Секс по алфавиту

Глава 23

После телефонного разговора с Эмметом Эдвард решил просто остаться в своем номере и посмотреть телевизор. У него было какое-то странное настроение, и все из-за Эммета, который вечно совал нос в чужие дела. Но он не знал, может ли на самом деле сердиться на своего брата. Хоть Эммет практически вытянул эти слова из него, на подсознательном уровне Эдвард уже знал, что влюблен в Беллу.

Ночь в парке была тому доказательством. Он чувствовал это тогда, черт, он даже сказал это, хоть и не полностью осознавал. Как же так получилось…Он понятия не имел, но это все же случилось. Он знал, что произнес эти слова, но пренебрежительно отнесся к этому как к случайности, которая сорвалась у него с языка во время оргазма. Это не редкость, когда во время секса говорят «я люблю тебя», но Эдвард сейчас понимал, что его слова были искренними.

Глядя в тот миг, сейчас он понимал, что уже тогда был влюблен в Беллу. Тогда, на детской площадке, это было подобно удару. Он смотрел в ее глаза, пока ее тело дрожало под ним, и лунный свет отбрасывал тени деревьев на ее щеки. Тогда эти три слова нечаянно сорвались с губ, но сейчас, сейчас, они стали более реальными. Более значимыми.

— Я люблю Беллу Свон, — сказал он пустому номеру отеля.

Теперь эти слова звучали по-другому. Более весомо. Словно они приобрели смысл.

Эдвард не понимал, что произошло, но весь день, пока он пытался смотреть фильмы и забыть о разговоре с Эмметом, его мысли возвращались к Белле. Даже когда ему позвонил босс и стал очень настойчиво приглашать его на ужин, Эдвард отказался под предлогом того, что он болен.

Единственное, что он сделал за весь день, так это забрал у консьержа ожерелье от Тиффани, которое заказал в Интернете. Это было простое ожерелье, не слишком дорогое, но невероятно символичное. По крайней мере, ему так казалось.

Ожерелье было сделано из белого золото; это был кулон из знаменитой серии ключей Тиффани — ключик с инкрустированным бриллиантами сердечком наверху. Хоть Эдвард и думал, что это банально, он не мог признать, что ключик, лежавший в голубой бархатной коробочке, был очень красив. Он не смог сдержать улыбку при мысли о том, как это ожерелье будет смотреться на алебастровой шее Беллы, и как будут переливаться бриллианты на фоне ее кожи.

Он собирался подарить Белле это ожерелье даже несмотря на то, что был уверен: она станет жаловаться и скажет, что ему не нужно было ничего покупать ей. Но он знал, что не смотря ни на что, подарок ей понравится.

К сожалению, она и не догадается о символичности этого ключа с сердечком и о том, как тяжело ему будет дарить ей эту подвеску.

В конце концов, Эдвард забылся беспокойным сном, который то и дело прерывался возникающими мыслями о раннем полете домой. Впервые за многие годы он нервничал из-за того, что возвращался домой; возвращался домой к своей лучшей подруге Белле…к своей лучшей подруге, в которую он был влюблен.

Этой ночью ему снился сон о том, как он с порога заключил ее в объятия и признался ей в любви. Он грезил, что она улыбнется и скажет ему, что чувствует то же самое, а потом они наконец поцелуются и займутся любовью.

Когда он через пару часов проснулся, чтобы проверить, собраны ли все вещи, то понял, что это был всего лишь сон, вызванный тем, что его воображение сорвалось с цепи. Собрав чемодан, Эдвард спустился вниз к стойке ресепшена, чтобы сдать ключи от номера.

Когда он распрощался с не в меру кокетливой администраторшей, то присоединился к мистеру Остену, который стоял возле входа в ожидании такси. Эдвард нервничал, но постарался отодвинуть в сторону свои страхи, когда мистер Остен поздоровался с ним и рассыпался во вполне заслуженных похвалах.

— Доброе утро, Эдвард.

— Доброе утро, мистер Остен, — ответил он, пытаясь успокоиться и одновременно сдержать зевок, готовый вырваться наружу.

— Как твое самочувствие? Лучше? — спроси мистер Остен, и Эдвард кивнул. Он едва не забыл, что соврал насчет болезни.

— Да, сэр. Наверное, я съел что-то не то вчера.

— Такое случается и с лучшими из нас, — усмехнулся мистер Остен, и они вместе с Эдвардом пошли к такси, которое словил для них швейцар.

