Сердце пламени

Глава 17

Ивонет задохнулась от нахлынувших чувств. Трепет и непонятное волнение окутали её с ног до головы. Даже дар речи на мгновение потерялся. Но отступать было поздно: Янар, хоть и мягко, но довольно крепко придерживал её за талию, даря ощущения безопасности и защиты. Ивонет посмотрела на свою ладонь в перчатке, хрупкую и миниатюрную, теряющуюся в широкой ладони Янара, и ей нестерпимо захотелось его коснуться. Провести пальчиками по грубой, исчерченной шрамами коже, по дорожке из вен, убегающих под завернутый манжет серой рубахи, и дальше до груди, закованной в кожаный доспех, который мужчина практически не снимал. Прильнуть щекой, послушать, как сильно и мощно бьётся чужое сердце. И потеряться в тёплых ощущениях…

Интересно, если бы не ужас, произошедший с ней, позволила бы она поцеловать себя? А повести в мир чувственного наслаждения? Ивонет вспыхнула, вспомнив недавнее видение, что решило показать ей кольцо. Уютный дом. Жаркий очаг, и то, как нежно, с любовью Янар смотрел на свою альвийку. Как перебирал её пряди и целовал руки. Как нежно гладил её ножки, словно она для него — божество, не меньше. Как поцеловал в губы, поднял на руки и понёс на кровать… Дальше Ивонет зажмурилась и отвернулась, но шелест материи и сладострастные вздохи продолжили рисовать картину, смущая случайную гостью. Несмотря на это, первый раз в своей жизни Ивонет не хотела уходить из чужой памяти и испытывала зависть. Уговорив себя, что это всего лишь сон и отголосок дыхания прошлого, она украдкой обернулась.

Янар и девушка поменялись местами. Теперь он лежал на спине, полностью обнажённый, а альвийка восседала на нем, мерно и неспешно покачиваясь, прикрыв глаза и не сдерживая тихие стоны удовольствия.

Смешно признаться, но то, что увидела Ивонет, больно кольнуло ревностью и заставило разозлиться на себя.

— Кэти, ты слишком напряжена. Расслабься. Я хоть и подзабыл некоторые па, но обещаю: на ноги наступать не буду.

Новая улыбка — и девушка покраснела сильнее, не хуже того бедолаги, которого чуть не зашибли гамаком. Её второе имя из его уст прозвучало слишком интимно, слишком горячо, рождая новую бурю чувств.

— Я думала, такие, как ты, не танцуют, — тихо сказала она, отводя взгляд в сторону и радуясь, что он не может видеть её лицо.

— Я тоже думал, — усмехнулся мужчина. И внезапно крутанул её вокруг себя и вновь поймал в объятия, вырывая вздох удивления. Поймал ближе, чем требовали приличия, и сжал крепче. Сквозь плотную ткань платья она почувствовала горячую ладонь на талии и вздрогнула.

— Всё ещё боишься меня?

— Нет, просто… зябко, вечер прохладный.

— Знаешь, мне кажется, ты считаешь меня не только калекой, но ещё и тупым. — Он наклонился, вбирая её рваное дыхание в себя. — Но ложь я чувствую так же хорошо, как и размахиваю мечом. Тебя лихорадит, сердце неистово стучит перепуганной птицей и вот-вот проломит ребра. Зачем ты предложила мне танец, если я тебя пугаю?

«Что?» — Ивонет пыталась поймать смысл слов Янара, но всё внимание заняли губы, застывшие в язвительной усмешке всего в нескольких сантиметрах от её глаз. Подайся вперед — и сможешь попробовать их вкус… Так близко, соблазнительно, маняще. Всего лишь неуклюже споткнуться и приникнуть к чужим губам… Нет, не думать. Не бояться. Действовать!

Ивонет зажмурилась, досчитала до трёх и подалась вперед. Но Янар резко вскинул голову:

— Капитан Анивьер?

— О, вижу, вы тоже прониклись духом веселья?

