Секс по алфавиту

Глава 10

Эдвард любил контролировать все сферы своей жизни. Работа, его повседневная жизнь, сексуальная жизнь; если была возможность взять ситуацию в свои руки, он ей пользовался. Не было никаких «если», «и», или «но». Он любил управлять всем. Это было заложено в нем с детства.

Когда Эдварду было пять лет, его выбрали лидером в кругу его друзей. Он не сам назначил себя лидером, а его друзья, которые хорошо его знали, выбрали его.

Когда он был в детском саду, воспитатель разбил класс на три одинаковые группы. В каждой группе было три мальчика и три девочки.

Эдвард ужасно расстроился из-за того, что они с Беллой оказались в разных группах. Позже он наблюдал, как дети в группе, в которой была Белла, игнорировали ее каждый день. Она была его лучшим другом, и вынуждена была сидеть в углу, свернувшись калачиком и читая Клиффорда Даже тогда он знал, что должен сделать все, чтобы она была счастливой.

И он взял ситуацию под контроль.

После того, как он стал лидером в своей группе, он сказал Белле, чтобы она садилась с ними. Даже в пять лет Белла была упряма, как осел. Она твердила, что у них будут проблемы за нарушение правил, и ее группа разозлиться на нее за то, что Белла создает проблемы.

Но Эдвард сказал ей не волноваться из-за этого.

Когда Белла во время перемены присоединилась к группе Эдварда, воспитательница тут же заметила это. Она пересекла кабинет и подошла к столу, за которым они сидели, и спросила Беллу, почему она села за стол Эдварда, когда ее группа была в другом конце кабинета. Но прежде чем Белла смогла ответить, Эдвард ответил за нее. Даже в пять лет он мог очаровать любую.

— Миссис Коуп, ее группа игнорирует ее. Ведь группа не так должна себя вести. Поэтому мы пригласили Беллу присоединиться к нам. Ничего? — робким и сладким голоском спросил он, применяя все свое обаяние. Он был красивым маленьким мальчиком, с великолепной копной бронзовых волос, розовыми щечками, и большими зелеными гипнотизирующими глазами.

— Ты прав, Эдвард, — сказала она, и в ее голосе можно было услышать нотки гордости. Миссис Коуп видела, что группа избегает Беллу. Она также видела, как Эдвард и его группа наблюдают за Беллой, особенно Эдвард. Он следил за Беллой неделю, когда группа игнорировала ее. Миссис Коуп видела мрачный взгляд на лице Эдварда, когда Белла вытирала со своего крошечного личика слезы. Она знала, что это вопрос времени, прежде чем Эдвард пригласит ее присоединиться к своей группе.

Это был первый раз, когда Эдвард взял инициативу в свои руки, но не последний.

В тот день он почувствовал вкус власти. С тех пор Эдвард всегда старался брать власть в свои руки. В начальной школе он был лидером в классе. В средней школе он стал президентом в восьмом классе, а потом — капитаном бейсбольной команды, президентом студенческого совета, президентом государственного Общества народных, черт, он даже был президентом клуба Науки и техники, хотя едва посещал встречи.

Можно даже сказать, что он управлял дружбой с Беллой, но это не было плохо… наверное. Именно он успокоил Беллу в супермаркете в день их знакомства. Именно он убедил Беллу перейти к нему в группу. Он заставил Беллу пойти на вечеринку в честь 11-го дня рождения Эрика Йорка, и да, это была его идея потерять девственность друг с другом, и даже сейчас, это была его идея начать эту сумасшедшую игру «Секс по алфавиту», и это медленно убивало его.

Он привык получать разрядку в выходные. И он боялся, что когда все закончится, он будет не в состоянии жить без страстного и необузданного секса, как бы это ни звучало. Он был мужчиной, черт побери, и ему нравилось трахаться так часто, как это было возможно.

Его первой ошибкой было то, что они начали игру, но второй самой большой ошибкой была голая Белла, прогуливающаяся по дому всю неделю.

Это была настоящая, жестокая, и необычная пытка.

Тело Беллы было идеальным, и было таким всегда. Даже во время периода полового созревания ее тело было удивительным. У нее всегда были длинные ноги, а потом появилась и грудь. Летом, перед их первым курсом, он предложил походить в бассейн. Они были там почти каждый день.

