Система рыжего карлика

На планете аммиачных рек и морей ХИЖ

Обсудив на следующий день результаты прошедшей экспедиции, космонавты приступили к следующей – на планету ХИЖ. Совещание происходило в зале управления. Присутствовали все, включая экипаж космолета «Аврал». Главным вопросом, который был поставлен в самом начале обсуждения, кто из членов экспедиции выдержит продолжительное время двойную нагрузку силы тяжести. После долгих споров пришли к выводу: никто, даже Тузик.

– Нет, – возразил ПИП, – я выдержу да блохи у Тузика.

– А что вы там с Тузиковыми блохами будете делать? – спросил Николай.

– Что прикажут, то и сделаем. Можем обойтись без блох. А вот робота-помощника я бы взял.

– Роба, что ли? – спросил Вася.

– Нет. Роб интеллектуал, а мне нужен рабочий силач из тех, что работают в техническом цилиндре.

Решено было участникам путешествия выйти на планету по безынерционной связи, а ПИПа отправить туда на космолете, управлять которым будет он сам.

Затем слово было предоставлено Марине Петровне. Она включила экран, и на нем появилась вращающаяся планета, вся покрытая ледяной коркой.

– Я внимательно изучила поверхность планеты, ее атмосферу и физические параметры, – начала свой рассказ Марина. – Планета ХИЖ в два раза превышает Землю по размерам и в несколько раз тяжелее ее. Сила тяжести на ней в два раза превышает силу тяжести на Земле. Обращается она вокруг Рыжего карлика по круговой орбите радиусом в пятьдесят миллионов километров, за три месяца один оборот. Вращается вокруг своей оси за тридцать часов. Это значит, что пятнадцать часов там ночь и пятнадцать часов день. Разница между ночью и днем небольшая, потому что Рыжий карлик очень слабо освещает планету. Размер его с поверхности планеты выглядит в двадцать шесть раз меньше нашего Солнца, наблюдаемого с Земли. Планета очень слабо согревается Рыжим карликом. Температура на поверхности поддерживается в основном за счет тепла, сохранившегося в ее недрах со времени образования. Это тепло постепенно рассеивается через поверхность планеты и через атмосферу в космос, то есть планета медленно остывает. Масса планеты большая, поэтому остывание происходит уже миллиарды лет, и будет остывать еще столько же. Температура на поверхности минус семьдесят – минус восемьдесят градусов. Поэтому она почти вся покрыта льдами и снежными наносами замерзшей воды и аммиака.

– А что это за моря и реки на ней? – не выдержал Вася.

– Это реки и моря из аммиака. Он замерзает при температуре минус семьдесят семь – семьдесят восемь градусов по Цельсию, а испаряется в наших земных условиях при минус тридцать три – тридцать четыре градуса. Но в условиях этой планеты аммиак испаряется при температуре несколько более высокой.

– А почему? – снова не выдержал Вася.

– Что почему?

– Почему при другой температуре?

– Потому что на этой планете давление атмосферы выше, чем у нас на Земле. А тебе должно быть уже известно, что, чем выше давление атмосферы, тем выше температура кипения жидкости.

– Интересно, вода пропадает, а аммиак появляется.

– Вот именно, Вася, когда температура понижается, вода замерзает и превращается в лед, а с неба начинается дождик из аммиака, из которого формируются реки и моря.

– А жизнь там есть? – спросил Дима.

– Если она и есть на этой планете, то она совсем по-другому устроена. Молекулярные цепочки, представляющие основу жизни, возможны на базе главного элемента – углерода – так же, как и у нас на Земле. Растворитель – аммиак. То есть пьют они вместо воды аммиак. А для дыхания им нужен обязательно азот. Мы там жить, естественно, не сможем.

– Если бы и могли, то все равно бы в ледяшку превратились, – предположил Вася.

– Итак, – продолжала Марина, – на одной стороне планеты три моря из аммиака. По описаниям «могучих» они называются АРИ, МААХ и СЭПИ, а на второй два моря: АНС и АРК. Моря связаны между собой реками, в которые вливаются мелкие притоки. На планете действуют несколько вулканов, выбрасывающих на поверхность пары воды и лаву в виде мелкого льда. Расположены они вблизи морей. Самый большой – чуть южнее моря АРИ. Вода, затвердевая, образует большие по размеру горные вершины. На мой взгляд, экспедицию лучше всего начать рядом с одним из морей АРИ, МААХ или СЭПИ.

Должна предупредить об одной опасности. Вокруг планеты на расстоянии от тридцати тысяч до двух миллионов километров обращается несколько больших астероидов, размером поменьше нашей Луны. Кроме них, по той же орбите крутится множество мелких метеоритов. Вместе с астероидами они образуют кольцо вокруг планеты, расположенное поперек оси ее вращения. Прямо как волчок. Так что, кораблю приближаться к планете на расстояние менее пяти миллионов километров опасно, а космолет с ПИПом должен будет заходить на посадку с севера или с юга, то есть со стороны, свободной от помех.

– Значит, так, – вступил в разговор Афанасий, – сейчас мы находимся на расстоянии в пятьдесят миллионов километров от планеты ХИЖ. Она движется у нас впереди, по орбите длиной в триста четырнадцать миллионов километров со скоростью сорок километров в секунду. Мы должны несколько увеличить скорость и приблизиться на расстояние в пять миллионов километров, притормозить, чтобы наши скорости с планетой сравнялись. Затем мы зависнем с северной стороны планеты, чтобы избежать случайного столкновения с блуждающим метеоритом. ПИП на космолете зайдет с северной части планеты и совершит посадку за морем АРИ, рядом с вулканом, поближе к экватору. Мы в том же составе, в котором вернулись с планеты ХАС, располагаемся в камерах безынерционной связи, приближаемся к месту посадки ПИПа и поочередно выходим на поверхность планеты. Звуковая связь между нами будет хорошая, поскольку физически мы будем находиться в безынерционной камере рядом. Другое дело – связь с ПИПом. Он будет от нас в пяти миллионах километров, и радиосигнал до него будет доходить только через семнадцать секунд. Так что мы, вроде бы, будем с ним рядом, но разговор с ним будет крайне затруднен, придется объясняться жестами.

