Секс как орудие убийства

ГЛАВА 16

Ева стояла на тротуаре у дома Стефани и пыталась разобраться в собственных мыслях. Наступило лето. Приближалась жара.

– Пибоди, как по-твоему, пойдет дождь?

Пибоди потянула носом.

– Нет, мэм. Просто влажность повысилась. Похо­же, завтра будет жарко и душно.

– Это еще туда-сюда… Но гроза мне не нужна. Она сорвет нам операцию.

– Даллас, если завтра у нас не будет наживки, мы сможем припаять ему только обладание наркотиками. Да и то если он принесет их с собой.

– Принесет. И наживка у нас будет.

Пибоди обвела взглядом дом.

– Но ведь она не сказала вам, что согласна пойти на свидание.

– А она на него и не пойдет. Пойду я.

– Вы?! – Пибоди покачала головой и смерила Еву критическим взглядом. – Если он следует прежнему сценарию, то наверняка знает, как она выглядит. Вы на нее не похожи. Рост примерно тот же, но расцветка у вас другая. И черты лица тоже. Кроме того, грудь у нее больше. Не в обиду вам будь сказано.

– Завтра к часу дня я смогу сойти за нее. Сию ми­нуту позвоню Мэвис.

– Ох… – Пибоди широко улыбнулась. – Нако­нец-то!

– Тебе легко говорить. Это не ты, а я буду выслуши­вать нотации от нее и Трины, почему я давно не меняла форму бровей, не пользовалась кремом для задницы и тому подобное. Боюсь, что после окончания операции мне придется согласиться на полный курс обслужива­ния. – Это было сказано с нескрываемой горечью.

– Я горжусь вами, Даллас! Вы образцовый солдат, приносящий себя в жертву ради успеха дела.

– Сержант, немедленно прекратите улыбаться!

– Уже прекратила, мэм.

– У нас есть… – Ева посмотрела на часы, – четыр­надцать часов, чтобы все подготовить. Поезжай домой и немного поспи. Прибудешь в мой домашний кабинет в шесть ноль-ноль. В штатском. Сообщи Фини и Макнабу, чтобы тоже приехали. Майору Уитни я позвоню сама. – Она шумно выдохнула. – Держу пари, что к те­лефону подойдет его жена.

Ева села за руль, включила автопилот и велела ему ехать домой. Двигатель заработал и тут же заглох.

Она откинулась на спинку сиденья и с ненавистью уставилась на приборную доску.

– Это нечестно! Я офицер высокого ранга! – Ева стукнула по доске кулаком. – Черт побери, я заслужи­ваю приличного обращения! – Ева нажала клавишу ди­агностики автопилота, и на маленьком экране высветился текст:

НЕСАНКЦИОНИРОВАННОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ДАННОГО ТРАНСПОРТНОГО СРЕДСТВА ЯВЛЯЕТСЯ ПРОТИВОЗАКОННЫМ ДЕЙСТВИЕМ, КАРАЕМЫМ ПЯТЬЮ ГОДАМИ ТЮРЕМНОГО ЗАКЛЮЧЕНИЯ И ШТРАФОМ В ПЯТЬ ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ США. ЕСЛИ У ВАС НЕТ САНКЦИИ НА ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ЭТОГО ТРАНСПОРТ­НОГО СРЕДСТВА, ПОЖАЛУЙСТА, НЕМЕДЛЕННО ПО­КИНЬТЕ ЕГО. ОТКАЗ ВЫПОЛНИТЬ ЭТО ТРЕБОВАНИЕ ПРИВЕДЕТ К АВТОМАТИЧЕСКОМУ БЛОКИРОВАНИЮ ВСЕХ ВЫХОДОВ И ИЗВЕЩЕНИЮ БЛИЖАЙШЕЙ ПАТ­РУЛЬНОЙ МАШИНЫ.

Глаза Евы застлал кровавый туман.

