Шестое чувство судьбы

Глава 11

Семь лет спустя.

– Бабуль, сегодня придет новая помощница, ее Ниной зовут. Запустишь ее и покажешь здесь все, – говорила я, стоя перед большим зеркалом в гардеробной.

– Сонька, ну зачем эта помощница? Я ведь дома все время, – проговорила бабушка, заходя ко мне в комнату.

– Баб, на тебе Алиска, ну когда тебе всем остальным заниматься? Уборка, стирка, глажка, ну зачем? Так ты хоть внучке вон сколько времени можешь уделить, а не этим бесконечным хозяйственным делам, – крася губы в ярко-красный цвет проговорила я, не глядя на бабушку. – И еще, я буду сегодня очень поздно, у меня спектакль, потом открытие выставки, меня пригласили. Так что поужинаете без меня.

– Ох, смотрю я на тебя, девка, да и не знаю, уж кто тебя такой воспитал! – вздохнула бабушка. – Мужик каждый вечер один. Ты приходишь поздно ночью, когда он уже спит, встаешь около обеда, когда он уже на работе. Вы ж не видитесь с ним, Сонь, совершенно. Ну как так жить можно?

– Меня моя жизнь устраивает, – надев красивую накидку из лисьего меха я подмигнула себе в зеркале. – А он любит если, вот пускай довольствуется тем, что у него такая жена красавица. Я в жены не напрашивалась, сразу ему тогда сказала, что жить буду своей жизнью и делать его счастливым не обязана. Он принял это? Принял и согласился. Не моя вина, если его что-то не устраивает.

– Ох, допрыгаешься ты со своим характером этим безобразным. Такого мужика потеряешь! Ян Алиске как мать и отец в одном лице. Ну какому мужчине такое понравится? Книжки с ней читает, рисует красками, гуляет, а мать только наряды меняет да по выставкам всяким шляется. Задом своим вертит. Он ведь тебя на страницах газеты видит чаще, чем в постели!

– Так, хватит мне мораль читать, – я нервно швырнула на столик длинные жемчужные бусы, которые издав треск сползли, словно змея, на пол. – Это моя жизнь! Я всегда так жить мечтала! Я не хочу быть как Светка, которая за пять лет успела родить троих детей, раздаться вширь так, что в двери скоро не влезет и про сцену забыла. Это не мое все. И что бы ты не говорила про Яна, он мне никогда никаких своих претензий не высказывает. По-моему, он всем доволен и это только ты раздуваешь пожар из ничего!

– Он и молчит потому, что любит тебя очень! Носился бы он с такой фифой, как ты, мужик-то такой! Другой бы уже выпорол тебя, как сидорову козу, да и с концом, чтоб дома вовремя была! А он только глаза прищуривает, когда ты вся такая эмоциональная, разнаряженная соизволиваешь явиться за полночь. Мне вообще кажется, что если бы не Алиска, то ты бы уже летела, как фанера над Парижем со своими этими выбрыками. А насчет Светки скажу тебе так. Она себя в семье нашла и такое счастье, как у нее, попробуй еще найди. Олег как любит ее, ребятишки какие хорошие! Они как к нам приходят в гости, так дом сразу счастьем наполняется. Простым семейным счастьем. Не то, что эти твои театральные красавицы напыщенные, как придут, только дом весь прокурить могут да шампанское пить. Да на мужа твоего свои взгляды томные кидать, – строго проговорила бабушка.

– Ну и пусть кидают. Он у меня мужчина красивый, на такого грех было бы не заглядываться, – спокойно ответила я, поскольку прекрасно знала, что Ян нравился всем моим подружкам-актрисам, но я в силу того, что ровно дышала к нему, спокойно смотрела на это и только улыбалась.

– Ох, ну и дура ж ты у меня. Откуда такое в тебе взялось? – покачала головой бабушка и махнув в мою сторону рукой вышла из комнаты.

Поправив прическу и покрутившись перед зеркалом, я послала своему отражению воздушный поцелуй и выйдя из гардеробной тихонько прошла в детскую, где на ковре играла моя шестилетняя дочка, копия своего отца. Увидев меня, девочка вскочила на ноги и радостно обняла. Я присела рядом с ней на корточки и сказала:

– А что ты делаешь?

– Тетя Лена и дядя Егор мне конструктор подарили, – махнула она в сторону раскрашенных деревянных деталей, разбросанных по полу. – Из них можно дом для кукол сделать. Но у меня не получается. Может ты поможешь мне? – с надеждой посмотрела на меня Алиса.

– Девочка моя…, – начала было я, но она меня опередила.

– Знаю, знаю, можешь не говорить. У тебя спектакль, а потом еще что-то и дома ты будешь уже тогда, когда я буду спать, – спокойно ответила дочка, которая уже настолько привыкла к тому, что у меня такой образ жизни, что, наверное, не представляла себе, что это такое, когда у мамы есть время на конструкторы и прочие детские жизненные моменты.

– Да, ты права. Но зато, – хитро прищурила я глаза. – Я привезу тебе в подарок что-то особенное.

– Что? – спросила так же спокойно Алиса.

– Дядя Лев Давидович недавно привез с гастролей невероятной красоты куклу, он сказал, что здесь ни у кого такой не будет. Я ее еще не видела, но думаю, что он говорит правду.

– У меня этих кукол уже, – махнула девочка в сторону шкафа на всех полках которого сидели игрушки разных мастей. – Может ты лучше вместо куклы дома побудешь со мной и с папой? Чай выпьем все вместе с бабушкины пирогом с яблоками, потом домик вместе построим. Ты ведь иногда раньше оставалась так дома по вечерам, а сейчас совсем почти не проводишь с нами время. Папа грустный часто бывает, в окно в последнее время часами вечером может смотреть. Он скучает очень по тебе, мама, – дочка говорила, а я изумленно смотрела на нее, потому что никогда не слышала от нее таких вещей.

Нахмурившись я взяла в руки кубик зеленого цвета, покрутила его в руках и сказал:

– Алиса, у мамы такая жизнь. Это моя работа, солнышко. И я очень люблю ее. Для меня это важно. Но я обещаю, что постараюсь иногда уделять вам с папой время для таких совместных вечеров.

