К прибытию Евы тело успели отправить в морг и оцепить место его обнаружения. На узком участке между дорогой и рекой нескончаемой лентой тянулись складские помещения из кирпича и железобетона. Вся полоска земли была омыта ярким белым светом полицейских прожекторов.
Вокруг оцепления суетились репортеры, напоминавшие толпу жаждущих субботним вечером прорваться в престижный клуб. Они поднимали невообразимый шум, приставая ко всем с вопросами, мольбами и просьбами. Полицейские стояли грудью, как вышибалы. Большинству хватало здравого смысла не реагировать на просьбы, обещания и прямой подкуп. Но Ева знала, что рано или поздно кто-нибудь из них проявит слабость и произойдет утечка информации. Она нацепила значок на куртку и начала энергично прокладывать путь сквозь толпу.
– Даллас, эй, Даллас! – Надин Ферст схватила ее за локоть. – В чем дело? Почему тебя вызвали? Какое ты имеешь отношение к Теодору Макнамаре?
– Я коп. А он мертв.
– Кончай, Даллас! – Даже в резком искусственном свете Надин умудрялась выглядеть бодрой и готовой к прямому эфиру. – Тебя не гоняют на каждое убийство, совершающееся в этом городе.
Ева бросила на Надин сердитый взгляд.
– Меня и сюда никто не пригнал. А теперь отойди в сторону. Ты мне мешаешь.
– Ладно, ладно. Но говорят, что все это выглядит как убийство в результате разбойного нападения. Ты тоже так считаешь?
– Я пока ничего не считаю. Слушай, подруга, пропусти, или я привлеку тебя за противодействие следствию!
Надин отошла в сторону.
– Тут что-то происходит, – шепнула она своей кинооператорше. – Что-то важное. Смотри в оба. Я позвоню своему человеку в морге и узнаю, что они там нарыли. Не своди глаз с Даллас, – добавила Надин. – Раз ее вызвали, она здесь главная.
Ева пробилась сквозь строй репортеров и зевак и ощутила кислый запах речной воды. Техники из следственной бригады продолжали работу; на спинах их курток фосфоресцировали желтые инициалы. Лучи переносных прожекторов падали на черную гладь воды, напоминающей нефть.
«Ночное убийство, совершенное на улице, всегда окрашено в черное и белое», – подумала Ева. Она сделала знак женщине в форме.
– Кто ведет первичное дознание?
– Детектив Ренфру… Вот тот – маленький, темноволосый, в коричневом костюме и галстуке, – с оттенком насмешки добавила та. – Стоит, подбоченившись, и смотрит на воду, как будто ждет, что преступник сейчас приплывет к нему на спине.
– О'кей, – кивнула Ева. – Расскажите подробно, что здесь случилось.
– Два докера заметили плывущий по реке предмет. Сказали, что у них был санкционированный профсоюзом перерыв, но лично я думаю, что они просто использовали реку как туалет. Звонок раздался в двадцать два тридцать. Позвонивший назвался Диком Джонсом. Либо тело пробыло в воде недолго, либо рыбы не проявили к нему интереса. Страшные раны на лице и голове. На нем не было ни одежды, ни ценностей. Вообще ничего. Установить личность удалось по отпечаткам пальцев. Труповозка увезла тело пятнадцать минут назад.
– Это ваш патрульный участок, сержант… Льюис?
– Да, мэм. Мы с партнером получили сигнал по телефону «девять-одиннадцать». Прибыли на место происшествия ровно через три минуты. Докеров вокруг была целая туча, но никто ничего не трогал. И вот еще что, лейтенант… Я сказала об этом детективу Ренфру, но он и ухом не повел. Примерно в полумиле отсюда дотла сгорела машина. Шикарный седан последнего образца, без пассажиров. Судя по течению, именно там потерпевшего могли бросить в воду.
– Хорошо, спасибо. Кажется, с этим Ренфру каши не сваришь, верно?
– Да, мэм, – подтвердила Льюис. – Это еще тот фрукт.
