Секс по алфавиту

Глава 19

— Он что? — спросила Розали, когда Белла замешкалась с ответом. У нее было такое чувство, будто все тело покраснело, когда все головы разом повернулись к ней. Лоб уже начал покрываться испариной, и внезапно ей показалось, что она сидит в печке.

— Ну же, Белла. Так не честно! Ведь Эммет и Эдвард знают. Я же твоя лучшая подруга! Так неправильно, — улыбаясь, пыталась выведать у нее Розали, и Эсми согласно кивнула головой. Было что-то такое в улыбке Розали, что показалось Белле странным. Словно она знала о Белле что-то такое, чем могла дискредитировать ее.

— Мне кажется, не очень уместно говорить об этом за семенным ужином, — нервно усмехнувшись, попыталась отвертеться Белла.

— Белла, никто не станет осуждать тебя за секс на одну ночь, — продолжала развивать тему Розали, в то время как Белла больше всего на свете хотела замять этот разговор. Услышав слова Розали, глаза Беллы широко распахнулись от удивления, а челюсть отвисла. Она поверить не могла, что Розали сказала это при всех, в присутствие Карлайла и Эсме, находившихся на расстоянии вытянутой руки от нее. Хотя, если честно, это заявление даже близко не было так рискованно как то, что происходило под столом не позднее минуты назад.

— Розали! — Эдвард вступился за Беллу, которая все еще молча смотрела на Розали с выражением шока на лице. Эммет расхохотался, а Эсме с Карлайлом усмехнулись. То, что это ситуацию нашли забавной, еще больше разозлило Беллу.

— Это так унизительно, — пробормотала она.

— О, детка. Тут нечего стыдиться, — попыталась успокоить ее Эсме, но застенчивая натура Беллы взяла верх, и она смогла только вздохнуть в ответ на слова женщины, которая была ей как мать.

— Это, черт возьми, унизительно, — повторила Белла, вставая из-за стола. Эдвард хотел было пойти за ней, но она глазами приказала ему оставаться на месте.

— Розали, могу я поговорить с тобой наедине, в кухне? Сейчас! — сквозь сжатые зубы произнесла она, отходя от стола. Сжав кулаки и прижав их к бокам, она направилась в кухню под звуки цокающих по полу каблучков Розали, которая шла за ней. В этот момент Белле казалось, что более раздражающего звука она в жизни не слышала.

Ей хотелось придушить Розали, и та почти ничего не смогла бы сказать, что заставило бы Беллу передумать.

Почти.

— Это Эдвард, — заявила Розали, войдя в кухню. Когда она произнесла его имя, Белла замерла в шоке.

— Что? — спросила она так, будто представления не имела, о чем говорит Розали, но ее голос предал ее и прозвучал неестественно высоко. Ее нервозность только подтвердила подозрения Розали.

— Тот парень…с которым у тебя был секс на одну ночь. Это был Эдвард.

— Нет, — солгала Белла. Да, это был Эдвард, но это был секс не на одну ночь. Скорее, на двадцать шесть ночей. Плюс минус.

— Да, это он, — прошипела Розали. — Не лги мне, Изабелла Мари Свон. Ты влюблена в этого парня с самого детства. Может, ты не понимала этого, может, до сих пор этого не осознаешь, но все вокруг прекрасно видят это. Это просто нелепо, как можно быть такими слепыми!

— Розали, пожалуйста, говори потише, — умоляла Белла, и в тот момент Розали поняла, что ее догадка подтвердилась на сто процентов.

— Это и правда Эдвард, — прошептала она, и Белла кивнула, побежденно вздохнув. Она села на стул, а Розали уселась напротив подруги, ее глаза ясно выражали то, что она хотела знать.

— Когда?

— Восемь недель назад, — ответила Белла. — Ничего серьезного, Роуз. Мы просто друзья с привилегиями. Мы занимаемся сексом каждые выходные, и каждый раз делаем что-то новое. Один раз выбирает он, потом я.

Розали смотрела на нее широко распахнутыми глазами не в силах поверить тому, что слышит.

— Ты что, идиотка? Ты только что удовлетворила за моим гребаным столом своего лучшего друга, и у тебя еще хватает наглости заявлять, что это несерьезно? Белла, ты не такой человек, который может просто так вытворять такое.

— Ты все видела? — в шоке спросила Белла. Ее лицо тут же покрылось румянцем, и она застонала.

Этот вечер становился все более и более смущающим для нее.

