Серые тени

Глава 6. Маленькое безумие

Таша

Таша рвала и метала. Из угла в угол, из угла в угол, пытаясь угомонить нестихающую злость. Для разнообразия, в кои-то веки злость была направлена не на капитана Ирлина, а на двух мерзавцев, так поступивших с ее лучшей подругой. И девушке очень хотелось бы быть сейчас рядом с Лианой, поддержать ее, утешить, расквасить носы зарвавшимся оборотням… но обе были скованы обязательствами. Лиана не могла еще в течение четырех месяцев покидать Ринел, Рик тоже не даст помощнице даже недели отпуска, посчитав причину попросту недостойной внимания, и им оставалось только переговариваться по кристаллу. Но подобного общения было недостаточно для полноценной поддержки и помощи. Ничто не согреет и не успокоит так, как присутствие рядом родного человека. Таша должна была быть рядом с Лианой — и бесилась из-за того, что не может все бросить и поехать в Ринел прямо сейчас. Оставалось надеяться лишь на то, что маленькая волчица с забавным мужским именем, находящаяся рядом с Ли, поможет целительнице пройти через возникшую ситуацию.

Саму же Ташу ожидало очередное тело, которое вскоре доставят в морг. Третья девушка за полтора месяца. Третья жертва маньяка, «очищающего» мир от скверны и «казнившего» еще нерожденного оборотня вместе с «запятнавшей себя» матерью. Аиша, принесшая утром очередной кристалл с записью видения, призналась, что никогда еще ей не было так плохо. Она видела глазами маньяка, вместе с ним держала нож, вместе с ним раз за разом вонзала его в кричащую жертву… Деррик мягко, но настойчиво спровадил провидицу к Лауре — и велел Таше быть наготове.

А когда он вместе с группой отбыл на место преступления, позвонила Лиана. От ее рассказа, на удивление спокойного и даже безэмоционального — подруга явно переборщила с успокаивающим зельем, — волосы дыбом вставали. Спустя много лет вернулся, мимоходом и обманом переспал с девушкой своего брата, почти прямо назвал ее куртизанкой и разрушил только начавшие строиться отношения… С таким послужным списком этот Джимми, пожалуй, в номинации «Редкостная сволочь» выигрывал даже у капитана Ирлина. Впрочем, если верить рассказам маленькой волчицы, старший брат от младшего не отставал, по крайней мере, в юности. И в окружении подобных личностей Лиане, связанной контрактом, придется жить еще два с половиной года! Теперь понятно, почему оборотней так не любят и почему из Фаркасса нормальные люди сбегают при первой же возможности.

А ведь в какой-то момент, увлеченная энтузиазмом Лианы и ее рассказами, Таша почти поверила, что в Автономии живут нормальные ребята. Обе поторопились с выводами, обе ошиблись. Но как же больно осознавать, что Лиане сейчас тяжелее в тысячи раз, а все, что может видящая — это подбадривать ее в нечастые сеансы связи по кристаллу!

Хваленая взрослая самостоятельная жизнь оказалась сплошным разочарованием с того самого момента, как им были вручены дипломы.

В кабинет со стопкой бумаг заглянула Ирис. Ойкнула, увидев Ташу, и поспешно закрыла дверь. Видящая хмуро покосилась на нее, прикидывая, не закрыться ли на замок. Хотя… «разведка боем» уже была проведена, больше никто не должен объявиться.

В кабинет Деррика вообще не заглядывали в его отсутствие, и эта выходка Ирис — человека, далекого от реальной оперативной работы, — лучшее подтверждение творимому в Управлении безобразию, окончательно убедившее Ташу в цинизме ее сослуживцев. Ведь что могла забыть работница архива в кабинете начальства, когда известно совершенно точно, что его нет на месте? В неосведомленность Ирис верилось слабо: девушка не столько в своем архиве сидела, сколько постоянно «случайно» оказывалась на верхних этажах, где либо мило строила глазки стражам, либо весело болтала с провидицами. В любом случае, наверняка была в курсе всех новостей. Приказ об уничтожении той части документов архива, у которых вышел срок хранения, Рик при Таше подписывал две недели назад. Значит?

Безобидную маленькую работницу архива отправили проверить, взял ли Деррик сегодня видящую с собой или нет. Те, кто понадеялись на внезапно обнаружившийся садизм и нелюбовь Рика к собственной помощнице, проиграли: на место преступления капитан отправился без нее.

После первого убийства и выявленной способности Таши читать и расшифровывать забытые и мертвые языки, Деррик отыскал новый способ применения ее дара. Несмотря на то, что он отдал это дело Лиеру, капитан Ирлин все же решил лично отправиться на место преступления. И не потому, что не доверял своим ребятам. Он просто хотел испытать Ташу в действии, в полевых условиях. Ему не давал покоя этот знак — «казнь», и специально для своей помощницы, уже после окончания рабочего дня, он провел экскурсию по квартире Иссии Вирден. Он ждал от нее новых открытий, возможных наводок, дополнительных подсказок — и оказался не готов к тому, что позеленевшая видящая вывалится из дома под ближайший кустарник. С брезгливой жалостью окрестив Ташу слабачкой, в ото вечер Рик разрешил ей отправляться домой, заявив, что толку от нее, похоже, все равно не дождешься.

Таша же была зла сверх меры. Мало того, что он заставил ее вплотную познакомиться с работой патологоанатомов, так еще и привел в место, где была убита беременная девушка, практически ее ровесница, и где стены и пол заляпаны высохшей кровью. Она искусствовед, подземные боги его забери! Как ему вообще в голову пришло тащить ее в эту квартиру?

Но — пришло, и не единожды. После второго видения Аиши Деррик сорвался с места вместе с командой оперативников — и вновь прихватил с собой помощницу. Над которой после подобной «культурной программы» потешалось уже все Управление. Таша не выносила вида крови, и, если на записи с кристалла это воспринималось не так болезненно, то на месте, где все случилось вот только, всего пару часов тому назад… Полоскало ее долго, сжалился даже Калиен, предложивший отправить девочку обратно в Управление, к Лауре. Рик, однако, остался глух к подобным советам старшего следователя. Он не отпускал видящую, пока та, зеленая и шатающаяся от слабости, трижды не повторила ему, что никаких знаков на стенах-полу-потолке убийца не оставил. Что единственное, что он себе позволяет, — это слова на древнем язык, вычерченные прямо на жертве. После третьего раза, когда Таша уже готова была наброситься на капитана с кулаками — или позорно разреветься у всех на виду, Рик ей все-таки поверил. Пробубнил что-то по поводу ее никчемности — и отправил вместе с первой командой и трупом второй девушки в Управление. Поездку в такой компании Таша, как ни странно, пережила вполне нормально.

А со следующего дня жизнь стражи стала чуть веселей. Кто первый предложил заключить пари о том, как поведут себя капитан Ирлин и его помощница, если убийца объявится в третий раз, вспомнить уже вряд ли получится. Но спор возник — и ставки росли весьма быстро. Самым популярным вариантом стал очередной забег Таши от места преступления к ближайшим кустам. На второй строчке оказались те, кто все же больше верил в их видящую: ей милостиво разрешили справиться с тошнотой и выполнить поручение, как полагается. В меньшинстве остались те, кто предположил, что на этот раз Деррик девушку с собой не возьмет, отдав ей на откуп кристалл с записью.

Этот спор не особо скрывался, и даже Таша была в курсе дела. А потому в данный момент искренне злорадствовала: большей части Управления сегодня предстоит расстаться с некоторой суммой, и она надеялась, что это послужит им неплохим уроком и отучит спорить на людей.

