Глава 6. Грозовые тучи. Провокация

Место действия: аллейка на территории Сонхва

Время действия: 19 октября, 14:35.


— Чего-то не хватает, Юри, — задумчиво рассматриваю портрет Гермионы. Послала ей мордашки актрис и моделей, похожих на неё, и Юри с блеском их отработала. Но заглянуть ко мне в голову она не может.

— Она у тебя получилась слишком красивой, идеальной. Нужна какая-то неуловимая неправильность, которая позволит ещё считать просто хорошенькой или симпатичной девочкой, но не записной красавицей. Она — реальная девочка, понимаешь?

Юри смотрит по-взрослому серьёзно. Я копаюсь в памяти, берусь за карандаш, но рисунок портить нельзя…

— Давай я дома в фотошопе поиграю и потом тебе пришлю. Драко меня устраивает. Эдакий белобрысый стервец. Ладно, Юри-ян, беги. Твои шкафы тебя заждались.

Девочка смеётся и с места срывается в бег. К своей машине и своим шкафообразным охранникам.

Я остаюсь. ЧэЁн не со мной. Последняя пара — английский язык, с ним проблем нет. Попросила ЧэЁн передать учительнице мои заверения, что я всё выучу, но сейчас мне нужно к директору школы. У меня на сегодняшний день огромные планы. Скоро должна…

— И кто это у нас здесь? — Слышу настолько противный голос, что век бы его не слышала. Чонг СэГе и не только собственной персоной, пара подружек рядом.

Вот мне просто интересно. Какого хрена они не на занятиях? Выпускной класс, напряжённая программа, я сама-то должна быть на уроках.

— И опять никакого уважения! Может, ты всё-таки встанешь и поздороваешься? — Стоит, подбоченившись.

— Как я могу тебя уважать? — И не хочется с ней разговаривать, и никуда не деться. — Тебе директор ДжиСоп-сии что сказал? Чтобы ты не приближалась ко мне. Тебе плевать на то, что господин директор говорит? Хорошо, я так и передам ему твоё мнение на его указание. Ты не уважаешь старших, почему я должна тебя уважать? А вам тоже плевать на слова господина директора?

Последний вопрос адресую дуэту поддержки главной застрельщицы. Те от моего напора теряются и слегка отступают. Вот и всё, девули. Я вас сделала! Не сходя с места.

Всё ломает эта ненормальная СэГе. С криком «Мичинняк!» идиотка бросается на меня, растопырив руки. С явным намерением вцепиться в волосы. Еле-еле удаётся увернуться, практически ложась на скамейку боком. О, я попадаю в отличную ударную позицию!

Подбираю под себя обе ноги и с силой бью в корпус нависшей надо мной психички. СэГе с криком отлетает на несколько метров, падает на асфальт. Вскакиваю на ноги, надо удирать! Не успеваю. С криком «Чэнг-чанг» и «Щибаль» в бой вступает сопровождение. Ончи! (Жопа!) Одной из них удаётся схватить меня за волосы. Вот оно, главное противоречие между женской красотой и боевой целесообразности. Длинные волосы для бойца слабое место.

Вражьи руки вцепляются мне в волосы с явным намерением оттаскать меня за них или вырвать их клочками. Я хватаюсь своими грабками за них с целью противодействовать, но тем самым открываю лицо и корпус. Бам-с! Вторая тварь влепляет мне кулаком под глаз. А вот и СэГе подоспевает. Меня сбивают с ног и начинают обрабатывать ногами. Как больно-то! Удары сыпятся по всему телу, но сдаваться нельзя! Тогда точно искалечат или убьют. Закрываю лицо и корпус руками, отпиннываюсь ногами…

Нас накрывает звук какой-то мощной сирены, в котором мне чудится моё имя «Л-а-а-л-л-и-и-с-а!». И вдруг всё заканчивается. Настолько резко, что ощущаю подлый подвох. Боюсь отрывать руки от лица, чтобы поглядеть вокруг. Только что попадалась на это. Тут же прилетел удар в глаз. С такой силой, что искры посыпались. Даже размер кроссовки не успела заметить.

