Шампанское

ГЛАВА 20

— Сарасота, дорогая моя, — раздался в трубке бархатный голос пресс-агента, — у меня для вас две новости: хорошая и плохая. Во-первых, я устроил вам встречу с одним из самых красивых мужчин на свете…

— Полагаю, это и есть хорошая новость, — прервала его Баффи.

— Отчасти да. Более того! Этот человек происходит из одной из самых богатых семей во всем мире и… к тому же он принц!

— Вы хотите сказать, что он красив, как настоящий принц?

— Нет! Впрочем, он действительно очень красив… Но в данный момент я хочу сказать именно то, что сказал! Он и есть самый настоящий принц по крови!

— Ну, прямо как в сказке про Золушку, — иронически заметила Баффи.

— Вот именно! Итак, я сказал, что он красив, богат, родовит… О чем я еще не упомянул? Ах да! Он чрезвычайно умен, интеллигентен и вообще хороший человек.

— Так, понятно… А где же ваша плохая новость?

— Ну… — замялся пресс-агент, — дело в том, что… он немножко… голубой.

— Голубой? — воскликнула потрясенная Баффи. — Он немножечко голубой! Да это все равно что сказать «она немножко беременна»! Может, вы меня не так поняли в прошлый раз? Мне нужен…

— Я знаю… знаю, — извиняющимся тоном затараторил агент, — но ваше появление с принцем вызовет огромный интерес публики! Это пойдет только вам на пользу!

— Кому известно о том, что он… голубой? — поколебавшись, спросила Баффи.

— Скажу честно, многим, но не всем! Кстати, я не говорил вам, что у принца здесь роскошное поместье? О, это великолепнейший дворец и…

— Полагаю, вы отлично поняли меня еще в первый раз, — быстро перебила его Баффи. — Я не просила подобрать мне для… сопровождения гомосексуалиста! Это не входило в мои планы!

Оба замолчали. Выдержав долгую паузу, Баффи спросила:

— Ну и насколько… насколько он голубой, этот ваш принц?

— Возможно, он даже бисексуал, — осторожно предположил агент.

В конце концов, к огромной радости и облегчению пресс-агента, Баффи согласилась принять предложенную им кандидатуру принца из богатой итало-прусской семьи. Агент не только представлял интересы Сарасоты Джонс из «Голден лимитед», но и получал немалые деньги от семьи принца за то, чтобы поддерживать достойную репутацию наследника громаднейшего состояния.

Итак, Сарасота Джонс отправилась на ежегодную церемонию награждения молодых талантов в отеле «Беверли-Уилшир» в сопровождении принца Тэйлона фон Арпсбурга, наследника богатейшего состояния, включавшего в себя итальянские автомобильные компании, немецкие сталелитейные заводы и французские атомные электростанции.

Тэйлон понравился Баффи. Он сидел за рулем собственного бежевого «роллс-ройса» с откидным верхом. Подобно большинству европейцев принц старался избегать неуклюжих лимузинов, которые с трудом маневрировали на извилистых улочках южной Франции и Италии. К тому же такие автомобили привлекали к своим владельцам повышенное внимание любителей брать в заложники богатых и влиятельных людей и потом требовать за них огромный выкуп.

Кроме того, Тэйлон оказался очень красивым мужчиной со светлыми вьющимися волосами. Его светлые густые усы резко выделялись на загорелом лице. Он был как-то по-особому, по-аристократически строен и гармонично сложен. Ни разу в жизни не побывав в тренажерном зале и не подняв ни одной гири, Тэйлон фон Арпсбург обладал природной неотразимой красотой, которой одарили его предки, веками создававшие семьи с прекрасными аристократами и аристократками. Он отличался невероятной элегантностью и врожденным отменным вкусом.

— Боже праведный! Как вы красивы! — искренне восхитилась Баффи, усаживаясь рядом с принцем на пассажирское сиденье его «роллс-ройса». — Неужели вам никогда не хотелось… вернуться к нормальной-то есть предназначенной самой природой сексуальной ориентации?

— Разумеется, я не раз об этом думал, — ответил Тэйлон. — В конце концов, во мне течет и итальянская кровь… Однако все это оставалось лишь в мечтах…

— Тогда вы и впрямь сказочный принц! — улыбнулась Баффи.

