Скандальная куртизанка

Глава 7

Мистер Палмер, секретарь Грейсона, сидел напротив, за полированным письменным столом вишневого цвета и делал пометки в блокноте. Голова секретаря была опущена, и Грейсон видел только его лысину. Очки, бросая вызов гравитации, держались на самом кончике носа, но мистер Палмер, погруженный в исполнение своих обязанностей, похоже, этого даже не замечал. Он задавал вопросы лишь тогда, когда это было абсолютно необходимо, и очень редко вносил какие-либо предложения.

Тем не менее, в это утро мистер Палмер задал Грейсону сразу три вопроса: действительно ли его светлость собирается отклонить приглашение Саммера на ужин, поскольку ранее он инструктировал его иначе? Желает ли его светлость пригласить на воскресный завтрак свою младшую сестру, поскольку он включил в список всех своих братьев и сестер, кроме Мэри? Дает ли его светлость разрешение на оплату только четырех гусей, хотя куплены пять?

Мысли Грейсона блуждали где-то далеко от этих дел; он торопливо исправил свои ошибки. Он уже готов был завершить разговор с секретарем, но в его голове билась и не давала покоя одна мысль, вызывая раздражение. Кэтрин Бержерон была права. Он осуждал ее столь строго лишь из-за ее рода деятельности.

— И еще, Палмер, — сказал Грейсон. — Я хочу, чтобы ты купил какое-нибудь украшение. Ожерелье или что-либо из того, что нравится леди.

— Доставить это леди Юстис? — уточнил Палмер, царапая пером по веленевой бумаге.

Диана, Диана, Грейсон не мог позабыть Диану. Его отсутствие у нее прошлой ночью, несомненно, испугало ее сверх меры.

— Совершенно верно: пожалуйста, доставь одно украшение леди Юстис, а другое — мисс Кэтрин Бержерон на Кинг-стрит.

Перо Палмера перестало двигаться по веленевой бумаге.

— Я дам тебе указание, как добраться до мисс Бержерон, доставь туда ожерелье и записку, — добавил Грейсон.

Перо Палмера снова задвигалось.

— Это все.

Мистер Палмер собрал все свои бумаги, взял в руки портфель и встал.

— Я подожду в передней вашу утреннюю корреспонденцию, ваша светлость.

— До свидания, мистер Палмер, — пробормотал Грей-сон и достал лист веленевой бумаги. Обмакнув в чернила перо, он написал:

«Мисс Бержерон, примите, пожалуйста, мои искренние извинения за то, что я обидел вас. Уверяю, что это никак не входило в мои намерения. Дарлингтон».

Весьма коротко, но, судя по его опыту, взъерошенные перышки женщины лучше приглаживать украшениями, чем словами.

Кейт позволила бы Дигби вынести свой бескомпромиссный приговор в отношении вкуса пирожного, но она полагала, что переборщила с солью. Она заканчивала печь, когда в кухню ворвался Олдос.

— Скорей, там Дигби! — тревожно крикнул он и тут же выбежал из кухни.

Кейт бросила на стол нож и, вытирая руки о фартук, бросилась вслед за Олдосом.

В гостиной Олдос поливал лицо Дигби виски, а Дигби лежал на диване. Его одежда была изорвана и испачкана, губа разбита, глаз заплыл.

— Дигби! — закричала Кейт, бросаясь к нему. — Господи, да что случилось? — Она опустилась на колени, а тем временем Олдос вложил стакан с виски в руку Дигби.

Не отвечая на вопрос Кейт, Дигби выпил виски, словно это была простая вода. Поморщившись, он отдал пустой стакан Олдосу.

— Еще, пожалуйста.

— Дигби!

— Мое лицо здорово исковеркано? — спросил он, осторожно дотрагиваясь пальцами до скулы.

— Точно, — без всякого колебания ответил Олдос.

— Да что с тобой произошло? — воскликнула Кейт.

— Результат проявленной глупости, — сказал Дигби, ощупывая нижнюю губу. — Я шел по набережной, чтобы встретиться с парочкой джентльменов, занимающихся торговлей парфюмерией. Я спросил Мег о мужчине, которого она видела и который был очень похож на тебя. Она подтвердила, что видела его в «Петухе и короне», я храбро решил зайти в этот убогий паб на Сент-Кэтринс-Док…

— Ой, нет…

— Я по глупости верил, что пара золотых соверенов поможет кому-нибудь вспомнить…

— Как же, помогли, судя по твоему лицу, — перебил его Олдос.

— Дигби, зачем? У тебя не так много в кошельке, чтобы раздавать соверены.

— Да, и, тем не менее, несмотря на мое изуродованное лицо, соверены сыграли свою роль, — сказал Дигби, и в его голосе послышалось негодование. Он закрыл глаза и положил голову на подушку. — Я знаю, что некий Джуд Бержер служит матросом на торговом судне «Принцесса» и что эта «Принцесса» умеет ловко обходить морскую блокаду и активно занимается работорговлей.

— Бержер? Работорговля! — воскликнула Кейт. — На что ты намекаешь? Что Джуд замешан в работорговле? Мой Джуд?

Дигби открыл глаза.