Рядом слышится какой-то шум, крики, визги, мат. Почему-то не только корейский. От меня отстали? Разбираются между собой? Со стоном перекатываюсь подальше от источника шума. Задеваю согнутыми ногами скамейку и, опираюсь на неё. Вставать не рискую. Глаза осторожно открываю, — один глаз, второй не способен даже на такое простое действие, — опасливо отодвигая руки от лица.

Пакпао! Обожаю тебя, хальмони! Сердце наполняется злым и кипучим восторгом при виде открывшейся картины. Бабуля с энтузиазмом берсерка жестоко месит всех троих, перемежая удары и пинки великим и могучим русским матом. Ухватив крепкими руками за волосы, сталкивает лбами двух дур, одна из которых СэГе. Они хоть и стараются закрыться руками, но слышу всем возрадовавшимся сердцем тяжкое «бу-м-м!». Тут же ногой бьёт в корпус пытающейся отползти на четвереньках третьей дуре. И не глупо по футбольному, а всей стопой сверху. Дура снова приникает к асфальту, корчится от боли.

Картина, достойная великого кино. Немедленное наказание зла, прямо на месте преступления, зрители это обожают. Зловредная старушка приходует банду малолетних гопниц. Полный восторг! Аншлаг и переполненная касса гарантированы!

Вторая волна шума приближается со стороны школы. Топот, крики. Внутришкольная охрана проснулась. Сижу, подтянув и сложив ноги набок, спиной к скамейке, наблюдаю. Одним глазом смотрю. Второй рукой прикрываю разбитую часть лица.

Пакпао оттаскивают от пострадавших от её рук. И ног. Бабуля бросается ко мне и, к сожалению, от меня её уже не оттесняют.

— Лалиса, внученька, ты цела?!

О, небо, дай мне сил стерпеть и это! Напор любви и заботы обожаемой хальмони! Она убирает мою руку, ахает. Ах быстро сменяется очередной вспышкой ярости.

— Ёксоль! Твою же ж мать! — Ругнувшись на нескольких языках, (тайский не расшифровала) поворачивается к толпе. — Вы что наделали, шипсэги?! Смотрите, что они с моей внучкой сделали!!!

Глас Пакпао подобен трубному крику слона.

— Хальмони! Ты с ума сошла! Прекрати немедленно! — Закрываюсь другой рукой, опускаю голову, прячусь за упавшими волосами (хоть изредка от них толк!). Правую руку цепко держит хальмони, не вырвешься. На ладошке, которую не могу вызволить, вижу следы крови.

Ещё и смартфонами кто-то щёлкает. Мне вот очень интересно, занятия в разгаре, откуда толпа школяров? На демонстрацию не хватит, но до десятка точно скопилось.

— Хальмони! Да отпусти же ты меня! — Шиплю на Пакпао. — Да что мне, укусить тебя, что ли?

И укусила бы, если б могла достать!

— Скорую вызывай! Прекрати с ума сходить!

— Лалиса-ян, ты в порядке? — Рядом появляется директор ДжиСоп. — Встать можешь?

— Нет, саджанним, не в порядке. Совсем не в порядке. Встать? Даже пробовать не буду. Хальмони! Закрой меня от всех.

Наконец-то до моей бабки что-то доходит. Закрывает меня своим телом от любопытных глаз, звонит в скорую помощь. Пакпао рядом, поэтому слышу, что ей отвечают. Выехали уже. Кто-то раньше озаботился.

Через несколько минут с громадным облегчением вижу медиков. Кое-как с помощью Пакпао встаю, бреду к машине. Всё тело болит, но, кажется, могла бы встать сама. Но у меня руки заняты, лицо закрываю. Когда залезаю в машину и ложусь на низкую кушетку, слышу голос директора ДжиСопа.

— Счёт за вызов пришлите нам, школе Сонхва.

Только за вызов? Думаю я, глядя на отсекающие меня от любопытных глаз двери. О, нет! Придётся оплатить всё. Пострадала на территории школы, она и будет за всё отвечать.

Вот твари! Испортили мне такой день! Я вызвала хальмони совсем не для того, чтобы она устраивала тут побоище. Мы должны были нанести важный визит директору Ю. Ничего. Если Магомет (я) не смог прийти к горе (директору), то гора сама придёт к Магомету. Куда она, вернее, он денется? Процесс-то запущен.


