Сир Доблестный

Глава восьмая Открытая дорога

Вскоре, это предположение показалось опрометчивым. В зябком предрассветном воздухе разносились лязг, гомон людей и лошадей, вонь аммиака и хлюпанье грязи под ногами. Таким был двор Гринвуда. Вокруг сновали огромные животные, зачастую занятые какой-нибудь работой. Звенели упряжи, раздавались проклятия. Кроме подводов, телег и вагонеток здесь было несколько роскошных экипажей. Однако, судя по одежде, ни один из присутствующих лакеев или форейторов не служил герцогу Истфара.

Путем исключения, она, наконец, оказалась рядом с большой серой лошадью, запряженную в старую вагонетку. Румяный, дерзкий на вид мальчишка держал ремень упряжи. Нахмурившись, он всматривался в толпу. Заметив на себе взгляд её испуганных глаз, он спросил:

— Пиллоу?

— Можете звать меня госпожа Изумруд.

— А могу и не звать, — было преждевременно называть его молодым. Рубашка, камзол и бриджи возницы выглядели старыми и рваными, а на блестящие соломенные волосы, заправленные за уши, был водружен колпак. Юноша был лишь на палец выше неё, хотя изо всех сил вытягивал шею, чтобы выглядеть внушительнее.

— Ты та старая болтушка, что собралась в Новую Рощу? Запрыгивай!

Ну это уж слишком!

— Ты собираешься везти нас на этом?

Развалюха совершенно не защищала от непогоды, к тому же её единственное сидение оказалось дощатой скамейки, не имевшей даже спинки. Она была загружена двумя бочками, стоящими друг за другом, и несколькими бесформенными свертками ткани. Все это жутко воняло. Даже в этом грязном дворе запашок был еще тот.

Мальчик пожал плечами.

— Неплохая телега, мамзель. Но если хотите, можете бежать сбоку.

Ах вот оно что! Теперь Изумруд все поняла. Если не помогает тюрьма — используй раскаленное железо. Не сумев подчинить себе жертву, унизив её, Верховная Мать решила найти новый способ пройтись по её самолюбию. Люди земли и времени редко показывали свой характер. Они предпочитали держать злость в себе, пока не наставал удобный шанс для мести. Но подай сюда эту старую перечницу, и Изумруд не стала бы себя ограничивать. Горсть вонючей грязи в лицо — неплохая идея! Но Верховной Матери здесь не было, а потому единственной целью для гнева женщины стал этот наглый сопляк. Изумруд предположила, что тот был замешан в коварном плане, хотя мальчишка, кажется, вовсе не смеялся над ней. Во всяком случае, пока. Но глаза парня недобро блестели, к тому же доведись им померится силами и он, вероятно, превзойдет её. Благоразумие возобладало. Изумруд сдержала свой нрав.

— Что за ужасающая вонь?

— Чеснок. Вы должны это знать!

Она узнала. Но это казалось просто нелепым. В этих бочках чеснока хватило бы на то, чтобы сдобрить чесноком всю еду в Шивиале. Кому понадобилось бы перевозить столько чеснока? Эта вонь будет самой страшной пыткой.

Мальчик положил руку на колесо и перепрыгнул на телегу, торжествующе ухмыльнувшись ей со скамейки.

— Идешь или нет?

Женщина постаралась подавить свой гнев, мысля рационально. Он думал, что она разделит с ним узкую скамью. Большинство конюхов имело очень слабое представление о ванне, но вонь чеснока должна была обеспечить ей некоторую защиту. Хотя все будет зависеть от ветра. Мальчишка может и таскает на себе мух и вшей, но после трех ночей в дешевых гостиницах Тутона она, вероятно, сама ничуть не лучше. Во всяком случае, он не чешется слишком открыто.

