Шаг из тьмы 2

Глава 20

Владимир

Взмах красной тряпкой на длинном древке. Раз, два, три, стоп. Болт вошёл в наполненную опилками корзинку имитирующую голову, почти по оперенье. Следственный эксперимент можно считать законченным. Рябушев подозвал Андрея.

— Стрелять с колокольни не могли по двум причинам. Видишь, под каким углом вошла стрела.

— Понял, теперь вторая. Первая не слишком убедительна, он мог случайно наклонить голову.

— Посмотри, здесь ему пришлось бы стрелять в створ между домами. Сектор стрельбы очень узкий. Время полёта стрелы, — хирург ногтем постучал по циферблату, — две секунды. А для того, чтоб пересечь простреливаемый с колокольни участок улицы, спокойно идущему человеку, нужно четыре секунды. Сомневаюсь, что стрелок на колокольне вообще мог так точно попасть в движущуюся мишень.

— Интересно, значит стрелял он из за забора, в кустах его мигом бы засекли — глава новгородской контрразведки погладил бороду и скрылся в кустах у забора. Провозился там долго, Рябушев уже собирался составить ему компанию, когда Андрей отряхивая штаны вышел на проезжую часть — очень интересно, зачем хозяину понадобилось менять сразу четыре бревна? Как раз напротив места убийства. Если предположить, что стреляли оттуда, то промахнуться мог только слепой. А самострел на колокольне бросили, с целью подозрения от хозяина отвести. Уж не ваши ли индийские штучки, не припомню, чтоб у нас такой огород городили ради убийства одного человека?

— Почему нет? — Рябушев пожал плечами, — с нашими соотечественниками ещё с прошлого года не всё гладко. Например, куда они из Великих Лук делись, удалось выяснить? — Андрей отрицательно покачал головой.

— Судя по придумкам, с которыми сталкиваемся всё чаще, все они благополучно осели в Боголюбово.

— Некоторые безусловно там, но все ли?

— Хочешь сказать, будто ведём игру с несколькими противниками?

— Похоже, слишком круто за нас взялись. Под силу ли одному Боголюбскому переигрывать нас, раз за разом, на нашей же территории?

— На самом деле, — Андрей развёл руками, — его возможностей мы точно не знаем. В отличии от других, он слишком давно сидит на своём княжении. Успел разобраться в делах земли и местное боярство к ногтю прижал. Выстроил управление так, как надо ему, накопил серебра, большую силу обрёл.

Тут дело в другом. Ты видишь, как противник наносит нам удары то в одном, то в другом месте и кажется, что противостоят тебе сразу несколько. На самом деле, князья договориться могут лишь в одном случае, когда соседа нужно пограбить. А чужую землю примучить ни кто просто так не даст. Против него сразу все остальные объединяться. Вот как сейчас, думаешь, когда Киев падёт, он сам там сядет, или брата посадит? Ничего подобного, большее, на что его сил хватит, разграбить город и посадить туда человека, который ему не выгоден менее прочих.

— Ладно, тебе виднее, — согласился Рябушев, — если больше тебе не нужен, то пойду по своим делам.

— Подожди, хочу, чтоб ты со мной сходил поговорить с хозяином этого дома. Интересно мне, ему в глаза посмотреть.

— А я тебе зачем, детектором лжи поработать?

— Распознавателем лжи? Нешто у вас смогли машину измыслить для сего? И, ты прав, хочу, чтоб ты свои умения к нему применил.

Хозяином дома оказался дородный мужик из мелких купцов. Страха от столь представительного визита он не испытывал, на вопросы отвечал спокойно. Иногда пытаясь изобразить лёгкое удивление. Видимо думая о неком правдоподобии, потому что в остальном, врал как сивый мерин. Хоть и купец, а обманывать не научился. На столько явную ложь, Андрей различил самостоятельно, помощь хирурга не понадобилась.

— И что ты с ним будешь делать, — полюбопытствовал Рябушев, когда они уже закончили с купцом и шли по улице.

— Пока ничего, предъявить ему нечего. Людей, посмотреть за ним у меня нет. Как говорит твой сыновец, — возьму на карандаш.

Заскочив домой оставить медицинскую сумку, хирург как раз застал первый акт трагикомедии под названием «Возвращение Олега домой». Успел очень вовремя, он уже занёс руку, дабы ударом в створку ворот возвестить обитателям усадьбы о своём появлении.

