Шофер. Назад в СССР. Том 3

Глава 25

— Ну… Как что? — Саня наигранно изобразил удивленный вид. — Русалку…

Я строго глянул на него, потом оглянулся на машины, которые одна за другой выходили на дорогу и направлялись в сторону канала. Скоро подходила Белкина очередь.

— А ну пойдем, — я схватил Саньку за рукав и потащил под борт моего самосвала. Откинул тряпку. — Гля!

Саня виновато уставился на статуэтку. Русалка была совершенно другой. Если Щегловский тайник представлял собой сидящую на камне и расчесывающую свои пышные волосы русалочку, то эта сильно отличалась. Пьедесталом для нее служил не камень, а что-то напоминающее толстую сучковатую ветвь дерева. Русалка же, поджав зеленый, против Щегловского синего, хвост, сложила руки там, где у обычных девушек бывают коленки и уселась на этот несчастный сук.

— Русалка на ветвях сидит, — сказал я Сане.

— Угу, — понуро ответил он, — ну вточь такой же не было! Я весь рынок обежал!

— Это не фарфор, — угрюмо заметил я.

— А где я тебе денег на фарфор возьму?! У нас в милиции просто так рубли не раздают!

Я взвесил в руках статуэтку, глянул на склеенное дно.

— Что сказал Квадратько? — Спросил я.

— Сначала ругался, но потом звякнул наверх…

— Павлу Егоровичу? — Вспомнил я.

— Ну да. — Саня торопливо закивал, — тот сказал, мол, бог с ней. Пущай, такая будет. Щеглова… — Саня осекся, заозирался по сторонам, потом продолжил уже тише: — цель попытаются взять быстро. Еще до того, как он станет наш подарочек разворачивать.

— Ну ладно. Давай сюда. Передам Титку, а там уж дело за вами будет.

За спиной принялся рычать зиловский мотор. Я посмотрел, как стоящая передо мной машина Клима Филатова тронулась и вырулила на дорогу.

— Ну все, давай, Санек, — запеленал я статуэтку и кинулся к кабине.

— Удачи! — Закричал мне вслед Саня.

К концу первой половины дня мне так и не удалось передать посылку Титку. Работали мы с ним как-то вразнобой: то он, полный, уедет на мехток, то я наполню свой кузов. Состыковаться ну совсем никак не выходило. Едва только возвращался я обратно на поле, как Титок уже стоял под очередным комбайном и принимал на себя пшеничный груз.

В целом, если говорить про соревнования, нельзя сказать, что чувствовали мы какой-то особенный дух соперничества. От простого уборочного дня соревнования эти отличались только тем, что стояли у края посадки судьи, да мерили время секундомерами, засекали, сколько требовалось комбайну, чтобы набрать полный бункер.

Шоферы же, насались туда-сюда, возили на ток, на отдельную, специально приготовленную площадку, свой груз. Площадок таких было две: по одной для каждой команды. Забавно было видеть, как на току, среди привычных всем газонов мелькали сегодня еще и сто тридцатые зилы. Таких машин практически не было в нашем колхозе, но сегодня они знатно разъездились по красностаничным дорогом. Самым интересным было то, что половину из пятнадцати машин водили сегодня немецкие шоферы. Как я узнал позже, посадили их на отечественные машины специально, в рамках той же самой рекламной кампании. Советское государство стремилось расширить экспорт своей техники на Европу, в том числе и такими средствами.

Первый раз возможность встретиться с Титком появилась у меня в обеденный перерыв, когда обе группы советская и немецкая остановили работу, чтобы подкрепиться.

Было душно. Небо, как я и догадывался, затягивало плотными облаками. Все еще белые, кое-где они уже темнели, а к вечеру и вовсе, грозили превратиться в настоящие тучи. Зато наполненные облака затянули собою жаркое кубанское солнце. Шоферы и комбайнеры, привыкшие прятаться в обед по тенькам, выставили свои машины прямо на голом от пшеницы, поле.

