Шестое чувство судьбы

Глава 10

– Сонька, ты не спала что ли? Гляди какие круги под глазами?! Батюшки! – всплеснула руками бабушка, увидев меня на кухне рано утром с чашкой чая в руках, с растрепанными волосами, босую и в ночной рубашке. – Скоро ведь в загс ехать, а ты как моль бледная! На кого похожа будешь?! Жених глянеть – испужается!

– Да твой жених будет рад даже тогда, когда я вот в таком виде пойду за него замуж, – взъерошив на голове волосы зло огрызнулась я.

– Ой, беда с тобой, девка, – покачала головой бабка Лукерья. – Ану быстро иди в ванную да умойся водой холодной.

Я поставила чашку на стол и нехотя поплелась в ванную, где зачерпнув пригоршню ледяной воды скрепя зубами умылась ею. Оперевшись на умывальник я закрыла глаза, не в силах поверить, что этот чертов день таки настал. Всю неделю я полностью посвятила подготовке к новой постановке в театре, которая хоть немного отвлекала меня от мыслей о том, что судьба крутила-крутила меня, да и привела в исходную, заново сведя меня с Яном. Вытеревшись полотенцем я швырнула его на вешалку и вернулась в комнату, где бабушка с любовью гладила мое платье. Я хмыкнула, увидев это ее блаженное выражение лица и сказала:

– Ты, наверное, не так радовалась, когда свадьбу маме и папе готовила, как радуешься тому, что выдаешь меня замуж.

– Конечно, радуюсь сейчас как никогда. Вот будут у тебя внуки, тогда и поймешь меня, что за вас, таких нерадивых, всегда переживаешь еще больше, чем за собственных детей, – не обратив внимание на мою иронию в голосе сказала бабушка.

– Дети, внуки, – протянула я, вообще не представляя себя в роли матери.

– Да, Сонька! И дети, и внуки! Не век же тебе скакать на сцене, – ответила бабушка, вешая наглаженное платье на вешалку.

В этот момент в дверь позвонили и в квартиру просто-таки впорхнула счастливая подружка, моя Светка, с красивым букетом для невесты.

– Вот это да! Что за вид, Соня! – запричитала она, смотря на меня.

– Что за вид…вид счастливой невесты, – пробурчала я.

– Опять ты за свое, – нахмурилась Светка.

– Да за какое свое! Я еще ничего и не начинала! – усмехнулась я, усаживаясь перед зеркалом. – Давай, бери расческу да мастери на голове моей произведение искусства.

Светка сразу же про все забыла, и начав расчесывать мои волосы, весело щебеча рассказывала мне о том, как она придумала организовать свою свадьбу.

– Подрежь мне волосы, – проговорила я, практически не слушая ее. – Пусть покороче будут. Надоело уже такую гриву таскать.

– Ты сдурела что ли? – воскликнула бабушка, услышав такую просьбу. – В день свадьбы и стричься! Беду накличешь!

– Ой, бабуль, вечно ты со своими этими деревенскими суевериями, – проговорила я, беря со стола ножницы и протягивая их Светке. – Режь.

Светка неуверенно посмотрела на ножницы и хотела было уже их взять, как бабушка подлетела ко мне и прямо-таки выдрала их у меня из рук.

– Себя и жениха не жалеешь, так меня хоть старую побереги! Сказала быть беде, если срежешь, чего не слушаешь? – возмутилась она. – И вообще, прекращай себя уже так вести, коза негодная! – едва не заплакав сказала она и вышла на кухню.

Светка что-то хотела было произнести, но увидев предупреждение в моих глазах, промолчала. Через час колдовства ее умелых рук на моей голове красовалась красивая прическа, благодаря которой мой стервозный вид практически сгладился. На меня из зеркала смотрела милая молодая девушка, большие глаза которой беспомощно смотрели в отражение, словно она не понимала, зачем все это было нужно–платье, фата, суета и прочие бесконечные атрибуты, которые открывали дверь в будущую семейную жизнь.

Светка поднесла мне платье, и надев его до меня наконец дошло, что все это не сон.

– Какая же ты красивая! – всплеснула руками Светка и надела на меня венок с вуалью.

Любопытство взяло верх над обидой и через минуту в комнате уже стояла и рассматривала меня бабушка.

– Говорила ей, фату надо подлиннее было брать. Чем длинше фата у невесты, тем длинше жизнь у молодоженов, – сказала она.

– А еще длиннее жизнь у молодоженов, когда у них любовь взаимная, – пробормотала я.

– Тьфу на тебя! – плюнула бабушка, не обращая внимание на мое сетование. – Красавица ты у меня какая!

На улице послышался гул автомобиля и Светка, подбежав к окну, зачирикала:

– Приехали! Машина какая красивая! Я тоже так украшу себе на свадьбу.

