Шаг третий. Призовой

Глава 38. На пике

Место действия: Сеульский олимпийский стадион.

Время действия: 15 августа, 16:50.

Марафон подготовки к нашему триумфальному, я в этом уверена, выходу в свет закончился. Сегодня первый концерт из целой серии, которой мы, как следует, тряхнём Сеул.

— Не поняла, чего вы трясётесь? — по многим признакам, — суетливым и дёрганым движениям, расширенным глазам, — замечаю, что мои ребята, обе группы, впадают в мандраж.

Несколько минут до начала, за дверями нас ждёт подиумный помост и площадка. Музыкальные инструменты уже там. Сейчас техники заканчивают проверку всех систем. Стадион шумит, как океанский прибой, тоже чувствуется огромная мощь.

Не часто к-поп группы рискуют выступать на таких мощных площадках. Стоимость билетов от ста до двухсот долларов, вип-билеты до пятисот. Число зрителей более пятидесяти тысяч. Объём продаж, как в узком кругу довёл до нас президент, приближается к семи миллионам долларов. Это за один сеанс. А будет их два. Концерт будет идти полтора-два часа, затем перерыв, и второй сеанс в восемь часов вечера.

Понятно, почему хозяева стадиона нас чуть не облизывают. За один день слупить семь с лишним миллиардов вон! Общая практика такая, как во всём мире. Владельцы концертных площадок забирают половину выручки, плюс-минус. Но нет, нам достанется не семь вечнозелёных лимонов, а заметно больше. ТВ-каналы покупают право трансляции и лицензии на показы, крупные фирмы обвешивают постерами фойе и проходы к трибунам, торговцы фастфудом, мороженым и напитками тоже платят. Последние относительно немного, но их масса. Хотя их считать не стоит, это епархия стадиона. Рекламные деньги на три четверти наши, тем более большая часть с нашим участием. Выяснилось между делом, что наибольшим спросом пользуются двое, Дженни и я. Пока не ясно, за кем лидерство. Лично мне фиолетово, а Дженни следит ревниво.

Ну, и мерч наш. Так что восемь-девять миллионов долларов мы отхватим. Судя по светящемуся лицу ХёнСока, никак не меньше.

— Лалиса, а ты почему спокойна? — ЧэЁн трясётся больше всех, хотя выступать ей не первой.

— Онни, представь, ты идёшь на свидание с парнем, в котором ты уверена. Точно знаешь, что между вами химия и всё такое…

ЧэЁн краснеет, девчонки хихикают, глядя на неё.

— Чего тогда тебе переживать? Привела себя в порядок, видишь в зеркало, что выглядишь отлично. Паренёк тебя ждёт с нетерпением. Волноваться даже перед экзаменом не надо. А тут точно знаешь, ничего плохого не случится.

— Случится что угодно может… — бормочет ЧэЁн, — вдруг горло перехватит?

— Тогда я тебя подменю, — хладнокровно парирую и добавляю перчику. — Стану вместо тебя ведущей вокалисткой и вся слава достанется мне. И плевать, что у тебя голос лучше, зато я красивее.

Дженни и ДжиСу веселятся вовсю. Мальчишки тоже улыбаются, стараясь, чтобы ЧэЁн не заметила. Подружка начинает дуться. Бьюсь об заклад, больше всего её зацепила оценка внешности.

Человеческие эмоции абсолютно не способны к мирному сосуществованию. Если одна захватывает человека, все остальные отступают. ЧэЁн обиделась на меня, зато мандража, как не бывало. Остальные отвлеклись на легкомысленное веселье. Молодцы! Настоящие айдолы. До выхода несколько секунд, а они пересмеиваются…

Входит ХёнСок. Кулисы на стадионе оформлены отдельным модулем, от которого начинается помостки до сцены.

— Пора, ребята. Вперёд! Покажите всё, на что способны. Девочки, готовьтесь.

Парни идут на выход. Инструмент в руках только у ВиЧана, остальное на сцене. Притормаживаю, кое-что коротко нашёптываю на ухо. Президент ХёнСок смотрит на эту вольность строго. Но молчит. Зато ВиЧан сияет, как маков цвет.

Их появление до того мерно гудящие трибуны встречают восторженным рёвом. ДжеДжун, взяв микрофон, кое-как уговаривает публику успокоиться. Начинаем! «Лили была здесь» идёт без вокала. Роль солиста берёт на себя саксофон, остальные ребята в первые секунды изображают манекены. Короче, пошла жара. Вы хотели нас увидеть? Смотрите!

— Холь! А я и не знала, что у нас так много фанатов ролевых игр, — комментирую многоголосый вой аж с какими-то всхлипами, когда девочки в полицейской форме появляются на подиуме.

