Шаг из тьмы 2

Глава 2

Владимир

Боярин Никита Романович владел обширными поместьями в новгородской земле, имел долю в торговле хлебом, являлся одним из спонсоров ежегодных экспедиций ушкуйников, вёл крупную торговлю мехом, и прочие и прочие. Кроме перечисленного, активно участвовал в политической жизни, не без основания считался главой провладимирской партии. Ну и конечно входил в совет золотых поясов. Короче, был классическим новгородским олигархом. Вот именно, что был.

После воскресной службы ему стало плохо, прямо на выходе из Святой Софии. Пока его принесли домой, пока послали за врачом из греков, считавшимся лучшим в городе и обслуживавшим исключительно городскую верхушку, пока тот собрался и пришёл, Никита Романович уже находился при смерти. Греческий врач только развёл руками. Тогда дело в свои руки взял младший брат олигарха, Михаил Романович. Пинками выгнал из горницы с больным многочисленных родственников и отправил конного гонца с заводной лошадью за новым лекарем из Индии.

Много говорили про этого человека, где правда, а где вымысел понять было невозможно, одно было известно точно, кто бы к нему не обращался, в помощи он не отказал ни кому. И ещё одно, что уже было известно далеко не каждому, после его лечения, средний сын боярина Волка вновь обрёл способность ходить. Правда, приходилось носить ему на ноге железную решётку, но это дело десятое. Лекарь прибыл быстро, но всё одно, опоздал. Когда они влетели в распахнутые ворота, Никита Романович испустил дух.

— Сожалею, но здесь нужен священник, а не лекарь, — Рябушев повернулся к брату покойника и развёл руками.

Брат покойника, мужик лет пятидесяти с суровым волевым лицом, стоял у окна, сохраняя внешнее спокойствие. Только напряжённая поза и не произвольно дёргающийся глаз говорили о нешуточной внутренней борьбе. Его колебания длились недолго, рыкнул на домашних, когда за последним закрылась дверь, обратился к Рябушеву.

— Я много слышал о тебе, лекарь. Правда ли, что ты можешь узнать от чего человек умер и не помогли ли ему при этом?

— Насильственную смерть могу определить с большой долей вероятности, — осторожно ответил Рябушев.

— Не конопать мне голову своей индийской премудростью, — вспылил боярин, — да или нет, остальное от лукавого.

— Да, могу.

— Ну так сделай! — видя нерешительность врача, быстро добавил, — сделай, отблагодарить не забуду.

Владимир Сергеевич уже сталкивался с подобными просьбами и с их последствиями. Общество оказалось не готово, к таким вещам и первый раз, его спасло только случайное вмешательство тысяцкого. Как рассказывал Климин, старый воин частенько любил предстать в образе этакого недалёкого рубаки, в тот раз ничего похожего не наблюдалось. Ловко играя словами, он поставил в тупик разгневанных родственников, повернув дело так, что для них запахло разбирательством у архиепископа. Связываться с архиепископом ни кто не хотел и Рябушева оставили в покое. После чего, состоялась долгая беседа с тысяцким, по результатом которой, он стал штатным патологоанатомом. Подобным подходом к делу, тысяцкий приятно удивил. Чего же ждать от стоящего над телом брата боярина, хирург не решался предсказать.

— Значит правда, что для этого тебе нужно осквернить тело? — на этот раз нерешительность Рябушева была понята правильно.

— Мне надо увидеть, как смерть проявила себя внутри тела, — уточнил Владимир Сергеевич.

— Ты предлагаешь расчленить тело моего брата — зарычал боярин.

— Нет, это предлагаешь ты, — Рябушев встретился с его пронзительным взглядом и спокойно ответил, — мне достаточно вскрыть грудь и живот.

Несколько секунд они мерились взглядами, пока Владимир не увидел, как внутри боярина что-то надломилось и прежде чем взгляд воина превратился во взгляд побитой собаки, боярин отвернулся.

