Шампанское

ГЛАВА 29

Лишь вернувшись на оживленные, переполненные транспортом и людьми улицы Манхэттена, Баффи осознала разницу между стилем жизни в Нью-Йорке и Беверли-Хиллз. В Лос-Анджелесе легко можно найти место для парковки, большинство улиц чистые и довольно просторные. В Нью-Йорке все иначе. Богатые и бедные одинаково копошились на ограниченном пространстве бетона и асфальта. Уединение в этом городе было практически невозможно и стоило чрезвычайно дорого. Нью-Йорк олицетворял собой давление и бесконечную суету жизни, Лос-Анджелес — ее простоту и удобство. Принцесса фон Арпсбург, как выяснилось, привыкла к простоте и удобству Лос-Анджелеса.

Баффи чувствовала себя крайне неуютно во время съемок на оживленных улицах Нью-Йорка. Даже когда полиция на время перекрыла людям и транспорту доступ в один из кварталов, где велась телевизионная съемка, вдоль линий оцепления собрались сотни зевак. Баффи приходилось искать убежище в большом артистическом автофургоне, который вызывал у нее в памяти яркие картинки из прошлого.

Казалось, все это было так давно! На самом же деле прошло всего два года. И снова Манхэттен, снова автофургон… но уже совершенно другая жизнь.

Съемочное время Баффи грозило сильно затянуться в тот вечер, когда она собиралась устроить дружескую вечеринку для своих бывших коллег из журнала «Шик». Профсоюз водителей грузового транспорта требовал от богатой продюсерской компании оплату за сверхурочные в тройном размере. После горячих и продолжительных препирательств стороны наконец пришли к компромиссу, и на съемочной площадке появился долгожданный грузовик с осветительным оборудованием.

Когда Джейк Голден зашел в автофургон и сообщил Баффи о том, что съемочная группа вышла из графика и съемки задерживаются на четыре часа, он увидел, что актриса крайне раздражена.

— Придется свернуть съемки и закончить вовремя, — рявкнула она.

— Как прикажете, ваше высочество, — саркастически склонился перед ней Голден.

— Слушай, ты, придурок, — процедила она, удивляясь тому, что снова заговорила на том грубом языке, который, как ей казалось, напрочь забыла после рождения Коуди. — Ты должен был все это предвидеть и заранее позаботиться о том, чтобы не возникало проблем со вспомогательными службами.

— Согласен, это мой небольшой прокол, — небрежно пожал плечами Голден.

— Это твой огромный промах! Я терпеливо сносила все твои дурацкие выходки и участвовала во всех нелепых затеях! А теперь, когда у меня есть на вечер свои личные планы, у нас снова возникла очередная нестыковка по твоей вине!

— Хорошо, что я должен делать?

Голден поднял вверх руки в знак полной капитуляции перед гневом ее высочества.

— Заплати всем: водителям, полиции, санитарной инспекции, мэру, наконец! Дай им столько, сколько они хотят, и вовремя закончи сегодняшний съемочный день!

Голден молча ушел выполнять распоряжения Баффи, а она позвонила к себе в отель.

После первого же сигнала в трубке раздался приятный женский голос с явственным французским акцентом:

— Алло?

— Это принцесса фон Арпсбург, — властно произнесла Баффи. — Мисс Тодд уже приехала? То есть миссис Ранз.

Она забыла, что Марселла Тодд недавно вышла замуж за издателя журнала «Шик».

— Да, мадам, — любезно ответил голос.

— Попросите ее, пожалуйста, к телефону.

Через несколько секунд Баффи услышала звонкий голос Марселлы.

— Баффи, организованная тобой вечеринка просто чудесна! Но всем чего-то не хватает. Где ты? Почему до сих пор не приехала к нам?

— Извини, Марселла, — сказала Баффи, — у нас тут возникли проблемы, мне придется опоздать. Пожалуйста, попроси всех не расходиться, пока я не приду, хорошо?

— Да их силой не разгонишь! — засмеялась Марселла. — Все хотят непременно увидеть тебя!

