Шаг за порог

29

Планета Новая Земля, окрестности Крепости Росс, десятый день за Порогом

— Здесь, — проговорила Настя, уверенно указав рукой на основание исполинского ствола-колонны на самом краю бродячего леса, всего каких-то полчаса как остановившегося на дневной отдых.

Это место она смогла бы отыскать и с закрытыми глазами, хотя с момента, когда Настя была здесь в последний раз — с Тимуром, в поисках тела убитого, как они тогда считали, Герой трутня — все здесь сильно изменилось. Тогда бродячий лес только-только пришел сюда с севера, маяча в добрых двадцати пяти километрах от Крепости Росс, теперь же он подступал к ней вплотную, тысячелемешным плугом пройдя по брошенной делянке с так и не вызревшим чудо-злаком, прожевав и без следа проглотив оставленный у ворот вездеход и лишь по непонятному недоразумению побрезговав трактором — полузарытый в землю, тот беспомощно лежал на боку возле запертых ворот.

Брошенную базу московского «Ковчега» отряд миновал накануне, не задержавшись у нее ни на минуту — трутень нещадно гнал путников вперед. На прямой контроль над Настиным телом он, вроде бы, не покушался, но чем ближе становилась цель их похода, тем чаще проявлялся в сознании, ведя себя там вполне по-хозяйски, и временами девушка вовсе переставала понимать, идет она вперед своей волей или всего лишь исполняет приказ господина. Голова ее от этого шла кругом, и в те редкие периоды, когда трутень все же оставлял Настю наедине с самой собой, у нее появлялись ощущения внутренней пустоты и какой-то половинчатости. И тут же зарождалась мысль: а не является ли жестокий кукловод плодом ее воспаленного воображения? Может быть, не было никогда ни укуса, ни Порога — она попросту выдумала их, как и самого всемогущего хозяина? Вот придут они на место, а там — лишь старая яма с обвалившимися краям, вроде той, что нашли пираты в «Острове сокровищ»? Почему-то Насте явственно рисовалась именно яма — вопросом о том, кто и зачем мог бы ее выкопать, если вдруг никакого трутня не было и нет, девушка просто не задавалась.

В действительности никакой ямы, конечно же, там не оказалось — лишь ровная серая земля между двумя толстыми бугристыми корнями.

— Это здесь, — повторила Настя.

Тимур и Фэн извлекли из рюкзаков складные лопаты и принялись подгонять по размеру их телескопические рукояти. В ожидании, пока парни управятся с этой работой, Тинг достала топорик и, примерившись, вонзила его в ближайший из корней. Наверху что-то возмущенно зашумело, и из-под кроны дерева-великана на голову китаянке — а заодно и ее спутникам — посыпались сморщенные сухие листья.

Недовольно качнув черным узлом волос, Тинг что-то резко проговорила по-китайски.

— Ишь ты, не нравится ему! — добавила она уже по-русски и, вырвав из корня топорик, вонзила его снова, глубже прежнего. Листопад повторился.

— Не надо, — попросила китаянку Настя, стряхивая с волос сухие желтые комья. И неожиданно для самой себя добавила: — Не серди зря лес!

— Пусть лучше сам меня не сердит, — буркнула Тинг, но игры с топором прекратила.

Тем временем юноши закончили колдовать над лопатами и начали копать. Рыхлая земля поддавалась легко, не прошло и пятнадцати минут, как Тимур и Фэн углубились в нее на целый метр, после чего уперлись внизу во что-то твердое.

— Тут корни! — поднял голову из ямы Тагаев. Лицо его было сплошь в грязных разводах. — Я думал, они у них только на поверхности, а здесь… Целая сеть из корней! Как будто оплетает что-то! Большое и круглое!

— Это его кокон, — без тени сомнения кивнула Настя. — Очистите его от земли! Сколько сумеете, хотя бы сверху!

Прошло еще около четверти часа, и на дне ямы сделалась видна покатая решетка из сросшихся корней. Если попробовать представить себе весь спрятанный в земле шар, частью которого она, без сомнения, являлась, в диаметре тот должен был достигать не менее пяти метров.

— Что дальше? — спросил Настю Тимур.

— Рубите корни, — велела девушка.

