Система Возвышения 5: Раздор

Глава 19

Неделей ранее, микромир Топей.

После случая у портала было решено всерьёз укрепиться в этих краях. Собственно, мои новые подданные и полтора десятка тысяч подчинённых им существ стали первой заставой. Следом, в течении нескольких дней, сюда подтянулись и прочие силы, которые я готовил к переброске на Хребет Ненастий. Но отправляться на помощь союзникам, не разобравшись в ситуации здесь, мы не собирались. Собственно, Бенаки взял на себя инициативу устроить переговоры с оставшимся Астральным Князем.

— Они что один, что другой — значительно младше и слабее меня. Так что даже если я отправлю половину своей армии с тобой, он не будет мне особой угрозой. Я бы и вовсе от него избавился, но он, в отличии от проигравшего, не одиночка. У него за спиной, как и у меня, свой покровитель со своим Доменом. Пока всё тихо, он не будет делиться информацией об этом месте со своими хозяевами, но если мы его прижмём — обязательно позовёт покровителей. А это ненужно ни мне, ни тебе, ни ему — делиться своим шансом на достижения уровня Астрального Божества желания ни один из нас не точно не испытывает.

— Так выходит, можно вообще плюнуть на него и все силы увести на войну? — заметил я.

— Нет, так рисковать не намерен уже я. Мы договорились — моя помощь в обмен на проход в Башню. И я отдам тебе половину своих слуг для этой войны — этого более чем достаточно. Заметь, я отправлю с тобой даже не худших! — заявил он.

Я мог бы поспорить и надавить на него, но не стал. В целом, он действительно союзник, а не слуга. И при желании мог бы выделить ещё меньше бойцов — но предпочёл соблюсти дух договора, а не букву. Не буду проявлять излишней жадности — и того, что он выделил, в купе с людьми Хельги и моими, а так же присягнувшим мне суэрдэ, вполне хватит на генеральное сражение. У противника от ста до ста пятидесяти тысяч воинов, у меня — около ста шестнадцати и у самого Белого Тигра — почти полсотни тысяч воинов. Перевес и так на нашей стороне, плюс фактор неожиданности — бой должен выйти лёгким, насколько это вообще возможно в таких масштабных баталиях.

Лично я не занимался хлопотами по сбору всех этих сил в кулак. Я сидел около портала, погружённый в глубокие медитации, созерцая свой внутренний огонь. Я совсем недавно, в зале Солнца и Луны, сумел применить обретённое понимание… Уж и не знаю, как это назвать. Концепция? Закон? Нет, всё не то… Действительно, лучше всего подходило слово мистерия — нечто мистическое, неуловимое и неописуемое никакими словами. Это можно было лишь ощутить. Это как всю жизнь видеть и воспринимать мир в чёрно-белом цвете и вдруг увидеть, что есть красный цвет. Максимально приближённое сравнение, которое я смог подобрать.

И для того, что бы поддерживать это чувство, это ощущение близости с пламенем, я неосознанно зажёг в себе крохотный огонёк. В буквальном смысле — в моих лёгких, в одном из множества пузырьков, что их составляют, сейчас горело пламя. И с каждым днём я всё явственнее осознавал, что пора разрабатывать что-то новое, на основе стихии огня. Ведь уже сейчас, лишь самым краешком зацепив эту мистерию, я чувствовал, что моя власть над стихией и все навыки, основанные на ней, стали значительно могущественнее.

Сегодня пришло известие о том, что Бенаки наладил контакт со своим сородичем. Уже завтра должны будут прибыть последние подкрепления, и я решился. Конечно, я точно не успею создать нечто прям действительно стоящее за одни сутки, но хоть наметить, в каком направлении действовать, я успею. К сожалению, создавать на ходу заклятия мне удавалось лишь в бою, в моменты максимального напряжения, когда моя жизнь находилась на острие моей глефы. Таков уж я — бездарность в созидательной магии и гений в боевой.

Мне никогда не стать действительно великим артефактором, лекарем, алхимиком и вообще кем-либо, чья деятельность направлена на созидание. И не потому, что меня что-то ограничивало — нет, любую нужную стихию с талантами прямого потомка-фаворита своего великого предка, а так же бывшего носителя Семени Трансцедентности, я освою без труда. Но вот использовать это в мирных целях выше уровня средненького ремесленника — нет. Мастером мне не быть.

Но зато война… Вот уж что моя стихия. Адреналин смертельной схватки, ярость, гнев и ненависть — этот коктейль эмоций делал меня тем магом, каким я и являлся. Возможно, это прозвучит самонадеянно и даже по детски — мол, что-то из разряда дурных поэтов — у бездны мрачной на краю, себя раскрою лишь в бою…

Но это так и есть. Возможно, так сказывается наследие Авидайла — ведь до апокалипсиса я не замечал за собой особой ни особой агрессивности, ни любви к дракам. Всё это началось тогда, когда я убил первого своего монстра и получил Семя, что тогда звалось масштабируемым навыком.