Впрочем, злорадство это отошло на второй план: ситуация Лианы беспокоила Ташу гораздо больше. Каково теперь придется целительнице? В маленьких городках почти ничего невозможно утаить, и вряд ли оборотни по части любопытства и любви к сплетням уступали людям. Хотя, возможно, случившееся между Лианой и братьями-близнецами и не посчитают в Ринеле чем-то из ряда вон выходящим. Оборотни отличаются более свободными нравами. Рассадником порока Фаркасс, конечно, не назовешь, но добрачные связи в их обществе являлись нормой. Да и вообще, если верить Эрику, взрослые сквозь пальцы смотрели на забавы молодых волков и не вмешивались в их дела. Это считалось личным делом каждого — с кем и почему. А вот из-за чего у оборотней процветает такое, мягко говоря, нестрогое соблюдение норм морали, боевик рассказывать отказался. Уклончиво отшутился — и свернул тему. Никто из ребят тогда настаивать не стал, а жаль. Может быть, это сейчас как-то помогло бы Лиане…

— Эй, Таш! — В кабинет ввалился Лэр — взлохмаченный, раздраженный, с явно плещущимся в глазах желанием убить кого-нибудь. Видящая замерла посреди своего маленького аквариума, вопросительно уставившись на следователя. — Девушку привезли. Или то, что от нее осталось… Этот парень — настоящий псих! — яростно выдохнул страж, не в первый раз, очевидно, запуская пятерню в растрепанные волосы. — В этот раз он ее чуть ли не выпотрошил, ублю… — Лэр осекся, покосившись на девушку. — В общем, спускайся к Лауре, принимай материал для работы. Рик попросил, чтобы к его возвращению результаты вскрытия были у него на столе.

— Больше ничего разлюбезному Рику не нужно? — ядовито-сладко осведомилась Таша, сложив ручки перед собой, как примерная девочка. Беспокойство за подругу, постоянное раздражение на Рика и мрачное настроение из-за предстоящей прогулки в морг накладывались друг на друга, и она невольно выплескивала этот коктейль из эмоций на гонца, принесшего плохие вести.

Гонец поморщился:

— Таш, оставь свои штучки для Рика. У меня сейчас настроение не лучше, чем у тебя, а вот желания скандалить нет абсолютно. Так что вернется капитан — на нем и срывайся, а я пошел… Жаль, середина дня только. После такого зрелища единственное, чего искренне хочется — так это напиться.

Проглотив очередное язвительное замечание, которое, действительно, лучше приберечь для любимого капитана, девушка молча кивнула и скользнула мимо Лэра в коридор. Вскрывочная — не то место, куда стоило бы торопиться, но с оценкой следователя видящая была согласна: хоть ненадолго забыть тот ужас, что оставлял после себя Палач, можно было только в компании алкоголя, а мысли эти были довольно-таки опасны. Если после каждого трупа прикладываться к бутылке, можно спиться быстрее, чем осознаешь, что происходит. Впрочем, и Лаура, и Лиана готовят изумительные успокаивающие зелья. Действуют почти мгновенно — и со стопроцентной гарантией. Аиша вон уже сидит за своим рабочим столом — ее отлично видно через открытую дверь — и даже слегка улыбается. Хотя утром тряслась вся, отдавая Деррику кристалл с очередным записанным убийством: она находилась буквально на грани истерики.

Просмотрев запись, Таша и сама подумывала о том, чтобы вслед за провидицей навестить Лауру и выпросить у нее флакончик-другой успокоительного. В этот раз Палач, вроде бы, и не особо отступил от своей схемы, но действовал с какой-то ясно ощутимой эйфорией, словно вошел во вкус и начал получать наслаждение не только от факта «очищения» мира от скверны, но и от самого процесса. Торрел, психиатр, употребил именно эту фразу — «вошел во вкус». Первое убийство Палач совершил практически в состоянии аффекта, находясь в сильнейшем эмоциональном потрясении. Во второй раз он вышел на улицы, чтобы вспомнить, каково это было, наказать еще одну девушку за «преступление» — и убедиться в собственной безнаказанности. Этой же ночью он отправлялся вершить свой извращенный суд — и получать от этого удовольствие. Целитель-убийца не торопился, продлевая агонию девушки не только на физическом, но и эмоциональном уровне: нанося очередной болезненный, но не смертельный удар, шепотом ей на ухо рассказывал, в какую часть уже мертвого ребенка вонзился нож на этот раз… Он не торопился, совершенно не торопился. Словно знал, что успеет спокойно уйти еще до того, как страже станет известно об очередном убийстве…

Таша передернулась, обняв себя за плечи… Ну вот кто просил ее вспоминать весь этот ужас? Ей и без того предстоят сейчас очень непростые минуты в компании трупа и вооруженной скальпелем и пинцетом Лауры.

Успокаивающее зелье все же пришлось использовать. И хотя с тошнотой справиться получилось, со слезами и трясущимися руками — нет. Третья жертва Палача была на довольно большом сроке, ее беременность воспринималась не как абстрактное зарождение еще не оформившейся жизни внутри, а имела вполне себе форму маленького человечка, который через три месяца должен был появиться на свет. После фразы инары Лауры о том, что маленький волчонок долго пытался цепляться за жизнь, даже после нанесенных маньяком ранений, зелье и понадобилось. Таша долго рыдала в углу, выскочив из бокса, не понимая, как человеческое существо может быть настолько жестоким, чтобы отобрать жизнь у другого, еще даже не родившегося. Это было настолько бесчеловечно, что не укладывалось в голове. Теперь становилось куда более понятным желание Лэра напиться: когда видишь торчащий из рваной раны на животе крошечный кулачок, умирает и словно часть тебя, и эту боль хочется заглушить хоть как-то.

Всю оставшуюся работу Лаура доделала сама, хотя и ее глаза подозрительно поблескивали, когда она передавал Таше протокол вскрытия с изображенным на отдельном листе посланием от маньяка.

— Наказание, — безэмоционально, с каким-то пустым сердцем, перевела видящая, едва бросив взгляд на символ. Предыдущим было «возмездие».

Странные и до мерзкого пафосные определения тому, что делает этот ненормальный. Казнь, возмездие, наказание… Чем убитые девушки заслужили это? Тем, что, будучи незамужними, посмели забеременеть? Или посмели забеременеть именно от оборотней?

А ведь он наверняка следил за ними… Днем ходил по городу, притворяясь обычным горожанином, высматривал, выискивал… Находил и следил… А ночью «наносил визит»… Звезды, как же мерзко!

Рик выглядел ничуть не лучше Лэра. Наверное, даже хуже: бледный, какой-то осунувшийся, с разбитыми костяшками, словно выпускал эмоции, просто избивая стену. Впервые за четыре с лишним месяца знакомства Таша пожалела своего капитана. Если ей хватило разрозненных кусочков — сначала записи, которая все же значительно сглаживает впечатления, а потом трупа убитой девушки, — чтобы впасть в истерику, то каково тогда ему, видевшему всю картину целиком? Приехавшему в квартиру, где еще вчера кто-то смеялся и строил планы на будущее, и найти комнату, забрызганную кровью, в центре которой — очередная жертва?

Внутри зашевелилось что-то, смутно напоминающее благодарность. Пусть и не из желания защитить и оградить, но Деррик все же сегодня оставил помощницу в Управлении, позволив избежать прямого соприкосновения с этим кошмаром. Все заготовленные гадости по поводу ненавистной работы и его мерзкого характера были забыты. Молча положив перед Риком листы протокола, развернулась, чтобы выйти в приемную и глотнуть воды. Может быть, стоит и Рику стакан принести?..

— Он пришел сегодня к ней… — вдруг заговорил капитан, и Таша остановилась в дверях, не рискуя обернуться. Замерла, насторожилась, касаясь рукой тонкого стекла. — Ее жених. С букетом и ее любимыми конфетами. Хотел устроить сюрприз, так как раньше вернулся из поездки. Свадьба должна была состояться через месяц… Никогда не чувствовал себя более отвратительно, чем тогда, когда пытался не пустить его в ту комнату…

Слезы снова побежали из глаз. Сцепив зубы, Таша глотала всхлипы, вслушиваясь в тихий, словно надтреснутый голос Деррика. Она боится лишний раз прикоснуться к трупу? Не выносит вида крови? Да какая брезгливость, когда эта мразь гуляет на свободе! Если бы от этого была хоть какая-то польза, если бы это только помогло поймать маньяка, Таша ночевала бы во вскрывочной и на коленях обползала бы каждый сантиметр проклятых квартир! Нельзя позволять такому монстру находиться среди людей… Только как, как его поймать? Кто из целителей, миролюбивых и даже слабых по своей натуре, мог настолько тронуться умом, что изменил своему предназначению?