– Вот бы нам такую же волшебную палочку, как у “могучих”, – начал фантазировать Вася.

– Да, это было бы интересно. Хотя, и мы можем на черной дощечке написать мелом все, что нам захочется, – сказал Федор.

– Не забудьте еще одно обстоятельство, – сказала Марина, – поверхность планеты разогревается изнутри не только за счет накопленного ранее тепла. Температура поддерживается еще сильным радиоактивным излучением из глубин планеты. Электронику ПИПа и робота-помощника надо предохранить от излучения свинцовой оболочкой. А это еще увеличит их вес.

– Совершенно верно, – подтвердил Афанасий, – этим займется Федор Иванович.

Обсудив детали предстоящей экспедиции, космонавты приступили к выполнению своих заданий, а Вася с Димой поехали к тете Наде посмотреть, как они с дядей Колей устроили привезенных с планеты ХАС лягушек. Оказалось, что для них Николай с Федором соорудили специальный аквариум с воздушной средой, совпадающей со средой на планете ХАС, откуда они прилетели. Лягушки таращили на ребят огромные глаза, не понимая, почему эти чудовища утащили их сюда и до сих пор не съели. Напротив, тетя Надя тщательно подбирала привычную для них диету, чтобы у них, чего доброго, не испортился желудок.

Ознакомившись с состоянием здоровья лягушек, Вася с Димой поехали в бассейн, посмотреть, как поживают дивы с планеты КХА. Дивы поживали хорошо. Они весело посасывали большой ломоть огромного арбуза и, когда в их вольере появились дети, спешно попрыгали в свой бассейн.

– Чего испугались? – засмеялся Вася, опустив руку в воду. – Ну, кто смелее? Подставляй животик.

Самая смелая дива вспомнила, как Вася почесывал ей спинку и животик, подплыла и подставила Васе свое веретенообразное туловище. Когда Вася почесал ее, эту приятную процедуру вспомнили и другие две дивы. Пришлось ребятам чесать их по очереди.

Потом Вася вспомнил, что он еще не здоровался с Бешкой. Они поехали к тете Наде, прошли процедуру дезинфекции и оказались сначала рядом с радостно повизгивающим Тузиком, потом – в объятьях тети Нади, и, наконец, увидели Бешку. Тот стоял поодаль и думал, что ему сделать: боднуть этих веселых мальчишек или не боднуть.

– Ты что, Бешка, забыл меня? – удивился Вася. – Ну-ка иди сюда, я тебе бороду почешу.

Бешка, судя по всему, вспомнил Васю, подошел к нему, сказал: «Бе-е-е» – и почесался боком о его коленку, потом о коленку Димы.

Осмотрев хозяйство тети Нади, они заглянули в оранжереи тети Гали, поковырялись в рассаде новых ягод с планеты АХЭ, сорвали по два больших яблока и полетели помогать ПИПу.

– Появились, помощнички? – недовольно пробурчал ПИП. – Вам бы только поболтаться без дела. Давайте-ка, займитесь приготовлением соков.

– Слушаюсь, главный повар, – бодро ответил Вася и с удовольствием приступил к подготовке обеда для космонавтов.

После обеда ребята появились в спальном секторе и растормошили недовольного Барсика. Тот потянулся всем своим толстым телом и смачно зевнул. Вася успел сунуть в его раскрытую пасть палец. Барсик выплюнул палец и в наказание за хулиганство чихнул на Васю. Потом почувствовал, что в другой руке у Васи есть что-то вкусное, выскочил из своей корзины и произнес протяжное: «Мя…а…у». Вася дал ему кусок жареного мяса и стал наблюдать, как кот довольно урчит, вгрызаясь в этот кусок. Съев деликатес, Барсик вопросительно взглянул на Диму, как бы спрашивая: «А ты мне чего-нибудь дашь? Тогда чего стоишь?» Убедившись, что так оно и есть, больше ему ничего не дадут, он лениво полез в свою корзину.

Вася вытащил из ящика заводного мышонка, которого ему когда-то подарил ПИП, и пустил его на пол. Мышонок медленно пополз, помахивая хвостиком. Барсик широко раскрытыми глазами глядел на мышонка и думал: «Поймать или поспать?» Мышонок прополз рядом с корзиной, махнул хвостиком и побежал в угол. Нервы у Барсика не выдержали, он выскочил из корзины и бросился за мышонком. Когда Барсику казалось, что дичь уже у него в лапах, мышонок ловко увернулся в сторону, и Барсик со всего налета врезался лбом в стену. Он быстро развернулся, тряхнул загудевшей головой и бросился догонять мышонка. Теперь Барсика остановить было уже невозможно. Ребята вышли из своей комнаты и, уходя, слышали глухие удары в стенку Барсиковой головой. «Пусть худеет, лентяй», – решили они и снова пошли к ПИПу.

По возвращении Вася увидел такую картину: в углу сидит мышонок и умывается лапкой, а посреди комнаты сидит Барсик и плачет, утирая лапой слезы. Плачет от беспомощности, потому что не может поймать мышку. Вокруг Барсика сгрудились гаишники и требуют с него штраф за нарушение правил движения по комнате. Оказывается, когда Барсик с мышкой играли в догонялки, он нечаянно лягнул задней лапой дверь игрушечного гаража. Дверь открылась, освободив находившихся на отдыхе гаишников и пожарников, которые тут же проснулись и приступили к наведению порядка. В довершение всего, очнулся от долгой спячки петушок-будильник, рассердился, вцепился в холку Барсику и начал долбить ему по затылку своим клювом, распространяя по комнате боевой петушиный клич: «Ку…ка…ре…ку!»

Вася объявил окончание тревоги, гаишники снова спрятались в гараж, петушок-будильник еще секунду потоптался на голове Барсика и взлетел на остроконечный шпиль гаража. Вася взял мышонка, выключил его и спрятал в ящик с игрушками, после чего погладил Барсика по взлохмаченной голове и дал ему сосиску. Барсик сразу забыл все обиды, перестал плакать и, благодарно мурлыкая, приступил к своему любимому занятию – поглощению сосиски.

