Секс как орудие убийства

ГЛАВА 19

Получив ответ на последний вопрос, члены бригады рассосались. Им предстояло занять свои посты в один­надцать ноль-ноль.

– Вся операция будет записываться на пленку. Ка­ждый человек будет снабжен средствами видео – и аудиосвязи. Съемка будет вестись с разных сторон. – Ева расхаживала по кабинету, пытаясь найти недостатки в своем плане.

– Не нервничай. Через несколько часов он будет у тебя в руках, – сказал ей Рорк.

– Да, будет! – Она остановилась и посмотрела в окно.

Стоял прекрасный теплый день, цветы благоухали, и в небе плыли пухлые белые облака. В Нью-Йорк при­шло лето. «В парке будет полно людей. Именно этого он и хотел, – думала Ева. – Ему наверняка нравится та­кая публичность. Это делает игру более захватывающей, более рискованной и приносит ему удовлетворение. Убийство на глазах у всех…»

– Да, будет, – повторила она. – Однако я хочу, чтобы все прошло быстро и тихо. Обнаружить наркоти­ки недостаточно. Подмешать их в вино тоже недостаточ­но. Но как только бокал окажется у меня в руках, тут он и попадется.

Она повернулась и посмотрела на доску с фотогра­фиями.

– Финч ничего не передавала?

– Ни слова.

– Хорошо. Кажется, ей хватило ума испугаться.

Успели ли испугаться другие? Был ли хотя бы кро­шечный миг, когда они поняли, что происходит, и ощу­тили страх, когтями вцепившийся им в горло и вызвавший желание крикнуть?

– Ева, ты спасла ее. Не будь тебя, ее фотография тоже висела бы на этой доске.

– Этого недостаточно. – Ева вспомнила, что Пибоди сказала эти слова в самом начале. – У меня есть множество вопросов к Кевину Морано.

– Едва ли его ответы принесут тебе удовлетворе­ние, – заметил Рорк.

– Иногда удовлетворение приносит и само наличие ответов, – пробормотала Ева. – Я не хочу, чтобы ты брал с собой оружие, – сказала она, повернувшись к мужу.

– Оружие? – с невинным видом переспросил он. – Лейтенант, зачем гражданскому эксперту-консультанту оружие?

– Незачем. У тебя наверху целый арсенал. Вот и ос­тавь оружие в своем музее.

– Конечно. Даю слово, что я не возьму ничего из моей официально зарегистрированной коллекции.

– Рорк, я тебя предупреждаю…

– Кажется, сюда идут другие консультанты. – В ко­ридоре послышался смех. – Не забудь напомнить им про необходимость осторожно обращаться с оружием.

– Хочешь, чтобы перед операцией тебя обыскали?

– Только если ты сделаешь это лично, милая! – Его голос звучал подозрительно дружелюбно и очень по-ирландски. – Я слишком застенчив.

Ева готова была дать ему краткий и энергичный от­вет, но в комнату уже ввалились Мэвис и компания.

– Эй, Даллас, ты пропустила роскошную вечеринку!

– Знаю.

– Вообще-то мы приходили по делу, – напомнила ей Трина.

– Вы же знаете, что меня неожиданно вызвали. – Заметив, что Трина внимательно разглядывает ее лицо, Ева нахмурилась. – Что?

– Ты похожа на смерть.

– Спасибо. Именно так и было задумано.

– Когда все закончится, тебе нужно будет пройти полный курс лечения. Включая релаксационную тера­пию.

– Вообще-то, – сказала Ева, – я хотела уехать из города сразу после…

– Можешь убираться куда угодно, но только после курса лечения. Как я буду привлекать новых клиентов, если у тебя такой вид, словно ты неделю просидела в пещере? Хочешь подорвать мою репутацию?

– Да. С тех пор, как мы познакомились, это было моей главной задачей.

– Смешно! Ладно, начнем.

– Раз так, я вас оставляю, – сказал Рорк.

– Ты куда? – Ева вцепилась в него, словно утопаю­щий, которому бросили спасательный круг.

Рорк освободил руку.

– У меня есть работа.

Повернувшись к любимой жене спиной, он ушел, даже не оглянувшись.

– Ну, теперь ты моя! – Губы Трины, выкрашенные ярко-зеленой помадой, изогнулись в алчной усмешке. – Раздевайся.

