Серые тени

Глава 4. Начало цепочки

Таша

три месяца спустя

«— П-п-пожалуйста, не надо! — русоволосая девушка, в сорочке и накинутом поверх домашнем халате, отступала от двери в спальню, вытянув перед собой левую руку и сжимая ворот правой. — Пожалуйста… я же ничего не сделала… умоляю вас!

— Ссссделала! — свистящий шепот больно ударил по ушам, заставляя морщиться. — Уже — сделала! Ссспуталассь с ним!

— Прошу вас! Пожалуйста!

Преступник оставался глух к мольбам девушки, продолжая наступать на нее. Все его внимание было сосредоточено на ее животе, но боковым зрением можно было заметить металлический блеск — зажатый в руке нож. Девушка уперлась спиной в стену и только всхлипывала, вытягивая руки вперед и пытаясь отгородиться от приближающегося мужчины.

— Заткнисссь! — зашипел он яростно, в три огромных шага приблизившись к ней и зажав рот ладонью. Нож — обычный, кухонный, явно предназначенный для разделки мяса — оказался приставлен к ее шее. — Думаешь, теперь тебя это извинит? Поплакала, прошептала пару раз «Умоляю» — и прощена? Никогда! Ты — человек, ты не имела права! Но теперь ты запятнана, а от скверны и грязи необходимо избавляться… Да… избавляться…

Нож прочертил тонкую царапину на шее, мгновенно наполнившуюся кровью. Несколько капель покатились вниз, и, казалось, преступник зачарованно наблюдает за ними, забыв даже о замершей у стены девушке. Но вот она всхлипнула, не умея справиться со страхом, и мужчина ожил. Зарычав, он взмахнул рукой, и нож с до тошноты отвратительным звуком вошел в тело, прорезая сорочку, кожу, мышцы…»

Таша, зажав рукой рот, отвернулась. Смотреть на подобные сцены — выше ее сил. Капитан Ирлин, обернувшись на помощницу, скривил губы в презрительной усмешке, на что она ответила злым взглядом. Еще в первый день знакомства она посоветовала искать кого-нибудь другого, потому что она — искусствовед, но никак не криминалист. И ее реакция сейчас — вполне логичная и оправданная. Она не рвалась в стражу. Лучше уж подносы таскать, чем начинать день с такого «милого» зрелища.

В кабинете повисло удушливое понимание того, что девушке на записи они уже помочь ничем не могут. Группа, что выехала на место преступления, привезет только ее растерзанное тело. А им здесь остается только открыть новое дело — и выискивать зацепки из видения Аиши, которые могли бы указать на убийцу.

— Это все, Аиша? — все же уточнил Деррик, отходя от стола и прислоняясь к стене. Руки, по привычке, скрестил на груди. Губы сжаты, а взгляд прикован к застывшему на одном кадре изображению, на котором по стене сползала убитая девушка с кровавым месивом вместо живота.

Ташу при одном мимолетном взгляде на нее снова замутило.

— Все, капитан, — Аиша передернула плечами, и ее вполне можно было понять. Увидеть такой сюжет — само по себе ужасно, к нему никаких дополнений не нужно.

— Спасибо, — сдержанно поблагодарил провидицу Деррик, оторвавшись от картинки и подняв на нее глаза. — Тогда я заберу запись, а ты пришли ко мне в кабинет Лэра и Малика. — Девушка кивнула и выскочила в коридор, Рик же повернулся к помощнице: — Перестань изображать слабую немочь. Деактивируй кристалл и иди в мой кабинет. Появятся следователи — покажешь им запись еще раз. Я вернусь через несколько минут.

Сцепив зубы, Таша кивнула. Стараясь не сосредотачиваться на кадре, на котором застыло изображение, подхватила кристалл, выключая его и убирая в карман. Капитан Ирлин коротко кивнул ей и в дверях пропустил вперед, направившись к выходу из отдела.

«Как я его ненавижу, кто бы знал! — возмущенно кипела про себя Таша несколько минут спустя, злобно сверкая глазами в сторону Рика. — Ненавижу, ненавижу, ненавижу!»

Капитан, вопреки собственным словам, появился почти одновременно со следователями, и повторного просмотра записи Таше избежать не удалось. Наоборот, на этот раз Рик не щадил ее чувств, велев всматриваться в каждую деталь, вслушиваться в каждый звук.

— Отличная практическая часть экзамена, вдогонку к теории, — улыбнулся он этой своей жуткой улыбкой, активируя кристалл.

Напоминание об экзамене и без того испорченного настроения не улучшило. О своем обещании лично проверить уровень ее подготовки Деррик вспомнил три недели назад, и из кабинета девушка выползла едва живая. Ни одну из отраслей правовых наук капитан вниманием не обошел, и отпустил помощницу лишь тогда, когда понял, что она действительно готовилась и изучала материал, даже несмотря на то, что ей многое из этого не то что не нравилось — вызывало откровенный ужас. На ее отвращение он лишь пожал плечами и сказал: «Привыкнешь. Все с течением времени привыкают». А Таша не понимала, как можно перестать реагировать на такое.

И девушке снова пришлось смотреть глазами убийцы на то, как совершается очередное преступление. На этот раз она подключила дар и знакомилась с местом, где все случилось, не как простой человек, а как видящая. Ее задачей было найти затертые, возможно, нанесенные бесцветными чернилами символы, постараться заметить то, что обычному глазу недоступно, выявить возможную связь между жертвой и убийцей… Но этого не было.

— Здесь нет ничего, — откинувшись на стул и жадно притягивая к себе стакан с водой, сообщила Таша.

— Должно быть, — не поверил Деррик. — Аиша не могла увидеть обыкновенное преступление, у нее не та специализация. Смотри лучше!

— Нет там ничего! — взорвалась Таша. — Ни ритуальных символов, ни тайных пентаграмм, ни связи между ней и убийцей! Нет!