— Стоять! — остановил его порыв Рябушев, — ты знаешь, как возвращение из мёртвых действует на не развращённый зомбоящиком средневековый мозг? Так я тебе рассказываю, самый распространённый вариант — осиновым колом в сердце и закопать мордой вниз. При необходимости могут камнями привалить.

— Завалить камнями, это понятно, дабы гарантированно не вылез, — Олег остановил руку на полдороги, — а мордой вниз зачем?

— Если вдруг начнёшь выкапываться, чтоб вылез на другой стороне земли, где одни неправильные люди живут.

— Остроумно, — хмыкнул строитель, — предлагаете подготовить народ?

— Типа того, — ответил Рябушев и сам постучал в дверь.

Открывший калитку разнорабочий из местных, собирался что-то сказать, но увидев, кто стоит рядом, подавился словами, да так и остался стоять с открытым ртом.

— Ну Лещь, и чего вылупился, — Олег хлопнул ошарашенного работника по плечу, — али не знал, что стырь мой лекарь столь искусный, что могёт к жизни вернуть?

— Не слушай его, — хирург отпустил строителю подзатыльник, — жизнь, исключительно дар Господа, а мой сыновец, просто донельзя хитрая бестия, — щелчком вернул работнику челюсть в исходное состояние, — и его очень трудно убить. Всё понятно? Вот и славно.

Пройдя дальше во двор, ткнул Олега локтем в печень.

— Ты в своём уме, так шутить, церковного суда захотел?

— Да ладно вам, обжегшись на молоке, на воду дуете. Ещё один слух про великого доктора нам как раз в кассу.

— Может и в кассу, однако, во избежание и всё такое…, я бы попросил.

Договорить им не дали, с криком «живой» на него обрушилась Юлька. На её крик сбежались остальные попаданцы, немедленно принявшиеся его тискать. Минут через пять, ему удалось вырваться, пообещав рассказать всё вечером, после спектакля, а за одно познакомить женскую половину с настоящим рыцарем. Даже больше, холостым рыцарем. В ответ получил несколько язвительных замечаний, типа «сам дурак». На крыльце увидел Горыню, который со слезами на глазах бухнулся на колени.

— Опа, Горыня, чуешь, что накосарезил, — усмехнулся строитель, вытащил из ножен обломок меча, повертел перед собой, спрятал обратно. На какой-то момент Рябушев подумал, что у кузнеца случится инфаркт, но Олег сам понял, что заигрался, быстро поднял его, обнял и зашептал успокаивающе, — ну всё, всё, прости, пошутил я глупо — наконец отпустив кузнеца, переключился на Рябушева — Владимир Сергеевич, вижу без меня произошли некоторые перемены. Введите в курс дела.

— Давай, приводи себя в порядок, завтракай, читай прессу и подтягивайся. Ты прав у нас много интересного.

Строитель, прибывавший в отличном расположении духа, подтянулся только к обеду. Быстро просмотрел бухгалтерию, попутно подсчитывая прямо на полях.

— Так, с деньгами понятно почти всё, чётко следуем плана. Меня интересуют так называемые рекламные деньги, — он потряс кипой газет, — я планировал это нововведение к концу августа, когда урожай собран и перераспределяется. И получается, пирамида не наша интрига?

— Кто затеял пирамиду, выясняют компетентные органы. Похоже, объявился некто из наших попутчиков. Про рекламу, мог бы и поделиться планами, надеюсь не сломали твою игру?

— Нет, с учётом последних событий, так даже лучше. Решил попробовать себя в металлургии, дело чрезвычайно затратное, но обещает окупиться сторицей.

— Интерес понятен, это ты из за меча, — Рябушев показал на руку, — у нас что, денег не нашлось на нормальное снаряжение?

— А, Владимир Сергеевич, здесь не всё так просто. Оружие из качественной стали стоит сумасшедшее бабло. На Руси плоховато с нормальным железом, одна болотная руда из которой что-то нормальное сделать — конкретный гемор. Может обратили внимание, большинство мечей здесь привозные из Европы. На то, как мы экипировали Лёху, можно было снарядить трёх обычных конных дружинников. Совершено сумасшедшее бабло.

А из нас, ни кто не планировал участвовать в боевых действиях, а рубить деревяшки мечом, за который уплачено чуть ли не серебром по весу — идиотизм. Соответственно, снаряжение у нас довольно средненькое, тренироваться и отбиться от гопоты нормально, а для игры в высшей лиге уже слабовато. Да собственно, ни кто туда специально и не лез.