– Леонардо подгоняет для тебя наряд, – чуть поз­же сказала Мэвис. – Он сказал, что в твоем гардеробе нет ничего, что подходило бы к твоему нынешнему облику.

– Ладно, мне уже нечего терять.

Ева твердила себе, что она дала клятву «служить и защищать», чего бы это ей ни стоило. В том числе и по­зволять какой-то сумасшедшей полтора часа колдовать над ее лицом и телом.

– Повернись-ка! – Трина, облаченная в ярко-розо­вый халат, провела пуховкой по подбородку Евы, кото­рому только что придала новую форму. – Как ты себя чувствуешь?

– Непривычно. Грудь слишком тяжелая.

– Скажи спасибо, что теперь она у тебя вообще есть. Кстати, я знаю парня, который мог бы сделать ее такой насовсем. Конечно, за солидную плату.

– Спасибо, но я предпочитаю свою собственную.

– Как хочешь. Постой спокойно. Для закрепления нужно не меньше минуты.

– Почему так долго? Не могу поверить, что некото­рые идиотки, готовясь к свиданию, проводят за этим занятием несколько часов в день.

– Не обязательно. Если знаешь, чего хочешь, мож­но уложиться и в час. Но мы не просто меняем твою внешность, а придаем ей сходство с внешностью друго­го человека. – Трина щелкнула резинкой с запахом ки­ви, которую она жевала. – Это куда сложнее.

– Кажется, получается. – Мэвис, одетая в халат с фосфоресцирующими голубыми и желтыми спираля­ми, стояла рядом, как ассистент хирурга. – Даллас, у тебя стал совершенно другой овал лица. Исчезла лож­бинка на подбородке, и скулы стали менее выраженны­ми. И вообще, ты стала как-то мягче. Хочешь посмот­реть?

– Нет. Подожду, пока вы закончите. Долго еще? Мне пора начинать операцию.

– Конец уже близок. Осталось только загримировать тебя, но для этого нужно правильно смешать цвета. – Трина втерла в руку Евы немного тонального крема, поджала губы и внимательно вгляделась в компьютерное изображение Стефани Финч. – Как по-твоему? – спро­сила она Мэвис.

– Добавь немного розового.

– Да. – Трина добавила в миску щепотку какого-то порошка и начала размешивать состав. – Да-да, имен­но так. Черт побери, я просто гений! Мэв, позвони Лео­нардо и скажи ему, чтобы поторопился с нарядом. Я должна знать, какую часть ее кожи нужно покрыть этим составом.

– Как можно меньше! – взмолилась Ева.

– Расслабь мышцы лица. Я начну с него. Хорошее лицо, – добавила она, принимаясь за работу. – Симпа­тичное и все такое прочее. Но твое собственное кажется мне более интересным.

– Поскорее, Трина! Я сижу, как на иголках.

– Если бы ты заботилась о нем, оно прослужило бы тебе еще лет пятьдесят-шестьдесят без серьезной пере­делки. Потому что у тебя хорошие кости.

Мэвис, стоявшая в другом конце комнаты, воркова­ла с Леонардо по внутреннему телефону. Еве казалось, что они с Леонардо только и делают, что воркуют.

– Белый скинсьют, красный свиш, – объявила Мэ­вис. – Рукава до локтя, декольте до середины груди. Леонардо принесет его через пять минут.

– Что такое свиш? – поинтересовалась Ева.

– Не говори, пока я не закончу работать с губами… Очень сексуально, – сказала Трина. – Мы правильно выбрали цвет. Мэвис, можешь нанести последние штрихи?

– Железно! Обожаю морочить голову всяким дура­леям! Даллас, сними обручальное кольцо. Я отдам его Рорку.

Ева инстинктивно согнула пальцы, заставив чувст­вительную Мэвис вздохнуть.

– Не волнуйся. – Она похлопала Еву по руке. – Я помню, как он надевал его тебе на палец. Почти год назад. Свадьба была замечательная.

Ева снова расслабилась и закрыла глаза, вполуха слу­шая болтовню подруги. Когда Мэвис радостно замур­лыкала, она поняла, что пришел Леонардо. Потом сно­ва послышалось воркование и звук поцелуя.

– Великолепная работа, Трина! – Низкий голос прозвучал совсем близко; Ева поняла, что Леонардо на­клонился и пристально рассматривает ее лицо. – Я бы ее не узнал. Какую ты выбрала основу? Силитрекс или пластисинал?

