Когда Рорк неожиданно появлялся в одной из своих компаний, это повергало служащих в дрожь. Что, по его мнению, шло на пользу делу. Он хорошо платил, а условия работы во всех его компаниях, фабриках, филиалах и офисах, разбросанных по всему миру, не имели себе равных.
Рорк знал, что такое быть бедным и жить в темноте и грязи. Для таких, как он, это было дополнительным стимулом, чтобы добиться большего. Как можно большего. Но он знал, что для многих скудное жалованье и душное помещение, в котором приходилось его отрабатывать, означало безнадежность, ненависть к хозяевам и необходимость красть. Поэтому он предпочитал, чтобы люди высоко держали голову. По мнению Рорка, это делало их более уверенными в себе, а следовательно, преданными делу и полезными.
Он шел по этажу, где расположилось руководство компании «Аллегани», и мысленно фиксировал, где следует улучшить систему безопасности и оформление интерьеров. При виде его все вытягивались в струнку. Когда Рорк захотел поговорить с главным химиком, его повезли на тридцатый этаж. Пока они добрались до нужного кабинета, запыхавшаяся секретарша дважды предложила Рорку кофе и трижды извинилась за задержку.
– Ничего страшного. Я знаю, что он очень занят. – Рорк обвел взглядом просторное, но довольно неряшливое помещение с жалюзи, которые, судя по всему, никогда не поднимали. В комнате было темно, как в пещере.
– О да, сэр. Конечно, сэр. Может быть, выпьете кофе? Доктор Стайлз освободится буквально через минуту.
«Три предложения кофе и четыре извинения», – подумал он.
– Нет, спасибо. Если доктор Стайлз находится в одной из лабораторий, то…
Закончить фразу он не успел – в комнату ворвался сердитый человек, за которым летели полы белого халата.
– У меня опыт в разгаре!
– Так я и думал, – мягко ответил Рорк. – Прошу прощения, что отвлек вас.
– Какого черта вам здесь понадобилось? – набросился Стайлз на испуганную секретаршу. – Разве я не предупреждал, чтобы меня не беспокоили?
– Да, но…
– Кыш отсюда! Кыш! – Он замахал руками, как жена фермера, прогоняющая кур. – Что вам нужно? – спросил он Рорка и с грохотом захлопнул дверь.
– Я тоже рад видеть вас, доктор Стайлз.
– У меня нет времени на всякие политесы и светскую болтовню. Мы работаем над новой сывороткой для регенерации сердечной деятельности.
– И как идет дело?
– Оно шло бы еще лучше, если бы вы не выдернули меня из лаборатории.
У этого неучтивого человека были плечи циркового борца, длинный нос, мрачные черные глаза и большой рот уголками вниз. Макушку венчали седые волосы, напоминавшие паклю. Он был плохо воспитанным, ворчливым, брюзгливым и саркастичным.
Что очень нравилось Рорку.
– Вы работали здесь, когда компания «Аллегани» сотрудничала с клиникой Форрестера?
– Ха! – Стайлз взял трубку, которую он не набивал уже пятнадцать лет, и начал сосредоточенно грызть черенок. – Я работал здесь, еще когда вы сосали большой палец и давили прыщи на подбородке.
– К счастью, я перерос эти скверные привычки. Партнерство, о котором я говорю, было вызвано совместной работой над проектом?
– Сексуальные нарушения. Если бы люди придавали меньше значения сексу, они бы лучше работали.
– Но тогда у них не было бы стимула работать. – Рорк взял ящик с дискетами статей из научных журналов лет за десять и поставил его на пол.
– Вы женаты, верно? Значит, секс выбросили в окно.
Рорк вспомнил о теле Евы, вздымавшемся над ним в темноте.
– Вы так думаете?
Его иронический тон заставил Стайлза фыркнуть. Возможно, это означало смех.
– Как бы там ни было, – продолжил Рорк, – мне нужна информация об этом партнерстве, этом проекте и его участниках.
– Я вам что, банк данных?
Иногда Рорк сам удивлялся, что так долго терпит этого человека. Как бы то ни было, его вопрос он проигнорировал.
– Я уже получил кое-какие данные, но считаю, что личные связи тоже могут помочь. Что собой представляет Теодор Макнамара?
– Ослиную задницу.