Я усмехнулась.

– Смотри, черпай, опыта набирайся, – проговорила я с усмешкой, поскольку понимала, что Светка на свадьбе будет во все глаза смотреть на все и захочет в сто раз лучше, чем у меня.

За дверью послышались веселые голоса, и бабушка впустила в квартиру свидетеля, которым был Олег, и еще нескольких мужчин и женщин. Бабушка все делала, не отступая от своих деревенских обычаев, поскольку городские пресные, как она говорила, свадьбы ничего хорошего не приносят. Поэтому свидетель отдал выкуп за меня, затем выпил полную рюмку водки, поскольку бабушка сказала, что трезвый дружок–это вообще не годится никуда. Затем она провела еще несколько каких-то ритуалов надо мной и уже тогда разрешила впустить в квартиру жениха. Я к этому моменту уже была вся на взводе, поскольку вся эта суета вокруг порядком раздражала. Ян зашел в комнату и остановился на пороге, с восхищением смотря на меня. По глазам мужчины было видно, что этот день был действительно для него праздником, в отличие от меня. Я же только с интересом окинула взглядом его парадную офицерскую форму и отметила для себя, что, по крайней мере, должна была радоваться тому, что мужчина он был очень и очень красивый. Ян подошел ко мне и протянул просто потрясающий букет из небольших нежно-розовых роз, мастерски украшенный лентами. Я хоть и пришла в восторг от такого произведения искусства, но молча отложила его в сторону и сказала, беря в руки тот, что принесла мне Светка в подарок:

– Этот мне больше подойдет.

Мужчина нахмурился и покачал головой, но ничего не ответив подал мне руку и уже через несколько минуты мы сидели в машине, которая везла нас на роспись.

В торжественном зале собралось довольно-таки большое количество народа. Я почти никого не знала из них, поскольку не приглашала никого, кроме Светки, которая была моей подружкой, Льва Давидовича и Элеоноры Игоревны. Церемония бракосочетания длилась, как мне показалось, бесконечно. Когда красивая женщина, которая неделей ранее принимала у нас заявление, объявила нас мужем и женой, зал радостно загудел. Ян приобнял меня за талию и притянув к себе поцеловал так осторожно, словно я могла сорваться с места и убежать от его такого жеста.

– Я очень рад, что ты стала моей женой, – обнимая прошептал он мне на ухо.

– Я тоже за тебя рада, – съязвила я и отстранившись взяла его под руку.

К нам тут же начали подходить гости и поздравлять нас, обнимать и целовать.

– Ты что, весь штаб пригласил? – улыбаясь натянутой улыбкой спросила я, когда вереница поздравляющих закончилась и мы сели в машину.

– Среди них много моих хороших друзей, это не только люди, с которыми я работаю, – ответил Ян.

Я промолчала в ответ, не желая вообще разговаривать при водителе, который явно был любопытным, поскольку то и дело поглядывал на нас в зеркало.

В зале небольшого, но такого уютного ресторанчика, нас ждал уже красиво накрытый стол, играла музыка и молодой талантливый парень пел красивую песню. Только мы переступили порог как Ян сразу же повел меня на первый наш с ним танец, который знаменовал начало нашей совместной жизни.

Мужчина прислонился своим лбом к моему и сказал:

– Ты самая красивая невеста, которую когда-либо видели эти стены.

– Ян, я, конечно, понимаю, что твои чувства ко мне и правда, может, искренние и глубокие. Но давай расставим все точки над «и». Замуж я за тебя вышла не по любви, повел ты себя до жути нехорошо, когда поставил такую цену за свободу, а если ко всему этому приплюсовать то, как мы вообще с тобой раньше сблизились, то чтоб ты понимал, мне твои комплименты, мягко говоря, ни к чему. И играть здесь перед твоими друзьями счастливую невесту я не буду. И вообще меня это все ужасно раздражает, – кивнула я головой в сторону обступивших гостей, которые улыбались и перешептывались о том, какая же мы красивая пара.

– Я знаю, что ты зла на меня, но это пройдет и все у нас будет хорошо, – улыбнулся Ян, поцеловав мою руку.

– Ну хоть кто-то из нас двоих свято в это верит, – хмыкнула я и когда танец закончился в сопровождении мужчины села за стол, на котором стояли красивые испеченные из теста лебеди и бутылка водки с привязанными к ней деревянными ложками, цветами и колосками.

– Бабушка все продумала, – сказала я сама себе.

– Да, она все взяла на себя. Я знал, что ее образ свадьбы будет для тебя ближе, чем столичный, поэтому и решил доверить все ей, – ответил Ян, пытливо глядя на меня, явно пытаясь понять, нравится ли мне все здесь или нет.