– Силитрекс. С ним удобнее работать, а Еве не нужно, чтобы грим держался слишком долго.

Почувствовав прикосновение пальца к щеке, Ева от­крыла один глаз и увидела маячившее перед ней широ­кое золотистое лицо Леонардо.

– Уже все? – спросила она.

Леонардо весело улыбнулся, блеснув белыми и золо­тыми зубами.

– Почти. Ты будешь довольна. А как будет с глаза­ми? – спросил он Трину.

– Временный гель. Мы их закроем. Кроме того, она наденет солнечные очки янтарного цвета. А теперь по­кажи, что у тебя. Отличный наряд! К нему подойдет красная губная помада, а щеки и веки покроем тенями теп­лых цветов. Кто займется ее ногтями?

– Ногти красить не нужно.

– Женщина, которая идет на свидание, обязательно красит ногти, – безапелляционно заявила Трина. – На руках и ногах. Потерпи еще пятнадцать минут, – по­обещала она.

На самом деле времени понадобилось вдвое больше. Еве отчаянно хотелось сбежать, но она была окружена со всех сторон и чуть не заплакала от облегчения, когда Трина наконец надела на нее парик, выкрашенный и завитый накануне вечером.

Трое палачей отошли на несколько шагов и начали разглядывать ее.

– Ну, могу сказать только одно: я в грязь лицом не ударила. – Трина щелкнула пальцами. – Давайте наряд и украшения!

Через два часа после начала метаморфозы Ева пред­стала перед принесенным Леонардо зеркалом. Сначала она вздрогнула, а потом начала критически изучать себя.

Теперь она знала, что такое свиш (От английского слова «to swish» – рассекать воздух со свистом.). Это действитель­но был со свистом рассекающий воздух кусок ткани в виде открытой спереди рубашки. Рубашка была убийст­венно-красной и достигала середины лодыжек. Но даже такая рубашка – во всяком случае, по мнению Евы, – не могла сделать более скромным скинсьют ( От английских слов «skin» – кожа и «suit» – костюм.). Этот наряд недаром называли второй кожей. За что Ева его и нена­видела.

С таким же успехом можно было ходить по городу голой.

Зато нельзя было не принять, что это тело было женственнее ее собственного. Хотя груди принадле­жали не ей, Еве было неловко: еще дюйм – и ей при­шлось бы вызвать в суд саму себя за вызывающий внешний вид.

Волосы были гораздо длиннее и светлее, подбородок круглый, нераздвоенный, щеки нежные и тоже круглые. С такими щеками и таким подбородком ее рот казался небольшим, но ярко-красная губная помада привлекала к нему внимание. Глаза стали ореховые, с зелеными крапинками, и только их выражение принадлежало Еве Даллас.

– О'кей. – Она кивнула и посмотрела на компью­терное изображение Стефани у себя за спиной. – Вы молодцы. Но надо провести еще одну проверку.

Она пересекла комнату и вошла в кабинет Рорка.

Он разговаривал по телефону и при этом рассматри­вал голограмму какого-то здания, висевшую над пись­менным столом.

– Изменения первого этажа одобряю. Да. Но мне нужно увидеть… – Он осекся и смотрел на Еву добрых пять секунд. – Прошу прощения, Янсен. Я пере­звоню.

Рорк дал отбой, чем-то щелкнул, и голограмма ис­парилась.

Потом он встал и пару раз обошел вокруг Евы.

– Потрясающе. Просто потрясающе… Ты здесь? – пробормотал он и заглянул в глаза жены. – Да. Ты здесь.

– Как ты догадался?

– Трина – настоящий мастер своего дела, но она ничего не может поделать с этими глазами копа. – Не обращая внимания на то, что Ева нахмурилась, Рорк при­поднял ей подбородок. – На ощупь кажется нату­ральным.

– Проверь грудь, – предложила Трина, появившая­ся за спиной Евы. – Последний крик моды. К сожале­нию, не могу сказать, что она досталась ей от господа бога. Валяй, пощупай!

– Ну, если ты настаиваешь… – Проигнорировав грозное рычание Евы, Рорк обхватил ладонями ее гру­ди. – Добра хватает.

– Они исчезнут, как только я его поймаю. Так что не тешь себя надеждами.