– Ты хочешь, чтобы я удостоверила свою личность? Ну ты, дьявол из преисподней, я лейтенант Ева Даллас! Мой код ноль пять ноль шесть один Чарли. Я вооруже­на и очень опасна. Через пять секунд я достану оружие и поджарю одну из твоих цепей!

Ева ввела в компьютер свой код, и экран осветился ровным зеленоватым светом. Это означало, что код правильный.

– Тупица! А теперь проведи эту чертову диагно­стику.

Через некоторое время на экране появилась следую­щая надпись:

АВТОНАВИГАЦИЯ ЭТОГО ТРАНСПОРТНОГО СРЕД­СТВА ИСПЫТЫВАЕТ СИСТЕМНЫЕ ТРУДНОСТИ. ХО­ТИТЕ НЕМЕДЛЕННО ПОСТАВИТЬ В ИЗВЕСТНОСТЬ ТЕХНИЧЕСКИЙ ОТДЕЛ?

– Я хочу послать технический отдел и всех его со­трудников к чертовой матери! И не говори мне, что это приведет к штрафу или тюремному заключению. Я сама знаю, что они того заслуживают.

Чертыхнувшись в очередной раз, Ева включила руч­ное управление. Двигатель заурчал.

Ева отъехала от тротуара и, не доверяя встроенному телефону, достала мобильник. Ей ответила миссис Уит­ни, хмурая и очень недовольная.

– Миссис Уитни, прошу прощения за беспокойст­во, но мне необходимо поговорить с майором.

– Лейтенант, уже двенадцатый час. Неужели нельзя подождать до утра?

– Нет, мэм, это невозможно.

– Минутку, – проворчала она. Зазвучала записан­ная на пленку музыка. Ева прислушивалась к звукам скрипок и флейт и правила одной рукой, пытаясь впи­саться в поток машин.

– Уитни слушает.

– Майор, прошу прощения, что звоню вам домой, но в ходе следствия произошел коренной перелом.

– Я всегда рад хорошим новостям.

– Я только что закончила опрос Стефани Финч. Завтра в тринадцать ноль-ноль у нее назначено свида­ние с подозреваемым в Гринпис-парке.

– Он перешел на дневное расписание?

– Сэр, это соответствует его психологическому про­филю. Риск повышается. Финч идет на сотрудничество. Она согласилась остаться у себя в квартире. Я приставила к ней двух полицейских, которые будут дежурить круглосуточно. С подозреваемым у Финч договорен­ность, что, если она не свяжется с ним до завтрашнего полудня, он придет на свидание. Я собираюсь занять ее место.

– У вас есть физическое сходство?

– Мы примерно одного роста и веса. Об остальном я позабочусь. Во всяком случае, он ни о чем не догада­ется, пока не даст мне наркотик. И тут мы его схватим.

– Что вам для этого нужно?

– В дополнение к моей бригаде шесть полицейских в штатском, которые займут стратегически важные по­зиции. Сегодня вечером я составлю диаграмму и определю точки. Мне нужны Фини, электронщик, которого он выберет сам, и машина, из которой они будут вести наблюдение. Неплохо иметь дополнительные машины и вертолеты на случай, если подозреваемый уйдет от меня. Я хочу провести совещание всех членов команды и кратко проинструктировать их в своем домашнем ка­бинете в восемь ноль-ноль. Нужно, чтобы к одиннадца­ти все заняли свои места.

– Вас понял. Возьмите людей и держите меня в курсе. Что это за шум, черт побери?

– Сэр, у меня барахлит кондиционер.

– Раз так, поставьте в известность технический отдел.

Ева услышала скрежет собственных зубов.

– Есть, сэр.

Приехав домой, она прошла прямо в кабинет Рорка.

– Ты можешь устроить взрыв?

Муж оторвался от работы и взял бокал с бренди.

– Возможно. А что нужно взорвать?

– Это оскорбление рода человеческого, которое сто­ит под окнами. Превратить в сто миллионов лохматых кусков, которые нельзя будет собрать вместе, как ни старайся!