Я даже с некоторой ностальгией вспомнил того голубя Вожака. Каким могучим он мне тогда казался! Каким опасным, каким грозным он мне тогда казался! А ведь сейчас я бы его простым взглядом прикончил. Безо всяких усилий — я бы просто силой своей Воли заставил бы прерваться все жизненные процессы в организме монстра.

К сожалению, нынешние мои враги совсем не таковы. Этих одним взглядом не убьешь. Во главе нуменорской армии стоял Князь. И может Ли Вей и считал, что всего лишь один, но я был уверен — столь важное направление стерегли минимум трое. Подстраховка — вещь нелишняя, а Князей у Артура сейчас больше полутора десятков, как я узнал. И пусть большинство из них слабы относительно меня — но даже самый слабый Князь стоит пары десятков средней силы Лордов.

В общем, я бы на его месте подстраховался. И он, я уверен, не тупее меня — зная, что на Хребте лишь один Князь, он создал себе на этом направлении максимальное преимущество. Так что мне срочно нужна хоть какая-то сила, ведь против трёх, как я думаю, Князей, с нашей стороны лишь двое. И даже наличие у меня суэрде лишь сравнивает шансы — у врага с каждым днём по десятку Лордов прибавляется из числа былых Полководцев. Уверен, против нас будет больше сотни врагов начальной ступени Бессмертия.

Ладно, прочь посторонние мысли! Сейчас пора заняться заклятием.

В первую очередь я задумался над визуальной формой. Пусть я довольно ограничен в этом вопросе, но тем не менее, я давно понял самое главное — внешняя форма магии вообще никакого значения не имеет. Сложнейшая, могущественнейшая магия может выглядеть, как банальный файербол, но при этом обладать разрушительной силой, достаточной, что бы стереть с лица земли город населением в 700–800 тысяч человек. Важна не форма — важно содержание.

Нет, конечно, форма тоже имела определённое значение — но далеко не первостепенное. Так что я, недолго думая, решил придать будущему ультимативному заклятию форму сходящего с небес столпа света — вот захотелось мне, и всё! Теперь нужно подумать, как его максимально мощно сформировать…

Подхваченный порывом внезапного вдохновения, я начал работу. Вернее, это сложно назвать именно работой… скорее, я просто отдался порыву и играл с пламенем внутри себя. Усиливал, ослаблял, менял форму, заставлял рассыпаться искрами и вновь собираться в нечто большее. Не знаю, сколько это продолжалось, но в какой-то момент пламя начало отвечать мне! Будто живое и обладающее каким-то своим разумом, оно заинтересовалось букашкой, что тянулась к нему.

Я почувствовал себя чем-то очень мелким на фоне того, что взглянуло ко мне. Больше того, всё, что я видел и знал, было мелочью на фоне чего-то исполинского и древнего, обратившего на меня внимание. Даже Авидайл и иже с ним не вызывали у меня подобных ощущений.

Но вместе с тем, я не чувствовал никакого давления. Будто это нечто, посмотрев на меня, по доброму улыбнулось — а затем перевело взгляд куда-то дальше. Однако даже этого мига, этого взгляда мне хватило, что бы начать меняться. Давно не подававший признаков жизни Огненный Аватар встрепенулся и потянулся ко мне, сливаясь с моим энергетическим телом. Меня пронзила острая, мгновенная вспышка боли — а затем я почувствовал, как по моим венам потекло самое настоящее пламя. И это не было простой фигурой речи.

— Ну что ж, друзья и соратники, — обратился в пустоту Бельсигард. — Не буду изливаться потоком слов, теша своё словоблудие. Каждый из вас и без того знает, что я хочу предложить. Не стану никого уговаривать, но если у вас есть какие-то сомнения или вопросы, я готов вам с ними помочь.

Голос Покорителя Миров разнёсся по всей сотне Этажей Башни, достигая ушей их Хозяев. Судьи не были способны ни услышать, ни подслушать этот разговор, а Хунну был занят тем, что подавлял попытку прорыва барьера, ограждающего Землю от остальной Вселенной. Конечно, часть его сознания всё ещё была здесь — но недостаточно большая, что бы Хозяевам Этажей не удалось его обойти.