— Мой брат, прожил пятьдесят два года, ни разу ни чихнув. И вдруг, ни с того ни с сего, он умирает в течении часа, — и уже не скрывая боли, почти с мольбой спросил, — ты сможешь узнать, так, чтобы потом его не отпевали в закрытом гробу, чтобы дети последний раз поцеловали своего отца, чтобы я мог проститься со своим братом?

— Прикажи принести побольше свечей и не волнуйся, ни кто ничего не заметит.

Внешний осмотр ничего не прояснил, за-то внутри оказалось много интересного. Брюшина была полна крови, что было очень странно, так как повреждений внутренних органов он не обнаружил. Принялся осматривать по второму разу, снова ничего. Задумался, силясь припомнить нечто похожее в своей практике и как ни странно, нашёл. Лет десять назад, его специально пригласили на повторное вскрытие. Тогда он имел дело с подозрением на убийство и после его работы, сомнений в насильственной смерти у следствия не осталось. Сейчас, случай был один в один, оставалось проверить подозрения.

Через пол часа он закончил и позвал боярина, увидев последствия, тот облегчённо вздохнул. Вопросительно посмотрел на Рябушева, ожидая результат.

— Хорошо подумай, не было ли у брата на правом боку маленькой родинки? — тот отрицательно покачал головой. Старый врач удовлетворённо кивнул, поднял простынь, показывая тёмное пятнышко на правом боку покойного.

— Что это значит? — недоумевая спросил боярин.

— Ты прав в своих сомнениях. Твой брат получил смертельное ранение, сегодня, примерно два — три часа назад, кто-то ткнул ему в печень длинной и тонкой иглой. Это не родинка, а запёкшаяся кровь, как раз сюда и вошла игла.

— Игла была отравлена?

— Нет, она пробила одну из многих кровеносных жил, и он умер от потери крови. Снаружи незаметная ранка, внутри — полное брюхо собственной крови.

— Работа мастера?

— Вовсе нет. Главное иметь твёрдую руку и знать куда бить, если жертва не ожидает нападения, то справиться и ребёнок. Если сделать в толпе, то вообще ни кто не поймёт, движение очень короткое, на него просто не обратят внимание.

Михаил Романович долго стоял над телом брата, за тем, словно очнувшись, снял с пояса кошель и протянул Рябушеву, — благодарю лекарь, теперь многое становиться ясным. Надеюсь ты понимаешь, мой брат был не последний человек в новгородской земле, и о том, что стало тебе известно не стоит болтать.

Поблагодарив боярина и пообещав держать язык за зубами, Рябушев отправился домой, где спустя несколько часов история имела своё продолжение. Обещание не распространяться о результатах вскрытия это одно. А убийство сенатора, совершенно другое. Владимир Сергеевич еле дождался прихода Климина. Однако, откровенная беседа с ним мягко говоря озадачила. Оказалось, о смерти боярина он уже знал и даже лично присутствовал на той злополучной службе. Известие об убийстве его заинтересовало, но как — то отстранёно.

Пробили печёночную артерию, да шо вы говорите, средь бела дня, на глазах у всех, вот ведь ловкие чертяки. По мнению Рябушева, офицер пусть и средневековой, но всё же контрразведки, должен был несколько иначе реагировать на подобную информацию. Климин поморщился и начал пространный рассказ о реалиях политической жизни республики.

Политический расклад вышел достаточно простым. Первую и наверное самую влиятельную группировку составляли космополиты — граждане подобные Гоголевскому Андрию, для которых где хорошо, там и отечество. Предприимчивые товарищи дошли до этой нехитрой мысли за сотни лет до эпохи всеобщей глобализации. Сейчас они чуяли выгоду в прогибе под Владимирское княжество. Соответственно, именно эту злободневную идею они усиленно лоббировали. К ним, частично примыкали граждане не завязанные на торговле с Владимиром и Русью. Противостояли им ястребы, мальчики грезившие повторением славного прошлого. Щит на вратах Царьграда, руины Саркела, боевые ладьи на южном берегу Каспийского моря и прочие деяния в духе первых Рюриковичей. Ничего, что тяму не хватает разобраться со смоленском и полоцком, главное, поставить себе достойную цель. И наконец, третья группировка — умеренные, или как назвал их Климин — здравомыслящие. Мужи понимающие, что всё в мире происходит не просто так, и нет ничего более вредного, чем кидаться из крайности в крайность. В делах же, следует руководствоваться исключительно здравым смыслом, а не абстрактными идеями и сиюминутной выгодой.