Накануне вечером.

Квартира ВиЧана.


Ошеломлённый увиденным по ссылке Лалисы, ВиЧан берётся за телефон. Звонит бывшему однокласснику, знакомому соседу по многоквартирному дому, паре однокурсников. Всё по заветам Лалисы Ким, нечаянному продюсеру их группы, по-хозяйски расположившейся в его сердце.

Ещё раз ВиЧан просматривает профиль в инстаграмме. Некоей АсНабен с цепляющей внимание картинкой. И единственный пост с издевательским заголовком и глумливым текстом.


«Добро пожаловать в реальный мир, детка!


Реальный мир жесток, девочки и мальчики. Вас не учат этому в школе? Ваши проблемы. Вам говорят, чтобы достичь успеха, надо всего лишь трудиться, как можно усерднее? Девочки и мальчики, вас жестоко обманывают. Этого мало!

Те, кто поумнее, скажут: надо иметь талант. Браво, умники! Но этого тоже мало!

Вот есть такая девочка Лалиса Ким из школы Сонхва. Вся из себя такая хорошая девочка, исполненная всяческих талантов. Бегает, например, очень быстро. Так быстро, что хрен кто догонит. И пошла наша замечательная девочка на соревнования среди сеульских школ. По бегу. Она талантлива и усердно тренировалась. На стометровке берёт уверенное первое место. Никто даже близко к её результату не приблизился. Скажете: мансё, мансё, Сонхва победила? Смотрите и читайте дальше, мои наивные девочки и мальчики!

Наша быстроногая Лалиса вышла на дистанцию в десять раз длиннее. Вместе со всеми остальными большой группой замахнулась на километровый забег. И всё бы ничего, но никак не удаётся нашей Лалисе обойти лидера забега…»


С негодованием ВиЧан внимательно пересматривает ролик. Качество низкое, съёмка слишком далеко, но отчётливо видно, как девушка-лидер с хвостом на голове целенаправленно не даёт обойти себя более высокой длинноногой девчонке с густыми волосами ниже плеч. А на финишной прямой, — на видео не видно, что делает хвостатая, но Лалиса по необъяснимой причине резко сбавляет скорость, — снова оттесняет конкурентку назад и приходит первой.


«Девочка моя, а чего ты хотела? Чтобы обгоняемая тобой бегунья вежливо пропустила тебя вперёд? А шелухи от риса пожевать не хочешь? Она тоже талантлива и тоже усердно тренировалась. И побольше тебя, Ли ГаМи не первый год побеждает на этих соревнованиях. С какой стати она будетуступать тебе дорогу? Да ни за что! А если попробуешь прорваться, тебя придержат за локоток. Не слишком нежно, цапнут так, что чуть руку не оторвут…»


ВиЧан с возмущением разглядывает синяк на нежной руке своего кумира…


«Наша Лалиса, — вот тут, девочки и мальчики, я её одобряю, — молча терпеть нарушение спортивной этики не стала и подаёт официальную жалобу в судейскую коллегию. Вот только не учла, а надо было, что чемпионка ГаМи из клана чеболей. Слышали про компанию «Сансилье»? Капитализация много триллионов вон, я даже не в курсе, сколько их там, этих триллионов.

Лалиса-ян, ты не знала? Зато прекрасно знали судьи, ха-ха-ха! А за то, что ты посмела отстаивать свои права, тебя и за стометровку первого места лишили. Знай своё место, Лалиса-ян! И не перебегай дорогу чеболям! Учти на будущее! Соревнуйся лучше в музыке, говорят, ты там что-то умеешь…

И на администрацию Сонхва не рассчитывай. Ничем она тебе не поможет. Они-то прекрасно знают, с кем можно ссориться, а с кем нет.»


Мрачный ВиЧан снова берётся за телефон. На экране высвечивается имя ЮнХо.

— Аньён, ЮнХо. Мне тут однокурсник видео скинул. Сейчас я тебе ссылку отправлю.

— Аньён, ВиЧан. Что за видео?

— Увидишь…

Закончив разговор, ВиЧан садится на пол спиной к своей тахте. Мечтательная улыбка наползает на лицо. У Лалисы проблемы, это очень нехорошо. Но очень хорошо, что она, Лалиса, девушка нереальной красоты, обратилась к нему за помощью. И он сделает всё, что она попросит. Пусть только потом улыбнётся, ему этого хватит. Надолго.