Я выбрался из запыленной кабины Белки, глянул, где расположился Титок. Машину свою он подставил боком к дальней посадке, аккурат рядом с двумя другими зилками. Сам же пошел туда, где мерно дымила трубою полевая кухня, которую притащили сегодня под наш обед. Рядом с нею, за длинными деревянными столами, свезенными, видать, из школьной столовой, уже собрались члены отряда. Сегодня с обеими группами решили понянькаться, как с малым дитем.

Члены комиссии, среди которых была нынче Алла Ивановна, Вакулин и два каких-то немца, обедали в газоне-дежурке. Видел я, как Ваклунин сошел со ступеней кузова-домика, закурил.

Я поспешил за Титком. Решил позвать его, чтобы вернулись мы вместе к машине, и пока все заняты едой, переместили горе-русалку к нему в зилок. Да только не получилось моему плану исполниться в жизнь. Все потому, что почти сразу ко мне навстречу затопал через поле Вакулин.

— Доброго дня, Игорь, давно не виделись, — сказал он и, подходя, протянул руку.

— И тебе не хворать, Евгений Герасимович. Чего ты?

— Да новости есть по-нашему с тобой делу. Относительно…

Он недоговорил, а обернулся и кивнул на выбравшуюся из дежурки Аллу Ивановну.

— Это погодит? У меня тут свои дела, — сказал я и глянул Вакулину над плечом.

Там Титок уже примостился за стол, среди других шоферов. Принялся за душистую гречку, аромат, который я чувствовал отсюда.

— Я по-быстрому, — настаивал Вакулин.

— Ладно, только пойдем к кухне.

Вакулин бросил опасливый взгляд к дежурке. Там Алла Ивановна болтала с кем-то из немцев. Болтала, видать, на немецком, ведь переводчиков я вокруг не видал.

— Хорошо. Пойдем.

Мы зашагали по полове, тщательно выбирая, куда наступить, чтобы не наткнуться на острые пеньки от пшеницы.

— Да не очень у меня хорошие новости, — заговорил Вакулин.

— Чего такое?

— Алла Ивановна поменяла, так сказать, свой объект на другой.

— Дак, это я и так знаю, — ответил я.

— Откуда же? — Вакулин удивился так, что даже прекратил шаг.

— Да по случайности как-то получилось. Ходил с мужиками в баню. С нами был Клим Филатов. Вот ему пиво да парной жар язык-то и развязали.

— Вон оно как. — Покивал Вакулин, — а знаешь, что она теперь с Щегловым гуляется? Потому даже я и не знаю, как к ней, заразе такой, подобраться. Считай, не отходит от него ни на шаг. Видать, строит новые планы. Видал я списки кандидатов в члены партии на будущий прием. Думается мне, там есть кто-то из щегловских дружков.

— Нехорошо, — задумался я.

— Это да. Глядишь, будет у них в районе теперь большинство в нашем райкоме. Тогда нам, тем, кто почестнее, туго придется. Как бы первого секретаря нашего не сняли на следующих выборах.

— А с моим делом как? — Спросил я.

— Пока что я торможу это дело, как могу. Ну, чтобы решение по месту в медтехникуме оставалось пока висеть в воздухе. Но, долго я так не смогу. Ивановна на меня уже самый свой большой зуб точит. Надо бы нам с тобой помозговать, как теперь все эти ее интриги пресечь.

— Обязательно подумаем, — ответил я, — но только не сейчас. У меня тут другие дела имеются.

— Само собой, — кивнул Вакулин. — Давай под вечер. Я сегодня в Красной буду долго. В конторе засядем. Будем сводить показатели по первому дню.

Я кивнул, и мы с Вакулиным разошлись. Он направился обратно к дежурке я — к полевой кухне.

— Титок, — шепнул я Титку, как только подошел к столу, — пойдем покурить?

— М-м-м-м? — Удивился Титок. — Ты ж не куришь!