– Ага. – Он раскрутил янтарную жидкость и сделал глоток. – Снова транспортные проблемы, лейтенант?

– Издеваешься, да? – Кровавый туман вновь за­стлал ей глаза. – Издеваешься? Ну, держись! – Она на­чала засучивать рукава.

– Ах, насилие? Прекрасно! Ты знаешь, как это ме­ня возбуждает.

Ева издала короткий стон и яростно вцепилась в соб­ственные волосы.

– Дорогая Ева, почему ты не хочешь предоставить это дело моим механикам? Или взять в гараже любую машину, которая тебе понравится?

– Потому что это значит сдаться. Но подлым ублюд­кам из технического отдела не удастся сломить меня! – Она шумно выдохнула. – Ладно… Сейчас приедут Мэвис и Трина. Возможно, и Леонардо тоже. Они прове­дут здесь ночь.

– У нас будет вечеринка в пижамах? И бой подуш­ками?

– Погоди смеяться. Ты хочешь услышать послед­ние новости или предпочитаешь представлять себе по­луодетых женщин, колотящих друг друга подушками?

Рорк порочно улыбнулся.

– Попробуй догадаться сама.

Ева опустилась в кресло и коротко ввела мужа в курс дела.

Рорк взял на руки Галахада и наблюдал за ней, по­чесывая кота за ухом. Он понимал, что Ева не просто рассказывает, но одновременно составляет план опера­ции и ищет в нем недостатки. Они оба знали: какой бы тщательной ни была подготовка, достаточно одной ме­лочи, чтобы все рухнуло.

– На моем месте кое-кто стал бы возражать против того, чтобы его жена отправилась на пикник в парк с другим мужчиной, – сказал Рорк, когда она закончила рассказ.

– Я привезу тебе немного картофельного салата.

– Вот что, детка. Ты сказала, что Фини с выбран­ным им помощником будут сидеть в машине и вести наблюдение. Думаю, капитана можно будет убедить взять с собой гражданского эксперта-консультанта.

От этого неожиданного предложения у Евы глаза полезли на лоб.

– Это полицейская операция. Как-нибудь обойдем­ся. Тебе что, делать нечего?

– Есть, но я с удовольствием послежу за тем, как ты делаешь свое дело. – Рорк почесал Галахада за ушами, и тот заурчал от удовольствия. – Впрочем, давай пре­доставим решать Фини.

– Чем ты собираешься его подкупить?

Рорк насмешливо выгнул брови.

– Лейтенант, вы ранили меня в самое сердце! Если бы я легко обижался, то не сказал бы, что собрал, обра­ботал и сравнил интересующие вас данные.

– Серьезно? Молодец! Давай-ка посмотрим. – Она подошла к стойке. Рорк нажал на какую-то клавишу, затем опустил кота на пол и посадил Еву к себе на ко­лени.

– Только не смеяться! – велела она.

– А кто смеется? – Рорк слегка укусил ее за мочку уха. – На третьем экране ты видишь фамилии сыновей участников проекта, которым сейчас от двадцати до тридцати пяти лет. Таких двадцать восемь человек. Ес­ли добавить к ним внуков, а также мужских потомков второстепенных служащих, то список увеличивается еще на пятнадцать имен.

– Итого сорок три потенциальных преступника? Что ж, с таким количеством можно работать.

– Не торопись. – Рорк поцеловал ее в шею. – Если оставить в списке детей только тех сотрудников, кото­рые получили выговоры, были уволены или обвинены в нарушениях закона, число кандидатур уменьшается до восемнадцати. Я уверен, что ты захочешь начать с них. Сейчас я выведу фамилии на четвертый экран.

– Еще немного, и наш шеф предложит тебе посто­янное место в штате.

– Пугаешь, да? Не выйдет!

– Можешь выкинуть тех, кому больше тридцати. Держу пари, что он моложе.

Рорк нажал несколько клавиш.

– Осталось восемь.