– Ты уже так говорила когда-то, – улыбнулась девочка и погладила меня по щеке. – И почему твоя работа важнее для тебя, чем мы с папой?

– Она не важнее, – строго сказала я. – Вы тоже очень много для меня значите.

– Ладно, мамочка. Не сердись и не расстраивайся, я все понимаю, – обняла она меня и чмокнув в щеку села на ковер и стала дальше пытаться понять, как из того бесчисленного количества ярких деревянных деталей можно соорудить домик для куклы.

Я улыбнулась и встав с коленей вышла на улицу, где села в автомобиль и приказав шоферу ехать не так быстро, уставилась в окно, размышляя над слова дочери. Она была так похожа на Яна. Маленький, светловолосый ангелочек с голубыми глазами, вся такая спокойная и рассудительная, можно сказать с самих пеленок. Когда я узнала тогда, что беременна, то хотела сделать аборт, поскольку карьера моя только набирала обороты, а нежданный ребенок был ох как не кстати. Но Ян тогда очень жестко повел себя, буквально приказав мне оставить ребенка, снова подняв вопрос о тех документах, которые могли погубить не только меня. И в тот раз я поняла, что он бы так и сделал, если бы я не послушала его, настолько его голубые глаза горели злым огнем, которого я никогда не видела после того случая за все эти годы совместной жизни. Но теперь, когда я смотрела на свою маленькую принцессу, благодарила бога за то, что муж так повел себя тогда, потому, что эта маленькая девочка была самым прекрасным, что было у меня. И бабушка, наверное, была права в том, что именно Алиска сохраняла наш такой непонятный брак, именно на ней и держались наши с Яном отношения. Ведь девочка безумно любила нас обоих, и в случае нашего расставания очень бы горевала. Хотя это, скорее всего, меня именно держало, Ян же никогда не думал о том, чтобы уйти, уж очень сильно он меня любил. Я видела это всегда и, по правде говоря, бессовестно пользовалась его таким отношением ко мне. Для нас с дочерью он делал все, я же, попивая его кровь, спокойно принимала его отношение как должное.

– Дмитрий, сегодня газета утренняя есть у тебя? – спросила я, тряхнув головой и отбросив мысли о том, о чем я не хотела думать.

– Да, Софья Алексеевна, – протянул он мне свежую газету, развернув которую я усмехнулась.

На первой странице была размещена моя фотография из нового спектакля, посвященного Дню победы. Я стояла в обнимку с новым актером нашего театра, одетым в военную форму, и счастливо улыбалась. Любила я свою жизнь. Любила эту бесконечную суету, выступления, бесконечный поток творческих личностей вокруг, которые так же, как и я, испытывали эйфорию от нашей такой яркой жизни. Она так поглощала, эта красота, что я и правда очень и очень мало времени уделяла семье. Но у меня почему-то никогда не возникало чувство вины, поскольку я знала, что Алиска была под присмотром моей бабушки, а Ян уделял девочке столько внимания, которое, как мне казалось, с лихвой компенсировало частое отсутствие матери в ее жизни. Ну а муж…Муж сам в свое время выбрал такую вертихвостку в моем лице, его никто не заставлял на мне жениться, в отличие от меня.

Когда машина остановилась около театра, я быстро выскочила из нее и взбежала по ступенькам, прошла в свою гримерку и застала там ожидающую меня Ленку, уже полностью одетую в тот образ, который она должна была играть.

– Ну, ты чего так долго? – спросила она, выпуская густой клубок дыма и гася сигарету о хрустальную пепельницу.

– Я проспала сегодня, проснулась уже поздно. Я вчера ведь давала интервью, а потом ездила с постановкой на завод, ну а потом банкет небольшой и дома была только в два часа ночи, – быстро стаскивая с себя платье прощебетала я.

Ленка молча смотрела на меня пару минут, потом усмехнулась и сказала:

– Никогда не могла понять, как тебе удается так вертеть Яном? Живешь как кошка, сама по себе. Егор даже недоумевает порой, как такой человек, как Ян, может так мириться с таким твоим поведением. Мне вот Егор сразу сказал, что театр театром, а семья у меня должна быть на первом месте, причем это сказал так, что я поняла, если не приму к сведению его слова, то никакой семьи с ним у меня не будет, – проговорила Ленка, которая действительно отодвинула на второй план свою карьеру и как не восхищался ею Лев Давидович, но потом и он принял ее такую позицию, оставив Ленку играть на вторых ролях, меня же сделав своей примой, поскольку чтобы быть на таком месте, актриса должна была практически жить в театре, а Ленка себе позволить такую роскошь не могла.

– Лен, – скривившись от того, что гримерша делала мне начес, обратилась я к подруге. – Я изначально поставила Яна в такие рамки, вот и все. Если ты не смогла так с Егором, то что уже тут поделаешь. Ты ведь, я думаю, не ревнуешь? – покосилась я на нее, поскольку меня всегда подтачивал червячок вины по отношению к ней за занятое мной ее место в театре.

– Да какая ревность! – захохотала Ленка. – Меня все устраивает. У нас с Егором такая жизнь насыщенная, которой никогда бы не было, пропадай я здесь денно и нощно. А так, мы столько с ним путешествуем по России, в горы любим ездить, на море, мы столько всего видели, что никакая зрительская симпатия не стоит того, что я получаю, находясь рядом с мужем. Теперь бы еще и ребенка родить, вот тогда дом полная чаша, – улыбнулась она грустно, поскольку за все эти годи она как ни пыталась забеременеть, но пока безрезультатно.

Я усмехнулась грустной улыбкой, поскольку если бы я получала такое же удовольствие, находясь рядом с Яном, то, возможно, тоже бы смотрела на все по-другому. Но коль уж великая любовь во мне так и не проснулась, то мне приходилось черпать это чувство на сцене, поскольку я действительно упивалась своей любовью к людям, смотрящим на меня с зрительских мест. Цветы, комплименты, народная любовь, все это было для меня очень значимо потому, что и я дарила такую же любовь этим восхищающимся мной людям, выкладываясь на сцене по полной программе, и зрители это чувствовали, что я не делаю вид, а действительно живу этим, чувствовали и как пчелы на мед слетались на постановки, в которых участвовала я.