— Чем он оправдался на этот раз?

Голос Деррика изменился. В него вернулась былая жесткость, и Таша рискнула обернуться:

— Наказание.

Глаза капитана скользнули по слезам, которые все еще катились по щекам видящей, но первые на ее памяти он не стал комментировать столь явное проявление слабости.

— Наказание, значит… Что ж, он его получит, как только я до него доберусь. Инари Ллоривель, что со списком зарегистрированных целителей, проживающих и практикующих в Делоре?

— Он у инора Лиера. Отдала буквально пару дней назад, чтобы можно было начать…

— Копию мне на стол. Я тоже его просмотрю.

— Хорошо.

Рику уже не требовался ее ответ: отдав распоряжение, он притянул к себе протокол вскрытия. Но Таше показалось, что капитан даже не попытался вникнуть в него: держа перед собой листы, он застывшим взглядом уставился на ровные строчки, думая явно о чем-то другом. Девушка вернулась за свой стол, устало положив голову на скрещенные руки и иногда подглядывая на Рика. За десять минут он так и не перевернул первой страницы. Увиденное сегодня повлияло не только на Ташу.

Неделя после третьего убийства выдалась чрезвычайно нервной и суматошной. Оборотни настояли на том, чтобы присоединиться к расследованию: оставшийся неженатым вдовцом, жених последней жертвы поднял своих сородичей, и теперь капитану Ирлину приходилось отбиваться и от начальства свыше, и от хвостатых помощников, к тому же нужно было вести параллельно текущие дела в Управлении, которые никто не отменял. Он все время находился на грани срыва — и по вечерам срывался, отыгрываясь на помощнице и гоняя ее вечерами по спортзалу. Таше волком выть хотелось от усталости, бесконечных поручений и придирок. Вот просто отрастить себе хвост — и присоединиться к скорбному вою оборотней, три ночи не дававшему уснуть всей столице. После их концерта задействованы оказались все службы, которые хоть как-то могли помочь, хоть чем-то. Официальное представительство Фаркасской Автономии живо интересовалось успехами в расследовании и, не получая удовлетворительных ответов, давило на Управление. Злость и раздражение в той или иной мере охватывали всех работников, даже мирные провидцы поддались всеобщему настроению. Прогнозистам и психиатрам приходилось особенно тяжело: от них требовали предугадать действия маньяка, покусившегося на жизни нерожденных оборотней.

Почему это дело вызвало у хвостатых такой болезненный отклик, они объяснять отказались, но за каждым шагом делорской стражи следили очень внимательно. К целителям, не сумевшим предоставить страже алиби хотя бы на одну из тех трех кошмарных ночей, по требованию волков были приставлены наблюдатели. Но допросы и слежка ничего не давали, а время следующего убийства неумолимо приближалось. Торрел предположил — и, в принципе, он был уверен в правильности своих догадок, — что Палач снова выйдет «избавлять мир от скверны», что поднятая стражей и оборотнями суматоха по его поимке не только не напугает маньяка — подхлестнет даже. Что ему важно будет доказать самому себе правильность возложенной на себя миссии: не только казнить запятнанную связью с оборотнем девушку, но и обвести вокруг пальца тех, кто их защищает. Не человечество защищает, а по какой-то причине именно их, полузверей. И объявится маньяк в ближайшие неделю-полторы, ибо между предыдущими преступлениями разница как раз составляла пятнадцать-двадцать дней.

Просвета в этом бесконечном мраке не предвиделось.

Таша с Риком как раз возвращались в Управление после очередной головомоечной аудиенции у начальства, когда от серого приземистого здания начали отъезжать кварты с отрядом стражников. Тормознув последний, предназначенный для возможных задержанных кварто-вэй, капитан Ирлин поинтересовался:

— В чем дело?

— Массовая драка с применением стихийной магии, — отрапортовал водитель, склонив голову в приветствии.

— Замечательно, — предвкушающе осклабился Рик, озадачив своей реакцией Ташу. Она в этом ничего замечательного не видела. Пожав плечами, девушка развернулась, чтобы подняться по ступенькам в Управление, как вдруг Рик поймал ее за рукав и затолкал в кварт, забравшись следом. Одним взглядом заткнув собиравшуюся возмутиться видящую, снова обратился к водителю: — Поехали. В чем суть вызова?

— Детки аристократов в очередной раз что-то не поделили и решили выяснить отношения таким оригинальным способом, — презрительно фыркнул страж, набирая скорость и нагоняя уехавшие вперед кварты. — Полком пока ничего и не ясно: вызов пришел от перепуганных слуг, у которых на глазах стали рушиться стены и ломаться мебель. Понятно только, что вчера была знатная пирушка, а сегодня по ее итогам ребята устроили разборки по-взрослому.

— Негусто… Значит, на месте разберемся, — легкомысленно, с явной жаждой нарваться на неприятности, отозвался Рик, расслабленно откинувшись на сиденье.

— Эй, а я-то тут причем? — воспользовалась моментом Таша. Она не понимала мотивов Деррика, явно воспрянувшего духом после слов водителя, но вполне могла принять чужие чудачества. Если ее в это не втягивали.

— Посмотришь на работу оперативников в деле. Полезно будет.

— Я бы как-нибудь и без этого прожила, — буркнула девушка, не впечатленная перспективой.

— Тебе не всегда работу будут приносить на чистеньких листочках, — пренебрежительно отмахнулся Деррик. — Ситуации разные бывают, так что смотри и привыкай.

Насчет работы на чистеньких листочках Таша могла бы с ним поспорить — одни визиты в морг чего стоили, — но это было бы бесполезно: Рик если и понимает, что не прав, все равно стоит на своем. Упрямый баран.

— А у тебя какой интерес в этом? Стражи справятся и сами, без тебя, а в Управлении куча работы, — видящая кивнула на плотно набитую бумагами папку, небрежно брошенную на соседнее сиденье.

Капитан одарил помощницу этой своей жуткой улыбкой, из-за которой от него хотелось держаться подальше, и признался:

— Мне надоели тренировочные бои в спортзале. Хочу размяться по-настоящему. — Изумленная Таша воззрилась на него как на монстра. Они ловят какого-то маньяка? Вот же он, сидит напротив нее! — Вот только не надо так смотреть, — поморщился Рик. — Я не собираюсь избивать подростков. Мне просто нужно выплеснуть энергию. Массовая драка с применением стихийной магии для этого подходит как нельзя лучше.

— Не избивать. Драться. Понятно, — покивала головой Таша, отворачиваясь к окну и не желая смотреть на своего капитана.

— Даже не собираюсь тебя ни в чем разубеждать: на месте сама увидишь, что к чему. — И, чуть повернув голову к водителю, он тише заметил: — Сразу видно человека, получившего мирную специальность и живущего в тепличных условиях. Она просто не представляет, куда мы сейчас едем.

Страж за рулем согласно хохотнул, полностью разделяя настроение своего капитана. А видящая искренне не понимала, что забавного они находят в превышении полномочий. В безгрешность капитана Ирлина Таша, конечно, не верила — успела за четыре месяца наслушаться о нем всякого разного, — но чтобы так предвкушать чье-то избиение… Еще и спишет наверняка на «оказание сопротивления при задержании»… Как неделю назад можно было подумать, что в нем есть что-то человечное?

Крики и грохот слышались далеко за пределами нужного им дома. До особняка оставалось проехать еще около квартала по прямой, когда стало понятно: конфликт к их появлению не только не утих, но и, кажется, разгорелся сильнее. Со стихийниками Таша за время обучения пересекалась редко; такие знакомства, скорее, были по части Лианы: ожоги и обморожения та могла лечить, не просыпаясь — благодаря этим магам, практика у целителей в этом направлении была обширная. Сейчас же видящая воочию могла наблюдать все прелести уже практически неуправляемых стихий. Глядя на повисшую над кварталом тяжелую тучу, готовую вот-вот обрушиться ливнем на головы державшихся на почтительном расстоянии зевак, Таша поняла, что, чтобы добраться до студентов, захваченных эмоциями и собственными возможностями, придется приложить немало сил.

