Сердце Андромеды, или Чёрный Цветок. Книга первая

4

Циклоп почти посадил машину на муравейник, чтобы лучше его просканировать, и тотчас на мониторе появился спутанный клубок тоннелей и мутное белое пятно в самом его центре. Что это? Полое пространство? Тронный зал короля дикарей?

Рэм вышел на палубу и перегнулся через бортик, силясь разглядеть то, что скрывалось под деревянным коконом пирамиды. И тотчас отпрянул: в миллиметре от головы прожужжала стрела.

— Циклоп, назад!

Приборы забили тревогу, гриз дал реверс, вездеход мгновенно взмыл в воздух. С десяток дикарей молча наблюдали за удаляющейся железной лодкой — так, наверное, представлялся им КС-12 — а потом снова исчезли между брёвен муравейника.

Циклоп вернул вездеход на прежнее место, к реке. Сигнал бигла пропал.

— Что это значит, Лохматый? Их что, убили? — пискнул Болтун.

— Нет, просто сигнал на этом расстоянии что-то глушит.

— В любом случае, мы своих не бросаем. Надо вызволять, — решительно произнёс Рэм. Вот только как? Все подумали об одном и том же и дружно перевели взгляды на Обулка. Кумиди сидел неподвижный и прямой как кол, его маленькие глазки прятались в складках кожи. Обулк оказался не храброго десятка, но сейчас от него требовалась не воинская доблесть, а совсем другое. Сообразив, что вести себя и дальше сторонним наблюдателем не получится, Обулк что-то невнятно прогундосил. В переводе Болтуна это означало: кумиди землекопы, а не короеды, брёвна ему не прогрызть.

— Да и всё равно близко к пирамиде они нас не подпустят, — задумчиво произнёс Рэм. — Нет, надо искать другой вариант.

— Какой? — выкатил глаза Болтун.

— Дикари отдалённо похожи на людей. Если меня раздеть да намазать чем-нибудь, например речным илом, то я вполне сойду за одного из них.

— Хозяин, вы что, собираетесь лезть к ним в логово? Ни за что не пущу!

— Сейчас не до шуток, Болтун.

— Какие уж шутки, если вы в здравом уме такое предлагаете!..

Вмешался Циклоп:

— Мы не знаем, что они делают по ночам. Спят? Охотятся? Мы не знаем о них ничего. Твой вариант, хозяин, рискованный.

— Да, согласен. Но другого у нас нет. А времени в обрез.

— На КС-12 есть чем разнести муравейник за пару минут, — не слишком уверенно предложил Циклоп.

— Ага, и вдарить всеми калибрами по Мотсу и Иглу. Им как раз хватит. Нет, делаем по-моему.

День ушёл на подготовку. Рэм и Болтун облазили берег реки и нарыли липкой, тёмно-бурой грязи, похожей на глину, с неприятным тухловатым запахом. Рэм подумал, что это и к лучшему, ведь от дикарей воняло, как в жару от мусорных баков. Он разделся. Туг обмазал его с ног до головы и с довольным видом произнёс:

— Теперь вы похожи на Обулка.

— А на дикаря?

— Скорее, на трухлявую корягу.

— Подожди, для достоверности не хватает некоторых деталей: ожерелья из ракушек, перьев в волосах…

На солнце грязь подсохла, и стала зудеть кожа. Ощущение было не из приятных, хотелось поскорее залезть в воду и отмыться.

— Вам плохо, хозяин?

— Ничего, стерплю.

Дно реки было устлано перламутровыми ракушками, а вот с пером возникли сложности. Где взять? Устраивать охоту на пернатых — значит, поднимать шум и привлекать внимание. «Ну что ж, придётся обойтись без головного убора», — подумал Рэм, но тут Болтун вылез из кустов, держа в руке веточку с перистыми серебристыми листьями — чем не птичье перо? Рэм закрепил веточку в волосах и на этом поставил точку: ночь добавит гриму недостающее.

Циклоп весь день возился с бортовым компьютером, его старались не беспокоить — так сердито сверкал единственный глаз гриза под нависшей чёлкой. Когда солнце зашло за кромку леса, Циклоп с удовлетворением произнёс: «Получилось!»