Он поднял свою покалеченную руку — нет, не сломайся у меня меч, он бы всё равно меня прибил. Нарвался на фехтовальщика уровня Андрея. Кстати, нашего старого знакомца, который в прошлом году прострелил Лёшке ногу. Ну, или его товарищ, короче, встречались мы с ним, когда ладью угоняли.

— Слушай, а чем плохо так называемое узорчатое железо из которого вы ножи делаете? И почему не купил европейские мечи?

— Да тем, что оно железо, служит для придания клинку пластичности. Если обратили внимание, местные его просто так не применяют. Всегда наваривают режущую кромку из нормальной стали. У моего соперника оказался очень качественный меч, которым он прорубил стальную часть моего клинка. В принципе, ничего особо страшного, если б не одна тонкость при фехтовании моим оружием, у которого несколько специфическая рукоять. Там почти всегда используется режущая кромка и при одном из блоков, его меч попал точно в предыдущий разруб. Шанс один на сотню, но я его словил.

Собственно, почему я не мог купить импортные клинки, потому что они здесь все …, не помню, каролингского, или нормандского типа. Короче, для моего стиля, форма рукояти совершенно неподходящая. Честно говоря, я не очень понимаю как местные с ними управляются, им же по большому счёту, только рубить, ну и простейшие блоки. Короче, не могу я ими, вот и решил сделать себе привычное оружие. Но блин, сцуко, сэкономил где не следовало, от этого и результат.

Ладно, что я всё о себе, рассказывайте, как у вас дела. Смотрю нового человека взяли в типографию. Кто такой, чем дышит, проверку проводили?

— Ни кого не брали.

— Так, а кто такой Васька Писарь? Ни кто из наших так писать не станет, у нас мозги по другому завёрнуты.

— Ах, вот ты о ком. Хотел кстати с тобой поговорить об этой проблеме. Васька Писарь это твоя протеже. И в правду, очень сообразительная девочка. Одна проблема, в последнее время на неё слишком много навалилось, двойная жизнь, газету практически в одиночку тянула, бывший жених шантажирует. Если коротко, девчонка на грани нервного срыва, если не разгрузишь сейчас, слетит с катушек. Я не шучу, хватит присматриваться к ней, прими уже решение.

— Ух ты, дайте угадаю. Жених скорей всего из купеческого сословия, значит пошло вымогать деньги он не станет, собственно, вымогать там особо нечего. Всё же, четыре рта на её не великую зарплату. Хочет чтоб она шпионила для него?

— Оно самое. Плохо, что военный не оставил нам доступа к своим агентам.

— Да, залипуха, нормальные бабки потратили, а юзать собственных шпионов не можем.

— Придётся тебе выдумать техническую документацию, дабы они что нить построили, для наших нужд.

— О, как у вас интересно мысль завернула. Я-то подумывал о простой дезе. Да, задали задачку, надо прикинуть, что нам самим нет резона производить.

— Листовую сталь, раз вы всё равно собрались доспехи клепать, нарисуй им прокатный стан. Можно механическую прялку, фабрику по обработке пеньки, мало ли сфер для приложения знаний?

Олег внимательно посмотрел на собеседника, традиционно потёр подбородок.

— Я смотрю вы глубоко вникли в дела. Откровенно говоря, считал вас чем-то вроде светского монаха, человека потерянного для социума. Радует, ваше внимание на что-то помимо медицины. Боюсь, у меня уже глаз замылился, того и гляди начну косячить. Если есть замечания, предложения, я внимательно выслушаю.

— По моему, у тебя всё отлично получается, сейф с наличностью тому наглядный пример. Единственный момент, который я не понял, на кой ляд нужен был паровик? Почему отказались от вола в качестве двигателя, всю зиму он как-то справлялся и выходило в сто раз дешевле. Ну, или хотя бы стирлинг, конструкция сильно проще.

— В сто шестьдесят четыре раза, если быть совсем точными. Тут два момента. Мы, без преувеличения воссоздаём технологическое древо, со всеми вытекающими преимуществами. Второй момент — оружие. С паровиком мы сможем создать эрзац прокатный стан, а это листовая сталь. Кроме неё, представьте, нарезная пневматическая винтовка с компрессором на паровом двигателе и огнемёт.