Приближаться к дому не хотелось. Казалось, из-за наполнявшей его энергии он вот-вот развалится. Таша, едва кварт остановился, вцепилась в сиденье обеими руками и замотала головой:

— Я туда не пойду!

— Мне вытащить тебя из машины и закинуть на плечо? — сумрачно поинтересовался Деррик, покосившись на стражей, ждущих от него команды к началу действий.

— Вы это, конечно, можете, — ничуть не сомневаясь, кивнула видящая под смешок их водителя, спрыгнувшего на землю, но еще не успевшего захлопнуть дверцу — и потому слышавшего «предложение» Рика. — Капитану Ирлину никакие сплетни не страшны, это ясно. Неясно только, я вам там зачем. Защищаться все равно не умею. А кто-то, кажется, поразмяться хотел. Сумеете, со мной-то за спиной?

Рик окинул помощницу насмешливо-уважительным взглядом и признал:

— Твоя взяла. Можешь остаться здесь.

После его разрешения Таша вздохнула свободнее и даже немного расслабилась, разжав пальцы. Рик, воспользовавшись этим, схватил девушку за руку и вытащил из кварта.

— Эй! — возмутилась видящая, потирая запястье.

— С собой не потащу, — невозмутимо отозвался Рик, — но из кварта ты ничего не разглядишь. А так — хоть в окна заглядывать сможешь. Боевиков в деле когда-нибудь видела?

— Только на учебном полигоне.

Хмыкнув, Деррик кинул на водителя красноречивый взгляд: «Я же говорил, что она представления не имеет, куда мы приехали», и, махнув стражам, направился к входной двери, державшейся на верхней петле и пустившей побеги. Десять человек исчезли в глубине сотрясаемого дома, и Таша, нервно кусающая губы, осталась на улице в компании четверых водителей. Им тоже хотелось принять участие в этом — по их мнению — развлечении, но даже тех, кто отправился внутрь, было многовато для усмирения разбушевавшихся студентов. Но вот сколько стихийников внутри, никто не знал: такое буйство могли устроить и четыре мага, и четырнадцать, а слуги, бегущие от внутренних построек к оставшимся у квартов стражам, во время вызова мало что сказали, в большей степени умоляя утихомирить молодых господ, — поэтому не переживать не получалось.

Минуты три-четыре ничего не происходило — по крайней мере, так казалось снаружи, и изнывающая от любопытства видящая сделала несколько шагов по направлению к дому. Туча так же висела над домом, изредка посверкивая желтоватыми разрядами, дверь так же равнодушно шевелила ростками с набухшими почками, рамы без стекол так же продолжали дребезжать осколками, норовя вывалиться из проема вместе с решетками. И крики, неразборчивые, с истеричными нотками, слышались все так же громко. Да чем там занят Рик с отрядом? Их еще в фойе задавили числом, после чего продолжили сверхэмоциональную ссору? почему не видно и не слышно никаких изменений?

Среди обычных людей, не имеющих к магии никакого отношения, боевиков считают этакими несокрушимыми воинами, способными и огненным шаром в противника запустить, и в смерче его закружить, и кулаком по челюсти дать. Но первое — это, скорее, прерогатива стихийников. У боевых магов несколько иная специализация, в основе которой — защитные чары, совмещенные с физической силой. Изначально, насколько Таша помнила классификацию магических направлений, люди и нелюди с подобными способностями значились в пограничных отрядах как «маги для использования в боевых ситуациях», способные подобраться к вражескому стихийнику (или любому другому магу) и ликвидировать его физически. Для удобства чуть позже они были переименованы в боевых магов, а после и вовсе превратились в боевиков. Идеальными представителями этой ветви всегда считались оборотни: сильные, с высокой скоростью регенерации, быстро овладевающие защитной магией. Что не значило, что атакующими чарами такие маги не владели — на одной защите долго не продержишься, приходилось и наносить ответные удары. Так что в каком-то смысле они были даже универсалами, высоко ценившимися в специальных отрядах городской стражи и в приграничье. В военное же время им цены не было вовсе. Что особенно радовало силовые структуры, рождались маги с такими способностями довольно часто, особенно — у оборотней. Впрочем, стихийники появлялись ничуть не реже и радовали подобные службы не меньше.

В университете именно между этими двумя направлениями чаще всего и происходили столкновения, выливавшиеся в показательные бои и дуэли на учебных полигонах. Таша, никогда не интересовавшаяся столь примитивным способом выяснения отношений, на такие сражения в качестве зрительницы и болельщицы не бегала, но регулярно наблюдала последствия подобных встреч на Эрике и его друзьях, беззастенчиво пользующихся дружбой с целительницей. Но пару раз все же становилась свидетельницей таких выступлений и видела, на что способны вошедшие в раж стихийники.

Поэтому поводов беспокоиться за отряд — и даже за гада-капитана — у Таши было немало. Они, конечно, опытные бойцы и наверняка не раз выезжали на такие вот вызовы, но мало ли что там в доме происходит? Может, и не только стихийники сидят? Некроманты тоже не самые приятные противники.

Происходило, однако, не только в доме. Тяжелая туча обрушила на наблюдателей целый ливень — и не воды, а молний. Маленьких, золотистых, обжигающих… С криками люди кинулись под защиту крыш, не разбирая, рады хозяева нежданным гостям или нет: зеваки просто торопились спрятаться от жалящих искр. Водители торопливо нырнули в кварты, подняв стекла и тихо — или не очень — ругая разошедшихся студентов. Видящей, стоявшей гораздо ближе к дому, ничего не оставалось, как взбежать по ступенькам и нырнуть в дверной проем. Искры, ринувшиеся за ней следом, с шипением застряли в только-только распустившейся листве на обретшей вторую жизнь двери.

Бедный-несчастный…

Это было первым, что пришло Таше на ум, когда она, торопливо обернувшись на грозные выкрики за спиной, обвела взглядом фойе. За спиной, хвала звездам, никого не оказалось, но разрушения ужасали и поражали бессмысленностью. Из-за какой-то глупой ссоры старому особняку были нанесены глубокие раны: лепнина с потолка и выступающих по периметру полуколонн сбита и крошками устилает пол; вазы, статуэтки и светильники превратились в осколки; картины и мебель, опаленные и покореженные, являли собой печальное зрелище чудом уцелевших в пожарище останков и восстановлению явно не подлежали, даже с использованием магии. Что же могло послужить причиной ссоры, что ребятки так разошлись? Если в остальных комнатах так же, владельцам особняка ремонт обойдется очень дорого. Будь ты хоть трижды богач и аристократ — внутреннюю отделку менять всю, снаружи переделывать едва ли не половину… Отпрыску сего славного семейства несдобровать…

С лестницы с грохотом и возмущенными криками скатился парень. Таша, испугавшись, отскочила к стене, прижавшись к ней спиной, но через секунду успокоилась, осознав происходящее. У самого пола юношу поймала воздушная подушка, и тот, поняв, что падение на острые обломки, щедро пересыпанные битым фарфором, ему не грозит, завопил, даже не потрудившись подняться на ноги:

— Да как вы смеете со мной так обращаться! Да вы знаете, кто мои родители? Да вас сегодня же уволят! Да…

Страж, взлохмаченный, с царапиной на щеке, в порванной на вороте куртке, но в общем очень даже целый и довольный, лениво усмехнулся, демонстративно щелкнул пальцами — и парень приземлился-таки. Еще один громкий вопль — на этот раз боли — сотряс дом, слившись с теми криками, что доносились отовсюду, и через секунду смолк. И это не значит, что задержанный студент перестал кричать. Он пытался, открывая рот, выпучивая глаза и махая руками, но это ни к чему не приводило. Страж неторопливо спустился, огибая выбоины в широких ступенях, за шиворот пропитанной потом и пылью рубашки поднял мальчишку на ноги, связал руки за спиной и направился к выходу. Проходя мимо Таши, подмигнул ей:

— Секретное оружие стражей. Очень полезно в семейной жизни, особенно во время скандалов.