— Несмотря на его фамилию, я абсолютно уверен, что это твой Джуд. Его, похоже, не так-то просто забыть, поскольку он любит поскандалить, когда пьян, а когда трезв, то весьма популярен у девиц. Его внешность, описанная одной из таких девиц, очень похожа на твою Кейт. Белокурые волосы, зеленые глаза и необычайная красота.

— О, Господи, — пробормотала Кейт. Дигби дотронулся до глаза и поморщился от боли.

— Олдос, на кухне есть бифштекс, принеси его сюда, — попросила Кейт.

— Я ощущаю запах чего-то аппетитного, но это не бифштекс.

— И пирожные принеси, Олдос! — крикнула Кейт. Повернувшись к Дигби, она с надеждой спросила: — Ты узнал, как его найти?

— К сожалению, «Принцесса» ушла на этой неделе. Никто из тех, с кем я говорил, не знает, когда она вернется.

Появившаяся было надежда рухнула.

— Так что же произошло с тобой, Дигби? — спросила Кейт, осторожно отводя прядь волос с его лба.

Дигби отмахнулся.

— Наверное, я слишком легкомысленно обошелся со своим кошельком, — сказал он и поморщился. — Как только я покинул таверну, на меня напали двое головорезов. Они отняли не только кошелек, но и мой пистолет.

— Твой пистолет!

— Я мог совершить глупость, но я все-таки не круглый дурак. Я тоже провел немало лет возле набережной и готов к таким штучкам. Но я не был готов к той скорости, с какой они нанесли удары.

— Ой, Дигби, — сочувственно проговорила Кейт.

От громкого стука в дверь они оба вздрогнули. Кейт обменялась взглядом с Дигби.

— Подожди здесь. — Она встала, сняла фартук и отбросила его в сторону. Кейт оказалась около двери одновременно с Олдосом, который появился из кухни. Он сунул ей тарелку с пирожными, которую Кейт сразу же поставила на стол и поспешила вслед за дворецким.

Олдос открыл входную дверь, и Кейт увидела стоящего снаружи лакея в ливрее. Она подумала, что это лакей принца, но затем поняла, что ошиблась — цвет ливреи был несколько иной. Поток холодного воздуха устремился в дом, приподняв платье Кейт. Лакей дотронулся до края шляпы.

— Да? — холодно спросил Олдос.

— Послание, сэр, для мисс Кэтрин Бержерон от герцога Дарлингтона. — Лакей что-то передал дворецкому.

Олдос, который питал стойкую нелюбовь к аристократам, захлопнул дверь прямо перед носом лакея.

— Пакет, — сказал он Кейт. — Небольшой.

Она не знала, что может прислать ей Дарлингтон, да и, честно говоря, ей это было не интересно. Он был неприятным, низким, недобрым.

— Нет, благодарю.

Олдос открыл дверь.

— Она не хочет.

— Не хочет? — в смятении спросил лакей, глядя на пакет. — Но я должен его доставить.

— Она не хочет. Заберите его обратно.

— Забрать обратно? — повторил бедняга, не в силах понять, что происходит.

— Ну ладно, ладно, — сказала Кейт и, быстро подойдя к двери, взяла пакет из рук лакея.

— Спасибо, мэм, — с явным облегчением выдохнул посыльный.

Кейт не ответила. Для этого не представилось возможности, поскольку Олдос снова захлопнул дверь. Кейт покосилась на него с неодобрением, на что Олдос ответил:

— Он же лакей.

Герцог прислал небольшую, перевязанную коробочку, к которой была прикреплена записка с печатью. Кейт вернулась в гостиную, за ней последовал Олдос, и пока он передавал Дигби бифштекс и заставлял приложить его к глазу, против чего Дигби энергично возражал, Кейт вскрыла записку.

Она прочитала ее. Дигби научил Кейт читать, хотя она находила это достаточно трудным. Прочитав послание до конца, она подумала, что в нем отразился весь Дарлингтон — немногословный и холодный. Затем она открыла коробочку и извлекла жемчужное ожерелье. Оно было изящно-утонченным и необъяснимо интимным для подарка от мужчины, который не был ее любовником.

Кейт получала подобные подарки и раньше, и они обычно означали одно и то же — желание уложить ее в постель. Разве не этого в конечном итоге хотели все эти расфранченные господа с бездонными кошельками?

— Слишком соленые, любовь моя, — сказал Дигби.

— Прошу прощения? — подняла голову Кейт. Дигби облизал пальцы.

— Пирожные слишком соленые.

— Точно, я немного переборщила с солью, — согласилась Кейт и протянула ожерелье и коробочку Олдосу. — Отправь это обратно.

— Что там? — спросил Дигби, взглянув на коробочку.

— Ожерелье.

Олдос открыл коробочку и извлек ожерелье, демонстрируя его Дигби.

— Не надо возвращать его, — сказал Олдос. — Продайте, оно принесет немало денег.

— Олдос прав, — согласился Дигби, критическим взглядом оценивая ожерелье.

Однако Кейт покачала головой:

— Эта цена слишком высока для меня. Отправь его назад, Олдос. Пожалуйста.

Олдос вздохнул. Дигби огорченно поджал губы. Кейт упрямо схватила фартук и надела его.

— Так ты говоришь, пирожные слишком соленые?