В который раз Ева пожалела, что у нее нет ни терпения, ни способностей к дипломатии, – сейчас от нее требовалось и то и другое.
Почувствовав ее приближение, Ренфру обернулся, обвел Еву взглядом, присмотрелся к ее значку и нахмурился.
– Никто не звал сюда копов из центрального управления.
Ева, которая была выше на добрых три сантиметра, следила за тем, как Ренфру выпрямляется во весь рост. «О да, – думала она, глядя на воинственную позу коротышки, – с этим типом каши не сваришь».
– Из управления мне не звонили. Детектив Ренфру, я не собираюсь вторгаться на вашу территорию. Просто ваша жертва имеет отношение к одному из моих дел. Думаю, мы могли бы помочь друг другу.
– Я не нуждаюсь в вашей помощи. Один из нас здесь лишний. Мне нужно работать.
– А мне, детектив, нужно знать, что здесь произошло.
– Собираетесь воспользоваться тем, что выше меня по званию? – Ренфру покачался на носках и ткнул в нее пальцем. – Прилетаете сюда и хотите перехватить у меня важное дело, чтобы снова появиться на всех экранах? Не выйдет! Я здесь главный!
Ева представила себе, что хватает этот палец и с треском ломает его. Но ее голос остался спокойным.
– Ренфру, мне наплевать на экраны. Я не собираюсь ни пользоваться своим званием, ни отнимать у вас это дело. Мне нужно выяснить, почему человек, которому завтра предстоял официальный допрос в управлении, был найден мертвым в реке. Я прошу вас проявить элементарную вежливость и согласие сотрудничать.
– Вежливость и согласие сотрудничать? Черта с два! Вы проявили вежливость и согласие сотрудничать, когда пару месяцев назад громили Сто двадцать восьмой отдел? Я не люблю копов, которые закладывают своих!
– Вы пользуетесь не теми источниками, детектив Ренфру. В Сто двадцать восьмом отделе коп убивал копов.
Коротышка насмешливо фыркнул.
– Это вы так говорите!
– Да, говорю. А сейчас кто-то убивает женщин, которые думают, что их ждет приятный вечер. Ваше дело связано с моим. Ну что, будем стоять здесь и препираться или поделимся информацией, которая позволит быстро закончить сразу два следствия?
– Это мой участок! – Ренфру снова ткнул в нее пальцем. – Кто успел первым, тот и прав. А теперь уходите, иначе я удалю вас отсюда!
Еве мучительно захотелось дать коротышке по морде, но она сунула руки в карманы.
– Удалите меня, Ренфру. – Ева вынула диктофон, прикрепила его к куртке и полюбовалась на покрасневшее и напрягшееся лицо детектива. – Официально удалите меня с места совершения преступления, которое потенциально связано с моим делом о нескольких убийствах. Удалите меня после того, как я попросила вас оказать мне любезность и обменяться информацией, которая может помочь расследовать два дела одновременно.
Ева посмотрела на него сверху вниз и выждала пять томительных секунд. Стоявшие рядом технические служащие бросили работу и уставились на них.
– Удалите меня, – снова сказала она, – но сначала подумайте, как это действие будет выглядеть в официальном протоколе, в средствах массовой информации, представители которых стоят вокруг, и как вы будете оправдываться перед своим начальством.
– Выключите это проклятый диктофон!
– И не подумаю. Это сильно упрощает дело. Я, лейтенант Ева Даллас, требую у детектива… – она посмотрела на его значок, – Мэтью Ренфру представить отчет о расследовании смерти Теодора Макнамары. Последний был потенциальным свидетелем и потенциальным подозреваемым в деле о нескольких убийствах, которым я занимаюсь.
– Вы сможете прочитать мой отчет, когда он будет готов. Вот и все, что я могу сказать вам, лейтенант. Пока что ничего другого у меня нет.
Он шагнул в сторону. Ева шумно выдохнула и повернулась к одному из членов следственной бригады.
– Что у вас есть?
– Ничего. Тело запуталось в водорослях, иначе оно продолжало бы плыть дальше. Ренфру – осел. Он должен был искать место выше по течению, где труп бросили в воду.