– Я бабку одну нашла, – отпустив жестом гримершу сказала тихо я Лене. – К ней часто ездят те, у кого не получается ребеночка родить, – написала я на клочке бумаги адрес женщины из одной близлежащей деревни и протянула Лене. – Съездите с Егором еще к ней, чем черт не шутит, а вдруг поможет.

– Ой, Сонь, я где уже только не была. Даже у шамана какого-то в Якутии, который обмазал был меня какой-то дрянью, от которой я две недели чесалась, да с бубном вокруг меня пел какие-то песни, – взяла она у меня из руки бумажку и положила в сумочку, – уже не верится мне, что получится у меня забеременеть. Егор хоть, спасибо ему огромное, говорит, что значит просто не судьба и будем жить одни. А мне малыша хочется, – захлопала она длинными ресницами, отгоняя набегающие слезы.

– Так, не реви, – оборвала я ее, – вот поедешь и чует мое сердце, что через какое-то время будем нянчить и твоего малыша.

– Буду надеяться, больше ничего не остается, – улыбнулась Ленка и подойдя ко мне обняла меня и поцеловала в щеку. – Как же я тебя люблю, Сонька! И еще, смотри, что Лев Давидович привез, – положила она передо мной яркую программку какого-то спектакля.

Взяв в руки бумагу, я от радости чуть не заревела, поскольку на нем была изображена наша Катя в красивом красном платье балерины с шикарным веером в руках, а под ней красовалась надпись на немецком языке «Екатерина фон Вебер в постановке «Кармен»

– Вольфганг выжил и нашел-таки ее, – засмеялась я.

– Да и не только нашел, – улыбнулась Ленка. – А и замуж взял. Видишь, фон Вебер теперь она. Это ведь его фамилия.

– Слава богу! – прошептала я и спрятала бумагу в стол, чтобы никто не видел.

В этот момент забежал как всегда сверх эмоциональный Лев Давидович и заорал на нас:

– Сколько можно ждать вас! Две минуты до начала, а они сидят тут, обнимаются! Быстро на сцену! Уволю обеих! – эту фразу мы слышали на протяжении всех лет работы в театре, поэтому только смиренно кивнули головами и с улыбкой пошли за кулисы.

В этот вечер в зрительном зале был настоящий аншлаг, поскольку постановка была долгожданная для людей, мы ее готовили очень долго. Лев Давидович несколько раз менял сценарий, да так до последнего и остался недовольным. Хотя это было обычное его состояние неверия в свои режиссерские силы, ведь ему всегда казалось, что до шедевра очень далеко, хотя и в первоначальном варианте это всегда уже и был шедевр. Но этот вечно курящий, теперь уже спустя столько лет пузатенький, седой, талантливый еврей, все любил доводить до совершенства, изводя всех и вся вокруг. Когда была произнесена последняя реплика, то зал взорвался аплодисментами и к нашим ногам просто свалили кучу цветов, которые своими яркими красками передавали те эмоции, которые чувствовали зрители. После поклонов и благодарной речи режиссера мы удалились из зала обратно к себе в гримерную. Ленка, даже не смыв с себя грим, убежала домой, поскольку за ней заехал Егор и они должны были идти в гости к его матери, старенькой учительнице немецкого языка, которой в этот день стукнуло ни много ни мало, а девяносто лет. Я передала в подарок ей огромный букет цветов и какие-то сладости, которые так любила пожилая женщина и когда осталась одна, то довольная, как, впрочем, и всегда после удавшегося представления, села возле зеркала смывать с себя тот образ, который носила на спектакле. В дверь постучали и не оборачиваясь я разрешила войти. Подняв глаза, в зеркале я увидела Игоря и немного в первую секунду опешила, но потом с диким визгом вскочила со стула и кинулась на шею мужчине.

– Как же я рада тебя видеть, – заревев проговорила я, целуя его в щеку.

И это было действительно правдой. Ведь с того времени, как мы расстались тогда на фронте, мы ни разу не виделись. Бабушка моя тогда, зная, что Игорь был мне небезразличен, в тот день, когда он пришел по тому адресу, где она жила на тот момент вместе с Елизаветой, убедила его, что я безумно люблю мужа своего и очень счастлива, и что не нужно бередить душу мне и искать со мной встречи, поскольку для меня это может быть очень тяжелым испытанием. Поскольку, дескать, я винила себя в том, что не сдержала слово, данное ему. На тот момент она действительно поступила правильно, сняв с меня бремя того тяжелого разговора, который мне предстоял. Игорь тогда выслушал, как потом рассказывала бабушка, и уходя оставил на столе маленькую коробочку, открыв которую она увидела красивое золотое колечко, заботливо выбранное для меня. Я помню ревела тогда несколько дней, но потом узнала, что беременна и мне было уже не до воспоминаний об Игоре, который, собственно, после того разговора с бабушкой так больше и не появлялся в моей жизни до сегодняшнего дня.

– Какая же ты красивая, – посмотрев на меня сказал мужчина. – Просто загляденье.

– Да ладно тебе, – стукнула я его по плечу. – Ты как здесь оказался?

– Меня перевели в Москву. Теперь я главный хирург в одной из больниц. Вчера шел по городу и увидел афишу с твоим именем, ну и не удержался, купил билет. Спектакль просто потрясающий! – ответил мужчина, рассматривая меня.

– Мне прям не верится, – улыбнулась я. – Столько лет прошло. Я тогда хотела сама с тобой поговорить, но так получилось, что это сделала бабушка. Ты прости меня, пожалуйста, – опустив глаза произнесла я слова, которые мне просто необходимо было сказать этому человеку.

– Сонь, это ведь жизнь, я все понимаю, – улыбнулся Игорь. – Я очень рад за тебя, что ты счастлива и у тебя такая жизнь яркая и красивая. И для меня это самое главное.

