Сердце генерала Гурова. Истории из жизни репортёра

История 17-я. «Девять граммов в сердце мне были дважды гарантированы!»

Бывший ротный старшина, кавалер двух орденов Славы 90-летний Карп Гнатенко считает, что по доносу в СМЕРШ его дважды могли расстрелять без суда и следствия

Первое, что мне бросилось в глаза, когда я увидел награды Карпа Яковлевича — два изображения Сталина на медалях «За победу над Германией» и «За победу над Японией» — вон куда мой собеседник дошагал из Европы: почти до Тихого океана.

— Почему, — спрашиваю у него, — верховный главнокомандующий на медалях в разные стороны смотрит?

— Кто его знает! — хитро щурится ветеран. — Наверное, так надо.

— А Славы почему у вас только две? — поддерживаю шутливый тон собеседника. — Неужели до третьего ордена не дослужили?

— Видите ли, — посерьезнел вдруг Карп Яковлевич. — Меня в то время ранило — в восточной Пруссии. Поэтому не знаю, что там было. Может и завалялся где-то орден третий. Я ж на семь месяцев в госпиталь попал: долго рана [осколок в ногу попал] не заживала.

— Ну, а первый орден за что получили?

— За операцию «Багратион» — это когда Белоруссию освобождали. Такой плотный огонь создали — на каждые три метра снаряд падал. Два часа артобстрела — перерыв. Потом еще два часа. Огонь, огонь и огонь!

— И вы его тоже организовывали?

— Ну, а как же! Я же был командиром минометного расчета. А вот за что вторую Славу получил — не скажу, не знаю. Понимаете, тогда ведь никто особо и не интересовался: особый отдел пресекал особый интерес солдат. Крепко работали!

— Это вы о сотрудниках СМЕРШа речь ведете — о военной контрразведке «Смерть шпионам»?

— Ну, а о ком еще!

— Что, и вам досталось от них?

— За одну штуку крепко попало! Даже с должности сняли — я помкомвзвода был… да что там с должности — чуть было девять граммов в сердце не получил.

— Это когда случилось?

— В 42-м. Мы на формировке стояли, ну и приходит ко мне солдат с жалобой: в связи с чем из нашей порции офицерскому составу мясо отделяют? А времена тогда тяжелые были, голодные. Вот я и не сдержался: если бы, мол, говорю, до Сталина это дошло — не поздоровилось бы кому-то! И что вы думаете? Уже через полчаса меня в особый отдел вызвали. Собрание батальонное созвали — весь младший командный состав собрали. И дал я себе после него слово крепко-накрепко язык за зубами держать!

— Так это же произвол! Вы же справедливо возмутились!

Карп Яковлевич окидывает меня внимательным взглядом прищуренных глаз, думая, наверное, про себя: и откуда такого простака бог послал на мою голову, но вслух произносит другое:

— Такое время было. Друг за дружкой смотрели в оба.

— И что, получилось у вас воевать молча, получая при этом награды?

— Почти!

— Как почти?

— А в Калининской области еще случай подвернулся: пришел однажды на обед — а на меня его не хватило. Хлеба там, сухих овощей. Ну, я и возмутился снова.

— И вас снова расстрелять хотели?

— Могли, но вовремя товарищ предупредил — он у смершевцев осведомителем был. «Твое счастье, Гнатенко, — заявляет мне, — что слова твои я услышал, а не кто-то другой. Он бы тебе пулю сразу гарантировал!» И вы знаете, при мне одного за подобные вещи расстреляли. А я живу по сей день — 91-й год уже пошел мне.

А как раз перед своим 90-летием Карп Яковлевич поехал в область — машину просить. Ему, инвалиду Отечественной войны первой группы, вроде бы, положена такая льгота. Так он, по крайней мере, полагал. Но не вышло с просьбой: не нашлось машины для кавалера двух орденов солдатской Славы, ордена Отечественной войны и ордена «За мужество». И тогда он в сердцах бросил чиновникам областным: «Когда судьба страны решалась — мы нужны вам были, а теперь все, списали нас!» И ушел, прихрамывая на раненую ногу.

Вот я и думаю: а ну, как в последний предпраздничный денек — эдак как раз в канун очередного Дня Победы, зазвенит телефон у Карпа Яковлевича и строгий голос спросит из трубки решительно: «Это вы на прием к губернатору ездили?» «Было дело», — согласится ветеран и тут же спохватится: отказаться надо было! Вдруг уже директива вышла: расстреливать без суда и следствия всех, кто надоедает губернаторам с просьбами никчемными.

«Уважаемый Карп Яковлевич! — прожурчит тем временем трубка телефонная. — Мы таки нашли возможность выделить вам машину. Чтобы до больницы вы без проблем добирались. Пользуйтесь!»

Э-эх, чего это я размечтался…

2006

В тему

Почему Сталин на медалях победных в разные стороны смотрит, я выяснил: потому что Германия и Япония в разных краях света находятся. А к ним-то и обращен суровый взгляд вождя.

А в архиве министерства обороны Российской Федерации я раздобыл наградной лист, на основании которого старшина Карп Гнатенко был награжден орденом Славы второй степени: «14 сентября 1944 года при прорыве обороны немцев в районе деревни Пазоли расчет Гнатенко вел точный огонь по траншеям противника. Уничтожая живую силу, прикрывал своим огнем форсирование реки Лиелупе подразделением. В этом бою расчетом уничтожено два пулемета врага. В бою за деревню Пазоли 14 сентября 1944 года Гнатенко, выдвинув свой расчет вперед, подавил огонь пулемета противника, который мешал продвижению наших подразделений».

Кстати, двумя месяцами ранее, 12 июля 1944, по инстанциям был отправлен аналогичный документ — представление к награждению орденом Славы третьей степени старшего сержанта Карпа Гнатенко. Только деревня, естественно, в нем была другая указана: Конюхи. А в остальном очень похоже: «Быстро оценив обстановку создавшегося положения, выдвинулся вперед со своим расчетом и сокрушительным минометным огнем подавил две пулеметные точки противника, тем самым дав возможность нашим стрелковым подразделениям беспрепятственно двигаться вперед и занять деревню Конюхи».

Герой войны Карп Гнатенко, Пришиб Запорожской области