Он был подростком; осудите его за то, что он хотел рассмотреть все, что только мог.

Но сейчас Белла была ошеломляющей женщиной, с идеальными изгибами, грудью, которые прекрасно помещались в его ладонях, и пухлой попкой, которая, он понятия не имел, когда появилась. Он был удивлен этим фактом после первой ночи. Он никак не мог понять, почему никогда не замечал всего этого.

Понедельник был ужасен, и не только из-за работы, хотя работа почти убила весь его энтузиазм представлять голую Беллу, прогуливающуюся по квартире. Но переступив порог в понедельник вечером, его дерьмовое настроение укрепилось, потому что на Белле, которая хлопотала у плиты, был только переднике.

Пытка. Чистая гребаная пытка.

Она завязала передник на бантик, который располагался прямо над ее голой попкой, словно подарок, который Эдварду так не терпелось развернуть.

— Думаю, что передник можно рассматривать, как одежду, Белла, — поддразнил он, когда зашел в кухню, хватая уже готовый кусочек курицы.

— Не трогай еду, Эдвард. Ты даже руки не помыл, — отругала она его, ударив деревянной ложкой по руке.

— Прости, мамочка, — прохныкал он, стащив второй кусок, когда Белла отвернулась к плите.

— Как прошел день? — спросила она. Похоже, ее совсем не смущал тот факт, что она стоит голая посреди кухни, но Эдвард предположил, что это из-за того, что на ней надет передник.

— Ужасно. А твой?

— Лучше, чем твой, я думаю, — захихикала она, доставая из шкафчика стаканы. Эдвард наблюдал, как напряглись мышцы на ее ногах, и ему пришлось подавить рычание, готовое сорваться с губ.

— Так что с передником? — спросил он, сдерживая себя, чтобы не снять его самому.

— Я не хочу обжечь грудь, — заметила Белла, пожав плечами, поворачиваясь. Эдвард понимающе кивнул.

— Эй, ты сделала это для меня, правда?

— Для тебя? Почему это? Я просто не хочу обжечься, если масло начнет брызгаться, — спорила она, взяв ложку и положив рис и курицу на тарелку для Эдварда и для себя. Она подошла к столу и поставила тарелки. Эдвард взял стаканы и посуду.

— Нет, ты же знаешь, что мне не нравятся обожженная грудь. Именно поэтому ты и поступила так, — фыркнул он, откусывая немного курицы.

— Не могу поверить, что тебе двадцать пять лет, Эдвард. Правда? Честно? Это было самая большая глупость, которую ты когда-либо говорил.

— Да, хорошо, твою мать!

— Я забираю свои слова.

Вторник и среда прошли почти также как и понедельник, но четверг, чертов четверг почти убил Эдварда.

Он зашел в квартиру после длинного рабочего дня, и нашел Беллу, занимающуюся йогой в гостиной.

Одно дело — наблюдать, как Белла занимается в одежде, но видеть, как она выполняет упражнения голой — это было похоже на живое порно. Она нагнулась вперед, широко расставив ноги и демонстрируя ему все, и черт его возьми, если она не была влажной.

Тем вечером Эдварду пришлось воздержаться от шуток, потому что он готов был взять ее прямо посреди гостиной. И это бы противоречило правилам.

Правила были понятны. В субботу они могли делать это, не в четверг, но проклятье, эта его блажь с обнаженной Беллой явно обернулась против него самого. Каждый день он хотел только одного — взять ее. Утром он хотел нагнуть ее над столом; взять ее на полу; отыметь, прижав к холодильнику. Ночью он хотел взять ее на кушетке, на обеденном столе, возле правой стены, дальней стены, всех стен.

Это была пытка, и он сам ее создал для себя. Идиот.

Он никогда не был так счастлив наступлению пятницы. Он устал от необходимости снимать напряжение в своей комнате, как какой-то подросток.

И суббота, суббота стала для него почти Рождеством. Эдвард думал, что его член уменьшится. Никогда еще гормоны не управляли им до такой степени. Это было так странно и непривычно.