– Ты как всегда такой понимающий и благородный, что мне прям стыдно за то, что так случилось, я ведь знаю, что ты тяжело тогда все это перенес, – едва сдержав слезы сказала я.

– Ну, не для этого я сюда пришел, чтобы до слез тебя доводить, – поцеловал он мне руку. – Я бы хотел тебя на ужин пригласить.

– На ужин? Конечно, я с радостью! – воскликнула я. – Но только не сегодня, у меня сегодня выставка. А вот завтра после спектакля смело можешь заехать за мной в такое же время, и мы с тобой отужинаем и обо всем поговорим. Хорошо? Или если хочешь, то можешь пойти со мной на выставку.

– Нет, на выставку не могу, – улыбнулся Игорь. – А завтра обязательно заеду за тобой.

– Буду ждать, – ответила я и чмокнула в щеку мужчину.

Игорь оставил на столике шикарный букет и вышел, оставив меня в таком состоянии, от которого мне хотелось плясать и плакать одновременно, настолько я была рада видеть этого мужчину из моей прошлой жизни. Быстро переодевшись и накрасившись, я едва ли не вприпрыжку понеслась из театра и уже спустя пол часа езды по ночной столице с восхищением ходила среди картин на выставке моего хорошего знакомого художника. В просторном помещении, где проходила выставка, было очень много народа, всем хотелось посмотреть на работы молодого, но уже такого известного дарования. С полотен на нас взирали красивые женщины и мужчины, упоенные любовью, так мастерски нарисованную кистью, дети с игривыми взглядами, старики с вековой мудростью в глазах и еще много-много всего, что только могла отразить на полотнах бесконечная фантазия одаренного человека, так мастерски владеющего кистью. Остановившись около портрета молодой женщины, которая была изображена на фоне бесконечного неба, смотрящая куда-то вдаль так, словно ждала чего-то или кого-то, настолько пронзительно было изображено это ожидание в ее глазах, что я просто не могла отвести от нее глаз. Чего ждала эта женщина и что она искала там, в той безмолвной пустоте, наполненной только облаками? Это прям не давало мне покоя, пока я смотрела на великолепный и такой живой рисунок. Отпив из бокала шампанское, я едва не подпрыгнула, почувствовав поцелуй на моем обнаженном плече. Быстро обернувшись я увидела Яна.

– Ты напугал меня, – усмехнулась я.

– На тебя похожа, правда ведь? – не обратил он внимание на мои слова и кивнул на картину.

– Ты тоже заметил? – улыбнулась я.

– Конечно. Больше чем уверен, что ты в момент рисования картины была музой для твоего художника, – сказал Ян, поправив мой выбившийся локон из прически.

– Может и была, – кокетливо подмигнув проходящему мимо художнику сказала я. – Эта картина моя! – крикнула я ему и в ответ получила утвердительный кивок головой.

– Ну ты и лиса, – сказал мужчина и притянул к себе, когда в зале заиграла музыка.

– А ты чего здесь? – спросила я, поскольку знала, что он не любил ходить по таким местам и предпочитал время проводить с дочерью, поэтому я всегда появлялась везде сама.

– Не знаю. Почему-то захотелось сегодня вечер провести с тобой. Я ведь знал, что ты вернешься под утро с этого сборища любителей искусства, поэтому и понял, что если хочу увидеть тебя, то лучше всего ехать сюда, – ответил Ян и наклонился, делая вид, что шепчет мне на ухо что-то, а сам легонько прикусил его, чем вызвал череду мурашек на коже.

Хоть любовь как таковая во мне так и не проснулась к мужчине, но вот страсти в нашем союзе было хоть отбавляй, настолько его чисто мужской магнетизм действовал на меня упоительно. Возможно, видя то, что я в моменты близости просто упивалась ним, этот мужчина и вел себя так, не особо обременяя меня такими моментами, как ревность или контроль. Скорее всего он чувствовал, что кроме него у меня никого нет, поэтому натягивать поводок он и не собирался.

– Ян, ну что ты делаешь, здесь столько людей, – прошептала я ему на ухо, чувствуя, как волна желания начинает руководить мной.

– Я знаю, где здесь нет людей. Пойдем, – ответил он и повел меня из зала.

Пройдя по длинному коридору Ян открыл дверь какого-то кабинета, скорее всего управляющего, и закрыв изнутри на ключ притянул к себе, начиная приподнимать мое платье. Проведя рукой по обнаженным бедрам, он уложил меня на стоящий в центре комнаты стол и закинув мои ноги себе на плечи в считанные минуты заставил просто выть от удовольствия.

– Может ты почаще будешь так появляться там, где меня носит по вечерам? – прикусывая губу мужчины после страстной схватки, довольная как кошка, промурлыкала я.

– Я бы предпочел, чтобы ты по вечерам была дома, – усмехнулся мужчина. – Не хочется искать свою жену в городе, чтобы получить удовольствие, – застегивая на мне платье ответил Ян.

Я ничего не ответила, поскольку знала, что как бы он не просил, но от своего образа жизни я пока отказываться не желала.

– Давай пройдемся пешком, – сказал Ян, когда мы вышли с выставки и направились к машине.

– Давай, – пожала я плечами и отдав указание шоферу, чтобы ждал нас через пару кварталов у моста, взяла Яна под руку, и мы с ним неспешной походкой пошли по дороге, освещенной фонарями ночной Москвы.

– Алиса очень скучает по тебе, – сказал он и я поняла, что разговор будет еще тот, и он не просто так сегодня приехал сюда, а для того, чтобы поговорить подальше от ушей моей бабушки и дочки.

– Ян, я уделяю дочке внимание, ты же знаешь. Но у меня мало свободного времени, а в остальном я ведь делаю все, чтобы она была счастлива, – осторожно ответила я.

– Мы практически не видим тебя, Соня, – сказал спокойно мужчина. – Пару часов днем, пока ты в спешке надеваешь очередной наряд, чтобы снова бежать на очередную свою выставку или спектакль, это не то количество внимания, которое должна получать маленькая девочка от своей матери. Ты ведь понимаешь это.

