Скандальная куртизанка

Глава 31

Три недели после возвращения из Китридж-Лодж были наихудшими в жизни Кейт. В дополнение к тому, что она по воле принца оказалась пленницей этого дома, так Кейт получила еще и ужасную новость.

После нападения Флеминга Кейт отправила Олдоса с запиской к Холли, предупреждая, чтобы она не открывала дверь Флемингу. Она опасалась, что Флеминг мог отыграться на девушках. После недели уговоров Дигби согласился проводить ее на набережную, чтобы повидаться с женщинами.

— Пирожные! — возвестила Кейт и засмеялась, когда все завизжали от восторга. — И еще кое-что, — добавила она, хотя ее уже никто не слушал, поскольку все принялись поглощать пирожные.

— Как всегда, необыкновенно вкусные, — сказала Эсмеральда. — Их очень любила Мег. — Она помолчала. — Жалко ее, правда ведь?

— М-м-м, — согласилась Люси.

— Мег? — переспросила Кейт. — А что с ней?

— А разве ты не знаешь? — удивилась Холли, вытирая губы.

— Чего именно?

Холли вдруг побледнела и обменялась взглядом с Эсмеральдой.

— Ее больше нет. Труп нашли в Темзе…

Кейт уронила свечи, которые только что достала из корзины.

— Убита, — прошептала Люси, пока Эсмеральда поднимала свечи.

— Убита! — ахнула Кейт. — Но кем? И за что?

— Я считаю, что это сделал Билли Хопкинс, — фыркнула Адель. — Я говорила Мег, что он хам, но она не слушала меня. Она слишком любила выпивку, а Билли постоянно давал ей это пойло.

— Это дьявольский яд, — согласилась Эсмеральда. К горлу Кейт подкатила тошнота.

— И что с ней сделали? — хриплым шепотом спросила Кейт.

— А что делают с нищими? — безразлично произнесла Холли.

— О Господи! — Кейт закрыла глаза. Она попыталась изгнать из головы образ утонувшей Мег, лежащей на берегу Темзы. В детстве Кейт видела утопленника, и этот образ, вместе с образом утонувшей Мег, вызвал бурную реакцию в желудке. Кейт вырвало, она едва успела добежать до горшка.

— Мисс Бержерон! — воскликнула Эсмеральда, бросившись на помощь.

— Простите, — дрожащим голосом сказала Кейт. — На меня так подействовала новость про Мег.

Никто не нашел слов утешения. Еще одна жизнь была погублена из-за жестокости и нищеты. Дигби тоже не смог успокоить Кейт.

— Ты не могла предотвратить это. Ты знаешь не хуже меня, что Мег не задержалась бы в этом мире.

— Это неправда! Она могла бы прожить очень долгую жизнь, если бы я увела ее с набережной! — воскликнула Кейт, жестом показывая на заполненную толпой улицу.

— Вероятно, но вряд ли Мег согласилась бы уйти. Она любила внимание мужчин. Любила эль. — Дигби обнял Кейт за плечи. — Существуют люди, которым судьбой предопределена долгая жизнь в этом мире, и существуют другие, которым судьба уготовила жить в другом мире.

— Никто не рождается для такой несчастной жизни, Дигби, — раздраженно возразила Кейт. — Людей не спрашивают и бросают в этот мир, им некому помочь, они не могут выбраться из него.

— Не будь такой слезливой, дорогая! Горе и радость ходят в этом мире рука об руку. И очень скоро к тебе вернется брат.

Кейт сверкнула глазами.

— Джуд?

Дигби широко улыбнулся:

— Корабль достиг Дептфорда. Но из-за груза, который он везет — я подозреваю, что это рабы, — «Принцессе» не разрешили встать на мертвый якорь. Другой корабль заберет этот груз, и тогда «Принцесса» войдет в док Вест-Индии для ремонта.

Кейт смотрела на Дигби, но перед глазами стоял образ белокурого мальчика.

— Джуд действительно возвращается домой?