Вечером Вася по привычке стал приставать к ПИПу с вопросами, а ПИП по привычке знал, что отвязаться от Васи не удастся.

– ПИП, а ПИП, значит, ты один будешь гулять по планете?

– Почему же? С вами. Только вы будете сидеть в камере на корабле, а ваши фантомы будут со мной разгуливать по планете.

– Так же, как «могучие»?

– Конечно, принцип-то один и тот же. А между мной и вами разница только в том, что вы сможете прогуляться в любую сторону, в том числе и вниз, к центру планеты, а я только по поверхности и вверх, с помощью индивидуальных средств перемещения. Ракетного двигателя, например.

– ПИП, а ты не замерзнешь?

– Нет, материал, из которого я сделан, может выдержать до минус двухсот пятидесяти градусов. Вот только у батареи электропитания резко сокращается срок работы.

– А зачем твои внутренности надо заключать в свинцовую оболочку?

– Дело в том, что в недрах этой планеты очень много радиоактивного материала, который, превращаясь в более простые элементы, излучает электромагнитные гамма-излучения, а также частицы. Этот процесс происходит в течение миллиардов лет. Это, Вася, как атомная бомба, только очень замедленного действия. Что такое гамма-лучи, тебе дядя Петр показывал. Помнишь? Много-много радиоактивных взрывов в космосе с выделением этих лучей.

– Помню.

– Так вот, радиоактивное излучение состоит также и из заряженных частиц, которые разлетаются с большой скоростью. Эти-то частицы и могут разрушить элементы моего электронного мозга.

– А причем тут свинец?

– Оказалось, Вася, что пластинки свинца задерживают эти частицы. Чем толще пластины, тем меньше частиц через нее пройдет. Вот для чего мне и нужна свинцовая защита.

– ПИП, а свинец тяжелый?

– Очень тяжелый. В одиннадцать раз тяжелее тебя.

– А на планете ХИЖ ты будешь в двадцать раз тяжелее?!

– Нет. Только в два. Я же не весь буду из свинца.

– ПИП, а если ты провалишься в какой-нибудь сугроб?

– Выберусь. Со мной будет робот, который мне поможет.

– Да…а. Страшно одному идти туда?

– Не очень. Ведь вы хоть и будете на корабле, но все равно будете рядом. Пусть не вы, а ваши фантомы, но рядом.

– ПИП, а почему мои слова будут доходить до тебя только через семнадцать секунд?

– Так ведь произносить-то ты их будешь по радиосвязи на корабле. А от корабля до меня будет пять миллионов километров. Электромагнитный радиосигнал распространяется в космосе со скоростью триста тысяч километров в секунду.

– Как свет?

– Ты что, Вася? Забыл, что ли, что свет – это электромагнитная волна. И радиосигнал тоже электромагнитная волна.

– Нет, нет, не забыл.

– Ну, так вот, скорость триста тысяч километров в секунду. Сколько секунд надо, чтобы сигнал пролетел пять миллионов километров? Надо пять миллионов разделить на триста тысяч. Получится семнадцать.

– Это значит, что если я тебя что-нибудь спрошу, то ты услышишь меня только через семнадцать секунд?

– Вот именно. А мой ответ ты услышишь еще через семнадцать секунд. Итого полминуты.

– Вот это разговорчик, – удивился Вася, – так мы с тобой никогда не договоримся.

– Болтать меньше надо, тогда и договоримся.

– Ну, ладно, ПИП. Не буду больше приставать. Пока. Утро вечера мудренее.

И Вася заснул глубоким сном.

Через двое суток маневрирование движением корабля приблизило его на расстояние пять миллионов километров от планеты ХИЖ. Планета выглядела, как наша Луна, только казалась в два раза меньше размером, и светилась очень и очень бледным светом, потому что освещалась она не нашим Солнышком, а маленьким Рыжим карликом размером в рыжую круглую сливу. Командир вывел корабль выше плоскости вращения планеты вокруг своей оси с северной стороны с тем, чтобы избежать столкновения с обращающимися вокруг нее астероидами и их осколками. Эти астероиды, размером чуть меньше нашей Луны, были хорошо видны в телескоп. У планеты их было четыре, а рядом мелькали обломки столкнувшихся когда-то астероидов и льдин. Часть этих обломков улетела в космос и нашла по пути большое массивное тело другой планеты, вокруг которой и вращается до сих пор. Часть упала на планету ХИЖ, образовав на ней кратеры, а часть так и осталась обращаться вокруг планеты в компании сохранившихся четырех астероидов.

ПИПа готовили к высадке всем составом. В космолет погрузили космотанк, в который, в свою очередь, погрузили батискаф, вооружили его всеми видами личного оружия и экстренного спасения, дали в помощники рабочего робота, который выполнял любые команды и мог работать как в глубинах рек, озер и морей, так и взлетать с помощью индивидуальных летательных аппаратов в воздух. Единственное, чего он не умел, это объяснять физические явления и рассказывать сказки, потому что он их не знал. Он никогда ни с кем не спорил, а беспрекословно выполнял все, что ему прикажут. У него были две массивные руки и две такие же ноги. Он мог ходить на двух, на трех и на четырех конечностях, мог прыгать на одной. Он не мог играть в футбол, но в случае необходимости мог врезать такого пендаля, что любой, кому он его дал, надолго превращался из лазающего, ползающего или прыгающего в летающего по воздуху, подобно птичке. Голова у него была квадратная и очень крепкая. Он спокойно мог проломить этой головой любую стенку. Он, не задумываясь, бросался по команде в любую опасность, потому что, во-первых, ему нечем было задумываться, а во-вторых, он был очень дисциплинированным.

Место посадки выбрали недалеко от склона ледяной горы, представляющей собой вулкан, чуть южнее моря АРИ. ПИП получил от Афанасия подробные инструкции, потрепал Васю за чуб и вылетел на планету ХИЖ. Через половину суток его космолет успешно совершил посадку в нужном месте. На экране в зале управления космонавты наблюдали, как там, на планете ХИЖ, из космолета на воздушной подушке вылетел космотанк. Как только он коснулся поверхности планеты, из-под гусениц повалили клубы пара.

– Что это? – спросил Дима.