Так получилось, что покойный принадлежал к космополитам, а они принадлежат лагерю здравомыслящих. По этому, умер политический противник, туда ему и дорога. Начальство прикажет разобраться в причинно следственных связях — разберёмся, а так — царствие ему небесное. Баба с возу — кобыле легче. Да, и лучше держать язык за зубами, всем выйдет только спокойней. Ну, про язык он сегодня уже слышал. А возникший вопрос, о границе между здоровым цинизмом и преступлением, Рябушев решил не озвучивать.

А вот информация об их принадлежности к одной из политических группировок, явилось для Владимира Сергеевича полной неожиданностью. Сам он вроде ни куда не записывался и тем более не вступал, благоразумно предпочитая держаться от политики как можно дальше. По поводу «вступления», Климин любезно пояснил, что так исторически сложилось. В смысле, он уже сам вступил куда надо, а так как принцип коллективной ответственности ни кто не отменял, то это касается всех. На прямой вопрос, о том, на той ли стороне баррикады они находятся, тот развёл руками, уклончиво ответив, мол время покажет, а он сам приложит к этому делу максимум усилий. А если все остальные ему помогут, тогда их сторона безусловно окажется в победителях. Феерически!

Как — то незаметно на фоне этого, прошёл выход первого номера газеты. Об историческом событии Рябушев вспомнил, только когда в дом ввалилась развесёлая компания, члены которой уже успели изрядно принять на грудь. Кроме менеджера, естественно. Тираж в четыреста экземпляров разлетелся, ещё до обеда, оставшееся время компания провела в кабаке, отмечая успех. Праздник им омрачало всего одно обстоятельство — средневековые напитки не обладали нужной крепостью, по этому, отмечание решили перенести домой.

И как ни прискорбно, опытный хирург совсем забыл о событии, значительно более важном, но уже исключительно для него и ещё нескольких заинтересованных лиц. Сегодня сыну Волка снимали аппарат Илизарова. Пять сантиметров наращенной кости не великий результат для захолустной районной больницы. В мире средневековых технологий — научная фантастика. Когда стало ясно, в какую сумму обойдётся создание аппарата, хитрый менеджер схватился за голову. После некоторой внутренней борьбы, здравый смысл в нём как всегда победил и через полгода процесс лечения завершился полным успехом. Попутно, отработали технологию золочения методом гальваники, раз нержавейки в ближайшие годы у них не получиться. Олег вручил счастливому ребёнку оригинальный подарок — детские тренировочные мечи. Попытался затащить родителя на корпоративную пьянку, неудачно, с хорошей новостью, тот слишком спешил домой.

Расставшись с боярином, Рябушев решил поговорить о беспокоящем вопросе с Олегом. Не смотря на его цинизм, человеком он был адекватным и осторожным, вхожим в местное высшее общество. Услышав об убийстве он насторожился, когда рассказ дошёл до беседы с Алексеем, вообще предложил продолжить в другом месте. Уединившись в пустующем лазарете, Олег закрылся изнутри, потом закрылся в кабинете и только после этого дослушал рассказ. Долго молчал, традиционно теребя подбородок и спросил совершенно не то, что ожидал от него Рябушев.

— Вы смогли определить, под каким углом был нанесён удар?

— Чуть сзади, примерно тридцать градусов сверху вниз. Это важно?

Олег посмотрел с прищуром — принципиально, сейчас покажу — он вытащил из подсвечника свечу и протянул её Рябушеву — попробуйте повторить удар.