Двое следователей, стоявших у стола, молча переглянулись и отступили к стеклянной стене, не желая напоминать о себе и влезать в разборки между капитаном и его помощницей. На людях Деррик старался не демонстрировать своего к ней отношения, но каждый в отделе все равно чувствовал напряжение между ними, и Таше приходилось откровенно тяжело. С каждым днем, конечно, она отвоевывала капельку доброго отношения к себе, подкупая окружающих искренней жизнерадостностью и тем, что не стремилась занять место Селии, но тень вечно недовольного самим ее существованием Рика все равно стояла у девушки за плечами. Да и коллектив привык к племяннице капитана, много месяцев проходившей здесь практику, а потому все еще неохотно впускал в свою жизнь рыжую искорку.

Поэтому Лэр и Малик предпочли сделать вид, что их здесь и вовсе нет.

— Ни на что не годное создание! — в сердцах выдал Рик. — Твое присутствие здесь — ошибка!

Таша побледнела и отшатнулась от капитана, едва не опрокинувшись вместе со стулом. Глядя сквозь полупрозрачное изображение на Деррика, поднялась на трясущихся ногах и уперлась ладонями в стол:

— Так исправьте эту ошибку! Я с самого начала не хотела здесь работать. Исправьте! Выставьте меня на улицу! Все равно ненавижу и вас, и этот ваш отдел!

Резко развернувшись и едва не упав, но не придав этому значения, вихрем вылетела из кабинета, подхватила со стола свою сумку и громко хлопнула дверью из коридора.

Рик, в противоположность Таше, покраснел и с трудом сдерживался от того, чтобы не разнести что-нибудь. Крепко сжав края столешницы по бокам, опустил голову и глубоко задышал, пытаясь привести нервы в спокойное состояние. Девчонка его бесила, и они за три месяца не раз сталкивались лбами. Он с удовольствием указывал ей на промахи, злорадно комментируя каждую ошибку, получал немалое наслаждение, лично знакомя ее с системой мер пресечений и наказаний, принятых в отделе, но ни разу за это время не дошло до настолько взрывного конфликта. И он не желал считать себя неправым. Нюхом чуял, что что-то в этом убийстве было не то, девчонка просто не могла рассмотреть этого в силу своего легкомыслия и бездарности.

— Лаура, зайди к капитану Ирлину, — Малик коснулся вшитого в воротник кристалла, используемого для связи только внутри управления, для таких вот срочных вызовов. Чаще всего эти кристаллы молчали, так как ничего сложного в том, чтобы пробежаться на небольшое расстояние, стражи для себя не видели, но иногда ситуации требовали немедленного решения.

— Мне не нужна помощь целителя, — процедил Рик, поднимая голову. Но глаза все еще были налиты красным, а ноздри гневно раздувались в такт тяжелому дыханию.

— Простите, Деррик, но капитан нам нужен со спокойной ясной головой. Поэтому пусть лучше Лаура разберется со всем этим, чтобы мы могли продолжить работу дальше.

Речь, почти непозволительная для подчиненных Деррика, но все же простительная в данном случае. Во всем, что так или иначе касалось Таши, он с трудом себя контролировал, сегодня и вовсе сорвался. Так что лучше действительно позволить Лауре поколдовать над его нервами. Да и на следователей смысла нет ругаться: им даже в плюс то, что проявили бдительность и заботу о руководстве.

Две минуты спустя, с трудом открыв заклинившую внешнюю дверь, в «аквариум» впорхнула целительница. На вид ей нельзя было дать больше сорока лет: ухоженная, с вызывающе короткой стрижкой вишневых волос, с гладкой кожей на маленьком аккуратном личике и удивительно серьезными, знающими все на свете карими теплыми глазами. Брючный бежевый костюм ладно сидел на по-девичьи стройной фигурке, расстегнутые пуговички насыщенной синей рубашки интригующе приоткрывали кожу груди, каблуки невысоких туфель звонко цокали по полу. Воплощение женственности и тайного вызова всем представителям мужского пола, странным образом оказавшееся в управлении стражи.

Оглядев пристроившихся у стены следователей и хмурого, все еще злого Рика за столом, Лаура удрученно покачала головой и подплыла к капитану.

— А ведь взрослый мальчик, — почти по-матерински пожурила она его, прикладывая пальцы к вискам. От этого Рик закрыл глаза и расслабился. — Нужно уметь держать эмоции при себе, а иногда — еще и выпускать их в тренировочном зале. Поверь, такие вспышки ни к чему хорошему не приведут.

— Верю, — гораздо спокойнее отозвался Деррик, наслаждаясь легким массажем и накатывающим чувством умиротворения.

— Ну-ну, — словно в пустоту произнесла целительница, продолжая массировать виски капитана. Верить-то он, может, и верит, а беречь себя все равно не будет.

Дар привычно покалывал кончики пальцев, и Лауре даже не требовалось концентрироваться на том, что она делает: многолетняя привычная рутина. Вопросительно посмотрев на следователей, она безмолвно поинтересовалась произошедшим. Лэр сначала ткнул пальцем в капитана, потом — в пустующее место помощницы за стеклянной стеной, а затем — на запись убийства, все еще активированную и застывшую на одном кадре. Целительница кивнула, показывая, что прекрасно поняла все, и скользнула взглядом по девушке на записи, сидевшей у стены в луже собственной крови. Бледное лицо, широко открытые от ужаса глаза, застывший в вечном немом крике рот… но не это поразило Лауру — к чужой смерти она, увы, была давно привычна.

— Бедняжка, — вздохнула целительница. — Жить еще и жить, ребенка бы родила, а с ней вот так…

— Что ты сказала? — подскочил на месте Деррик, уклоняясь от ее пальцев и разворачиваясь к целительнице.

— Девушка была беременна. Ранний срок, сама еще, возможно, не знала, но целителю с активным даром хорошо видно.

— …!

