— А ты шустрый, — сказал я, глядя перед собой и не двигаясь, — вон как в машину пробрался. Я и не заметил.
— Молчи, — проговорил за моей спиной Серый, а потом я услышал характерный щелчок курка, — ни то мозги свои будешь на асфальте искать.
Чувствуя, как заколотилось сердце, и пот выступил на лбу, я закрыл глаза. Глубоко вздохнул. Страх, что я испытывал сейчас, принялся мной легко. Принялся, как естественная реакция молодого тела в борьбе за свою жизнь. Поддаваться ему не надо. Если уж знаешь природу явления, то проще с ним бороться. Я природу своего страха понимал от и до, а потому быстро взял себя в руки.
— Ты ж меня просто так не застрелишь, — сказал я тихо.
— Это почему ж?
— Что-то тебе от меня надо. Если бы хотел просто убить, уже убил бы.
Матвей ничего на это мне не ответил. Только глубоко и нервно дышал за моей спиной. Дышал громко, отрывисто. Боялся.
— Повертайся до руля, и руки на колесо. Да не шуткуй мне тут! Живо с жизнью расстанешься!
Я хмыкнул про себя. Однако сам медленно повернулся, положил руки на руль. Боковым зрением видел я Серого. Застыл он в неудобной позе. Каким-то образом умудрился открыть тихонько дверь. Да так, что Белка и петлями не скрипнула. Ох уж этот новый самосвал… А потом, Матвей медленно заполз в салон и сейчас полулежал на диване, опираясь одной рукою на сиденье, а другой держа у моего виска вороненый наган.
— Тебе, кажись, неудобно, — сказал я холодно.
— Не твое дело! — Прошипел Матвей.
— Да сядь ты по-человечески. Дверь закрой. Поговорим.
Матвей громко выдохнул.
— Смотри мне, не дури. Я на такие вещи скорый, — проговорил он хрипловато.
Не отнимая пистолета от моей головы, он с трудом втянул ноги в салон, уселся. Медленно и тихо закрыл дверь.
— Игорь! — Внезапно от диспетчерской услышал я крик завгара, — а ты чего не едешь? Случилось чего?
Матвей похолодел лицом. Сжал револьвер до белых пальцев.
— Ему надо ответить, — начал я, — а то догадается. Полагаю, тогда тебе точно придется меня застрелить.
— Только не брякни лишнего, — сказал Матвей ровным тоном.
— Надо выглянуть из машины, — привстал я тихонько, — а то так будет странно.
— Давай.
Я выглянул, посмотрел на Федотыча. Закричал ему в ответ:
— Да все хорошо, дядь Миш! Прогреваю!
— А! Ну давай! — Ответил он, докурил и вернулся в зданьице.
— Закрой за собой дверь, — скомандовал Серый и я закрыл, послушался.
— Куда едем, начальник? — Сказал я с усмешкой, — к братцу небось? Бензину не хватит, если он далеко забрался.
— Едем домой.
— А где дом? — Глянул я на бледное, но спокойное лицо Матвея.
— А где твой дом, Землицын? Туда и едем.
— Вот значит как, — поджал я губу, — а зачем тебе у меня дома бывать? Мы с тобой и тут все можем решить по-мужски. Чего ты у меня не видал?
— Ты меня лишил семьи, — проговорил Матвей и его голос кратко вздрогнул, — Катька от меня ушла. Мать в тюрму садють. Брат из-за тебя сбег, не пойми куда. Один я остался. И ты один останешься. А потом сдохнешь. Езжай, че встал?!
Вот паскудная тварь… Значит, пострелять всех моих решил… Пострелять не постреляет, у меня дома отец с ружьем. Да и Квадратько приставил к ним своего на охрану. Но все равно не могу я такую опасность в дом привезти. Слишком рискованно. Вдруг кто из моих пострадает? А сейчас что делать? Как быть? Бороться с ним в машине? Не успею ничего сделать. Застрелит. Нужно тут как-то иначе. Как-то с умом.
— Страшновато. Руки чутка не слушаются, — солгал я.
— Хорошо, — криво улыбнулся Серый, — вот как хочешь, так с ними, с руками, и борись. А надо нам, Землицын, тронуться. Считаю до трех. Раз…
— Да погоди ты считать. Едем, — сказал я спокойно и выжал сцепление, вставил передачу.
Белка медленно тронулась, покатилась по освещенному, полному машин двору. Проехав между двумя рядами самосвалов, поставленных на стоянку, я развернулся на свободном месте и погнал белку к выезду.
Серый же скромно сидел рядом, сложив руки на коленях. Наган, направленный дулом на меня, чернел в его белых пальцах.
Ладно… Через Красную не поедем. Скоро слишком будет. А мне нужно время, чтобы придумать, как быть дальше.
Потому, хоть и съехал я с гравийки на главную улицу Ленина, все равно на следующем квартале по Чапаева повел Белку вверх, к трассе, на выезд из станицы.
Матвей все это время напряженно глядел на дорогу. Когда свернули на выезд, он занервничал. Стал шевелиться, всматриваться вдаль.