Место действия: больница Сеульского университета

Время действия: 19 октября, 19:20.


Наконец-то я одна лежу вся такая в белом в отдельной палате. Из плюсов: от меня все отстали. Это главное. Главный минус — всё лицо саднит. Только что пришлось стерпеть небольшую косметическую операцию. Заретушировать, — не знаю, как называют медики, художники говорят так, — не сильно большую, но глубокую царапину на лице. Полагаю, при ударе ногтем задели. Хотя могли и ногой кожу рассадить.

Врачи сказали, что намного лучше сразу раной заняться, пока соединительная ткань шрам не сформировала. Мне нужны на лице шрамы? Однозначно нет.

Переломов нет, зубы целы, немедленно сделанная микрооперация на лице не даст появиться шраму — это тоже плюсы. Ещё хорошо, что били меня ногами не в тяжёлых берцах, а в мягких кроссовках. Не будет костных мозолей в месте ударов. Ноги-то у меня тоже изрядно побиты. Да всё тело в синяках, не только лицо.

А если отвлечься от болевых ощущений, какие минусы? Что-то я их не нахожу. Мы с хальмони планировали визит к директору Ю по поводу моего провала на соревнованиях. Ну и что? Теперь он сам придёт, а я ещё подумаю, хе-хе, принимать его или нет. У больных, знаете ли, свои привилегии.

На уроки не смогу ходить? Да пропади они пропадом!

Не смогу с ребятами поработать? Это почему? К воскресенью синяки должны сойти, так что можно будет выписываться.

Услуги медицинские нынче дороги и аппе придётся раскошелиться? Ха, ха, и еще раз ха! Фирма, то есть, школа Сонхва башляет. Так-то я бы полежала сутки, да домой убежала на амбулаторное лечение. В целях экономии. А чужие деньги можно не беречь.

С родными не могу общаться? Не смогу, да. Зато отдохну от них, в больших дозах они вредны для моей нежной психики.

Кажется, сглазила! Слышу голоса в коридоре, знакомые голоса. И даже, не побоюсь этого слова, родные голоса. Дверь распахивается.

— Десять минут! Больше нельзя! — Объявляет доктор. Пакпао пробует возмутиться, харабоджи её одёргивает.

— Ёбо, не надо спорить с доктором.

— Лалиса! — Бросается ко мне СонМи и хватает за руку. Вот этого я и боялась больше всего.

— Отпусти… отпусти немедленно… пабу (дура), мне же больно, — начинаю шипеть, но мало того, что растерянно хлопающая глазами сестрица продолжает держать меня за руку, она вцепляется изо всех сил, не давая вырваться. Слёзы брызжут из глаз фонтаном.

— Да отпусти же ты меня, онни! — кричу так, что начинает болеть лицо. О небеса! Если ещё и швы разойдутся, хотя не совсем швы, и они там как-то хитро склеены. От резких слов лопается зажившая короста на губе, кажется, кровь сочится.

Полный корейский писец. СонМи, полупарализованную моей реакцией, кое-как, что-то нашёптывая в ухо, отрывает от меня доктор. И тут же начинает всех вытеснять из палаты.

— Доктор, — мой голос еле шелестит, говорить больно, — пусть мужчины останутся.

Просьбе моей внимает, выставляет только женскую половину.

— Мы дома с ней поговорим, — обещает кары для моей онни ДжеУк, — но, Лалиса, так тоже нельзя. Зачем ты таким нехорошим словом сестру обругала?

— Я сначала нормально попросила, но она же продолжала, — и чего я оправдываюсь? — Аппа, как ты не понимаешь, она ко мне пытку применила. Начала давить на больное место.

Поднимаю рукав больничной пижамы, показываю пострадавшую конечность. Я ею от ударов ногами защищалась. Отца и дедушку сиренево-фиолетовая гематома, почти полностью испятнавшая предплечье, очень впечатляет. Замечаю чувство облегчения в их глазах, когда осторожно возвращаю рукав на место.

— Передайте ей, что как выйду из больницы я ей по голове настучу. Всё равно она пустая.