Дергающийся парень сильнее повел плечами, стараясь освободиться, и обжег Ташу злобным взглядом. Видящая проигнорировала его, предупредив боевика:

— Там дождь из молний.

Мужчина благодарно кивнул, стряхнув на пол очередную порцию пыльной крошки, и вышел на улицу. До квартов, с его умением ставить защиты, они должны добраться без проблем. Главное, чтобы огненные духи, запертые под капотом, не взбунтовались, почувствовав рядом свободный разгул родной стихии, но с этой проблемой, опять же, боевики как-нибудь справятся. А Ташу сейчас интересовало другое.

Девушка, аккуратно обходя обломки и стараясь избегать стеклянной крошки на полу, направилась вглубь дома. Крики и грохот, вроде бы, стали тише и реже, а на работу боевиков, действительно, хотелось посмотреть. Если они так быстро и лихо справляются со студентами-стихийниками, ей же ничего не угрожает, правда, если она постоит в стороночке?

Интересно, кто командует? Рик, как начальник центрального Управления, или командир отряда? А боевики как-то координируют действия, или все давно знают собственные задачи и роли? Нет, определенно, нужно подобраться поближе и увидеть все своими глазами, оставаясь при этом на безопасном расстоянии.

Наверх видящая подниматься не стала, рассудив, что и на первом этаже было не менее шумно, а значит, и здесь есть на что посмотреть. Но стражи, видимо, наигрались, выпустили эмоции — и принялись за работу. Пока девушка пробиралась к дальним комнатам, единственному оставшемуся источнику шума, навстречу ей попались трое стражей, конвоировавших парня и девушку. Судя по виду боевиков, стихийники забыли о своих разногласиях, объединившись перед лицом общего врага. Что им мало помогло, впрочем. Стражи отделались синяками и ссадинами — ну и, возможно, им будет грозить нотация от казначея, вынужденного выделять финансы на новую форму, — а вот семьям подростков грозили нешуточные наказания и штрафы.

— Рика ищете? — притормозил возле Таши один из боевиков. Вообще девушка искала хоть кого-нибудь, кто еще «не справился с заданием», но подумала, что объяснять это долго и странно, и просто кивнула. — Там, — страж ткнул большим пальцем куда-то себе за плечо, откуда и доносились — затихающие уже, к сожалению видящей, — звуки того, что представлялось едва ли не сражением двух магов. Пусть с заранее известным исходом (ведь студент капитану стражи не противник), — но все-таки сражением. Судя по лицам встреченных стражников, приносящим им немало удовольствия: уж очень довольно блестели их глаза. Не тренировка в спортзале, определенно. В таких выездах, как поняла Таша, боевики неплохо развлекались, выплескивая эмоции.

Интересно, Рик не станет добрее после такой встряски?

Капитан и его противник обнаружились в дальней угловой комнате, в которой была выбита дверь и отсутствовала часть стены с косяком. Деррику не повезло — ему достался огневик. Или повезло — это с какой стороны посмотреть. Он с азартом и довольной ухмылкой на губах уходил от всех атак нападающего на него парнишки, когда просто перебегая с места на место, когда — ставя щиты и отражатели, и ему это действительно нравилось. Пристроившись за сломанной стеной, Таша с удивлением наблюдала за капитаном, признавая, что была неправа. О драке или избиении речи не шло. Боевики просто оказывались в условиях, максимально напоминающих реальную схватку, где можно было дать волю всему скопившемуся в тебе негативу, не особо сдерживаясь — и не причиняя никому вреда. По сравнению со встреченными стражниками, Рик выглядел куда более потрепанным — и гораздо более довольным. А его молодой противник, видя улыбку стражника, злился еще сильнее, атаковал еще активнее, чем только радовал капитана.

Наблюдая за «сражением», Таша подумала, что, возможно, многое потеряла, когда не бегала вместе с девчонками на показательные бои стихийников и боевиков. Зрелище было… невероятным. Швыряющийся огненными шарами юноша, по всей видимости, был завсегдатаем подобным сборищ, он ни секунды не думал, применяя те или иные атакующие чары. Он не чурался даже мелких вездесущих молний, таких же, что загнали видящую в дом, от которых было сложно укрыться. А Рик не гнушался ни перебежками, ни перекатами по полу в попытках скрыться за относительно целой мебелью. После всего этого он точно должен подобреть и перестать срываться на своей помощнице!

Огненная змея, к сожалению стихийника, снова не достигла своей цели, развеянная капитаном, и юноша вызверился окончательно. Он начал швыряться даже не шарами, а просто сгустками огня, разной формы и разной температуры, в надежде достать ненавистного противника. Рик, поначалу даже с какой-то поощрительной ухмылочкой воспринявший это начинание, неодобрительно нахмурился, когда, отскакивая от выставленного им отражателя, эти заряды врезались во все подряд. Запах тлеющей ткани усилился, появился первый дым. Рик начал поспешно менять щит, заменяя отражатель поглощателем, и завороженная Таша буквально видела, как плетение перетекает из одного в другое…

Потому едва не пропустила один из последних шаров, полетевших в ее сторону. И с чего она решила, что за этим разломом ей будет безопасно? Взвизгнув, девушка отпрыгнула в сторону, врезалась в уцелевшую часть косяка и ввалилась в комнату, рухнув на колени. На ее появление отвлеклись сразу оба, и оно послужило сигналом к окончанию развлечений. Рик махнул рукой на парнишку, и того сначала окатило холодной водой — брызги долетели даже до Таши, потом опутало веревками. Не удержавшись на ногах, стихийник рухнул на пол, с глухим звуком приложившись о паркет затылком. Осуждающе посмотрев на помощницу, Рик подошел к парню, присев рядом и проверяя его состояние. Таша поднялась на ноги и осторожно приблизилась, остановившись, впрочем, шагах в пяти от неподвижного юноши.

— Жив? — без особого интереса поинтересовалась она, стараясь успокоить дыхание. Страх перемешался с азартом, волнами расходившимся от капитана и заразившим видящую, и она не прочь была бы и сама так повеселиться.

— Жив. Без сознания.

Рик поднял голову. Было видно, что ему хотелось продолжения, но он уже смирился с тем, что на сегодня придется закончить. Кажется, хотел сказать еще что-то, но вдруг резкой пружиной метнулся к Таше, сбивая ее с ног и откатываясь с ней за диван. На место, где секунду назад стояла видящая, упали остатки люстры с оплавленными и деформированными резными цветами.

— Вот… же… — изумленно выдохнула девушка, скосив глаза и рассматривая свою несостоявшуюся смерть.

— Слабо сказано, — улыбнулся Рик, не торопясь скатываться с нее. Таша неохотно повернула к нему голову, чтобы сообщить, что, в общем-то, он может уже и подниматься, когда наткнулась на его взгляд — и не смогла сказать ни слова.

Что-то изменилось. Во взгляде Рика гасли искры адреналинового куража, но появлялась отчего-то пугающая тягучесть, сопровождаемая незнакомым девушке темным пламенем. Таша судорожно сглотнула. Рик медленно улыбнулся — и вдруг перекатился, так, чтобы девушка оказалась сверху. Обхватив ее за бедра, сел, проведя носом по ее щеке.

— Замечательная была потасовка, — шепотом признался он, и от этого шепота внутри что-то сжалось в предвкушении. — Победителю не хватает только вина и девушек. Или одной единственной девушки, чьи поцелуи пьянят не хуже вина. Не знаешь такой? — Рик чуть отклонился, заглянув Таше в глаза. Видящая, захваченная в плен его рук, магии голоса и собственных внезапных эмоций, покачала головой. — А я, кажется, знаю, — доверительно сообщил капитан, зарываясь пальцами в рыжие волосы и притягивая девушку еще ближе. Но разве возможно еще ближе?

Возможно. Сухие горячие губы Рика скользнули по подбородку, словно предупреждая о намерениях, и накрыли ее губы.

— Он — что сделал? — подскочила в кресле Лиана, поперхнувшись чаем и выплеснув половину чашки на себя. Под укоризненно-жалостливое «Ой, Ли-и-и…» поставила ее на стол и не глядя потянулась за салфеткой, вперив изумленно-вопрошающий взгляд в Ташу.