— То есть, теперь лес сердить можно? — хмыкнула за ее спиной Тинг. — Дайте-ка я! — подошла она к краю ямы.

Тагаев и Фэн выбрались на поверхность, китаянка спрыгнула на их место и без лишних слов замолотила топором.

После первого же нанесенного Тинг удара сверху снова посыпался мусор, после пятого у дерева мелко задрожал ствол, после десятого судороги пошли по распластанным по поверхности корням.

— Такое впечатление, что сейчас наш энт проснется — и вот тогда начнется настоящая веселуха, — пробормотал Тимур, успевший сменить лопату на карабин. Было, правда, не очень понятно, в кого он собирается стрелять — в дерево? Или грозное оружие предназначалось для трутня?

— Не проснется, — покачала головой Настя. — До темноты не проснется. Но все запомнит. И никогда нам не простит.

— Запомнит?.. — тяжело дыша, отрывисто бросила из ямы продолжавшая без устали крушить живую решетку Тинг. — Не простит?.. Ну и пусть! Мне тоже есть что ему припомнить!

Как ни усердствовала китаянка, за десять минут работы ей едва-едва удалось перерубить один-единственный корень.

— Ладно, смените меня кто-нибудь, что ли… — проговорила она, наконец, устало выпрямляясь.

Тимур дернулся было к яме, но, повинуясь какому-то неясному порыву, Настя схватила его за рукав и удержала. В итоге за топор взялся Фэн.

Начал китаец не столь нахраписто, как его соотечественница, после каждого удара выдерживал долгую паузу, тщательно рассчитывая точку приложения и затрачиваемое усилие. В результате за полчаса Фэну удалось разделаться по меньшей мере с полудюжиной корней, а сам он при этом, кажется, даже не вспотел. Следить за его работой было одно удовольствие, пытаться прервать, предложив помощь — казалось почти кощунством…

Лезвие топора в очередной раз опустилось вниз, но вместо уже привычного стона рассекаемого дерева из ямы внезапно ударил громоподобный раскат, в воздух взметнулся столб иссиня-черного дыма, из которого россыпью полетели на зрителей комья земли, обломки корней и какие-то кожистые обрывки. Машинально Настя отпрянула, зажмурившись, а когда снова открыла глаза, увидела на краю ямы улыбающегося Артема Борисова. Ну, то есть, конечно, трутня, выбравшего для встречи с ней ту самую личину, в которой когда-то и обрек на погибель.

Ту же — да не совсем. Сейчас на «Артеме» был черный фрак, надетый поверх белоснежной сорочки с накрахмаленной манишкой и застегнутого на три пуговицы жилета, шею украшал шелковый галстук-бабочка. На ногах — черные лаковые туфли, на руках — белые перчатки, из нагрудного кармана торчал уголок белого платка. Платок, кстати, добавился к образу уже прямо на Настиных глазах — миг назад его и в помине не было, и вот появился, словно дорисовали на ходу.

«Личина-в-одежде?! — нашла чему удивиться Настя. — Разве это не должно быть постыдно?!»

«Не вижу причин стыдиться своего могущества», — тут же болезненно одернул ее трутень, вслух же произнес, сияя:

— Доброе утро, друзья мои!

Растерянные Настя с Тимуром лишь молча кивнули в ответ. Что касается китаянки, то она вдруг шагнула вперед, но не к «Артему» — к краю ямы.

— Где Фэн? — спросила Тинг, всматриваясь в медленно оседающие черные клубы. — Что с ним?

— Фэн? — обернулся через плечо трутень. — Да, Фэн… Увы, друзья, он мертв.

— Мертв?! — ахнула китаянка. — Ты знала, что так будет? — в ледяной ярости воззрилась она на Настю.

«Нет!» — собиралась вполне искренне ответить та, но внезапно вспомнила, как не позволила спуститься в яму Тимуру, и слова застряли у нее в горле. В самом деле знала?

— Она не знала, — пришел Насте на помощь трутень. — Я знал. Тот, кто находился возле кокона в момент его прорыва, был обречен. Жаль беднягу Фэна, но ведь он все равно не собирался становиться добровольцем, не так ли? — пристально посмотрел он на Тинг.

— Не собирался, — помедлив, кивнула та.

— Зачем же он тогда пошел с нами? — спросил Тимур. Ствол его карабина смотрел «Артему» прямо в грудь, но трутень этого словно и не замечал.