— Что получилось, Лохматуша?.. — после боя с дикарями Болтун был необыкновенно ласков и нежен к гризу.

— Я это сделал.

— Да не уж то? Хвала великому Тобу! Но что ты сделал, душа моя, скажи, не тяни за жилы…

Оказалось, Циклоп влез в защищённый компьютер КС-12 и настроил функцию тепловизора. Теперь можно было следить за всем, что прячется в глубине лесных зарослей, что облегчало задачу незаметно приблизиться к пирамиде.

Ночью Циклоп на самом малом ходу подвёл вездеход к точке высадки в полутора километров от логова дикарей. Просканировал местность. Тепловизор обнаружил несколько спящих птиц и мелких животных; пара тварей, размером с земную кошку, рыскали в чаще в поисках добычи. Дикарей не было.

Рэм воспользовался верёвочной лестницей — посадочный модуль из-за его голубоватого свечения решили не использовать. Рэм спустился на несколько ступенек и взглянул наверх: сигарообразный корпус КС-12 серым пятном выделялся на фоне неба, на котором мерцали опаловые звёзды и тусклыми лучами сиял один из спутников Харда. Вскоре над Рэмом сомкнулись ветви и ноги упёрлись в землю.

В первую минуту могло показаться, что он не в лесу, а в глубоком мрачном подземелье. Деревья-исполины с оголёнными корнями, будто вытесанные из монолита колонны, держали на плечах тяжелые кроны, не пропускаюшие ни лучика света. Было влажно и душно. Ботинки на прорезиненной подошве (единственный предмет одежды, благоразумно оставленный Рэмом) вязли в болотистом грунте. Повсюду рос высокий, до трёх метров, колючий кустарник. Те места, где его скопление превращалось в непроходимую чащу, Рэм огибал, поэтому дорога до пирамиды заняла больше времени, чем планировалось.

«Хозяин, внимание, внимание! Впереди что-то есть», — предупредил Циклоп через переговорное устройство, вставленное в ушную раковину. Рэм плюхнулся ничком в хлюпающую грязь, пахнущую сероводородом, и замер.

Кто-то протяжно и надрывно завыл. Птица? Зверь? Сухо затрещал валежник, ветви раздвинулись, и в двадцати метрах проплыла огромная пятнистая кошка.

«Хозяин, кто это был?»

— Похож на земного леопарда, только крупнее раза в три и хвост как у крысы, — прошептал Рэм.

Через пару минут Циклоп дал добро:

«Всё, можно двигаться. Только бери левее… Вот так, и никуда не сворачивай».

Передатчик надолго замолчал. Мало-помалу Рэм приспособился продираться сквозь лесную поросль и находить в ней лазейки. Из-под ног несколько раз выпархивала птица — так он предполагал, потому что не успевал ничего разглядеть, только слышал удаляющиеся хлопки крыльев. В другой раз чуть не зацепил змею, дремавшую среди ветвей и не отличимую от них. Встреча эта могла закончиться плохо. К счастью, обошлось. Рэм сообразил, что мелкую живность вроде этого пресмыкающегося бортовой компьютер не видит, либо Циклоп не придаёт ей значения — на то ведь они и джунгли, чтобы быть наполненными разным зверьём.

Внезапно раздалась команда остановиться.

«Хозяин, вижу… на деревьях… Пятеро… нет, шестеро…»

Дикарей скрывала листва, одни сидели в развилках стволов, другие лежали на ветвях, точно в гамаках. Если бы не Циклоп, Рэм бы их не увидел.

«Осторожно, они повсюду. Одну минутку, я сменю режим… Да, точно. В двухстах метрах, если взять правее, есть узенький коридорчик. Там никого. Во всяком случае пока. Идите туда, а я буду сопровождать…»

В лесу было так тихо, что редкие голоса ночных обитателей раздавались, казалось, над самым ухом. Рэм инстинктивно втягивал голову в плечи и озирался. Убедившись, что опасности нет, шёл дальше, стараясь двигаться неслышно, но это плохо получалось: кустарник и валежник хрустели от каждого шага, как снег в морозный день. Рэм сомневался, что удастся пройти дозоры, но дикари его не заметили.