Когда водитель закрыл багажник, мистер Остен вручил Эдварду огромную стопку бумаг. Она была такой же толщины, как тетради, которыми Эдвард пользовался в колледже.

— Что это, мистер Остен? — спросил он, взвешивая пачку бумаги на правой руке.

— Это, мой дорогой мальчик, контракт с Adidas. Мистер Дэсслер был очень сильно впечатлен твоей презентацией и тем, как ты держался. Он также упомянул, что у тебя великое будущие в мире рекламы. Я не могу с ним не согласиться.

— Спасибо, сэр, — поблагодарил его Эдвард и слегка улыбнулся, заметив десятизначную сумму контракта.

— Не за что, Эдвард. Ты очень ценный сотрудник для нашей компании. Мы с мистером Майерсом обсуждали это на днях. Возможно, мы сделаем тебя партнером в скором будущем.

Эдвард резко вздохнул, услышав эти слова. Партнер? Это было бы просто потрясающе. Он стал думать о том, сколько времени пройдет перед тем, как вывеска на входе в компанию будет гласить «Майерс, Остен и Каллен». Эти мысли заставили его губы растянуться в улыбке, но как только Эдвард заметил, что мистер Остен наблюдает за ним, то тут же прекратил улыбаться.

— Улыбаться это нормально, Эдвард. Стать партнером огромная честь. Мы с Майерсом никогда даже не рассматривали такую возможность, пока не наняли тебя, — начал он, и Эдвард ошеломленно застыл. — Это правда, — подтвердил мистер Майерс.

— Но почему я, сэр?

— Эдвард, это должно быть очевидно. Ты один из самых преданных сотрудников. Не думай, что мы не замечали того, что ты ходишь на работу по субботам. У тебя есть хватка, какой я не видел уже много лет. И талант. Я никогда не видел таких презентаций, как твои.

— Спасибо, сэр, — ответил Эдвард, все еще шокированный тем, что только что услышал. Он знал, что руководство ценит его, но чтобы рассматривать вариант о том, чтобы однажды сделать его партнером…это было поразительно…и безумно лестно.

— Пожалуйста. Ты напоминаешь мне Майерса, когда тот был моложе. Я никогда не умел так очаровывать, как он. Моя жена Джен считает, что твои поразительные достижения связаны, я цитирую, со сверкающей улыбкой и фантастическим лицом.

Эдвард усмехнулся, когда мистер Остен принялся рассказывать о нежной привязанности его жены к молодому сотруднику компании, с которым она познакомилась несколько лет назад на одной из корпоративных вечеринок. Он также рассказал ему о том, как разочарована была миссис Дэсслер, когда узнала, что Эдвард не будет присутствовать на ужине из-за плохого самочувствия. Ему пришлось едва ли не силой удерживать ее, так как она собиралась проверить Эдварда, чтобы узнать, не стало ли ему лучше.

— Ты можешь смеяться, Эдвард, но внешность и очарование могут очень сильно помочь мужчине, особенно рекламщику. Не думай, что твое впечатляющее резюме стало единственной причиной, по которой мы наняли тебя.

Когда Эдвард услышал это, его широко распахнулись, но он расслабился, увидев, что плечи мистера Андерсена трясутся от сдерживаемого смеха.

— Вы издеваетесь надо мной, да? — спросил он, и мистер Андерсен кивнул, рассмеявшись.

— Конечно, Эдвард. Но тебе стоит знать, что некоторые наши клиенты клюют на внешность.

— Могу себе представить, сэр.

Мистер Остен кивнул, и оставшиеся пятнадцать минут до Аэропорта Кеннеди они провели в тишине.

В эти минуты нервозность Эдварда снова дала о себе знать. Теперь он был еще на один шаг ближе к дому. Ближе к Белле. Он не мог дождаться того мгновения, когда снова окажется в ее объятиях, когда почувствует ее обнаженное тело, прижатое к нему. Тело, которое будет извиваться под ним, в то время как он будет медленно двигаться в ней.

Ему пришлось остановится, когда образ вспыхнул в его мыслях: ее темные волосы, рассыпанные по кровати, и горящая под его прикосновениями кожа.

— Эдвард! — позвал мистер Остен, вырывая его из мира грез.

— Да, сэр?

— С тобой все в порядке? Ты остановился как вкопанный и уставился в пустоту.