— Маленькая волчица тебя опекает? — резко дала задний ход и без того смущенная видящая, заметив, как к целительнице с полотенцем в руках подбежала Джоэллин, попытавшаяся стереть с домашнего сарафана Ли коричнево-зеленые пятна остывшего чая. Шикнув, Лиана отобрала у нее тряпку и сама занялась устранением последствий собственной несдержанности.

— Вообразила почему-то, что ответственна за действия близнецов, так как росла вместе с ними, знала об их играх, а меня не предупредила. Теперь нянчится со мной, как с ребенком, хотя я в этом не нуждаюсь совершенно, — выразительно посмотрев поверх пристал на пристыженную волчицу, произнесла Ли, чуть повысив голос. — Не знаю никого, кто находился бы при смерти и требовал столь тщательной заботы всего лишь после одной бурной ночи.

— А как другие оборотни? Отношение к тебе не изменилось?

— У меня все замечательно, — чуть суше ответила Лиана. — А если говорить об изменениях, то не пытайся увиливать от разговора. Как получилось, что эта блондинистая гадина к тебе целоваться полез?

Таша заерзала на кровати, нервно теребя пояс домашнего халата. В Делоре было еще довольно рано, можно было бы даже пойти погулять, но взбудораженной видящей хотелось домашнего уюта и спокойствия.

Домой она пришла едва ли с полчаса назад, от ужина отказалась под предлогом усталости, вызванной выездом на место преступления, о котором обещала рассказать родителям позже, и скрылась в своей комнате. Не раздеваясь, упала на кровать и пролежала несколько минут не шевелясь, просто глядя в потолок и отгоняя от себя любые мысли. Ворот форменного жакета, не удерживаемый более дрожащей рукой, распахнулся, предательски явив миру блузку с оторванными пуговичками. Поднялась видящая только спустя четверть часа, когда стало понятно, что справиться с вулканом эмоций в одиночку не получится. Воспоминания волнами накатывали одно за другим, как девушка ни старалась прогнать их, и поэтому срочно требовалось с кем-то поделиться ими, обсудить случившееся, получить поддержку. Идти к матери с подобным разговором было как-то странно, и Таша потянулась к единственному человеку, с которым была бы способна обсудить это. Стаскивая с себя форму и швыряя предметы одежды на кресло, она словно наяву слышала насмешливый голос Лианы, твердившей, что ничего страшного не случилось, и сама постепенно успокаивалась.

Но Ли отреагировала немного не так, как представлялось Таше, и видящая вновь занервничала, переживая в воспоминаниях те несколько минут в особняке.

— Ну… ты же бывала на полигонах, когда там сходились стихийники и боевики? — издалека начала она. — Помнишь свои эмоции?

— Угу. Ужас от осознания того, что вся эта толпа недокалек повалит потом к нам на пару, и придется не просто по-быстрому залечивать все раны, а объяснять инаре Дирли, какие процессы в этот момент происходят в месте повреждения, каковы особенности врачевания одних и тех же ранений у каждой расы, почему лечение выполняется именно в такой последовательности… Бррр, — девушка поежилась, передернув плечами.

— Кто о чем, а Лиана о болячках, — хмыкнула Таша. — А я сегодня впервые прониклась теми чувствами, что пыталась заставить меня переживать Клиа. Когда наблюдаешь за тем, как огневик атакует, а боевой маг уклоняется и создает щит за щитом, как меняются плетения в зависимости от того, что нужно в данный момент… И при этом ты понимаешь, что ничего серьезного никому не угрожает просто потому, что один из бойцов в силах не допустить этого… Зрелище невероятное! Естественно, все эмоции взвинчиваются и подхлестываются каждой новой атакой… И потом, когда на тебя едва не падает люстра… восприятие обостряется и меняется, понимаешь?

— На тебя еще и люстра упала? — Лиана, увлеченная рассказом Таши и сама проникающаяся описываемыми эмоциями, вынырнула из навеянного словами очарования и с возмущением и беспокойством уставилась на видящую. Грозный взгляд и хмурое личико в исполнении маленькой Лианы смотрелись забавно, и Таша улыбнулась:

— Едва не упала. Рик меня оттолкнул, и… после этого нервное возбуждение как-то вдруг переродилось в нечто совершенно другое. И он… не просто меня целовал, Ли… Я ему ответила…

— Почему-то, глядя на твою виновато-восторженную мордашку, я в этом не сомневалась, — усмехнулась целительница. — И не просто ответила, я так понимаю, но и принимала самое деятельное участие в творимом безобразии.

— Считаешь это безобразием? — вмиг погрустнела Таша, и Лиана тоже перестала улыбаться.

— Не мне судить о подобном, Таш. Особенно теперь, — невесело ответила она. — Я сама пошла на поводу у эмоций и, к своему стыду, даже не могу сказать, что особо жалею… Но, в любом случае, я не считаю, что случилось что-то из ряда вон выходящее. Ведь не случилось же? — подозрительно прищурилась Ли, и ее нарочито требовательный тон в духе «я — грозный следователь» вернул улыбку рыженькой видящей.

— Не случилось, — подтвердила Таша, и целительница демонстративно обмякла в кресле, расслабившись. — Нам помешали.

Лиана снова поперхнулась.

— На каком, стесняюсь спросить, моменте? И каким образом?

Таша подтянула с подлокотника кресла блузку, предлагая Лиане полюбоваться отсутствием пуговиц в верхней ее части.

— Вот где-то недалеко от этого.

— Хм… он еще и одежду портит, — неодобрительно проворчала Лиана.

Таша хмыкнула, выражая согласное недовольство, и вдруг призналась:

— Ли, это было… как безумие! Как водоворот, которому невозможно сопротивляться. В первую секунду я еще хотела возмутиться, а потом… потом просто не могла понятью, почему мне вообще пришла в голову такая глупая идея. Ведь то, что происходило, было… у меня нет слов, чтобы описать это!

— И не нужно, — в голосе Ли мелькнули грустные нотки. — Прекрасно понимаю, каково это — когда от одного поцелуя мир переворачивается. У меня даже мелькала мысль, что при таком накале эмоций вы либо переспите, либо убьете друг друга. И, если честно, я склонялась ко второму варианту.

— Ну спасибо, — фыркнула Таша. — Ты так добра.

— Я просто за тебя переживаю, — спокойно возразила Лиана, исключая любую возможность свести разговор к шутке. — Если верить тому, что я слышала о Деррике Ирлине, то даже иметь его просто в любовниках — нелегкий труд. Он слишком тяжелый и противоречивый человек, чтобы можно было пожелать такое сокровище лучшей подруге.

— Ты очень смягчила его характеристику, — Таша подобрала под себя ноги и перевела взгляд на окно. — Но, знаешь… этот водоворот, в котором мы оказались… сложно будет не вспоминать об этом, глядя на Рика. Вряд ли я смогу относиться к нему так же, как и прежде.

— А от тебя разве кто-то этого потребует? Никого не должны волновать ваши отношения. Или… вас все-таки кто-то видел?

— Не успели, — покачала головой видящая, подгребая к себе еще и одеяло. От воспоминаний становилось жарко, но от мыслей, что о произошедшем мог кто-то узнать, бросало в холод. — Нас прервал пришедший в себя огневик. И то, пока он молча ворочался на полу, мы на него внимания на обращали. Лишь после того, как парень застонал, я начала кое-что соображать.

— Ты? Не он?

— Я не настолько потеряла голову, — с достоинством отозвалась Таша, старательно отводя взгляд от пострадавшей блузки. — В конце концов, не мне нужна была компания девушки, «чьи поцелуи пьянят не хуже вина», — пропищала она, передразнивая Рика.

Ли улыбнулась, но ничего не сказала, и на некоторое время подруги замолчали. Целительница забралась с ногами в кресло и гипнотизировала взглядом что-то за пределами передаваемой кристаллом картинки, мыслями находясь где-то далеко-далеко, и Таша, тоже не спешившая разбивать повисшую уютную тишину, вновь вернулась в воспоминаниях на несколько часов назад.