— Похоже, это так, — тоже улыбнулся Тэйлон. — Знаете, мисс Сарасота Джонс, вы мне очень нравитесь. Больше всего меня пленяет ваше прямодушие. Возможно, мы станем хорошими друзьями.

— Пожалуй, сейчас мне нужен именно хороший ДРУГ, — серьезно призналась Баффи.

Принц понимающе улыбнулся и тронул свою машину в сторону бульвара Санта-Моника.

Немногим удается эффектно прибыть на какую-нибудь торжественную церемонию, где телевидение с ажиотажем ведет съемки. В этом смысле отель «Беверли-Уилшир» несколько удобнее, чем «Хилтон» или «Беверли-Хиллз», потому что приглашенные знаменитости могут подъезжать по охраняемому внутреннему двору, не опасаясь легионов фанатичных поклонников.

Тэйлон отдал ключи от машины служащему парковки, и тот многозначительно коснулся руки принца.

— Кажется, вы ему понравились, — поддела принца Баффи.

— Он не моего типа, — невозмутимо отозвался тот. — Возможно, этот человек смотрел не на меня, а на вас!

Залпы фотовспышек означали, что вездесущие репортеры заметили блистательную пару, которую являли собою Баффи и принц Тэйлон. Оба ослепительно улыбались, отвечая на дерзкие вопросы газетчиков: случайно ли мисс Сарасота Джонс прибыла на церемонию вручения наград в сопровождении принца фон Арпсбурга, как мисс Сарасота чувствует себя в роли одной из ведущих церемонии? Один из самых наглых репортеров громко спросил:

— Означает ли ваше появление в сопровождении принца фон Арпсбурга, что Рики Дьябло бросил вас?

Вся журналистская братия, словно по команде, замолчала в ожидании ее ответа.

— Мне ваш вопрос совершенно непонятен! — изумилась Баффи.

— В статье завтрашнего номера журнала «Пипл» Рики Дьябло заявил, я цитирую, — репортер вытащил номер журнала и поправил очки на носу: — «С самого первого дня работы в моем фильме Сарасота Джонс была от меня без ума. И вот однажды она позвонила мне посреди ночи и стала умолять срочно приехать к ней домой. Когда я приехал, сами понимаете, что произошло дальше…»

— Ах, мерзавец! Да у него между ног вместо дубинки малюсенький засохший стручок! — взорвалась Баффи.

— Насчет дубинки — это вам виднее, — съязвил репортер.

— Это уж точно! — выпалила Баффи и, оценивающе оглядев тощие ноги и бедра репортера, добавила с подчеркнутым презрением: — Еще один стручок…

Журналистская братия покатилась со смеху, а Баффи величественным жестом взяла своего принца под руку и вместе с ним исчезла в вестибюле отеля. Тэйлон старался сдержать смех, но у него все же чуть подрагивали уголки рта.

— Оказывается, у вас, моя дорогая, довольно острый язычок, — заметил он.

— Просто раз уж всем так хочется видеть во мне дерзкую и развязную шлюху, я решила говорить все что моей душе угодно, — ответила Баффи. — Все равно больнее мне уже не будет…

— Что вы хотите этим сказать?

Баффи замедлила шаг, инстинктивно вцепившись в локоть принца.

— Я бы очень хотела рассказать вам все, — прошептала она, — мне просто необходимо поговорить с другом, но я не могу… Пока не могу… А может, не смогу никогда…

— Похоже, моей очаровательной спутнице действительно нужен хороший друг, — ласково и негромко отозвался Тэйлон. — Вы когда-нибудь дружили с мужчиной или же они всегда были для вас только любовниками?

Вздрогнув, Баффи остановилась и посмотрела в глаза своему спутнику.

— У меня вообще никогда не было настоящих друзей — ни мужчин, ни женщин. Рядом со мной ни разу в жизни не было человека, с которым я могла бы… которому я могла бы… никогда.

— Может, мы с вами станем друзьями, — предложил Тэйлон. — Вы открытый и очень интересный человек. Я был бы искренне рад стать вашим другом.

Баффи молчала. Еще ни один мужчина, в особенности красивый, богатый и известный, не предлагал ей просто дружбу. И это сильно озадачило ее. По-птичьи склонив головку набок, она долгим внимательным взглядом смотрела в ясные глаза принца.

— Может, мы действительно подружимся… — тихо проговорила она.