— Огнемёт понятно, а паровая винтовка? Не припомню чего-то такого в нашей истории.

— Её и не существовало, хотя могла бы быть. Представьте себе, ружьё двенадцатого калибра делающее выстрел в три секунды свинцовой пулей весом сорок грамм. Дальность действенного огня триста метров. И это не просто дальность выстрела, а дистанция на котором будет гарантированно поражён местный пехотинец обвешанный железом. А если, как настоящие попаданцы, сумеем сварганить, нечто похожее на технологию Калашникова, с отводом рабочего газа, то получим самозарядную винтовку со скорострельностью выстрел в секунду, а может и больше, если разрешим вопрос с падением давления после выстрела и запиранием ствола. А то у нас пока ни винтовка, а паровой свисток, как на паровозе. Короче, в идеале, не винтовка, а почти пулемёт.

— Как понимаю, это исключительно оружие обороны? Собираете компрессор с паровым двигателем, устанавливаете на первом этаже башни, воздух под давлением подаётся к самой винтовке установленной на верхней площадке?

— Типа того. Хотя, на самом деле, давление можно создавать и обычным насосом работающим от колеса движущейся телеги. Но не в этом суть. мы уже сейчас можем создать серьёзное давление, правда есть маленькая проблема. Шланги ни как не хотят получаться. Пытались мастерить их из кожи, армируя металлической сеткой, пока не выходит.

— Уверены, на вскидку, могу назвать ещё десяток серьёзных недостатков.

— Так точно, пятнадцать критичных недостатков, по которым подобное оружие не могло появиться в нашем мире. Инженерная мысль могла дорасти до него ко второй половине девятнадцатого века, когда надобность в нём уже отпала. Так что у нас есть конкретная фора во времени.

— Почему не порох?

— Без унитарного патрона, который мы ещё очень долго не сможем сделать, у пневматики серьёзные преимущества в скорострельности. Второе, не хотим подталкивать оружейную мысль противников, всё же, средневековое огнестрельное оружие, штука достаточно простая. А металлургия на западе лучше развита, повторят ведь, сволочи, а потом и превзойдут. И ещё момент, вдумайтесь, как пришпорим металлургию. Да и представьте, какая унификация получается. Используешь движок в народном хозяйстве, а перед осадой перевозишь его на позицию, не сложный монтаж и у тебя пулемёт. Главное, успеть его раскочегарить до начала боя — усмехнулся Олег.

Дальше, вернулись к обсуждению текущего состояния дел. Ничего сверх ординарного за время его отсутствия не произошло, по этому, уяснив для себя некоторые моменты, он попросил присмотреться к их сегодняшним гостям. Одного из них он хотел взять на работу начальником службы безопасности. Как раз, того самого крестоносца. Очень тот ему понравился своим отношением к делу, расчётливостью и свирепостью. Средневековый рыцарь во всей красе, без розовых соплей и воплей о недостойных настоящего рыцаря делах. Знающий кучу языков, даже умеющий читать и писать, на некоторых. А что на родине смертный приговор висит, так он и сам туда не рвётся, и в Новгородской земле дел ему найдётся выше крыши. После чего, строитель, сославшись на необходимость отчитаться перед городским начальством, а именно, сдать пленных и ценности, ушёл в город, с обещанием не опаздывать на ужин.

Так незаметно время подошло к обеду. Идти в монастырь смысла уже не было, случись экстренный случай, за ним бы давно прислали, а так, появилось время заняться несрочными делами в клинике. Каково же было его удивление, когда на её крыльце он увидел посиделки своего давешнего пациента с аппендицитом и Волка. То что пациент в этот раз попался непростой, он понял ещё у него дома. И криминальный авторитет не тот парень, абы с кем лясы точить не станет.

Подходя, услышал обрывок фразы Волка, ещё раз заставившей задуматься, как тяжело они вживаются в местное общество.

— … обычаи у них совсем иные. Такие они, быстрые и в делах и словах, ко времени совсем по иному относятся. По ихнему, кто о деле степенную беседу ведёт, тот собеседника не уважает, время у того отнимая. Да чего там, видел бы ты, как они у себя на родине одевались, срамота одна, естество прикрыли и ладно.

— Здрав будь Волк Любомирович, — прервал его монолог Рябушев, — судя по всему хорошие новости ты уже знаешь.

— Да, встретил прям в воротах — хохотнул боярин — как же, видел, перемотанный весь однако бодр и весел, надеюсь ни чего серьёзного?