– Это значит, – ответил Федор, – что снежные сугробы, на которые высадился космолет, пропитаны жидким аммиаком. Этот аммиак при соприкосновении с космотанком стал быстро испаряться. Для аммиака космотанк очень разогретое тело.

Из космотанка показался улыбающийся ПИП в сопровождении громоздкого рабочего робота. У них из-под ног тоже брызнули клубы пара.

– Пап, это все время так будет? – спросил Вася.

– Нет, во-первых, клубы пара моментально замерзают, превращаясь в мелкий дождь, а во-вторых, когда космотанк, ПИП и робот остынут до температуры ниже минус тридцати градусов, жидкий аммиак испаряться не будет. ПИП с роботом будут ходить и чавкать по лужам жидкого аммиака.

ПИП что-то бормотал по радиосвязи. Через пятнадцать-двадцать секунд послышался его голос:

– Посадка прошла нормально. Мы, первые посланцы Земли, вступили на эту планету. Да здравствует прогресс!

Он поскользнулся и чуть было не шлепнулся. Робот-телохранитель схватил ПИПа за руку и поставил на место.

– Включите светильник, залезайте в космолет и ждите нас, – приказал командир. – Космотанк пусть охлаждается.

Через четверть минуты ПИП закивал головой, и они с роботом-помощником вернулись в космолет за светильником.

– Теперь наша очередь, – обратился ко всем Афанасий, – в камеру безынерционной связи пойдут Эдуард Сергеевич, Николай Иванович, Федор Иванович, Вася и я. Петр Матвеевич останется на контроле в безынерционной камере.

– Васю, может быть, оставить в зале управления? – засомневалась Марина. – Мало ли что может случиться.

– Нет, – сказал Афанасий, – у него в жизни больше запас времени, чем у нас, и его восприятие всего того, что мы увидим, более важно для потомков, чем наше. А случиться с ним ничего не может. В крайнем случае Петр Матвеевич отключит камеру, и он оттуда исчезнет.

– А что, мы в индивидуальных камерах будем работать отдельно друг от друга? – спросил Эдуард.

– Да. На этот раз отдельно. Может оказаться, что нам придется далеко разойтись. Вот поэтому и в разных. Повторяю систему управления. Сосредоточились, мысленно пошли – началось движение, мысленно вверх, вниз, в любую сторону – началось перемещение. Скорость регулируется сознанием. Возможно перемещение с почти бесконечной скоростью – определил точку, и ты уже там. Если не получается, используйте электронный пульт управления. Аппаратура в камере корабля управляется пультом и биотоками вашего мозга. В случае головокружения нажмите красную кнопку на тыльной стороне левой руки, сеанс закончится, очнетесь в камере. С ПИПом разговариваем по радиосвязи. Все ясно?

– Ясно, – подтвердили космонавты.

– Федор Иванович, аппаратура готова?

– Так точно. Шесть камер, включая контрольную.

– Петр Матвеевич, ваша задача внимательно наблюдать за экспериментом и, в случае необходимости, отключить участников из безынерционной связи. А теперь все готовы?

– Готовы.

В зале управления с противоположной стороны главного экрана были оборудованы шесть камер. Туда и направились участники экспедиции. Вася включил свою камеру и стал ждать команды. Он почувствовал себя во взвешенном состоянии в космическом пространстве. Слева светил маленький Рыжий карлик, впереди был виден небольшой шар планеты ХИЖ, а вокруг сверкало несметное множество звездочек. Одной из этих звездочек было наше Солнце. У Васи мелькнула задорная мысль оказаться сейчас на далекой планете Земля и позвонить Наташе: «Здравствуй, Наташа, я далеко в космическом пространстве, блуждаю среди этих звезд, и когда вернусь, не знаю. Желаю тебе счастья». И вдруг Вася испугался. Хорошо, что я не знаю, где среди этих звезд спряталось наше Солнце, а то бы по воле мысли оказался там, вместо планеты ХИЖ. «Надо сосредоточиться и держать свои мысли в узде, чтобы они не разбегались», – подумал Вася.

– Приготовились, – раздался голос командира, – приступаем к работе.

Вася уставился взглядом в планету и стал мысленно приближать ее. Планета стала увеличиваться. Вот она уже заняла полнеба, вот Вася увидел море АРИ, а рядом большую гору вулкана. Вася мысленно совершал посадку. Вот он уже над склоном вулкана. Где-то внизу показалось искусственное солнышко, поднятое ПИПом над космолетом. Ближе, ближе, Вася перешел на ручное управление и увидел рядом с космотанком группу космонавтов во главе с отцом. Вася осторожно совершил посадку рядом с группой.

– Появился, – обрадовался отец, – прекрасно! Умеешь владеть собой. А мы уже подумали, не улетел ли ты куда-нибудь в бесконечную Вселенную. Пришлось бы дяде Пете тебя отключать от безынерционной связи.

Разговор космонавтов услышал ПИП и, не дожидаясь команды, появился на выходе из космолета. Вместе с рабочим роботом они слетели на ледовую поверхность. И опять у них из-под ног закружили клубы пара.

– Все в сборе. Двигаемся в сторону моря АРИ, – скомандовал Афанасий.

ПИП с роботом забрались в космотанк и на воздушной подушке двинулись к берегу. За ними устремилась команда из пяти полупрозрачных фантомов.

Берег моря оказался совсем недалеко. Двести километров, отделявшие базу от берега моря, космотанк и следующие за ним полупрозрачные путешественники пролетели за четверть часа. К югу от берега моря уходила бурная река, которая по мере приближения к другому морю СЭПИ пополнялась множеством притоков и впадала в СЭПИ широкой полноводной рекой. Там, где сейчас находились космонавты, эта река имела свое начало, вытекая из моря АРИ, которое в свою очередь с севера пополнялось двумя реками. По небу медленно передвигалась туча, раскатисто гремел гром, сверкали молнии и надвигался ливень. Отдельные капли, падая на космотанк, тут же взрывались облачками паров. Космотанк обладал большой массой и все еще не остыл ниже температуры кипения аммиака.