— Конечно же, я видела. Тебе просто повезло, что Эммет был так увлечен едой, а Эсме с Карлайлом не могут оторваться друг от друга.

— О боже, — застонала Белла, спрятав лицо в ладонях.

— Белла, мы с Эмметом довели до совершенства этот маленький маневр за столом. Вы же двое действовали слегка небрежно. Нужно постоянно держать одну руку на скатерти и делать вот так, — продемонстрировала Розали.

— Роуз, умоляю, — зашипела Белла, раздраженно потирая лоб, — говори потише. Не нужно, что кто-то еще знал об этом.

— Так ты трахаешься со своим лучшим другом? — дерзко и слишком громко, как показалось Белле, спросила Розали.

— Розали! — закричала Белла и кинула в нее посудное полотенце, которое, как обычно, пролетело мимо цели.

— Прости. Просто…что вселилось в вас…вы и правда? Ну, я хочу сказать, что подтолкнуло вас к тому, чтобы, наконец, сделать это?

— Мы делали это и раньше, Роуз, — ответила Белла и тут же захлопнула рот ладошкой.

— Извини? Что ты только что сказала? — не в силах поверить тому, что услышала, переспросила Роуз. Белла молчала, крепко зажмурившись.

— Не хотите ли поподробней рассказать об этом, мисс Свон? — в голосе Розали зазвучали нотки веселья.

— Когда нам было шестнадцать… — начала Белла, но Роуз ее прервала.

— Эдвард! — взволнованно закричала она. Белла быстро повернула голову в сторону гостиной, чтобы убедиться, что никто не слышал возгласа подруги.

— Что за херня, Роуз? Какую часть предложения «Пожалуйста, говори потише» ты не расслышала?

— Прости. Но…ты лишилась девственности с Эдвардом? Ты же мне говорила, что это был парень из твоей школы.

— Мы с Эдвардом вместе учились в одной школе, — ответила Белла, и Розали швырнула ей в лицо упавшее ранее посудное полотенце. Она не промазала.

— Я поверить не могу. Все это время! Так почему вы двое никогда не встречались?

— Потому что мы лучшие друзья, и не воспринимаем друг друга в этом плане.

— Да, лучшие друзья навсегда, точно, — раздраженно фыркнула Роуз. — Но, Белла, лучшие друзья не спят друг с другом. Это полностью изменить ваши с ним отношения. Никогда больше не будет так, как прежде. Я поверить не могу, что вы готовы рискнуть дружбой, которая длится на протяжении двадцати лет. Я думаю, что знаю вас двоих достаточно давно для того, чтобы сказать, как важны вы друг для друга. Помню тот день, когда ты впервые представила мне Эдварда: я никогда раньше не видела тебя такой счастливой рядом с парнем. Я думала, ты представишь мне его как своего парня.

— Ничего не измениться, Роуз. Мы с Эдвардом всегда будем лучшими друзьями, несмотря ни на что. Это ничего не изменит между нами. Как только мы разберемся с двадцатью шестью темами, то вернемся к тому, как все было раньше.

— Нет, не вернетесь, вы… — начала Розали, но ее мысли вдруг приняли совершенно новое направление. — Подожди, двадцать шесть тем?

— Мы используем буквы алфавита, но это все, что я могу тебе сказать. Я не должна была вообще ничего говорить об этом. Только ничего не рассказывай Эммету, пожалуйста, — умоляла Белла, и Розали кивнула, поднимаясь.

— Ты же знаешь, я никогда бы такого не сказала в обычной ситуации, но будь осторожна, Белла. Все это может плохо закончиться. А как это было в первый раз, ну или в первую букву? Неуклюже? Вы все время истерично смеялись?

— Нет, это было совершенно естественно, словно мы были вместе много раз. Я даже не знаю, как объяснить это, все просто было так естественно. Да и Эдвард, казалось, ничуть не нервничал, поэтому мы просто нырнули в это с головой.

— Естественно, — прошептала Розали. — Будь осторожна, — посоветовала она Белле, когда они входили в гостиную. Белла держалась на два шага позади Розали.

Розали пробудила к жизни ее худшие страхи. Последнее, чего ей хотелось, так это чтобы их с Эдвардом отношения разрушила эта игра. Она нуждается в нем. Он всегда был рядом с ней. От одной только мысли о том, что игра может принять нежеланный оборот, ей становилась плохо.

— Ты в порядке? — прошептал Эдвард, когда Белла села за стол.