Ивонет, потерявшая опору и равновесие, неуклюже уткнулась в грудь Янара.

— Прости мою неловкость. Кажется, я тоже не так хороша в танце, как мне казалось.

Под внимательным взглядом капитана Ивонет стушевалась и обняла себя руками. От стыда ей хотелось прыгнуть за борт. Если Маркус до этого подозревал, что они никакие не брат и сестра, то после такого близкого танца сомнений просто не осталось.

— Ивонет, с вами всё хорошо? Мне кажется, вас лихорадит.

— Да, действительно, я себя неважно чувствую. Пойду прилягу.

— Возможно, плед решит проблему. — Анивьер махнул рукой, и один из матросов, выплыв из темноты, накинул на плечи девушки тонкое, но тёплое покрывало. — Будет ужасно жаль, если вы пропустите огненные цветы.

— Огненные цветы? — с сомнением протянула девушка и покосилась на Янара.

— О, это чудо мы привезли из диких земель Триасса, — поспешил объяснить Маркус. — Умельцы научились раскрашивать небо яркими огнями.

— Я о таком не слышала. — И ещё один взгляд в сторону стихийника.

— Тебе стоит остаться и взглянуть на них, Ивонет. Это очень красиво.

Возможно, но после бури ещё неостывших чувств единственное, чего ей хотелось, это сбежать. Сбежать из-под пристального и внимательного взгляда капитана, который, казалось, видел её насквозь, и от Янара, что вновь превратился в бесчувственного сухаря. Но капитан протянул ей руку, приглашая пройти вместе с ним в святая святых — на квартердек, место рядом со штурвалом, где обычно он раздавал указания.

— Оттуда откроется самый лучший вид. Вам непременно понравится.

— Янар, пойдёшь с нами?

— Ты забыла, что я слеп?

Колкий упрёк — и Ивонет снова зла. Жар внутри погас, и теперь действительно холодно. Она смело подала руку капитану, позволила увести себя и ни разу не обернулась.

Цветы, распускающиеся в темном небе разноцветными огнями, поражали воображение и заставляли с трепетом замирать от каждого хлопка. Но на душе было пусто и невероятно одиноко. Словно она — звезда, померкшая на фоне фальшивых огней, раскрашивающих небо яркими красками.

— Вам не нравится?

— Что вы, это действительно лучшее, что я когда-либо видела. Вы утверждаете, что это не чары, но я уверена: без магии такого чуда не сотворить.

Капитан мягко рассмеялся:

— Никакой магии, Ивонет, только наука. Если вы согласитесь пройти в мою каюту, я бы мог показать вам свитки и детально объяснить принцип их работы.

— Что вы, не стоит, для меня это слишком сложно.

— Тогда, возможно, вы согласитесь поужинать со мной?

— Так поздно?

— Да, подготовка праздника отняла много времени, — виновато вздохнул мужчина и вновь протянул ей руку. — Не переживайте, клянусь честью, я вас не обижу. Завтра вы сойдёте с корабля, и, возможно, мы больше никогда не увидимся, а теплая беседа и милое лицо надолго останутся в моей памяти.

— Если только ненадолго. — Ивонет поискала взглядом Лиму, надеясь, что та к ней присоединится для большей безопасности. Но, как назло, Лима словно сквозь землю провалилась.

Каютой капитана оказалось просторное помещение, освещенное масляными лампами, подвешенными под потолком. Вдоль одной из стен высился шкаф, заставленный толстыми фолиантами, около другой стояла добротная кровать, намертво прикрученная к полу и застеленная лоскутным одеялом.

Ближе к вторым дверям, что вели на палубу, расположился стол, заваленный топографическими картами, журналами, перьями и диковинными астрономическими приборами. На одной из стен висела подробная карта всего Линнея. Но не это поражало больше всего, а невероятная чистота и свежесть в каюте. Это сильно разнилось с тем местом, где обитали пассажиры.