— А ты зачем пошел? — ответил монстр Тагаеву вопросом на вопрос. — У каждого из нас свои цели и свои мотивы… Вот у тебя, например, — трутень снова перевел взгляд на Тинг. — Ты-то уж точно знаешь, зачем пришла. И сейчас же получишь желаемое! — длинные фалды его пиджака шевельнулись, и из-под них выполз гибкий хвост.

— Прямо так? Сразу? — изменившись в лице, выдохнула Тинг.

— А что тянуть? — пожал плечами «Артем». — Токсин созрел и буквально рвется наружу!

— Но я думала… Впрочем, твоя правда! — тряхнула головой китаянка, словно выметая оттуда свои сомнения. — Кусай! — подставила она шею «Артему».

Чешуйчатая змея хвоста серой тенью скользнула к горлу Тинг, его кончик раскрылся, подобно цветочному бутону, и стала видна венчающая оный тонкая острая игла. Сперва белесая, она стремительно приобрела ярко-голубой цвет, после чего резко вонзилась в кожу китаянки, войдя в тело на несколько сантиметров. Девушка вздрогнула, но не издала ни звука.

— Обойдемся без амнезии, хорошо? — проговорил трутень через несколько секунд, целомудренно пряча хвост обратно под полы пиджака.

— Как скажешь… — пробормотала Тинг. — А когда… Когда ждать Порога?

— В свое время, — усмехнулся «Артем». — Настя, например, ждала более девяти дней. Это долго. Думаю, в твоем случае срок не составит и шести.

— Ясно, — кивнула китаянка.

— А теперь, если, конечно, Тимур не передумал и не хочет присоединиться к вечеринке — готового токсина у меня хватит еще минимум на три укола, — предлагаю покинуть это мрачное место и отправиться туда, где люди жаждут вечной жизни! — торжественно провозгласил трутень.

— Тимур не хочет, — хмуро проговорил Тагаев. — И никогда не захочет. А вот ты не хочешь ли исполнить обещанное? — с вызовом осведомился он. — Мы тебя освободили — как и было договорено — теперь ты освободи Настю!

— Увы, друг мой, сделать этого я не в силах, — развел руками «Артем». — Пока не в силах, — успокаивающе добавил он, заметив, как нервно дернулся карабин в руках Тагаева. — Для того, чтобы синтезировать антидот к своему же токсину, нужна мощь, которой я еще не обладаю. Но с каждым новым подопечным я буду становиться сильнее и сильнее, и после того, как Порог преобразит девятого из них, сумею создать антидот. Применю же его лишь тогда, когда девять переступивших Порог — девять, не считая Насти, разумеется — окажутся на борту готового к взлету катера. Не раньше! Собственно говоря, ничего иного я вам и не обещал. Сначала — миссия, потом — все прочие обязательства. Только так.

— А пока, выходит, мы должны верить тебе на слово? — угрюмо поинтересовался Тимур.

— Вовсе нет, — мотнул головой трутень. — Вы мне вообще ничего не должны. Верить или не верить — сугубо ваше личное дело.

— Издеваешься? — прищурился Тагаев. — А если я сейчас тупо психану и надавлю на спуск? — процедил он.

— Попробуй, — невозмутимо бросил «Артем».

— Не надо! — одновременно с ним выкрикнула Настя.

— Нет, я, пожалуй, даже настаиваю, — высокомерно завил трутень. — Чтобы раз и навсегда закрыть эту тему… Стреляй! — предложил он Тимуру. — Стреляй, я разрешаю! На наши договоренности это никак не повлияет!

Прогремела очередь. Пули прошили «Артема» насквозь, но тот их словно и не заметил. Да что там, на его щегольском фраке даже дырочек не осталось!

— Никто не сравнится с трутнем, подопечный которого миновал Порог, — наставительно бросил «Борисов», когда, осознав свое бессилие, его оппонент опустил карабин. — Разве что другой трутень, у которого Порог переступили три или шесть подопечных! А уж когда их станет девять…

— Когда их станет девять, ты изготовишь для Насти антидот, — тихо, но твердо проговорил Тагаев.

— Что ж, это станет задачей, достойной обретенной мною мощи, — охотно кивнул «Артем».