— Зачем Слияние нужно тебе, я понимаю, — раздался спокойный женский голос. Рокрея Звёздный Луч откровенно не доверяла Покорителю Миров и не считала нужным это скрывать. — Но почему мы должны соглашаться на это безумие? Чего ради мы должны потакать твоим амбициям и ссориться с самим Хунну? Лично меня устраивает изначальный план. Пусть развиваются постепенно и идут к сотому Этажу. Выживут и дойдут до финала лишь лучшие и сильнейшие, что потом возглавят наших потомков. Здесь больше тридцати пяти миллионов магов, а снаружи — больше пятисот миллионов выживших. И их должны будут вести на войну лучшие из лучших! Те, кто…

— Прости что перебиваю, Рокрея, но твоё мнение по этому вопросу известно всем и каждому. И мнение большинства с твоим не совпадает, — возразил Бельсигард. — Я не согласен с тем, что бы столько по-настоящему талантливых представителей нашего народа сгинуло ради того, что бы выковать из них будущих офицеров для бесполезной, заранее обречённой на поражение, войны. Хунну, впитав в себя души всей нашей расы, получил немыслимое могущество и сумел возродить нас и наследие нашего народа на этой планете. Но вы не можете не видеть — вместе с силой этих душ он впитал их гнев, отчаяние и ненависть. Он не способен с ними совладать и собирается вести нас войной против всей вселенной. Мы не сумели победить прежде, обладая бесчисленными армиями, тысячами подвластных нам миров и всей мощью тысяч Трансцедентов. А что мы имеем сейчас? Мы можем хоть всю вечность просидеть, отгородившись от мира, но давайте не будем себе врать — хоть мы, с помощью Хунну, и способны дать нашим потомкам любые ресурсы уровня Бессмертия, но выше — никак. И что нам останется? Плодить бесчисленную армию Бессмертных? У нас их было триста миллионов, и это нам не помогло. А здесь мы даже треть от этого числа не сумеем обеспечить всем необходимым для достижения действительно высоких уровней силы.

— И что ты предлагаешь? — раздался спокойный голос Самуила.

Один из древнейших и сильнейших, единственный, что мог потягаться в прямом бою с Авидайлом, он обладала огромным авторитетом не только среди Хозяев, но и вообще среди всей своей расы. Настолько большим, что даже в лучшие времена Император был вынужден считаться с ним.

— Я предлагаю мир, как вы помните, — ответил Бельсигард. — Наши амбиции должны остаться в прошлом, если мы хотим будущего для своего народа. Я даже не говорю светлого — вообще хоть какого-то. Что бы наши потомки могли странствовать по Вселенной, познавать её законы, искать и находит необходимые ресурсы для развития и многое, многое другое. Что бы могли жить, а не выживать.

— Нам не дадут мира! — воскликнула Рокрея. — Мы зажаты в угол, и враги это знают! Единственный способ выгадать этот самый мир — это стать рабами сур и астик! А это означает лишить себя надежды вообще на сколь-либо достойное существование. Я на такое не согласна! Или у тебя есть иные варианты, о Твоё Императорское Величество?! — ядовито закончила она.

— Есть, — спокойно кивнул Покоритель Миров. — Есть один вариант, при котором мы не только убережём всех наших потомков от истребления, но и дадим им шанс выстраивать свою судьбу самостоятельно, не будучи скованными нашим прошлым.

Прежде, чем Рокрея успела что-то сказать, заговорил тот, чьего слова многие ждали всё это время.

— И какова цена? — спокойно поинтересовался Авидайл.

— Мы уйдём в Центральный Мир. И весь Большой Совет (именно так называли эту сотню сильнейших представителей своей расы — Большим Императорским Советом), и все те Трансцеденты, что были возрождены. И не будем покидать его в течение миллиона лет. Всё это время наши потомки будут предоставлены сами себе. Со своей стороны, ни суры, ни астики не будут объявлять им войны. Да, это не значит, что их вассалы этого не сделают. И да, им придётся очень тяжело во внешнем мире — но это шанс. Они — высшая раса, так что я уверен, они сумеют справиться и встать на ноги.

— А где гарантии, что нас не атакуют сразу, как мы снимем барьеры? Сейчас мы в собственной крепости, которую не взять штурмом никому. Но… Думаю, ты и сам не хуже меня осознаёшь все риски, — ответил Самуил.

— Гарантом станут Ананта и Вритра, а так же Вишну — сильнейший из астик, — ответил Император. — Это их предложение. И они готовы дать нам залог — Сердца Сути всей троицы. От меня, Самуила и Авидайла требуют того же — что бы условия были равны.

Это было серьёзно. Даже Рокрея замолчала, обдумывая услышанное. Сердцем Сути называлось то, что составляло саму основу бытия любого существа — переплетение его кармы, судьбы и жизни. Уничтожить его было чуть ли не единственным гарантированным способом убить существо на пике развития Трансцедентности, но проблема была в том, что если его можно было лишь отдать добровольно — силой подобное было невозможно забрать. Как и дотянуться боевой магие или прочими методами. Лишь отдать добровольно — никак иначе.