– У них и вкус настоящий, – похвасталась Трина.

Брови Рорка полезли на лоб.

– Серьезно?

– Не вздумай! – Ева шлепнула его по рукам. – Ну, выноси приговор. Он клюнет?

– На такую наживку? Еще как, лейтенант. Но вам придется слегка изменить походку. Передвигаться про­гулочным шагом, а не лететь сломя голову.

– Прогулочным шагом. Поняла.

– И старайся не смотреть на него так, словно он уже сидит в комнате для допросов. Ты идешь на пикник в парк. Попробуй вспомнить, что это такое.

– Я никогда не была на пикнике в парке.

Рорк провел пальцем по тому месту на подбородке, где прежде была ложбинка.

– Мы это исправим. И очень скоро.

Ева ехала в машине наблюдения по северной части парка.

– Давай начнем с Бакстера, – сказала она Фини, который сидел рядом.

Первый из экранов показал фонтан в виде подпрыг­нувшего дельфина. Ева слышала журчание воды, об­рывки бесед посетителей и слезные мольбы Бакстера, просившего милостыню. Когда детектив поворачивал­ся, изображение слегка колебалось.

– Занимаешься привычным делом, Бакстер? – спросила Ева.

– Кончай свои шутки! – огрызнулся он.

– Я вижу, у тебя неплохо получается. Но помни – все, что ты выклянчишь у этих несчастных простаков, пойдет в фонд Гринписа.

Пока Фини по очереди связывался с членами брига­ды, Ева пыталась оценить обстановку. Как она и пред­сказывала, солнечный июньский день привлек в парк множество людей. Она следила за тремя учителями, ко­торые пасли пришедшую в ботанический сад группу школьников, как отару овец.

– Возможный объект! – донесся из колонок голос Пибоди. – Мужчина, белый, черные волосы до плеч, желто-коричневые брюки, легкая голубая рубашка. Несет корзинку для пикника и черную кожаную сумку. Идет по тропинке на восток, в секцию редких видов.

– Я его вижу.

Ева внимательно смотрела на экран. «Так вот что такое прогулочный шаг», – подумала она, следя за тем, как он слегка помахивает корзиной. На его руке было двухцветное золотое кольцо с рубином.

– Покажи мне покрупнее кольцо, – попросила она Фини.

Тот увеличил изображение, и она увидела вырезан­ную на камне голову дракона.

– А вот и удостоверение личности. Это он. Только не Люциус, а Кевин Морано. Не выпускай его из виду. Бакстер, он идет в твой сектор.

– Понял. Никуда не денется.

– Пибоди и Рорк, сохраняйте дистанцию, – сказа­ла Ева. – Он пришел за полчаса до срока, хочет подго­товиться. Дайте ему эту возможность.

– Трухарт ведет визуальное наблюдение, – сооб­щил следивший за своими экранами Макнаб. – Теперь возможный подозреваемый свернул на юг. Идет к оговоренному месту. Похоже, это действительно он.

– Держать дистанцию! – предупредила Ева. – Тру­харт, чуть левее. Вот так. Шоу начинается.

Кевин свернул с тропинки на травянистую лужайку, отведенную для любителей пикников. Здесь уже распо­ложились пришедшие раньше две парочки и три жен­щины, явно решившие устроить долгий обеденный пе­рерыв. Одинокий мужчина лежал на спине и загорал. По приказу Евы он лениво перевернулся на бок и поло­жил на локоть электронную книгу, дав Еве посмотреть на Кевина Морано под новым углом.

Кевин оглядел поляну, потом свернул к самому большому дереву и поставил на траву корзину и сумку.

– Все внимание на него! – объявила Ева. Увидев изображение камеры Пибоди, она прошипела: – Пибо­ди, Рорк, не так близко!

– Отличное место для пикника. – Голос Рорка был счастливым и довольным. – Милая, я постелю по­крывало. Не хочу, чтобы трава запачкала твое красивое платье.

– Покрывало? Это не предусмотрено сценарием… – сварливо начала Ева.

– Ты застал меня врасплох, – делано рассмеялась Пибоди. – Я не была готова к пикнику.

– Что за жизнь без сюрпризов?

Ева увидела веселое лицо Рорка, раскладывавшего подстилку. В нескольких метрах от него Кевин делал то же самое.