– Это уже лучше. Начнем с них. Выведи, пожалуй­ста, биографические данные всех тех, кто остался на четвертом экране.

– На это уйдет несколько минут, – сказал Рорк, и его губы переместились с шеи на подбородок Евы.

– У тебя нет права обольщать следователя в его слу­жебное время.

– У меня большой опыт по части нарушения зако­нов. – Рорк нашел ее губы и впился в них.

– Черт побери, они опять лижутся!

В дверях стояла Мэвис Фристоун в ядовито-розовых высоких сапогах на четырехдюймовой платформе. Ее волосы, окрашенные в тон, торчали в разные стороны, словно разметанные взрывом. Подол платья, представ­лявшего собой водоворот голубого и розового, спускал­ся до самых сапог. В уголки рта Мэвис были вставлены бриллиантовые заклепки, отчего ее улыбка казалась еще более ослепительной.

Стоявшая за ее спиной Трина, волосы которой бы­ли собраны в эбеновый водопад высотой сантиметров в тридцать, фыркнула.

– Если это часть обязанностей копа, то я тоже не прочь получить значок!

Ева инстинктивно вцепилась в мускулистые плечи Рорка.

– Не бросай меня, – прошептала она. – Делай что хочешь, только не бросай!

– Крепись. Добрый вечер, леди.

– Леонардо подскочит позже. Пока он занят. Соммерсет сказал, что мы можем подняться. – Мэвис вплыла в комнату. – Ну, Даллас, держись! Сейчас мы за тебя возьмемся. У нас все с собой.

У Евы похолодело в животе.

– Убийцы…

– Ну, где мы расположимся? – спросила Трина, изучая Еву алчным взглядом, от которого крутому лей­тенанту полиции захотелось заплакать, как младенцу.

– В моем кабинете. Но учтите: это дело не личное, а официальное.

– Не имеет значения. – Трина выдула огромный пурпурный пузырь из жевательной резинки, а потом втянула его обратно. – Покажи мне, как ты хочешь выглядеть, и я это сделаю.

Оказавшись в своем кабинете, Ева вывела на стен­ной экран фотографию с удостоверения личности Сте­фани Финч и даже сумела не вскрикнуть, когда Трина обхватила ладонями ее щеки. Пальцы подруги заканчи­вались сапфировыми ногтями в дюйм длиной.

– Угу… Знаешь, использование губной помады в этом штате не считается преступлением. Тебе давно сле­довало попробовать.

– Я была занята.

– Ты всегда занята. И подаренным мной гелем для глаз тоже не пользуешься. У тебя что, нет двух минут в день? Хочешь, чтобы у тебя появились морщины и меш­ки под глазами? Урвала лучшего жениха во вселенной и собираешься заставить его любоваться на твои морщи­ны и мешки? Интересно, что ты будешь делать, если он бросит тебя ради женщины, которая находит время уха­живать за своим лицом?

– Убью его!

Трина расхохоталась.

– Неужели это легче, чем воспользоваться гелем? Мне нужна твоя фотография и разделенный экран, на который я могла бы вывести нужный тебе образ. Сначала я воспользуюсь кое-какими морфологическими про­граммами, а потом займусь твоим лицом.

– Конечно. – Ева, обрадованная отсрочкой испол­нения приговора, пошла к компьютеру.

– Фрикадельки! Клево! – Мэвис схватила одну фри­кадельку с подноса, принесенного Соммерсетом. – Соммерсет, вы лапочка!

Лицо старого дворецкого преобразилось. Еву всегда удивляло, что от улыбки оно не разваливается на куски.

– Ешьте на здоровье. Если захотите что-нибудь еще, только дайте знать.

– Вы должны остаться и понаблюдать за этим. – Мэвис нанизала на вилку вторую фрикадельку. – Мы сейчас превратим Даллас в другого человека.