А ещё удивил столик, уже сервированный на две персоны. Мясо и овощи, приготовленные коком, разносили умопомрачительный аромат по всей каюте, заставляя Ивонет осознать, насколько она голодна и как устала от рыбной похлёбки.

Урчание в животе сдержать не удалось, и девушка смутилась.

— Значит, я был прав: вы тоже не успели сегодня отужинать. — Капитан галантно отодвинул стул, приглашая присесть.

— Спасибо…

— Вина?

— Да, — кивнула девушка, раскладывая на коленях белоснежную салфетку и любуясь изысканным сервизом из серебра.

— Подарок шейра из Дакийских земель.

— Вы были в Дакии?

— О, я проплавал и изучил все воды Линнея. Будучи ещё юнгой, побывал в разных землях и увидел то, что недоступно простому смертному.

— Говорите так, словно вы выше смертных.

— Нет, просто люблю путешествовать. И раскрывать загадки давно минувшего.

— Поэтому вынуждены нести службу на почтовом бриге? — позволила себе укол Ивонет, чтобы немного сбить спесь с мужчины.

Капитан широко улыбнулся, сверкая белоснежными зубами, и потёр подбородок:

— А вы не так просты, как кажетесь, леди Ивонет. — В глазах его появилось озорство, и он подался вперед: — Сказать по правде, это ненадолго.

— Что именно?

— Служба на этом бриге. Ещё пару месяцев — и я выкуплю корабль, а там — вольные воды и мир, полный приключений. — Маркус мечтательно закатил глаза и отпил золотистого вина. Спохватился и указал на тарелку: — Прошу, не смущайтесь, Фред мне не простит, если тарелки останутся полными.

— Ну, если только ради Фреда. — Ивонет отрезала кусочек мяса и, сдерживая порыв, аккуратно положила в рот, неспешно и с наслаждением стала жевать. Чувствуя небывалую сочность и мягкость, а также букет изысканных приправ, она прикрыла глаза и чуть не застонала от удовольствия.

— Нравится?

— Это божественно, — не стала лукавить девушка и отрезала ещё кусочек.

— Очень рад, — отозвался мужчина, но улыбка больше не тронула его глаз. Да и сам он к своей тарелке не притронулся, словно мысли его были заняты другим.

— Вас что-то беспокоит?

— Сейчас меня беспокоит только одно…

— И что же это?

— Что ужин скоро закончится и вы уйдёте.

Ивонет подавилась вином и закашлялась:

— Простите, что?!

— Он же вам никакой не брат, верно? И, как я понял, даже не любовник. Кто он для вас, Ивонет? Провожатый, приятель, друг или случайный путник? Хотя… не важно, не отвечайте. — Капитан поднялся, заставив девушку тоже вскочить, и, обойдя стол, подошёл к ней вплотную. — Я не знаю, кто вы, откуда и какая судьба вас преследует, но могу сказать одно: там для вас будущего нет. Там мир кровожадный и полный опасности.

— Капитан Анивьер…

— Маркус. Прошу, называй меня Маркус. Я всё путешествие наблюдал за тобой, Ивонет, держал себя в руках, думал, что за наваждение случилось, почему к тебе притягивается взгляд, почему ты не даёшь о себе забыть. Даже подозревал, что ты используешь чары. Но, когда присмотрелся повнимательнее, то понял. Меня в тебе притягивает тот же открытый, незатуманенный взгляд на мир, что и у меня. Ты не разучилась удивляться и радоваться простым вещам, испытывать жажду к приключениям. Дышать полной грудью и смотреть на мир так, как больше не умеют люди, без злобы и зависти, без корысти. А самое главное — когда ты до бесконечности вглядываешься в горизонт, ты не просто смотришь, ты ждёшь чуда.

— Вы…Ты меня совсем не знаешь…

— Всё, что было в прошлом, останется там. Я хочу жить только настоящим, вместе с тобой, Ивонет. — Его рука потянулась к ней, и девушка попятилась, упёрлась в переборку с картой. На миг стало страшно, что он может накинуться, что начнётся что-то ужасное. Но Маркус осторожно взял её лицо в ладони и заставил смотреть в свои глаза.