— Лицо хуже уже не будет, держать что перо, что меч достаточно и четырёх пальцев, а сломанное ребро зарастёт через две седмицы. Ты мне другое скажи, видел его шлем, он не разрублен, а словно прорезан аккуратно. Как такое может быть?

— Не знаю, но думаю Борис Юрьевич нам обстоятельно о том расскажет, — Волк вопросительно посмотрел на собеседника.

— Бывает такое, когда хороший клинок в руках ещё лучшего мечника, цепляет самым остриём. Знатный противник повстречался твоему сыновцу, мало кто в наши дни так мечом владеет.

— Понятно, а ты Борис Юрьевич зря вскочил, в нашем возрасте раны плохо заживают. Пошли, посмотрю тебя, — покривил душой Рябушев, по его мнению на местных всё заживало как на собаке. Не так давно, обращался к нему один плотник, отхвативший себе три пальца, кстати, давненько его не видно. Так и принёс их в ладони. Хорошо, на улице ещё холодно было. Пришил, куда деваться, вроде нормально прижились. Но расслаблять пациента хирург не собирался, ибо нечего.

— Да, время идёт и мы не молодеем, — усмехнулся пациент.

Вдвоём они помогли ему подняться и вернуться в лазарет. Как и предполагалось, выздоровление шло успешно. Уже перебинтовав его обратно, Рябушев собирался выяснить у Волка причину его визита, когда в дверь просунулась голова одного из работников.

— Боярин, тут этот, с отрубленными пальцами пришёл, что с ним делать?

— Давай его сюда, раз пришёл, — извинился перед приятелем за задержку и прервал словесный понос ввалившегося в процедурную плотника. Снял шину, размотал повязку, осмотрел, потом ощупал пальцы, вроде нормально — пошевели, отлично, попробуй согнуть, замечательно, знаю, ещё месяц болеть будет. Возьми ком глины, да разминай в руке, так быстрей подвижность восстановишь. Всё, можешь идти и с топором аккуратней в следующий раз. Плата? Сколь сочтёшь нужным, в сенях на столе оставь.

Однако, просто уйти ему не дали, задержали Волк с Борисом, долго и с удивлением рассматривали пришитые пальцы. Наконец удовлетворив своё любопытство, отпустили плотника, тот пятясь и одновременно кланяясь покинул процедурную.

— Во истину, неисповедимы пути Господни, — пробормотал Борис, — слышал про сына твоего, но слышать одно дело. Да и нога у него была, токма выправилась. Тут же, член отсечённый обратно приживить. Скажи боярин, руку человеку можешь обратно прирастить, али заново вырастить?

— Сделать можно многое, однако всё имеет свою цену и всегда ли можно её заплатить?

— Нешто кто откажется потерявши конечность свою, вновь вернуть её. На счёт цены, мыслю, в кошеле тебе плотником оставленном, не больше пары кун.

— Возможно, но и работа моя сложной не была. Сколько мышц, кровеносных жил и нервов в пальце, а сколько в руке. По этому, с рукой а тем более ногой, в одиночку не справиться. И результат не гарантирован, скорей всего, полноценно владеть пришитой конечностью уже не получиться.

— Не уходи от ответа, боярин. Сами цитируете, да или нет, остальное от лукавого.

— Хорошо, можно ли вырастить человеку утерянную конечность, не знаю. Кость ноги Волкова сына, нарастил на вершок, возможно нарастить и больше, бывали случаи. Но вырастить заново, пока ни у кого не получилось. Почему о цене заговорил, потому, как перед тем, как меня лекарем признали, я учился целых семь лет. Просто впитывал старые знания, не придумав ничего нового. Платили за то, все остальные жители княжества. Теперь представь, кто станет платить, начни я придумывать как конечности отращивать? Сколько я буду придумывать, если просто пришивать учились несколько поколений, и получиться ли в конце нужный результат?

Теперь о пришить обратно. Можно, почти всё, был случай, умудрились даже отрубленную до половины голову пришить. Правда человек говорить нормально более не мог. Но, тут много разных тонкостей, как давно увечье нанесли, в каком месте, как отрубленная конечность хранилась, как рана обрабатывалась. Иногда ногу пришить удаётся, да так, что человек потом всю жизнь проходит ни когда костылём не воспользовавшись. Бывает как с сыновцем моим. Что там того мизинца, а уже не вернёшь. Ответил я на твой вопрос? Вижу, что да. Теперь ложись и спи, набирайся сил.