– Время смерти?
– Семнадцать сорок.
– Спасибо.
– Не за что. Чего-чего, а вежливости и желания сотрудничать мне хватает.
Ева увидела Пибоди и устремилась к ней.
– Пойдем со мной.
Они выбрались из толпы и миновали оцепление в самой узкой его части.
– Съезди и осмотри сожженную машину. Роскошный автомобиль, последняя модель. Это в полумиле отсюда. Выясни, на чье имя он зарегистрирован.
– Есть, мэм лейтенант.
Ева вынула телефон и тут заметила Макнаба.
– Что это с тобой?
– Маленькая ссора. – Он осторожно потрогал подбитый глаз.
– Пибоди, это ты стукнула Макнаба?
– Нет, мэм.
– Раз уж ты здесь и не ссоришься с моей помощницей, то тоже займись этим пожаром. Пибоди, опроси свидетелей. Первыми на месте преступления были сержант Льюис и ее партнер. Постарайся выудить у них еще что-нибудь. Но к следователю не суйся. Этот детектив Ренфру – редкая задница.
– Вы уже врезали ему по рогам, мэм?
– Нет, но была близка к этому.
Она отвернулась и набрала номер. Ей ответил хриплый со сна голос патологоанатома.
– Эй, Морс, я тебя разбудила?
– По-твоему, раз ты никогда не спишь, то и другим спать не обязательно? Соображаешь, сколько сейчас времени?
– Дружба – понятие круглосуточное. Слушай, у тебя в морге находится труп Теодора Макнамары.
– Доктора Макнамары?
– Его самого.
Морс присвистнул.
– Поскольку об этом говоришь ты, а не кто-нибудь другой, ясно, что знаменитый доктор умер не своей смертью.
– Его недавно выловили из Ист-Ривер, и непохоже, что он решил немного поплавать.
– Если ты хочешь попросить, чтобы я занялся им в первую очередь, то напрасно тратишь время. Знаменитостей и так обслуживают по первому разряду.
– Дело в другом. Я не расследую это преступление, но Макнамара связан с моими убийствами на сексуальной почве. Сегодня днем я беседовала с ним и вызвала на завтра для формального допроса. Мне срочно нужны результаты аутопсии. Все сведения о теле и то, что успел установить патологоанатом, осматривавший труп.
– Почему бы тебе не попросить об этом следователя?
– Я ему не нравлюсь. И, скажу тебе честно, он мне тоже.
– Как его зовут?
– Детектив Мэтью Ренфру.
– Ах, этот… Знаю я его. Маленький ублюдок с неучтивыми манерами и узким кругозором.
– Иными словами, полная задница.
– Иными словами, мне нужно встать и лично осмотреть новопреставленного. Я тебе сообщу.
– Спасибо, Морс. Я у тебя в долгу.
– Золотые слова.
Пока Ева разговаривала, журналисты за ее спиной маялись от безделья, уже переслав в редакции краткие репортажи с места события.
– Пойдем отсюда, – сказала она Макнабу, когда ему удалось пробиться к ней. – Туда, где нет репортеров. Как только средства массовой информации сообщат о случившемся, мы потеряем все свои преимущества.
– Это был седан Макнамары. Сгорел, как факел. Пожарники говорят, что там применили вещество, ускоряющее горение. РД-52. Что-то вроде горючей кислоты. Ты чиркаешь спичкой, вспыхивает пламя и сжигает металл. Все было сделано очень тщательно. К счастью, водитель, который увидел вспышку, подошел поближе, и у него хватило ума заметить удостоверение личности водителя до того, как оно испарилось. Еще пять-десять минут – и мы бы ничего не узнали.
– Они считают себя слишком умными. Удостоверение личности следовало сжечь раньше, чем машину. Маленькие ошибки… – Ева оглянулась на реку. – Разбойное нападение? Черта с два! Кто станет грабить человека, не побрезговав даже одеждой, и при этом бросит роскошный седан? Могу держать пари, что после нашего разговора Макнамара нанес визит своему убийце.