Лэр и Малик шепотом поддержали капитана. Неудивительно, что Таша ничего не заметила — у нее другой дар, ей не понять особенностей физиологического состояния, когда она ищет магическое вмешательство. А его-то, похоже, действительно не было. И скверна, от которой нужно избавляться — не волшебная безделушка или что-то в этом роде, это — ребенок.

— Лэр, найди инари Ллоривель и верни ее, — приказал Деррик, поднимаясь и внимательней вглядываясь в миниатюрную девушку на записи. — Малик, выясни, тело уже доставили в управление? И пришли ко мне ребят, которые ездили по вызову, если они вернулись. Лаура, еще что-нибудь можешь сказать?

Целительница покачала головой:

— Сейчас — нет, разве что… этот ненормальный знал, куда бить, и целился именно по ребенку. Остальное — при непосредственном контакте с телом.

— Тогда спускайся во вскрывочную. Все, что почувствуешь, надиктовывай Малику. Мне потом полный отчет по вскрытию на стол. — По старой и, как Рик думал, давно изжитой привычке он рассеянно взлохматил волосы, поддавшись эмоциям. — Бес-сы нижнего мира! Где носит эту девчонку?

Таша, глотая слезы, бежала как можно дальше от управления, в котором заседал и капитан Ирлин, и его кошмарное центральное отделение. Сумка била по бедру, несильно, на раздражающе, выводя девушку из себя еще больше.

Хам! Наглец! Женоненавистник! Зачерствевший в своей обиде придурок! Тупой солдафон!

Мысленно обзывая Деррика и желая ему как можно быстрее повстречаться с нижним миром, в себя Таша пришла только оказавшись перед воротами Рэлевс-трэдгард. Давным-давно род Рэлевс прекратил свое существование — наследников мужского пола просто не осталось, да и с девочками было негусто, поэтому чуть более ста лет назад одна из последних и очень далеких наследниц решила превратить дом и прилегающий к нему парк в музей в надежде хоть так сберечь семейное гнездо от запустения и медленного увядания. В какой-то мере подобный шаг себя оправдал: усадьба содержалась в идеальном порядке, дом отреставрировали и открыли для посещений… Но вот недовольный супруг инары Рэлевс… свое возмущение он выразил через плеть, посчитав, что супруга неверно распорядилась усадьбой, а последние дни доживал в тюрьме за убийство жены. Правда, музей от этого своей прелести не потерял. Наоборот, появилась красивая легенда о том, что дух последней инары Рэлевс иногда появляется в своем старом доме, оберегая его от воров и мошенников. Устраивались даже ночные экскурсии и засады, имеющие целью встретиться с призраком женщины.

Таша была здесь только один раз: они с Лианой и Клиа посетили как раз такую ночную экскурсию. Дух покойной инары их не интересовал: любой, кто обладает мало-мальски активным даром — ну и логикой немного, — знает, что призраков не существует. Просто стало интересно, как подают эту историю сотрудники музея. Оказалось, довольно скучно и неправдоподобно. Без налета ненужной мистики экскурсия была бы куда более интересной.

Тогда Таша даже не знала, что усадьба расположена недалеко от центрального отделения городской стражи. А сейчас — с удовольствием забилась в самый дальний уголок парка, где не было даже скамеек, и, усевшись под каким-то раскидистым кустом, склоненными до земли ветвями укрывшим ее от чужих глаз, достала кристалл:

— Лиана Ринвей.

Лишь бы у Ли сейчас не было очередного на голову ушибленного оборотня!

— Таша? — целительница подошла к кристаллу практически сразу. — Что случилось? — тут же всполошилась она, заметив слезы и безнадежный взгляд подруги.

— Капитан со мной случился, — всхлипнула Таша, вываливая на подругу подробнейший рассказ в духе «А я…», «А он…».

— Подожди-ка, — Лиана непонимающе подняла руку, прерывая рассказ. — Как это — записанное случившееся предсказание?

— Ну… — теперь уже растерялась Таша, не зная, как объяснить: она и сама только не разобралась в способностях Аиши. — Перед нами при поступлении выбор стоял, помнишь? Студенты с несколькими дремлющими способностями могут развивать только одну. Но такие заморочки — только для гражданских профессий. Для тех, кто обучается для стражи, армии, политики — для них ограничений не стоит. Даже лучше, если у них будет несколько способностей. У Аиши ведущий дар — прорицание, но она развивала и второй — представление. Поэтому она не только может видеть будущее, но и записывать свои видения на кристалл и давать прорабатывать следователям. Иногда убийства даже удавалось предотвратить, насколько я знаю. Но чаще всего бывает, как сегодня. Ей сон приснился, в начале ночи, и только утром она поняла, что это было видение. К тому времени, как она пришла на работу, преступление уже случилось. Она отдала Деррику кристалл с записью, он только собрал группу, как пришел вызов: жестокое убийство молодой девушки. В этот раз не успели. Аиша говорит, что очень сложно отличить сон от видения, поэтому она не любит, когда дар просыпается ночью. Она всегда видит глазами преступника, а не очень приятно вместо бабочек и радуги смотреть на то, как зажатый в твоей руке нож… ммм… в общем, так как-то.

— Не ожидала… — задумчиво пробормотала Лиана, глядя куда-то поверх кристалла. Возможно, в окно. — Жаль, обычным студентами нельзя развивать больше одного дара. Из меня получился бы хороший артефактор, как думаешь?

— Возможно. Но лучше тебя отрезвляющее зелье все равно никто не приготовит. А зачем мне целитель-артефактор? Хотя… у этого могли бы быть свои плюсы.

— Несомненно, — важно кивнула маленькая Лиана и вдруг протянула руку вперед, пошевелив указательным пальцем.

— Что это было? — изумилась Таша.

— Я пощекотала твою маленькую копию, — призналась Ли. — Ты такая грустная и подавленная, мне захотелось тебя развеселить.