– Красиво тут, – продолжил Рорк, сел и, понизив голос, сказал: – Мы можем наслаждаться зрелищем, ни­кому не мешая.

– Я хочу, чтобы никто не вмешивался. Ни одному человеку – повторяю, ни одному! – не двигаться без моего сигнала.

– Естественно. Шампанского, дорогая?

– Пибоди, если выпьешь хоть глоток, загремишь в дорожную полицию!

Отдавая распоряжение, Ева не спускала глаз с Кеви­на. Он открыл корзинку, вынул три розовые розы и по­ложил их на покрывало. Потом достал два бокала, посмотрел сквозь них на солнце, открыл бутылку вина и один из бокалов наполнил.

– Ну, давай же, сукин сын, добавь туда свою отраву.

Но вместо этого Кевин поднял бокал, словно салю­туя самому себе, и сделал глоток. Затем посмотрел на ча­сы, вынул из кармана портативный видеотелефон и набрал номер.

– Дай звук, Пибоди, – велела Ева. – Проверим, нельзя ли его услышать.

До нее донеслось пение птиц, какое-то хихиканье, крики детей, игравших в войну. Не успела Ева дать ко­манду, как Фини включил фильтр.

Голос Кевина слышался четко.

– Лучше не бывает! Рядом находятся десять чело­век, так что место можно считать общественным. Ду­маю, на обратном пути мы пройдем мимо дежурящих в парке полицейских. Это еще несколько премиальных очков… – Он сделал паузу, а потом рассмеялся. Счастливо и очень по-детски. – Ну, если она набросится на меня при свете дня в общественном месте, это будет не­что! Я тебе сообщу.

Он спрятал мобильник и немного посидел, глубоко дыша и любуясь зрелищем.

– Просто игра, – пробормотала Ева. – Господи, с каким удовольствием я схвачу этих ублюдков!..

Вскоре Кевин продолжил приготовления, двигаясь немного быстрее. Он открыл сверток с холодными за­кусками и первым делом вынул икру. За ней последова­ли тосты, паштет из гусиной печенки, холодный омар и свежие ягоды.

– Надо признать, этот малый умеет накрывать стол…

– Заткнись, Макнаб! – пробормотала Ева.

Кевин положил в рот сначала одну ягоду, потом дру­гую. И тут выражение его глаз изменилось. «Вот оно! – подумала Ева. – Холодный расчет».

Когда Кевин наполнял второй бокал, это выражение осталось прежним. Открывая черную сумку, он осто­рожно осмотрелся. Потом полез туда и что-то вынул, дер­жа руку ладонью к себе. Затем небрежно поднес ладонь ко второму бокалу и повернул ее.

Камера Рорка зафиксировала тонкую струйку жид­кости.

– Есть! Он готов к ее приходу. Я выхожу. Занять по­зиции, предусмотренные для третьего этапа. Доклады­вать обо всех возможных кандидатурах на роль второго подозреваемого. – Ева подвинулась к задней двери. – Я пошла.

– Возьми его, детка, – сказал Фини, не сводя глаз с экранов.

Снаружи было тепло и солнечно. Ева направилась к входу в парк, изо всех сил изображая прогулочный шаг. Едва она ступила на дорогу, как столкнулась с любите­лем бега трусцой в обеденный перерыв.

– Эй, красотка, как насчет небольшой пробежки?

– Отвали, пока я не пнула тебя в толстую задницу!

– Спокойно, мой коп, – услышала Ева негромкий голос Рорка и, усмехнувшись, пошла дальше.

Бакстера она узнала издали по копне грязных нече­саных волос, рваной майке и обвисшим штанам. Боль­шинство посетителей парка старалось держаться от не­го подальше. Подойдя ближе, Ева почуяла запах пота и перегара, к которым примешивался аромат мочи. «Этот человек полностью вошел в роль», – подумала она.

Проходя мимо него, Ева вынула свисток.

– Еще укусишь…

– Я думал об этом, – сказал он, прикрыв рот ру­кой. – День и ночь.

За пять минут, которые понадобились Еве, чтобы пройти через парк, она встретила своих людей четы­режды.

– Лейтенант, вам следовало бы изменить выраже­ние лица, – посоветовал Макнаб. – Знаете, как оно называется? Только подойди – и я пну тебя в задницу. Большинство парней от таких женщин шарахается в сторону.