— Я в порядке. Просто вспоминаю, все ли взял, — быстро солгал он. Это было похоже на разумную причину.

Мистер Остен больше не стал задавать вопросов, и они оба направились к кассе, чтобы забрать посадочные талоны и зарегистрировать багаж. Как только регистрация закончилась, они направились к указанному выходу.

— Ненавижу ждать, — мимоходом заметил мистер Остен, когда Эдвард сел рядом с ним в зале ожидания первого класса.

— Не могу с вами не согласиться, — поддержал его Эдвард. У него в животе в унисон махали крылышками, казалось, миллион бабочек, а нервы были на пределе.

Через полчаса была объявлена посадка для пассажиров первого класса, и Эдвард, желая произвести на мистера Остена хорошее впечатление, расплатился по счету в баре.

Мистер Остен поблагодарил его и направился к выходу. Эдвард взял свой портфель и последовал за ним. К этому моменту он нервничал так сильно, что его стало подташнивать.

Через час самолет поднялся в воздух, но до этого Эдвард отправил Эммету сообщение, в котором говорилось, что он уже вылетел. Он также оставил сообщение Белле, заверив ее, что будет дома после полудня.

Эдвард сел у окна и любовался морем облаков, пока не задремал. Когда он проснулся, то оказалось, что лететь осталось всего два часа.

— О, и снова доброе утро, Эдвард, — усмехнулся мистер Остен, когда Эдвард открыл глаза.

— Простите, что я уснул. Наверное, я устал сильнее, чем думал.

— Все в порядке. Ты плохо чувствовал себя вчера, и это нормально, что сегодня ты чувствуешь себя слегка не в своей тарелке.

Эдвард кивнул и вызвал стюардессу. Через несколько мгновений рядом с мистером Остеном появилось ширококостная пышноволосая женщина. Она наклонилась к Эдварду и сказала:

— Доброе утро? Что я могу для вас сделать?

Она широко улыбнулась, и Эдварду пришлось сдержать рвотные позывы, который были вызваны запахом ее дешевого парфюма и ее ярко красной губной помадой, которая покрывала не только губы, но и верхний ряд зубов.

— Могу я попросить чего-нибудь холодного…эмм…типа Кока-колы. Спасибо, — ответил он и улыбнулся, пытаясь держаться на расстоянии от стюардессы. Уголком глаза он заметил, что мистер Остен безуспешно пытается сдержать улыбку.

— Всегда пожалуйста, — с энтузиазмом сказала она, продолжая широко улыбаться.

Когда она отошла, мистер Остен позволил себе свободно рассмеяться. Эдвард уставился на своего босса.

— Видишь, сила очарования.

Эдвард закатил глаза, когда стюардесса, Ребекка, вернулась. Она непристойно наклонилась над мистером Остеном и подала Эдварду его напиток. Она снова широко улыбнулась, и Эдвард вжался в свое сидение так сильно, как только было возможно.

— Я могу еще что-нибудь для вас сделать? — кокетливо поинтересовалась она, и на этот раз мистер Остен вслух рассмеялся, смутив Ребекку.

— Нет, спасибо, — ответил Эдвард.

Когда она отходила он тих, ее лицо покрывали красные пятна, и было видно, что она очень смущена.

— Это было неудобно, — пробормотала Эдвард, и его босс усмехнулся.

— Это было жутко смешно. Ее намерения были видны даже слепому.

Эдвард покачал головой и отпил холодный газированный напиток, наслаждаясь ощущениями, которые он вызывал в его пересохшем горле.

К тому времени, как он допил свою колу и стюардессы начали ходить по рядам, собирая мусор, капитан объявил, что они уже приближаются к Сиэтлу и совершат посадку через двадцать минут.

Когда Эдвард привел спинку своего сиденья в вертикальное положение, узел в его животе стал сжиматься все сильнее, вызывая у него чувство тошноты.

— Ты выглядишь напряженным, — заметил мистер Остен, и Эдвард покачал головой, стараясь избавиться от тошноты.

— Я в порядке. Просто нервничаю перед посадкой.

— Не надо этого стыдиться, — сказал мистер Остен. — Я так больше не люблю взлет. Вот тогда у меня желудок выделывает кульбиты.

Эдвард кивнул и покрепче схватился за подлокотники, когда самолет стал идти на посадку. Теперь сквозь облака он мог разглядеть очертания Сиэтла. Через несколько минут самолет уже катился по посадочной полосе.