— Да, в порядке, — ответила она и подмигнула, чтобы показать, что все нормально. Эдвард кивнул, его взгляд задержался на ней на несколько секунд, прежде чем снова обратиться к родителям. Он напряженно застыл, и Белла увидела, что его руки, сложенные на столе, сжаты так, что даже костяшки побелели.

— Белла, дорогая, не надо стесняться, — снова попыталась успокоить ее Эсми.

— Спасибо, Эсме, но мне немного стыдно из-за того, что я так вспылила. Да и Роуз подняла эту тему в такой момент…это не самая подходящая тема для разговора за ужином.

Розали фыркнула и закатила глаза. У Беллы возникло искушение ударить ее под столом, но ее ноги не были достаточно длинны, чтобы дотянуться до Роуз. Эдвард наблюдал за разговором с выражением легкого беспокойства, а Эммет со скоростью света продолжал уплетать свой десерт.

— Эммет, хватит уже, — сказала ему Розали, вырывая пирожные из его загребучих рук.

— Детка, — захныкал он с полным ртом.

— Это отвратительно, Эммет, — добавил Карлайл. — Мне казалось, мы с твоей мамой лучше воспитали тебя.

— Простите, — робко ответил он, и Белла усмехнулась. Всегда было так забавно наблюдать за тем, как Эммет с Эдвардом получают выговор от родителей. Даже несмотря на возраст, браться Каллены сохранили страх перед родительским неодобрением.

— Серьезно, Эм. Сколько ты съел пирожных? — спросил Эдвард.

Эммет пожал плечами.

— Не знаю. Одиннадцать? Двенадцать?

— Супер. Теперь всю ночь я буду слышать «Рози, детка, у меня живот болит» — передразнила Розали, заставив всех рассмеяться.

— Думаю, нам пора откланяться, — сказал Эдвард, поднимаясь со своего места. Остальные тоже встали, и Розали пошла вместе с Беллой за ее сумочкой, пока Эдвард ждал ее у двери.

— Спасибо за приятный вечер, — обратился ко всем Эдвард. Его родители стояли рядом с Эмметом, на лице которого застыло разочарованное выражение. Ей пришлось сдерживаться, чтобы не рассмеяться при взгляде на его надутые губки в тот момент, когда они с Эдвардом выходили за дверь.

Эдвард молча подошел к своей машине и открыл дверь для Беллы. Он выглядел рассерженным, и Белла не могла понять, в чем дело, но она не стала ничего говорить до того момента, пока они не тронулись в путь.

— В чем дело? — повернувшись, спросила она. Эдвард был полностью сосредоточен на дороге и ничего ей не ответил. — Эдвард, что за фигня? Поговори со мной.

— О чем ты думала? — заорал он, повернувшись к ней, когда загорелся красный свет. — Перед моей семьей? Ты что, совсем из ума выжила?

Белла замера на своем месте. Какое-то мгновение ей было страшно даже дышать. Она боялась его реакции.

— Скажи что-нибудь, Белла! Я хотел бы услышать объяснения!

— Я…я ду-думала…т…ты сказал, что тебе нрав…нравится контроль, — заикаясь, нервно пробормотала Белла. Взгляд, которым в ответ одарил ее Эдвард, можно было смело назвать горящим. Он никогда еще не смотрел на нее с таким отвращением. Это было пугающе.

— Да, Белла, мне нравится, я действительно говорил это, но что заставило тебя сделать это, когда мои родители сидели прямо напротив нас? Ты понимаешь, как унизительно было бы, если бы они или кто-нибудь еще понял, что ты делаешь?

Белла нахмурилась.

— Ну… — начала она, потянув это короткое слово, и нервно усмехнулась.

— Что ну? — спросил Эдвард спокойным голосом, в котором, однако, еще слышались жесткие нотки.

— Розали видела, — призналась Белла, сжав зубы. Выглядела это так, будто она приготовилась к чему-то ужасному. Она думала, что он закричит, остановит машину и начнет ругать ее, но вместо этого Эдвард рассмеялся.

— Почему ты смеешься? — кротко спросила Белла. Она все еще боялась его реакции, ей казалось, что у него истерика.

— Твое лицо. Белла, неужели ты и правда думала, что мне не наплевать? Ну да, признаюсь, сделать это прямо на глазах у моих родителей было немного экстремально, но я-то думал, что ты понимаешь, что я безоговорочно наслаждался этим, — он взглянул на нее, улыбнувшись, и у Беллы отвисла челюсть.

— Ты серьезно? Это было не смешно, — прошипела она, бросив на него свирепый взгляд и шлепнув его по руке. Эдвард снова рассмеялся.