Лес расступился, открывая взору поляну в форме идеально ровного круга, как будто размеченного гигантским циркулем. Пирамида высилась в центре круга и была похожа на гору мусора. Снизу её вершина выглядела абсолютно плоской, как бы придавленной низким небом со всё тем же блёклым глазом спутника Харда, название которого Рэм не помнил. Брёвна, ветви, сучья, пни, много деревьев прямо с кроной были свалены, казалось, в беспорядке, но прочно удерживали форму остроугольной пирамиды.

Где-то в ней должен был находиться вход. Рэм прошёл сотню метров вдоль сооружения, завернул за угол и не увидел ничего похожего на дверь, лаз, нору или щель, в которую можно было бы протиснуть руку, не говоря уже о голове и туловище. Рэм остановился. Постучал пальцем по уху.

«Хозяин, вы что, не видите?.. Вы топчитесь возле него. Три шага левее и два вверх…»

Рэм так и сделал. Раздвинул ветви и увидел голубоватый свет, идущий из лаза, диаметром чуть шире плеч.

«Удачи, Хозяин. Дальше я тебя не буду видеть, только слышать». — Хорошо, Циклоп. Я сам выйду на связь. Жди.

Рэм полез в отверстие. Нора медленно расширялась, не позволяя встать в полный рост. Впереди был длинный тоннель, через каждые пять-шесть метров подсвеченный спиралевидными раковинами, изливавшими тусклый голубовато-серый, иногда белый свет. Вскоре с правой стороны открылся тёмный узкий проход, через сто метров — с левой. В таком равномерном чередовании ответвления возникали до тех пор, пока основной коридор не сделал зигзагообразный поворот. Тут Рэм увидел просторную высокую пещеру, которой явно не хватало освещения. В густом полумраке что-то вязко копошилось.

Рэм выпрямился, сделал шаг и остановился. На циновках, на соломенных подстилках и звериных шкурах сидели, лежали в разных позах женщины и дети. Никто из них не обратил внимания на вошедшего человека. Только две малышки с рахитически раздутыми животами, игравшие на полу, ненадолго уставились на него, а затем занялись своими делами. Рэм увидел двоих вооружённых копьями мужчин. Один дремал, уткнувшись носом в скрещенные руки, другой, помоложе, беседовал с женщиной, которая кормила грудью младенца. Рэм решил идти дальше, но не удержался и, проходя мимо, посмотрел в лицо дикарки. Одна из спиралевидных раковин как раз бросала конус света на её курчавую голову и гладкие, покатые плечи. Рэм увидел круглое, щекастое лицо, утиный нос и дряблые губы; ноздри женщины украшала серповидная кость, а лоб — тонкая сеть татуировки.

Рэм отвернулся. Молодой воин, не прерывая беседы, кинул в его сторону рассеянный взгляд. Через минуту Рэм шагал по тоннелю дальше, ободрённый тем, что грим не подвёл — его приняли-таки за своего. Теперь самым главным было разыскать пленников и не заблудиться в лабиринте тоннелей.

Под ногами стелился бревенчатый пол с небольшим подъёмом. Подъём медленно увеличивался и вдруг резко скакнул вверх. Рэм испугался, что, чего доброго, пол встанет вертикально, а карабкаться по отвесной стене без альпинистского снаряжения вряд ли получится. К счастью, подъём скоро кончился: тоннель вновь принял горизонтальное положение и завершился развилкой. В противоположные стороны под прямым углом расходились два коридора. Стену на месте разветвления украшала голова какого-то животного с кабаньими пятачком, гривой африканского льва и двумя бараньими рогами.

Подойдя вплотную, Рэм почувствовал сильный запах мертвечины, вдыхать который лёгкие наотрез отказывались, и он невольно зажал нос пальцами. Над мордой рогатого кабана две светящиеся раковины вспыхнули ярко-алым светом, раздался хлопок, и всё заволокло тьмой…