— А ты куда это меня везешь, Землицын? Мы ж на выезд из Красной едем!
— Ну да, — кивнул я.
Матвей тут же подскочил и вдавил ствол нагана мне в висок.
— Ну! Ты чего? — Сказал я, глубоко дыша от внезапности, — машину вести мешаешь!
— Куда ты едешь?! Я сказал ясно! Езжай к своим!
— А я куда еду? — Торопливо ответил я.
— Откедова мне знать?!
— К своим и еду. Только станицей нельзя. Я с Квадратько говорил. Они тебя ищут по всей Красной. У них план-перехват. Все машины проверяют. Если поедем обычной дорогой, быстро нас схватят. А ты меня точно тогда застрелишь.
Матвей еще пару мгновений давил мне дулом в голову, глубоко дышал, скалился. Потом отпустил.
— Смотри мне. Если что не так, я и одной только твоей смертушкой удовольствуюсь.
— Знаю, — сказал я, потирая надавленное пистолетом место.
Асфальтированная дорога быстро бежала под днище машины. Рокотал двигатель. Шуршали шины.
— А ты как догадался, что я в гараже сегодня ночью буду? — Спросил я.
— Веди молча, — огрызнулся Матвей.
— Да ладно уж. Все равно помирать. Так, хоть расскажи, как догадался. Ммм?
Серый вздохнул.
— Никак, — ответил он, повременив, — я думал затаиться в гараже до утра, пока ты не придешь. А там уж как-нибудь тебя и выхватить. Не знал я, что ты припрешься на ночь глядя. Но так даже удачнее. Хлопну вас, сукиных детей, всех разом. Не придется мататься с места на место.
Ну-ну… Хлопнет… паскуда…
— Машка моя захотела в кино, и я вернулся за машиной, — отбрехался я.
Подъезжали к выезду. Увидел я, как в свете дальнего стоит поперек дороги машина. Ходят перед ней люди.
— Мусора… — встрепенулся Матвей, — завел в западню, падла!
Матвей наставил на меня пистолет. Увидел я, как он собирается жать на спуск.
— Стой! — Крикнул я, — стой, Серый! Не стреляй! Проедем!
— Брешешь!
— Ты так и так меня убьешь! А мне еще чуть-чуть пожить охота!
На самом же деле сплелся у меня в голове, пока мы ехали сюда, небольшой планчик, как Серого можно обезвредить. Вот только милиция в него никак не вписывалась.
— Давай под торпеду! Вниз!
Матвей замешкался, но потом все же ответил:
— Смотри мне. Ты у меня на мушке, Землицын.
Держа меня на прицеле, Серый сполз под сидение, притаился там. Стал ждать словно ядовитый змей своей добычи.
Я тем временем попытался взять себя в руки. Как никак прошелся по краю смертушки. Еще бы мгновение и лежать мне с пулей в голове. И, что-то, кажется, мне, что второго шанса на новую жизнь у меня уже не будет…
Тихонько подрулил я к милиционерам. Встал по их требованию. Один из ребят, вооруженный длинным металлическим фонарем приблизился. Посветил в окошко. Опустив стекло, я выглянул.
— Здорово, мужики!
— О! Игорь! — Ответил мне знакомый пухлощекий Женя Минаев, — а ты че тут? Че не с нашими катаешься?
— Машину только забрал, — сказал я, — вот еду подбирать ребят.
— А че через трассу? — Удивился Женя.
— Так быстрее будет. Наша Ленина что ни метр, то дырка. На ней не разогнаться. А по трассе я и семьдесят дам. Там, в центре, спущусь прямо к отделению.
— Понял, — покивал Женя, — ну тогда проезжай. Надо нам этого гада Серого изловить.
— Изловим, — улыбнулся я.
На том пост меня и отпустил. Выехали мы на трассу и погнали по пустой черной дороге вперед, вдоль станицы.
— Гладко у нас все идет, — Сказал Матвей, выбравшись из-под торпеды, — а не везешь ли ты меня в какую западню?
— Не везу, Матвей, — ответил я спокойно, а сам смекнул, что попался он на мой крючок. Это хорошо. Сам в сети пошел, и теперь не придется мне его наставлять на правильный путь.
— Врешь.
— Да чего мне врать-то? — Сказал я и состроил испуганный вид, — ты меня и так и сяк убьешь. У меня ни оружия, ни подмоги.
— И что? — Он недоверчиво глянул на меня, — просто так своих родных подставишь?
Тут я решил промолчать, кинул в Матвея краткий взгляд.
— Останови, — сказал он тут же, — ну! Останавливай!
Я подчинился, свел Белку на обочину.
— Отвечай, Землицын, — Серый тыкнул в меня пистолетом, на этот раз в щеку, — что скрываешь?! Я слышал, о чем ты с тем мусором болтал! Заодно ты с ними! Видать, врешь! Не девку ты свою везти в кино собрался, а ментов поганых катать по Красной, меня ловить! Да?! Ммм?!
— Не дави ты так, — сказал я, — зубы мне выдавишь. А тогда вообще ничего не скажу.