Много ещё чего хочется сказать, но трудно и больно.

— Мы ей сами настучим, — улыбается харабоджи. Вот кого я обожаю. Врёт, конечно, не будет он внучку бить, но всё равно приятно. Опять-таки душу ей точно вынут, а это как бы ни хуже.

— Аппа, принесите мне планшет. Пальцами мне двигать можно.

— Хорошо, дочка. Завтра же…

— Я принесу, — заканчивает мысль харабоджи. — Утром.

Всё правильно. Аппе не очень удобно, работает же мужик.

— Кстати, а где мой телефон. Мне бы друзьям позвонить…

Мужчины переглядываются.

— Разбит твой телефон, кто-то наступил на него, — сообщает аппа и тут же утешает. — Завтра же тебе новый куплю.

— Я куплю, — поправляет харабоджи, — и принесу вместе с планшетом.

— Счёт обязательно возьмите, дедушка, — это обязательно, пусть фирма Сонхва возмещает. Не должны мы чужие грехи из собственного кармана оплачивать.


Там же, в то же время. В коридоре.

— Дочка, ты зачем это сделала? — изумляется ХеМи.

— Потому что она пабу, — бурчит Пакпао и вдруг залепляет внучке подзатыльник. Покорно СонМи покачивается от удара.

— Омма! — протестует ХеМи и вдруг сама с другой стороны прикладывает руку к голове дочки.

Немного подумав, старшие женщины ещё раз одаряют дочь и внучку физическим осуждением её глупого и жестокого поступка.


Место действия: школа Сонхва

Время действия: 20 октября, утро.


Школа гудит с самого утра. От шушукающихся группок учащихся самых разных классов слышатся отдельные слова: «напали», «драка», «Лалиса Ким», «СэГе с подружками», «директор ДжиСоп», «хальмони Лалисы».

Бедной ЧэЁн «повезло» вчера остаться в неведении, молва о кровавой битве не успела разнестись по школе в конце дня. Зато сегодня все перемены были заняты тем, что школьники обменивались видеороликами, которые успели снять самые ушлые до того, как директор ДжиСоп их разогнал. Его приказ держать язык и видеозаписи на привязи все дружно проигнорировали. Есть нечто в человеческой натуре, чему не могут противостоять самые мощные авторитеты. Даже в азиатской культуре с её гипертрофированным культом старших

ЧэЁн растерянно хлопает глазками. Её никто не удосужился снабдить видеозаписями, она знала меньше всех. Да ещё и виноватой остаётся.

— ЧэЁн! — в классе к ней поступают одноклассницы. — Что с Лалисой? Ты ей подруга, ты должна знать.

— Подруга, — потерянно соглашается девушка, — но не знаю. Она на звонки со вчерашнего дня не отвечает.

— Тоже мне, подруга, — пренебрежительно замечает ДаМи.

— Да уж… — соглашаются ЧеРиш и МиЁн. МиЁн озаряет идея.

— У неё же сестра есть! Ей позвони!

Настырные девицы вынуждают ЧэЁн звонить онни Лалисы.

— Аньён, СонМи, это я, ЧэЁн. Онни, ты не знаешь, как там Лалиса? — ЧэЁн недоумённо смотрит на телефон, растерянно говорит. — Отключилась. Не хочет говорить.

— Позвони ещё кому-нибудь, — требуют одноклассницы.

— Кому?

— Маме её позвони. Или ещё кому-нибудь…

— А ну, отстаньте от неё! — ДжонГук не выдерживает сцены беспардонного прессинга. Отгоняет настырных девиц.

— Мы — одноклассники, имеем право знать! — верещат девчонки.

— Имеете, имеете… — ворчит ДжонГук, — а принуждать и голову морочить не имеете.

— А мне вот тоже интересно, — вмешивается СуХён.

— Тебе-то что нужно? — ДаСоль неожиданно встаёт на сторону ДжонГука. — Мы и так всё уже знаем. СэГе с такими же ненормальными подружками напали на Лалису и сильно её избили. Их застукала бабушка Лалисы и отлупила уже их. Лалису увезли в больницу. Ей разбили лицо и наставили тумаков, но она жива. В машину скорой помощи сама шла. Так что думаю, скоро выйдет. Придёт через несколько дней и сама всё расскажет. Что вам ещё надо?