– Я никогда не шарахался, – откликнулся Рорк. – Хочешь икры? – спросил он Пибоди.

– Ну… пожалуй.

Ева попыталась сделать любезное лицо, подумав, что скоро устроит своим людям хорошую головомойку. Включая гражданского эксперта-консультанта.

А потом она увидела Кевина – и все остальное по­теряло значение.

Он тоже смотрел на Еву. Сначала выражение его ли­ца было настороженным, а потом на нем появилась маль­чишеская улыбка, немного застенчивая. Кевин встал, немного помедлил и пошел к ней.

– Сделайте мою мечту явью и скажите, что вы Сте­фани.

– Я Стефани. А вы…

– Вордсворт. – Он взял ее руку и поднес к губам. – Вы еще красивее, чем я себе представлял. И надеялся.

– А вы именно такой, как я думала. – Ева не стала отнимать руку. Она не была сильна в таких вещах, но заранее определила, что будет делать и говорить. – Надеюсь, я не опоздала?

– Нет. Это я пришел раньше времени. Я хотел… – Он показал на покрывало. – Хотел, чтобы все было идеально.

– Ох… Это замечательно. Вы взяли на себя столько забот…

– Я долго предвкушал нашу встречу. Пойдемте же.

Они прошли в полуметре от Рорка.

– Икра! – воскликнула Ева, усевшись на покрыва­ло. – Похоже, вы знаете толк в пикниках.

Ева наклонилась, взяла бутылку и повернула ее эти­кеткой к себе. Вино было то же, что и в случае с Брайной Бэнкхед.

– Мое любимое! – Она ослепительно улыбнулась. – Вы как будто читаете мои мысли.

– Я почувствовал это, когда получил ваше первое по­слание. Мне показалось, что я знал вас всю свою жизнь. И понимал.

– Какой хороший мальчик, – сказал ей на ухо Макнаб.

– Я тоже почувствовала духовное родство с вами, – ответила Ева, воспользовавшись выражением Стефа­ни. – Мы оба любим литературу, поэзию. И удивитель­ные истории, которые случаются во время путешест­вий.

– Я думаю, это судьба. Помните: «Он сказал, что нет судьбы…»

«О черт! – подумала Ева. – Откуда же это?» Впер­вые в жизни она пожалела о том, что совсем не знает поэзии, но тут Рорк прошептал ей на ухо окончание ци­таты.

– «И что люди не рабы», – повторила она. – Как по-вашему, что значило для Вордсворта понятие судьбы?

– Кто знает? Но я не могу дождаться возможности выяснить это.

Дай мне бокал, ублюдок! Но вместо бокала он протя­нул ей букет.

– Чудесные цветы. – Ева заставила себя поню­хать их.

– Почему-то я знал, что они вам понравятся. Розо­вые бутоны. Нежные, теплые. Романтичные. – Кевин взял свой бокал и начал крутить его в пальцах. – Я не мог дождаться, когда смогу преподнести их вам. Не мог дождаться встречи с вами. Можно произнести тост?

– Да, конечно!

Ева продолжала смотреть в его глаза, желая, чтобы Кевин поскорее взял бокал и передал ей. Пытаясь быть кокетливой, она провела бутонами по щеке.

Наконец он поднял бокал. И вложил его в пальцы Евы.

– За начало судьбы!

– И за ее конец!

Ева поднесла бокал к губам, заметив алчный взгляд, которым Кевин проводил его. А потом в его глазах мелькнула досада, когда она опустила бокал.

– О, одну секунду. – Ева смущенно усмехнулась, отставила вино в сторону и открыла сумочку. – Есть одна вещь, которую я хочу сделать сначала.

Свободной рукой она схватила его запястье, вынула наручники и щелкнула ими.

– Кевин Морано, вы арестованы…

– Что? Какого черта?

Когда Кевин рванулся в сторону, она не отказала се­бе в удовольствии пинком опрокинуть его навзничь, пе­ревернуть, прижать коленом ягодицы, заломить руки за спину и сковать их.

– За убийство Брайны Бэнкхед, покушение на убий­ство Моники Клайн и соучастие в убийстве Грейс Лутц.

– О чем вы говорите, черт возьми? Что вы делае­те?! – Когда Кевин задергался, она просто приставила к его виску дуло. – Кто вы, черт побери?