Но мне, несмотря на мое, мягко говоря, раздосадованное состояние, все действительно нравилось, поскольку атмосферу создавало такую теплу, родную. Я знала, что бабушка много сил приложила к тому, чтобы за такой короткий срок сделать все так, как нужно.

– Здесь будет один человек, имя которого и произносить страшно, уж больно важная личность, – прошептала сидящая рядом со мной Светка.

И только она проговорила, как в зал вошел генерал, имя которого хоть и было у меня на слуху, но видеть я его никогда не видела. И все бы ничего, но пришел он под руку с Марией Колосовской, которая в свое время приложила свою лапу к моему теперешнему настоящему и будущему. Если до этого я хоть внутренне завывала, то теперь поняла, что просто не выдержу этого точно. Залпом выпив шампанское я с ненавистью глядела на приближающуюся к нам пару.

– Почему ты не сказал, что здесь будет эта змея? – прошипела я на Яна, выдернув у него руку, когда он хотел помочь мне встать из-за стола, чтобы поприветствовать столь важного гостя.

– Сонь, я не знал, что у него с ней отношения и что он приведет ее сюда, так и подавно не мог предвидеть, – целуя меня в щеку проговорил мужчина. – Я тебя очень прошу, этот человек очень важен, сдержи свои эмоции по отношению к Марии. Они ненадолго сюда пришли.

Гневно выдохнув я изобразила на лице подобие улыбки, и подойдя к генералу и Марии едва уловимо кивнула в знак приветствия. Мария с интересом рассматривала меня, прильнув к своему очередному покровителю.

– Поздравляю, Ян! – протянул генерал руку для пожатия. – Наконец-то один из моих лучших офицеров остепенился. Глядя на такую красавицу можно понять, почему вольная жизнь для тебя больше не имеет ценности.

– А вы еще не нашли такую красавицу? Ради которой стоит остепениться? – совсем не ожидая, что смогу такое выпалить, проговорила я и замолчала, прикусив губу, не зная, как отреагирует на такое генерал.

Мужчина удивленно посмотрел на меня, потом на Яна и расхохотался.

– Какая девушка острая на язык, – улыбнулся он и поцеловал мне руку. – Ну, Яну такая и нужна как раз, – посмотрел он на моего мужа. – А я уже был женат, София Алексеевна, у меня двое детей взрослых, а жена умерла несколько лет назад. Я приверженец того, что только первый брак – это то, что судьба дает. Все, что после, уже не имеет такой ценности, – проговорил мужчина, совершенно не обращая на то, что рядом стояла его любовница, которая слушая каждое его слово, просто зеленела от злости.

Я удивленно посмотрела на генерала и поняла, что к таким женщинам, как Мария, у него строго определенное отношение. Наверное, как к красивой кукле, которую берут поиграться, когда на это есть настроение, а когда его нет, то оставляют ее сидеть в дальнем углу за ненадобностью. Мне даже жаль немного стало Марию, по виду которой было ясно, что генерал был дорог ей и его слова прямо-таки резали ее женское сердце, которое у каждой женщины надеялось на то, что когда-то найдется человек, с которым она создаст семью раз и на всю жизнь.

Когда мужчины отошли в сторону, чтобы переговорить о чем-то, Мария закурила сигарету в длинном мундштуке и окинув меня презрительным взглядом сказала:

– Надо же, я тогда ключик давала, чтобы разбить вашу парочку, а оказалось только поспособствовала тому, что сейчас стою и смотрю на то, чем грезила в свое время и сама.

– Да, как оказалось, грезить о чем-то это так мало для того, чтобы оно осуществилось, – усмехнулась я, имея ввиду свои какие-то чаяния и надежды.

– Счастливая вы, София. Надо же как, пять лет почти прошло. За последние два года он с таким количеством женщин был, что я уже и со счета сбилась, а как только вы вернулись не прошло и пары недель, как вы его уже окольцевали, – слащаво проговорила Мария, смотря на мою реакцию.

А реакция у меня была самая что ни на есть взрывоопасная. Посмотрев на Яна, я презрительно улыбнулась, поскольку поняла, что мужчина как был кобелем, как я его когда-то окрестила, так и не изменился. Затем перевела взгляд на Марию и погладив ее по обнаженному плечу сказала:

– Ну я хоть окольцевать сумела, а вы, моя дорогая, все что сумели, так это слюной изойти, – хмыкнула я, увидев, как побледнела эта красавица, и развернувшись пошла к столу, где села и протянула пустой бокал Олегу, который тут же наполнил его до краев.

Пока Ян разговаривал с генералом я практически залпом выпила бокала три этого тягучего игристого напитка и почувствовала, что на меня начинает спускаться такое же состояние, как и тогда на приеме у Марии.