– Я подозреваю, что вы так называете всех, кто оказывается поблизости. И не поблизости тоже. Так что прошу поподробнее.
– Этот человек интересовался не результатами, а прибылью. Не научной картиной мира, а личной славой. Мог довести человека до смерти, а потом снова вернуть к жизни только ради того, чтобы показать, кто здесь главный. Хотел создать себе имя. Тогда он был здесь большой шишкой и давал это понять, разнося всех, кто попадался под руку. Зато заигрывал с журналистами, как шлюха, жаждущая известности.
– Я вижу, вы не приглашали друг друга выпить пива после трудного дня, проведенного за чашками Петри.
– Я терпеть не мог этого сукина сына. Но не отрицаю его таланта. У этой самовлюбленной примадонны был блестящий ум. – Стайлз задумчиво пососал трубку. – Он лично отобрал большинство команды. И привел с собой дочь, эту половую тряпку. Черт, как ее звали?.. Ладно, неважно. Хорошие мозги, работала как собака, а за себя постоять не могла.
– Из этого явствует, что проект был в основном детищем Макнамары?
– Он принимал большинство решений и разрабатывал направления дальнейшей работы. Проект был совместным, но Макнамара считался его главой, научным руководителем. В это дело вложили кучу денег корпораций и частных инвесторов. Главным образом, торговцев сексом. В паре направлений нам удалось кое-чего добиться.
– Вы не слишком скромничаете?
Стайлз пожал плечами.
– Мы гарантировали мужчинам, что они будут сохранять эрекцию в сто два года, а женщинам – что их биологические часы не остановятся и через полвека. Подкупленные средства массовой информации подняли вокруг этого страшный бум. Но остальные наши достижения, вроде лечения бесплодия без риска увеличения рождаемости, не вызвали у публики большого интереса. Воротилы требовали большего, и Макнамара выжимал из нас все соки. Мы работали с опасными веществами, нестабильными веществами, не успевая изучить отдаленные результаты. Цены росли, и эксперименты приходилось сворачивать, чтобы уложиться в отпущенные суммы. Плохая химия, побочные эффекты… А кончилось все несанкционированным использованием, в том числе и для развлечения. Судейские крючки навострили уши, и проект прикрыли.
– А Макнамара?
– Сумел выйти сухим из воды. – Уголки губ Стайлза брезгливо опустились. – Хотя он прекрасно знал, что происходит. Мимо него не проходило ничто.
– А персонал? Вы не помните никого, кто питал особую страсть к использованию новых лекарств для любовных развлечений?
– По-вашему, я похож на хорька?
– Вообще-то… Ах да, в переносном смысле…
– Посмотрим, как вы сами будете выглядеть через пятьдесят лет!
– Стайлз, я должен сказать вам одну вещь. – Рорк сменил тактику, нахмурил брови и наклонился к собеседнику. – Это все очень важно. Две женщины убиты, третья в коме. Если ниточка тянется к этому проекту, то…
– Какие женщины? Какие убийства?
Рорк тяжело вздохнул. Как он мог забыть, с кем разговаривает?
– Стайлз, вам следовало бы время от времени выходить из лаборатории.
– Зачем? Там люди. А от них одни неприятности.
– Это как посмотреть, но по крайней мере один человек там действительно не подарок. Он травит женщин теми самыми препаратами, которые разрабатывались в этой лаборатории. Травит до смерти.
– Черт побери, не может быть! Вы знаете, какой должна быть доза, чтобы вызвать смерть? Знаете, сколько стоят входящие в них вещества?
– Спасибо, у меня есть эти данные. Но цена в нашем случае значения не имеет.
– Это стоит кучу денег! Даже в том случае, если он готовит их сам.
– Что нужно для того, чтобы изготовить их самому?
Стайлз на мгновение задумался.
– Хорошая лаборатория, диагностическое оборудование, первоклассный химик. Вакуумная камера во время процесса стабилизации. Не сомневаюсь, что в вашем случае используются частные инвестиции и черный рынок. Если бы над этим работала какая-нибудь официально признанная лаборатория, я бы знал.
– Приложите ухо к земле, – сказал ему Рорк, – и постарайтесь что-нибудь узнать о неофициальных лабораториях. – В кармане у него запищал мобильный видеотелефон. – Прошу прощения.