— Вообще-то, смешно, Беллз. Я никогда бы не смог злиться на тебя. Через столько лет ты должна бы знать это.

— А вообще, ты должен злиться. Что, если бы твои родители увидели, что мы делаем?

— Так Роуз заметила? — вместо ответа спросил он. Белла медленно кивнула.

— Очевидно, она думает, что у нас что-то не так с техникой. Она говорила что-то о том, чтобы держать руку на скатерти, когда мы будем снова делать это.

— Снова? — ухмыльнулся Эдвард, фирменным жестом изогнув бровь.

— Не с тобой, — резко ответила Белла, и на секунду пожалела о том, что сказала. Свет, который горел в глазах Эдварда, потух, и она почувствовала себя виноватой, хоть и не поняла, почему.

— Парень, за которого ты выйдешь замуж, будет самым счастливым на свете, — тихо сказал Эдвард, заезжая на стоянку и ставя свою машину рядом с машиной Беллы.

— Как и твоя жена, — ответила она и вышла из машины, медленно закрыв за собой дверь.

Они молча вошли в свою квартиру, не сказав друг другу ничего кроме «спокойной ночи», и разошлись по своим комнатам.

— Доброе утро, солнышко, — поприветствовал Эдвард Беллу, которой потребовались все силы, чтобы доползти до стола и сесть рядом с Эдвардом.

— Ммм, — все, что ответила она перед тем, как одним глотком выпить апельсиновый сок Эдварда. Он усмехнулся, увидев, как по краешкам ее губ стекают капельки сока. Ему пришлось приложить физические усилия, чтобы не наклониться и не слизать цитрусовый сок с ее подбородка.

— Мило, — вместо этого усмехнулся он, предлагая ей свой полусъеденный рогалик.

— С корицей и изюмом?

— Разумеется, — широко улыбаясь ответил он, и Белла с улыбкой взяла рогалик. Она откусывала куски, издавая громкие звуки и не заботясь о манерах.

— Очень элегантно.

— Я очень элегантная женщина, — ответила Белла, напихав перед тем как сказать это полный рот.

— Какие планы на сегодня?

— Не знаю. Хотела просто остаться дома и побездельничать. А что, у тебя есть какие-то предложения?

— Очевидно, нет, раз спрашиваю у тебя, — ехидно ответил Эдвард.

— Эй, что с тобой последнее время? Ты как будто сам не свой. В одну минуту ты счастлив, в следующую грустишь, а затем и вовсе выглядишь так, будто хочешь вмазать кому-нибудь по морде. Что происходит?

Эдвард робко улыбнулся и вздохнул. Он знал, что ведет себя странно на этой недели, но он думал, что хорошо скрывает это. Ему следовало бы знать, что Белла заметит. Конечно же, она заметила. Он же всегда знал, когда с ней творилось что-то не то.

— Ничего серьезного, правда. Просто у меня новый проект, к которому нужно найти подход. Для Адидас. И если я сделаю все правильно, то, скорее всего, получу, наконец, повышение. Ну, ты знаешь, то самое, грандиозное повышение, — соврал он. Если честно, работа в последнее время была очень напряженной, и телефонный звонок в пятницу только обострил его беспокойства. Он был так сосредоточен на разговоре в тот момент, что спалил ужин.

— Ты уверен? Это не из-за того, что я сказала Розали по телефону, да? Я не знаю, слышал ли ты меня, — прошептала она.

— Твоя дверь была закрыта, Беллз. Что ты сказала ей? Поэтому она думала, что у тебя был одноразовый секс?

Белла кивнула, и Эдвард закатил глаза.

— Ты думаешь, я бы рассердился из-за этого? — спросил он со всей уверенностью, на какую только был способен, но сердце в груди сжалось при мысли, что Белла рассматривает его лишь как партнера на одну ночь. Ведь они были вместе больше, чем один раз, но при мысли о том, что он будет с ней только сейчас и больше никогда, его накрывала волна печали. Впервые с тех пор, как они начали игру, он задумался о последней букве.

— Решаешь в голове задачку, Каллен?

Эдвард усмехнулся их старой шутке и, послав Белле широкую улыбку, засмотрелся на нее.

Белла была красивой, всегда была. Когда им было шесть, Эдвард сказал ей, что ее глаза напоминают ему о шоколадном мороженом, и она захихикала. Уже тогда она краснела. В то время это были просто бледно розовые крапинки, покрывавшие ее круглые щечки, но Эдвард уже тогда думал, что это красиво.