— Не принимай поспешных решений. Подумай. То, что я предлагаю, не услышала от меня ни одна женщина. Я действительно очарован и в самом деле хочу, чтобы ты осталась и стала моей. Я сделаю тебя счастливой. И от чего бы ты ни бежала, я смогу тебя защитить, только позволь и доверься.

— Даже если скажу, что я убийца? Что собственноручно и безжалостно зарезала двух человек?

— Даже если бы ты вырезала целое поселение. Оставайся со мной и стань моей женщиной.

Ивонет видела, как капитана ломает, как он не привык унижаться и чего-либо просить, как сложно ему даются слова. Он и правда желал её, жаждал прикасаться, но позволял себе только смотреть. Смотреть так, как никто и никогда на нее не смотрел. Взглядом, полным любви и страсти. Это так подкупало, что на мгновение она растерялась. Щёки вспыхнули. Дремлющая женская натура пробудилась, затмив на мгновение образ Янара. Бесчувственного сухаря. Откуда-то вновь всплыли злость и обида. И тогда на ум пришла глупая, иррациональная мысль: а что, если Маркус её судьба? Что, если боги всё время вели её к нему? Что, если желание избавиться от дара ошибочное и ей стоит протянуть руку на его призыв и уплыть с ним в неизвестные дали, где Минфрид никогда её не найдёт…

Но как понять злодейку-судьбу и во всём разобраться?

Пока тысячи мыслей и вопросов ураганом проносились в её голове, девушка поняла, что Маркус желает её поцеловать. Его голова склонилась ниже, дыхание участилось, а тело стало каменным.

Было страшно, неимоверно страшно. Но Ивонет приняла для себя решение. Возможно, поцелуй действительно поможет ей определиться и потушить боль. Да и, наверное, не важно, чьи губы теперь будут касаться её. Она уже испорчена, и теперь не имеет смысла строить из себя святую невинность. Её использовали самым грязным образом, она запятнана до конца своих дней на теле и на душе. И даже кровь мерзавцев этого не смыла.

Ивонет привстала на носочки и соединила свои губы с чужими.

Капитан, не веря ни глазам, ни ощущениям, замер. Но, после того как Ивонет обвила его шею руками, притянул её к себе и углубил поцелуй.

Неспешно, мягко, нежно, он стал исследовать её границы. Руки перешли на шею, талию, коснулись груди. Мягко сжали и вернулись к лицу.

— Нет…

Ивонет отвернула голову, и новый поцелуй скользнул по щеке.

— Маркус, прости… — Собственный голос казался ей жалким, но отклика на его поцелуй в душе не произошло. Да, тело ощутило трепет и волнение. И, кажется, даже было готово нарушить все правила морали с капитаном судна, но не более. В душе ярким пламенем горел огонь для другого. Вернее, огонь Янара, неосязаемый, но очень жаркий, вероломно заселивший каждый уголок её души.

— Маркус, я не могу…

Но мужчина, кажется, потерялся в своих ощущениях и перестал её слышать. Он вновь пытался поймать губы Ивонет своими и прижаться плотнее.

— Маркус! — девушка сильно толкнула его в грудь. — Перестань!

Тяжело дыша, с трудом сфокусировав взгляд, Маркус, как пьяный, шагнул назад. Качнул головой, словно не веря, что она ему отказала, и потер лицо:

— Уверена?

Ивонет кивнула, смыкая на груди шнуровку, что успел распустить мужчина.

— Я, наверное, пойду…

— Подожди. — Мужчина схватил со стола бутылку и, отхлебнув из неё, направился к выходу. — Можешь остаться тут до утра, только закройся изнутри. Никто тебя не потревожит. А утром я ещё раз спрошу о твоём решении.

Улыбка вышла восковой. Он отсалютовал бутылкой, подмигнул и покинул свою каюту.