Шаг за порог

28

Планета Новая Земля, окрестности базы «Тиньши», восьмой день за Порогом

Даже отсюда, с расстояния в пару километров, пустыня выглядела пугающе. Густо усеянный камнями серый с серебром песок, из которого поминутно тут и там взметались вверх черные столбы кипящей грязи, барханы, на глазах переползавшие с места на место, молнии, бившие не с небес, а в небеса, из-под земли, и над всем этим — сизое с алыми прожилками марево, совершенно закрывавшее горизонт. Выгнувшись полумесяцем, этот филиал ада тянулся от Тиньши почти до Росс, но если западный его «рог» был отгорожен от Крепости перелеском, то восточный почти упирался острием в китайскую базу, находясь от нее в прямой видимости.

Как рассказывала Тинг, они потеряли двух товарищей прежде, чем район пустыни был объявлен у китайцев запретным. Ребятам из московского «Ковчега» когда-то повезло больше: сунувшись в смертоносные пески в первый же день своего пребывания на планете, они успели убраться из них без потерь — по крайней мере, без таких, с которыми бы не справился медотсек. Но и ими урок был усвоен: ходить и ездить в том направлении перестали, и прожив в Крепости больше земного месяца, своими глазами Настя пустыню так и не увидела. О чем, к слову, нисколечко не жалела.

К счастью, прямой путь к цели их нового похода вел прочь от проклятого полумесяца (точнее, это тот, прогибаясь, отступал на юг, чтобы после снова вернуться уже к Росс), и выступивший из Теньши на рассвете маленький отряд мог лицезреть жуткие пески с безопасного расстояния.

Из ворот их вышло четверо: помимо самой Насти, это был, естественно, Тимур, а также Тинг и Фэн. Олег с Галей, Инна, Артем и Чужая остались на базе. Кому идти, а кому нет, договориться им удалось на удивление легко, чего не скажешь о главном решении: стоит ли вообще соглашаться на сделку с трутнем. Споры по этому поводу в Тиньши были долгими и жаркими, но неизменно упирались в одно: можно ли хоть сколько-то верить монстру?

Вопрос этот почему-то все время адресовался Насте.

— Ну, не знаю я! — всякий раз всплескивала она руками — после «разговора» с тем-что-стоит-за-ней Настя попросила Тимура их ей развязать, что тот и сделал, несмотря на косые взгляды Тинг. — Все, что мне известно — известно от него! Да и будь иначе — он бы все равно не позволил мне себя разоблачить!

— Он сейчас тебя контролирует? — следовало обязательное уточнение.

— Нет, — устало качала головой Настя. Это было правдой: трутень в ней никак себя не проявлял, но спрашивавшие, кажется, не особо в это верили. В общем-то, правильно делали — но зачем тогда было вообще лезть с дурацкими вопросами, ответы на которые тебе заведомо ничего не дадут?

Приставали и к Чужой, но та могла пояснить даже меньше Настиного, а доверия к ее словам у большинства не было вовсе. Опять же: что зря разговоры говорить? Но нет, к обеим подходили снова и снова.

Для себя Настя все решила сразу: ей терять нечего. От того, что трутень выберется из своего кокона, лично ей хуже точно не станет. А вот другого шанса обрести прежнюю себя у нее не будет.

Тимур, впрочем, как мог, попытался его, этот другой шанс, отыскать.

— Не все упирается в чертова трутня, — принялся рассуждать он, подсев к ней в столовой. — У сеятелей тоже должен быть корабль — как-то ведь они сюда прилетели! Можно попробовать договориться с ними!

— С ума сошел — обсуждать это со мной? — оторопела Настя. — Он же, наверное, все слышит! Впрочем, твоя голова для него тоже не на замке… — тут же добавила она. — Считывать напрямую он не может только Фэна. Потому что не бывал с ним рядом раньше — это необходимо для копирования личины…

— Тогда уж и Тинг, — заметил Тагаев.

— Ее он видел вблизи во время обмена батарейками между Росс и Тиньши, — напомнила девушка. — Борисов в нем участвовал.

— А, ну да, — кивнул Тимур. — Все время забываю, что Артем и был трутнем… Но так что насчет корабля сеятелей?

— Вряд ли он приспособлен для людей… и для таких, как я, — проговорила Настя. Тагаев вздрогнул — он всегда остро реагировал на упоминание ею своей новой природы. — Но это даже не главное, — продолжила девушка. — Сеятелям нам тупо нечего предложить взамен.

— Есть что, — покачал головой Тимур. — Трутня.

Она машинально сжалась, ожидая гневной реакции того-что-стоит-за-ней, но хозяин к дерзким словам юноши остался глух.

— Трутень будет только рад, — тут же поняла Настя причину его сдержанности. — Он не боится сеятелей и рассчитывает без труда их одолеть. Да сеятели и сами не рискнут вступить с ним в открытую схватку. Это не беззащитным людям головы отрывать…

— Что ж… — пробормотал Тагаев, обдумав услышанное. — Наверное, так и есть. В таком случае, я с тобой! — заявил он затем.