Президент вознаграждает меня долгим-долгим взглядом и предлагает свою интерпретацию:

— Девушки в форме обладают особым очарованием.

— А походняк-то какой, ты погляди! — снова не удерживаюсь. Форменные юбки у Дженни и ДжиСу намного короче уставных, ножки благодаря моим стараниям стройные и фигурные. Идут такие, Дженни кокетливо помахивает наручниками, ДжиСу не менее кокетливо вертит дубинкой. Сладкий сон фетишиста, а не девушки. Щас слюни с трибун потекут. Даже от девушек.

Отпускать их не хотят, поэтому ВиЧан уже со скованными руками и под строгим присмотром «полисгёрлз» исполняет ещё одну короткую композицию. В режиме соло. Остальные снова застывают в манекенных позах.

Мы долго рядили, чей будет вокал в «Плохом мальчике». Долго совещались, а потом я решила, что оставлю себе. Мелодичность Рози в ней не нужна, а мою фирменную развратную хрипотцу точно воспроизвести не может. Поэтому пусть пляшет. Но сначала мальчики.

ЧеРиш лёгкими движениями подправляет мне причёску. Я всю свиту притащила сюда. На роль девочек на побегушках. Сначала они забились в уголочек, но потихоньку осваиваются.

Выхожу. Машу ручкой на все четыре стороны и с трудом удерживаюсь, чтобы не раскачивать бёдрами. Мощные потоки мужского внимания буквально заставляют это делать. Из оглушительных динамиков несётся:

— Уважаемая публика, встречайте! Солирует Лалиса Манобан! Текст и музыка — Лалиса Манобан! Аранжировка — Лалиса Манобан! Песня «Плохой мальчик»!

Ответный рёв чуть не заставил меня позорно пригнуться. Манобан — девичья фамилия хальмони. Имя и так красивое, решили его не менять, как ЧэЁн, а фамилия Ким слишком обыденная. Так такой у меня теперь псевдоним.

Начинать пришлось с паузы. И уговаривать пришлось. Уже мне.

— Уважаемая публика! Понимаю ваши чувства, но вы тратите своё время впустую. Время у нас ограничено. Вы рискуете не услышать одну или даже две песни. Они совершенно новые и раньше не звучали…

У-ф-ф-ф! Кое-как успокаиваются. Надо в следующий раз учитывать при планировании программы. Необузданный восторг публики, как бы приятен не был, дестабилизирующий фактор.

Ладно, поехали! Песня начинается с короткого слова «Д(ё) — о», которое и не напишешь и нескольких вздохов, плавно переходящих во вкрадчивые звуки.

Парни заряжают с места в карьер. Через пару минут отваливаются и расползаются. Выходят девочки. В той же полицейской форме. Только жакеты сняли и теперь форменные галстуки танцуют вместе с ними. Рози — нет, она в гражданке. Это саджанним подсуетился. Поймал волну, молодец. Девчонки заканчивают партию по отработанной схеме. Уводят меня под руки, как арестованную. Под стоны публики. Рози остаётся с мальчиками. За ней сейчас «Eminem — Lose Yourself».

— Лалиса! — Президент ХёнСок перехватывает меня на выходе из раздевалки. — Всё замечательно проходит! Это не просто успех, это оглушительный успех!

Покладисто позволяю ему потрясти меня за плечи, затем сажусь в кресло под умелые руки ЧеРиш. Каждый раз за несколько минут исхитряется мне что-то новенькое на голове изобразить. Точности ради, надо сказать, что все импровизации заготовлены заранее, но по мелочи она и на ходу что-то меняет. Макияж тоже на ней.

Через пятнадцать минут, когда отзвучали ещё две песни, в том числе «Stoto», выяснилось, насколько был неправ президент ХёнСок. Песенку «Тока-тока» слепила почти из хулиганских соображений, наслушавшись примитивных мелодий на танцевальных площадках. На спор с ХёнСоком, в присутствии которого как-то, сморщив носик, высказалась о них почти нецензурно. Он меня и подловил.

— Да на раз! — слова почти сплюнула, приняв вызов. И через неделю сконструировала этот примитив. Даже не хочу говорить, что сочинила. Хореография стиля «два притопа — три прихлопа», петь может, кто угодно. Хоть забулдыга в караоке.

— Кто угодно, кроме меня. Лично я петь это не буду, — так сказала саджанниму, а он тут же включил песню в концертную программу. Примерно вот такая хрень: https://www.youtube.com/shorts/iubblhiF8Ac?feature=share

Стадион и без того ревел, как мощный прибой, а когда, — даже не Рози, что надо отдельно отметить, — а всего лишь ДжиСу, вокалистка второго плана, начала это петь, публика на первых тактах замирает. А через минуту небо обрушивается на землю. Первая моё ощущение.

