Сир Доблестный

Глава девятнадцатая Квагмарш

Первой показалась низкая пристань, образованная гниющими бревнами, устлавшими левый берег. Прямо за нею возвышался деревянный частокол. Такой мшистый и ветхий, что казался частью леса. Когда Херрик и Тэтчер подогнали лодку к причалу и остановили её, удерживая своими шестами, Скуллдиггер снял золотой свисток и повесил его на шею самому высокому из них.

— Вернись и дождись маршала. Повинуйся его приказам. Если он не явится — не ждите слишком долго. Не упускайте прилив.

— Хозяин, — ответ мужчины больше походил на ворчание.

Когда приходил прилив, становилось возможным ступить на пристань прямо с борта лодки. Изумруд последовала за доктором и Лебедем. Берег не казался надежным. Земля вокруг была помесью хлюпающей грязи и гниющей древесины. В некоторых местах срубы рухнули, обнажая дыры, походившие на следы гигантских зубов. И тем не менее Лебедь бегом бросилась к воротам, на поиски своей дочери. Скуллдиггер двинулся за ней, даже не пытаясь окликнуть.

Изумруд проявила больше осторожности. Её не впечатлил частокол, склонившийся над землей. Очевидно, он был выстроен много лет назад из стволов местных тонких деревьев. Мшистый и полусгнивший, он едва превышал человеческий рост и провисал, словно плоть на вдовьей шее. Женщина едва могла себе представить, как такое жалкое сооружение могло удержать смертоносных пожирателей плоти. Да кто угодно мог проломить здесь дыру.

Прежде, чем доктор добрался до ворот, из них выступили двое мужчин средних лет и молодая женщина. Они тепло встретили старика. А некоторые — даже очень тепло, если судить по реакции женщины. Пламя! Изумруд и в голову не приходило, что может существовать госпожа Скуллдиггер. Неужели, она такая же сумасшедшая, как и её муж? Однако, скоро эти вопросы нашли свои ответы. Болтая, мужчины скрылись за воротами, а женщина подождала Изумруд.

Первые впечатления были не из приятных. Розово-золотистое платье женщины было соткано из тончайшего шелка и украшено бесчисленными блестками и жемчужинами. Такой наряд больше подходил для двора, а не для грязных болот. Словно некоторая уступка реальности, из-под подола пышной юбки торчали носки черных сапог. Сама леди была скрыта длинными рукавами, белоснежными перчатками и красной соломенной шляпкой, скрытой под муслином, который полностью окутывал голову женщины. Несмотря на то, что общий вид выходил странным, такой наряд был достаточно практичен, чтобы защитить кожу от насекомых, а ноги — от болотной грязи. Она должна была привлекать взгляды в таком месте.

— Я — сестра Кармин! — представилась дама тоном герольда, объявляющего о посольстве Гевильяна. Её лицо оставалось мутным пятном за складками муслина.

— Сестра Изумруд, сестра, — в определенный момент этого бесконечного Изумруд поняла, что если её изгнание из Окендауна было лишь обманом, как признался Варт, то она может просто не замечать его и по праву претендовать на заработанное имя.

— Добро пожаловать в Квагмарш, сестра.

— Не я выбирала приехать сюда.

— Идем, я покажу тебе окрестности, — сестра Кармина развернулась и двинулась к воротам, стараясь не задевать юбкой обломки. — По доброй воле или нет, здесь тебе выпадет чудесный шанс помочь расширению границ человеческого знания. А кроме всего этого, поучаствовать в борьбе личной свободы против гнета тирании.

Вот и ответ на вопрос. Она так же безумна, как муженек — яблоко от яблони не далеко падает.

За воротами, прячась от глаз, валялась еще одна плоскодонка и пара небольших лодчонок. Улиц, как таковых, не было, только узкие проходы между убогими хижинами, слепленными из соломы и веток. Воздух вонял сточной канавой. Отмахиваясь от насекомых, Изумруд выпалила:

— Прошу, расскажи мне о магии амулетов маршала Траска и его людей. Я была бы очень рада быть от них подальше.