— Глупая, — улыбнулась Таша, чувствуя, как в груди расползается теплое чувство благодарности к Лиане, словно она действительно только что подгладила ее и влила капельку жизненных сил и способности радоваться жизни. И неожиданно для себя спросила: — У вас там видящая никому не нужна? Спроси как-нибудь у своего хвостатого…

— А знаешь, вот и спрошу, — задрала подбородок целительница, искренне уязвленная вместе с подругой грубостью Деррика Ирлина. — Перетяну тебя к себе, сможем чаще видеться. Мне тебя порой так не хватает… — призналась она уже тише, наклонив голову. Потом встряхнула распущенными волосами и деловито поинтересовалась: — Что собираешься делать дальше?

Таша устала держать кристалл перед собой: обычно всегда находилась поверхность, на которую его можно было поставить. Задумчивым взглядом обведя скрывающие ее от внешнего мира веточки, аккуратно повесила цепочку на одну из них. Теперь маленькая копия Лианы была чуть ниже уровня глаз, но Таша откинулась на раздвоенный ствол кустарника, как на спинку, и уткнулась подбородком в ладонь.

— Не знаю, — глухо пробормотала она. — Из стражи меня так просто не отпустят — им видящая нужна. Если только притвориться совсем бестолочью, не видеть даже там, где обман явно в глаза бросается, и вообще запутать им все дела… Но за такое по головке не погладят, к тому же эта сволочь прекрасно знакома с моим личным делом и знает о моих способностях едва ли не лучше меня самой. Сейчас остынет, снова наступит на горло своим предпочтениям и антипатиям, и начнет изводить меня до нового срыва. Еще и накажет за то, что с работы ушла.

— Попроситься в другой отдел совсем не вариант? — осведомилась Ли и на секунду отвлеклась, отмахнувшись от кого-то и строго проговорив: — Отстань, не до тебя сейчас.

— Твой на голову ушибленный? — без особого восторга поинтересовалась Таша.

— Угу, — хмыкнула Лиана, поднимаясь и явно направляясь в другую комнату. На такую характеристику собственного парня она даже не обратила внимания. — Но речь не о нем. У тебя нет никакой возможности перевестись в другой отдел? Пусть бы Ирлину прислали кого-нибудь из опытных видящих, раз он такой требовательный, а тебя бы на освободившееся место.

— К Рику? Кого-то из старичков? — саркастически фыркнула Таша. — Не пойдет никто. К этой сволочи только меня и удалось заманить. Не представляю, как Селия его выносила.

— Родная кровь, — пожала плечами Ли. — Ей многое прощается из того, что другим с рук не сойдет. — На какое-то время девушки замолчали, но спустя несколько минут целительница все же осторожно задала важный вопрос: — Пришла в себя? Успокоилась?

Таша, закрыв глаза, прислушалась к себе, после чего неуверенно кивнула:

— Кажется, да. Спасибо, Ли.

— Было бы за что, — улыбнулась Лиана, пряча глубже внутрь беспокойство за подругу. — Сейчас домой или в управление?

— Все равно уже сбежала, — махнула рукой видящая, — так что домой. Заканчивать скромные остатки твоего успокаивающего зелья.

— Не переусердствуй, — напутствовала Лиана, и серьезно посоветовала: — А о переезде в Фаркасс все-таки подумай. Удерживать насильно они тебя все же не могут — деньги платились за обучение Селии, а не за твое, а здесь я тебя под свое крылышко возьму, и ни один… нехороший человек не посмеет даже взглянуть косо в твою сторону.

— Прелести романа с почти-племянником-вожака?

— Именно. Должен же и этот оболтус какую-то пользу приносить.

— Еще один срыв с его стороны — и я на полном серьезе перееду жить к оборотням, — пообещала Таша, хотя обе понимали, что такого не случится никогда. — Пока, Ли.

— До завтра. Как появится свободная минутка — дай о себе знать, чтобы я не беспокоилась.

— Обязательно, — нашла в себе силы улыбнуться Таша и отключилась.

В тот же момент ветви поползли вверх, и в убежище только-только успокоившейся видящей заглянул Лэр.

— А вот и беглянка. Спряталась ты, однако, неплохо, Таша.

— Но ты же ведь нашел, — озвучила грустную для себя истину девушка, не двигаясь с места и сверля следователя крайне недружелюбным взглядом.

— Ты кристалл забыла снять, — Лэр подергал себя за ворот рубашки, указывая на голубоватую прозрачную кнопочку. — Я на его маячок и ориентировался. Ну и плюс твой голос услышал.

Таша вздохнула, сетуя на свою забывчивость, но даже не пошевелилась.

— И зачем искал?

Лэр на мгновение даже стушевался:

— Эм… вернуть тебя в управление. Деррик приказал…

Таша взвилась, растеряв призрачное спокойствие:

— Передай своему Деррику, чтобы катился к бесам со своими приказами! Знать не желаю ни его, ни ваше управление!

— Таш… — следователь протянул руку к разъяренной девушке, но она отшатнулась от нее и отползла к дальним ветвям, не задумываясь о том, что на брюках остаются следы травы и земли. — Он не прав был. Там действительно ничего не было, Рика просто переклинило.

— Я его поздравляю. Ко мне это какое отношение имеет?

— Но… ты же его помощница…

Иметь дело с обиженными девушками Лэру в жизни доводилось очень редко, и он понятия не имел, как их успокаивать. От подружек всегда можно было откупиться очередным подарком, сестру — проигнорировать, а мать была на удивление хладнокровной и сдержанной женщиной, не доставляющей сыну подобных проблем. Да и на работе Лэр по большей части общался с мужчинами, а едва тянуло женской истерикой — незаметно растворялся в лабиринте кабинетов и коридоров. Поэтому сейчас оказался абсолютно не готов к разговору со взвинченной, обиженной и переполненной претензиями Ташей. Не ткнуть же ее в плечо, бросив короткое: «Забей. Пошли лучше вечером напьемся»? Девушкам… им же успокаивающие слова нужны, наверное.