Рябушев ткнул свечкой в бок менеджера ещё не понимая что тот задумал.

— Теперь посмотрите под каким углом вошла бы игла — прокомментировал Олег через плечо.

Они были с ним одного роста, по этому удар получился снизу вверх. Чтобы получить нужный угол, надо было либо развернуть запястье, либо взять оружие обратным хватом. Первый вариант получился не физиологичным, второй, в толпе на выходе из храма, так нанести было попросту невозможно. Значит, убийца был значительно выше боярина, который сам являлся отнюдь не коротышкой. Рябушев с удивлением посмотрел на Олега.

— Владимир Сергеевич, думаю вам уже говорили, не распространяться о столь опасных знаниях.

— Ты думаешь его … Алексей? Но зачем?

— При вашей феноменальной проницательности, сейчас вы конкретно залипли, — Олег усмехнулся, — начнём с подполковника. Уверены, что он тот, за кого себя выдаёт? Много ли вы видели отпускников, берущих в путешествие боевой камуфляж, метательные ножи, кевларовые перчатки, хирургическую пилу, набор отмычек и прочие вещички ни как не вяжущиеся с обликом нормального туриста? На психопата, повёрнутого на военной службе он ни разу не похож, для туриста же, его снаряжение не просто избыточно, но и вредно. А вот кого — нить прирезать в лесу или в загородном доме, самое оно.

Теперь разберёмся с «зачем». Вы ведь читали газету, вспомните, о чём была первая статья. Даром что отсутствовал откровенный призыв перевешать членов правящей династии. Следующие статьи будут о том, как для дальнейшего процветания новгородской земли нужно контролировать волоки, дельты Волги Дона Днепра, Нарвы, Невы и Даугавы. Потом речь пойдёт о Дунае и аннексии Крыма, о профессиональной армии и всеобщей воинской повинности. Уверен, со временем, проведя некоторую редакцию, он издаст эти статьи отдельной книгой. Не кажется ли странным, что главный политический противник подобного развития событий, внезапно умирает в момент, когда вся интрига начинает разворачиваться? Город уже взбудоражен, а в рядах космополитов замешательство, лидер мёртв и они не в состоянии адекватно ответить на брошенный вызов.

— Это не отвечает на вопрос «зачем это лично ему», — Рябушев перебил словесный поток, — какой его интерес в эскалации напряжённости?

— Хорошо, обойдусь без лирики, — менеджер встал, подошёл к окошку, подставил лицо под тусклый свет, просачивающийся сквозь мутную плёнку пузыря, — вот скоро дом усядет, сделаем везде нормальные окна, если доживём, — постучал пальцами по плёнке и вернулся к теме разговора, — я не знаю, зачем ЭТО, лично ему. Могу лишь выдвинуть предположение. Он не может жить без войны, без постоянного выброса адреналина в кровь. Он, крайнее проявление спортсмена экстремала, адреналина — зависимый наркоман. Упрощая, можно сказать — война его естественная среда обитания. Лёшенька слишком долго воевал и повредился в уме. Помните, он сам рассказывал как у них долбанула турбина на вертолёте и ему перепало по головушке. Он же седой ровно наполовину, явно и внутри черепа у него не всё в порядке.

— Нет ли у тебя версий более убедительней, — скривился Рябушев, — и кстати, а почему ты отбрасываешь версию о его мечте — Руси единой и неделимой.

— Версии есть, но о них позже, думаю вы не знаете, зачем он сделал себе в комнате звукоизоляцию. Затем, чтоб мы не слышали его вой.

— Какой вой? — не понял Рябушев.