– Согласен.
– Если бы Ренфру не был полным болваном, мы могли бы раскрыть это дело, не сходя с места. – Она задумчиво посмотрела на реку. – Но Данвуд не знает, что Ренфру болван. Конечно, Ренфру известит только ближайшего родственника, которым является жена покойного. У него нет причины приплетать к этому делу внука. А у меня нет причины, которая помешала бы нанести молодому человеку визит, выразить соболезнования в связи с постигшей его утратой и опросить. Люциус Данвуд. Узнай его адрес. Потом мы вытрясем из него душу.
– Сейчас узнаю.
Они разошлись в разные стороны, и Ева сделала новый звонок. На этот раз домой.
– Привет, – сказала она, услышав голос Рорка. – Ну что, они еще не ушли?
Рорк только пожал плечами. Громкая музыка и полупьяный смех говорили сами за себя.
– Послушай, извини, что я втравила тебя в это дело. Может быть, ты запрешься где-нибудь? Они тебя ни за что не найдут.
– Я подумаю. Догадываюсь, что ты задерживаешься.
– Не знаю, надолго ли. Тут много работы. Если я не закончу дело сегодня ночью, то Мэвис и Трина понадобятся мне утром. Так что, наверное, лучше запереть их.
– Не волнуйся. Думаю, они скоро уймутся.
– Дай-то бог. Минутку… – Она повернулась к Макнабу. – Ну, что?
– Адрес есть, но он липовый.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Согласно справочным данным, Люциус Данвуд проживает в Фан-хаусе на Таймс-сквер. Но я был там много раз и знаю, что это большой развлекательный электронный центр. Там нет ни постоянных обитателей, ни жилых квартир.
– Ему нравится играть, – бросила Ева. – Отойди на минутку. – Убедившись, что рядом никого нет, она продолжила разговор с Рорком. – Послушай…
– Ты хочешь, чтобы я нашел настоящий адрес Данвуда?
– Так ты все слышал? Да, хочу. Макнамара явно знал этот адрес. Находясь тут, я не могу получить доступ к досье, потому что первичное дознание ведет настоящая собака на сене.
– Понял. – Видимо, Рорк успел уйти в другую комнату. Во всяком случае, музыки Ева больше не слышала.
– Я могу позвонить Уитни и получить доступ, но это слишком хлопотно. Кроме того, я начинаю чувствовать себя сплетницей.
– Угу…
– Можно было бы обратиться к Фини и воспользоваться каналами ОЭС, но сегодня ночью я уже вытащила из постели одного человека…
– А я еще не ложился. Так что все в порядке.
Ева тяжело вздохнула.
– Формально я имею право на доступ к некоторым данным, поскольку речь идет о подозреваемом. Относятся ли к ним сведения о его адресе, вопрос спорный. Но утром я все равно получила бы к ним доступ, поэтому…
– Зачем ждать? Адрес нужен тебе сию минуту, или ты предпочитаешь немного подумать?
Ева перевела дыхание, поняв, что Рорк находится в своем кабинете.
– Давай адрес.
– Записывай… Кстати, лейтенант, поскольку его дом находится всего в нескольких кварталах от нас, я надеюсь, что ты вернешься домой еще до того, как я окончательно свихнусь.
– Постараюсь изо всех сил. За мной еще один долг.
– Можешь не сомневаться, я веду строгий учет.
Ева дала отбой и махнула Макнабу.
– Позови Пибоди. Мы уезжаем.
Подойдя к своей машине, она увидела Надин. Та стояла, опершись о капот, и внимательно изучала свои ногти.
– Ты подпираешь задницей муниципальную собственность, – заметила Ева.
– Почему мэрия всегда покупает самые уродливые машины?
– Не знаю, но при первой возможности поговорю об этом с нашим представителем в Конгрессе.
– Ходят слухи, что вы с детективом Ренфру сильно поцапались.
– Слухи – это по твоему ведомству.