— Была. Не собираюсь больше терпеть это и работать с ним.

— Таш… Он признал, что погорячился и был несправедлив с тобой…

— Да-а-а? — ехидно протянула видящая, сверкая на него зелеными глазищами из окутанного тенями угла. — Прямо так и сказал? Может, еще и сам извиниться пообещал?

— Ну… почти. Пойдем в управление, а? Там сами и разберетесь?

— Не хочу я ни с кем разбираться, — пробормотала Таша, махнув рукой и отвернувшись. Все эмоции, до этой секунды кипевшие в ней, вдруг разом опали, словно девушка перегорела в своем запале. — Завтра занесу заявление об увольнении.

Лэр опустил ветки и отошел от укрытия видящей, испытывая несвойственную ему растерянность. Подобное состояние раздражало его, хотя бы потому, что он не знал, как без применения грубой силы доставить Ташу в управление. О том, что именно ему выпала честь уговаривать вернуться на рабочее место обиженную девчонку, следователь пожалел уже с полсотни раз. Он бы лучше с трупами посидел, записывая за Луарой все ее слова, а общение с новенькой оставил Малику — уж тот знает, как очаровать девушку и заставить ее сделать так, как хочет он. Но друг сейчас сидит во вскрывочной, а сам Лэр — мнется перед кустом сприднига, не зная, что ему предпринять.

С мученическим вздохом, признавая свое поражение, Лэр полез за пазуху, достал из внутреннего кармана графитового кителя цепочку с кристаллом и произнес:

— Деррик Ирлин.

Капитан отозвался далеко не сразу, и Лэр успел к собственному удовольствию полюбоваться окружающей его красотой. Уголок парка, в который забралась Таша, был самым дальним, но отнюдь не заброшенным. Так же, как и у ворот — аккуратно подстриженные кусты и фигурно вырезанные деревья, радостно стремящиеся к синему небу из пушистого пестро-зеленого ковра. Многие цветы следователь узнавал: до смерти отца, круто изменившей жизнь молодого Лэра, он хотел стать садовником. Но потом — жестокое убийство в темной подворотне, по которым отец никогда не мотался, вяло текущее расследование и глумливые улыбки все-таки арестованных уродов, за которых взялись всерьез лишь после того, как они покусились на кое-кого классом повыше пекаря. Тогда цветы отошли даже не на второй план — на последнее место в списке приоритетов, пропустив вперед жажду справедливости и искреннюю веру в то, что любое зло должно быть наказано. Но Лэр все равно многое помнил из оставшегося в той жизни увлечения, и сейчас, ожидая ответа капитана Ирлина, с грустной радостью приветствовал старых знакомых. Вот вдоль единственной дорожки подмигивает разнообразием цветов гацания, а чуть дальше пытается на себя обратить внимание остеспермум. Он тоже похож на ромашку, но более строгий и однотонный. А вот антирринум стремится показать всю палитру красок, высокие стрелки рвутся к небу и словно зовут за собой. Безвременник полностью занял солнечную поляну, одной широкой лилово-сиреневой тропинкой убегая в центральную часть парка, к другим посетителям. Пусть и начало октября, но солнце и тепло не думают отступать. Как и всегда. Дожди, раздражающие, тоскливые, тянущиеся бесконечных два месяца, начнутся только в декабре, а пока погода позволяет радоваться и позднецветам, и зеленой листве, и лишь слегка пожухшему травяному ковру под ногами. Есть время и на то, чтобы позволить легкой меланхолии, вызванной воспоминаниями, окутать тебя…

— Что? — рявкнул кристалл голосом капитана, и Лэр вздрогнул, резко вырванный из воспоминаний-размышлений в настоящее.

— Капитан, я нашел инари Ллоривель…

— И спешишь меня обрадовать? — ядовито поинтересовался Деррик. Он оставил вызов на голосовом формате, но Лэр все равно видел скрещенные на груди руки, презрительно-недоуменную гримасу и раздраженный блеск в глазах. Слишком часто лицезрел подобную картину, и она представала перед глазами как наяву.

— Не совсем, капитан. Она отказывается возвращаться в управление.

— Силой притащи. Меня не волнует, каким способом ты ее доставишь. Девчонка должна быть на рабочем месте.

Судя по проскользнувшим в голосе Рика ноткам «решение-окончательно-обжалованию-не-подлежит», он посчитал беседу завершенной и собирался прервать вызов. Лэр торопливо добавил:

— Это еще не все. Инари совсем не собирается возвращаться в управление. То есть хочет увольняться.

Кристалл надолго замолчал. Если бы не чуть слышное дыхание Рика, Лэр бы подумал, что капитан разъярился еще больше и отключил связь. Но Деррик редко позволял себе сильные вспышки эмоций, и на ближайшее время, похоже, свой лимит исчерпал, а потому пытался найти решение. В итоге Лэр услышал короткое:

— Передай кристалл инари Ллоривель.

Следователь торопливо нагнулся, вновь отводя в стороны тонкие нити ветвей с узкими длинными листьями, и был встречен уничижительным шипением:

— Ябеда.

Лэр пожал плечами и протянул Таше кристалл. Он не умел успокаивать обиженных девушек, уверяя их, что все будет хорошо, но и обижаться на сказанные в расстройстве слова тоже не научился. Поэтому молча передал подвеску и выпрямился, стоя у природной беседки и старательно не вслушиваясь в разговор начальника и его помощницы.

Но разговора как такового и не было. У Рика и Таши получилось короткое напряженное противостояние длиною меньше минуты:

— Значит, увольняться собралась? Первая трудность — и в кусты? — шипяще-угрожающим тоном поинтересовался капитан.

— Мне плевать, чем это кажется вам. Работать с вами я больше не желаю.