— Хороший вопрос. Будучи совсем пацанёнком, в нашем дворе жила старая сука. Однажды у неё появились щенки, смешные черно-белые пушистики. Жили, ни кого не трогали, пока каким — то подонкам не захотелось развлечься, узнав как умирает живое существо. Когда сука вернулась, всё было кончено. Она собрала своих щенят обратно в коробку, вылизала их, потом легла рядом и тихонько завыла. Я не в состоянии это описать, но такой смертной тоски я не слышал до нашей первой ночи в Новгороде. Вы все спали в доме, Леха в сарае, а я на улице. Среди ночи, отправившись по нужде, мне довелось пройти мимо сарая. Вот тут у меня и встали дыбом волосы, когда услышал. И такое с ним каждую ночь, когда он спит в мирной обстановке.

Теперь сравните с впечатлениями от нашего путешествия. Подполковник явил нам образец русского офицера — образован, находчив, смел, инициативен. Просчитывающий ситуацию на два хода вперёд, с мгновенной реакцией на любое изменение обстановки. Таких парней ни в каждом кино покажут. Но вот незадача, как только наш рыцарь без страха и упрёка превращается в обычного человека, из глубин его подсознания выползают такие чудовища, от которых даже этот мужественный и волевой человек превращается в тварь дрожащую.

Ну, Владимир Сергеевич, скажите, с медицинской точки зрения, такие метаморфозы имеют место быть?

— Не знаю, мало ли кто, почему и как часто во сне стонет. В жизни наш вояка просто образец здравомыслия. Хоть и себе на уме, кстати, тоже косвенный признак здравомыслия. Чего и сколько он пережил за свою военную службу нам остаётся только догадываться. А кошмары во сне могут преследовать и барышню с обложки, у которой из всех жизненных трудностей имел место быть лишь сломанный ноготь. У тебя одна единственная улика и та за уши притянутая. Если логика меня не подводит, то для определения виновного, необходимо ответить на три вопроса. Зачем, как и чем. Видя что вытворял он на боях, можно ответить только на второй вопрос.

— Кто бы сомневался, — Олег встал собираясь уходить, — Владимир Сергеевич, я вас очень прошу, не лезьте в его интригу, пусть он накормит собственных демонов. И просто помните, за окном двенадцатый век, со всеми вытекающими последствиями. А наш попутчик, очень опасный человек. Ах да, и про едидиную — неделимую. Хрень, общество не готово к такому. Точнее, правящий класс. Без большой войны не обойтись. Даже если удастся подтянуть под этот проект всю экономику республики, всё равно дохлый номер. Не хватит ни людей, ни денег.

Олег ушёл, а Рябушев ещё долго сидел размышляя над услышанным. В обеих историях было что-то неправильное, и один и второй явно вели свою игру. И оба говнюка пытаются играть всех остальных в тёмную. Не плохо было бы разобраться в закручивающейся интриге, раз они невольно попали в её орбиту.

В ночь с понедельника на вторник, когда Олег с компанией уехал на фабрику, он приложил статоскоп к двери комнаты Климина. Подполковник действительно выл и в этом вое, слышалась такая смертная тоска, что старый врач не вольно отшатнулся.

Не смотря на непонятную суету, затеянную военным и строителем, дела у ЗАО «Попаданцы» шли всё лучше и лучше. Финансовое состояние стабилизировалось, показывая устойчивый рост. Основными источниками дохода стали зеркала и бумага. Книги пока не выпускали, но газета пользовалась постоянно растущим спросом. Ящик на воротах, используемый для обратной связи с читателями не пустовал ни дня. Как ни странно, это ещё и подстегнуло интерес людей к изучению грамоты. Ни кто не хотел оставаться в стороне от обсуждаемых в газетах вопросов. Цикл статей Алексея с Олегом о жизни в одном выдуманном монастыре имел вообще неожиданные последствия, их всех вызвал к себе архиепископ.

Вся задумка с несуществующим монастырём была призвана легализовать некоторые странности их поведения и технические новинки, которые они готовились выпустить на рынок. Якобы обучались они в одном дальнем монастыре, монахи которого далеко продвинулись в понимании устройства мира. Шитая белыми нитками история опиралась исключительно на ореол мистики окутывавший монашество. Парни буквально прошлись по лезвию меча. В качестве доказательства им пришлось совершить маленькое чудо.