— Полагаю, да.

Вскрикнув от радости, Кейт обняла Дигби.

— А когда?

— Не позже чем через пару недель. У меня есть человек, который наблюдает за верфью. Он даст мне знать, как только «Принцессе» разрешат отправиться в док.

— Спасибо тебе, Дигби! Это самая лучшая новость, которую ты мог мне сообщить!

Однако новость о возвращении Джуда подняла дух Кейт ненадолго. Олдос не на шутку забеспокоился. Потеря любовника и убийство Мег тяжело сказались на Кейт. Олдос понимал это — она была слишком молода и прискорбно неопытна. До этого Она не понимала, насколько глубоко может ранить любовь, а сейчас не оставалось сомнений, по крайней мере у Олдоса, что она свою любовь потеряет.

Олдос испытал всю глубину этой боли — потеряв море, он потерял сердце.

Вероятно, влюбленность Кейт весьма удивила Олдоса, поскольку все время, сколько он ее знал, Кейт оберегала свое сердце. Даже он, один из ближайших ее друзей, ощущал строгую дистанцию. И по каким-то причинам, которых Олдос никак не мог понять, из всех мужчин, восхищавшихся ею, она впустила в свое сердце именно герцога.

Олдос недоумевал, почему именно его. Олдос не видел в нем ничего особенного. Дарлингтон казался ему таким же, как и другие аристократы, — высокомерным и надменным. Не особенно красивым, даже не слишком привлекательным. Однако Кейт что-то нашла в этом герцоге, и как только принц обнаружил их неблагоразумную связь, Кейт познала боль, которую приносит разбитое сердце.

Она слонялась по дому, неулыбчивая и молчаливая, осунувшаяся и побледневшая. К концу недели Олдос пригрозил, что направит письмо принцу с просьбой прислать ей врача.

— Нет! — воскликнула Кейт. — Не смей!

— Вы нездоровы, Кейт, — сказал Олдос. — Я опасаюсь за ваше здоровье.

— Я вполне здорова, — возразила она, отмахнувшись от него.

— Кейт…

— Со мной все в порядке, Олдос!

Олдос колебался. Он страшно переживал за нее.

— Эта… тоска пройдет со временем, — попытался он несколько неуклюже успокоить ее. — Кажется, что это никогда не пройдет, но постепенно все успокоится.

Кейт подняла глаза, в которых застыли слезы.

— Есть такие чувства, Олдос, которые не проходят даже по истечении времени.

Он хотел успокоить ее, но лишь усугубил мучения. Именно поэтому, напомнил он себе, покидая гостиную, он предпочитал женщинам море. Море не нужно было успокаивать.

Вернувшись из Бата, лорд Юстис заявил, что слишком холодно ехать сейчас в свое деревенское имение, а потому он останется в Лондоне еще на пару недель.

Диана испугалась, что может сойти с ума.

Ей стоило немалых усилий терпеть его присутствие. Она не могла видеть, как он жует, не могла слышать, как он стучит ложкой о чашку, не могла ощущать исходящий от него тяжелый запах одеколона. Однако у нее не было выбора — когда Чарлз и Диана жили вместе, он требовал, чтобы она постоянно была с ним. Он говорил, что это путь к супружескому согласию.

По мнению Дианы, это была дорога в ее личный ад.

Однажды вечером они сидели в Красной гостиной, Чарлз молча читал, Диана безмолвно сетовала на свои невидимые цепи, когда в комнату вошел Хэтт и поклонился.

— Миледи, — тихо проговорил он, и это заставило Чарлза оторвать голову от книги.

— Да? — заинтересованно отозвалась Диана. Хэтт не обращал на нее внимания, когда Чарлз бывал дома.

— Милли просит аудиенции, мадам.

— Кто такая Милли? — спросил Чарлз, обращаясь к Диане.

Ну и глупец. Милли работала в доме уже три года.

— Моя горничная, дорогой, — напомнила она. Чарлз перевел взгляд на Хэтта.