— Тебе все равно придется отработать положенные три недели, даже если сегодня положишь мне на стол свое заявление. Которое, к слову, никто не подпишет.

— Значит, это будут прогулы, — отрезала Таша.

Десять секунд задумчивой тишины — И Деррик Ирлин нехотя произнес:

— Если в течение пятнадцати минут лично появишься передо мной — я извинюсь.

Изумленная Таша подавилась воздухом и закашлялась. Она очень пожалела, что не может видеть в этот момент лица капитана. О, как же ему, должно быть, сложно было произнести эти слова! Звезды, да ради того, чтобы услышать его извинения, она вернется в управление! Наверняка это неправильно, наверняка она еще об этом пожалеет, но… Это все неважно, если Рик признает свою вину. Злорадство и чувство глубочайшего удовлетворения сполна перекроют горечь от неудавшейся попытки сбежать.

Ничего не ответив и прервав разговор, Таша выбралась из своего убежища, вернув кристалл законному владельцу. Лэр в какой-то тоскливой задумчивости обводил взглядом рукотворный пейзаж, даже не сразу заметил появившуюся возле него девушку. Приняв подвеску, следователь оттянул ворот и без того расстегнутого кителя, словно тот мешал дышать, и рассеянно спрятал кристалл в карман.

— И?

— Возвращаемся, — вздохнула Таша, отворачиваясь от следователя и первой покидая прекрасный парк в усадьбе Рэлевс. Жажда почувствовать себя отмщенной заставляла девушку лететь словно на крыльях, и весь путь до грузного серого здания она представляла, как Деррик Ирлин просит у нее прощения. Таша отдавала себе отчет в том, что в мечтах далеко заходить не стоит и что не в характере капитана будет театральное падение на колени, сопровождаемое слезными мольбами простить его. От него едва ли стоит ждать чего-то мало-мальски прочувствованного, но даже простого 'Прошу простить меня, инари Ллоривель, я был неправ, упрекая вас в некомпетентности, и признаю свою вину' было бы достаточно. И летящая по серой ленте тротуара девушка с наслаждением проигрывала в воображении разные варианты извинений.

Поэтому, стремительно ворвавшись в кабинет и вперив нетерпеливый взгляд в хмурого Рика, оказалась не готова к брошенному краткому:

— Извиняюсь.

Он стоял, прислонившись бедром к столу и скрестив руки на груди, привычный в своей отвратительной мрачности, не сочетающейся с внешним обликом, но Таша готова была поклясться, что в душе капитан сейчас злодейски хохочет, довольный собственной изворотливостью. Словно наяву видела уменьшенную копию Деррика, развалившуюся на троне из самомнения и гордыни, заливающуюся смехом и истерически сучащую ручками по подлокотникам. Еще он обязательно периодически вытягивал руку в ее направлении, несколько секунд трясущимся пальцем указывал на девушку, а потом снова заходился в веселье, вытирая набегающие слезы.

Слезы?

Таша почувствовала, как защипало глаза. От обиды, обманутых ожиданий и злости она готова была разреветься. Какая же он сволочь! И это он называет извинениями? Сам ошибся, сам себя извинил?

Рик же, посчитав свой долг исполненным, подхватил со стола несколько листов бумаги, скрутил их в трубку и велел, проходя мимо Таши:

— Следуй за мной.

Следовать за ним девушка не желала. Все ее 'хотения', связанные с Риком, сводились только к не очень тщательно подавляемому желанию наброситься на него и пару раз хорошенечко ткнуть лицом в ее кулак. Так проблемы решали парни в универе, в основном — на боевом факультете, но сейчас подобный способ выпустить пар и наказать за отвратительный поступок казался самым приемлемым и даже необходимым.

— Не советую, — бросил Рик, не оборачиваясь.

— Не советуете — чего? — сквозь зубы процедила Таша, делая первый шаг вслед за капитаном.

— Реализовывать те фантазии, что бродят сейчас в твоей голове, — милостиво пояснил Ирлин. — Ты ко мне даже прикоснуться не успеешь, а я в таком случае не буду обещать, что постараюсь тебя не покалечить.

— С-сволочь, — прошипела Таша, даже не приглушая голоса.

— Какой есть, инари, — насмешливо хмыкнул Деррик, оборачиваясь и с садистским удовольствием добавляя: — За оскорбление начальства следует наказание, вы же помните об этом? Два часа силовых упражнений в спортзале каждый вечер в течение недели после окончания рабочего дня. И поверьте, я с радостью буду задерживаться вместе с вами, чтобы тщательнейшим образом проследить за исполнением наказания.

На этот раз Таша хоть и с трудом, но удержалась от прямого оскорбления, в последнюю секунду прикусив язык. Но не стала отказывать себе в удовольствии почувствовать себя маленькой рассерженной змейкой:

— Ненавиж-ш-ш-шу, — свистящим шепотом сообщила она спине Деррика.

— Не сомневаюсь, инари, — ответил тот после недолгого молчания.

Смутно Таша догадывалась, куда мог вести ее капитан после того, как закинул бумаги в один из кабинетов, но все равно морально оказалась далека от спокойствия, оказавшись во вскрывочной. Трупы на холодных стальных столах — не то, к чему ее готовили шесть лет. Кровь, внутренности и колотые раны так же далеки от искусства, как и Деррик Ирлин — от нежности и человеческого тепла. А к отсутствию тепла и света в жизни так же сложно привыкнуть, как к присутствию в ней в двойном размере негативных факторов в виде капитана и его «подарков».

Лаура как раз заканчивала переодеваться. Использованные халат, маска, шапочка и перчатки уже лежали в прозрачной емкости, а целительница, нисколько не стесняясь Малика и еще одного, незнакомого Таше, следователя, застегивала пуговички на синей блузке. Впрочем, слегка порозовевшие стражи и без подсказок с ее стороны старательно отворачивались, испытывая смущение гораздо большее, чем обычно переживает мужчина в такой интересной ситуации.