— Спасибо, ДаСоль-оппа, — неожиданно благодарит одноклассника ЧэЁн. Почти всё из рассказанного так связно было для неё новостью.

— Пустяки, — отмахивается ДаСоль.

— А бабушка Лалисы откуда взялась? — находит белое пятно в рассказе ДаМи.

— Ой, а про это я знаю, — радуется ЧэЁн тому, что хоть в чём-то может просветить окружающих. Все замолкают.

— Лалиса с бабушкой хотели пойти к директору Ю. Поговорить о результатах соревнований…

К своему стыду ЧэЁн осознаёт по следующим вопросам, что одноклассники про соревнования знают больше неё, лучшей подруги Лалисы. От полного позора её спасает звонок на очередной урок.

Со следующей перемены по школе разносится несколько видеороликов с тех соревнований, где с Лалисой обошлись так несправедливо. Статья никому не известной АсНабен приобретает характер вирусной. Число просмотров превышает пятнадцать тысяч и продолжает стремительно расти. С третьей перемены тема избиения Лалисы уходит на второй план, ноЧэЁн от этого не становится легче. Девочка казнит себя за невнимание к своей лучшей подруге.


Место действия: школа Сонхва, кабинет директора школы

Время действия: 20 октября, время 18.35

Харабоджи Лалисы СунХён.


До двери кабинета директора меня доводит какая-то припозднившаяся ученица. Поразительно, что школьники занимаются настолько допоздна. Вот он — главный секрет процветания страны. Все пашут, как ошпаренные.

— Заходите, — приглашает меня человек сидящий за главным столом. Видимо, это директор Ю.

— Представьтесь, пожалуйста.

— Ким СуХён, дедушка Лалисы Ким, — по приглашению директора сажусь в одно из кресел. Оглядываю присутствующих.

— Господин Пак ДжиСоп, директор по безопасности, — мужчина, сидящий сбоку директора Ю слегка привстаёт и кланяется. Директор Ю представляет ещё одного человека, грузного мужчину с густыми бровями и шевелюрой.

— Чонг ДаХун, отец ученицы СэГе, которая э-э-э… вступила в конфликт с вашей внучкой, — слегка запинается директор Ю.

— Хотите сказать, избила её до полусмерти, — уточняю, признаться не без ехидства. Чернобровый мужчина дёргается.

— Расскажите, как её самочувствие, — просит директор Ю.

— Признаю, что слегка преувеличил, сказав, что она избита до полусмерти, — заставляю себя улыбнуться и взять в руки. — Лежит в бинтах, диагностировано лёгкое сотрясение мозга, гематомы по всему телу. По прибытию в больницу сделана небольшая операция…

Видя, как напрягаются все присутствующие, не отказываю себе в удовольствии сделать небольшую паузу.

— Не волнуйтесь. Всего лишь косметического характера. Небольшая, но неприятная ранка на лице. Сами понимаете, что для девочек испорченное лицо — катастрофа вселенского масштаба, — опять делаю паузу. — Врачи не гарантируют, просто обещают, что должно пройти бесследно. Посмотрим.

— Переломов, тяжёлых повреждений нет? — спрашивает уже господин ДжиСоп.

— Не выявлено. Переломов точно нет. Сейчас проходит полное обследование, но первичный осмотр, как говорят медики, серьёзных, угрожающих жизни травм не обнаружил.

Незаметно все вздыхают с облегчением. Переживают. Но не за внучку, как я, а за своё благополучие. Впрочем, как везде и всегда.

— А как ваша дочь, господин Чонг? С ней всё в порядке, — обращаюсь к чернобровому.

— Сильно избита, но ничего серьёзного…

— За медицинской помощью обращались? — интересуется уже ДжиСоп.

— Нет.

Директора переглядываются. Я их понимаю. Если не обращались к врачам, значит, пострадала не так сильно, как Лалиса. Моя любимая женщина плохо старалась. Надо сделать ей выговор, — еле справляюсь с улыбкой. Кажется, никто не заметил.

— Нам надо обсудить происшествие и принять решение, — веско говорит директор Ю. — Господин Чонг, вы наверняка говорили с вашей дочерью. Как она объяснила своё поведение.