— Да не придуривайся. Понимаешь, о чем речь.

— Давай мужики! — Внезапно подошел агроном Николаенко, — завязывайте с обедом, погнали работать!

— Чего? Так и получаса не посидели же?

— А че так быстро?!

— Давай-давай! — Подгонял он, — погода ждать не будет! Мож во второй половине дня дождь грянет! Надо сделать как можно больше! Ежели завтра плохая погода, то отсидитесь выходным днем!

Шоферы с комбайнерами нехотя стали вставать.

— Титок, — шепнул я, — пойдем к машине. Я тебе передам русалку.

Титок тут же поменялся в лице. Румяный и загорелый минуту назад, теперь он побледнел и как-то погрустнел.

— Или ты че, забыл, какая у тебя сегодня работа намечается?

— Да все помалкивают, — ответил он понуро, — и я уж стал думать, будто вся эта неприятность меня минует и не придется никуда идти, ни с какими зампредами встречаться…

— Да тихо ты, — ответил я приглушенно и оглянулся.

Шоферы вокруг галдели о своем. Лениво собирались к машинам.

— Ох… — Вздохнул Титок, — ну, пойдем. Только давай шустрее. А лучше я машину сейчас к тебе подгоню. Там и перекинем.

— Лады, — покивал я.

Мы разбежались. Титок потопал к своему зилку по бровке лесополосы, вдоль поля. Пропустил завернувшую к нам с проселочной дороги чиновничью волгу. Видать, кто-то с комиссии пожаловал. Я же, шустро зашагал до Белки. Когда оглянулся, чтобы посмотреть, не едет ли Титок, то выругался матом.

Он нагнулся к окошку пожаловавшей к нам волги и с кем-то там говорил. Потом пошел до своей машины. Когда я был уже у Белки, видел, как к Титку, за кузов зилка, пользуясь послеобеденной суетой, идет Щеглов.

— От, зараза… — Пробурчал я себе под нос.

Разговаривали они недолго. Я наблюдал за этим из кабины несколько минут, пока один из комбайнов, уже работавших в поле, не блеснул маячком и мне не пришлось ехать под шнек.

Оглянувшись перед отъездом, увидел я, как Щеглов возвращается, а Титок уже сидит в кабине. Походу, договаривались про передачу русалки. Что ж, даже хорошо, что сейчас я перед Щегловым со свертком не засветился. Таким макаром зампреда и спугнуть можно.

Следующий шанс пересечься с Титком мне довелся только к вечеру, когда работа первого дня закончилась, и мы оказались на поле вместе. Я почти сразу поторопился к Титку.

Поставив Белку недалеко за егошней машиной, выбрался из кабины. Пару мгновений я раздумывал взять сверток с собой, да не стал. Решил, что сначала переговорю про это с Титком, а там уж передам посылочку.

Подойдя к Титковской машине, я тут же запрыгнул на подножку с пассажирской стороны, заглянул в кабину. Салон был пуст.

— Да елки-палки… — Зло проговорил я и спрыгнул.

Принялся продираться взглядом через начинающиеся серые, под темными облаками сумерки. Шоферы суетились у своих машин, на том краю поля. Рядом с нашими самосвалами, на отдалении метров в тридцать, выстроились комбайны. Титка я нигде не увидал. Да куда ж он делся?

Тогда я все же решил, что переложу русалку из Белки в Титковский зил сейчас, а там уж его найду и предупрежу его самого. Момент был самый подходящий, потому как никто бы такого моего маневра и не увидал бы сейчас.

Я быстро вернулся до Белки, полез в кабину также, со стороны пассажира. Сунул руку за спинку дивана, чтобы отыскать спрятанный там сверток.

— Не советую я тебе этого делать, — услышал я вдруг хрипловатый низкий голос.

Отдернув руку от моего тайника, я быстро выглянул из машины. У Белкиного борта стоял и криво ухмылялся КГБшник Караев.