— Какой же вы нетерпеливый, капитан, — укоризненно мурлыкнула целительница, снимая с маленького крючочка жакет и перебрасывая его через руку. — Отчет лежал бы на вашем столе через две минуты. Или это… — Взгляд Лауры переместился на притаившуюся за спиной Деррика Ташу: — показательно-наказательная экскурсия для помощницы?

Капитан неопределенно дернул правым плечом и прошел к окну в бокс, в котором, накрытая белым полотном, лежала на столе… жертва. Таше сложно было заставить себя относиться к кому-то, кто еще прошлым вечером дышал и строил планы, как к чему-то неодушевленному, но думать о том, что перед тобой — жестоко убитая девушка, еще труднее. И она с удовольствием осталась бы стоять в дверях, но невозможный капитан нетерпеливо поманил ее к себе.

— Я так полагаю, прежде тебе трупы видеть не доводилось?

Сглотнув, Таша замотала головой. Ведь не назовешь же трупом лежавшую в гробу бабушку, умершую, когда маленькой видящей было всего пять лет? Она и не помнит-то уже ничего. И не горит желанием ни вспоминать, ни знакомиться заново.

Капитан Ирлин, отлично видя судорожное отрицание Таши, не торопился считать его ответом, взглядом требуя от нее не быть рохлей и желая услышать ее голос. Дрожащий, сипло-хриплый и полный ненависти к нему:

— Не доводилось, капитан.

— Отлично. Лаура, будьте любезны, выдайте инари Ллоривель одноразовый халат и все остальное, что необходимо для посещения бокса. Я хочу, чтобы она еще раз изучила убитую, теперь уже, извините за каламбур, «вживую».

Таша воззрилась на Рика как на главного злодея, которого их управление по какой-то ошибке еще не упрятало за самую толстую и мелкую решетку. Откровенный ужас в ее глазах должен был бы вызвать у капитана хоть каплю жалости и сомнения в собственном решении, но Ирлин был неумолим. С каменным лицом он наблюдал за тем, как бледная видящая трясущимися руками надевает полупрозрачную хламиду, как Лаура с вполне отчетливым сочувствием помогает ей завязать халат сзади, как стыдливо отводят глаза успешно притворяющиеся мебелью следователи.

На негнущихся ногах Таша прошла мимо Деррика к воздушной камере-переходу в бокс, одарив его таким жгучим взглядом, что в первую секунду Рик едва заметно вздрогнул, а потом удовлетворенно улыбнулся про себя. Пусть лучше ненавидит, чем будет даже просто дружелюбной. От огня следует держаться подальше и максимально отстранять его от себя, потому что любое проявление чувств губительно для их объекта. Когда огонь ненавидит и находится на расстоянии — это хорошо. Это безопасно. А искорка — это спящее, в любую секунду готовое разгореться пламя…

Отгоняя воспоминания и мрачные мысли, Рик сосредоточил внимание на Таше: двумя руками она осторожно снимала простыню с тела убитой девушки.

— Как звали убитую? — спросил он, не оборачиваясь, у второго следователя, доставившего тело в управление. Калиен Лиер, даже не заглядывая в свои бумаги, в мрачной удрученности буркнул:

— Инари Иссия Вирден.

— Инари… не замужем… Контакты начали проверять? — голос Рика оставался холодным и безучастным. Казалось, куда больше его занимает помощница, зажимавшая рот ладонью, но все равно осматривавшая то, что осталось от когда-то живой и улыбчивой девушки.

— Хитэр этим занимается.

Калиен, в отличие от капитана, оставаться таким же спокойным не мог. Как и большая часть управления, в жизни он повидал немало, и с трудом можно было найти хоть что-то, что действительно бы затронуло его. Но хладнокровное спланированное убийство только зародившейся в теле молодой девушки крохотной жизни он пропустить мимо себя не мог. Довольно часто в нем шевелилось нечто похожее на жалость, когда он ездил по вызовам и сталкивался с разными людскими — и нелюдскими — горестями, однако именно эта трагедия вызвала в нем живейший и болезненный отклик. Он сам бы взялся расследовать это дело, если бы ему позволили, чтобы найти психа, способного на такую немыслимую жестокость.

— Слишком много людей задействовано. Разброс, — недовольно поморщился Деррик. — Хитэр — талантливый мальчик, но слишком молодой пока. Возьми дело под свой контроль, в помощники рекомендую Лэра — он в подобных делах носом землю рыть готов, чтобы найти убийцу, — а Хитэра можешь привлекать как ассистента. Обо всех подвижках докладывать лично мне или, если это невозможно, передавать информацию через инари Ллоривель. Малек, протокол вскрытия?

Следователь подскочил со стула, громко скрипнув металлическими ножками по плиткам пола, и в один большой шаг, больше похожий на прыжок, оказался возле Рика, вкладывая в протянутую ладонь записанный под диктовку целительницы протокол. Капитан Ирлин скользнул по нему взглядом и чуть повернулся к стоявшей у левого плеча женщине:

— Есть что-то такое, что ты посчитала важным и что мне стоит знать прямо сейчас?

Лаура кивнула. Она тоже не отрывала взгляда от Таши, гадая, найдет ли видящая маленькую, интересную, хотя пока и непонятную деталь.

— Две вещи. Во-первых, отцом ребенка был оборотень. И вряд ли полукровка — очень плотная образовывалась связь между матерью и маленьким волчонком. Так к жизни женщины цепляются только дети от чистокровных оборотней: природная защита, когда материнский организм слабее даже плода. — Деррик кивнул, показывая, что понял объяснение. — Во-вторых — и я очень надеюсь, что ты не зря мучаешь девочку и она это найдет, — свежий порез, стилизованный под неизвестный мне пока символ, на внутренней стороне бедра. Копия на второй странице. Похоже на знак какой-то письменности или вроде того. Я раньше с таким не сталкивалась.