— Амулеты? — госпожа Скуллдиггер весело рассмеялась. — Они не носят амулетов, дитя. Их связала преданность к доктору Скуллдиггеру. Один из его величайших магических талантов, основанный на порабощающей магии, которую Баэлсы используют на рабах. Они превращают свои жертвы в овец, не способных ни на что, кроме подчинения приказам. Но доктору Скуллдиггеру удалось навязать абсолютное послушание, не повредив разуму. Не повредив значительно. Тем не менее, тиран Амброз стремиться помешать процессу. Его притеснения недопустимы. Искусство забрало у доктора много лет и тысячи неудачных попыток. Ценность подобного для общества могла бы быть огромна.

Ну, это было спорное утверждение. Для колдунов, владевших подобной магией, её ценность, действительно была огромна. Однако, Изумруд содрогнулась при мысли о тех, кто мог бы подвергнуться воздействию подобного колдовства. Землевладельцы сделали бы своих батраков рабами. Домовладельцы — своих слуг, а генералы смогли бы создавать солдат, которым не ведом страх. Именно это было той самой варварской магией, которую пытался искоренить король.

— Не могу понять, почему маршал Траск согласился на подобное.

Госпожа Скуллдиггер расхохоталась за своей вуалью.

— Он понятия не имел на что подписывается. Год или около того назад он приехал в Приорат, чтобы исцелить рану. Несносный укол, нанесенный вилкой. Разумеется, доктор Скуллдиггер сразу оценил его качества и привязал его.

— И Траск был не против подобного обмана?

— Он не способен выразить свои протесты. Он сохранил всех своих людей... Ну ладно, людей барона. Сам барон теперь тоже наш союзник.

Её имя, её подбор цветов, её горячий энтузиазм — все это не оставляло никаких сомнений на счет доминирующего элемента Кармины. Огонь. Варт сказал, что по крайней мере одна сестра была предана делу изменников по доброй воле. Немного раздумий — и логика подобного рассуждения становилась понятной. Кто-то должен был говорить заговорщикам, что пленные лгут им. И этим кем-то была Кармина. Сестра, вышедшая замуж за испорченного колдуна. Изумруд рассуждала, не была ли скрытым элементом женщины любовь. Именно любовь могла заставить свое дитя делать все, что угодно. Нет, в таком случае она не была бы столь безразлична к страданиям, которые причиняла мужу работа. Скорее — шанс. Такие люди были непредсказуемыми и неконтролируемыми. Сестринство редко принимало их.

Кармина шла по извилистым тропкам, тянувшимся между лачугами. Некоторые домишки стояли в руинах, другие казались подвергшимися недавнему ремонту. Звуки пилы и топора говорили, что работа продолжается. Немногие люди, очевидно, были местными слугами или чернорабочими. Судя по свисту магии, исходившему от них, все они подверглись действию рабского заклинания.

Но среди этого ужаса присутствовали и другие обитатели. Люди, приветствовавшие Скуллдиггера у ворот, были, наверняка, его коллегами. Для того, чтобы заклинать восемь элементов требовалось восемь человек. Эти заклинания верности слишком сильно нарушали баланс. После них колдуны не смогли бы работать с магией. Но будь то хозяева или их рабы, казалось, все здесь лишь пленники чудовищ, живущих на болотах.

— На что похожи химеры?

— Зависит от ингредиентов, употребленных доктором Скуллдиггером. Надеюсь, он предупредил тебя о них?

— В общих словах. Они нападают?

— О, да. Многие из них плотоядны. Кроме того, они всегда голодны. Очень опасно уходить далеко от частокола днем. А ночью — совершенно самоубийственно. Тебя сожрут заживо, и не только москиты! — сестра Кармина сочла свою шутку необыкновенно забавной. Несомненно, любовь в её жизни оставалась немаловажным элементом.