– Согласно слухам, он полный болван и ты поставила его на место. Но тебя это не интересует. – Она пригладила волосы. – Зато тебя, я полагаю, интересует дедукция. Это уже по твоему ведомству. Я догадываюсь, что доктор Теодор Макнамара как-то связан с убийствами на сексуальной почве, которыми ты занимаешься. Что разбойное нападение не имеет никакого отношения к его смерти в реке, и что ты прекрасно знаешь, кто именно нанес ему вечером эти раны на голове и лице. И что этот «кто-то» играет главную роль в твоих убийствах.
– Слишком много догадок, Надин.
– Ты подтверждаешь это?
Ева помолчала, потом взяла Надин за локоть и отвела в сторону. Операторша увязалась было следом, но Ева остановила ее стальным взглядом.
– Не сердись, – сказала подруге Надин. – Эта девушка делает свое дело.
– Мы все делаем свое дело. Выключи диктофон.
– Диктофон?
– Не заговаривай мне зубы. Никаких записей, иначе я ничего не скажу.
Надин тяжело вздохнула для проформы, а затем отключила диктофон, пришпиленный к ее лацкану золотой булавкой.
– Так и быть, никаких записей.
– И никакого прямого эфира.
– Выходит, я должна держать язык за зубами?
– Надин, у меня нет времени с тобой торговаться. Насколько мне известно, сегодня вечером умерла еще одна женщина, но ее пока не обнаружили. Если ты расскажешь о своих догадках в эфире, завтра может появиться новая жертва.
– Ладно. Я ничего не буду передавать в эфир, пока ты не позволишь.
– Макнамара действительно имеет к этому отношение. Сегодня днем я разговаривала с ним. Он не захотел помочь следствию. Думаю, он знал, кто убийца, или подозревал это. Догадываюсь, что после нашей беседы он отправился к этому человеку, после чего получил удар по голове и угодил в реку.
– Ты всего лишь подтвердила мои догадки, – разочарованно протянула Надин.
– Это еще не все. Я считаю, что причиной этих убийств является проект, над которым работали клиника Форрестера и «Аллегани Фармацевтикалс» примерно двадцать пять лет назад. Секс, скандалы, злоупотребление запрещенными препаратами, подкуп и заговор молчания. Копни эту историю, – и ты окажешься на голову впереди остальных информационных сетей.
– Имел ли Макнамара прямое отношение к убийствам?
– Несколько лет назад он потратил много времени, сил и денег, чтобы утаить от общественности некоторые факты. Он отказался добровольно сообщить следствию информацию, необходимую для раскрытия убийств двух женщин и покушения на убийство третьей. Убивал ли он сам? Нет. Несет ли он ответственность за убийства? Это вопрос из области морали и к моему ведомству не относится.
Ева отвернулась и хотела пойти к машине, но Надин тронула ее за руку.
– Я связывалась с моргом. Примерно за час до смерти Макнамара получил несколько сильных ударов по голове и лицу. Судя по ране на правом запястье, он пытался защищаться. Первоначальные повреждения нанесены тупым предметом, имевшим около двадцати сантиметров в ширину, но смертельный удар был нанесен другим орудием. Длинным и узким металлическим предметом вроде ломика для снятия покрышек, который имеется в любом наборе автомобильных инструментов. – Она сделала паузу. – Я считаю, что делиться информацией – это и значит проявлять вежливость и согласие сотрудничать.
– Я с ужасом думаю о том, что эта фраза будет преследовать меня ближайшие шесть недель.
Ева вернулась к машине.
– Макнаб, сядешь сзади.
– А почему не впереди? Я выше ее по званию. И ноги у меня длиннее.
– Потому что она моя помощница, а ты – бесплатное приложение. – Ева залезла в машину и молчала, пока Макнаб не перестал ворчать и не устроился на заднем сиденье. – Сейчас мы нанесем визит Люциусу Данвуду.
– Как вы раздобыли его адрес?
Она посмотрела на Макнаба в зеркало заднего вида.
– У меня есть свои источники получения данных. Пибоди, пойдешь со мной. Макнаб, ты останешься в машине.