Афанасий приказал ПИПу выкатить из космотанка батискаф и войти в море аммиака. Робота-помощника оставить в космотанке. Когда батискаф повис на воздушной подушке над поверхностью моря, атмосфера вокруг батискафа покрылась аммиачным паром. Батискаф нырнул в аммиачную бездну, и на том месте, куда он нырнул, забурлила вода.

– Там что, кипятильник включили? – спросил Вася.

– Нет, – ответил Эдуард, – там вместо кипятильника ПИП море баламутит.

Ждать, пока батискаф остынет, пришлось долго. Но вот наступил момент, когда бульканье жидкости прекратилось, и от батискафа стали подниматься небольшие пузырьки газа, которые быстро пропадали, не доходя до поверхности морской глади.

– Пора, – сказал Афанасий, и батискаф двинулся в море.

За ним последовали космонавты. Космотанк остался на берегу. В свете круговых фар батискафа Вася видел космонавтов во главе с отцом. Они передвигались, не двигая ногами, то обгоняя друг друга, то отставая. Вася держался последним. Его все время куда-то заносило, и он решил управлять своим перемещением с помощью пульта. Сначала дно моря было пустым, потом там появились какие-то темные пятна. Эти пятна по мере удаления от берега становились все крупнее и крупнее, и на глубине в один километр стали представлять собой небольшие горки, похожие на муравейники. ПИП остановил батискаф над одним из таких муравейников, приблизился к нему и стал рассматривать через внешний увеличитель.

– Что это? – спросил Афанасий, вплотную приблизившись к пригорку.

Через сорок секунд послышался голос ПИПа:

– Это какие-то бактерии. Но вот какая интересная история, я заметил, что эти бактерии постепенно осаждаются сверху. Нужно будет посмотреть, что происходит на поверхности.

– Хорошо, – сказал Афанасий, – возьми на всякий случай образцы на исследование.

Через двадцать секунд лапа из батискафа загребла горсть из этого пригорка, а еще через пятнадцать секунд послышался ответ ПИПа:

– Есть взять образцы.

Группа двинулась дальше. Вскоре почти все дно было усыпано этими горками бактерий.

– А вот и потребители этого праздничного стола, – обрадованно сообщил ПИП.

Космонавты поняли, о чем говорит ПИП, только тогда, когда он своей лапой батискафа стал тормошить какой-то слой полупрозрачной розовой массы, накрывшей один из пригорков. И только тогда они увидели, что вокруг батискафа пригорки были покрыты этой массой, очень похожей на наши медузы. Когда Вася взглянул наверх, он обнаружил массу таких медуз разных цветов, плавающих, как ковры-самолеты над головой.

– Папа, папа, посмотри наверх. Там куча разноцветных медуз.

– Вижу, вижу.

Некоторые из этих медуз склеились краями по две-три штуки. Внизу Вася увидел целый ковер из связанных, как кружева, плоских медуз, накрывших большой пригорок с бактериями. Отец дал команду ПИПу подняться на поверхность моря. ПИП был прав, по поверхности плавали островки серого цвета.

– Что это, папа?

– Это тоже бактерии. Начало жизни на планете. У нас на Земле источником жизни являются растения, а здесь бактерии.

– А медузы?

– А медузы, это уже живые существа, которые питаются этими бактериями.

– Афанасий Николаевич, – сообщил ПИП, – я разглядел эти поверхностные бактерии, они живые. Здесь они насыщаются углеродом и опускаются вниз.

– Хорошо, двигайся к реке. Посмотрим, что там.

ПИП включил максимальную скорость и направил батискаф к тому месту, где из моря берет начало река, текущая в направлении другого моря. Глубина реки в самом ее истоке была небольшая. ПИП поплыл по ее поверхности. По мере поступления аммиака из многочисленных притоков река расширялась, увеличивалась ее глубина, течение становилось не таким быстрым, и река стала выглядеть спокойной, ровно перемещая на юг большие массы жидкости. ПИП снова нырнул на дно и стал фотографировать происходящее. Космонавты тоже нырнули за ним. По дну медленно ходили невысокие столбики, усыпанные густыми ветвями. Вместо листочков на концах стебельков висели бутончики, очень похожие на мелкие розочки.

– Знаете, что это такое, – сказал Николай, – это почти наши актинии, которые ловят пищу своими бутончиками.

Действительно, бутончики периодически закрывались, захватывая своими лепестками мелких обитателей, возможно, бактерий.

ПИП ухватил лапой батискафа один из таких столбиков. Тот моментально съежился, бутончики закрылись и веточки обвились вокруг ствола. Образовался шарик, из которого появились острые колючки. Комочек стал похож на маленький круглый кактус.

– Ого, – воскликнул ПИП, – эти живые существа научились защищаться. Значит, есть от кого. Так что, Афанасий Николаевич, ждите гостей, злых хищников.

Гостей долго ждать не пришлось. Они появились в виде небольших шариков, которые, работая тонкими ластами, осторожно подбирались к деревообразным столбикам, молниеносно выбрасывали тонкие лапки, стрывали бутончик с дерева и отправляли его в створку, похожую на рот. Второй раз надеяться на лакомство было бессмысленно, потому что деревце тут же превращалось в комочек, и охотник тихонько начинал подкрадываться к другой жертве. Подкрадывается, подкрадывается, мимо каких-то двух стебельков с шариками на концах. Вдруг под ними на дне что-то взрывается, и, когда муть рассеивается, хищника уже нет, а там, где он был, продолжают, покачиваясь, стоять два стебелька с шариками на концах.

– Что это? – удивился Вася.

– Где? – спросил отец.

– Да вот эти усики?

– Сейчас узнаем. ПИП, копни вот здесь, где какие-то усы торчат.

Через двадцать секунд ПИП осторожно копнул лапой батискафа. Вновь взрыв, и из возникшей мути показался устрашающий таракан с двумя усами. ПИП поймал беглеца и стал рассматривать его.

– Вы знаете, что это за усы? – послышался его голос через полминуты. – Это у него глаза торчат на усах.

– Вот интересно, – удивился Вася, – как у нас на базе. Искусственное солнышко, а рядом висит глаз обозрения.

– А ты не удивляйся, – ответил ему через полминуты ПИП, – все, что человек придумал, природа уже давно опробовала.