Он включил противоподслушивающее устройство и надел наушники.
– Рорк слушает.
Ева ненавидела задержки. А тем более задержки в тех местах, где ее считали не столько копом, сколько женой Рорка. Отель «Палас» был одним из таких мест.
Когда Еву с почетом проводили в кабинет Рорка, где можно было допросить официанта, который обслуживал Монику и ее кавалера, ее дурное настроение ничуть не улучшилось. Лично ей больше понравился визит в тюрьму «Райкерс», где условия были намного хуже, обслуживающий персонал куда сварливее, а допрашиваемые не в пример опаснее. Даже если бы допрос Ганна ни к чему не привел, он прошел в более привычном для Евы окружении.
– Я попрошу Джамаля подняться к вам, как только он прибудет, – сказала холеная управляющая гостиницей, выходя с Евой и Пибоди из лифта. – Если я или кто-нибудь другой из персонала «Паласа» можем чем-нибудь помочь следствию, вам стоит только попросить.
Чтобы отпереть дверь кабинета, понадобились код и отпечаток большого пальца администратора здания. Охрана «Рорк Индастриз» хорошо знала свое дело.
– Можно предложить вам что-нибудь? – тепло улыбнулась управляющая.
– Газированный сок манго! – выпалила Пибоди и невинно посмотрела в хмурые глаза Евы. – Очень пить хочется.
– Конечно. – Управляющая грациозно скользнула к резному бару, где стояли холодные напитки. – А вам, лейтенант?
– Только официанта.
– Он будет с минуты на минуту. – Женщина протянула Пибоди узкий бокал с соком манго. – Если вы больше ничего не хотите, не буду вам мешать.
Она вышла и плотно закрыла за собой дверь.
– Вкусно. – Пибоди смаковала сок. – Вам тоже следовало попросить бокальчик.
– Мы пришли сюда не для того, чтобы распивать напитки. – Ева расхаживала по комнате. Хотя здесь стояло самое современное оборудование, кабинет напоминал скорее роскошные апартаменты, чем служебное помещение. – Я обязательно должна получить показания официанта до встречи с Макнамарой. Прекрати хлюпать и узнай, как там Моника.
– Я могу делать то и другое одновременно.
Пока она делала то и другое, Ева позвонила Фини.
– Мне кое-что от тебя нужно.
– Ты уже была в «Райкерс»?
– Съездила и вернулась. Мы с Ганном обменялись любезностями. Он предложил мне испробовать на себе… кое-какие сексуальные действия. Сами по себе весьма занятные, но либо анатомически невозможные, либо запрещенные законом.
– Узнаю старину Ганна, – усмехнулся Фини.
– Ошибаешься. Ты бы его не узнал. Услышав, что кто-то отбивает у него хлеб, Ганн начал писать кипятком, и я поверила, что он тут ни при чем. Так что давай результаты.
– Я уже сказал, это требует времени.
– Время уходит. Один из них наверняка уже назначил вечером свидание.
– Даллас, ты знаешь, сколько дерьма прошло через этот компьютер? Он ведь стоял в общественном месте. Я не могу вынуть из него одного-единственного пользователя, как фокусник вынимает кролика из шляпы.
– У тебя есть компьютер Клайн. Разве ты не можешь провести перекрестный поиск?
– По-твоему, я первый день работаю? Этот тип не прикасался к ее компьютеру. Во всяком случае, я ничего не нашел. Ты хочешь, чтобы я объяснял тебе свои действия или делал дело?
– Делай свое дело. – Ева хотела швырнуть трубку, но передумала. – Извини, – сказала она и дала отбой.
– Без изменений, – сказала ей Пибоди. – Она все еще без сознания. Состояние критическое.
Тут дверь открылась, и вошел Рорк. Ева стиснула зубы, запретив себе удивляться.
– Что ты здесь делаешь?
– Кажется, это мой кабинет. – Он обвел помещение взглядом. – Да, я не ошибся. Джамаль, – обратился он к смуглому молодому человеку, вошедшему следом, – это лейтенант Даллас и сержант Пибоди. Они собираются задать вам несколько вопросов и хотят, чтобы вы ничего от них не утаивали.
– Да, сэр.
– Расслабьтесь, Джамаль, – сказала официанту Ева. – Вам ничто не угрожает.