— Все? — многозначительно переспросила Баффи.

— Он еще не пришел, — сразу поняла ее Марселла.

— Но собирался прийти?

— Не знаю. Я сказала ему, что ты пригласила всех на вечеринку, но он так ничего и не ответил. Просто молча выслушал меня.

Баффи положила трубку, даже не попрощавшись. С чего она так разволновалась? Почему ей так хочется, чтобы Зак пришел?

— Баффи, пора на площадку! — крикнул в дверь помощник режиссера.

— Слава Богу! — пробормотала Баффи и, накинув жакет, вышла на улицу.

Множество осветительных приборов, расставленных вокруг съемочной площадки, на мгновение ослепили. Баффи ярким светом, но тут же десятки рук протянулись навстречу ей, чтобы помочь добраться до нужного места, где должен был начаться эпизод.

Сам по себе довольно простой, этот эпизод требовал правильного распределения времени. Баффи полагалось следовать за партнером по сцене, затем взять у случайного прохожего коробку с тортом, открыть ее, похлопать партнера по плечу и, когда тот обернется, изо всех сил залепить ему в лицо тортом.

Баффи заметно нервничала. Посмотрев на полдюжины одинаковых тортов, аккуратно расставленных на столе для реквизита, она поняла, что съемочная группа приготовилась снимать по меньшей мере шесть дублей.

Баффи превзошла себя, безукоризненно выполнив все действия за один-единственный дубль.

Она приехала в отель «Пьер» в облегающем фигуру черном платье с тонкой кружевной отделкой. Поспешно направляясь к лифтовому холлу, Баффи мельком взглянула на свое отражение в больших позолоченных зеркалах, висевших вдоль стен вестибюля. Сценический грим показался ей чрезмерным, но времени что-то изменить уже не было.

Когда Баффи вошла в комнату, все собравшиеся дружно издали вопль восторга и радости. К ее удивлению, среди сотрудников журнала появилось довольно много новых, незнакомых. Не было лишь одного, хорошо знакомого ей лица…

Поздоровавшись с гостями и перебросившись парой слов почти с каждым из них, Баффи нашла Марселлу и отвела ее в сторонку.

— Он пришел?

— Один раз мне показалось, что я заметила его здесь, но, должно быть, ошиблась. — Марселла взяла Баффи за руку. — Прости, но, по-моему, это только к лучшему. Что бы ты стала делать, если бы он все-таки пришел?

— Не знаю, — прошептала Баффи. — Просто не знаю…

А про себя подумала, что действительно было бы лучше, если бы Зак так и не воспользовался возможностью вновь появиться в ее жизни.

— Мне нужно привести себя в порядок, — сказала она и, извинившись, направилась в спальню. — Я скоро вернусь.

Свет в спальне был притушен, и Баффи слышала ровное дыхание спавшего в своей кроватке Коуди. Она подошла к ребенку, посмотрела на его маленькие, но уже сильные ручки, на густые темные кудряшки и почувствовала, как с нее спадает напряжение тяжелого дня. Потом Баффи почудилось какое-то движение за оконной портьерой. Может, окно случайно раскрылось? Портьера снова едва заметно шевельнулась.

Баффи инстинктивно придвинулась ближе к ребенку, лихорадочно вспоминая расположение тайных кнопок вызова охранников и быстро соображая, остаться ли рядом со спящим Коуди в комнате или, схватив его на руки, бежать в соседние.

В этот момент из-за портьеры вышел… Зак. Он взглянул на Баффи, и в его глазах она увидела боль и отчаяние. Баффи поняла, о чем он думал в этот момент.

Зак медленно подошел к кроватке и нежно взял ребенка на руки. Потом повернул Коуди лицом к Баффи и, прижавшись к его тугой прохладной щечке, молча повернулся вместе с ним к огромному, от пола до потолка, зеркалу. Сходство отца и сына было поразительным.

Прижав малыша к груди и поддерживая ладонью его головку, Зак снова повернулся к Баффи.

— Как ты могла? — хрипло выговорил он. — Как ты могла так поступить со мной?