– Но…
– Я предпочитаю пойти с сержантом в форме, а не с детективом, который выглядит так, словно побывал в уличной пьяной драке. Ты останешься в машине со включенным мобильником и будешь слышать все происходящее. Если у нас возникнут трудности, вызовешь подкрепление, а потом сам решишь, ждать ли подкрепления или спешить к нам на помощь. А пока что найди мне другой адрес. Кевина Морано.
Выбрав меньшее из зол, Макнаб вынул карманный персональный компьютер и положил ноги на спинку переднего сиденья.
– Эй, тут к спинке присобачена шоколадка!
Не успела Пибоди повернуться, как Ева оскалила зубы.
– Первому, кто ее тронет, оторву руки и засуну их ему в нос!
Делия тут же заняла исходное положение.
– У вас, оказывается, припрятана целая гора сладостей.
– Это не гора, а неприкосновенный запас, еще не обнаруженный наглым вором, который регулярно обыскивает мой кабинет. – Ева сделала многозначительную паузу. – Но рано или поздно он… или она за это заплатит!
Пибоди пожала плечами.
– Ко мне не относится. Я все равно на диете.
– Красотка, тебе не нужна диета, – усмехнулся Макнаб. – Ты просто хорошо сложенная женщина.
– Макнаб… – сказала Ева.
– Да, мэм?
– Заткнись.
– Даллас, у нас все в порядке. Мы теперь пара.
– Пара чего? Нет, молчи! Ничего не говори. Пусть на земле воцарится тишина.
Пибоди сумела подавить смешок, а потом попыталась отрегулировать кондиционер.
– Он сломан. Сядь спокойно.
Пибоди молча опустила стекло. Макнаб заерзал на сиденье.
– Сэр, а о деле говорить разрешается?
– О каком деле?
– Адрес Кевина Морано. Оказывается, он проживает на стадионе «Янки». Хотите, я свяжусь с Рорком и попрошу… То есть, – поправился он, увидев лицо Евы в зеркале заднего вида, – не хотите ли вы воспользоваться собственными источниками получения данных?
– Нет. Я уже знаю, где он живет.
Когда она остановилась перед величественным старым особняком, шел второй час ночи. В доме было темно, если не считать яркой красной точки на пульте охранной системы.
– Макнаб, ты вооружен?
– При мне электрошокер.
– Держи его наготове и включи мобильник. Не приближайся к дому, пока я не подам сигнал. Пойдем, Пибоди. Разворошим это осиное гнездо.
Ева пошла по дорожке. Когда она поднялась на первую ступеньку, охранная система ожила и грозно зажужжала. Ева нажала на кнопку звонка. В ту же секунду над крыльцом вспыхнул свет, и система выдала первое предупреждение.
ВЫ НАХОДИТЕСЬ ПОД НАБЛЮДЕНИЕМ. ПОЖАЛУЙСТА, НАЗОВИТЕ СВОЕ ИМЯ И РОД ЗАНЯТИЙ. ПРИ ЛЮБОЙ ПОПЫТКЕ ВТОРГНУТЬСЯ В ПОМЕЩЕНИЕ ИЛИ НАНЕСТИ ЕМУ УЩЕРБ, СИСТЕМА ТУТ ЖЕ ИЗВЕСТИТ ПОЛИЦИЮ И СОСЕДЕЙ.
– Лейтенант Даллас, нью-йоркская городская полиция. – Она прижала к экрану свой значок. – Мне нужно поговорить с Люциусом Данвудом по официальному делу.
ПРОШУ ПОДОЖДАТЬ ОКОНЧАНИЯ УДОСТОВЕРЕНИЯ ВАШЕЙ ЛИЧНОСТИ… ПРОШУ ПОДОЖДАТЬ, ПОКА МИСТЕР ДАНВУД ПОЛУЧИТ СООБЩЕНИЕ О ВАШЕМ ВИЗИТЕ.
– Лейтенант, вы думаете…
Ева незаметно для видеокамеры наступила Пибоди на ногу.
