Секрет города «вечных»

Глава 35

И что же теперь? Как же такое могло произойти?! Чего мы только ни перепробовали – всё тщетно. Неужели остаётся лишь бессильно наблюдать, как Сирелл доведёт задуманное до конца? Я всем своим существом пыталась побороть «Мглу окаменения». Выходит, «Аромат конечности» не подействовал? Может быть, остатков во флаконе попросту не хватило, чтобы справиться с заполнившими помещение чёрными парами? Я услышала, как Сирелл спускается по лестнице. Казалось, каждый шаг даётся ему с трудом и он едва волочит ноги.

Но тут раздался ещё какой-то приглушённый звук. Что-то, пробуксовывая, двигалось по полу. Я нервно огляделась по сторонам. Чёрный туман наполовину рассеялся, от него осталась лишь прозрачная серая дымка. Рядом что-то шевельнулось. Это был Матс! Я увидела, как он двинулся в мою сторону, и сердце у меня ёкнуло. Он хотел что-то сказать, губы его шевелились – но совершенно беззвучно.

Позади нас раздался знакомый «тук» трости по полу, и Матс пополз быстрее. Я видела, что он хочет встать, чтобы преградить путь Сиреллу. Но он вдруг замер, взглянул на меня и показал куда- то глазами. Я проследила за направлением его взгляда – Матс явно пытался доползти до какой- то цели. В глазах у него вспыхнула надежда.

Я ничего не понимала. Что он задумал?

Всё ещё погружённая в раздумья, я вдруг почувствовала покалывание в ногах и поняла, что охватившее моё тело онемение отступает. Наконец-то начал действовать «Аромат конечности»! Матс, к которому уже вернулась способность двигать руками, изо всех сил пытался до чего-то дотянуться. И тут до меня наконец дошло, чему он так обрадовался. На полу перед ним валялась одна из чёрных ампул Сирелла. При падении она не разбилась и всё ещё заключала внутри «Мглу окаменения».

Стеклянные двери раздвинулись, и я услышала, как Сирелл вышел в соседнее помещение – то самое, через которое мы сюда проникли. Тем временем Матс дотянулся до ампулы и теперь, крепко сжимая её в кулаке, подтянулся на руках, чтобы приподняться как можно выше.

Стеклянные створки начали медленно сдвигаться.

– Счастливо оставаться! – бросил Сирелл из-за дверей, стянув с лица защитную маску. На губах у него играла улыбка победителя.

И тут Матс, всё ещё полулёжа, размахнулся и швырнул чёрную стеклянную ампулу в сторону раздвижной двери. Между её створками оставалась лишь узкая щель, и я с замиранием сердца смотрела, как маленькая трубочка летит по воздуху.

Просто невероятно – но у Матса всё получилось! Он сумел так хорошо прицелиться, что ампула влетела точнёхонько в щель и, упав на пол, разбилась вдребезги.

Хлоп. Створки сомкнулись.

С открытым ртом я наблюдала, как за стеклом с пола поднимается и клубится чёрный туман. Поискав глазами Сирелла, я обнаружила лишь неподвижный силуэт во мгле. Он словно превратился в камень.

А потом застывшая в неестественной позе фигура с грохотом рухнула и утонула в тумане.

В лаборатории всё смолкло. Тишину нарушало лишь гудение оборудования и баков. Кто-то невысокий поднялся и встал рядом со мной, нетвёрдо держась на коротких ножках.

– Бенно! – воскликнула я, отметив, что сказала это вслух. Мой голос снова был слышен не только мне, но и окружающим. Я попыталась подняться на ноги, ощущая в них сильное покалывание. Казалось, они просто затекли.

Бенно наклонился, обнял меня и зарылся лицом мне в волосы.

– Это было так ужасно! – всхлипнул он, и я почувствовала, как волосы у меня намокли.

Я перевернулась и крепко прижала к себе Бенно.

– Дай мне руку, – раздался мой любимый голос. Надо мной склонилось лицо Матса. Он помог мне подняться на ноги и крепко прижал к себе, чтобы я снова не завалилась на пол. У меня по коже вновь побежали мурашки, но на этот раз дело было не в остаточном действии «Мглы окаменения», а во взгляде Матса. Он смотрел на меня, и его карие глаза излучали тепло. Прямо как раньше, до всей этой истории.

– У тебя получилось, – прошептала я ему.

Матс покачал головой и улыбнулся:

– У нас получилось. У нас обоих. Ароматекари навсегда. Помнишь?