— Что Милли хочет в столь поздний час? — раздраженно спросил он, словно было уже за полночь, а не восемь часов вечера.

— Дорогой, ты не будешь возражать, если я пойду и переговорю с ней? — спросила Диана, поднимаясь с кресла.

— Сиди, сиди. — Чарлз жестом велел ей сесть на место.

— Чарлз…

— Пусть Милли войдет, — приказал Чарлз. — То, что Милли хочет сообщить моей жене, она может сказать и в моем присутствии.

Диана похолодела. Она медленно опустилась в кресло; Хэтт отправился за Милли.

Через минуту Хэтт вернулся, за ним появилась Милли. Она присела в реверансе и сцепила перед собой руки.

— Что за важное событие потребовало нарушить наш вечер? — спросил Чарлз, даже не потрудившись поднять глаза от книги.

— Прошу прощения, милорд, — пробормотала Милли. — Я… Леди Юстис… речь о том… вы хотели узнать о том, кто появится к концу следующей недели.

Сердце у Дианы подпрыгнуло. Милли или тот, кому Милли заплатила, узнал, что мисс Бержерон не только родилась на Сент-Кэтринс-Док, но и то, что ее подобрали на суконной фабрике и она стала шлюхой купца. У нее был брат, которого она тщетно пыталась разыскать и о котором наводила справки по всей набережной. Милли узнала все — имя брата, то, что он был матросом на судне, перевозившем рабов. Мисс Бержерон мечтала отыскать брата, но Диана отчаянно хотела найти его раньше. Ее связь с Грейсоном, вполне возможно, и подошла к «неизбежному концу», как он выразился, но ее презрение к Грейсону и его новой любовнице лишь начинало расцветать пышным цветом.

— О чем речь? — спросил Чарлз, подняв наконец взгляд на Милли. — Это какая-то бессмыслица.

Милли беспомощно взглянула на Диану.

— Милорд, — игриво проговорила Диана, — ты испортишь мой сюрприз, если заставишь ее рассказать тебе все.

— Сюрприз? — воскликнул Чарлз, снова обращая взор на Диану.

Впервые в его благословенной жизни Чарлз был удивлен и даже обрадован.

— Для меня? — переспросил он, улыбаясь самой широкой улыбкой, на которую был способен.

— Да. Для тебя.

Улыбка Чарлза стала еще шире.

— Ну ладно. — Он взглянул на Милли. — Хорошо, Милли. Теперь можешь идти.

— Да, милорд, — сказала Милли, снова приседая в реверансе.

Однако она не спешила уйти. Она явно колебалась; взгляд ее был устремлен на Чарлза. Диана нахмурилась, пытаясь донести до горничной свое страстное желание немедленно удалить ее из комнаты, пока она не разозлила Чарлза или не совершила какую-нибудь глупость.

— Прошу прощения, миледи, — сказала Милли. — У меня нет достаточной суммы, чтобы заплатить за работу.

Диана подумала, что ее сейчас хватит удар. Она боялась даже взглянуть на Чарлза. Она с приятной улыбкой на лице продолжала смотреть на Милли.

— Сколько? — спросил Чарлз.

— Пять фунтов, милорд.

— Пять фунтов? — повторил он, удивленно приподняв брови. Потом посмотрел на Диану. — Должно быть, это какой-то особенный сюрприз, дорогая. Ты так порадовала меня в этот вечер. — Он перевел взгляд на Милли. — Попроси завтра у Хэтта. А сейчас оставь нас.

— Спасибо, милорд, — сказала Милли и, повернув голову в сторону Дианы, еле заметно ухмыльнулась.

Когда Милли вышла из комнаты, Чарлз дотронулся до руки Дианы.

— Спасибо, дорогая. Я весьма тронут твоей заботливостью.

— Нет, дорогой, это я очень тронута, — возразила Диана. Когда Чарлз возобновил чтение, Диана стала размышлять о том, какой теперь преподнести мужу сюрприз.