Я удивленно посмотрела на мужчину, поскольку он никогда не пытался даже говорить об этом и его, как мне казалось, все устраивало.

– Ян, что случилось? – остановилась я и посмотрела на мужчину.

– Я просто хочу, чтобы ты больше внимания уделяла Алисе. Бабушка, я – это все хорошо. Но ей не хватает матери, Соня. Она у меня сегодня спросила, у всех ли девочек так мамы работают, что их никогда дома не бывает. Ты ведь понимаешь, раз пошли такие вопросы, то ребенка это мучить начало. Она ведь большая уже. Все понимает.

– Ян, прошу тебя, не дави мне на жалость, – прошептала я.

– Это не все. Я хочу еще ребенка, Соня, – проговорил мужчина и я испуганно посмотрела на него.

– Нет-нет, никаких детей больше! Я тогда едва выкарабкалась, еще раз через такое проходить не буду. У меня столько планов, Ян! У меня все расписано на два года вперед, а ты мне о ребенке говоришь. Нет! Не будет никакого ребенка! – возмутилась я и нервно обняв себя руками пошла быстрее по направлению к машине.

Не успела я сделать и пару шагов, как Ян ухватил меня за локоть и дернул к себе.

– У тебя все расписано? А в этом расписании есть время для нас с Алисой? Сколько его там выделено на семью, Соня? Ты от половины всего этого, – махнул он в сторону галереи, – можешь отказаться без ущерба для своей карьеры актрисы, и у тебя будет время и на Алису, и на еще одну беременность. Но нет, ты упорно продолжаешь жить сама по себе. Этому будет когда-то конец, Соня!? Я столько лет молчал, давая тебе возможность насладиться тем, чего ты так всегда хотела. Но теперь, когда я вижу, что начал страдать ребенок, наша дочка маленькая, я просто не могу тебе позволить так и дальше жить без оглядки на то, что ты мать. Я не о своих чувствах тебе говорю, поскольку знаю, что тебе глубоко наплевать на них. Я тебе о переживаниях дочки говорю. Неужели это для тебя ничего не значит? – у него в глазах такие чувства горели в тот момент, когда он это говорил, что я немного даже испугалась, поскольку никогда таким не видела этого спокойного и уравновешенного мужчину, разве что в тот день, когда решался вопрос о беременности.

– Ян, прекрати, я все понимаю, но пока я менять ничего не буду! – как можно более спокойно ответила я, не желая больше говорить на этот счет.

– Нет, Соня, ты с завтрашнего дня пересмотришь эти свои планы на два года вперед и внесешь в них коррективы, касаемые того, что я тебе сказал, – прорычал Ян, притянув меня к себе.

– Иначе что? – зашипела я. – Опять будешь пугать теми документами? Так я думаю уже вышел срок давности по этому вопросу и поднимать уже нечего, – рванулась я так из его объятий, что едва не упала.

– Иначе ты дочку потеряешь, да и меня тоже, – строго ответил Ян и я удивленно посмотрела на него. – Ты думаешь она долго так будет спрашивать меня, себя и окружающих, почему ее красавица-мама предпочитает проводить больше времени на сцене да среди всяких стихоплетов и прочего культурного сборища, а на нее, ее дочку, у нее времени этого самого никогда нет?! И я тоже не хочу узнавать, на каком же сегодня из бесчисленного количества великих приемов крутится моя жена, чтобы приехать и получить удовольствие в кабинете какого-то очередного управляющего этими проклятыми твоими выставками. Почему Света, Елена пошли на тот шаг, чтобы семья была на первом месте, а ты так и не пришла к этому за столько лет? – строго говорил Ян, и начав понимать, что все мое спокойствие и вольная жизнь начинают лететь в тартарары я просто пришла в бешенство.

– Тебе сказать, почему у них так, а не иначе? Так я скажу! –заорала я. – Потому, что они по любви замуж вышли! Потому, что когда рядом любимый мужчина, то тебе больше ничего не надо в этой жизни! Ни место примы в театре, ни эти культурные сборища, как ты их назвал! Ничего этого не надо, когда есть любовь! А у меня ее нет! Ты не дал мне в жизни шанса понять, что это такое, быть рядом с любимым мужчиной! Я тебя предупреждала, чем это все закончится для тебя! Но нет, ты не слушал. Тебе же так хотелось обладать мной! Ну и что теперь!? Прошла уже та эйфория от обладания и теперь пришло время пожинать плоды?! Не нравится? Ничем не могу помочь. И ребенка это ты меня заставил оставить, я хотела родить, когда сама бы решилась на это! И сейчас ты хочешь снова сделать так, чтобы я поступила по-твоему! Но нет, в этот раз я не пойду на такое! Хватит с меня! – заревела я и развернувшись быстро пошла к машине.

Усевшись в автомобиль, я посмотрела в окно и увидела, как Ян постоял пару минут, смотря в мою сторону, затем развернулся и пошел в противоположном направлении.

– Езжай домой, – кинула я водителю.

– А как же…? – спросил он неуверенно.

– Я сказала езжай! Ян Георгиевич сам доберется! –заорала я.

Зайдя домой я устало поставила у стены завернутую картину и наспех приняв душ пошла на кухню.

– Батюшки! – всплеснула руками бабушка, зайдя ночью на кухню выпить воды и увидев меня с рюмкой коньяка в руках. – Сонька, ты чего?

– Бабуль, я запуталась, – заревела я. – Я не хочу дальше так жить. Не хочу я больше быть с Яном, понимаешь? Он все время в рамки какие-то меня загнать хочет, а я не могу так, ты же знаешь меня! Со мной так нельзя, мне от этого дышать тяжело становится, прям как камень на шею! Он ребенка хочет, а я не хочу! Ну не хочу и все!

– Ой, горе с тобой, горе, – только и сказала бабушка. – Ты давай иди, ложись сейчас да отдохни. А завтра Елизавета приедет, пусть она еще с тобой поговорит, что ли. Что бы я тебе не сказала, ты ж меня не послушаешь. Может хоть к ее словам прислушаешься. А теперь ступай, – забрав коньяк бабушка отвела меня в спальню и укрыв одеялом, как маленькую поцеловала в лоб. – Спи, утро вечера мудренее.