– Сонь, может хватит тебе? –делая вид, что улыбается, озабоченно проговорила Светка, видя, как я уже начинаю звонко хохотать над теми шутками, которые выкидывал организатор праздника.

– У меня праздник, делаю что хочу, – огрызнулась я.

Генерал через какое-то время попрощался и под руку с расстроенной Марией покинул наш праздник, чему я была несказанно рада. Ян вернулся ко мне за стол, но я уже просто не могла возле него находиться и как только он занял место рядом, встала из-за стола и пошла в танцующую толпу. В этот момент заиграла красивая медленная мелодия, я схватила какого-то молодого мужчину, стоящего рядом, и повисла на нем:

– Потанцуете с невестой? – томно проговорила я, обняв его за шею.

Мужчина довольно улыбнулся, поскольку тоже был уже в достаточно хмельном состоянии и мы с ним закружились в танце. Я так тесно к нему прижималась, что мужчина слегка опешил от моей такой смелости.

– Хочу позлить мужа, – улыбнулась я ему. – Не принимайте на свой счет.

Мужчина только пожал плечами и молча терпеливо сносил мое такое непристойной внимание по отношению к нему. Он, скорее всего, не мог оборвать мое такое поползновение к его персоне, потому как я была невестой, и вроде бы как неудобно было ему выразить свое неодобрение мне. Мельком посмотрев на Яна, я поняла, что мое поведение попало в самую что ни на есть точку. Мужчина сидел и строго смотрел на меня своими сверкающими от злости глазами, чем привел меня в неописуемый восторг. Когда музыка закончилась, я весело рассмеялась и поцеловала партнера в щеку, обратив внимание на то, что те гости, которые не были заняты исключительно своими какими-то разговорами, с недоумением и осуждением смотрели на меня. Я хмыкнула и взяла бокал у проходящего мимо официанта. Став посреди зала, я подала знак, чтобы выключили музыку.

– Хочу сказать тост, – громко сказала я, чтобы привлечь внимание всех присутствующих.

Когда зал затих с интересом смотря на меня, я подняла бокал вверх и сказала:

– Хочу поднять тост за моего мужа, такого прекрасного офицера, красивого мужчину, за которым столько лет волочился бесконечной длины эскорт из женщин, но ни одну из них он так и не осчастливил, к моему сожалению. Тост за мужчину, который всегда добивается своего несмотря на то, что кому-то это может принести несчастье. За вас, полковник Ян Георгиевич Стриженов! – выпила я бокал и с силой швырнув его об землю разбила на тысячи осколков.

В зале воцарилась тишина и все гости с непониманием смотрели на меня и перешептываясь переглядывались. Тамада, видя, что свадебному празднеству грозит что-то нехорошее, быстро подал знак играть музыку и когда я направилась в дамскую комнату, занял мое место посреди зала и начал развлекать гостей дальше, всеми силами стараясь сделать так, чтобы моя реплика стерлась из памяти присутствующих.

Уже около дамской комнаты меня догнала бабушка и схватив за локоть с силой утащила меня в смежную небольшую комнату, где зло усадила меня за стол, позвала испуганную официантку и попросила принести мне крепкий кофе.

– Ты что творишь!? – грозно проговорила она, схватив меня за подбородок. – Ты что, не понимаешь, что здесь люди находятся, с которыми твой муж работает? Ты его сейчас унизила, коза ты такая неблагодарная. Что ты делаешь, девка? – уже со слезами закончила она.

– Баб, не люблю я его, – закрыв лицо ладонями заревела я.

Бабушка стояла и смотрела на меня так, словно я несла какую-то чушь несусветную, затем села напротив меня за стол. Протянув руку, она взяла мою ладонь и крепко сжала.

– Дурочка ты такая еще у меня. Сонь, я никогда не рассказывала тебе, как сама замуж выходила. Да зря видно. Вот скажи мне, ты ведь помнишь деда твоего? Любили мы друг друга? Как думаешь? – хитро посмотрела она на меня.

– Конечно любили! – удивленно сказала я. – Я до сих пор помню, как ты ему завтрак готовила и полотенце его любимое каждый день возле умывальника вешала всегда наглаженное, а он тебе из леса всегда цветы твои любимые полевые приносил, а ты смеялась и целовала его в щеку. Конечно любила ты его, а как же иначе!

– А вот выходила я замуж за него не по любви, – усмехнулась бабушка.

– Не ври, ты специально так говоришь, – нахмурилась я.