Он считал ее красивой.

С каждым голом она становилась все симпатичнее, пока им не исполнилось восемнадцать. Именно тогда Эдвард понял, что его лучшая подруга просто красавица.

Это был их выпускной, на который Белла решила пойти с Эмметом. У Беллы было много поклонников, но она не была заинтересована ни в одном из них. Майк Ньютон был непреклонен и умолял Беллу пойти с ним, пока она не сказала, что у нее уже есть пара. Эдвард стоял рядом в тот момент, когда Белла отказывала Майку, а тот снова и снова умолял ее. Ему с трудом удавалось сдерживать смех, глядя на стенания Майка.

Когда до Майка наконец дошло, он гневно спросил, с кем она идет, и когда Белла ответила, что с Эмметом, у Эдварда чуть челюсть не отпала. Когда он спросил, знает ли Эммет о том, что он идет на их выпускной, Белла ответила «нет, не знает».

— Эммет? Мой брат? — спросил Эдвард, и Белла кивнула. Майк к этому времени уже ушел, повесив голову.

— А Эммет знает, что он идет на бал?

— Нет, — ответила она. — Но я знаю, что он согласится. Помнишь, как ему скучно было в том году, когда он вернулся из Вашингтонского Университета? Так вот, я буду его развлекать.

Смотреть на то, как Белла спускалась по лестнице в его доме…это было нечто фантастическое. Она выглядела роскошно, так, по крайней мере, он думал сейчас, а тогда ему в голову пришло только слово «красивая». Оны выбрала темно зеленое платье, над которым так хлопотала Эсме, и которое после нескольких примерок сидело на ней идеально. Он был очарован тем, как платье облегало все изгибы ее тела и тем, как зеленый оттенял ее кожу цвета слоновой кости. Даже Эммет был без ума от Беллы.

Их отец часто говорил так о маме: прекрасное видение. В тот вечер Белла была прекрасным видением. Тот ее облик навечно запечатлелся в его памяти.

— Эй, о чем ты думаешь? — прервала ход его мыслей Белла.

— Ни о чем важном, — еще одна ложь, которую, как ни странно, было довольно сложно произнести.

— Как скажешь, — пожала она плечами, вставая из-за стола.

— Куда ты? — спросил Эдвард, когда увидев, что Белла направилась в его спальню.

— За шапкой. Я использовала свою букву вчера. Эта суббота будет твоей.

— И какая у тебя была буква? — спросил он, когда Белла протянула ему шапку. Он потянулся к ней, когда Белла ответила.

— D.

— D, — повторил он. — И что она означала? Игры с членом за ужином (Dinner dick play)?

— Ого! — засмеялась Белла. — Это ты только что придумал?

— Да, — рассмеялся Эдвард вместе с ней. — Так что она означала? — с любопытством спросил он.

— Наверное, десерт, — безразлично пожала плечами Белла.

— Да, кстати об этом, — начал Эдвард. — То, что ты проделала с пирожными…Когда ты облизывала пальцы, это было невероятно горячо, не буду лгать.

— Да уж, это было отвратительно, Эдвард. Не собираюсь повторять такое. Крем в сочетании с твоей спермой не очень-то приятен на вкус, — поморщилась Белла перед тем, как выхватить у него из рук шапку.

— Я же не просил тебя делать это, — защищался Эдвард, и Белла толкнула его в плечо.

— Я знаю, — ответила она, — но я как-то прочитала об этом в журнале, и мне всегда хотелось попробовать, хотя они назвали это не «Игры с членом за ужином».

Смеясь, они вернулись в гостиную. Когда они сели, Белла несколько раз встряхнула шапку и протянула ее Эдварду. Он вытащил листочек, несколько раз пробежался глазами по букве Р, пытаясь придумать, что же можно сделать с ней.

— Хорошая буква? — спросила Белла.

— Я думаю, да, — пробормотала он. — Тебе придется подождать, малышка.

— Малышка? — скептически переспросила она.

— Да, это подсказка, Белла. Попробуй догадаться, малышка.

— Хорошо, папуля.

— Оооо, — зарычал Эдвард. — Я думаю, мне понравилось бы, если бы ты назвала меня папочкой.

— Пусть будет папочка, — промурлыкала она, и челюсть Эдварда едва не соприкоснулась с полом. Он внезапно почувствовал слабость в теле, так как вся кровь устремилась к промежности. — Девять есть, осталось еще семнадцать.

— Ну давай, малышка.