Эдвард проснулся раньше Беллы в субботу, как и обычно, хоть и было редкостью в последнее время. Он приготовил завтрак и почти подавился тостом, когда Белла вышла из ванной. От нее исходил божественный аромат. Это было похоже на долбанную реакцию собаки Павлова: он чуть не захлебнулся слюной, а член стал подергиваться.

— Доброе утро, — проворчал он резко. Он не хотел быть сволочью, но должен был себя сдерживать. Он хотел произнести «не могу дождаться, когда окажусь в тебе», но это было немного тупо в девять утра, даже для него.

— Доброе утро, — ответила Белла, почти выпив залпом кружку кофе.

— Полагаю, ты не выспалась ночью, — сказал он, поставив тарелку перед Беллой.

— Нет, вообще-то, я спала хорошо. Мне не снился тот же сон, хотя я видела того же парня.

— Правда? А зачем так заливаться кофе?

— Чувствую, что это мне пригодиться сегодня, — прошептала она, краснея. Эдвард улыбнулся. Ему нравилось, когда она краснела. Всегда нравилось. Было что-то милое и невинное в этом, и странно для Беллы, особенно после того, что происходило между ними в последние недели.

— Умное решение, — ответил он. Он хотел сказать что-нибудь остроумное или извращенское, но решил держать свои эмоции при себе. Он должен держать себя под контролем до вечера, чтобы выдержать то, что он спланировал еще с воскресенья.

— Итак, что мы делаем? — спросила Белла, не представляя себе серьезность вопроса. — Ты вчера не сказал мне букву, поэтому…

— Я вытянул букву С, — ответил Эдвард жестоким голосом.

— С? И что значит буква С?

— Полный контроль Каллена! (Complete Cullen Control!) — ответил он, оттолкнувшись от стола, и удивив Беллу. Было всего десять утра, и он собирался начать прямо сейчас, потому что не мог больше терпеть.

— Встань, Белла, — потребовал он, снимая рубашку. Его член уже был возбужден. Глаза Беллы округлились, пока она сомневалась в действиях Эдварда.

— Да, мы сделаем это сейчас. Ты понятия не имеешь, как тяжело мне было всю неделю, — проворчал он, надвигаясь на Беллу, которая отступала к стене. — Любоваться твоим обнаженным телом, словно греческой статуей. Fuck, это мучительно.

— Эдвард, — ее голос дрожал, когда она назвала его имя. Он был прямо перед ней, и мог чувствовать, как повышается температура ее тела. Он мог почти чувствовать, как кровь бешено несется к ее сердцу.

— Ох, Белла, — простонал он, нападая губами на ее шею и покусывая ее. Ему было насрать, если завтра она будет орать на него за оставленные следы. Прямо сейчас его больше ничего не волновало, и по стонам и пальцам Беллы, запущенным в его волосы, он предположил, что и ее тоже.

— Белла, — пробормотал он, целуя ее в ключицу. Руками он схватил ее за бедра, прижав сильнее к себе. Он был чертовски твердым всю неделю, и наконец, наконец, он получит то, в чем нуждался.

— Ох, — все, что смогла сказать Белла между стонами. Эдвард вслушивался в каждый звук. Ее стоны были похожи на музыку, словно самая великолепная соната Моцарта.

— Проклятье! Fuck, Белла! Ты же знаешь, что я очень люблю сам все контролировать, — выдохнул он в ее грудь и облизнул сосок, прежде чем взять его в рот, и они оба застонали в унисон. Его руки грубо прошлись вверх и вниз по ее телу, пока он прокладывал дорожку поцелуев к низу ее живота. Он мог чувствовать запах ее возбуждения, и он был опьяняющим.

Эдвард сел на колени, пока его лицо не оказалось в дюйме от нее, и он смерил ее взглядом, когда она пристально смотрела на него.

— Пожалуйста, — попросила она, когда его палец разделил ее губки. Он неосознанно застонал, когда она попросила. Fuck, думал он, она чертовски влажная.

Он подул ей между ног, чем вызвал дрожь по всему телу Беллы.

— Боже, Белла, я люблю твою киску, — проворчал он, облизывая ее. — Мне нравится твой запах и твой вкус, — застонал он, снова облизывая ее.

