Шторм

ЙОН БЕЗРОДНЫЙ

Я помню, что возникла эта идея на заседании редколлегии, мы обсуждали, как здорово было бы самим сочинять романы или что-нибудь там еще, а не сидеть и тупо ждать, как перед судом, что положат на редакторские столы. Почему мы должны приносить себя в жертву прихотям всех этих недалеких графоманов, сумасбродов и бездельников, да подчас к тому же еще и алкоголиков?

— Почему бы нам, — сказал один из редакторов, — не решать самим, что мы хотим выпустить, например, к осени — допустим, пару исторических романов, а? Или три детектива, один роман о современности, что-нибудь для подростков, еще, скажем, книгу для домохозяек и, предположим, сборник стихов?

— А стихи-то зачем? — спросил коммерческий директор, и все засмеялись, но Гудстейн, исполнительный директор издательства, по меньшей мере раз в месяц обреченный на бессонницу из-за налога на добавленную стоимость, уловив подобные метания, ощутил вкус крови во рту; он приподнялся на стуле, замахал ручкой, ослабил узел галстука (он один надевал галстук на заседания) и сказал: «Нет, ребята, а почему мы серьезно не можем этим заняться? На полном серьезе! Меня в университете учили, что организация производства является одним из важнейших аспектов деятельности любой организации. Мы произведем, мы же и продадим! Прежде, чем сюда устроиться, я работал сначала в малярной фирме, потом с газированными напитками. И мы всегда уделяли внимание организации производства! Приспосабливали его к нуждам рынка! А сейчас мы как толстые пингвины на танцах, сидим в углу и ждем, когда нас выберут дамы! Это абсурд, ведь мальчики уже поседели и находятся на грани нервного срыва!»

Все расхохотались, кроме самого Гудстейна; вышло как-то неудобно, а вдруг он говорил всерьез. Смех утих, наступила неловкая тишина; исполнительный директор отвернулся и раскашлялся, он слегка раскраснелся, и все забеспокоились, что у него действительно что-то со здоровьем.

Редактор детской литературы, милая умная женщина, похлопала его по руке и сказала:

— Вы абсолютно правы, но наш мир, увы, так несовершенен.

Теперь закашлял парень, который только недавно пришел в отдел учебной литературы — мы изо всех сил старались стать своего рода университетским издательством, — молодой человек был крайне разумен и высокообразован, и это знали все, но в то же время очень стеснителен и редко кому отказывал, поэтому, когда он откашлялся и взял слово, все прислушались:

— А кто сказал, что мир будет соответствовать нашим представлениям? Как выяснилось, усовершенствовать организацию производства и заказывать книги не так уж сложно! Слышал я тут недавно, как в подобном случае удалось добиться отличных результатов.

Все присутствующие внимательно смотрели на него. Он был красивым мужчиной — спадающие на лоб кудри, круглые очки, сияющий взор, — в общем, в любом фильме он бы получил роль молодого, на редкость умного и слегка затравленного интеллигента. Так что никто ему не возражал, все только вопросительно смотрели.

— Точно, про американский бестселлер «Мосты округа Мэдисон» — «Bridges of Madison County», говорят, будто он появился в ходе каких-то рыночных исследований.

На заседании присутствовал один знакомый исландского переводчика этой книги. И я почувствовал, что дальше может получиться не совсем приятный разговор, поскольку он тут же с презрением ответил:

— Ну да, какое-то время ходили подобные слухи, но их ведь пустила какая-то вздорная газетенка, в чем потом вынуждена была сознаться.

— Может, оно и так, — сказал Берг, молодой человек из отдела учебной литературы, — но история, о которой я слышал и читал, не была ни фальшивкой, ни уловкой, напротив, это блестящая идея, которая могла бы пойти на пользу всей издательской отрасли.

Приятель переводчика собрался было возразить, но Гудстейн, исполнительный директор, не дал ему рта раскрыть, он начал снова размахивать ручкой, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и окончательно распустил узел галстука.

— Рассказывайте, — сказал он, обращаясь к Бергу. — Рассказывайте.