– Я думаю о том, как нелегко будить мистера Данвуда, чтобы сообщить ему о смерти дедушки. Но для плохих новостей нет подходящего времени, так что ждать до утра не имеет смысла.
– Вы правы, лейтенант. – Пибоди откашлялась и сделала серьезное лицо, поняв, что их не только видят, но и слышат.
Прошло несколько минут, прежде чем на первом этаже зажегся свет. Звуконепроницаемая дверь открылась бесшумно, и Ева впервые увидела Люциуса Данвуда. Его ярко-рыжие волосы были растрепаны. Длинная белая ночная рубашка, перехваченная в талии, придавала Данвуду вид молодого человека, который крепко спал и недоумевает, почему его разбудили.
– Прошу прощения. – Он мигал, как сова. – Вы из полиции?
– Совершенно верно. – Ева снова предъявила значок. – Вы Люциус Данвуд?
– Да. А в чем дело? Какие-то неприятности у соседей?
– Если такие неприятности есть, мне о них неизвестно. Мистер Данвуд, можно войти и поговорить с вами?
– Конечно, входите. Прошу прощения, я еще толком не проснулся. – Он отошел в сторону и жестом пригласил их пройти в просторный вестибюль с мраморными полами и трехъярусной серебряной люстрой. – Я лег два часа назад. Не привык к тому, что мне в дверь звонит полиция.
– Мне очень жаль, что пришлось потревожить вас так поздно. Я принесла вам тяжелую весть. Может быть, присядем?
– Какую весть? Что случилось?
– Мистер Данвуд, мне очень жаль, но ваш дедушка умер.
– Мой дедушка?
Ева с невольным восхищением следила за тем, как он побледнел и вытер рот слегка дрожащей рукой.
– Но как это могло… Произошел несчастный случай?
– Нет, его убили.
– Убили?! О господи, господи! Мне действительно нужно сесть. – Люциус подошел к длинной серебряной скамье и рухнул на нее. – Не могу в это поверить. Может быть, я сплю? Что случилось? Что с ним случилось?
– Сегодня вечером ваш дедушка был обнаружен в Ист-Ривер. Ведется следствие. Мистер Данвуд, я от души сочувствую вашей утрате, но вы оказали бы нам большую помощь, если бы ответили на несколько вопросов.
– Конечно. Конечно, отвечу.
– Вы здесь один?
– Один. – Люциус бросил на Еву подозрительный взгляд и тут же опустил голову.
– Если вы один, то моя помощница могла бы позвонить кому-нибудь, чтобы этот человек приехал и побыл с вами.
– Нет-нет. Я в порядке. Все будет в порядке.
– Когда вы в последний раз видели своего дедушку?
– Он улетал из Нью-Йорка по делу. Какая-то консультация. Это было несколько недель назад.
– Он не говорил вам, что чего-то боится и не чувствует себя в безопасности?
– Нет. С какой стати? – Люциус снова поднял глаза. – Не понимаю…
– Возможно, вашего дедушку убил человек, которого он знал. За несколько часов до обнаружения тела сгорел автомобиль, зарегистрированный на имя вашего деда. Машина была припаркована неподалеку от стоянки грузовиков на Восточной Сто сорок третьей улице. Вы не знаете, какие дела могли привести вашего деда в промышленную зону?
– Понятия не имею. Его автомобиль сгорел? Это похоже… похоже на какую-то кровную месть. Но дедушка был гуманистом, посвятившим свою жизнь медицине и науке. Должно быть, произошла какая-то ужасная ошибка.
– Вы тоже изучаете медицину?
– Я закончил медицинский факультет, но пока не устроился на работу. – Он прижал пальцы к виску, и тут Ева увидела голову дракона на сапфире, вделанном в золотое кольцо, которое Люциус носил на правой руке. – Я хотел подумать и решить, какая отрасль медицины привлекает меня больше всего. Мой дед оставил большое научное наследие. Он был моим наставником и вдохновителем… – Люциус осекся и отвернулся.
– Я уверена, что он очень гордился вами. Значит, вы были близки?