Концерт, между прочим, подходит к концу. И мне надо петь «Пурпурное солнце». Хотя бы. «Sweet dream», который отдала Рози, может и не прозвучать. Время выходит, а стадион не успокаивается. Тока-тока разносится по трибунам мощной акустической волной. Щибаль! Я уже на сцене, а петь нельзя.

— Уважаемая публика! — в пятнадцатый раз обращаюсь. За секундное затишье вбиваю элементарную мысль:

— Вы же не знаете! Следующая песня может быть ещё лучше!

Протестующие крики. Уже хорошо, что хоть что-то можно уловить. Возбуждение вещь не сильно долговечная, далека от мысли, что моё обращение их успокаивает. А ещё привлекает внимание ударное и многообещающее начало песни.

Выжимаю из себя всё, конкурируя сама с собой. Мой голосок с еле уловимыми порочными оттенками успокаивает трибуны. Саджанним как-то указал, что песенка резонирует с мужским началом. Так или иначе, но аплодисменты получаю достаточно вялые. Ну, и дебак с вами. Всё равно я в плюсе, выиграла у самой себя.

— Это была последняя песня, дорогие друзья, — улавливаю жест менеджера Има, который стоит внизу и показывает мне на часы. — Но встретимся мы ещё не раз…

Уже во время второго концерта мы поменяли местами «Stoto» и «Тока-тока». Лунная песенка «Stoto» оказалась хорошим демпфером после обвальной «Тока-тока». В перерыве валялись, кто в кресле, кто прямо на полу в комнате отдыха. Почти не разговаривали, настолько все были выжаты. Боялась, что не вытянем второй концерт, но нет, попили перед началом кофе и вперёд.

Но «Sweet dream» мы так и не спели. Устали всё-таки…

Место действия: агентство Bit Hit Entertainment.

Время действия: 16 августа, 08:15.

Утренняя планёрка в кабинете президента.

— Это что за… — рассматривая текст на паре листов, удерживаюсь от нецензурной концовки. Всё-таки официальное, так сказать, производственное совещание.

В кабинете обычный состав, Им-Кан-Ким, кроме нас с президентом.

— Что не так, Лалиса-ян? — ХёнСок спокоен, как сытый удав. Забирает у меня график выступлений. Собственно, я сама его отталкиваю.

— Всё так, саджанним. Кроме одной мелочи, выполнить его невозможно. Даже если замертво на сцене упадём.

Куда это годится?! Есть дни по три концерта в день.

— Хорошо, что хоть сегодня выходной… — бурчу вполголоса.

— Не совсем, — роняет президент. И на мой возмущённый взор, который кричит «Что ещё?!» отвечает:

— Сегодня займёмся саморекламой. Это и будет отдыхом, Лалиса-ян.

— Три концерта в день мы не выдержим, саджанним. Два это предел, затем день отдыха. Человеческие силы имеют свои границы.

ХёнСок переводит взгляд на менеджера Има. Тот, улыбаясь, принимается объяснять.

График напряжённый, но это обычное дело. Да, аврал, но ничего сверхестественного. Вчера мы действительно получили изрядную нагрузку, но она повторится только на следующих выходных. Плюс ко всему на стадионах применят «фанеру»…

— Там всё равно шум такой, что никто не поймёт. Да и натуральным голосом, Лалиса-ян, до ушей публики не пробьёшься. Сложные вокальные композиции исключим. Большая часть будет в стиле «Тока-тока»…

Вокалом будем блистать в концертных залах. Самый большой из них всего на две с половиной тысячи мест. К тому же у нас состав переменный. Солисты меняются, музыканты меняются. Нет такого, что один человек участвует во всех номерах.

— Вас две группы, можете меняться. Один концерт «Blackpink», за ним «It’s Us». Это предварительный график…

График этот расписывали полтора часа. Всё равно не получилось развести группы полностью. Не достаточно репертуара. Но акценты расставили. Либо мальчики с участием девочек, либо наоборот.

Когда совещание заканчивается, попадаю в цепкие лапки гримёров, костюмеров и моей ЧеРиш. Пора ей, кстати, ставку выбивать. Хотя бы полмиллиона.

Накануне концерта на сайте агентства выложили это: https://www.youtube.com/shorts/dDFiN_ve1qA?feature=share

Случился бы обвал, если бы заранее не были готовы. Не первый же раз.

А после мучений в течение дня… хотя приятные мучения, девочки любят наряжаться, появилось вот это, в стиле примитивной «Тока-тока»: https://www.youtube.com/shorts/BvmPDQCVwas?feature=share

Усталость буквально испарялась, когда ловили на себе восхищённые взгляды мальчиков. Всё-таки мы все — красотки.