— Отвечай на вопрос!
Я молчал, а сам думал, что только бы он не сорвался с крючка. Только бы не сделал глупость. Ведь сейчас он и убить меня может. А надо потянуть время. Спровоцировать его на другой шаг.
— Так, — выдохнул он, — выходи из машины!
— Зачем? — Глянул я на Матвея, — еще кто на дороге увидит.
— Выходи, сказал!
Я подчинился и тут. Открыл дверь и медленно спустился на землю. Все это время Матвей держал меня под наганом. Потом полез следом, на водительское, а потом и выбрался из Белкиной кабины.
— Отвернись! Руки за голову!
Сделав, что он требует, я замер. Момент был напряженным, но вот и второй его правильный шаг — мы вышли из Белки. Вот только если что не так скажу, не так сделаю, рискую тут, у дороги и остаться…
— Из карманов все вон!
Я порылся в карманах, выбросил содержимое на землю. Услышал, как Матвей стал носком ботинка разгребать мои вещи. А были там: нож-белка, фонарик, что подарили мне перевозчики комбайнов, карандаш и немного денег.
— Смотри перед собой! — Проговорил он и опустился.
Все же боковым зрением смог я рассмотреть, что взял он деньги и фонарик. Фонарик. Хороший знак…
— А теперь говори, — начал Матвей, — куда ты меня везешь? Иначе прям сейчас тебе голову прострелю!
— Ну хорошо, — ответил я, повременив, — раскусил ты меня, Серый. Наверно глупо я сделал, что понадеялся на свою хитрость.
— Говори давай!
— У меня дома, — начал я, — целый отряд милиции сидит. Догадались мы с Квадратько, что ты придешь по наши Землиценские души. Ну и оставил он там, у меня дома, нескольких человек с района. Все вооруженные автоматами. Тебя караулят чтобы задержать. Ну или убить, коль окажешь сопротивление. А семейство мое уже давно сидит в милицейском отделе, под охраной тех, кто там остался.
Конечно, я немного приукрасил, потому как не было у меня дома никого кроме папки с ружьем да ментенка с табельным. Но важно было сейчас мне стать для Серого убедительным. Жизненно важно.
Матвей молчал долго, с минуту. Потом, наконец сказал:
— Знал я, что ты та еще змеюка. Что гнездо свое просто так не сдашь на растерзание.
Он снова замолчал. Видать, думал, что делать.
— Пойдем в посадку. Двигай! — Наконец сказал Матвей и толкнул меня в плечо. Тут понял я, что победил.
Одолел я Серого в этот момент. Шансы мои на то, чтобы выжить, сильно возросли. Ничего не говоря Матвею, пошел я через пустую дорогу. Увидел, как загорелся за моей спиной лучик фонарика, стал прыгать у нас под ногами. Серый шел следом.
— Убьешь? — Спросил я наигранно.
— Двигай!
Понятно было, что он делать собирается. Машина — вот она. Шофер ему больше не нужен. Отказался он от идеи убивать нас всех. Только мной ограничится. Ну… Осталось дело за малым…
Когда пересекли мы трассу, то с трудом спустились по высокой насыпи. Пошли по зеленой траве к посадке. Внутри лесополосы, ночью, казалось все зловещим и темным, словно в проклятом лесу. Шуршали на легком ветру листья. Крючковатые ветви-лапы сухостоя тянулись ко мне со всех сторон.
— Матвей, — позвал я.
— Иди!
— Неудобно мне. Шнурок на башмаке развязался.
— Иди, тебе говорят! Нам вон туда, где лес погуще.
Пройдя еще метров пять, я, наконец, решился и сделал вид, что споткнулся, упал на землю. Упёрся руками и почувствовал, как в ладони больно впились какие-то колючки. Видать, акация.
— Ты чего?! — Крикнул на меня Матвей, — ану без глупостей! Чего удумал?!
— Я ничего не думал, — медленно подняв руки за голову, я глянул вверх, на Матвея, — идти не могу. Темно. Наступаю на шнурки. Разреши завязать.
Серый поглядел на меня свысока. Сжал губы в жутковатой гримасе.
— Мне все равно помирать, — сглотнул я, — так чего ж ты, не разрешишь мне напоследок нормально, по-человечески, до места моей гибели дойти?
— Ладно. Давай. Только быстрей, — отрывисто пролаял Серый.
Я отвернулся, запечатлел в памяти, где он держит надо мною пистолет. Потом стал трогать и без того завязанные шнурки. Руки медленно сползли с них к земле. В суховатом подлеске я нащупал то, ради чего и упал на этом месте — увесистую палку.
— Закончил? Подымайся давай! — Грубо рявкнул мне Мятый.
— Подожди. Еще не завязал.
— Быстрее!
Не успел Серый договорить, как я решился. Выскочил вверх, словно заряженная пружина. Развернулся, давая дубине разогнаться и наугад метя Матвею в висок. Раздался глухой стук дерева о человеческое тело, а следом за ним грянул гулкий хлопок выстрела.