– Отчего же специально? Говорю, как есть. Отец мой тогда решил, что именно за Архипа пойду замуж. Меня даже не спросили. Хотя мне очень нравился на тот момент соседский парнишка, который два года за мной увивался. А мой отец заупрямился тогда и сказал, что выйду за того, кого он выберет. Я помню горевала сильно, в доме всю глиняную посуду перебила, почти ничего не ела, но отец был непрошибаем и когда подошел день свадьбы, уже просто покорилась судьбе, надела платье свадебное и вышла замуж за твоего деда. Долго помню он приручал меня тогда. Поскольку я была похожа на тебя всеми своими выбрыками. А потом однажды проснулась и смотря на него, спящего рядом, поняла, что роднее него нет у меня никого в мире. С того дня все и наладилось у нас. Дед твой до старости самой на руках меня носил. Столько всего пережили с ним. Когда его не стало, поняла, что половина меня ушла вместе с ним туда, в землю. Так его я любила. Так что перестань себя вести так, дурочка. Дай ему время, да и себе тоже. И не смей так унижать мужчину перед людьми, он может и стерпит, но в глазах людей упадет, а оно тебе надо, чтобы вот так потом все судачили за спиной вашей о том, что здесь произошло. Тебе в первую очередь оно надо? – сказала как всегда мудрая бабушка, вызвав у меня жгучее чувство вины, поскольку, выпив кофе и немного протрезвев я поняла, что правда перегнула-таки палку со своим тостом и танцем с тем мужчиной.

– Бабуль, но тебя хоть отец заставил за деда выйти, а меня Ян сам в такие рамки загнал, понимаешь? Не могу прям, когда смотрю на него и понимаю, как он поступил, – не унималась я.

– А я, когда смотрю на него, то вижу того молодого мужчину, который ради тебя вывез тогда старуху никому не нужную из деревни, чтобы она не пропала там, да ты чтоб тут с ума не сходила. Я, когда смотрю на него, то вспоминаю, как после смерти Дмитрия Тарасовича осталась здесь одна, и этот молодой мужчина каждый день присылал ко мне какого-то солдатика, который то продукты приносил, то помогал в чем. И как на месяц в больницу попала, он ведь беспокоился обо мне, когда рядом никого не было. Лекарства, врачи самые лучшие, вот и поставила его забота на ноги меня, старуху, а так бы не было уже, поди, в живых меня. Кому я тут в столице нужна-то? – устало проговорила бабушка.

– Ты мне не рассказывала об этом, – утирая зареванный нос удивленно сказала я.

– Да не хотела, чтоб ты себя из-за меня обязанной чувствовала ему. Ты ведь когда на пороге тогда появилась, худющая, с глазами горящими, пришла ведь из самого пекла, ну куда тебя еще грузить тем, что мне довелось пережить здесь. Время ведь военное. Помню принесет солдатик продукты, а я с соседкой делюсь, у которой внучок маленький да невестка, голодные все. Сколько там того пайка давали, а было время ведь и голодное, Москва вон, поди, тоже едва выкарабкалась, и мы все вместе с ней. Так благодаря Яну может и выжила не только я одна, – заплакала бабушка, вытирая слезы белоснежно скатертью.

– Так что ж теперь, получается, я за кусок хлеба ему должна? – тихо спросила я.

Бабушка непонимающе на меня посмотрела и встав из-за стола махнула рукой обреченно:

– Ты или не слушаешь меня или ничему тебя так жизнь и не научила. Окромя своего собственного «я», есть еще другие люди вокруг нас, которые так же заслуживают уважения, счастья. А если думать только о том, чтобы тешить это свое «я», как жить вообще можно так? Он что тебя, избил, унизил, убил кого из твоих? Что он сделал такого, что ты так его ненавидишь? Все для тебя, дуры неблагодарной, все ведь для тебя. А ты, эй, – сплюнула она на пол и вышла, оставив меня одну.

Я посмотрела ей вслед, затем задумалась над ее словами, молча крутя в руках чашку с недопитым кофе. Прекрасно я все понимала то, что твердила мне бабушка, но для меня, такой свободолюбивой просто было очень сложно принять тот факт, что меня к чему-то принудили, заставили сделать не так, как я хочу сама. А поскольку сделал это Ян, то и пожинать плоды этого выпало на его долю. И насколько я смогу дальше сдерживать себя, даже зная то, что рассказала мне сейчас бабушка, я просто не знала. Но то, что я сделала очень и очень нехорошо именно на свадьбе перед его друзьями и коллегами, было действительно просто подло с моей стороны. В дверь тихонько постучали и подняв глаза я увидела на пороге Яна, и виновато опустила глаза вниз. Мужчина подошел к окну и молча стал смотреть в него. Я из-подо лба мельком бросала на него взгляды, не зная, как начать разговор. Затем вернула чашку на стол и подойдя к нему тихо сказала:

– Я перегнула палку, извини. Меня просто вывел из колеи приход Марии и ее реплика о том, что ты за последние два года сменил целую вереницу женщин, а поскольку ты сам знаешь мой взгляд на такие свободные отношения, то мне стало не по себе и я повела себя в итоге так, как повела.