— Почему монстры не атакуют деревню?

— Разумеется, потому что им так приказали, когда сотворили. Доктор Скуллдиггер сделал устройство, отпугивающее их. Без него, мы все были бы на веки пойманы в ловушку.

— Только одно устройство? Разве это не рискованно?

Если пленница сможет стащить этот волшебный свисток...

— У нас есть несколько копий. Заметь, — сказала сестра Кармина, резко меняя тему, — я веду тебя кратчайшим путем. Если ты такая же чувствительная, как я, то обнаружишь заклинание, творящееся в элементарии. Мне бы хотелось избежать этого.

Разумеется, Изумруд уже заметила магию, чей запах был похож на вонь гниющей рыбы. Теперь же она смогла расслышать пение. Несколько мгновений спустя они отправились к маленькому клочку открытой местности, поросшему кустиками травы и заваленному грязью. Вероятно, это место некогда было деревенской площадью. У колодца, женщина крутила лебедку, производя ужасные звуки. Четверо мужчин ремонтировали одну из хижин.

— Иди, и погляди на это! — взволнованно воскликнула Кармина. — В одну из наших ловушек сегодня угодила выдра. Великая редкость! Обычно попадаются водяные крысы или там... белки. На самом деле, ловушки обычно пустуют. Химеры распугали всех вокруг.

Или сожрали, подумала Изумруд. Что случится, когда существам станет нечего есть?

Кармина остановилась у небольшого открытого сарая, наполненного металлическими клетками. Порывшись внутри, она нашарила одну из них и стукнула по ней. Комочек шерсти в углу не шелохнулся.

— Вот она. Бедняга. Мне сказали, у неё ранена лапа. Разумеется, животные в клетках никогда не едят... Думаю, доктор Скуллдиггер захочет использовать её сегодня вечером. Прежде, чем она умрет от голода.

Изумруд не стала задавать так и просящийся на язык вопрос:

Использовать для чего?

Она не желала этого знать. Её больше интересовали прочные столбы, стоящие снаружи сарая и ржавые цепи, свисавшие с них.

— А это?

Хотя лицо Кармины было скрыто за вуалью, улыбка словно звучала в самом её голосе.

— Ну... Это призвано послужить нескольким целям. Обычно, новобранцев приходится удерживать, пока доктор Скуллдиггер и его помощники не позаботятся о них. Иногда мы используем их в качестве позорных столбов. Видела маршала Траска?

Изумруд не ответила.

— Сюда, — Кармин зашагала по сорнякам, подметая землю своим прекрасным платьем. — Ты обнаружишь, что плата за неповиновение непомерно высока. Позже, доктор Скуллдиггер задаст тебе несколько вопросов и поясни обязанности. Они простые и совершенно безобидные, если все делать как надо.

Миновав последние хижины, они оказались рядом с женщиной, сидящей на скамейке у двери. Она ухаживала за ребенком лет двух отроду. Это была Лебедь. Они с дочерью были так увлечены друг другом, что совершенно не заметили прибывших, пока Кармина не заговорила.

— Вот вы где! — весело воскликнула она.

Лебедь подпрыгнула. Ребенок закричал и заплакал. Девочка пыталась зарыться носом в шею матери, не прекращая рыдать. Подхватив её, Лебедь бросилась в хижину. В тот же миг на пороге появилась новая женщина, которая вышла посмотреть, что происходит. Было очевидно, что двухлетний ребенок может испугаться женщины с мешком на голове, но Изумруд от чего-то подумала, что Белль отлично знает, кто скрывается за вуалью. Потому и плачет. Девочка все еще продолжала рыдать, несмотря на все попытки матери успокоить её.

Но вторая женщина... большая, полная, похожая на бабушку...

— Облако...

— Изумруд.

Они бросились в объятия друг к другу.

— О, как мило, — воскликнула Кармина. — Я так рада, что вы знакомы. Это поможет тебе освоится в новом доме, Изумруд.