А со следующего дня начался марафон.

Место действия: Сеульский олимпийский стадион.

Время действия: 22 августа, 22:15.

У-ф-ф-ф! Всё! «Stoto» — последний номер, в котором ведущая роль за МиЧжуном. Из девчонок участвует только Рози. Для контраста, изображает ученицу. Перед ним Дженни озвучила для парней «Me too». Я закончила своё участие полчаса назад, сейчас меня накрывает отходняк.

Вряд ли ХёнСок гениально спланировал весь наш недельный чёс. Само собой так получилось, что как раз к концу мы достигли дна спроса. Заметила, что стадион неполный. Почти полный, но аншлага нет.

— Саджанним, а вы не в курсе, сколько билетов продано?

— Чуть больше девяноста процентов. Это неплохой результат, Лалиса-ян. Граница рентабельности — примерно семьдесят пять процентов.

О, да! Администрацию стадиона не интересует посещаемость. Она выписывает счёт на половину стоимости всех билетов, проданных и непроданных. Хоть для троих зрителей концерт устраивай, если три с половиной лимона долларов заплатишь. Есть и другие расходы, в том числе на наши гонорары.

Все долги перед нами ХёнСок закрыл. Лично я уже больше двухсот миллионов вон получила. За концертный марафон нам ещё не заплатили, деньги должны прокрутиться по банковским счетам и бухгалтерским проводкам.

— А сколько мы заработали, саджанним? Хотя бы примерно можете сказать?

— Почти пятьдесят миллиардов вон, — ХёнСок не удерживается от довольной улыбки. — Но мы всего ещё не посчитали, когда учтём продажи мерча и рекламы, наверняка будет больше. Жаль, дисков пока не можем выпустить…

— К концу года выпустим… — отвечаю машинально. Про себя думаю: ого! Мы срубили пять миллионов долларов, ведь наша доля десять процентов. С учётом того, что я получу больше, мне на карман упадёт тысяч семьсот.

С моим могучим статусом нашла резонным отказаться от первоначальной схемы с парнями, когда мне причиталось тридцать процентов. Получаю два процента, как автор, ещё процент, как аранжировщик. И десять, как айдол, за каждую исполняемую мной песню. Это не считая моей зарплаты менеджера. Все остальные получают по десять — мальчики и по пять — девочки. Надо бы выдавить для девочек такой же процент.

— Саджанним, когда уже начнёте девочкам платить по десять процентов? — а чего кота за хвост тянуть?

— Не скоро, Лалиса-ян, — блещет в мою сторону улыбкой ХёнСок.

Мы в сторонке сидим рядом в креслах и разговариваем. Ребята вернулись со сцены, приводят себя в порядок, переодеваются. Стадион шумит всё мирнее и тише. Публика, — надеюсь, довольная, — расходится.

— Ты пойми, мне не денег жалко. Девочки должны видеть перспективу. Сейчас пять процентов, возьмут новые вершины — будет семь, дальше — десять. Поэтому я и про парней так спорил, но ведь тебя не переубедишь.

Усмехаюсь. Виновата, но исправляться не буду. Мальчикам надо больше, у них женитьба впереди и содержание семей.

Место действия: школа искусств Сонхва.

Время действия: 23 августа, 08:10.

— Лалиса! — нам наперез скачет Джесс, не забывая размахивать руками. Догоняет.

— Дебак! Вот вы выдали! Аньён, девочки.

— Я сама с Санни ходила на ваш концерт, — принимается щебетать девушка, — но не на стадион. В Центре искусств мы были…

— Аньён, Джессика, — обожаю редкостный тип людей, способных радоваться чужим успехам. Бывает, что и друзья на такое не способны, мигом «надевают кавычки».

— Ты не поверишь, Джесс, — идём по дорожке, пока втроём до развилки. Ощущаю нашу троицу в зоне особого внимания всех остальных школьников и студентов вокруг. Приближаться, впрочем, не осмеливаются.

— Иду в школу, на сложные уроки, — продолжаю делиться впечатлениями, — а ощущение такое, что у меня отпуск начинается после долгой изнурительной работы.

— Почему же не поверю? — Джесс заливается смехом.

Ах, да! Она давно такой жизнью живёт. К тому же говорят, что в университетах учиться легче, чем в школе. Джессика машет рукой на прощание и сворачивает в свою сторону.

Она сворачивает, но всеобщее внимание от нас она не отвлекает. Как будто в полумраке идём в сопровождающем нас световом пятне от прожекторов.