Еще через пятнадцать минут самолет остановился и пассажиры покинули борт. Когда мистер Остен получил багаж, они с Эдвардом попрощались. Эдварду же пришлось подождать еще несколько минут, прежде чем его чемодан показался на ленте транспортера. Чем ближе подъезжал к нему чемодан, тем жарче ему становилось. В ушах звенело, а лоб покрылся тонким слоем пота.

Когда Эдвард вышел к выходу, перед которым собрались встречающие, то тут же увидел своего брата.

— Эм! — закричал он, и Эммет помахал ему рукой.

— Добро пожаловать домой, — обняв, поприветствовал его Эммет.

— Спасибо, Эм.

— Ну так что, ты привез мне что-нибудь из Большого Яблока[12]? — спросил он, подходя с Эдвардом к своему Джипу.

— Нет.

Эммет нахмурился, открывая багажник, чтобы положить туда чемодан Эдварда.

— Ну, знаешь, это невежливо. Ты уезжаешь и возвращаешься, даже не привезя с собой кому-нибудь подарка. Я всегда привожу тебе что-нибудь.

— Батончик Таблерона из Дьюти Фри не считается, Эммет, — возразил Эдвард, садясь в машину. — К тому же, я привез подарок, просто он не для тебя.

— Подарок? В смысле, один? Для Беллы? — любопытничал Эммет, и Эдвард кинул на него сердитый взгляд.

— Да ладно тебе, Эдвард. Давай прекратим это. Ты влюблен в Беллу и привез ей что-то из Нью-Йорка. Так?

— Да, — обреченно признался он.

— Вопрос в том, что ты привез ей?

Эдвард скривился и вытащил из портфеля коробочку.

— Тиффани? — спросил Эммет. — Пожалуйста, скажи, что не купил ей кольцо?

— Нет. Я не такой идиот. Это ожерелье. Ключи с сердечком наверху, — он вытащил ожерелье, осторожно развязав голубой бантик. Эммет рассмеялся.

— О боже мой, какой же ты слащавый. Это типа ключ от твоего сердца? — спросил он, и Эдвард так на него посмотрел, что ответ был очевиден.

— О боже, так и есть. Да, мужик, ты втюрился не на шутку. Но это не должно меня удивлять. По-моему, ты всегда испытывал что-то к Белле. Ну какой подросток станет тратить просто неприличную сумму денег на ожерелье для девушки, которая всего лишь его друг?

— Заткнись, Эм, и просто вези меня домой, — проворчал Эдвард.

— О, ну конечно ты хочешь домой. Белла, наверное, ждет тебя в сексуальном бельишке, — поддразнил Эммет, и Эдвард, как в детстве, пихнул его в плечо.

— Эй, поаккуратнее! Я вообще-то машину веду. Ты хочешь добраться до дому? Нет?

— Сделай мне одолжение и держи рот на замке, пока везешь меня.

— Как скажешь, Эдвард. Какой-то ты вредный. Так как было в Нью-Йорке? Заарканил клиента или что ты там делаешь? — спросил Эммет так, как будто ему это интересно.

— Было неплохо, и да, я «поймал» клиента. И думаю, меня скоро сделают партнером.

— Правда? — спросил Эммет, показывая, как он рад за своего брата. Эдвард кивнул, и Эммет похлопал его по плечу.

— Это просто потрясающе. Никто не заслужил этого больше, чем ты.

Эдвард улыбнулся, когда его брат свернул налево в знакомом месте. Было так приятно снова вернуться в родной район. Но тут нервозность Эдварда снова дала о себе знать.

— Эй, Эдвард, ты как, в порядке? — спросил Эммет, найдя место, где можно припарковаться.

— Да, просто немного нервничаю.

— И почему, черт возьми, ты нервничаешь?

— Я не знаю, — признался он, выходя из машины. Его тело словно горело, когда он доставал свой чемодан из багажника Эммета. Он уже пошел к входу, но заметил, что Эммет следует за ним.

— И куда это ты собрался? — повернулся к брату Эдвард.

— Поздороваться с Беллой. Не думай, что из-за того, что вы кувыркаетесь друг с другом, ты можешь монополизировать ее.

Эдвард закатил глаза и, открыв двери, направился к лифту. Двое Калленов зашли в лифт и стали подниматься на этаж, где располагалась квартира Эдварда и Беллы. В то время, как лифт двигался вверх, Эдвард начал нервно постукивать ногой по полу от нетерпения.