Она откровенно лукавила, говоря о собственном здравомыслии. Если бы Рик притянул обратно оторвавшуюся от его губ девушку, она бы снова забыла обо всем. Но капитан вслед за помощницей прислушался к мешающим и раздражающим звукам — и осознание происходящего затопило Ташу, заставив отпустить плечи капитана и скатиться с его колен. Рик залившуюся жгучим румянцем девушку не остановил. Неспешно застегнув ворот собственной рубашки, поднялся с пола, прожег задумчиво-обещающим взглядом спинку дивана, за которым укрывалась Таша, и направился к стонавшему студенту. Девушка же в то время лихорадочно и безуспешно пыталась натянуть на плечи спущенную блузку. Не сразу поняла, что застегнуться не может не из-за дрожащих пальцев, а из-за отсутствия некоторых пуговичек. И это окончательно заставило осознать и принять случившееся. Ведь не сама же она себе пуговицы отрывала, порыкивая от нетерпения? А вот его рубашку старалась расстегнуть вот этими вот ручками, стремясь добраться до обнаженной кожи. И добралась-таки! Таша недоуменно оглядывала собственные ладони, словно наяву продолжая чувствовать под пальцами напрягшиеся мужские плечи. Звезды, она ласкала Деррика Ирлина! Сама, с азартом, интересом и желанием! Да еще и сидела на нем, как… Застонав, видящая опустила голову, прикусив и без того ноющие припухшие губы. Кое-как справившись с одеждой, на трясущихся ногах встала с пола, держась за спинку служившего ей укрытием дивана, и несмело встретила потемневший взгляд Рика. Буркнув: «Я сегодня в отгуле», проскочила мимо него к выходу. В фойе едва не налетела на стража и его «добычу», невнятно извинилась и выбежала на улицу. Студентов-спорщиков утихомирили, так что и стихии успокаивались: таяла туча, стихал ветер, перестали сверкать и жалить молнии. Краем сознания отметив этот факт, направилась к кварту за сумкой. Каким чудом вспомнила про нее, Таша и сама бы объяснить не могла, но прекрасно осознавала, что забрать ее необходимо. Водитель переложил их с Риком вещи на переднее сиденье — на заднем уже теснилась первая троица задержанных. Даже не посмотрев, кто обеспечил ей сегодня такое приключение, девушка стащила сумку и кивнула стражам:

— Пройдусь пешком.

Она очень надеялась, что беспорядка в одежде под жакетом не видно, к лицу и губам они не сильно присматриваться не будут, а беспорядок в волосах спишут на знакомство с кем-нибудь из воздушников. Иначе Таша просто сгорит со стыда.

Лишь в семи кварталах от злополучного особняка лихорадочное желание убежать как можно дальше от Рика и вызванной им страсти начало стихать, и девушка смогла думать о чем-то другом. Поймав извозчика, назвала домашний адрес — о возвращении в Управление не могло идти и речи, — и устало прислонилась к стенке кареты. И пусть капитан Ирлин сам решает, что делать с ее прогулом…

— Он не попробует повторить? — вдруг спросила Лиана, и видящая вздрогнула, возвращаясь в настоящее.

— Н-не думаю, — медленно ответила она, покачав головой. — Рик меня терпеть не может. Момент слабости у него прошел. Так с чего бы ему желать продолжения?

Ли на несколько секунд замерла, словно пытаясь понять, верно ли расслышала, и расхохоталась, откинувшись на спинку.

— Та-а-аш, — ехидно протянула она, всхлипнув, — я сказала «повторить», а не «продолжить».

— Я… о…

Краска снова залила щеки видящей, и девушка спрятала лицо в вороте халата. Целительница забавлялась, похихикивая в новую чашку с чаем, которую вручила ей заботливая Джоэллин.

— Ладно, оставим это, — великодушно махнула рукой Ли. — Расскажи еще что-нибудь. А то вот так вываливаем друг на друга шокирующие новости — и забываем о повседневной жизни. Что новенького в Делоре?

Видящая с благодарностью ухватилась за предложенный вариант сменить тему разговора. Все лучше, чем вспоминать о том, как она с Риком в том доме…

— Последняя фаворитка Его Высочества Мэйтиса выходит замуж, — выпалила она первое, что пришло в голову, лишь бы избавиться от навязчивых мыслей о том, о чем думать не стоит. А эта тема, кажется, активно обсуждалась сегодня утром девочками-провидицами.

— О, я тоже об этом слышала! — оживленно воскликнула Лин — и мгновенно смутилась из-за того, что влезла в чужой разговор. — В какой-то из газет прочитала… — тише добавила она, отступая на шаг от Лианы и опуская глаза. Целительница ободряюще улыбнулась ей, взглядом спросив у Таши, не против ли она, если к беседе присоединится еще одна девушка. Все равно самое важно и интересное они обсудили, эмоциями и тайнами поделились, теперь можно выделить время на простую девчачью болтовню. Видящая махнула рукой, не возражая.

— У нас только это и обсуждают, кажется, — миролюбиво добавила она, удивляясь тому, как это нежное создание вообще умудрилось выжить среди оборотней. Впрочем, Ли упоминала, что Джоэллин до тринадцати или четырнадцати лет росла в обществе парней и просто не знает теперь, каково это — быть девушкой и вести себя, как девушка. Хочет быть милой и непосредственной, но при этом стесняется собственного любопытства и порывистости, считая их слабостью. — Сам Его Высочество вернулся к предыдущей фаворитке, и теперь народ гадает: то ли вернулся, потому что его возлюбленную замуж отдают, что ли девушку сплавляют какому-то заезжему аристократу, потому что она Мейтису надоела.

— То есть это сейчас то, что волнует людей больше всего? Что творится в спальне второго принца и его любовниц? — Лиана презрительно скривилась.

— Там не просто прикроватные интриги, — понизив голос, таинственным шепотом сообщила Таша, хотя вся эта суета вокруг чужой личной жизни ее тоже не особо интересовала. — Поговаривают, что последняя фаворитка беременна, и монархам срочно нужно куда-нибудь пристроить королевского бастарда. Там, кажется, король с королевой даже поругались, выбирая, кого сделать отчимом такого важного ребенка.

Ли скривилась сильней:

— Делать еще даже не рожденного человечка предметом торгов и споров — отвратительно. Давай сменим тему, не хочу прикасаться к грязи королевского двора. Что у тебя на работе?

— Ничего нового, — отмахнулась Таша, выходя из неудавшегося образа первой сплетницы на деревне. — Маньяка ищут и не находят, все Управление на нервах — скоро начнем рычать не хуже оборотней, меня на столе ждет куча не просмотренных документов, в которых Рик надеется отыскать ключики к нераскрытым делам… Все по-старому.

— Вы ловите маньяка? — подалась вперед Джоэллин, удивленно распахнув глаза. Таша заметила покровительственно-нежный взгляд, который бросила на волчицу Ли, и почувствовала укол ревности. В университете их общие знакомые не вызывали таких эмоций. Наверное, потому, что не претендовали на Лиану. А Джоэллина, кажется, вознамерилась занять в жизни целительницы значимое место, и это выводило видящую из себя. В конце концов, это в Делоре сейчас только начало вечера, а в Ринеле скоро ночь! Почему волчица не ушла еще домой?

Ревностью Таша еще никогда не мучилась, ни в каком виде. Ей даже игрушками делиться ни с кем не приходилось: единственный ребенок в семье, она общалась с детьми таких же обеспеченных родителей, и все, что считалось её, ей и принадлежало. А сейчас жизнь сделала какой-то слишком неправильный поворот, отнимая то, что девушке дорого, и подсовывая взамен… Деррика Ирлина.

Но не выплескивать же на девочку, которая, в общем-то, ни в чем не виновата, свои отрицательные эмоции? К тому же интерес и восхищение в ее глазах были неподдельными, и Таша попыталась изобразить улыбку:

— Лично я — нет. Этим заняты другие сотрудники Управления. Но я вынуждена соприкасаться с этим делом, поэтому в курсе происходящего.

— И что он творит?

— Убивает девушек, беременных от оборотней.

Джоэллин побледнела. Ли, отставив чашку, обеспокоено потянулась к ней:

— Лин? Что с тобой?