– Что ж, – подытожил увиденное Афанасий, – примитивная жизнь налицо. Есть первое звено – бактерии, есть второе звено – что-то вроде актиний, и, наконец, третье звено – хищники. Посмотрим, что творится на берегу.

Он дал команду ПИПу пройтись вдоль по речке, а потом вернуться сюда. Космонавты вышли на берег и обнаружили на ледяных валунах множество знакомых столбиков с распущенными веточками и раскрытыми разноцветными бутонами. Они были похожи на разбросанные по ледяной поверхности цветы.

– Ой! Они двигаются! – воскликнул Вася.

Действительно, столбики не стояли на месте.

– А как они двигаются без ног? – удивился он.

– Как двигаются? – сказал дядя Коля. – А как у нас на Земле улитки двигаются? Так и эти столбики. Это настоящие живые существа. Они на берегу дышат азотом, а в реке питаются бактериями.

– А вот и охотники, – показал Афанасий на выползающих из воды хищников.

Хищники, как и в реке, были похожи на круглые шарики. Они медленно выползали на пригорок повыше того места, где отдыхали столбики. Затем убирали маленькие ласты в тельце и катились, подскакивая, как мячики, с пригорка вниз. Пролетая мимо столбиков с распущенными бутонами цветов, этот проворный малыш выбрасывал длинные лапки в виде тонкого уса и срывал бутон с зазевавшегося столбика. Столбик тут же съеживался в клубок, выпускал острые шипы, но было уже поздно. Один бутон был уже съеден.

– Дядя Коля, а можно попросить ПИПа набрать этих столбиков?

– А что ты с ними делать будешь?

– Посажу в аквариум.

– Так они же испарятся. Для них наша температура так же, как для нас плюс сто пятьдесят градусов. Чтобы их содержать на корабле, надо специальный холодильник с температурой минус семьдесят градусов. А в аквариум этот налить жидкий аммиак. Нужно состав атмосферы создать, насыщенный азотом, нужно давление этой атмосферы увеличивать. В общем, много чего нужно. В нашу задачу сегодня это не входит. Все, что вокруг нас, все, что мы видим, зафиксируется в блоке памяти батискафа и корабля, а уж на Земле ученые будут думать, что делать дальше.

Космонавты бродили по берегу, не нарушая спокойствия примитивных обитателей, и отмечали, что нужно будет делать ПИПу, чтобы потом уже подробнее изучить увиденное.

А ПИП в это время спускался на батискафе ниже по течению. Ничего нового на глаза не попадалось. Всплыл на поверхность. Слева показался большой приток реки. Повернул налево и поплыл вверх по течению. Опять ничего нового. Решил выбраться на берег и на воздушной подушке быстренько вернуться к космонавтам. Он решил не возвращаться к устью притока, поехать не вдоль берега, а срезать угол. Но для этого надо было взобраться на крутой снежный обрыв. Взобрался. Справа завис еще более высокий обрыв снежной горы, а прямо дорогу преграждал огромный валун.

ПИП остановился, чтобы подумать. Решил выстрелить в валун, чтобы он разлетелся. От выстрела содрогнулась гора снега, покатилась лавина, и справа на батискаф навалилась большая ледяная глыба.

«Хорошо, что не накрыло, – подумал ПИП и решил больше не делать неосторожных движений. – Лучше выйти и тихонечко лазером расчленить эту проклятую глыбу, а то, чего доброго, батискаф подпорчу».

ПИП вышел из батискафа, подошел к глыбе и резанул по ней лазером. От глыбы в разные стороны поднялись клубы пара. Отрезанная часть перевалилась через батискаф, освободив его из плена, и упала рядом с ПИПом. ПИП почувствовал, что вместе с этой частью глыбы он проваливается в какую-то бездну. Последнее, что он увидел, это стоящий на краю обрыва батискаф. Площадка толстого слоя снега, на которой только что стоял ПИП, накрыла его и упала в пропасть вместе с ним и куском отрезанной глыбы.

Оказалось, что ПИП только что двигался на батискафе по слою спрессованного временем снега, под которым была глубокая пропасть. ПИП почувствовал, что он летит вниз. «Раз, два, три», – считал он, рассчитывая высоту падения, и… плюх, шлепнулся в жидкий аммиак. Подледная река понесла его по течению, кувыркая и ударяя о попадающиеся на пути льдины. «Плыву по подземному притоку к его устью туда, где он впадает в большую реку», – подумал он. Включил освещение. ПИПа быстро несло мимо подледных берегов. «Ого! Вот это течение. А вдруг речка нырнет куда-нибудь вниз. Надо выбираться».

ПИП выпустил один из воздушных шариков экстренной помощи. Шарик раздулся и вынес ПИПа над быстро текущей рекой. Затем шарик достиг снежного потолка и стал раздуваться дальше. ПИП повис между этим потолком и бурлящим потоком реки.

– Алло, алло! – крикнул он своему роботу-помощнику, который остался в космотанке. – Нахожусь у устья первого левого притока реки. Возможно, метрах в трехстах. Сижу под крышей спрессованного снега, включаю радиомаяк. Прошу рядом со мной вырезать лазером отверстие в крыше. На снег не опускаться. Можно провалиться вместе с космотанком.

– Вас понял, – сообщил металлическим голосом робот, – иду.

Разговор ПИПа с роботом по радиосвязи услышали через полминуты космонавты.

– ПИП, ты на берегу устроился? – спросил Афанасий.

Через сорок секунд послышался голос ПИПа:

– Нет, я повис над речкой на спасательном поясе. Жду робота, скоро вернусь.

– Мы слышали, где ты застрял, сейчас будем рядом.

Он приказал следовать за ним, и космонавты полетели к месту происшествия. Сначала они увидели отвесную ледяную скалу. На краю обрыва стоял невредимый батискаф. Космонавты опустились вниз и на глубине метров пятидесяти увидели бурлящий поток подледной реки. Они двинулись над речкой вниз по течению и через минуту увидели висящего на канате ПИПа.

– ПИП, ты как сосиска у себя в холодильнике висишь, – посмеялся Вася.