— Черт, Эдвард, расслабься.

— Я стараюсь, — тяжело сглотнул Эдвард, когда лифт остановился на их этаже. Он подошел к двери, трясущимися руками вставил ключ в замочную скважину и открыл дверь. Как только они оказались внутри, Эммет заревел:

— Белла, я доставил его обратно в целости и сохранности.

Белла выбежала из спальни Эдварда в такой спешке, что едва не упала. Она угодила прямо в его объятия и стала лихорадочно шептать, как же она скучала без него.

— Я тоже скучал по тебе, красавица, — пробормотал Эдвард, и Эммет ухмыльнулся, наблюдая за Беллой в ее откровенной пижаме, которая состояла из коротеньких шортиков и топа без бретелей, и за тем, как она изо всех сил цепляется за шею Эдварда.

— А почему это меня так не приветствуют? Это потому что мы не занимаемся извращенным сексом? — спросил Эммет, и Белла, вздохнув, выпустила Эдварда из объятий. Повернувшись, она уставилась на Эммета.

— Что ты только что сказал? — спросил она его, а затем повернулась к Эдварду. — Что он только что сказал?

— У Розали длинный язык, — ответил за Эммета Эдвард, а тот только кивнул головой в подтверждение.

— Твою мать, — выругалась Белла. — Так ты знаешь?

— Ага, я знаю все о вашем маленьком приключении, — усмехнулся Эммет, и Белла залилась румянцем. В другое время Эдвард восхитился бы тем, как она выглядит в простом нижнем белье и с румянцем на щеках, но сейчас он злился на Эммета и Розали.

— Езжай домой, Эммет, — буркнул он, и Эммет захныкал, что это несправедливо.

— Ну что, в самом деле?

— Эммет, — повторил Эдвард, и Эммет уступил.

— Ладно, ладно, я уйду, но это не последний раз, когда вы видите меня. I'll be back[13], - пошутил он, и Белла, усмехнувшись, покачала головой.

— И скажи этой тупой блондинке, что она не получит подарок на Рождество, — прокричала Белла, когда Эммет уже выходил.

— Я передам! Слово в слово!

— Отлично, — в одно слово сказали Белла с Эдвардом. Они рассмеялись, и Эдвард закрыл дверь за Эмметом.

— Я скучал по тебе, — объявил он, и Белла кивнула.

— Я тоже по тебе скучала.

— Что ты делала в моей комнате? — спросил он, снимая обувь и направляясь в свою спальню. Белла последовала за ним. Он заметил, что она покраснела.

— Вчера я спала в твоей комнате. Мне нравится, как пахнет твоя пастель, — ответила она, и Эдвард улыбнулся.

— Хорошо спала?

— Вроде как. Мне опять снился этот сон. Не то чтобы он плохой, наоборот, он довольно приятный. Просто мне хотелось бы увидеть лицо этого мужчины.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Эдвард, усаживаясь на кровать. Он снял галстук и начал расстегивать рубашку, вынув ее из-за пояса слаксов.

— Ну, мне все время снится один и то же сон: я танцую с мужчиной, и мы целуемся, но я не вижу его лица. Это так странно, — прошептала она, и Эдвард почувствовал, как его сердце пропустило удар. Что-то внутри него хотело, чтобы она однажды увидела в этом сне его лицо.

— Должно быть, это ничего не значит.

— Я знаю, но этот сон нервирует меня, — возразила она, и Эдвард увидел, что между ее бровей пролегла складочка. Он потянулся и разгладил ее.

— Так у тебя морщинки появятся, — поддразнил он, и Белла усмехнулась.

— Ты говоришь прямо как Элис.

— Ну она же моя кузина, — ответил он, и Белла кивнула.

— Так как было в Нью-Йорке? Ты получил контракт? — спросила она. В отличие от Эммета, ее интерес был искренним.

— Да, мы получили этот контракт, и Нью-Йорк прекрасен. Хотя там было бы гораздо лучше, если бы ты была рядом, — последнюю часть предложения он пробормотал едва слышно, но Белла услышала его и тут же покраснела.

— Я люблю, когда ты краснеешь. Это так красиво, — прошептал он, проводя костяшками пальцев по ее щеке.

— Боже, я скучала по тебе.

— Я тоже скучал по тебе, — начал он, отстраняясь. Эдвард потянулся к портфелю, который стоял у его ног, и положил его себе на колени.