В классе концентрация внимания спадает, но не до нуля. Мне это надоедает, и я придумываю себе развлечение. Резко оборачиваюсь к очередному однокласснику/це и втыкаюпрямо в глаза свой твёрдый немигающий взгляд. Затем готовлюсь пристально и придирчиво рассматривать. Ни одного не находится, который бы не отвёл глаза. Причём, стремительно. Так что и не пришлось применять наглое рассматривание.

Настолько измотана концертным марафоном, что самый нелюбимый литературный урок встречаю с тёплой ностальгией. Хочется поскучать вместе со скучными корейскими национальными графоманами, то есть, классиками.

Обед.

— Лалиса, ты в курсе, что ты по школьному рейтингу даже в десятку не входишь? — огорошивает меня сходу ДаМи.

Хоть и нет у меня того, что кладут с прибором на всякие обстоятельства, но, тем не менее, кладу. С прибором. То, чего нет. Это же виртуально психологический выверт, а не реальный.

— Откуда ты знаешь? Рейтинги же в конце учебного года публикуют?

— Так-то, да, — объясняет ДаМи, — но предварительные данные формируются в режиме он-лайн. На сайте школы.

— К-х-м, — задумчиво говорю я и принимаюсь за супчик. И только после уничтожающей расправы над ним выношу итог размышлений.

— Это безобразие. Надо будет серьёзно поговорить с дирекцией, — мне по-прежнему всё равно, но душа жаждет праздника, развлекухи и зажигательного веселья. Шоу-гёрл я или хто?

Подружки глядят на меня с уважением пополам с замешательством. Лалиса собирается устраивать корриду с администрацией школы? Вот отмороженная! — читается в их глазах.

Место действия: квартира семьи Лалисы.

Время действия: 23 августа, 19:30.

Подскакиваю от неожиданного вопроса чуть не в самое ухо. Щибаль! Забыла заблокировать дверь и онни тут же воспользовалась. Ладно, я ей когда-нибудь устрою!

— Опять книгу не пишешь? Когда пятый том закончишь?

Медленно дышу, глубокий вдох — медленный выдох.

— Дебак! Чего ты молчишь?!

Медленно отворачиваю голову от компьютера, вперяю змеиный взгляд в безмятежное личико СонМи.

— Почему молчу? Думаю, сразу тебе врезать или чуть подумать? Ты почему опять без стука входишь?! Почему ты не заботишься о душевном равновесии своей тонсён?!

Почему бы и нет? Породивший в моём организме стрессовый прилив адреналина должен пожать бурю. Со злобным рычаньем вскакиваю и бросаюсь в бой. Обхватываю онни, прижав руки к корпусу, и вонзаю ей зубы в основание шеи.

«Вонзаю» громко сказано, конечно. В процессе наших битв выяснила, что легкий укус или поцелуй в это место вызывает у онни острую щекотку. Вот и сейчас тащу её трепыхающуся на кровать, чтобы там устроить садисткую оргию с ней в главной роли жертвы. Люблю это дело.

СонМи отвлекла меня от составления сводки о коммерческих успехах моей литературной деятельности. А они велики. Ещё ЧэЁн озадачила взять в агентстве справку о моих отчислениях. Будем посмотреть.

Место действия: школа искусств Сонхва.

Время действия: 27 августа, 14:50.

Кабинет директора.

— Саджанним, почему я на двадцать восьмом месте в общешкольном рейтинге? — вопрошаю со всем уважением и с тем особо беззащитным взглядом девочки-лапочки. — Как так произошло, что я съехала настолько сильно с первого места?

— Лалиса-ян, — директор откидывается на спинку кресла, смотрит с ласковым сожалением, — но ты ведь действительно сильно снизила активность в школе. Стишков на тему физики не пишешь, в конкурсах не участвуешь. А твоё участие в спортивных соревнованиях мы учли.

— Вы несправедливы, саджанним, — моё лицо переполняет печаль по такому грустному поводу. — Сопряжение поэзии и точных наук придумала я, сейчас очень многие школьники занимаются этим…

— Понимаю, — кивает директор Ю. — Но сначала ты получала балл за каждый стишок. Это кроме отличной оценки. Организовала постоянно действующий школьный конкурс. За это тоже получила премиальные баллы. Мы же не можем тебя постоянно поощрять за то, что ты давно придумала и за что получила свой бонус.

— Почему нет, саджанним? — мягко удивляюсь, хотя звучит логично. — Ведь получают же изобретатели и авторы ежемесячные роялти в течение многих лет. Моё изобретение используется? Используется. Где мои роялти?

— На эту тему, Лалиса-ян, мы можем подумать. Я посоветуюсь с преподавателями. У тебя всё?