Откажись, и он уедет, а она окажется в ловушке. Сестринство заплатило свой долг и дало ей повозку. Но кто обещал укрытие от непогоды или удобное сиденье? Она рисковала остаться в Тутоне без денег, друзей и места для ночлега. Кроме того, ей даже нечего будет есть. Поэтому ей придется выбирать между этим наглым щенком и Верховной Матерью. Между вонючей повозкой и капитуляцией. Хотя она не была уверена, что варианты все еще оставались. Может быть, её наказывают просто назло. Разъяренная, женщина зашагала к повозке, закидывая в кузов крошечный узелок с вещами. После этого, она плюхнулась рядом с возничим.

Мальчишка невинно улыбнулся.

— Добро пожаловать!

— Как тебя зовут?

— Друзья называют меня Варт.

— Хм. Ну а как зовут тебя враги?

— Сир!

Он расплылся в широченной ухмылке, показывая ей, что он думал обо всем этом разговоре. Изумруд должна была признать, что он ответил неплохо.

— Я буду звать тебя сир Варт. Пока не определю, кем тебе прихожусь.

— Нет! Прошу, зовите меня просто Варт, госпожа.

Почему её легкая шутка так напугала его?

Варт проехал через Тутон, привстав на козлах, чтобы видеть через голову коня. Он не разговаривал, двигаясь по узким, переполненным улицам. Иногда проход был совсем близко, но, судя по стиснутым зубам и проступившему на лице возницы поту, тот не успел набраться достаточно опыта в езде через город. Откуда у него вообще хоть какой-то опыт? Небось, мама первый раз выпустила его куда-то одного. Однако, после того, как лошадь проехала городские ворота, он уселся и засвистел. Когда свист надоедал ему, он начинал болтать о злаках, стадах, отличной погодке и плохих новостях о нападениях на побережье.

Дороги в Шивиале зачастую были разбитыми трактами, а иногда и того хуже. Дорога из Тутона относилась как раз к последнему. Вагончик подпрыгивал на колдобинах, и Изумруд была убеждена, что прибудет в Новую Рощу вся в синяках. С такой скоростью, они едва ли поспеют туда раньше, чем завтра, однако женщина не то, чтобы очень спешила встретиться лицом к лицу с матерью и признать свое поражение. Насвистывание Варта было мелодичным и не лишенным приятности. Всадники, и даже экипажи, звеня проносились мимо. Вокруг раскинулись пышные поля, уже начинавшие золотиться.

— Куда ты меня везешь? — спросила она сердито. — Мы должны ехать на юг.

— А мы разве не едем?

Стоило раньше обратить внимание. В ответ на издевку, мелькнувшую в его глазах, женщина недовольно осклабилась.

Мальчишка рассмеялся.

— Мы вернемся в Новую Рощу, обещаю. Просто сиди и наслаждайся пейзажем. Я зову его Саксон. Это не его настоящее имя, но он напоминает мне одного моего друга.

Юноша хлестнул кнутом коня, чей огромный круп заслонял все впереди.

Как же наивна она была, в своей упрямой ярости доверив себя мальчишке, о котором ровным счетом ничего не знала. Дороги были так опасны, что дилижансы ходили с охраной. Сам Варт едва ли представлял большую угрозу. Но здесь у него могли найтись куда более опасные друзья. Кроме того, как далеко готовы зайти Белые Сестры, чтобы заставить бывшую сестру Изумруд замолчать? Разумеется, они не станут нанимать кого-нибудь, чтобы перерезать ей глотку и кинуть тело в канаву... или станут?

Они добрались до платного моста. Некоторое время Варт общался со сборщиком налогов — больше о погоде, да об урожаях. Было еще что-то о новом покушении на жизнь короля. Когда мальчишка, наконец, заплатил установленный пени, он спросил:

— Это дорога на Валглориос?

— Да, парень. Доезжай до Трех Дорог, а потом сверни на юг.

— Не на север?

— Не. На север — это в Вархейм. Валглориос — это на юг, за Кьюсбери.

Варт поблагодарил мужчину и звякнул поводьями, чтобы заставить Саксона двигаться дальше.

— Как давно ты этим занимаешься? — сладко поинтересовалась Изумруд.