– Думаю, да. Он был великим человеком. Точнее, стал таким. Я всегда старался быть достойным его. Но такой конец… Раздеть человека догола и бросить его в реку… как мусор. О боже, лишиться перед смертью достоинства! Думаю, он бы этого не вынес. Лейтенант, вы обязаны найти того, кто это сделал. Эти люди должны понести наказание.
– Мы найдем их, и они будут наказаны. Прошу прощения, но я обязана задать вам стандартный вопрос. Где вы были сегодня вечером между семью и двенадцатью часами?
– Я… О, боже! Мне и в голову не приходило, что я тоже могу оказаться подозреваемым… До половины девятого я был здесь. Потом пошел в клуб. Но ни с кем не разговаривал и не видел никого из знакомых. Я надеялся… О'кей, скажу вам правду. Я думал познакомиться с какой-нибудь девушкой, но ничего не вышло. Я вернулся домой рано. Примерно в половине одиннадцатого. Это может подтвердить моя охранная система.
– Значит, вы почти все время были один, и никто не может подтвердить ваше присутствие в клубе?
– Боюсь, что… Ах да, кажется, у меня сохранился чек за напиток. Думаю, на нем пробиты число и время. Это годится?
– Вполне. Этим вы окажете следствию большую помощь.
– Я сделаю все, что могу. Все. Сейчас я схожу за чеком. Наверно, он остался у меня в кармане.
– Большое спасибо… Да, должна сказать, что в городском банке справочных данных ваш адрес указан неправильно.
– Простите, не понял.
– С вашим адресом вышла ошибка. Я нашла его в базе данных вашего дедушки. Можете проверить, когда у вас появится свободное время.
– Странно… Да, я займусь этим. Прошу прощения, я на минутку.
Когда Люциус вернулся в спальню, его пальцы сжались в кулаки. Следом за ним быстро вошел Кевин.
– Ты говорил, что они никогда не узнают, кому принадлежала машина.
– Да, они это узнали! – огрызнулся Люциус. – Ну и что? Это не имеет значения. Все в порядке. И то, что эта сучка не пришла сегодня к «Жан-Люку», тоже обернулось к лучшему. Иначе у меня бы не было этого. – Он вынул чек из кармана брюк. – Полное алиби! Пойду играть роль потрясенного и скорбящего внука.
– А как быть мне?
– Они не подозревают о твоем существовании, так что можешь успокоиться. Копам и в голову не приходит, что между всем этим и проектом может существовать какая-то связь. И что я могу иметь отношение к смерти моего деда. Сиди тихо и не высовывайся, понял? Я справлюсь.
Он быстро вернулся в вестибюль.
– Лейтенант, как я и думал, чек оказался у меня в кармане. – Люциус протянул бумажку Еве.
– Отлично. Я попрошу помощницу сделать копию для нашего досье.
– Конечно.
Он подождал, пока Пибоди сканировала чек.
– Я могу сделать еще что-нибудь? Хоть что-то?
– Пока нет. Мы будем поддерживать связь с вами.
– Сообщите мне, если… нет, когда узнаете, кто это сделал.
– Вы будете первым, кто это узнает, – пообещала Ева.
Она прошла к машине и села за руль.
– Хладнокровный сукин сын! Похоже, все это доставляет ему удовольствие.
– Охранную систему могли перепрограммировать, – сказал с заднего сиденья Макнаб. – Парень, который сечет в электронике, без труда сделает это.
– Значит, мы ничего из него не выудили, – вздохнула Пибоди.
– Ты так думаешь? – Ева побарабанила пальцами по рулю. – Я не назвала имени его деда, а он не спросил. Хотя у него два деда, причем оба живут в Нью-Йорке. Он не спросил, который из них умер, потому что уже знал. Как и то, что его бросили в реку голым. Поскольку он сам сделал это. С заранее обдуманным намерением. И перехитрил самого себя, не сказав, что часть вечера с ним провел его закадычный дружок и сожитель Кевин. Этот тип хотел один греться в луче прожектора.
– Надо же… Оказывается, кое-что у нас все-таки есть.
– Как всегда, – маленькие ошибки.