— Нет, саджанним. Дело в том, что я неспроста снизила активность в школе. Вы же прекрасно знаете, почему, — начинаю рыться в сумке.

— О, конечно, знаю! — расцветает улыбкой директор. — Поздравляю, кстати, с успешной концертной серией. Но, Лалиса-ян, это же всё происходит вне школы!

— Безусловно, саджанним, — уже держу в руках бумаги, но показывать не спешу. — Но ведь при этом я остаюсь ученицей нашей школы. Почему нельзя учесть мои, так сказать, внешние успехи?

— Вот смотрите, — думаю, подходящий момент и отдаю первый листок. Директор с интересом читает, всё выше поднимая брови. Под конец всерьёз начинаю опасаться, что они убегут на затылок.

«Справка по состоянию на 23 августа …года. Продажи серии книг «Гарри Поттер» за авторством Лалисы Ким, ученицы выпускного класса старшей ступени школы искусств Сонхва.

Корейский сайт:

1 том — 54 тысячи (экз.)

2 том — 51 тысяча

3 том — 42 тысячи

4 том — 29 тысяч

Суммарное число продаж по всем томам — 176 тысяч. Итоговая сумма после уплаты комиссионных и налогов = 2 738 млн. вон.

Сайт Амазон:

1 том — 91 тысяча;

2 том — 79 тысяч;

3 том — 65 тысяч;

4 том — 48 тысяч.

Суммарное число продаж по всем томам — 283 тысячи. Итоговая сумма после уплаты комиссионных и налогов = 1 068 320 долларов.

Лондон, издательство «Кавендиш энд компани»:

1 том — продано 8 тысяч экземпляров (2 тиража, 5+3).

2 том — 8 тысяч (2 тиража, 5+3).

3 том — 8 тысяч (2 тиража, 5+3),

4 том — 2 тысячи (тираж 5 тысяч).

Суммарно 26 тысяч томов. Авторский гонорар на настоящий момент получен в размере 60 тысяч долларов.

Издательство с начала сентября планирует доптираж на четыре тома в тысячу экз.

Аудиоверсий продано на корейском сайте — 29 000».

Вторая справка длиннее и читать её трудно. Бухгалтерия агентства не стала заморачиваться, а на двух страницах перечислила все начисления по всем видам работы. Авторские гонорары, процент аранжировщика, исполнительские, зарплата менеджера. Львиная доля получилась за неделю концертного марафона. Раза в четыре выше, чем по всем остальным статьям.

Имею удовольствие наблюдать степень потрясения господина директора. Пусть сумма не так велика, но в довесок…

Итоговая сумма начислений в агентстве = 1 291 302 000 вон. Немного больше миллиона долларов.

Директор недоверчиво разглядывает печать на справке и подписи главных лиц.

— Лалиса-ян, это как… — бормочет растерянно.

— Да вот так. Суммарно я заработала почти пять миллионов долларов. А теперь подумайте, саджанним, что скажут школьники о рейтингах? Что реальный успех с ними ничего общего не имеет? Разве школа учит не для того, чтобы её ученики и выпускники достигали высоких вершин в творческой работе? И что получается? Как только кто-то добивается успеха, ему тут же опускают рейтинг? Подумайте над этим, саджанним.

Забираю бумаги из безвольных рук директора. Внимательно смотрю, его кондрашка сейчас не хватит? Вроде нет, можно уходить.

Место действия: особняк семьи Сон.

Время действия: 29 августа, 12:05.

Юри не пришлось долго ныть, уговаривая меня на традиционный обед в их доме. Присутствие ДжиХуна меня абсолютно перестало трогать. Без него никак, он на каникулах до 6 сентября, но нельзя сказать, что мне даже придётся его терпеть.

Раньше моя независимость шла от характера и личной уверенности. То есть, вследствие внутренних причин. Сейчас у меня очень высокий и общепризнанный статус успешного айдола. Кстати, чебольские принцы с недавних пор взяли моду жениться на айдолах. Тем самым, признавая примерный паритет статусов.

Это они ещё не всё знают…

— Лалиса-ян, тебя можно поздравить с успешным завершением концертного тура? — ЧжунКи заводит светскую беседу, пока сервируется стол.

— О, да, господин Сон! Слава небесам, этот марафон закончился.

Юри улыбается, ДжиХуна не слышно и не видно, взрослые выказывают вежливый интерес.

— Я думал, что артисты мечтают о концертах.

— В выступлениях есть нечто вдохновляющее. Но я не только айдол, но и менеджер группы, автор и что-то там ещё. Ответственность давит. И усталость, конечно, накапливается. Концертные туры здорово изматывают. Девочки на килограмм-полтора похудели.

— Это немного, — замечает ЛиЁн (мама Юри).