– Это будет ответом на мои молитвы, – чопорно произнес Соммерсет с улыбкой, тонкой и кислой, как ломтик лимона. – Но каким бы соблазнительным ни было данное зрелище, я вынужден вас оставить.

– Он ужасный хохмач, – сказала Мэвис, когда ста­рик вышел из комнаты.

– О да, он умеет выводить меня из себя… Вот твой образ, – сказала Ева Трине. – Располагайся, а мне нужно проверить кое-какие данные в другой комнате. Когда будешь готова, позовешь.

В кабинете Рорка ее ждала чашка кофе.

– На твоем месте я бы выпил что-нибудь покрепче, но решил, что ты предпочтешь кофе.

Ева подумала, что на самом деле стаканчик виски ей бы не помешал. Она занималась сразу тремя убийствами, каждое из которых заставляло ее вспомнить о собствен­ных мучениях.

– К сожалению, мне предстоит рискованная опе­рация. – Она сделала глоток кофе и повернулась к стенному экрану. – Давай посмотрим, с кем мы име­ем дело.

Она оперлась спиной о письменный стол Рорка и начала по очереди изучать портреты и биографические данные. Здесь были врачи, юристы, студенты, инжене­ры, – люди в основном преуспевающие и ни в чем пре­досудительном не замеченные. Ева обратила внимание на одного молодого человека без постоянного места ра­боты, который имел в прошлом небольшие проблемы с наркотиками.

– Не тунеядец, – пробормотала она себе под нос. – Но и не торчит на службе по восемь часов в день. Зани­мается своим хобби и в деньгах не нуждается. Скорее всего, работает по договорам…

Когда на экране появилось изображение, Ева подошла к нему вплотную и посмотрела в глаза Кевину Морано.

– Что-то знакомое… Да. Я знаю эти глаза. Кевин. Ах, так ты еще и Кевин… Ну-ка, ну-ка… Да, помню. В проекте принимала участие его мать. Отца нет. Она бы­ла специалистом по связям с общественностью. Теперь владеет собственной фирмой. Штаб-квартира в Лондо­не, филиалы в Нью-Йорке, Париже и Милане. Он един­ственный сын, родился через тринадцать месяцев после начала работ над проектом. Интересно. Очень интерес­но. Специалист по связям с общественностью подает иск о сексуальных преследованиях, но через шесть не­дель отзывает его и соглашается на то, чтобы отчеты были засекречены. А потом расторгает контракт, чтобы создать международную фирму. – Она оглянулась на Рорка. – Женщина, которая руководит собственной фирмой, занимающейся связями с общественностью, должна обладать определенным имиджем. Светская, опытная…

– Естественно.

– Женщина зачинает ребенка, затем, после неболь­шого скандала на работе, уходит оттуда и основывает собственную интернациональную компанию.

– Видимо, Макнамара и остальные откупились от нее значительной суммой. Ева кивнула.

– Но почему она не прервала беременность? Поче­му решила родить?

– Может быть, она хотела ребенка.

– Для чего? Посмотри на список его учебных заве­дений. Она избавилась от мальчика, когда ему испол­нилось три года. Сплошные закрытые частные школы. Могу поставить на кон свою задницу, что и первые три года о нем заботился кто-то другой. Если бы эта дама сама меняла пеленки и возила ребенка в коляске, черта с два она могла бы основать собственную компанию!

– Некоторым родителям удается совмещать одно с другим, – заметил Рорк.

– Этого я никогда не понимала. Но если бы она бы­ла любящей матерью, то не избавилась бы от малыша, еще не переставшего сосать большой палец.

– Могу согласиться, хотя наш с тобой опыт в этой области довольно ограничен. Но на твоем месте я поду­мал бы над тем, как деньги могли повлиять на ее реше­ние не прерывать беременность.

– Кто-то мог откупиться от нее и купить ребен­ка, – предположила Ева. – Это своеобразное продол­жение проекта. Долгосрочный результат. Завтра мне предстоит увлекательный разговор с Макнамарой… Взгляни-ка на перечень предметов, которые изучал Мирано. Явный уклон в сторону вычислительной техники. Подходит. Это определенно наш компьютерный гений. Мне нужно изображение с видеодискеты из дела Мони­ки Клайн.