В ответ я лишь кивнула, не в силах сказать что-то ещё. Я просто была счастлива – невыразимо счастлива, что он снова был на моей стороне.

Только теперь я заметила, что дворецкий тоже зашевелился. Он растерянно крутил головой, озираясь вокруг. Я с облегчением поняла, что «Аромата конечности» хватило и на него и теперь он постепенно освобождается от действия «Тумана верноподданничества».

Все остальные вокруг тоже пришли в движение. Камилла уже стояла на ногах и беспокойно вглядывалась во мглу за стеклянными дверями. Бонски тоже поднялся и помог встать на ноги Элоди. Леон потирал голову и недовольно бурчал, что набил шишку.

– Идём, идём. Сюда! – Голос Бенно мгновенно вырвал меня из безмятежности. Но, как оказалось, мой младший брат обращался вовсе не ко мне, а к Леону. Он за руку тащил его к лестнице, ведущей наверх, туда, где располагались крышки гигантских баков.

Я насторожилась.

– Что ты там забыл? – крикнула я самым строгим своим старшесестринским тоном, на который была способна.

Бенно остановился и, уперев руки в бока, повернулся ко мне:

– Ты что, не видела, что этот дурак налил в бак?! Разве это можно так оставить?! Ведь нет же, правда? – Бенно вновь схватил Леона за руку и потянул дальше.

– Что ты задумал?! – Я вместе с Матсом бросилась им вдогонку.

– Эту штуку в баках продавать нельзя! – воскликнул Бенно.

– Верно, – признала я. – Но разве мы можем что-то с этим поделать?

Ведь «Аромат конечности» был уже истрачен.

– Смотри! – Бенно взобрался по лестнице и теперь стоял на площадке у крышек баков. Он схватил шланг, которым совсем недавно воспользовался Сирелл, чтобы добавить в бак своё зелье, и потянулся рукой к заглушке.

– Нет! – хором закричали мы с Леоном.

– Почему? – возмущённо посмотрел на нас Бенно и, достав из кармана «Гадкую вонь», легонько встряхнул его и поднял руку с флаконом повыше. Я повисла на перилах. Хоть это и вызывало во мне протест, приходилось признать: идея не так уж плоха.

– Ладно! – крикнула я Бенно. – Но хорошенько зажми нос, понял? Крепко-крепко!

– Зажму крепко-крепко, – согласился Бенно. Он уже открыл флакон, и из него сразу же поднялось маленькое жёлто-зелёное облачко. У Леона мгновенно начались рвотные позывы, но мой бесподобный младший брат быстро вставил шланг в горлышко и захлопал в ладоши. – Готово! Теперь эта штука никому не навредит. Все будут от неё разбегаться! – Бенно повернулся ко мне. – Во все стороны!

– Ты просто гений! – Леон провёл рукой по светлым волосам моего брата. – Мы-то все под конец чуть не забыли про главное. Какое счастье, что с нами был ты!

Мы быстро сбежали по ступенькам и присоединились к остальным. Камилла о чём-то взволнованно говорила по телефону – так быстро, что я не могла разобрать ни слова из её французского. Матс смотрел на нас и улыбался. Только Бонски с Элоди куда-то делись.

Я обнаружила их обоих у раздвижной двери. Элоди, прижав ладони к стеклу, смотрела вниз, на отца, неподвижно лежащего на полу, словно опрокинутая статуя. Бонски с опущенной головой стоял сзади, положив на плечо Элоди свою огромную ладонь.

Мне вспомнилось, что Бонски раньше был телохранителем Сирелла, поэтому эти двое наверняка знают друг друга ещё с тех времён. Возможно, Элоди росла у него на глазах. Никто ведь толком не знает, что выпало на долю Бонски. На сердце у меня потяжелело. В последние несколько часов я всей душой ненавидела Элоди. Да и она сделала для этого всё возможное: совершенно осознанно напичкала меня «Туманом верноподданничества». И не меня одну – Матса тоже!

И всё же мне было жаль её. Наверняка непросто иметь такого отца, как Сирелл де Ришмон. Особенно теперь, зная, как он только что с ней поступил. Он ведь фактически принёс её в жертву. И всё это ради собственного эго.

Медленно приблизившись к стеклянной двери, я тоже посмотрела на Сирелла. Он неподвижно лежал на полу, словно кукла ростом с человека. На лице его застыла победная улыбка.

Я покосилась на Элоди, но не проронила ни слова.

Её красные глаза сказали всё, что мне нужно было знать.