Через сорок секунд послышался голос ПИПа:

– Сам ты сосиска. Тебя бы искупать в этой речке, вот тогда я бы над тобой, сопливым, посмеялся.

Через десять минут над местом, где висел ПИП, стал накручивать круги космотанк, поднимая снежные вихри струями горячего воздуха. На снежную поверхность вышел Афанасий и показал рукой роботу, где надо обрушить ледяной потолок. Космотанк взлетел высоко в небо, накренился и четырьмя красными штрихами вырезал десятиметровый квадрат на указанном месте. Ледяной квадрат заскрипел и рухнул в речной поток. Афанасий остался висеть в воздухе. Где-то рядом с квадратным окном обвала, под толстым слоем снега, над бурным потоком висел ПИП, Космотанк завис над этим квадратом и выстрелил направленным лучом электромагнитной защиты в слой снега рядом с провалом. Края квадрата обвалились и освободили часть раздутого спасательного шара, ПИП птицей взмыл в небо.

– ПИП, а ПИП, – продолжал насмешничать Вася, – так ты что, рыбкой хочешь стать или птичкой?

– Щелбаном по твоему лбу я хочу стать. Понял, шутник?

ПИП освободился от спасательного шара и с помощью минивертолета вернулся в батискаф. Там он тихонечко влез в него и включил режим воздушной подушки. Вернувшись к берегу моря, ПИП загрузил батискаф в космотанк и получил приказ вернуться к космолету.

– Следующей задачей, – сказал Афанасий, – побывать в жерле вулкана и выяснить, что там творится. Вулкан извергается через каждые двадцать минут. Извергается парообразным аммиаком и водяным льдом. Значит, там, в глубине, температура может быть выше нуля градусов.

Дождавшись извержения, космонавты двинулись на высокую гору, верхушка которой была окружена клубами пара. ПИП в очередной раз оставил космотанк с роботом на небольшой площадке рядом с жерлом вулкана, выкатил батискаф и стал спускаться в нем в кратер, из которого взлетали жидкие брызги аммиака, льдинки из воды и пар. Чтобы не растерять друг друга, космонавты тоже залезли в батискаф. На глубине в один километр батискаф нырнул в бурлящую жидкость и стал быстро спускаться по широкому жерлу все глубже и глубже. Спуск продолжался долго. Вася никогда раньше не представлял, какой длинный путь проходит магма, прежде чем извергаться из кратера вулкана на Земле. Потом их окутал плотный туман. ПИП посмотрел на указатель давления за бортом. Оно было огромно, пятьсот атмосфер.

– Мы находимся в сильно сжатых парах аммиака, – сказал Федор, – если я не ошибаюсь, скоро появится жидкая вода.

Действительно, вскоре батискаф достиг воды. Снизу вырывались огромные пузыри водяного пара. Полость, в которой скопилась вода, была похожа на большое озеро в глубине планеты. Батискаф ушел в сторону от естественной трубы вулкана, где все бурлило и кипело. Чем дальше он отплывал по поверхности воды от водоворота, тем светлее становился воздух. Вскоре в свете излучателей космонавты увидели большое водное пространство. Вода плескалась везде, куда хватало видимости в лучах осветителя.

– Это большая пустотная линза в мантии планеты, – продолжал рассказывать Федор, – когда-то она образовалась под очень высоким давлением.

ПИП что-то говорил, но его пока не было слышно. Через двадцать секунд его голос зазвучал:

– Сообщаю данные: давление пятьсот двадцать атмосфер, температура плюс восемьдесят градусов по Цельсию. Радиация выросла в сто раз.

– Все ясно, – продолжал Федор, – там, в глубине, имеется источник сильной радиации. Он нагревает грунтовые воды до очень высокой температуры в сотни градусов. Нагретый пар вырывается вверх и отдает тепло парообразному аммиаку. Тот вырывается наружу вместе с заледеневшей водой и жидким дождем аммиака. Пар превращается в жидкий аммиак и скатывается обратно в кратер или стекает по склонам горы вниз в реку.

– Дядя Федя, а почему жидкий аммиак сверху сюда не выливается?

– Он бы выливался, да навстречу ему идет нагретый пар под высоким давлением и не пускает его вниз. Да и сам жидкий аммиак при встрече с паром превращается в пар. Вот он, этот жидкий аммиак, и булькает там, у нас над головой.

– А мы сможем спуститься туда, к источнику этой радиации?

– Мы сможем, а ПИП с батискафом – нет. У них свинцовая защита не выдержит, и вся электроника погибнет. А что такое ПИП без электроники?

– Железяка, – ответил Вася.

Через двадцать секунд ПИП возмущенно что-то заговорил. А еще через двадцать секунд Вася услышал:

– Я тебе сколько раз говорил, чтобы ты меня не называл железякой?! Ты, например, кто, если у тебя мозги вытащить?

– Кто? – удивленно спросил Вася.

Через сорок секунд он услышал ответ:

– Ты этот… кусок… в общем, я культурный человек, в отличие от тебя, и поэтому не скажу. Иначе ты обидишься и перестанешь приставать ко мне по вечерам с глупыми вопросами.

ПИП вел батискаф по поверхности озера. Вдали показалась каменистая стена. Вдруг ПИП остановил батискаф и направил сильный пучок света на темное пятно, плавающее по поверхности воды. Он направил на пятно наружный микроскоп и сказал:

– Можете падать от удивления. Это те же бактерии, которые плавают в аммиаке на поверхности планеты и дышат азотом при температуре минус семьдесят градусов.

– Да…а? Вот это сюрприз, – удивился Николай.

– Как они сюда попали? – тоже удивленно спросил Вася.

– А кто сказал, что они сюда попали оттуда? – сказал дядя Коля. – Скорей всего, они отсюда попали туда.

– А как, – не унимался Вася, – их вулкан выплюнул? И они не замерзли? Шубы нет, а им хоть бы что.

– Вы совершенно правы, – обратился Федор к Николаю, – именно здесь, а вернее, там, в глубине, рядом с источником радиации, и возникла органическая жизнь из неорганических элементов. Примерно так же, как на Земле под действием электрических разрядов, а потом и солнечных лучей родилась первая ступень жизни – растительность, здесь она родилась под действием радиации.