Рорк сел за компьютер, перенес данные, разделил экран и вызвал нужное изображение.

– У тебя есть морфологическая программа?

– Да. Я знаю, что тебе нужно. Минутку.

Дождавшись появления результата, Рорк принялся за работу. Он начал с прически, поменяв неприметные русые волосы Кевина на бронзовую гриву убийцы. По­том изменил форму лица, выделил скулы, удлинил под­бородок и сделал лицо более смуглым.

– Волшебство! – заметила Ева, когда два портрета зеркально повторили друг друга. – Но для суда это не доказательство. Адвокаты не оставят от морфологиче­ского удостоверения личности камня на камне. Они вывернутся даже в том случае, если Моника даст пока­зания под присягой, что запомнила его имя. Заявят, что в тот момент она была сильно одурманена, и так далее. И все же это он! Глаза те же. Он сменил их цвет, но не смог сменить остальное. Я сразу узнала этот пустой взгляд… Сделай распечатку всех этих изображений и биографических данных Кевина Морано. Кто же ты та­кой, Кевин?

МОРАНО КЕВИН. ДАТА РОЖДЕНИЯ – 4 АПРЕЛЯ 1981. ВОЛОСЫ РУСЫЕ, ГЛАЗА ГОЛУБЫЕ. РОСТ СТО ВО­СЕМЬДЕСЯТ САНТИМЕТРОВ. ВЕС ШЕСТЬДЕСЯТ ВО­СЕМЬ КИЛОГРАММОВ. МЕСТО ЖИТЕЛЬСТВА: НЬЮ-ЙОРК, США; ЛОНДОН, ВЕЛИКОБРИТАНИЯ. РОД ЗАНЯ­ТИЙ: СОСТАВЛЕНИЕ КОМПЬЮТЕРНЫХ ПРОГРАММ ПО ДОГОВОРАМ. ОБРАЗОВАНИЕ: ИСТБРИДЖСКАЯ ПОДГОТОВИТЕЛЬНАЯ ШКОЛА ДЛЯ САМЫХ МАЛЕНЬ­КИХ. МЭНСВИЛЛСКАЯ СРЕДНЯЯ ШКОЛА. ВЫСШЕЕ ОБРАЗОВАНИЕ: ГАРВАРДСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ, ТЕХ­НОЛОГИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ. ДИПЛОМ С ВЫСШИМ ОТЛИЧИЕМ ПОЛУЧЕН В 2001. БРАТЬЕВ И СЕСТЕР НЕТ. СЕМЕЙНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ: ХОЛОСТ. К СУДУ И СЛЕД­СТВИЮ НЕ ПРИВЛЕКАЛСЯ.

– Ему двадцать два, – пробормотала Ева. – Всего двадцать два. Как и внуку Макнамары Люциусу Данвуду, который тоже учился в Мэнсвилле, а потом на медицинском факультете Гарварда, закончив его с выс­шим отличием в 2001. Братьев и сестер не имеет, – до­бавила она. – Но я нутром чую, что Кевин – его брат. Дай мне его данные и портрет.

– Даллас… – В кабинет заглянула Мэвис. – Мы готовы.

– Подожди! – С досадой бросила Ева, потому что как раз в этот момент на экране появились данные Люциуса. – Рост и вес почти те же. Дай-ка мне изображе­ние из дела Грейс Лутц…

– Уже, – ответил ей Рорк.

– Этот малый умнее, – сказала Ева, когда два портрета оказались рядом. – Умнее, потому что умеет скрывать выражение глаз. Включи морфологическую программу. Тут придется поработать как следует. Он лучше владеет собой, более уверен в себе. И наверняка главенствует в этой паре.

Когда к двери подошла Трина, Мэвис прижала па­лец к губам.