Проснулась я утром с жуткой головной болью. Выпив таблетку и кофе, я обошла комнаты и поняла, что Ян так и не вернулся ночевать домой. Меня это не особо расстроило, поскольку я была очень и очень зла на него, хоть и понимала, что, по большому счету, его слова про нашу дочь были правдой. Я слишком мало внимания уделяла ей. Отправившись в детскую, я нашла Алису еще спящей, поэтому решила не будить ее и просто положила рядом с ней вчерашнюю обещанную куклу и поцеловав дочку пошла одеваться. Надев красное платье, я придирчиво осмотрела себя с ног до головы и схватив сумку поехала сама к Елизавете, поскольку мне хотелось провести с ней время наедине и поговорить без хитрющего бабушкиного носа, который бы уж точно она засунула в нашу беседу.

– Соня? Ничего не случилось? Я же говорила, что сама приеду, – удивилась Елизавета, когда увидела меня на пороге.

– Нет, все хорошо. Просто я хочу поговорить с тобой здесь, – скидывая с ног туфли сказала я.

– Я так рада тебя видеть, – улыбнулась женщина, наливая мне в чашку кофе. – Ты теперь в моей квартире как красно солнышко.

– Да, я знаю, просто столько работы, – виновато улыбнулась я, зная, как эта красивая женщина, которая теперь была мне родным человеком, скучала по мне.

– Ничего, я понимаю. Ты теперь звезда у нас, – улыбнулась она. – Рассказывай, что случилось? А то твоя бабушка, когда звонила, то описала все так, словно это конец света.

– Ну не конец света, а конец брака, наверное, так это точно, – ответила я, нервно закуривая сигарету и начиная рассказывать все, что произошло.

Елизавета молча выслушала, затем задумчиво посмотрела на меня и сказал:

– Не руби так с плеча сразу. Я знаю, что Ян не оставит тебя, что бы он там не говорил тебе. А вот ты, как я погляжу, сейчас мыслить здраво не можешь. Тебе надо успокоиться и обо всем подумать хорошо. Что для тебя значит семья. Что значит для тебя и сам Ян. Не верю я, что за такое долгое время ваших отношений с ним ты ничего к нему не чувствуешь. Я ведь все это время за вами наблюдала и в те редкие моменты, когда видела вас вместе, я ведь замечала и то, как ты на него порой смотришь с восхищением, и то, как он к тебе бережно относится. Ну не могут такие отношения рухнуть враз.

– Да какие отношения? – махнула рукой я. – Это просто был брак в одностороннем порядке. Я и прожила-то с ним столько только потому, что он не ограничивал меня ни в чем и особо не навязывался мне, а теперь, как только ультиматум снова поставил, я поняла, что больше так жить не хочу, – проговорила я устало.

– Сонь, – улыбнулась Елизавета. – Давай так. Ты успокоишься и спустя какое-то время вы с Яном сядете и поговорите еще раз обо всем. Он умный человек, я знаю, что он выведет все к тому, чтобы у вас все наладилось. Это, конечно, в этот раз будет зависеть и от тебя. И, кроме того, он ничего ужасного от тебя не требует и в чем-то он прав. Ты и сама, я думаю, понимаешь это.

– Да понимаю я все. Но еще один ребенок? Нет, это не мое. – строго проговорила я. – Ладно, я подумаю над твоими словами. А теперь мне нужно бежать в театр, скоро спектакль, – попрощалась я с ней и поцеловав вышла на улицу.

Проезжая мимо магазина одежды, я быстро забежала и купила новое красивое платье, поскольку помнила, что сегодня буду ужинать с Игорем. При мысли о нем у меня поднялось настроение и все оставшееся время до спектакля я уже не думала о том, что так мучило меня со вчерашнего вечера.

– Ух ты какое! – рассматривая мое новое платье воскликнула Ленка пока я вешала его на вешалку. – Ты куда в таком пойдешь?

– Да я в Бристоле сегодня ужинаю, – сказала я. – Вот захотелось надеть что-то соответствующее.

Об Игоре я промолчала, поскольку понимала, что Ленка будет осуждать меня, хоть этот ужин ничего собственно и не значил скорее всего, как для Игоря, да и для меня тоже. Хоть и связывали нас с мужчиной когда-то отношения, но было это давно и то, что они вновь вспыхнут между нами, было маловероятно, по крайней мере я так по себе чувствовала. Видеть Игоря я была очень рада, но исключительно как друга и частичку моей прежней жизни.

После спектакля я быстро переоделась и выйдя на улицу у входа увидела ждущего меня Игоря с букетом моих любимых роз.

– Как, ты все еще помнишь? – засмеялась я, зарывшись носом в цветы, как и несколько лет назад тогда, когда уезжала в Москву.

– А почему я должен забыть? – усмехнулся мужчина, помогая мне сесть в машину.

– Ну не знаю, – пожала плечами я. – Может потому, что я так поступила с тобой.

– Сонь, да забудь ты уже об этом, – пожал мне руку Игорь и уже через пол часа мы с ним сидели за столиком в ресторане и весело смеялись, вспоминая о прошлом.

– Игорь, а ты женат? – спросила я внезапно даже для самой себя.

– Да, я женился два года назад на девушке из Смоленска, – ответил он и я с интересом посмотрела на него, в душе радуясь тому, что у него сложилась личная жизнь. – Она медсестра и очень хорошая девушка, – с небольшой грустью сказал мужчина.

– Но? – нахмурившись спросила я, почувствовав, что он мне не все договаривает.

– Она не ты, – ответил Игорь, посмотрев мне в глаза.

Я откинулась на спинку стула и с болью посмотрела на него, начиная осознавать, что все-таки он как любил меня, так и продолжает любить.