Мужчина повернулся ко мне и приподняв за подбородок сказал:

– Вижу, что мне достался еще тот подарочек, – улыбнулся он. – Я не сержусь. Да и гости, надеюсь, забудут этот инцидент, хотя некоторым придется объяснять сказанные тобой слова. Тамада так там сейчас выплясывает да шутками их заваливает, что я думаю, выйдя отсюда большинство будет помнить только его искусство вызывать непрерывный смех, а не твое умение бить бокалы и сыпать колкими фразами, пропитанными презрением ко мне. А насчет того, что сказала Мария. Не было никакой вереницы женщин, хочешь верь, хочешь нет. Я покончил с тем отрезком своей жизни, когда мог проснуться в постели с женщиной и не помнить, как ее зовут. Тогда покончил, когда провел с тобой ночь.

– Почему ты так поступил? –нахмурившись спросила я. – Это ведь подло так заставлять женщину выходить замуж.

– Не будь в доносе этого Игоря, я просто бы отпустил тебя и так же и закрыл бы дело. Но в тот момент я понял, что просто потеряю тебя точно, если вернется этот мужчина. Поэтому и не дал тебе выбора. Но я знаю, что верни все назад, я поступил бы так же снова. Но одного ты не поняла, что просто могла отказаться и я принял бы это и отпустил тебя. Но ты так почему-то боишься меня и свято веришь в то, что я черт с рогами, поэтому я просто сыграл на твоем этом страхе, который в этом был мне на руку, – грустно усмехнулся Ян.

– Светка тоже так сказала мне, – посмотрев в глаза мужчины сказала я. – Что ты просто и так бы все сделал, это просто мой страх не дал мне разобраться во всем сразу. А мы можем уйти сейчас отсюда? Время ведь уже позднее. Гости пускай гуляют себе хоть до утра, но мне почему-то хочется уйти с этого праздника, – устало сказала я.

– Конечно, давай уедем. У меня для тебя как раз сюрприз еще есть, и он важнее того, что происходит здесь, – подал он мне руку и мы вернулись с ним в зал.

Оказавшись в зале, я остановилась с Яном под руку в центре и обратилась к гостям:

– Я хочу извиниться перед мужем за свое безобразное поведение и те слова. Не знаю, что это было, скорее всего нервы, – посмотрела я на Яна. – И мы бы хотели вас оставить, нам хочется побыть вместе. Если вы не возражаете. А вы можете дальше праздновать. Наш прекрасный тамада сделает ваш отдых веселым и незабываемым, – сказала я и все гости радостно захлопали, когда Ян подхватил меня на руки и понес к машине.

Бабушка уже около автомобиля осыпала меня пшеницей и сказала на ухо:

– Вот этой девочкой я теперь горжусь!

Я поцеловала ее в щеку и уже через минуту мы с Яном ехали на машине куда-то на окраину Москвы. Спустя час езды Ян остановил автомобиль около забора, за которым виднелась крыша дома.

– Это теперь наш дом. Я купил его у одного еврея, который эмигрировал в Америку с семьей, – протянул Ян мне ключи и открыв калитку пропустил во двор.

Я настороженно прошла по вымощенной камнем дорожке, по бокам которой росли первые весенние цветы и поднявшись по ступенькам открыла ключом дверь в довольно-таки большой дом, который раньше был чьим-то гнездом, а теперь должен был стать семейным очагом для меня.

Пройдя в огромную гостиную, уставленную красивой старинной, дорогой мебелью, я невольно открыла рот в изумлении. Нет, я конечно, знала, что евреи всегда были обеспеченными людьми. Но чтоб настолько, это было для меня открытием. Чего стоил только один рояль известной марки, который сам по себе был украшением этой великолепной гостиной. Обойдя все комнаты, я осторожно касалась рукой предметов интерьера, не веря, что теперь я владею всей этой красотой и буду теперь жить здесь я и моя семья. В доме было несколько комнат, гостиная, кухня и две ванных, все говорило о том, что семья здесь жила большая и она явно была ценительницей искусства. Пройдя в большую спальню с белоснежной кроватью, я невольно остановилась перед большим окном, обрамленным шторой с милыми вышитыми цветочками. На окне красками было написано, наверное, еще хозяйскими детьми бывших владельцев, слово «Мир», мир, который так ждали прежние обитатели и нашли его там, далеко за океаном в чужой стране.

Ко мне сзади подошел Ян и легонько провел пальцами по обнаженной спине. Не ожидая такого прикосновения, я дернулась, и мужчина убрал руку.

– Я дам тебе время, которого не дал тогда, – тихо сказал он, напомнив мне о той ночи. – Я не хочу укладывать тебя в постель, если ты пока не готова к этому.