– Тс-с-с, Даллас работает. Смотри и молчи.

– Я могу вывернуть Кевина наизнанку, – бормота­ла Ева. – Завтра возьму его, запру в камере и буду кру­тить ему яйца, пока они не посинеют. Он расколется и выдаст своего дружка.

Она отошла от экрана, внимательно изучила оба ли­ца и задумалась.

– Может быть, мне следует получить разрешение на обыск, сегодня же ночью арестовать их и тем самым взять врасплох? Но если у них нет собственной лаборатории, если они не делают эту работу на дому, то сумеют унич­тожить улики еще до того, как я их найду.

– У тебя есть образцы ДНК, взятой из тел двух жертв, – напомнил Рорк.

– Но я не могу заставить их дать образцы ДНК, по­ка не предъявлено обвинение! А с тем, что у меня есть в данный момент, предъявить им обвинение невозмож­но. Даже если я проникну в их дом и возьму отпечатки пальцев или образцы ДНК без санкции, суд этих улик не признает… Ничего, никуда не денутся. Подождем до утра, – решила она. – А потом засадим их за решетку.

– Ну разве она не гений?! – с восторгом восклик­нула Мэвис.

– Гений, – согласилась Трина, – но будет лучше, если она вернется к себе и сунет свой гениальный зад в кресло.

Ева обернулась, и в ее холодных, решительных гла­зах блеснула искорка страха.

– Иду. Но помните, что это нужно мне для дела. И только временно. Не вздумайте изменить мою внеш­ность навсегда!

– Ладно. Снимай блузку. Тебе нужно увеличить грудь.

– О, господи…

Пока Еве временно увеличивали грудь, Пибоди си­дела у себя в гостиной с миской замороженного десер­та, известного под названием «Ледяное удовольствие». Пропитанный сиропом из заменителя шоколада, он был совсем не плох. Во всяком случае, так решила Пи­боди, выскребая дно миски.

Она вымыла миску, чтобы та утром не мозолила ей глаза, напоминая о полном отсутствии силы воли, и уже собиралась лечь спать, как в дверь постучали.

«Если это снова одна из соседок, пришедшая жало­ваться на то, что где-то шумят, нужно будет сказать, что­бы она вызвала полицию. Черт побери, я не на дежурстве и имею полное право проспать свои закон­ные шесть часов!»

Посмотрев в «глазок», она ахнула, потом отперла за­мок, распахнула дверь и уставилась на Макнаба. Губа у него распухла, под правым глазом красовался изрядный фонарь. Кроме того, он был весь мокрый.

– Что за черт? В чем дело?

– Со мной произошел несчастный случай, – ог­рызнулся Макнаб. – Можно войти?

– Я пыталась дозвониться, но у тебя включен авто­ответчик.

– Я был занят! У меня был выходной, ясно? Черт бы все побрал…

– Ладно, ладно. – Пибоди сделала шаг назад, ис­пугавшись, что Макнаб упадет на нее. – Нам нужно быть у Даллас в шесть ноль-ноль. Сегодня вечером мы кое-что обнаружили. На завтра назначена операция. Даллас…

– Сейчас я не хочу об этом слышать, ясно? Я могу узнать подробности этой проклятой операции и завтра.

– Как хочешь… – Сбитая с толку Пибоди закрыла дверь. – Не поняла, какая муха тебя укусила. – Она потянула носом воздух. – И вообще, от тебя воняет. Что за дрянь ты пил?

– Что хочу, то и пью! Отстань от меня, ясно?

– Послушай, ты сам пришел ко мне мокрый, с за­плывшим глазом и воняющий перегаром. Я как раз со­бралась лечь и немного поспать.

– Вот и ложись. Я сам не знаю, зачем сюда при­шел. – Макнаб побрел к двери, открыл ее, и со сту­ком снова закрыл. – Я ходил к Монро. И вот…

– Ты хочешь сказать, что… – заикаясь, выдавила Делия. – Ты подрался с Чарльзом? Ты что, с ума со­шел?!