– Ты не принимай на свой счет, Сонь. Я ни в какой мере не хочу сказать, что пригласил тебя, чтобы что-то попытаться начать заново. Ты замужем, я женат. Столько время уже прошло. Я просто хотел увидеть тебя. Мы ведь когда-то были не чужими людьми и мне бы хотелось, чтобы мы остались друзьями и общались иногда как друзья. Но то, что такой женщины, как ты, больше нет, это факт для меня. Тебя никто не затмит в моем сердце, – спокойно сказал Игорь и я была рада тому, что он понимал, что между нами ничего, кроме дружбы, быть не может, слишком много воды утекло с того времени. – Может потанцуем? – спросил он и я радостно согласилась.

Кружась в танце мы все так же без умолка разговаривали и смеялись, но в какой-то момент, когда музыка стихла, Игорь прижал крепче к себе и наклонившись легонько поцеловал в губы. Я не отпрянула и ответила на поцелуй, затем отстранилась и сказала строго:

– Мы ведь только друзья, ты сам сказал.

– Друзья, извини, – грустно проговорил мужчина и поцеловал мою руку, все еще не отпуская от себя.

– Игорь, я очень дорожу этими воспоминаниями, правда. Но не делай больше так, прошу тебя, – сказала я и почувствовала как слезы набежали на мои глаза. – Я больше не буду с тобой общаться, если ты хоть еще раз так сделаешь.

– Хорошо, извини, Соня, – сказал Игорь и отпустил меня из своих объятий.

Повернувшись, чтобы пойти к столику, я в ужасе застыла на месте, поскольку возле него стоял Ян с букетом цветов. Скорее всего он искал меня в театре и Ленка сказала ему, что я буду именно в этом ресторане, черт меня дернул название его ей сообщить. В глазах Яна было столько разочарования, что даже я, казалось, почувствовала всю ту боль, которая в ту минуту начала поедать его изнутри. Я испуганно смотрела то на Яна, то на Игоря, не представляя, что будет дальше. Но Ян просто положил на наш столик цветы и молча кивнув мне покинул ресторан. Я не побежала вслед за ним только по одной простой причине. Я не знала, что мне ему сказать, поскольку объяснение тому, что он увидел, могло быть только одно и произойди оно хотя бы с каким-то другим мужчиной, я бы могла еще быстро выкрутиться. Но целовал меня Игорь и для Яна это был такой удар по его самолюбию, гордости, достоинству, что я, понимая это, просто струсила в этот момент и сев за столик едва не плача смотрела на красивые белые розы, которыми всегда задаривал меня муж.

– Кто это был? – спросил Игорь, который явно не знал в лицо Яна.

– Да так, поклонник один, – отмахнулась я, не желая, чтобы Игорь переживал насчет того, будут ли у меня дома проблемы или нет.

Спустя час я, выпив бокал шампанского и немного успокоившись попрощалась с Игорем и взяв такси, поскольку отказалась от того, чтобы он отвозил меня, вернулась в дом, где меня уже ждала расстроенная бабушка.

– Сонь, а Ян сказал, что его какое-то время не будет дома. Он поехал на родину матери. У него там дом от нее остался. Он сказал, что все хорошо, но ему нужно побыть одному, – чуть не плача сказала она.

Я облегченно вздохнула, поскольку понимала, что раз он так сказал, то прекрасно отдавал себе отчет в том, что делал и ему действительно может нужно побыть одному, как, собственно, и мне тоже. Я знала, что Ян умный и сильный человек, поэтому после увиденного он ничего не натворит ужасного, а просто успокоится и вернется назад, а там уже мы и поговорим с ним обо всем. Так я и сказала бабушке, чтобы успокоить ее. Но следующие две недели прошли, потом еще две, а Ян так до сих пор и отсутствовал. Я по началу спокойно достаточно отнеслась к этому, понимая, что, возможно, так оно и должно быть, возможно, это свыше кто-то решил так распорядиться в этот раз нашими судьбами так, чтобы все точки над «и» расставить с малейшими потерями для нас обоих. После очередного спектакля я вернулась домой пораньше, что собственно я теперь делала регулярно, поскольку Яна дома не было, и чтобы хоть как-то восполнить его отсутствие перед дочкой, я занялась своими материнскими обязанностями, которые, на мое удивление, принесли мне больше радости, чем беготня по всем тем культурным сборищам, без которых я ни дня раньше прожить не могла. Я для себя открыла то, что, оказывается, рисовать с ребенком так же занятно, как и рассматривать нарисованные художниками картины, что учить стих в детский сад так же интересно, как и слушать эти самые стихи в какой-то литературной студии, что наряжать куклу, оказывается, так же интересно, как и наряжаться самой перед зеркалом. Играя на полу в детской и сооружая кукольный домик, я поняла, как много я пропустила в жизни дочери. Наблюдая за тем, как она радуется тому, что ее мама теперь так много вечеров проводит дома я поняла, что больше не хочу, просто не хочу быть той мамой, прежней мамой.

На улице в тот день лил ужасный дождь, за те пять метров, которые я пробежала от машины до крыльца, я едва ли не до ниточки промокла. Забежав в дом, я свалила цветы в кучу на стол и радостно прошла в гостиную с огромным тортом в руках, с намерением посидеть вечером за чашкой чая с моими любимыми девчонкам, поставила его на стол и пошла в гардеробную, где, стащив мокрую одежду, накинула на себя шелковый халат бежевого цвета. Выйдя из гардеробной, я увидела стоящие в коридоре чемоданы и удивленно прошла на кухню, откуда слышались голоса. На кухне сидел Ян в компании моей бабушки, которая плакала, и Алисы, которая обнимала его.

– Что здесь происходит? – удивилась я, сделав вид, что у нас с Яном все хорошо и отгоняя от себя вопрос, почему в коридоре стоят чемоданы.

– Пойдем, Алисочка, маме с папой нужно поговорить, – сказала бабушка и не глядя на меня вывела дочку из кухни.

– Ян, мне нужно тебе сказать, – подошла я к мужчине, когда в детской захлопнулась дверь.

– Сонь, не нужно ничего говорить. Мне самому нужно тебе кое-что сказать, – ответил мужчина и погладил меня по щеке.