Покинув въедливого пациента, Рябушев отвёл Волка к себе в комнату, попутно расспросив его о Борисе. Как он и предполагал, мужик оказался ох как не прост. До своего переезда в Новгород, служил он сотником в Переяславле. Как именно он перешёл дорогу некоторым княжьим ближникам, ни кто не знал. Точнее знали все, но каждый разное. Версии варьировались от соблазнения княжеской дочери и кончая грабежом церкви. Волк же предположил следующее, судя по его появлению в городе, с людьми и имуществом, бывший сотник кой кому наступил на любимую мозоль. Причём наступил специально, о последствиях своего поступка он знал и заранее к ним подготовился.

Переехал он лет двенадцать назад, занялся кой — какой торговлишкой, скорей для приличия, чем для реальной прибыли. Сосредоточив основные усилия на том, что умел лучше всего — войне. И сопутствующих мероприятиях, разумеется. Поначалу, снаряжал морскую ладью, промышляя на Балтике, потом нашёл себе дело без особого риска, но не менее прибыльное. Начал предоставлять купцам специфические услуги. Обучить персонал, выделить народ в сопровождение каравана, чего поохранять, выведать чего интересного происходит у конкурентов, организовать доставку, так, чтоб ни кто о том не знал. С того и жил.

Переваривая полученную информацию, Рябушев мысленно усмехнулся. Как обычно, жизнь сама подсказала решение. А может, за столько лет он научился видеть её подсказки? Поставив в памяти галочку, разобраться с пациентом, вернулся к Волку.

— Прознал про чудесное воскрешение моего сыновца и решил лично удостовериться?

— Да, и не мешало бы о наших общих делах перемолвиться.

— Понятно, всегда подозревал, что весь Новгород большая деревня, — пробурчал хирург, попутно отметив налаженную службу у приятеля. В город Олег вернулся тайно, несколько дней назад, имея на голове шлем с личиной. По походке узнать его не могли, до сих пор скособоченным ходит. Сидел всё время в башне, ни с кем, кроме контрразведчиков не общался. Но стоило ему высунуть нос на улицу, как Волк уже в курсе, — он через неделю — две поедет на Ладогу, посмотреть, чего и как, хочешь, с ним поезжай, своими глазами увидишь.

— От чего не съездить, да и из города я давно не выбирался, — Волк замялся, — знаешь, пришла мне на ум одна мысль. Как ты смотришь, поженить твоего Олега и мою Ульяну?

Не ожидавший столь резкого движения приятеля, хирург резко выдохнул. Хорошо, успел вино проглотить, иначе устроил бы собеседнику сюрприз с омовением, — так, ты это давно придумал?

— Мысль зрела давно, но решение окончательное принял сегодня, когда его увидел. Надо бы его попридержать, пора ему остепениться. Всем выгодней будет. Не порядок, когда в таком возрасте муж по гулящим девкам бегает, да с ушкуйниками ходит. Ну, и скрывать не стану, люб он мне, хотел бы такого зятя. Да и Ульянке он мил.

— Давай по порядку. У нас в делах сердечных, каждый решает сам, приказать ему не может ни кто. Но и тебе, подходить к нему с этим предложением не советую. Думаю, он тебя просто не поймёт.

— Как так не поймёт? Чай не дитё неразумное, каждое воскресенье в весёлой слободке пропадает.

— Сколько лет твоей старшенькой, пятнадцать, четырнадцать?

— Пятнадцать скоро, как раз в возраст вошла.

— Ха, для вас в возраст. Олег её как женщину просто не сможет воспринять. Для него она ещё ребёнок. Есть ещё один момент, у нас на родине, связь с девицей не достигшей восемнадцати лет, есть тягчайшее преступление, за которое карают без всякой жалости. Так что нужна ему женщина постарше. Ни какого интереса со столь юной женой у него не будет, ни чего не знает, ни чего не умеет, даже подержаться не за что. Нет ли у тебя не замужней или вдовой младшей сестры от двадцати до тридцати лет? — Волк в сердцах хлопнул ладонью по столу.

— Да что у вас всё не как у людей. Ты мне скажи, Индия точно не на другой стороне земли?

— Точно. Скажу даже больше, на другой стороне земли живут точно такие же люди, как мы с тобой. Можешь у Олега узнать, он там не раз бывал.