– Если ты думаешь, что дело того не стоило, то ошибаешься. Сильно ошибаешься, ясно? Я не могу ви­деть, как он развлекается с этой светловолосой докторшей у тебя на глазах! Мне всегда казалось, что этот хлыщ тебя не стоит, но мне не нравится, что он бросил тебя.

– Бросил меня? – не веря своим ушам, повторила Пибоди.

– Если человек с кем-то порывает отношения, то должен сказать об этом прямо. Кстати, он собирается извиниться.

– Извиниться?

– Ты что, эхо?

Делии пришлось сесть.

– Чарльз подбил тебе глаз и раскровенил губу?

– Ему тоже досталось. – Макнаб не стал упоминать о том, что после пропущенного удара в живот отправил большую часть выпитого в водосточный желоб. – Во всяком случае, красоту ему я подпортил, ясно?

– А почему ты весь мокрый?

– Там была эта докторша. Она вылила на нас целое ведро воды. – Макнаб сунул руки в мокрые карманы и затопал по комнате, скрипя ботинками. – Я бы врезал ему как следует, если бы не она. Он не должен был так с тобой обращаться, ясно?

Пибоди открыла была рот, собираясь сказать, что никто ее не бросил, но вовремя передумала. У ее матери не было глупых детей.

– Это неважно… – Она печально опустила глаза, пытаясь скрыть горевший в них дьявольский блеск. Макнаб и Чарльз подрались из-за нее! Ликование Пи­боди нельзя было описать словами.

– Черта с два неважно! Ну, да ладно. Для тебя это только к лучшему, а ему, кажется, действительно очень жаль.

– Макнаб, он хороший парень. И никому не при­чиняет вреда намеренно.

– Это дела не меняет. – Макнаб вдруг опустился перед ней на колени. – Послушай, я хочу, чтобы мы снова были вместе.

– Мы и так были вместе вчера вечером.

– Я не про постель. Я хочу вернуться к прежнему. Но по-другому.

Пибоди удивленно посмотрела на него.

– Что значит «по-другому»?

– Ну, быть по-настоящему вместе. Знаешь, мы мог­ли бы ходить в разные места… Он не единственный, кто может расфуфыриться и повести тебя… куда-нибудь. Я не хочу никуда ходить с другими и не хочу, чтобы ты тоже ходила куда-то… с кем-нибудь еще.

У Пибоди отчаянно запершило в горле, но она боя­лась проглотить слюну.

– Значит, ты хочешь, чтобы мы не расставались?

Кровь бросилась Макнабу в лицо. Он оскалил зубы и рывком поднялся на ноги.

– Не обращай внимания. Наверно, я слишком мно­го выпил.

Он снова шагнул к двери и почти добрался до нее, но его остановил негромкий голос Пибоди.

– Да, – сказала она.

Макнаб медленно обернулся.

– Что – «да»?

– Я готова попробовать. Посмотрим, что из этого получится.

Он сделал шаг назад.

– Быть вместе?

– Ага.

Последовал второй шаг.

– Как настоящая пара?

– Ну, да…

Макнаб нагнулся и поцеловал ее, но тут же почувст­вовал острую боль в разбитой губе.

– О, черт! – вскрикнул он и отшатнулся. Потом вытер рот тыльной стороной ладони и ощутил вкус све­жей крови. – У тебя есть что-нибудь для таких случаев?

– Конечно. – Делии захотелось прижать его к гру­ди и погладить, как щенка. – Сейчас я принесу аптечку.

Когда Пибоди вернулась, ее внимание привлекла строка, бежавшая в нижней части экрана телевизора:

«Сегодня вечером портовые рабочие обнаружили плывшее по Ист-Ривер обнаженное тело. Хотя полиция еще не определила причину смерти, установлено, что это труп доктора Теодора Макнамары».

– О, черт! – Пибоди с грохотом уронила аптечку и побежала к телефону.