— Ким Лалиса спровоцировала её на драку, — чернобровый Чонг косится на меня, но я к этому готов. Об этом Лалиса не могла меня предупредить, но в почти часовой беседе сегодня утром рассказала всё очень подробно. Смело могу утверждать, что в курсе многого.

— Каким образом? — директор ДжиСоп хладнокровен.

— Дочка и её подруги — старшие. Лалиса Ким не встала, когда они подошли, не поклонилась. А в разговоре прямо сказала, что не уважает их. И посоветовала им засунуть свои носы в одно заднее место.

— Разве у вас в школе принято приветствовать всех подряд идущих мимо? Даже не учителей и не взрослых? — может такое где-то и бывает, но обычно приветствуют тех, с кем начинают беседу. Учителям да, кланяться надо всегда. Именно поэтому деликатные педагоги в местах скопления детей бывают только по серьёзным причинам.

— Нет, не принято, — вместо чернобрового отвечает директор ДжиСоп. Замечаю, что он более активен, чем его начальник.

— Только если друзья идут, — уточняет ДжиСоп. — Давайте детально, господин Чонг. Вы сказали, что Лалиса спровоцировала вашу дочь, но из ваших же слов, то есть, слов вашей дочери, разговор начала именно СэГе? Я правильно вас понял?

— Э-э-э… разве это наказуемо? Разве это повод оскорблять?

— Давайте проясним всё-таки этот вопрос, — сосредоточенно продолжает ДжиСоп. С интересом за ним наблюдаю не только я. Директор Ю тоже.

— Сначала ваша дочь заговорила с Лалисой, а та в разговоре принялась оскорблять СэГе?

Кажется, понимаю, что делает ДжиСоп. Это вопрос с прицепом. Прицеп с оскорблениями Чонг ДаХуну нравится, а главный вопрос вызывает подозрения. Но чернобровый ловится, насколько понимаю по еле заметной улыбке директора Ю.

— Да. Всё было именно так.

Директора переглядываются, а затем делают нечто, что заставляет меня безмерно уважать их опыт. Жизненный, административный и педагогический.

— Это несколько меняет дело, — директор Ю смотрит на меня предостерегающе.

— Что вы под этим подразумеваете? — слегка напрягаюсь.

— Дерзость вашей внучки сыграла свою роль, но прошу вас, господин Ким. Мы вас потом опросим.

— Прошу вас, господин Чонг, представьте ваши объяснения письменно, иначе нам трудно будет объяснить поведение вашей дочери, — если бы внимательно не прислушивался, ничего бы не почуял.

«Пусть делают, что хотят, харабоджи», — так объясняла мне Лалиса, — «Администрация Сонхва сейчас находится в жутком положении. Им придётся меня долго умасливать и уговаривать. И если они вдруг примут сторону СэГе, им конец. Причём без моего участия. Их СМИ с грязью смешают. Жестокие избиения и буллинг в лучшей школе страны. Мне достаточно будет забрать документы и честно ответить на вопросы журналистов. В нашей стране очень любят такие скандалы. Поэтому просто не мешай им выкручиваться. Лишь бы не за счёт меня. А школе я вовсе зла не желаю».

Умная у меня внучка. Сразу это почувствовал по глазам. Они у неё необычайно глубокие. У СонМи не такие. Нет, старшая внучка очень хорошая девочка, но простая. Лалиса нет. Чувствуется в ней многослойность, как в торте особой конструкции. Делал такие много раз. Когда человек режет его, а внутри оказывается цветок или ещё что-то. Ореховый рисунок, например.

Чернобровый господин Чонг меж тем заканчивает писать. Подписывает.

— Дату поставьте, — просит директор Ю и, получив бумагу, внимательно читает. Потом прячет её куда-то в стол.

— Я вам вынужден кое-что объяснить, — возобновляет беседу ДжиСоп. — Дело в том, что это не первый конфликт вашей дочери с Лалисой Ким. Перед этим мне два раза удавалось остановить готовую вспыхнуть драку. Второй раз, признаюсь честно, я был страшно напуган.

Все, и директор Ю, слушают внимательно. ДжиСоп умело нас заинтриговал.