— Но ты знаешь, что сегодня все для меня, и что я люблю больше твоего вкуса, — прошептал он ей на ухо, покусывая его. Это действительно был его фетиш. — Мне нравится, как ты двигаешься, когда я в тебе.

Белла почти задохнулась, и ее глаза закрылись, когда Эдвард провел двумя пальцами по ее сокам, прежде чем войти ими в нее. Он двигал своими пальцами так же, как тогда, когда она была на столе. Он наблюдал, как закатываются ее глаза и приоткрывается рот. Ее дыхание сбилось, а руки пытались найти опору везде, где только могли. Они были в его волосах, на его бицепсах, на его спине, прежде чем остановиться на его бедрах.

Эдвард почувствовал, что Белла скоро кончит, и достал свои пальцы.

— Fuck, — проворчал он ей на ухо. — Ты сегодня не кончишь раньше меня. Встань на колени, Белла, — скомандовал он, положив руку ей на плечо и опуская ее на колени. Он стянул свои штаны и боксеры одним движением. Белла внимательно наблюдала, как ткань упала на пол. Эдвард видел, как Белла следила за его членом, твердым и качающимся перед ее глазами.

Белла взяла его в руки, и голова Эдварда упала на плечи; ее руки были такими теплыми, такими мягкими. Он застонал, когда она убрала волосы, чтобы те ей не мешали, и облизала член.

— Твой ротик, Белла. Мне нужен твой ротик, — проинструктировал он, запустив пальцы в ее волосы, пытаясь заставить ее взять член.

— Fuck, — заворчал он, когда ее губы обхватили головку члена. Она сильно сжала его, облизнув разрез, потом оторвалась и взяла его. Она немного дернула головой, устанавливая медленный и устойчивый ритм посасывания и облизывания. Эдвард благодарно застонал, чувствуя тепло ее ротика. Он понял, что теряет контроль, поэтому схватил Беллу за волосы и стал толкать бедра навстречу ей, наслаждаясь звуками, которые она издавала, пока он трахал ее в рот.

Сегодня все было для него, напомнил он ей, когда его руки держали ее голову, и нашел ритм, который ему нравился. Он мог чувствовать, как сжимается ротик Беллы вокруг него.

— Fuck, Беллз. Ты понятия не имеешь, как долго я ждал, чтобы твой гребаный ротик оказался на мне. Уф, ты не разрешила мне трогать тебя в прошлый раз. Fuck, fuck,fuck, — бормотал он, сжимая ее волосы в руках, и грубее толкая бедра. Белла застонала. Одну руку она протянула к его яичкам и стала их гладить и сжимать, продолжая сосать и глотать.

— Белла, Белла. Дерьмо, — пропел он, чувствуя приближение оргазма. Белла могла чувствовать это, и Эдвард взорвался в ее горле, когда она провела зубками по вене снизу.

— Дерьмо! Fuck! Проклятье, Белла, — закричал он, продолжая изливаться в нее, пока не освободил себя полностью. Белла выпустила член изо рта, и Эдвард прислонился к стене, пока Белла вставала. Она усмехнулась, прежде чем приблизиться к нему. Она потянулась к его уху и проглотила. Эдвард глубоко застонал, когда услышал, как она глотает его сперму. Заворчав, он подхватил Беллу, и перебросил через плечо.

— Эдвард! — воскликнула она, затаив дыхание, пока он нес ее к кушетке. Он поставил ее на колени спиной к себе.

— Эдвард, — позвала его Белла снова, как внезапно почувствовала прохладный воздух между ног.

— Белла, также как мне понравилось, что только что произошло, я думаю, ты должна заплатить за подрыв моего положения. Я контролирую все, что сегодня происходит, — сообщил он ей, когда рукой коснулся ее попки. Белла вскрикнула, когда он шлепнул ее раз, два, три, и потом погладил покрасневшую кожу.

— Мне нравится, что тебе нравится это, насколько ты влажная для меня, как ты скучаешь по моему члену, — пробормотал он, наклонившись к ее уху. Это позволило ей почувствовать его эрекцию снова. Эдварду нужно немного времени, чтобы восстановиться; он же молод. Когда он был подростком, он мог быть готов буквально через минуту. Любой прохладный ветерок мог сделать его твердым.