– Я знаю. Речь об этой женщине, которая без сознания. Я узнал ее по портрету в новостях и решил, что должен пойти либо в полицейский участок, либо на работу. – Он посмотрел на Рорка.
– Мне кажется, здесь удобнее, – непринужденно ответил Рорк.
– Для тебя, – пробормотала Ева себе под нос.
– Садитесь, Джамаль, – пригласил Рорк. – Выпьете что-нибудь?
– Нет, сэр. Спасибо.
– Ты не будешь возражать, если я сама проведу допрос? – не выдержала Ева.
– Ничуть. – Рорк сел за письменный стол. – Нет, я не уйду. Джамаль имеет полное право на присутствие представителя общественности.
– Я с удовольствием помогу вам. – Джамаль сел, выпрямил спину и чинно сложил руки на коленях. – Я сделал бы это даже в том случае, если бы не получил указаний начальства. Это мой долг.
– Что ж, приятно слышать. Я собираюсь записать нашу беседу. Пибоди, ты готова?
– Да, сэр. Диктофон включен.
– Опрос Джамаля Джабара, касающийся покушения на убийство Моники Клайн. Дело номер Х-78932Ц. Опрос проводит лейтенант Ева Даллас. Присутствуют ее помощница, сержант Делия Пибоди, и Рорк, как выбранный Джабаром представитель общественности. Джамаль, вы служите официантом в «Ройял-баре» принадлежащего мистеру Рорку отеля «Палас». Это верно?
– Да. Я служу здесь уже три года.
– Вчера вечером вы обслуживали пару в пятом кабинете?
– За смену я обслужил четыре пары, занимавшие этот кабинет.
Ева достала моментальные снимки и показала Джамалю.
– Вы узнаете этих людей?
– Да. Вчера вечером они сидели в пятом кабинете. Заказали бутылку «Дом Периньон» пятьдесят шестого года и белужью икру. Джентльмен прибыл за несколько минут до девяти и очень подробно объяснил, что и как следует подавать.
– Он прибыл первым?
– О да, примерно за полчаса до леди. Но он велел сразу принести бутылку шампанского и открыть ее. Сказал, что хочет сам наполнить бокалы. Икру следовало подать уже после прибытия дамы.
– У него была при себе черная кожаная сумка на длинном ремне?
– Да. Он не пожелал оставить сумку в гардеробе. Держал ее на стуле в кабинете. Сделал один звонок по мобильному телефону. Я подумал, что он звонит леди, чтобы сообщить, что давно ждет ее. Но нетерпения он не выказывал. Когда я подошел и спросил, не опаздывает ли его гостья, он ответил, что нет.
– Когда он разлил шампанское?
– Я этого не видел, но в девять тридцать бокалы были уже наполнены. Она прибыла вскоре после этого. И я понял… подумал, что понял, почему он пришел так рано. Он нервничал, как нервничают все на первом свидании.
– Почему вы решили, что оно первое?
– Догадался. Потому что в первые минуты оба были возбуждены и держались немного скованно. Но окончательно убедился в этом, когда услышал, как она сказала: «Я счастлива, что мы наконец-то встретились».
– О чем они говорили?
Джамаль бросил взгляд на Рорка.
– Нам не разрешается подслушивать беседы посетителей.
– Но у вас есть уши. Слышать – совсем не то же, что подслушивать.
Джамаль по достоинству оценил фразу Евы.
– Благодарю вас, лейтенант. Так вот, когда я ставил на стол икру, они говорили о литературе. Как люди, которые ищут общий язык. Он был очень внимателен, вел себя как джентльмен. Сначала.
– Однако потом все изменилось?
– Можно сказать, что они… э-э… очень быстро поладили. Притрагивались друг к другу, целовались так, словно находятся у себя в спальне. Конечно, если вы понимаете, что я хочу сказать, лейтенант.
– Да, понимаю.
– Когда я убирал со стола, счет оплатила леди. Это показалось мне странным, поскольку заказ делал джентльмен. – Он выглядел слегка обескураженным. – Но она дала мне очень щедрые чаевые. Потом они еще немного посидели за бутылкой. Мне показалось, что она становилась все более агрессивной. Гм-м… – Джамаль заерзал на стуле и переплел пальцы. – Я видел, как она сунула руку под стол. И… гм-м… полезла к нему в брюки. Поскольку это противоречит правилам поведения в ресторане, я хотел сообщить метрдотелю. Но тут леди встала и пошла в дамскую комнату. А когда вернулась, они сразу ушли.