Как раз после этой фразы Таша замерла, склонившись ниже над телом и внимательно вглядываясь во что-то, чего Рик со своего места рассмотреть не мог. Но уже предполагал, что видящая оправдала надежды Лауры, заметив тот самый сивол.

— Казнь, — пробормотала девушка, и Рик с жадным настороженным вниманием подался вперед, почти прижавшись лицом к стеклу:

— Что?

— Казнь, — громче повторила Таша, подняв на него пустой взгляд.

— Какой язык? — требовательно, повысив голос, спросил Рик, но Таша, опустив прижимаемую до этого ко рту руку и нечаянно коснувшись кончиками пальцев ледяной мертвой кожи, очнулась и с визгом отскочила от стола. Она остервенело затрясла рукой. Тот факт, что ее собственную кожу закрывали перчатки, ее нисколько не успокаивал.

Деррик же тихо ругнулся сквозь зубы. Если бы не ее брезгливость, они уже могли бы получить новую зацепку! Он торопливо перелистал страницы протокола, постоянно проскакивая мимо необходимой ему копии знака, и вперился взглядом в переплетение резких, ломаных линий, которые казались смутно знакомыми, но, тем не менее, абсолютно чуждыми, словно давно забытое эхо чего-то древнего и опасного.

Как же не вовремя Таша пришла в себя! Подобное состояние у видящих бывало крайне редко, даже у Селии, с которой он общался много лет и которая в течение долгих пятнадцати месяцев набиралась опыта в его управлении, подобное он наблюдал всего дважды. Способность читать незнакомые языки не была мифом, но просыпалась не так часто, как многим бы хотелось. Видящие, которые хотя бы периодически демонстрировали подобный талант, высоко ценились среди шпионов и политиков. Рик был, в какой-то степени, зол на Ташу за то, что она, обладая таким дополнением к своему дару, собиралась похоронить себя в какой-то конторке, занимающейся перепродажей картин и древних ваз. Или, что было бы просто преступлением, обосновалась подавальщицей в мелкой низкопробной забегаловке. Он мог ругаться на нее — и делал это не без удовольствия, — обвинять в бесполезности и чрезмерном жизнелюбии, но видящая его управлению нужна. А такая, что способна на несколько приятных дополнительных фокусов — тем более.

И пусть сейчас она очень некстати проявила свою боязнь трупов, перевод даже одного неизвестного символа может дать немало. Потому что не во всех языках есть слово, обозначающее подобное явление. Информации у них немного, но она все же есть. Не просто убитая девушка, а будущая мать оборотня, казненная за то, что осквернила себя. Такой расклад предполагал, что убийства повторятся. Перспектива мрачная, но тем сильнее будет стимул у стражи работать на опережение.

— Таша, мы закончили, можете вернуться в кабинет.

Вопреки ожиданию, видящая не кинулась вприпрыжку к воздушному шлюзу, сдирая на ходу перчатки и халат. Она снова подарила ему полный сильнейших отрицательных эмоций взгляд, накрыла убитую простыней и не торопливой — деловитой, скорее, — походкой прошла к переходу. Там самостоятельно справилась с выданной одноразовой формой, с видимым наслаждением утопив их в той же емкости с едко пахнущим раствором, в которой отмачивалась одежда Лауры, и только после этого ступила на каменные квадратные плитки предбоксника.

— Не самое веселое и приятное приключение, да? — сочувственно спросила целительница, обходя застывшего возле стеклянной стены капитана и похлопывая Ташу по плечу. Та вздрогнула, но отстраняться не стала. — Привыкнешь, — пообещала, то ли пригрозив, то ли попытавшись успокоить, Лаура, и Рик заметил в глазах помощницы быстро сменившие друг друга эмоции. Сначала — протест из разряда 'Никогда!', потом — обреченное понимание, что, скорее всего, так оно и будет с такой работой. Смирится и привыкнет, а потом и вовсе перестанет видеть во всем этом человеческие трагедии, воспринимая случившееся лишь как очередное дело. Не самое светлое будущее, от которого даже такая яркая искра может погаснуть. На миг Рику очень захотелось оставить Ташу во вскрывочной на несколько дней, без возможности выбираться на поверхность и с обязательным посещением соседнего морга, но он отбросил эту идею. Не настолько он обжегся, чтобы в непонятной мести пытаться затушить чужое пламя.

— Калиен, Лаура, Таша — в мой кабинет, — распорядился Деррик, отступая к выходу. — Малик, возвращайся на свое рабочее место и пришли ко мне Лэра. Пусть по пути захватит у Хитэра то, что тот успел найти. Если успел. И еще зайди к прорицателям, предупреди: пусть будут готовы к возможному повторению ситуации. Любой кошмар, любое — даже незначительно видение — должны оказаться на моем столе не позднее чем через полчаса. Лаура, кто из психиатров сейчас не очень занят? — обратился на ходу к целительнице, едва спина Малика скрылась за поворотом наверху лестницы.

— Портретом возможного серийного убийцы может заняться Торелл, — мгновенно сориентировалась Лаура, пристраиваясь рядом с Риком. — Подобные случаи — его профиль. Да и опыта у него больше, чем у любого другого.

— Вызови, — согласился капитан. — И попроси взять в помощницы инари Ллоривель — ей будет полезен такой опыт.

Таша застонала. Отнюдь не беззвучно. Но Рик никак не отреагировал на ее мученическое возмущение, Лаура — ободряюще улыбнулась, а инар Лиер бросил короткий соболезнующий взгляд — и снова превратился в молчаливую и столь же неприветливую тень капитана.

Первое серьезное расследование в жизни Таши, которая к этому никогда не стремилась, началось. Первые звенья запутанной цепи угрожающе звякнули, оплетая девушку и уводя в чуждый и страшный мир городской изнанки.