– Самое удивительное не только в том, что здесь родилась жизнь, а и в том, как эта жизнь прижилась в других химических и температурных условиях на поверхности планеты. Какая могучая приспособляемость! Какая жажда жизни! – возбужденно рассуждал Николай.

– ПИП, – приказал Афанасий, – вот эти бактерии обязательно надо набрать в контейнер. Но никак нельзя допустить, чтобы они попали в почву на корабле и тем более на Земле. Они настолько устойчивы, что могут погубить все живое вокруг.

– А если они все-таки выпрыгнут из контейнера? – усомнился Вася.

– Не допрыгнут. Они не должны попасть на Землю. Их изучать будут на закрытой космической станции, и не люди, а роботы, которые никогда не вернутся на Землю.

ПИП проделал необходимые операции по взятию образцов и хотел было двинуться дальше, но Николай остановил его.

– Давайте-ка, ПИП, пройдемся по краю этой водяной линзы и посмотрим, что там, под поверхностью воды.

На глубине в два-три метра под водой каменистая стена была часто усыпана прицепившейся к камню длинной травой. Трава колыхалась под действием поднятых батискафом волнений в воде.

– Вот вам и растительный мир, – сказал Николай, – в котором образование органики из неорганики происходит не фотосинтезом под действием солнечных лучей, а с помощью радиоактивности.

– ПИП, образцы этой травки тоже надо взять с собой, – распорядился Афанасий.

После того, как ПИП выполнил и это указание, отец приказал Васе и ПИПу возвращаться к космолету. Вася хотел было захныкать, но вспомнил про дисциплину и замолчал. ПИП переключил батискаф на воздушную подушку, и они с Васей стали подниматься. Афанасий, Эдуард, Николай и Федор, не открывая дверей батискафа, исчезли под водой.

Батискаф поднимался долго, еще дольше, чем опускался, и, наконец, уперся в твердую крышу.

– Сейчас я посмотрю, что там, – сказал Вася.

Через двадцать секунд ПИП согласно кивнул головой. Вася вылетел из батискафа, прошел сквозь темноту ледовых нагромождений и оказался в булькающем аммиаке. Полетел вверх. Вынырнув из аммиака, он увидел себя в кратере вулкана. Поразмыслив немного, он решил вернуться к ПИПу. Вернувшись, он сказал:

– ПИП, выше нас ледяная корка. Давай опустимся немного, а то окажемся в ледяной ловушке.

– Через пятнадцать минут нас должно выбросить под высоким давлением, – ответил тот и опустил батискаф ниже.

Пробка действительно росла. Пришлось сидеть и ждать. Прошло еще десять минут, и вдруг наверху затрещал лед, ледяная пробка вылетела. Вулкан заработал. Батискаф выбросило из жерла вместе с фонтаном жидкого аммиака.

– Плюется, гад, – возмущенно проговорил ПИП.

– Вылетели, как пробка из бутылки! – добавил Вася.

ПИП включил максимальную мощность в режиме воздушной подушки и удержал батискаф от кувырков, после чего посадил его рядом с космолетом. Погрузив батискаф в космотанк, ПИП в компании с Васей и роботом двинулся к космолету. Остальные космонавты были уже там.

– Ну, Вася, – спросил отец, – с кем полетишь, с нами или с ПИПом?

– С ПИПом долго, а я уже есть захотел.

– Тогда пристраивайся, и в полет.

Возвратились на корабль через несколько минут. Могли значительно быстрее, могли за одну секунду, могли даже за одну миллионную долю секунды, на то она и безынерционная связь, но при таких скоростях можно мимо пролететь, а потом места, куда летел, не найти. И пришлось бы просто отключиться и оказаться на корабле, в безынерционной камере. Тогда и лететь не надо, но это совсем неинтересно, и Николай Иванович говорил, что вредно для организма.

Обедали без ПИПа. Он появился только через половину суток, когда все уже спали. Проснувшись, Вася сразу же побежал к Диме, а потом вместе с ним – к ПИПу. ПИП гремел кастрюлями, занимаясь приготовлением завтрака.

– Здравствуй, ПИП!

– Здравствуйте, если не шутите.

– ПИП, а куда ты бактерии девал? – спросил Вася.

– Они в специальном отсеке, в техническом секторе. Одни в холодильнике, в жидком аммиаке, другие в специальном самоваре при температуре плюс восемьдесят градусов, и облучаются радиоактивной пушкой, которую дядя Федя у нашего дяди Коли из врачебного кабинета утащил. А батискаф пришлось дезинфицировать сильным облучением.

– Давай, мы тебе поможем.

– Давайте, давайте. Вон, пропускайте картошку через агрегат очистки.

– ПИП, а вот те медузы, которые в аммиаке живут, у них эти биологические цепочки такие же, как у нас?

– В основном, почти, как у нас. На основе связей того же элемента углерода, а вот растворитель вместо воды аммиак, и дышат они не кислородом, а азотом.

– ПИП, а как бактерии из глубины кратера на поверхность попали и не умерли?

– Очень просто. Помнишь, Вася, как нас вулкан выплюнул? Так и их все время выплевывает. Я думаю, что когда-то, миллионы или миллиарды лет назад, эта радиоактивная печка в глубине планеты была гораздо горячее. И вулканов этих было много, и температура на поверхности планеты была выше. Вот тогда и зародилась жизнь вначале в глубинах вулканов, а потом и на поверхности планеты. Шло время, на поверхности становилось все холодней и холодней, и бактерии постепенно приспосабливались к холоду. И приспособились. Вот так и получилось, что одни бактерии внизу живут в жаре, а другие наверху – в холоде. Даже люди в ледниковый период Земли, да и сейчас, на Севере и на Юге, живут в холоде, а те, кто на экваторе – в жаре. Так что, Вася, как сказал твой папа, жизнь прекрасна и удивительна, и даже когда она всего лишь удивительна, это прекрасно. Вы картошку-то вычистили?

– Да.

– Тогда занимайтесь своим любимым занятием – делайте соки.

С ПИПом всегда было интересно, и сейчас ребята помогали ему и думали: «Как хорошо, что на этой планете-холодильнике с ПИПом ничего не случилось».