— С тринадцати лет, — ответил Варт.

— Если тебе станет скучно, — заявил мальчик через час или около того, — я могу спеть для тебя. Тогда ты не будешь скучать. Или, по крайней мере, не будешь жаловаться на скуку.

— Попробуй. Уверена, ты отлично поешь.

На гладких юношеских щеках вспыхнул румянец.

— Хм... Правда?

— Мне бы хотелось послушать твои песни.

Удовлетворенный мальчонка прочистил горло и затянул "Свадьба моей Марьон". У него был тонкий тенор. Не сильный, но довольно приятный, хотя тряска заставляла голос дрожать. Даже Изумруд не могла обвинить его в искажении ритма или ударений. Вероятно, он тоже был человеком времени. Как и она сама. Когда мальчик добрался до хоровой части, женщина присоединилась. Он стрельнул веселой улыбкой и перешел к контрапунктам и сложным трелям.

Варт был хорошим спутником. Его находчивость, дерзкий юмор и кипящая энергия показывали, что его доминирующим элементом был воздух. Уверенность мальчишки в себе озадачивала её. Вероятно, часть его нрава была связана с его подростковым возрастом, хотя у Изумруд было мало опыта в оценке подобных вещей. Люди воздуха, как правило, хвастались своими успехами и жаловались на неудачи, но Варт, казалось, был наполнен собственным миром. Он болтал, но не о себе. Он был очень осторожен, двигаясь через город. Но не испытывал неуверенности. Связка земли и времени делали Изумруд упорной и терпеливой, но воздух и время обычно придавали человеку нетерпеливость и ветреность. Но он казался слишком расслабленным, чтобы соответствовать подобному эталону. Хотя у неё будет несколько дней, чтобы изучить его. Так он соизволил ей объяснить, когда они закончили песню про Марьон.

— Винсент поручил мне доставить в Вэил шкуры и забрать их соленую рыбу. Фу! Если думаешь, что чеснок — это плохо, тебе стоит попробовать посидеть на вот этом вот, да под жарким солнцем. Я выкинул рыбу в Андридже и забрал чеснок. Он сказал мне остановиться в Окендауне и посмотреть, не нужны ли им услуги... Знаю, у них все руки заняты из-за Войны Монстров. Нас с Саксоном даже бесплатно накормили. А теперь мы направляемся в Варглорьюс...

Как бы не была она возмущена тем, что он считает её обузой, рассказ мальчишки был правдоподобен. Она знала, что герцогству Истфар принадлежат десятки владений, разбросанных по всему Шивиалю. Герцогство имело свою собственную линию поставок, чтобы перевозить продукцию от одного поместья к другому или передавать её на продажу. Варт планировал оказаться рядом с Новой Рощей в ближайшие четыре дня.

— Кто же получил плату за мой проезд? Ты или герцог?

— Мы с Саксоном съели её, — мальчишка явно не врал, но и всей правды, разумеется, тоже не говорил. — Как и следовало ожидать, я съел больше, чем он. Кроме того, герцог умер. Старый герцог. Его сын помер раньше отца. Внук состоит оруженосцем при дворе. И если Добрый Король Амброз привьет этому щенку немного манер, он куда лучше меня.

— Я в этом не сомневалась.

Мальчик ухмыльнулся.

— Время покажет.

Скромность не относилась к достоинствам Варта.

— Итак, мне предстоит прыгать на кочках четыре дня? И кто защитит меня от разбойников и грабителей?

— И сколько же разбойников ты себе напредставляла?

— Достаточно трех.

На самом деле, могло хватить и одного.

Варт усмехнулся.

— Если их будет больше трех, я сбегаю за помощью. Но если только три — пожалуй, убью их сам.

Порывшись за спиной, он выудил из-под скамьи меч. Тот был ржавым и зазубренным, словно пила. Острие было сломано, но оружие было настоящим. Женщина даже удивилась, что у мальчишки хватило сил взмахнуть им.

