Секс по алфавиту

Глава 20

Четыре часа.

Именно столько времени понадобилось Белле, чтобы уснуть прошлой ночью.

Они с Эдвардом ушли из парка спустя двадцать минут после их рискованного подросткового рандеву. Перед тем, как уйти, они молча лежали на горке «Джунгли», пытаясь отдышаться, и смотрели в ночное небо. Эдвард заметил, что воздух становится влажным, и Белла предложила пойти домой, прежде чем начнется дождь. Если бы это зависело от нее, она, наверное, осталась бы там на всю ночь, но в то же время, она была рада, что этого не произошло.

То, что происходило по дороге домой, Белла не забудет никогда. Она еще никогда в жизни так сильно не смеялась. А объектом, вызвавшим ее истерику, был Эдвард, который всю дорогу до дому пытался привести в порядок свои джинсы и постоянно жаловался на то, что к боксерам прилипли волоски возле члена, что очень сильно его раздражало. Тот взгляд, которым его окидывали проходящие мимо люди в то время, как он пытался прикрыть рукой промежность…это надо было видеть. Когда они добрались до квартиры, Эдвард практически влетел в нее и принялся лихорадочно стаскивать с себя джинсы.

Самая веселая часть представления началась, когда Эдвард упал лицом на кушетку, пытаясь вытащить ногу из джинсов. После того, как Белла перестала хохотать, она не преминула заметить, что, возможно, было бы проще сначала разуться, а затем уже снимать брюки. Нечасто можно было наблюдать за промахами Эдварда, но когда они случались, это было нечто. Это никогда не было маленьким падением, а настоящим громким провалом.

Раздевшись, он показал Белле средний палец и отправился в душ. Не более чем через пять минут он позвал Беллу присоединиться к нему, но она ответила, что занята. Она слышала, как он крикнул «ну как знаешь» прежде чем вновь закрыть дверь.

Она солгала.

Целых пятнадцать минут, пока Эдвард был в душе, его голос раздавался у нее в голове. Она вспоминала, что произошло на детской площадке. Правильно ли она расслышала его? Белле показалось, что он сказал «я люблю тебя», но когда переспросила, он ответил, что сказал «уау».

Эти три маленьких слова заставили ее сердце трепетать, но, стоило ей только снова представить их, сводило живот. Это чувство жалило, ужасало, но хуже того, она не знала, почему Эдвард не повторил те слова.

Когда она мылась той ночью, все, о чем она могла думать — о трех словах «я люблю тебя». Белла могла поклясться, что услышала, как Эдвард прошептал их ей в шею.

— Я люблю тебя, — Белла была почти уверена, что он сказал эти слова.

Ее сердце услышало эти слова; оно стало биться быстрее, чем когда-либо ранее. Оно билось так сильно, что Белла не могла понять, как воображение смогло сыграть с ней такую жестокую шутку.

Но так и было.

Сердце Беллы бешено колотилось. Она не чувствовала себя так даже после расставания с первым парнем, с которым они встречались четыре месяца. Хотя все ее друзья думали, что после такого девушка должна скорбеть несколько дней. Для нее все закончилось той же ночью. Она позвала Эдварда, и рядом с ним она почувствовала себя лучше, а на следующий день вообще все было прекрасно, но эти три слова, произнесенные Эдвардом, ее лучшим другом, причинили больше боли, чем Белла считала возможным.

И она не могла понять, почему.

В течение четырех часов она лежала в кровати, рассматривая белый потолок, и задаваясь вопросом, что же произошло. Каждый раз, когда она пыталась заснуть и закрывала глаза, то видела все, что произошло. Она все чувствовала, и, что хуже всего, она все слышала.

У себя в мыслях голове она все еще слышала, как звякали на ветру металлические цепочки качелей. Чувствовала жар тела Эдварда, двигавшегося в гармонии с ее телом. Чувствовала, как пульсировали от напряжения мышцы у него на спине в тот момент, когда он подводил ее к вершине наслаждения. Видела, как исказилось его лицо в тот миг, когда он достиг своего оргазма. Чувствовала, как его дыхание щекотало ее шею, пока он пытался придти в себя. Чувствовала, как шевелятся его губы, произнося «я люблю тебя». По крайней мере, так она подумала.

Они снова нарушили правила, и что более важно, они почти нарушили самое главное из всех. Той ночью ей не давали покоя несколько вопросов. Даже во сне она видела тот момент.