– Вы видели кого-нибудь из них до вчерашнего вечера?
– Ее я не помню. У нас бывает слишком много людей. Как-никак, «Ройял-бар» – это городская достопримечательность. А его помню.
Ева инстинктивно вскинула голову.
– Что?
– Он уже приходил в мою смену и пользовался тем же кабинетом. Всего неделю назад. Может быть, чуть больше. С другим мужчиной. Выглядел по-другому, но это был он. Вчера вечером у него были более светлые и длинные волосы. И в лице что-то изменилось, но не могу сказать, что именно.
– Как же вы его узнали?
– По кольцу. Я запомнил его с первого взгляда. Видите ли, моя жена ювелир, и я научился у нее разбираться в таких вещах. Кольцо было широкое, из чередующихся полосок белого и желтого золота, с квадратным рубином, с вырезанной на нем головой дракона. У его спутника было такое же кольцо, но только с сапфиром. Тогда я подумал, что они… э-э… супруги, и что это их обручальные кольца.
– Значит, у того человека, которого вы видели вчера вечером, было кольцо с рубином?
– Да. Я сразу заметил это кольцо, но поскольку мужчина выглядел по-другому, я решил, что он не хочет быть узнанным. Кроме того, он ясно дал понять, что не желает разговаривать с официантом.
Ева вскочила и начала расхаживать по комнате.
– Расскажите, как вы увидели его впервые. Его и другого мужчину.
– Я помню, что это случилось примерно неделю назад. Не помню, в какой именно вечер, но это было в начале смены. Около семи часов. Они брали вино и закуски. – Джамаль тонко улыбнулся. – И чаевые были небольшие.
– Как они платили?
– Наличными.
– О чем говорили?
– Я мало что слышал. Кажется, они спорили, но добродушно. О том, кто первым начнет игру. И были в очень хорошем настроении. Помню, когда я принес кофе, они начали бросать монету, и это показалось мне забавным.
«После этого бросания монеты умерла Брайна Бэнкхед», – подумала Ева.
– Джамаль, мне нужно, чтобы вы поработали с видеотехником и составили словесный портрет.
– Боюсь, что я не смогу как следует описать его.
– Это наша забота. Спасибо за сотрудничество. Вы оказали нам большую помощь. Насчет словесного портрета вам позвонят.
– Ладно. – Джамаль снова посмотрел на Рорка и поднялся, когда тот кивнул. – Надеюсь, мой рассказ поможет вам предотвратить еще одно убийство.
– Джамаль… – Рорк встал. – Я поговорю с вашим метрдотелем. Время, которое вы проведете в полиции, будет вам оплачено. И это не скажется ни на ваших чаевых, ни на вашем жалованье.
– Спасибо, сэр.
– Нужно проверить кольцо! – выпалила Ева, как только за Джамалем закрылась дверь. – Все ювелирные магазины Нью-Йорка, которые выполняют заказы потребителей. И срочно вызвать техника, составляющего словесные портреты.
– Да, мэм, – ответила Пибоди.
– Лейтенант! – Голос Рорка заставил Еву остановиться в двух шагах от двери.
– Что?
– Куда вы собрались?
– В управление. Хочу снова просмотреть видеозаписи на предмет колец.
– Ты можешь сделать это здесь. На этом оборудовании, причем куда быстрее. Компьютер сейчас выведет на экран дискету видеокамеры за шестое июня.
– Минутку, минутку… У тебя в зале стоит видеокамера?
– Уж если делать дело, так до конца.
Ева чертыхнулась сквозь зубы.
– Мог бы сразу сказать!
– Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать…
Рорк нажал несколько клавиш, и на экране возник ярко освещенный, переливающийся красками зал. Элегантные пары сидели за столиками или танцевали; обслуживающие их официанты грациозно порхали от столика к кабинету, а от кабинета к кухне.
Рорк увеличил скорость, и изображения замелькали.
– Он пришел около… Ага, вот! – Рорк остановил кадр.
Ева подошла ближе и стала рассматривать руки.