Ташу такая реакция тоже слегка удивила. Ужас в глазах маленькой волчицы прогнал появившуюся было антипатию. Потрясенная и расстроенная Лина потянулась к столу, схватила чашку и сделала большой глоток. Закашлялась, едва не повторив трюк своей наставницы с выливанием чая на себя, и совсем стушевалась.

— Извините, я… я… — Она подняла голову, в глазах блестели слезы. — Просто это… это чудовищно! Его нужно остановить как можно скорее!

Девушка подорвалась с кресла и заметалась по комнате. Периодически она оказывалась за пределами передаваемой кристаллом картинки, и вскоре это мельтешение начало раздражать Ташу.

— Мы и так делаем все возможное, — прохладно сообщила видящая.

— Нет, вы… вы не понимаете! — Лин остановилась, заломив руки, несчастными глазами посмотрела на Лиану и вернулась в кресло. — Покуситься на ребенка оборотня — значит, нажить себе врага в лице всей расы. Для нас волчонок — ценнейшее сокровище. С чужаками не принято разговаривать на эту тему, но… Ты не обратила внимания на то, что пациентов-детей у тебя не бывает? Только подростки, и те старше четырнадцати-пятнадцати?

— Обратила и даже порадовалась, — призналась Ли. — Дети — не совсем моя специализация, хотя… когда тебя отправляют практиковать по широкому профилю, особо не повыбираешь… И все-таки работа с детьми меня пугает. Со взрослыми легче и спокойней. Меня вполне устраивает то, что малышами занимается инара Милари.

— Ты здесь чужая, — с извиняющейся улыбкой пояснила Джоэллин, вытирая слезы. — Никто из нас бы и не доверил своего ребенка человеческому целителю, как бы он ни зарекомендовал себя в лечении взрослых. Возможно, только в крайнем случае… Просто оборотни — не самая многочисленная раса, и над каждым волчонком мы трясемся, как над величайшей драгоценностью. К тому же среди рождающихся малышей только треть будет девочками, что тоже сильно осложняет демографическую ситуацию в Фаркассе. Мы не можем рисковать детьми.

— Странно, что при вашей пох… э-э-э… любвеобильности вы имеете такие проблемы с рождаемостью, — Лиана вовремя исправилась, хотя было видно, что после близкого и не совсем удачного знакомства с Джеймсом Эйгреном ей хотелось употребить слова более грубые, но куда более точные.

Джоэллина порозовела, тоже вспомнив возвращение блудного оборотня, но ответила:

— Далеко не каждая женщина может забеременеть от оборотня.

— Ммм? — насторожилась Таша.

— Если матерью ребенка является волчица, они считается парой оборотня. Если представительница любой иной расы — спутницей. Правда, эти слова давно потеряли свой первоначальный смысл, их вытеснило куда более простое и всем понятное «жена», но сами понятия остались… Так вот, мужчине-оборотню довольно сложно встретить свою пару. Они могут жить в соседних домах и хорошо общаться, но при этом не оказаться в одной постели и не узнать, что могли бы иметь общего ребенка. — Лин покраснела сильнее, и Таша заподозрила, что кое-кто из молодых оборотней попытался выяснить, не является ли это очаровательное создание его парой. — Спутница — также довольно редкое явление: смешанных браков не так уж и много.

— Через призму таких новостей иначе смотришь на младших королевских отпрысков. Ее Величество оказалась чьей-то спутницей?

Джоэллин смутилась, словно это она, будучи замужней дамой, завела любовника и даже посмела родить от него. Кивнула:

— Если оборотень нашел свою спутницу, он ее больше не отпустит. Для него перестают существовать другие женщины, для нее больше нет других мужчин. Думаю, если бы Ее Величество могла, она бы ушла к тому оборотню, но… она королева, и в такой ситуации не остается ничего, кроме как делать хорошие лица при плохой игре.

— Как много мы, оказывается, еще не знаем об оборотнях, — задумчиво протянула Лиана, изучая свою помощницу. Джоэллин пожала плечами:

— Людям не следует знать всего. Каждая раса ревностно оберегает свои секреты и прячет любые слабости.

Таша перекатилась по кровати, сползла с нее, держа кристалл в вытянутой руке, и отошла к окну. Коротко пробарабанила пальчиками по раме.

— Это все, конечно, интересно, но вернемся к начальной теме обсуждения. Странная какая-то картина вырисовывается, в свете открывшихся событий, не находите? У нас есть целитель с активным даром и знанием древних языков, имеющий огромный зуб на оборотней. Судя по всему, он знает о парах и спутницах и их значении для хвостатой братии, — извини, Лин. В силу каких-то обстоятельств — трусость ли, непонятные убеждения, еще что-то, — но он не выступает против вас в открытую, а наносит очень болезненные удары по будущим матерям. Наверное, более болезненные, чем любые другие… Но какая обида может послужить причиной для столь страшной мести? В чем его мотив? Что мы упускаем из виду? — Девушка невидящим взглядом уставилась в окно, прикусив нижнюю губу. Потом встрепенулась: — Джоэллин, я понимаю, почему оборотни скрыли от нас эти сведения и почему так настаивали на привлечении к расследованию своих стражей. Более того — поддерживаю их позицию: никому нельзя давать в руки оружие против себя же. И все-таки прошу разрешения рассказать об этом своему капитану и нашему штатному психиатру. Даю слово, что дальше них эта информация не уйдет.

— Я… — растерялась волчица. — Конечно. Если это поможет поймать маньяка — лучше рассказать.

— Спасибо, — искренне поблагодарила видящая. От негативных эмоций не осталось и следа. Зато появилась озабоченность и даже какая-то обреченность. — Тогда я отключаюсь, девочки… Очень не хочется этого делать, но… мне нужно в Управление. Надеюсь, капитан Ирлин все еще там.

В Управлении было уже относительно пусто, лишь в отдельных кабинетах еще горел свет, а через открытые двери можно было увидеть засидевшихся допоздна за бумажной работой стражей. Таша малодушно понадеялась, что Рик или уже ушел домой, или еще пару часов назад отбыл на какой-нибудь срочный вызов, но ее надежды не оправдались. Капитан сидел за своим столом, обложившись кипами бумаг, и раздраженно барабанил ручкой по низенькой стопке, скривив недовольно губы. Что-то у него не складывалось, и Ирлина это раздражало.

Появление Таши заставило его поднять голову — и вызвало на его губах медленную, какую-то темную улыбку.

— Пришла за продолжением? — насмешливо осведомился он, откидываясь на спинку кресла и вертя ручку в пальцах.

Мгновенно вспыхнувшая Таша хотела уже развернуться и выйти, только бы не чувствовать этого нарочито наглого, раздевающего взгляда, но вспомнила об убитых девушках — и заставила себя шагнуть внутрь. Сжав ворот блузки, словно надеясь, что это позволит избежать новых потерь в одежде, сухо произнесла:

— Появилась некоторая информация. Не знаю, насколько она будет полезна делу, но я посчитала, что нужно рассказать об этом. Вам и инару Торрелу.

— Я весь внимание, — подобрался Рик, отбросив ручку и тут же снова схватив ее, а заодно и притянув к себе чистый лист бумаги.

Таша уже смелее прошла к стулу для посетителей, опустилась на него и, еще раз машинально одернув блузку, пересказала то, что узнала от Джоэллины.

— Подумала, что стоит проверить целителей, практиковавших в Фаркассе. Возможно, сейчас мы наблюдаем последствия какого-то давнего внутреннего конфликта. Возможно также, что этот целитель живет не в Делоре, а в пригороде или в ближайшем крупном городе…

— Достаточно, инари Ллоривель, — прервал ее Рик, вскинув руку. — Я понял ход ваших мыслей. — Еще несколько пометок присоединились к тем, что он делал по мере ее рассказа. Закончил писать и поднял глаза на помощницу: — Не самый приятный для меня момент, но вынужден признать: вы не так бесполезны, как мне казалось в начале нашего сотрудничества.

Таша скрипнула зубами, услышав это. Какой же он все-таки гад! Даже простую похвалу умудрился превратить в оскорбление!