— Я привез тебе кое-что.

— Эдвард, — отругала она его, — ты не должен был мне ничего покупать. Это совершенно необязательно.

— Белла, просто помолчи и прими подарок, — возразил он, протягивая ей голубую коробочку.

Он видел, как глаза Беллы расширились, когда она наткнулась на каллиграфическую надпись «Tiffany & Co».

— Эдвард, это слишком, — заметила она, снимая с крышки бантик и медленно открывая коробочку. С губ Беллы сорвался потрясенный вздох, когда ее ослепило сияние бриллиантов.

— Эдвард, оно прекрасно, — пробормотала она. — Но оно, должно быть, стоило тебе руки и ноги.

— Нет, всего лишь пальчик, — пошутил он, и Белла слабо фыркнула, проводя пальцем по контуру ключика и восхищаясь его красотой.

— Поможешь мне надеть?

— Конечно, — ответил он и сел на колени на кровати так, чтобы быть позади нее.

Осторожно, он вытащил ожерелье из коробочки и, поместив подвесу на грудь Беллы, застегнул сзади цепочку. Белла все это время держала волосы откинутыми в сторону, чтобы не мешать ему. Застегнув замочек, он вытащил волосы Беллы из ее рук и взял их в свои.

Он улыбался, наблюдая за тем, как она обхватила пальцами ключик. Кулон смотрелся на фоне ее кожи именно так, как он и предполагал.

— Оно изумительно смотрится на тебе.

Его слова заставили Беллу покраснеть. Тем временем Эдвард купался в тепле, которое излучало ее обнаженное плечо. Он нежно прижался губами к теплой коже на ее правом плече, и Белла застонала.

— Эдвард.

Он простонал в ответ:

— Я так скучал по этим ощущениям, — начал он. — Скучал по тому, как ты двигаешься подо мной, — продолжал он, целуя местечко у нее под ухом и заставляя ее дрожать. — Скучал по тому, как обвиваешься вокруг меня, — простонал он ей на ухо, прикусив нежную мочку Беллы.

— Ох, — вздохнула Белла, когда Эдвард прикусил кожу в основании ее шеи.

— Не сейчас, — поддразнил он, отстранившись от нее. Белла усмехнулась, глядя, как Эдвард встает с кровати. Он схватил свой мобильник и сфотографировал Беллу, чтобы навечно сохранить момент, когда на ней было это ожерелье.

Затем он подошел к прикроватной тумбочки и вытащил шапку. Встряхнув ее один раз, он протянул ее Белле. Она ничего не сказала, а просто наблюдала за тем, как он вытаскивает из шапки листок бумаги. Как только он прочитал, что было написано на листочке, шапка полетела в другой конец комнаты.

— Эдвард, — отчитала его Белла, и он зарычал в ответ.

— Тише, Белла. Я так долго не был с тобой, — прошептал он ей шею, притягивая ее все ближе к себе.

— Какую букву ты вытащил?

— Н, — застонал он, прижимаясь к ее бедрам своими. Они оба застонали в унисон, когда Эдвард нежно уложил Беллу на покрывало.

— И что она обозначает?

— Не знаю. Потом придумаю, — ответил он, стягивая топ Беллы через голову и обнажая его взору ее грудь.

— Господи, как же я скучал по этому… скучал по тебе, — застонал он, когда его губы коснулись одной ее груди, пока рукой он нежно массировал другую. Он снова застонал, когда Белла выгнула спину и запустила пальцы в его волосы.

Эдвард прекратил свои ласки, когда почувствовал, что Белла безуспешно пытается справится с пуговицами на его рубашке.

— Позволь мне, — Эдвард сел на кровати и, убрав ее руки со своей рубашки, стал расстегивать пуговицы. К тому времени, как несколько пуговиц поддались, у него уже не было сил ждать, и он просто сорвал с себя рубашку. Несколько пуговиц отлетело в сторону, и Эдвард швырнул рубашку туда же, куда несколько минут полетела шапка.

Руки Беллы тут же оказались на его обнаженной груди, и ее пальцы стали исследовать каждый его мускул. Каждый раз, проводя руками по его груди, она задевала его соски ногтями.

— Белла, — простонал он, когда она, сев в постели, запечатлела поцелуй над его левым соском перед тем, как накрыть его губами. — Белла, — повторил он, и его руки зарылись в ее локоны, пока она проделывала то же самое со вторым соском.