Я, не поворачиваясь к нему, вертела в голове слова «Время, время, время», затем повернулась к Яну и подняв на него глаза сказала:

– Зачем оно теперь, это время, – показала я ладонь с обручальным кольцом. – И кто знает, сколько нужно будет этого времени? День, неделя, год? Сколько, Ян, ты сможешь ждать? Я теперь твоя жена и смысла в этом данном мне времени не вижу. Раз уж сделали первый шаг, нужно делать и второй, – сказал я и поднявшись на носочки поцеловала мужчину.

Ян ласково ответил на поцелуй, затем распустил мои волосы и осторожно расстегнул на мне платье, затем нежно целуя мою шею спустил его с плеч, и оно как пушинка опустилось к моим ногам. Подхватив на руки, мужчина уложил меня на постель и поглаживая мои ноги медленно стянул с меня чулки и белье. Затем он, покусывая мой живот, который от каждого прикосновения вздрагивал, лег на меня сверху и провел пальцем по моим губам, явно почувствовав мое возбужденное дыхание.

– У меня не было никого после той ночи, – тихо прошептала я, глядя в глаза мужчины.

– Я чувствую это, – ответил он, едва улыбнувшись и прикусив мою нижнюю губу. – Я сделаю так, чтобы у тебя стерлось то воспоминание из памяти, – гладя мое обнаженное бедро сказал он.

И действительно, все происходящее дальше было словно сладкий сон. Прикосновения, ласки, Ян настолько искусно играл на моем теле, что спустя какое-то время я цеплялась за него так, словно он был моим воздухом, таким необходимым для жизни. В тот момент, как я уже сама готова была молить его, он нежно овладел мной, вырвав из моих уст громкий стон наслаждения. Спустя довольно-таки продолжительную схватку в постели я лежала и едва унимая дыхание боялась даже смотреть на мужчину, понимая, что сдала свои позиции едва оказавшись под ним в постели. Мне почему-то не хотелось, чтобы он чувствовал себя победителем, но мельком бросив взгляд в сторону мужа я поняла, что ему вообще было все равно, одержали ли он верх надо мной или нет. Ян просто нежно гладил мой покрытый испариной живот и со спокойной уверенностью смотрел на меня, словно давно уже знал, что будет все так, как оно и случилось.

– То, что ты откликаешься на мои ласки в постели это уже шаг на пути к тому, чтобы ты приняла меня полностью, – приподнявшись на локте сказал Ян.

– Да уж, – задумчиво ответила я. – Хоть что-то радует в этом браке.

Мужчина нахмурился, но ничего не ответил и только притянул меня к себе, укрыл одеялом и зарывшись носом в мои распущенные волосы начал засыпать, увлекая и меня за собой в сладкую пучину отдыха.

На следующее утро я встала уже поздно. Яна в доме не было и только одиноко лежащая рядом роза, оставленная ним, напоминала о том, что я теперь замужняя молодая женщина. Посмотрев на аккуратное колечко на пальце, я нахмурилась, поскольку утро принесло с собой не только новый день, но и вернуло мне прежнее состояние протеста. Что со мной происходило, я и сама не могла понять, меня словно черт за нос водил, так менялось мое отношение к мужчине, который стал теперь мне совсем не чужим человеком

– Ну что, Сонька, – обратилась я сама к себе, глядя в большое зеркало, висевшее напротив кровати, – рычала, рычала, а только без одежды осталась, так сразу и замурлыкала.

Встав с постели, я пошла на кухню, где заварила себе кофе и только я села около стола, как в дверь постучали. Я быстро накинула халат и пошла открывать. Как только дверь открылась, в дом влетела Светка, и схватив за руки закружила меня вокруг себя.

– Ты чего? – засмеялась я.

– А того, – затрещала Светка, – Ленка очнулась! И война закончилась! Сегодня объявили, что Германия капитулировала! Нет больше войны! И Ленка будет жить!

Я прям бессильно опустилась после этих слов на стоящий диван и разревелась, не в силах поверить в то, что услышала. Две такие новости долгожданные в один день просто из колеи меня выбили.

– Одевайся давай, на Красную площадь пойдем, народа везде видимо-невидимо, все празднуют, – потащила она меня в комнату, где я, открыв шкаф удивленно увидела аккуратно развешенную новую одежду.

Светка словно не была удивлена здесь ничему, ни дому, ни обстановке, ни одежде, висящей в шкафу, и я нахмурилась и спросила ее:

– А ты так ведешь себя, словно была здесь уже.

– Конечно была, – усмехнулась она. – Кто думаешь тут порядки наводил к твоему приезду после свадьбы? И кто платья для тебя подбирал? – протянула она мне красивое синее платье в мелкий горошек.

– Ну и лиса ты! – сказала я и поцеловала подругу. – Спасибо тебе. Давай хоть позавтракаем, я только встала, до жути голодна.