Ненавижу понедельники, подумал Эдвард и развернулся в кресле. С тех пор, как он вошел в офис сегодня утром, он не сделал абсолютно ничего. Он зашел в тупик с новой рекламной кампанией кроссовок Адидас.

— Эдвард, — позвала его Элис через интерком, прервав тем самым ход его мыслей. Ну, или скорее, его вращения в кресле.

— Да, Элис?

— Мистер Майерс хочет видеть тебя.

— Когда?

— Сейчас, — быстро ответила Элис.

Прежде чем Эдвард успел спросить, что она имеет в виду, мистер Майерс ворвался в его кабинет.

— Каллен, — обратился к нему Майерс, садясь напротив Эдварда.

— Сэр, как поживаете? — вежливо и с уважением поприветствовал его Эдвард.

— Прекрасно. Мы только что получили очередной платеж от компании-производителя зубной пасты. Ты отлично поработал, Эдвард. Я был очень доволен твоей презентацией, — сделал комплимент мистер Майерс, и Эдвард польщено кивнул.

— Спасибо, сэр. Не хочу показаться грубым, но есть ли какая-то особая цель у вашего визита?

— Да. Помнишь, мой ассистент звонил тебе в пятницу и говорил о том, что крайний срок в понедельник?

Эдвард кивнул, вспомнив панику, которая охватила его в тот момент. Именно из-за этого он и спалил ужин и был в таком ужасном настроении.

— Отлично. Так вот, у меня плохие новости. Крайний срок — четверг, — сообщил он, и у Эдварда перехватило дыхание.

— Четверг, — повторил он.

— Я так и сказал, Каллен. Ты приедешь сюда в четверг утром и проведешь презентацию для меня и мистера Остина, а потом вы с Остином полетите в Нью-Йорк и представите наше предложение Робу Лангстаффу. Он прилетит из Германии, чтобы побывать на этой презентации, — строго сказал он.

— Когда я вернусь? — спросил Эдвард, снова перебирая в голове возможные варианты презентации.

— В воскресенье утром, я думаю. Мой ассистент позже сообщит Элис все детали. Сделай так, чтобы я тобой гордился, Эдвард, не подведи меня.

— Сделаю все, что в моих силах, сэр, — заверил он его.

— Это я и хотел услышать. Увидимся в четверг утром, — сказал мистер Майерс, выйдя из кабинета Эдварда и даже не дождавшись ответной реплики.

Как только дверь захлопнулась, Эдвард рухнул в свое кресло и уронил голову на руки. Раздраженно застонав, он потянул себя за волосы.

— Думай, Каллен, думай, — вслух заговорил он, пытаясь расслабиться, что было нелегко, так как он думал, что у него будет неделя на разработку кампании, а теперь оказалось, что у него всего три дня. Два с половиной, если точнее.

Следующие шесть часов в своем кабинете Эдвард провел, лихорадочно записывая возникающие идеи и панически вздрагивая с каждым ударом часов. Он не мог придумать ничего связного и выдающегося. В конце концов, он решил забрать наброски проекта с собой и поработать дома, запершись в своей комнате.

Белла вошла к нему около восьми — она принесла ему ужин — и это был единственный раз за вечер, когда они поговорили. Она поужинала рядом с ним, но вскоре ушла, оставив его наедине с работой. Эдвард был рад этой короткой передышке, Белле удалось успокоить его даже после того, как он пожаловался насчет Нью-Йорка и того, что пропустит свою букву в субботу. Белла швырнула в него картошкой и сказала не беспокоиться ни о чем.

Во вторник утром Эдвард проснулся позже, чем обычно. У него еще было достаточно времени для того, чтобы добраться до работы, но с Беллой они уже разминулись, а он так хотел увидеть ее перед работой и поблагодарить ее за то, что она успокоила его вчера.

Когда он вышел из своей спальни, то увидел завтрак на столе. Сев за стол, он, к своему удивлению, обнаружил не только завтрак, но и записку. Как только он прочел то, что было написано в ней, то тут же зашелся истерическим смехом. В записке было сказано:

Он не мог перестать смеяться, перечитывая ее записку. Покачав головой, он положил ее в нагрудный карман рубашки.

Позже он позвонил Белле, чтобы поблагодарить ее за записку, за завтрак, а также за то, что она подала идею для его презентации.

Остаток вторника и практически вся среда ушли у Эдварда на то, чтобы подготовить предложение и завершить работу над презентацией, и он гордился тем, что успел закончить в срок. Благодаря Белле, у него появилась идея использовать популярные шутки Чака Норриса во время презентации для боссов Адидаса.