— Прошу! Прекрати махать этой штуковиной! Я бы предпочла, чтобы ты вовсе убрал её прочь. Пока не убил меня или лошадь!

— Ты мне не доверяешь! — проныл мальчик, но послушно спрятал меч подальше от глаз.

Она стала немного доверять его действиям. Но, разумеется, не станет доверять свою жизнь его клинку. Пусть проживет лет десять, и тогда, быть может, он станет опытным бойцом. Воздух и время были отличными элементами для танцовщиц, а потому они способны сделать из мужчины хорошего фехтовальщика.

Они добрались до широкой, грязной реки, которую пересекли на пароме. Хотя, по правде говоря, это был всего лишь плот из мокрых веток. Изумруд была рада вновь спуститься на землю и побродить вокруг, чтобы ослабить боль. Лодочник оказался седым угрюмым человеком. Его работа заключалась, казалось, только в швартовке плота, отплытии от причала и сборе платы за проезд. Настоящую работу делал мальчик, стоящий на дальнем берегу. Он вел осла, который тянул лебедку. Лебедка натягивала цепи, а они тащили паром.

— Я направляюсь в Валглориос, — сказал Варт. — На Три Дороги — это налево?

Паромщик сплюнул за борт, а затем внимательно вгляделся в воду, словно изучая, что же случилось с его слюной. После этого, он изволил проворчать:

— Нет. Эта дорога приведет вас в Фарнхейм и Фирнис. Идите на юг.

— Юг. Спасибо.

— Думаешь, теперь мы нашли дорогу? — спросила Изумруд.

— Видишь, какой плоский пейзаж вокруг? — спросил он. — Мы в Истфаре. Самом плоском графстве Шивиаля. И самом законопослушном. Винсент постоянно заглядывает через плечо местному шерифу. Так что никаких разбойников! — мальчишка глянул на Изумруд, чтобы проверить, удалось ли её убедить. — Кроме того, ну кому понадобятся две бочки чеснока?

— Тяжеловато будет скрыть подобное преступление, — согласилась она. — Ты говоришь, что здесь ни воровства, ни убийств?

Девушка видела толпы крестьян, работающих на полях вилами и косами. Их женщины шли следом, скашивая серпами то, что пропустили мужья. Она видела стада овец, коз и прочего рогатого скота, а также лошадей. Но даже среди этого бедного пейзажа не видно было ни единого дома, так как все деревни и хозяйства скрывались за высокими стенами. Так было ей сказано.

— Ах. Я имел в виду, что здесь это случается не так часто. Помни, что мы неподалеку от моря. Болота, солончаки и холодный серый туман. Где море — там Баэлсы. Разбой и рабство. Они скользят вверх по ручьям на своих похожих на драконов кораблях. Даже Винсент почти ничего не смог с ними поделать.

— Кто этот Винсент, о котором ты так часто упоминаешь?

— Сир Винсент. Он бесчисленное число лет состоял Клинком при Пятом Герцоге. Вы знаете, как тяжело переносит Клинок смерть своего подопечного, но он пережил эту бурю. Старик назвал его опекуном внука, что, кажется, помогло ему сохранить разум, так что теперь всем заправляет он.

Этот Винсент вызывал у Варта неподдельный энтузиазм.

— Он — рыцарь Ордена. Личные Клинки могут стать только рыцарями после смерти патрона. Король призывал его в Грандон, чтобы перепосвятить.

Эти разговоры о Клинках не были пустой болтовней. Она знала, что где-то существует корпус отставных рыцарей, которые помогали братству, выполняя мелкую работу. Однако, детали этого были весьма туманны. Возможно, одной из их обязанностей было сопровождать в поездках беззащитных женщин. Кроме того, она знала, что кое-кто из "Старых Клинков" теперь занят куда более хлопотной работой в связи с текущей чрезвычайной ситуацией. Возможно, им также приходится вагонами привозить новых мальчиков, чтобы найти замену.

— Тебе часто приходится возить сестер?

— Нет, — возмущенно сказал Варт. — Но я не могу позволить себе привередливость.