Ананта и Вритра были двумя сильнейшими Королями сур, а Вишну — астикой, что познал саму суть такого явления, как Время, что делало его одним из могущественнейших и страннейших существ во Вселенной. Обычно он не вмешивался в конфликты, даже если дело касалось его расы, предпочитая странствовать по мирам и наслаждаться жизнью чуть ли не смертного. И тот факт, что он был среди тех, кто предложил свою жизнь как залог, говорил о многом.

— И ещё мы должны будем принести клятвы на Скрижали Миров, что не будем вмешиваться в происходящее или намеренно вредить Вселенной. А так же в том, что поможем в защите её границ от Астральных Богов и тварей Хаоса, а так же существ из иных Вселенных, — закончил он. — В обмен на это наша раса будет жить. Да, отдельные личности из числа астик и сур будут пытаться мутить воду, да, у наших потомков будет немало проблем, но главное — у них будет возможность пройти весь путь с начала, не загнанными в угол зверями, а свободными в своём выборе разумными. Так стоит ли и дальше цепляться за прошлое и взращивать из них орудие слепого возмездия? Лично я считаю, что нет.

— У меня лишь один вопрос, мой Император, — спустя некоторое время заговорил Авидайл. — В целом, я согласен с твоей позицией, — удивил он многих. — Но! Как ты намерен обойти момент с Хунну? Учти, если ты предложишь что-то вроде предательства нашего божества, я плюну на все запреты и лично спущусь за твоей головой. Подумай, прежде чем отвечать — ведь я не побоюсь даже обрушить Башню, если ты намереваешься предложить убийство Хунну.

И вот тут повисла тишина совсем иного толка. Все отчётливо понимали, что этот Трансцедент не станет бросать слов на ветер. И если он действительно, презрев запреты, нападёт на Бельсигарда — то чем бы ни закончился их бой, это станет началом конца для всех. Но и пути назад ни для кого уже не было — если Император откажется отвечать, это само по себе будет ответом. А соврать сейчас не выйдет — ведь для того, что бы этот разговор состоялся, они все соприкоснулись душами. Особая, могучая магия, что не то, что бы блокировала возможность лгать, но создавала особые колебания Воли, если разумный лгал или недоговаривал. И если кого-то менее опытного и можно было провести даже при такой форме общения, то не многоопытных магов, проживших сотни миллионов, а некоторые — и несколько миллиардов, лет.

— Именно для этого нам и нужно это Слияние Этажей — заговорил, наконец, Повелитель Миров. — Если мы сделаем всё, как нужно, то это закончится большой войной между нашими потомками. Более того, мы должны будем её поддержать. Ведь теперь будет лишь один Этаж с сотней Хозяев. При таком раскладе каждый сможет оказать посильную помощь своим фаворитам — не выходящую за грань разумного. Это усыпит бдительность Хунну. Конечно, их срок пребывания в Башне значительно сократится — от двухсот до трёхсот лет максимум, но зато всё это время у них будет всё необходимое для роста. И плюс исчезнет ограничение в уровнях развития — хоть Бессмертным Императором становись, если тебе это по силам. Затем же, когда подойдёт конец их пребыванию здесь, мы все отречёмся от Хунну. Разорвём с ним связь и уйдём, забрав Башню с собой. И при всей своей ненависти, он вынужден будет принять новые правила — ведь в одиночку, без нас и без этого места, ему будет не под силу продолжать войну.

Он будет вынужден направить все силы на то, что и так обязан делать, но чем пренебрегает — защищать и развивать новые поколения хуннусов, поддерживая их как Божество. Мы же, с залогом на руках и этой Башней, станем гарантом того, что никто не нарушит соглашения — ведь потеряй враги Ананту, Вритру и Вишну, нам вполне будет по силам устроить настоящую резню в центральном мире, имея эту крепость. И пусть Хунну проклянёт нас, но это будет принципом меньшего зла для нашего народа.

Слова Бельсигарда были действительно разумы. Башня Возвышения, на самом деле, была в первую очередь небывалого размаха и мощи межмировой крепостью, что при нужде могла бы даже покинуть эту Вселенную. И если она станет их базой в Центральном Мире, то у народа Хунну, когда они вновь дорастут до того, что бы получить право на обитание в нём, будет весьма надёжная база.

— Я согласен, — первым ответил Самуил.

— Я тоже, — вздохнул Авидайл.

А следом, один за другим, своё согласие выразили все, даже Рокрея — ибо никто себя не тешил иллюзией возможности победы в войне. А так — и они останутся живы, и у народа будет будущее.

— Тогда давайте подробнее обсудим тонкости предложенного нам договора, — предложил Император после того, как получил всеобщее одобрение.

— В перву очередь я хочу… — взяла себе слово Рокрея…