– Под этим углом кольца не видно. Прокрути вперед.
Она следила за тем, как пришедший разговаривает с женщиной-метрдотелем. Следила за тем, как он идет к заказанному кабинету. Когда Джамаль здоровался с гостем, руки последнего были под столом.
– Ну же, ну же, ну же! – уговаривала его Ева. – Почеши нос или что-нибудь еще!
Джамаль вернулся с бутылкой шампанского и бокалами. Стал накрывать на стол. Но когда официант предложил наполнить бокалы, его нетерпеливым жестом отослали прочь.
– Останови кадр! – велела Ева, но Рорк уже сам сделал это. Ей даже не пришлось просить увеличить сектор двадцать-тридцать на пятьдесят процентов. Однако ее досаду пересилило удовлетворение. Рубин был виден во всех подробностях.
– Мне нужна распечатка этого кадра.
– Сколько копий?
– Сделай дюжину. И переправь содержимое дискеты на мой компьютер в управлении и карманный персональный компьютер Пибоди.
Пибоди открыла рот, но вовремя передумала и решила не спрашивать, каким образом штатское лицо может переправить изображение на полицейский компьютер без электронных кодов и соответствующих паролей.
– Попробуем сэкономить время. Пибоди, обзвони по телефону ювелиров. Вдруг нам удастся засечь магазин или мастера, который сделал это кольцо? Здесь есть место, где она могла бы поработать час-другой? – спросила Ева Рорка.
– Конечно. – Он нажал кнопку устройства внутренней связи с секретарем. – Ариэль, сержанту Пибоди требуется отдельный кабинет для работы. Она встретится с тобой в приемной.
Он посмотрел на Пибоди.
– Идите в приемную на этом этаже.
Ариэль обо всем позаботится.
– Вот это здорово! – Пибоди вышла, мечтая о еще одном стакане газированного сока манго.
– Ты наверняка хочешь увидеть остальное, – сказал Рорк и снова пустил запись.
Убийца поставил бокалы рядом и наполнил каждый до половины. Пока шампанское пузырилось и пенилось, он осматривал зал. Потом его рука поднялась и застыла над одним из бокалов.
– Останови кадр! Увеличь его.
Ева подошла вплотную к экрану и отчетливо увидела струйку прозрачной жидкости, вытекшую в бокал из руки убийцы.
– Когда я поймаю ублюдка, адвокату придется здорово попотеть из-за этой дискеты. Прокрути эпизод еще раз, но помедленнее… Вот, вот, видишь? У него в ладони флакончик! Либо это предварительно отмеренная доза, либо я обезьянья задница.
– Могу заверить, что ты не задница… Таймер свидетельствует, что он дал себе несколько минут форы, – прокомментировал Рорк. – На случай, если она придет слишком рано. Потом долил бокалы и поставил бокал с отравой на другой конец стола.
– Дай крупный план. Посмотри на него. Посмотри на его лицо. Он чертовски доволен собой! Произносит маленький личный тост, пьет… А теперь звонит. Очевидно, своему партнеру. Не может дождаться, когда вернется домой и расскажет, как все прошло. Вызовем специалиста, умеющего читать по губам, и проверим, насколько я ошиблась.
– Она идет, – заметил Рорк.
В зал вошла Моника. Немного помешкала, обвела взглядом помещение и улыбнулась.
– «Вот он», – думает она, – тихо сказала Ева. – Красивый, как она и надеялась. Манеры идеального джентльмена. Берет ее руку и романтично подносит к губам. «Шампанское? Чудесно!» Звон бокалов. Блестяще сыграно. Если не знаешь, что перед тобой чудовище, то ни за что не заметишь хищное выражение на его лице в тот момент, когда она пьет. Если не знаешь, что он мысленно убивает ее на глазах у всех.
– Я никогда не пойму, как тебя хватает на все это. Причем изо дня в день. – Рорк стоял у Евы за спиной и массировал ей плечи, снимая напряжение.
– Просто я знаю, что схвачу его. Нет, их. Их обоих. Они думают, что учли все, но это невозможно. Всегда бывают ошибки. Маленькие ошибки… Смотри: он не сомневается в собственной безопасности, думает, что умнее всех. Каждый, кто наблюдает за ними, видит, что дама сама проявляет инициативу. Подсаживается к нему поближе, трогает его руку, его волосы, наклоняется к нему… Разве кому-нибудь придет в голову, что это изнасилование?