Почему ей было так больно, когда она попросила, чтобы Эдвард повторил свои слова, и все, что он сказал, было «уау»? Почему ее сердце бешено колотилось, когда он сказал, что будет скучать по ней?

Почему, черт побери, она сказала «нет»?

И этот вопрос беспокоил ее больше всего. Она хотела поцеловать его. Всем своим существом, она хотела поцеловать его. Ей всего лишь стоило наклониться и украсть поцелуй.

На кону была их дружба, и именно это остановило Беллу.

Она не хотела рисковать двадцатью годами созданной ими дружбы. То, что сказала Розали, заставило Беллу задуматься. Только об этом она и думала в последнее время. Эдвард был ее опорой, он был всем для нее. Она не могла позволить себе разрушить все. Она просто не сможет жить без него.

Все отношения Беллы всегда терпели крах. Вот так ей «везло». У нее никогда не было длительных отношений, а самые продолжительные длились чуть более полутора лет, и Белла всегда была той, кто заканчивал их.

Можете называть это проблемой самооценки или боязни чувств, но ей никогда не было комфортно с парнями, с которыми она встречалась. Да, чаще всего они были совместимы физически, и секс был тоже хорош. В других случаях секс был ужасен, но что-то всегда отсутствовало, и Белла никогда не понимала, что это… до сих пор.

Многие годы Белла пыталась не думать об этом, но бесполезно. Тоска, щемящая сердце и душу, никуда не делась.

Белла Свон была влюблена в своего лучшего друга с шестнадцати лет.

Следующим утром Беллу разбудил запах только что приготовленного кофе. Она спала просто ужасно.

— Доброе утро, Белла, — бодро поприветствовал ее Эдвард, а Белла грустно улыбнулась.

— Доброе, — тихо ответила она, усаживаясь за стол. Ее настроение было отвратительным, что не осталось незамеченным.

— Хей, что такое? — спросил Эдвард, наливая ей кофе и садясь рядом.

— Я не могла заснуть вчера вечером, — пробормотала она, и Эдвард обнял ее за плечи.

— Тебе приснился кошмар? — Белла кивнула, и Эдвард притянул ее ближе к себе. Она с удовольствием вдохнула запах его лосьона после бритья.

— Почему ты не разбудила меня? — взволнованно спросил он.

— Тебе предстоит сегодня долгий день, и я не хотела его испортить. Тебе нужно было отдохнуть. Ты ведь уезжаешь в Нью-Йорк сегодня вечером.

— Да что ты несешь, Беллз? Ты же знаешь, что всегда можешь на меня положиться. К настоящему времени ты должна бы уже знать это.

Белла засопела, вспоминая ночной кошмар.

— Что тебе приснилось? — спросил он, и Белла покачала головой, показывая, что не хочет говорить об этом. Эдвард прижался лбом к ее голове сбоку, так что Белла только краем глаза видела его расплывчатый силуэт.

— Пожалуйста? — попросил он, и Белла уступила. Она знала, что кошмар смешон, но она ужасно испугалась.

— Я… мне приснилось, что твой самолет разбился где-то в Канзасе или в каких-то ебинях, — заикаясь, проговорила она, и Эдвард от души рассмеялся.

— Это не смешно, Эдвард, — возразила она. — Это чертовски меня напугало. Не знаю, что бы я делала, если бы с тобой что-то случилось.

— Ничего не случиться, — убеждал он, поцеловав ее в лоб. Он встал, и в первый раз за утро Белла подумала о том, что Эдвард уже собран, что расстроило ее еще больше.

Она не хотела быть вдали от него так долго. Три дня — это слишком долго для нее. Живя с ним под одной крышей и видя его каждый день, три дня казались ей вечностью, что вызвало у Беллы смешок. Они проводили недели отдельно друг от друга, когда учились в колледже, и это не тревожило ее.

— Пожалуйста, позвони мне, когда доберешься туда, — умоляла Белла, пока Эдвард переносил свои сумки из гостиной к двери.

— Я позвоню, когда здесь будет утро.

— Нет! — выкрикнула она. — Позвони мне, когда доберешься туда — в тот же момент, когда войдешь в терминал в LaGuardia.

— Беллз, ты же будешь спать в это время, — спорил он, но она не сдавалась. Скрестив руки на груди, Белла надулась.

— Пожалуйста? — попросила она снова, всматриваясь в его глаза.