— Для айдола много, госпожа, — мягко возражаю. — Подозреваю, что вес большинства девушек айдолов и без того находится на физиологическом минимуме. Немного меньше и начнётся астения, переходящая в дистрофию. Для здоровья опасно, госпожа. Поэтому на время концертов агентство сняло все ограничения по питанию.

Так-то это я настояла. К примеру, нам сладкое строго ограничено, но с молчаливого согласия ХёнСока позволяла девушкам, — о, ужас! — баловать себя шоколадом.

— Я слышал, что основные деньги айдолы зарабатывают именно на выступлениях? — ЧжунКи уже придвигает к себе тарелку, но тему продолжает вести.

— Именно так, господин Сон. За время работы в агентстве я заработала больше миллиарда вон и процентов восемьдесят приходится на недавние концерты.

Вдруг наступает оглушительная тишина. Юри с лёгкой ехидцей посматривает на взрослых. Проследив за её взглядом, вижу, что сумма производит впечатление даже на ДжиХуна.

— Лалиса-ян, ты хочешь сказать, что заработала свой первый миллион долларов? — ЧжунКи осторожно выговаривает слова.

Переглядываемся с Юри. Девочка откровенно веселится. Наши переглядки воспринимает, как разрешение.

— Нет, аппа. Это её пятый миллион долларов…

Звень-бряк-дрень-брень! Все невольно вздрагивают, когда ДжиХун роняет нож на пол. Воспользовавшись короткой свободой, тот находит себе замысловатую траекторию: отскакивает от тарелки, задевает край стола и перед упокоением на паркете напоследок попрыгивает.

Вышколенная прислуга тут же заменяет скомпрометировавший себя столовый прибор. С безмолвным осуждением смотрят на наследника два старших поколения семьи Сон. Страшно довольная произведённым впечатлением хихикает Юри.

— Лалиса-ян, это правда? — ЧжунКи, как истинный глава рода, восстанавливает равновесие первым.

— Почти правда, господин Сон. Почти пять миллионов долларов. Если переводить всё в доллары, то примерно четыре миллиона шестьсот тысяч. Но это только то, что я получила или получу в ближайшее время. Какие-то деньги мне ещё высчитывают.

Разделываюсь с очередной креветкой. Давно заметила, что Соны обожают морепродукты. Я тоже не прочь. Произвожу на Сонов эффект добивающего удара. Именно спокойствием голоса, сообщающего совершенно обыденные вещи.

— И что ты собираешься делать с такими деньгами? — в разговор включается бабушка Юри.

Веселиться, так веселиться!

— О, госпожа! Да разве ж это деньги? Истратить их — пара пустяков. Купить приличную квартиру, приличную машину, вот и нет их. Почти…

Насколько помню, тачка ДжиХуна тянет тысяч на восемьсот долларов. На мои слова бабулька поперхнулась. Смотрю с тревогой, мало ли что… нет, гмыкает, хмыкает и приходит в себя.

— Лалиса, г-х-м, — после долгого молчания ДжиХун не сразу справляется с голосом, — а что для тебя настоящие деньги?

— Полагаю, ДжиХун-оппа, в этом наши взгляды совпадают. Настоящие деньги начинаются со ста миллионов долларов. Это самый минимум.

Разговариваю с ним, глядя на него ровно столько, сколько требует этикет. Ни капли больше. Вообще бы не смотрела, но такое будет выглядеть хамством.

— Долго тебе придётся их зарабатывать, — слегка, только слегка, пренебрежительно замечает ДжиХун.

— Да. Примерно лет пять. Хорошо бы меньше… — подтаскиваю десерт. Нежнейшее суфле, во рту тает.

— Пять миллионов за год, — указывает ДжиХун. — Понадобится двадцать лет, чтобы собрать сто миллионов.

— ДжиХун-оппа, ты же в университете учишься, а не в начальной школе, — указываю на очевидный факт. — С чего ты взял, что мои доходы будут постоянными? А если они будут расти по экспоненте? Или линейно, подобно арифметической прогрессии? Пять миллионов, в следующий год — семь, затем девять, одиннадцать…

— Теоретически доходы могут и упасть, — ДжиХун не сдаётся. — В следующий год — три, затем один, минус один…

Переглядываемся с Юри, дружно хихикаем, на что ДжиХун смотрит хмуро. Понимает, что любимая тонсён не на его стороне.

— Браво, ДжиХун-оппа! Ты доказал, что учишься не в начальной школе, знаешь отрицательные числа и арифметическую прогрессию, — мне действительно нравится его шутка, поэтому улыбаюсь. — Только поясни мне, каким образом я могу заработать минус миллион?