– Это причиняет тебе боль. Не отпирайся, – хрипло сказал Рорк. – Ты крепишься, но это причиняет тебе боль.
– Эта боль только на пользу делу. Так я быстрее остановлю его… Черт побери, а вот и Чарльз с Луизой!
– Именно поэтому ты отослала Пибоди?
– Я не хочу, чтобы эта история отвлекала ее. И не хочу думать о ее дурацком платоническом романе с Чарльзом и еще более дурацком сексуальном романе с Макнабом, потому что это отвлекает меня… Что это, стандартное обольщение по плану «А»? С шампанским и икрой?
– Насколько я помню, ты предпочитаешь крепкий кофе и мясо с кровью.
– Значит, со мной следует действовать по какому-нибудь «С» или «D»… Стоп! Он снова дает ей стимулятор. У него в ладони новый флакон. Две дозы еще до того, как они оказались у нее. Теперь все ясно. Токсикологический анализ показал, что концентрация «Шлюхи» в организме этой девушки была меньше. Вот почему она не умерла.
– Но она все же выпила, – напомнил Рорк.
– Да. Этого хватило, чтобы лапать его под столом и тут же убирать руку. Третью дозу он дал ей уже дома, но к этому времени ее организм очистился. Вполне возможно, что ее вырвало. Либо в туалете, либо дома. Вырвало вином, рыбьими яйцами, которые все красиво называют икрой, и частью наркотика. Этого было достаточно, чтобы организм справился…
– Маленькая ошибка… – продолжила Ева после паузы. – И не единственная. Когда он оставил Монику, она была без сознания, и он принял ее за мертвую. Это говорит о том, что он не врач и не фельдшер. Медицинскими знаниями обладает тот, другой. А этот – компьютерный гений. Давай-ка просмотрим запись второго убийства. Я хочу проверить, нет ли там хорошего изображения кольца с сапфиром.
– Кевин, ты действительно становишься скучным. – Когда Люциус распечатал криоупаковку и всыпал в колбу нужный раствор, раздалось механическое шипение, и в воздух взметнулась струйка пара. – В первый раз ты устроил истерику из-за того, что девушка умерла. А теперь ты кусаешь себе локти из-за того, что она осталась жива.
– Я не хотел убивать первую девушку.
– Но хотел убить вторую. Два-ноль в мою пользу. – Люциус усмехнулся. – Дружище, похоже, ты начинаешь проигрывать.
– Ты сам готовил это снадобье! – завизжал Кевин. В его голосе слышались подозрительность, гнев и страх. – Что могло помешать тебе подменить флаконы в моей сумке?
– Чувство справедливой игры, конечно. Жульничество уменьшает удовлетворение от победы. Кев, мы же договорились, что будем играть честно.
– Вполне возможно, что она еще умрет, так что не радуйся раньше времени.
– Все зависит от организма. В интересах справедливой игры я предлагаю оценить ее госпитализацию в пять очков, а смерть – в десять. Если твоя маленькая подружка умрет до того, как я вернусь с очередного свидания, ты по-прежнему будешь впереди. Так будет честно. Но если она не умрет… – Люциус пожал плечами, вставил колбу в прибор и запрограммировал время и температуру. – Тогда лидером стану я. Мы можем увеличить ставки за счет дублирования.
– Две в один день?! – В голосе Кевина прозвучали ужас и возбуждение одновременно.
– Если ты мужчина, то справишься.
– Но мы не готовы! После этого раунда расписанием предусмотрен перерыв. С другими целями можно будет связаться только на следующей неделе.
– Расписания существуют для любителей и бездельников. – Люциус смешал два маленьких коктейля. Неразбавленный шотландский виски с приправой из «Зевса». – Кев, давай напряжемся. Дадим последнюю гастроль в Америке, а потом перенесем игру во Францию.
– Это было бы здорово, – задумчиво произнес Кевин. – Пикник в парке, рандеву во второй половине дня… Да, это будет забавно. Пора менять методы. Попробуем озадачить полицию резкой сменой деятельности.
– Игры в дневное время. Думаю, это заставит их почесать в затылке.