– Ну давай, – ответила она и пока я приводила себя в порядок быстро состряпала на кухне легкий завтрак и накрыв на стол позвала меня.

– Ну как ночь? – осторожно спросила она у меня.

– Свет, – поперхнулась я, не ожидав такого вопроса.

– Да я так. Спрашиваю просто, удостовериться хочу, что Ян не ночевал на половичке у порога, – наигранно строго проговорила она.

– Нет, не ночевал он на половичке, не переживай. Все было и было все хорошо, – улыбнулась я и Светка с облегчением вздохнула, поскольку и правда думала, скорее всего, что я мужчину не подпущу к себе ни на шаг.

– Скоро и дети значит пойдут, – мечтательно проговорила она.

– Какие дети! – швырнула я полотенцем в подругу. – Не надо пока мне детей, мне карьеру актрисы еще строить!

– А это уже не тебе решать, а как судьба решит, – показала она мне язык и собрав пустые тарелки бросила их в мойку.

В этот день Москва не просто праздновала, она ликовала, упиваясь осознанием того, что столько лет казалось беспросветного кошмара остались позади. Тысячи людей шли по улицам и обнимались друг с другом, обмениваясь своими эмоциями и тем, о чем мечталось четыре страшных года войны. Тяжелые лишения, потери, горе и боль остались позади и не было конца и края тому счастью, которое испытывали все. Мы со Светкой, поддавшись всеобщему ликованию, едва ли не вприпрыжку бежали по улицам, то и дело весело хохоча и обнимая встречавшихся нам мужчин в военной форме. На Красной площади было не протолкнуться, казалось, что никто в этот великий день не остался в квартирах. Повсюду была слышна игра на гармони, лились веселые песни, раздавались громогласные крики «ура» и прочее, прочее, что только мог сделать народ, чтобы высказать свою необъятную радость. Напитавшись этим морем радости и счастья, пропитанного слезами тех, кто уже никогда не увидит своих родных, навсегда павших ради этого великого дня, мы с Светкой отправились к Ленке в больницу. Встретила она нас сидя, облокотившись на подушки и с книжкой в руках.

– Родная ты наша, – заверещали мы от радости и бросились ее обнимать.

– Да ладно вам, а то так задушите еще, я ведь не окрепла до конца, – улыбнулась она. – Вы с Егором только-только разминулись, не встретили его?

– Нет, быстро видно уехал. У них там своя сегодня песня, у победителей наших, пускай веселятся, – ответила Светка, зарывшись носом в огромный букет цветов, стоящий в вазе.

– Девчонки, мне прям не верится, что это не сон, – улыбнулась Ленка. – Я как пришла в себя, а Егор рядом. Думала может я умерла, да и он тоже. Ан нет, наклонился и поцеловал меня, и точно к жизни вернул, – мечтательно закрыла глаза наша подруга.

– Девочки, –заглянула в палату медсестра. – Помогите кто-нибудь мне, а то все ушли, я тут одна. Это на несколько минут всего.

Светка вскочила с кровати и пошла с медсестрой. Ленка же посмотрела на меня и промолвила:

– Егор сказал, что вы с Яном вчера поженились. Даже не подождали пока я в себя приду, – шутя надула она губы, но потом уже более серьезно добавила, – как так получилось?

Я смотрела пару минут на Лену, думая, что же мне ей сказать. Не хотелось врать, но и правду чтобы она знала я тоже не хотела. Подсев ближе к ней, я просто сказала:

– Он очень помог мне, когда я только сюда приехала. Особист один прямо впился в меня, думала все уже, но мне повезло, поскольку Ян ведь теперь полковник особого отдела, вот и вытащил меня. Да и бабушка благодаря ему здесь выжила. Когда он предложение сделал, я просто согласилась и все, поскольку решила, что раз уж мужчина столько для меня сделал сейчас, то он не оставит меня никогда в беде, а это очень важно. Ну а то, что так быстро свадьбу сыграли, это уже к нему вопрос на этот счет, – улыбнулась я.

Лена погладила меня по руке и сказала:

– Ну и правильно сделала. Я всегда знала, что у Егора не может быть плохих друзей. Несмотря на то, что тогда случилось у вас ним, я думаю, что он хороший человек. Ты будешь с ним счастлива.

– Жизнь покажет, – улыбнулась я.

– И Сонь…насчет всего того…, – тихо проговорила Лена и опустила глаза.

– Да что ты глаза еще передо мной опускаешь? Нашла кого стыдиться! – ответила я, прекрасно понимая, как она переживала насчет связи с немцем. – Никто ничего никогда не узнает. Это прошлое. И ты забудь его как страшный сон. Теперь новая жизнь началась для всех нас, – мечтательно проговорила я, прислушиваясь к веселым голосам на улице.