Юри, и не только она, все воззрились на наследника. Как-то он выкрутится.

— Вы можете затратиться на какую-то песню, которая не будет иметь успеха… — ДжиХун не просто отвечает, но загибает пальцы.

— Можно я сразу отвечу? — немедленно встреваю. — Если песня не будет продаваться, не получу свои отчисления, но это не минус, а ноль. Зарплата менеджера, тем не менее, будет идти. Продолжай, ДжиХун-оппа.

— Благотворительность, — второй палец загибается. — Собственные расходы. Девушки любят наряды и драгоценности, о квартире и машине ты сама сказала.

— Что скажешь на это, Лалиса-ян, — ЧжунКи победно улыбается, явно гордясь своим сыном.

— Скажу, что даже девушке истратить на наряды и драгоценности миллион долларов трудно. Возможно, конечно, только это потребует совершенно немыслимых усилий и времени. При моём сверхнапряжённом графике работы я просто не смогу уделить этому достаточно внимания.

На время короткой паузы как раз доедаю десертик.

— К тому же ты, ДжиХун-оппа, не представляешь особенностей нашего бизнеса. К нашей группе, прежде всего мне и Дженни, проявили интерес два ювелирных дома. Картье и Тиффани. Как ты думаешь, ДжиХун-оппа, я буду платить за ювелирные украшения от этих домов?

Вопрос опять вызывает оглушительную тишину. Все смотрят на поджавшего губы ДжиХуна. Но паузу рву я:

— Ты правильно думаешь, ДжиХун-оппа. Я не только не буду платить десятки тысяч долларов за украшения, это мне будут платить сотни тысяч тех же долларов за то, что я их ношу.

— Ты уверена? — парень старается накачать голос скепсисом, но выходит не очень.

— Переговоры с ними уже идут, — пожимаю плечами и допиваю чай. — Весь вопрос только в том, сколько они будут платить. Мне, Дженни, агентству…

— Благотворительность… — пренебрежительно хмыкаю. — Наверное, вы ещё не проходили эту тему в университете, ДжиХун-оппа?

Парень неопределённо пожимает плечами.

— Благотворительность, — вещаю почти назидательно, — характерна почти для любого успешного бизнеса. По сути дела, это самореклама и вложения в собственный бренд. Тему брендов проходили, ДжиХун-оппа? Лалиса Манобан — бренд пока второстепенный, но он растёт. И судя по весьма довольному лицу президента моего агентства, растёт стремительно.

Немного подумав, добиваю поверженного противника.

— По сути дела, ДжиХун-оппа, ты назвал не статьи расходов, а наоборот, способы получения доходов. К этому, кстати, и автомобиль относится. Куплю я его, допустим, за миллион долларов, немного покатаюсь и продам за десять. Да хотя бы за два. И чтобы его купить, выстроится очередь. Догадываешься, почему?

Судя по мрачному виду наследника, весёлой рожице Юри-ян и несколько потрясённому виду остального семейства, догадывается.

— Недвижимость. Можно купить особняк на Чёджу. Но там очень дорогая земля. Я поступлю намного лучше. Куплю участок и построю особняк в не таком пафосном месте. Затрачу, скажем, миллиона три. Не знаю, догадаешься ли, поэтому объясняю сразу. Как только публика узнает, что это мой особняк, что там бывает группа «Blackpink» и «It’s Us», иногда ведутся съёмки клипов, недвижимость в том районе немедленно подорожает. И я получу особняк в престижном месте стоимостью в десять миллионов, затратив только три.

— Так что тебе, ДжиХун-оппа, не удалось назвать ни одной статьи моих расходов, — резюмирую итог.

— Всё это справедливо только для раскрученного бренда, — бурчит парень. Только все понимают, что это уже агония побеждённого.

— Так он уже есть. Выйди в сеть и убедись сам. Загляни в американский чарт «Billboard-100». Там три мои песни…

Поблагодарив за ужин и вознеся хвалу повару, уходим с Юри в её комнату. Это я ещё не прошлась катком по нему самому. Стоило бы только сказать, что нарядную тачку я куплю на свои деньги, а не родительские и всё. Парня можно будет соскребать с пола. Он-то ни цента ещё не заработал лично. В этом он даже своей малолетней сестре уступает.

Окончание главы 38. Последняя глава здесь: https://litsovet.ru/books/981137-shag-tretiy-prizovoy/read/page-39

------------------

От автора. Не скучайте. Есть "Аркан", который даже в бумаге вышел: https://author.today/work/137706

Есть цикл "Режиссёр", где в последней книге режиссёр Мещерский вступил в прямой конфликт с ГРУ и, вообще, советскими властями: здесь последняя, восьмая книга: https://author.today/work/309474