— Господи, ну за что? — простонал он, и Белла задумчиво улыбнулась. — Я не могу отказать такому взгляду. Я позвоню, хорошо? Только не поднимай; я оставлю голосовое сообщение. Здесь ведь будет поздно, хорошо?

— Спасибо, — усмехнулась Белла.

— Почему ты требуешь, чтобы я позвонил? — спросил он, с любопытством ожидая ее ответа.

— Я просто хочу убедиться, что ты благополучно доберешься.

— Это был просто кошмар, Белла. Ничего не случиться, — заверил он ее, вытаскивая плакаты с презентацией из своей комнаты.

— Сейчас я собираюсь приготовить завтрак, а тебе советую отправить свою ленивую задницу в комнату, чтобы собраться на работу, если ты не планируешь показаться на работе в майке с Черным Плащом[10] и моих баскетбольных шортах, — поддразнил он, смотря вниз.

— Да, ты прав. Может, ты приготовишь что-нибудь жирное? Я бы съела бекон, — сказала Белла, уходя. Прежде чем Белла закрыла за собой дверь, Эдвард выкрикнул «для тебя что угодно». Она улыбнулась, чувствуя, как заливается румянцем лицо.

Он всегда заставлял ее сердце пропустить удар.

Через двадцать минут, Белла вошла в кухню, уже готовая к работе, и обнаружила на столе яйца, бекон и даже фрукты.

— Хорошо выглядит, — сказала она, садясь за стол. Он счастливо улыбнулся, когда бела взяла несколько кусочков бекона на свою тарелку.

— Теперь ты выглядишь лучше, — сказал Эдвард, и она усмехнулась.

— Спасибо. Ты хочешь сказать, что раньше я была похожа на кикимору?

— Нет, — защищался он. — Я имел в виду, ты выглядишь так, будто чувствуешь себя лучше.

— Не совсем, — пробормотала Белла, схватив кусочек бекона и кусая его.

— Белла, все будет прекрасно, ладно? Я оставлю тебе сообщение, как только мы приземлимся. Поэтому перестань волноваться, хорошо? — попытался он ее успокоить, но ничего не сработало.

— Если ты так говоришь, — прошептала она, неожиданно теряя аппетит. Ее хорошее настроение куда-то исчезло.

Они вдвоем завтракали в тишине несколько минут, прежде чем Эдвард объявил, что уже сыт и ему пора уезжать, напомнив Белле тем самым, что увидятся они только через три дня. Эти мысли вызвали острую боль в ее груди.

Эдвард убрал со стола и хотел, было, начать мыть посуду, но Белла остановила его.

— Я уберу, когда вернусь домой, — сказала она ему, убирая его руки от умывальника. Улыбнувшись Белле, Эдвард кивнул и направился к двери.

Они вместе шли к гаражу, ища свои машины, которые всегда стояли рядом — ее Ауди и его Мерседес.

— Помнишь Вольво? — спросила Белла, когда они остановились между их машинами.

— Та машина была моей первой любовью, — пошутил он, и в глазах можно было заметить ностальгический блеск. — Несколько раз мне было так хорошо в той машине, — подмигнул он, а Белла захихикала.

— Могу представить, чем ты там занимался.

— Не я один, если мне не изменяет память. Кое-кто, кажется, брал мою машину, чтобы развлечься со своим парнем, — отметил он.

— Ничего не было! Мы просто обжимались, — завизжала Белла, и Эдвард рассмеялся, посматривая вниз на телефон.

— Мне пора, — тихо сказал он и Белла кивнула. — Не скучай по мне слишком сильно, — пошутил он, притягивая Беллу для объятий. Ее руки тут же обвились вокруг его талии.

— Это будет трудно, — пробормотала она в его грудь, и Эдвард захихикал, страстно поцеловав ее в лоб.

— Если ты думаешь, что это будет трудно, знала бы ты, что придется испытать мне, — сказал он, отстраняясь от Беллы..

Белла снова почувствовала, как сердце пропустило удар от его слов. Она наблюдала, как Эдвард сел в свою машину и помахал ей на прощание.

Эдвард опустил окно перед тем, как развернуть машину.

— Буду скучать по тебе, Свон, — сказал он, улыбаясь.

— Я тоже буду скучать, Каллен, — ответила она.

Через несколько мгновений, Белла, наконец, решилась ехать на работу. Как только она включила радио, то задалась вопросом, почему всегда, когда ей хочется плакать, как на зло играют грустные песни.