— Fuck, — застонал Эдвард, когда Белла провела ногтями по его спине, каждый раз спускаясь все ниже.

Зарычав, он оттолкнул Беллу и прижал ее к кровати.

— Так скучал по тебе, — промурлыкал он ей в живот, погружая язык в ямку пупка. Белла начала извиваться под ним, и он усмехнулся.

— Я тоже. Ох, Эдвард, — зашипела она, когда он прихватил зубами ее тазовую кость.

— Ммм, Белла. Я чувствую твой запах. Прошло столько времени…Ты знаешь, что я чуть не умер от того, что не мог быть рядом и видеть, как ты играешь с собой? Я уверен, это было красиво. Ты позволишь мне посмотреть когда-нибудь? — поддразнил он, а его руки тем временем начали потирать ее через ткань шортов.

Белла приподняла бедра навстречу его прикосновениям, и вращающими движениями начала тереться об его ладонь, которой он накрыл ее ноющую промежность.

— Мммммм…такая влажная, — пробормотал Эдвард, стягивая с нее шортики вместе с трусиками, которые были под ними.

— Только для тебя, — простонала она, и эти три слова разожгли в теле Эдвард пожар. Он быстро расстегнул пуговицу на своих слаксах и стащил их с себя.

— Скажи это еще раз, — потребовал он, располагаясь рядом с ее влажным центром. — Скажи это снова, черт возьми!

Белла застонала, когда он начал тереться о развилку между ее бедрами. Эдвард продолжал медленно дразнить ее, пока она снова не сказала то, что он так хотел услышать.

— Только для тебя, Эдвард. Только для тебя! — выдохнула она, и на последнем слове он медленно скользнул в нее, зашипев, когда ее стеночки инстинктивно сжались вокруг его плоти. Закрыв глаза, он позволил себе насладиться ее обжигающим теплом, которое поглощало его. Прошло так много времени с тех пор, как он чувствовал ее так, и эти три маленьких слова только сильнее воспламенили его.

— Белла, — прошептал он. Обхватив ее лодыжки и закинув их себе на плечи, он начал медленно двигаться. Он почти полностью выходил, а затем снова медленно погружался в нее, наслаждаясь тем, как ее жаркое тело плотно обхватывает его. Еще никогда он не чувствовал такого, даже в ту ночь, когда они делали это медленно. Еще никогда он не был так околдован в ней, никогда прежде он не погружался в нее так глубоко.

Когда Эдвард почувствовал, что стенки влагалища Беллы начали сжиматься, он, к их обоюдному удовольствию, ускорил темп.

— Эдвард, — прошептала Белла, когда он врезался в нее. — Так хорошо…о… fuck.

Эдвард подавил желание усмехнуться и вместо этого прижался губами к лодыжке Беллы.

— Белла, — смог выговорить он, когда Белла кончила. Ее стеночки сомкнулись вокруг него, и она стала дрожать всем телом. Ее ногти впились в его руки, и Эдвард был почти уверен, что после этого на нем останутся отметины, но ему было наплевать на это. Он продолжал быстро двигаться в ней и громко стонать, не думая о том, что сейчас только час дня. Спинка кровати с грохотом ударялась об стену, и она знал, что позже ему придется подкрашивать ее.

Когда Белла посмотрела ему в глаза, коснувшись края ключика, висевшего у нее на шее, Эдвард потерял контроль.

— Черт, — выдохнул он, отстраняясь от Беллы и ложась рядом с ней. — Это было потрясающе, — выдохнул он в подушку.

— Согласна, — усмехнулась она, когда Эдвард прижал ее к себе.

— Это ожерелье и правда изумительно смотрится на тебе.

— Спасибо, — ответила она, поворачиваясь к нему со сверкающей улыбкой на губах.

— Пожалуйста, красавица, — ответил он. Ему теперь было все равно, станет ли она отчитывать его за нарушение каких-то неписаных правил.

— Так что обозначала буква Н? — спросила она, никак не отреагировав на его ласковые слова.

— Дом, наверное, — ответил он.

— Ну, это нечестно, — усмехнулась она. — Это слишком широкое определение.

— Тише, — шикнул на нее Эдвард, тоже рассмеявшись и шлепнув ее по обнаженному бедру.

— Я скучала по тебе.

— И я скучал по тебе, Белла. Ты даже не представляешь, как сильно.