– Говори, – настороженно сказала я.

– Я женщину одну встретил там, на родине матери. Я понял, что наш брак–это клетка как для тебя, так и для меня. Ты меня не любишь, и мечешься, я же наоборот, люблю, но также метаюсь в этой клетке. Я сам так больше не хочу. Я уеду из Москвы пока на пару месяцев, мне разрешили взять отпуск. Вернусь сюда я уже не один. Я прошу тебя, не настраивай Алису против меня и женщины, с которой я буду жить. Я не хочу портить отношения ни с тобой, ни с твоей бабушкой. И не хочу, чтобы Алиса страдала, если вдруг между нами начнутся размолвки. Поэтому прошу тебя, давай поступим, как взрослые, умные люди. Каждый пойдет своей дорогой, – сказал он спокойно, поцеловал меня в лоб, вышел из кухни и взяв чемоданы пошел на улицу.

Я стояла, как громом пораженная, поскольку такого не ожидала. Смотря в заливаемое ливнем окно, я тщетно пыталась понять, что я чувствовала в тот момент. Вроде бы я добилась того, что мне так было необходимо, но что-то не давало покоя.

– Мамочка, папа уезжает, – подбежала ко мне Алиса и обняла, чмокнув меня в живот.

– Да, солнышко, – спокойно ответила я.

– Но почему? – спросила девочка, не понимая того, что сейчас происходило.

– Почему? – словно у самой себя спросила я. – Потому, что папа тоже хочет быть счастливым, – ответила я тихо, погладив дочку по голове.

Девочка смотрела на меня всего мгновение своим не по-детски взрослым взглядом и наконец сказала:

– Почему же он уезжает, если счастливым он может быть только с тобой? Да и ты, мама, тоже ведь счастлива с папой. Неужели ты этого не понимаешь? – дочка смотрела на меня таким взглядом, в котором я прочитала все то, от чего отмахивалась последние несколько лет.

Переведя взгляд на картину, которую тогда принесла с выставки и повесила на кухне, я поняла, что тогда увидела в ней. Женщина…она смотрела куда-то в пустоту и ждала. Теперь я поняла, чего она ждала. Ответа. Она ждала ответа, который придет ей просто из ниоткуда и расставит все в ее жизни по своим местам. Быстро чмокнув Алису в макушку, я побежала на улицу и как была в халате, так и выскочила в нем под ливень. Ян уже завел машину и собрался выезжать за ворота, когда я подбежала и встала перед ней, не давая ему уехать. Ян только головой махнул, чтобы я отошла, но я все так же продолжала молча стоять перед автомобилем. Дождь лил как из ведра, и я вся промокла с головы до ног. Капли градом текли по моему лицу, телу, но я не замечала этого ледяного душа. Все, что меня сейчас волновало, это то, чтобы этот мужчина, который сидел в машине, не уезжал. Ян вышел из автомобиля и остановившись напротив сказал:

– Сонь, иди в дом. Ты вся промокла, заболеешь.

Я же подошла к нему и прислонившись лбом к такой дорогой щеке сказал:

– Не уезжай. Я тебя умоляю. Нет никакого Игоря, никогда никого не было, кроме тебя. Я обещаю тебе, останется только театр как моя любимая работа и не более. Каждый вечер я буду посвящать семье. Мы родим еще малыша и все у нас будет по-другому. Только не уезжай, прошу тебя, Ян. Я очень тебя люблю, – впервые за несколько лет я произнесла эти слова и заревела, понимая, что, возможно, теперь уже поздно было их говорить.

Подняв глаза на мужчину, я не могла понять по его взгляду, что он думал и чувствовал. Так мы и стояли с ним несколько минут молча смотря друг на друга. Затем он наклонился и поцеловал меня. Я поняла в этот момент, что такого желанного поцелуя у меня в жизни еще не было. Подхватив на руки Ян отнес меня в нашу спальню и когда я обнаженная оказалась под ним на кровати, жадно откликаясь на каждую его ласку, то поняла, что всегда любила его. Страстно любила, почему и отдавалась ему в постели с таким упоением. Любила, но не хотела признавать и словно ждала, чтобы кто-то свыше открыл мне глаза на мои чувства к этому удивительному мужчине, который столько лет стойко сносил мой ужасный характер и безобразное поведение. И стоило только мне понять, что я могу лишиться всего того, что он мне давал, как все сразу встало на свои места. Без него в этом мире ничего не имело смысла – ни карьера, ни развлечения, ни свобода. Ничего мне не нужно было, только бы эти голубые глаза не переставая смотрели на меня все так же, как и в прошлые наши годы жизни.

– А как же та женщина? – тихо спросила я, когда наша страстная схватка стихла и я лежала у него на груди нежно поглаживая пальцами его кожу.

– Да нет никакой женщины, Соня. Нет и не было, – усмехнулся Ян, целуя меня в лоб. – Я так сказал, чтобы тебе было проще расстаться со мной. Я ведь понимал, что жить так дальше нельзя ни мне, ни тебе. Я бы никогда не подумал, что ты вот так выбежишь и остановишь меня.

Я была так благодарна ему за эти слова, поскольку понимала, что если и завязались у него какие-то отношения за время его отсутствия, то этими словами он как всегда пытался оградить меня от переживаний и дал мне понять, что я единственная женщина в его жизни, несмотря ни на что.

– Я тоже никогда бы не подумала, что я такая глупая дурочка. Столько лет изводила и тебя, и себя. А на самом деле безумно тебя любила все это время. Но поняла это тогда, когда практически потеряла, – нежно поцеловала я мужчину в губы.

– Ты бы меня никогда не потеряла. Я очень тебя любил, люблю и буду любить.

– Я тоже очень тебя люблю. И знаешь, теперь, когда я поняла это, мне стало так легко! – поцеловав в щеку мужа сказала я, и счастливо улыбнувшись заснула на груди любимого мужчины самым спокойным сном за последние несколько лет, поскольку камень сомнений больше не давил на мое сердце и принесенный из ниоткуда ответ дал мне смысл жить дальше и любить без оглядки на прошлое.