— Знаете, почему? Дело в том, что Лалиса дружит с одной маленькой девочкой с фамилией Сон. Знаете таких чеболей? И эта Юри-ян в момент конфликта крутилась рядом. Что случилось бы с вами, вашей дочерью, со всей школой, если бы Юри-ян хоть чуть-чуть пострадала? Даже представлять не хочу.

Замечаю, что директор Ю бледнеет. Ему заместитель не рассказал?

— Но ведь ничего не случилось, — бурчит чернобровый.

— Только благодаря моему вмешательству. После этого я отвёл всех троих к себе в кабинет. Они не признались, по какой причине приставали, да-да, именно они именно приставали к Лалисе. Но! — ДжиСоп поднимает палец вверх, — я им строго-настрого запретил даже приближаться к Лалисе Ким. И что мы сейчас узнаём? По словам вашей же дочери они подошли к Лалисе и затеяли какие-то разговоры. То есть, они нарушили мой строжайший приказ!

Голос ДжиСопа становится всё строже. Прямо любуюсь им. Вступает директор Ю.

— Это значит, господин Чонг, что у нас нет никаких сомнений, что именно ваша дочь — зачинщица драки. Фактически вы сами это только что признали, — директор Ю похлопывает по столу ладонью.

Никогда не видел, чтобы люди так быстро бледнели. Вот почему я восхитился этой парочкой. Приготовили ловчую яму, подманили и захлопнули крышку.

— Адвокаты могут оспорить ваши слова, — бурчит Чонг ДаХун, но сопротивление бессмысленно.

— В любом суде наши слова будут иметь большой вес, — легко парирует ДжиСоп. — Давайте лучше обговорим меру вашей ответственности. Ваша дочь с подругами испортили школьный костюм Лалисы, разбили её телефон, отправили её в больницу. Господин Ким, как вы думаете, во что обойдётся содержание в больнице вашей внучки?

— Не имею представления. Не говорил об этом с врачами.

— От пяти до десяти миллионов, — замечает директор Ю и продолжает вместо заместителя. — Все потери Лалисы Ким оплатим мы. Суммарный счёт предъявим вам. Плюс к этому вам придётся заплатить компенсацию Лалисе Ким за моральный ущерб. Программа обучения у нас напряжённая, а она несколько дней проведёт в больнице. Господин Ким, в какую сумму вы оцените размер компенсации от господина Чонга?

— Не имею представления. Надо Лалисе звонить, а у неё телефона нет. Кстати, вы мне его отдадите? Мне бы сим-карту оттуда вытащить, я уже купил ей новый, примерно такой же.

— Счёт в магазине взяли?

Вытаскиваю из нагрудного кармана бумагу. Отдаю. Директор Ю бережно прячет её в стол. Инструктирует.

— Когда купите новый костюм, тоже счёт нам отдайте.

Потом некоторое время разбирались, как дозвониться до Лалисы. После нескольких звонков выходим на дежурного врача, и через его телефон слышу голосок внучки. Короткий разговор и всё. Моя Лалиса всё обдумала.

— Она сказала: двадцать миллионов. И ещё есть условие: все трое должны уйти из школы. Иначе она сама уйдёт.

— Про СэГе я понимаю, — осторожно говорит директор Ю, — но её подружки не так уж виноваты.

— Лалиса считает, что если бы не подруги, она смогла бы убежать. Они не дали ей этого сделать. Фактически избивать Лалису начали они. СэГе присоединилась чуть позже.

На господина Чонга стараюсь не смотреть. Настолько у него подавленный вид.

— Мы не заинтересованы раздувать это дело до уголовного суда, — мягко объясняет директор Ю. — Но если вы и родители подруг вашей дочери откажетесь улаживать дело миром, мы сами, школа Сонхва, подадим на вас в суд. И добьёмся справедливого приговора. Школу ваша дочка будет заканчивать в Анян. Слышали о таком заведении?

Всё. Тесто для запекания в печи готово. Это я про бедного господина Чонга.

Господин Чонг уходит, тяжело переставляя ноги и еле слышно прощаясь. Я остаюсь. Директора вопросительно смотрят на меня.

— Есть ещё одно дело, уважаемые. Пригласите, если можно, учителя физкультуры ХеДжина.


Окончание главы 6.

Загрузка...