— Я не могу дождаться, когда окажусь в тебе, Белла. Ты издаешь самые красивые звуки, — продолжал нашептывать он ей на ухо, слегка его покусывая. Бела застонала, и Эдвард тоже.

— Мне нравится, как ты двигаешься, когда я в тебе, Белла.

— Тогда, чего же ты ждешь, fuck? — нетерпеливо рявкнула Белла, когда Эдвард целовал ее вдоль плеча. Он тихонько захихикал.

— Ты этого хочешь? Ты хочешь, чтобы я взял тебя на кушетке, которую купил твой отец для нас? Это извращенство, Изабелла. Не думаю, что шеф Свон одобрил бы наши несупружеские отношения, — поддразнил он, пока его член дразнил ее вход.

— Эдвард, пожалуйста, — попросила она, повернув голову и уставившись на него.

— Мне нравится власть, которую я имею над тобой, — проворчал он, толкнув бедрами и полностью погрузившись в ее тепло, не замедляясь. Прямо сейчас он осознал ситуацию, и хотел чего-то грязного, противного и отвратительного.

— Эдвард, презерватив! — завизжала Белла, отстраняясь от него, но Эдвард вернул ее на место.

— Я чист, ты тоже. Мы не были ни с кем другим уже долгое время, и я знаю, что ты принимаешь противозачаточные таблетки с 16 лет. Я вижу, как ты пьешь их каждое утро перед работой. Я хочу чувствовать тебя, — застонал он, схватив грубо ее бедра, и толкнув член глубже в нее, когда она застонала.

Белла закричала в экстазе, когда Эдвард установил грубый и быстрый ритм толчков, чередуя их с медленными. Она могла все чувствовать, и ей нравилось это. Ее стеночки сжимались вокруг Эдварда, вызывая у него стоны. Она была такой горячей и такой гладкой.

Он чертовски любил трахать ее, о чем он ей и сказал.

— Мне нравится трахать тебя, Белла, скажи, что тебе тоже нравится это, — приказал он, схватив ее за волосы и оттягивая ее голову назад. Белла выгнула спину, пока он продолжал сильно входить в нее.

— Мне… мне… нравится это, — выдохнула она.

— Скажи мне, что ты любишь, когда я трахаю тебя, Белла, — потребовал он, дергая ее за волосы и врезаясь в нее еще сильнее прежнего.

— О, Боже, — задыхалась она. — Я… Я лю… люблю… когда… ты, о, fuck, когда ты трахаешь, о Господи, трахаешь меня.

Эдвард захихикал, отпуская волосы Беллы, но она осталась в том же положении, выгибаясь навстречу Эдварду. Рукой Эдвард нашел ее клитор, и стал потирать его, в унисон с толчками.

Эдвард был первым, как и сказал, и кончил в Беллу. Он привел ее к оргазму, сжав ее клитор между пальцев. Она выкрикнула и напряглась вокруг его, принимая всю его сперму.

Эдвард упал сверху на Беллу, которая лежала на кушетке.

— Эдвард, выйди из меня, — прохныкала Белла под его массивным телом.

— Дай мне секундочку, — пробормотал он ей в плечо, выходя из Беллы, и наблюдая, как тянется сперма от бедра Беллы к его члену. Это было самым сексуальным, что он когда-либо видел. Хотя, это, возможно, было и самым грязным.

Когда она отстранились друг от друга, Белла села на кушетку отдышаться, и Эдвард сел рядом с ней.

— Уже одиннадцать, — заметил он.

— Да, вот именно — спорила Белла, успокаиваясь и восстанавливая дыхание.

— Значит, осталось еще тринадцать часов для этого, — сказал он, схватив Беллу и усадив к себе на колени.

— Ты издеваешься надо мной? — спросила она удивленно.

— Нет!

В десять Эдвард взял Беллу, прижав ее кушетке, в одиннадцать он взял ее на кушетке. В полдень они поели, потом поспали, в три он взял ее, прижав к холодильнику, в пять они поужинали, в шесть снова поспали, и в восемь Эдвард взял Беллу на кухонном столе.

В одиннадцать они оба крепко спали в кровати Эдварда, уставшие от своих игр, но Эдвард взял на себя инициативу, удостоверившись, что Белла заснула первой.