– Ева Даллас. Запомните мое имя. Ибо я – ваша судьба. Лейтенант Ева Даллас, – повторила она, чувст­вуя приближение тошноты. – И я остановила вас.

«Ну и что? – прошептал голос в ее мозгу. Голос от­ца. – Я приду еще раз. И буду приходить всегда».

Искушение было слишком велико, но ее палец кос­нулся спускового крючка только на одно мгновение. Она слышала голоса за спиной и над головой. Тревожные крики горожан, властные приказы людей из ее бригады. И чувствовала, что рядом, совсем рядом, стоит Рорк.

Ева встала и рывком подняла Кевина.

– Похоже, пикник оказался не так уж плох. Вы имеете право хранить молчание… – начала она.

Ева лично проводила его к машине. Это было необ­ходимо, потому что Кевин не хранил молчание. Наобо­рот, мямлил, что его приняли за другого, говорил об ошибках правосудия и о своих влиятельных родных. Он еще не вспомнил про своего адвоката, но должен был скоро вспомнить. Ева в этом не сомневалась. Если по­везет, она сумеет пробыть с ним пятнадцать минут в комнате для допросов, прежде чем потом шок и ужас вновь уступят место расчетливости.

– Мне нужно поехать с ним и немедленно начать допрос.

– Ева…

Она посмотрела на Рорка и покачала головой.

– Я в порядке. В полном порядке.

Но Ева кривила душой. У нее звенело в ушах. Бо­рясь с этим ощущением, она стащила пышный парик и пригладила ладонью волосы.

– Мне нужно сбросить с себя все это барахло. Ко­гда я снова приобрету нормальный вид, его уже должны будут зарегистрировать.

– Трина встретит тебя в управлении и поможет.

– Отлично. Я на это не рассчитывала. Увидимся дома.

– Я поеду с тобой.

– Нет смысла…

– Нет смысла спорить, – отрезал Рорк. Он не добавил, что он собирается еще раз заставить ее принять лекарства, приготовленные Соммерсетом. – Давай я от­везу тебя. Так будет быстрее.

Чтобы приобрести нормальный вид, Еве понадоби­лось сорок минут. Видимо, Рорк поговорил с Триной заранее, потому что за это время подруга ни разу не пожаловалась на то, что занималась мартышкиным тру­дом, и не стала читать ей лекцию о необходимости ухо­да за лицом и телом.

Когда Ева, благословляя судьбу, ополаскивала лицо холодной водой, Трина откашлялась.

– Я помогла сделать что-то действительно важное, верно?

Ева, вытиравшаяся полотенцем, повернула голову.

– Да, очень важное. Без тебя мы ни за что не спра­вились бы.

– Это мелочь. – Однако похвала заставила ее вспыхнуть. – Думаю, таких приключений у тебя было навалом. Ну что, ты идешь зажимать ему яйца тисками?

– Да, я иду зажимать ему яйца.

– Тогда прижми их лишний раз за меня. – Она от­крыла дверь и удивилась, когда в туалет вошел Рорк. – Эй, дружище, ты не похож на женщину! – Трина подмигнула ему и ушла.

– Она права, ты не похож на женщину. Даже в управлении существуют определенные правила поведе­ния, и мужчины не заходят в женские уборные.

– Я подумал, что ты предпочтешь сделать это на­едине. – Рорк достал пакет и вынул из коробочки наво­дящий ужас шприц.

– Что?! – Она попятилась. – Отойди от меня, са­дист!

– Ева, ты должна принять следующую дозу.

– Не буду!

– Скажи мне… Нет, не отворачивайся. Скажи, что у тебя не раскалывается голова, не болит все тело и не подгибаются колени. Солги мне, – продолжил он, не дав Еве открыть рта. – Тогда я разозлюсь и получу из­вращенное удовольствие от того, что силой заставлю тебя принять лекарства. А мы оба знаем по собственно­му опыту, что я это сумею.

Ева изо всех сил рванулась к двери, но добежать не успела. Как обычно.

– Я не хочу принимать лекарства!

– Очень жаль, но придется. Хватит с нас одного ра­унда борьбы. Будь храбрым маленьким солдатом и засу­чи рукав.

– Я тебя ненавижу!

– Знаю. Зато мы добавили в микстуру для вкуса не­много малины.

– Серьезно? У меня уже слюнки текут.