Эдвард снова поблагодарил Беллу, когда вернулся домой в среду вечером.

— Спасибо! — с порога прокричал он и крепко обнял ее. Эдвард рассмеялся, а Белла захихикала.

— Серьезно, Беллз. Ты не представляешь, как помогла мне. Спасибо, — снова поблагодарил он, ставя ее на пол.

— Да не за что. О, и я достала для тебя чемодан из гардероба, — сказала она, пока Эдвард скидывал свои туфли.

— Спасибо, Беллз. И что бы я без тебя делал?

— Кто знает? — пошутила она, и Эдвард запустил в нее свою туфлю.

— Поаккуратней, — Белла попыталась изобразить строгое лицо, но у нее ничего не получилось. — Как прошел твой день?

— Хорошо. К двум я уже все закончил, поэтому пару раз прогнал презентацию перед тем, как уйти, — ответил он, заметив, как Белла достает из сумочки конфету.

— Что у нас тут? — спросил он, подходя к ней сзади.

— Клубничная конфета. Это мои любимые, — ответила она, и Эдвард улыбнулся. Такую же конфетку он дал ей в супермаркете почти двадцать один год назад.

— У тебя еще есть?

— Нет. Я всегда беру одну с собой на работу. Когда на работе запарка, я ее съедаю, и мне сразу становится легче. Но сегодня было скучно, поэтому она мне не понадобилась, — Белла улыбнулась ему, и он улыбнулся в ответ.

— У меня идея, — объявил он. — Встретимся в гостиной через пятнадцать минут. Надень джинсы и кроссовки.

— Зачем?

— Просто сделай это, Белла. Доверься мне.

— Знаешь, твои идеи не всегда благоприятно сказываются на моем здоровье, — прокричала она от двери своей спальни. Эдвард усмехнулся и показал ей средний палец.

Через десять минут они вышли из своих комнат, оба одетые в повседневную одежду.

— Что мы собираемся делать? — спросил она, смущенная возбужденным выражением лица Эдварда.

— Увидишь, — ухмыльнулся он, за руку вытягивая ее из квартиры.

— Ты не скажешь мне, куда мы идем, да? — спросила Белла, когда они вошли в лифт.

— Не-а, — поддразнил он, когда лифт начал движение вниз. Он усмехнулся, увидев, что Белла надула губки, а потом улыбнулась.

— Чему улыбаешься?

— Просто так, — ответила она, и Эдвард уставился на нее, смущенный такой сменой настроений.

— Ну что? — снова спросил он.

— Просто…помимо вчерашнего вечера у Роуз, мы уже давно никуда не выходили вместе, хоть я и понятия не имею, куда ты меня ведешь сейчас.

— Аа, — невразумительно ответил Эдвард, придержав для нее дверь. Они вышли на улицу, и он стал ждать, когда же она заметил, что он повернул налево.

— Ну спасибо, что подождал, — отругала Белла Эдварда, подбежав к нему.

— Здесь недалеко, — сказал он, когда они подходили к парку.

— Мы идем в парк? — спросила она, и Эдвард кивнул. Они пошли по тропинке, скрытой ветками деревьев, которая вела к детской игровой площадке.

— Заперто, — сказала Белла, когда они подошли к воротам.

— И что? Тут есть дыра в заборе, — заметил Эдвард, но не стал пробираться через дыру, а вместо этого решил перелезть через забор.

— Ты что делаешь? — закричала Белла, когда Эдвард вскарабкался на детскую горку.

— Веселюсь. Не хочешь присоединиться?

Белла стояла за оградой и наблюдала за тем, как Эдвард съезжает вниз по горке. Его ноги оказались на земле еще раньше, чем он проехал половину положенного пути.

— Ты выглядишь нелепо. Двадцатипятилетний мужчина, а ведешь себя как маленький, — усмехнулась Белла, подходя к дыре в заборе, которую ей указал Эдвард.

— Урааа, Белла идет поиграть, — закричал он, когда она оказалась по другую сторону забора.

— Забирайся наверх, — сказал он и стал ждать, пока Белла поднимется на мостик горки «Джунгли».

— Все такой же король детской площадки, как я погляжу, — отозвалась Белла, взбираясь к нему на горку.

— Конечно. А теперь ты можешь быть моей королевой.

— Ты просто смешон. Ты говоришь так, словно тебе пять лет. Те дни уже позади.