— Как мне объяснили, — начал тот, — одно американское издательство заказало исследование, чтобы выяснить, какая общественная группа покупает больше всего книг и что ее интересует в первую очередь. И это оказались женщины, если точнее — замужние женщины от тридцати до шестидесяти, а книга их мечты должна рассказывать об одной из них, о женщине, переживающей романтическое приключение, новую любовь, но у которой в то же время в резерве остается надежность и покой семейной жизни. Так вот, на заседании редколлегии провели мозговой штурм и решили написать подобную книгу; насколько я помню, про фермершу, состоятельную, то есть с крупного ранчо; этакая знать южных штатов, — ее уже можно называть женщиной среднего возраста, хотя она сохранила очарование молодости. И вот однажды в выходные, когда муж с детьми уехали на сельскохозяйственную выставку в соседний штат, в их краях объявляется незнакомый любитель приключений, холостой жизнелюб, крепкий загорелый парень, который приехал фотографировать мосты. И естественно, между ними вспыхнула страсть, которая длилась все выходные, или неделю, или сколько там надо, но его ждали новые приключения, он отправился снимать Тибет, да и ее семья должна была вот-вот вернуться домой. Таким образом, их любовная история подошла к концу, на прощанье она подарила ему какой-то амулет, крестик или медальон, а через некоторое время в журнале ей попадается на глаза его фотография с этим амулетом на шее. Так вот, они собрали творческую группу и написали книгу.

— Послушайте! Это красивая версия, — сказал знакомый переводчика, — есть только один…

— Подождите, подождите, — перебил исполнительный директор Гудстейн. — Я хочу знать подробности, это просто блестящая идея, это самое интересное заседание нашей редколлегии. И как все прошло? Вы, случаем, не знаете, удался ли план? Помнится, я смотрел фильм именно с таким сюжетом. Это возможно?

— Да-да, — ответил молодой и одаренный Берг, — книга вышла и стала бестселлером, а потом по ней сняли фильм с Мерил Стрип и Клинтом Иствудом.

— Вот как, — протянул исполнительный директор и обратился к знакомому переводчика: — Вам ведь еще что-то об этом известно, извините, что перебил.

— Я просто хотел сказать, что это липовая версия, потому что книгу написала не какая-то творческая группа, у нее есть реальный автор, я сам видел его фотографию, а многие с ним встречались.

— Ладно, вы видели фотографию автора, да и я тоже, но уверены ли вы, что многие с ним встречались? — спросил Берг.

— Его зовут Джеймс Джексон Веллер или как-то так, у него есть еще несколько книг.

— Вот именно, Джеймс Джексон Веллер или как-то так, это имя подходит актеру или ковбою. Я слышал версию, что они специально наняли какого-то малого, чтобы сыграть автора, точнее, сфотографироваться вместо него. Людям просто нужен автор, чтобы они поверили, что кто-то сам пережил подобные приключения, — кто же захочет покупать книгу какой-то редколлегии? Так что нашли какого-то приятного мужика средних лет, который раньше работал моделью, рекламировал джинсы и рубашки «Рэнглер» или сигареты «Кэмел», точно не вспомню.

Гудстейн размечтался.

— Блестяще, — бормотал он, — просто блестяще. Говорите, никто его не видел? Но ведь все раскроется, если рекламной модели придется на полном серьезе рассуждать о литературе. Я бы и сам наверняка опозорился, хотя и называюсь исполнительным директором крупного издательства!

— А вы что скажете на этот счет? — спросил знакомый переводчика, несколько огорченно посмотрев на молодого Берга, ставшего звездой собрания.

— А это самое гениальное, — ответил Берг. — Они решили изобразить его эксцентричным автором, вы же знаете, бывают такие, которые отказываются от интервью, а писательские конференции и литературные праздники считают пустой суетой и лицемерием; он хочет только писать, и пусть книги говорят сами за себя, в лучшем случае приходит лишь сфотографироваться и раздать автографы. А в результате производит впечатление человека таинственного, что только подогревает интерес.

Знакомый переводчика этого автора явно был вынужден признать себя побежденным. Он лишь качал головой, приговаривая: «Вот так вот. Вот так вот!»

— А что, это подставное лицо написало еще какие-нибудь книги? — поинтересовался Гудстейн.

— Естественно, пришлось написать еще одну, — ответил Берг. — Для полноты картины. Но я ее не читал.

— Я читал, — сказал знакомый переводчика. — И должен признать, что она весьма слабая.

— Как бы то ни было, — подытожил Гудстейн, — я должен сказать, что у нас вышла очень плодотворная дискуссия и нам всем еще предстоит обдумать услышанное. А сейчас перейдем к практическим вопросам, попробуем хотя бы начать составлять план. Так что же наши благословенные авторы могли бы возжелать написать в этом году?

Но идея уже родилась…