Они вызвались неожиданно, когда архиепископ, оказавшийся человеком проницательным уже практически припёр всех к стенке с вопросом — а собственно зачем вы тут, простые миряне, воду мутите? Рябушев не успел их остановить. Алексей просто встал и сказал, он с братом проходили послушание в этом монастыре и готовы делами доказать истинность этого учения. Потом вперил свой взгляд в архиепископа и прямо спросил, не хочет ли кто-нибудь из местных монахов выполнить небольшой обет, а именно в течении пяти суток не есть, ни пить и не спать, читая «Отче наш». Глава новгородской церкви вызов принял и на следующий день вышел внеплановый номер газеты посвящённый предстоящему испытанию.

Удивительно, но желающих совершить самоубийство нашлось изрядное количество, причём не только среди монахов. Однако, до финиша военный со строителем дошли в гордом одиночестве. По окончании испытания Алексей потерял семь килограмм, Олег пять, и оба до немыслимого предела обострил все чувства. Выделения кала прекратились у них на третий день, а слюны к концу пятого дня. По их словам, последние часы, оба постоянно ощущали вкус крови во рту. Их соперникам повезло много меньше, большинство участников выбыло ещё до тридцати часов с момента начала аскезы. И в храме остались самые упёртые. Трое сошли с дистанции добровольно, не выдержав мук голода и жажды, устав бороться со сном на третий день, четверо потеряли сознание на четвёртый день, один сошёл с ума и ещё двое умерли.

Будь воля Рябушева, он бы категорически запретил подобное безумство, но для средневековой ментальности в произошедшем не было ничего необычного. В конце испытания, шатающихся от усталости мужиков обнял плачущий от умиления архиепископ. И немедленно произнёс для собравшихся пламенную речь, на тему крепости веры, и по делам их, узнаешь их.

Для своих, наоборот, запустил маховик репрессий, проведя основательную чистку рядов. Справедливо полагая, что монашество есть духовный поиск, для которого жить в большом городе полном соблазнов, совершенно необязательно, прошёлся по монастырской братии частым гребнем. Всех ростовщиков в рясах разослал по дальним скитам, следом за ними отправилась братья из категории — аскет — брюхо через ремень. Серьёзные изменения произошли и в жизни оставшихся монахов, кроме ужесточения режима, он повелел при каждом монастыре открыть больницы и договорился с Рябушевым о подготовке кадров для них. Взялся за дело основательно, чувствовалось, что преобразования он задумал давно, нужен был лишь веский повод для столь радикальных мер. Двое мирян, крепостью веры посрамившие всё священство, его предоставили.

Только тогда, Владимир Сергеевич понял всю глубину интриги, победой в этом опасном состязании они приобрели индульгенцию на всю оставшуюся жизнь. Уже много позже, мужики раскололись, что подобное испытание им не впервой, а само мероприятие являлось исключительно идеей архиепископа. И вообще, это оказалась частью древнего буддийского ритуала, в завершении которого монах испытывал себя подобным образом в течении девяти суток. Со временем, испытание для монахов перекочевало в школы боевых искусств, где несколько трансформировалось, под влиянием специфических задач. И уже от туда, оно попало в армейскую среду, где прижилось в военной разведке, для тренировки бойцов спецназа. Оба любителя боевых искусств прошли укороченную версию, включающую только семь суток такой аскезы.

Конец зимы запомнился Рябушеву не только отчаянными интригами обоих бойцов. Случались и радостные события. Два бурных романа наконец-то счастливо завершились. На масленичной неделе, состоялись две свадьбы подряд и долгожданное открытие театра, приуроченное к началу ярмарки. Естественно, первая сыгранная пьеса являлась политическим памфлетом, в котором главный герой — восточный деспот, решил обманом примучить к своей державе маленькую республику. На взгляд Рябушева получилось сыровато, но народ от смеха, реально валялся под лавками. Осталось узнать мнение самого Боголюбского о подобном непотребстве.