— Никогда! Если ребенок в тебе умрет, значит, они выиграли.

— Кто это они? — спросила Белла. Эдвард помог ей забраться на мостик.

— Я не знаю, но они выиграют. Никто не знает, кто они, но нельзя позволить им выиграть.

— Ты с ума сошел? Этот проект и правда тебя подкосил.

— Нет, — честно ответил Эдвард.

— В чем дело? — спросила Белла, садясь рядом с ним.

— Можно я поцелую тебя? — наконец спросил Эдвард. Он хотел сделать это уже несколько недель. Хотел больше всего на свете.

— Эдвард, я не думаю, что это разумно. Это против правил. Вся игра измениться.

Он побежденно вздохнул и отвернулся от нее.

— Это то, что так беспокоило тебя?

— Я не знаю, Белла. Я просто…сегодня на работе до меня дошли очень странные новости, и…я не знаю. Похоже, из-за этой игры у меня уже что-то не то с головой, — ответил он. Это была только полуправда.

— У меня тоже, — призналась Белла, и Эдвард повернулся, чтобы взглянуть на нее.

— Так мы прекращаем игру? Или продолжаем? — неуверенно спросил он. Эдвард не хотел, чтобы игра заканчивалась. Он любил ту связь, которая возникла между ним и Беллой благодаря этой игре. Он не был уверен, что это за чувство, но точно знал: ему необходимо чувствовать это.

— Продолжаем, — ответила она и поцеловала Эдварда в щеку, чем вызвала у него улыбку.

— Хорошо. Продолжаем прямо сейчас, — объявил он и прижался губами к впадинке на ее шее, и Белла задрожала.

— Мы на улице, Эдвард. На детской площадке. В неположенное время. Если копы будут патрулировать район и увидят нас, то нам выпишут штраф или, что еще хуже, арестуют.

— Поживи немного, Белла, — прошептал он и поцеловал местечко под ее ушком. Он зажал губами мочку ее уха, и тело Беллы завибрировало под ним. Ему так нравилось чувствовать, как наливается жаром ее тело…

— Белла, — застонал он и лег на нее, удерживая вес своего тела на коленях и локтях.

— Эдвард, — стоном отозвалась она, когда его руки прошлись по ее бокам, и их бедра прижались друг к другу.

Белла потянулась к молнии его джинсов, но он мягко оттолкнул ее руку.

— Нет, Белла. Вдруг кто-то пройдет мимо, — застонал он, когда она начала тереться об него бедрами. По мере того, как ее стоны становились все громче, Эдвард двигал бедрами все быстрее.

— Эдвард, — застонала она, когда его зубы прошлись по ее ключице, а бедра продолжали вжимались в ее тело. Он тоже застонал, когда ее руки запутались в его волосах и резко потянули.

Она снова выкрикнула его имя, и Эдвард попросил ее сделать это снова. Ему нравилось, как звучало его имя, криком срываясь с ее губ. Не было на свете более мелодичного, более прекрасного звука.

Эдвард положил одну руку возле головы Беллы, а другой накрыл ее горящий центр, скрытый под тканью джинсов. Ее спина выгнулась, и она облегченно вздохнула.

— О боже, Белла, — прошептал он, зарывшись лицом в ее шею и изменив позицию. Теперь ее нога была зажата между его ногами, и он коленом нажимал на ее самое чувствительно местечко, а она, в свою очередь, задевала при каждом движении его эрекцию.

— Я не могу! — закричала она, все сильнее прижимаясь бедрами к его колену.

— Не сдерживайся, Белла, — прошептал он ей на ухо, также прижимаясь к ее колену своим членом.

Ее тело под ним затряслось, и оргазм накрыл ее с головой. Эдвард кончил через несколько мгновений, чувствуя, как сперма распространяется в джинсах, но в данный момент ему было плевать на это. Он застонал, нашептывая «я люблю тебя» в ее шею. Он сказал это слишком тихо для того, чтобы Белла расслышала, что он сказал, но достаточно громко, чтобы она поняла, что он что-то сказал.

— Что ты сказал? — после нескольких неудачных попыток смогла выговорить она.

— Я сказал…уау, — солгал он, широко улыбаясь ей.

— Да, полностью согласна. Я ничего подобного не делала с колледжа.

Они молча лежали, глядя на ночное небо, и громко дышали, пока Эдвард не заговорил.

— Я буду скучать по тебе, — мрачно сказал Эдвард, и Белла усмехнулась.

— Это всего лишь один уикенд, Эдвард.

— Да, я знаю.