— Со мной? — переспросила она.

— С тобой — за сделку с трутнем.

— Я ничем не рискую, — осторожно заметила она. — А ты, если что-то пойдет не так, разделишь мою участь! Оно тебе надо?

— Разделить твою участь? — прищурился Тимур. — Разве я не обещал тебе это еще в Крепости? Как говорится, в болезни и здравии, в печали и радости, в бедности и богатстве… Кстати, ты тут обронила… — запустив руку в карман, он достал оттуда золотое колечко, которое подарил ей когда-то. В прошлой, человеческой жизни.

Кольцо Настя не роняла — то обрело свободу, когда плоть ее пальца разложилась во время пересечения Порога.

— С тех пор многое поменялось… — выдохнула она, не смея второй раз взять золотой ободок из рук юноши.

— Для меня нет, — покачал тот головой, вкладывая колечко в ее ладонь и насильно сжимая на нем Настины пальцы. — Если не хочешь, можешь не носить, но пусть будет у тебя!

Сил у девушки хватило только на то, чтобы коротко кивнуть.

Аккурат в этот момент с очередным идиотским вопросом к ним подошли Олег с Галей, и Тимур слегка отстранился. Как Настя тогда удержалась, чтобы, подобно сеятелю-«медведю», не оторвать Светлову с Измайловой их пустые головы, оставалось только удивляться. Разве что это трутень исподволь ее остановил: потенциальный материал следовало беречь…

В итоге к вечеру вчерашнего дня расклад оказался таков: Настя и Тимур — безоговорочно за сделку, Инна и Артем, вроде как, сомневаются, но готовы рискнуть, считая альтернативу ничем не лучшей, Тинг и Фэн трутню не верят, однако тоже за сделку, причем китаянка желает непременно сама отправиться в злой лес — чтобы лично все контролировать. Олег с Галей поначалу высказались резко против («Меньше монстров — чище воздух!»), но потом все же признали право Насти попытаться воспользоваться ее шансом — возможно, просто поняли, что, так или иначе, остаются в меньшинстве. Чужая, понятно, право голоса не получила.

Никто при этом так и не признался, что готов вызваться добровольцем в будущую касту. Ну и где же те три-четыре кандидата, о которых так уверенно говорил тот-что-стоит-за-ней? Олег и Галя — точно не из их числа. С Тимуром тоже все ясно. Китайцы? Вот это возможно: их азиатская душа — потемки. Но кто еще? Инна, решившая в очередной раз спасти Землю? Рыжий — по каким-то своим соображениям? Настя терялась в догадках.

…На ночлег они остановились на лесной опушке. Часового выставлять не стали: тот-что-стоит-за-ней заверил, что сам предупредит о любой опасности. Да, со вчерашнего вечера, когда вопрос о сделке был, наконец, решен, трутень снова объявился в голове у Насти. Причем, вести себя стал куда тактичнее, чем прежде. Хотя, возможно, это девушке лишь казалось — по сравнению с тем, как он буквально вывернул ее наизнанку у ворот, используя в качестве транслятора для своей речи.

Наскоро перекусив, Тинг и Фэн растянулись на траве и на два голоса захрапели. Отодвинувшись от них подальше, Настя села и замерла, обхватив руками колени. В сон ее нисколько не тянуло: с момента пересечения Порога она вообще мало спала, легко довольствуясь четырьмя-пятью часами в сутки.

Из темноты появился Тимур. Отложив верный карабин, присел рядом, вполголоса спросил:

— Не спится?

— Монстры не спят, — так же тихо выговорила Настя.

Будет неправдой сказать, что она не ждала его прихода. Еще большей неправдой будет сказать, что знала, чего при этом боялась больше: того, что Тагаев все же не подойдет, или того, что подойдет из одной лишь жалости к уродке. Либо того хуже — гонимый долгом.

— Еще как спят, в медотсеке для них даже специальное снотворное есть! — заявил тем временем юноша.

Настя не ответила, и следующие пара минут прошли в молчании.

— Мы вчера… не договорили, — нарушил, наконец, его Тагаев.

Она без слов показала ему правую руку: в неровном сиянии звезд неуверенно сверкнул изящный золотой ободок. Бережно взяв Настину кисть в свою, Тимур осторожно провел пальцем по металлу кольца — словно проверяя, не привиделось ли оно ему. Затем второй рукой Тимур обнял девушку за плечи, аккуратно, но твердо развернул к себе и, внезапно подавшись вперед, коснулся губами ее губ.

— Я же не человек… Чудовище… Монстр… — сумела выговорить Настя лишь через целую вечность, немыслимым усилием заставив себя немного откинуть голову.

— Только не для меня… — прошептал юноша.

Более она спорить не пыталась — ни с ним, ни с собой. По крайней мере, этой ночью.