Скандальная куртизанка

Глава 9

Немного оправившись от нападения на Сент-Кэтринс-Док, Дигби отдыхал, расположившись на кушетке с порцией пирожных нового замеса и высказывал суждения о платьях Кейт.

Всего три дня тому назад у двери Кейт появилась миссис Олив с двумя белошвейками и четырьмя лакеями, которые принесли коробки с материей и платьями. Кейт узнала ее сразу, потому что миссис Олив была самой модной и знаменитой модисткой во всем Лондоне. Как сказала миссис Олив, ее прислал принц, поскольку очень желал видеть Кейт самой элегантной и самой нарядной дамой на балу Двенадцатой ночи.

Если Кейт и пристрастилась к чему-то за те годы, пока была куртизанкой, то это наряды благородных леди, поэтому она приняла миссис Олив с распростертыми объятиями.

В конце концов, миссис Олив оставила ей три платья. Бал надвигался, а Кейт все не могла решить, какое платье надеть, и оставила это решение за Дигби. К счастью, если кто и разбирался в материале и покрое платья, то это Дигби.

Честно говоря, Кейт нервничала. Когда Бенуа сказал ей, что ее купил принц Уэльский — купил, как будто она была куском материи, — она очень напряглась. Не то чтобы она испытывала особую привязанность к Бенуа или была удивлена. Она очень хорошо осознавала свое место в мире и знала, как женщины ее плана пробивают себе дорогу. Тем не менее, ей было неприятно, она еще не овладела искусством быть куртизанкой.

Бенуа следил за тем, чтобы она изучала это искусство. Мадам Альбер обучила ее некоторым сторонам этого искусства, Кейт тренировала свои умения на Бенуа, и он поначалу с готовностью откликался. Но затем он пристрастился к опию, и последние три или четыре года их связи Бенуа лишь изредка приглашал ее на ложе. Большинство ночей он спал под воздействием снадобья.

В душе Кейт радовалась его все возрастающей неспособности к любовным играм. Она никогда не испытывала какой-либо влюбленности в этого человека. Самое доброе, что она могла сказать о нем, — это то, что он был доброжелательным, хотя она никогда не воспринимала характер их связи иначе, чем отношения хозяина с рабыней. Спектакли, которые Кейт видела, оперы, которые она слышала, стихи, которые ей читал Дигби, научили тому, что на свете существуют страсть и любовь. Ничего подобного между ней и Бенуа не было.

Кроме морского капитана, который лишил Кейт девственности, в ее жизни был один только Бенуа.

Тем не менее, связь с Бенуа принесла Кейт ощутимые выгоды — крышу над головой и пищу, и она была довольна этим.

А затем Бенуа после оперы представил ее принцу. Она вежливо ответила на вопрос об опере и сказала несколько слов о чрезмерно дождливой погоде. Тем и закончилась эта встреча, но вскоре Бенуа сообщил Кейт, что принц хочет ее купить.

Ее хотел купить принц Уэльский.

Одна эта мысль ввергла Кейт в панику. Он хотел купить ее по вполне очевидным причинам. Что, если она не сможет его ублажить? Что случится с ней тогда? Он снова выбросит ее на улицу? Отошлет к одному из своих приближенных? Какого рода бесстыдных действий он ждет от нее? Что, если она понесет от него ребенка? Что, если после этого она потеряет свою привлекательность? Согласится ли он содержать ребенка?

Эти беспокойные мысли терзали ее не одну ночь, а затем, так же внезапно, как и новость об интересе к ней со стороны принца, на нее свалилась отсрочка. Однажды ночью Бенуа перевез все ее чемоданы в новый городской дом, пожелал ей счастья и рассказал ей о той ситуации, в которой находится принц.

— Воспользуйся этими днями, он пока не придет к тебе, — загадочно сказал Бенуа.

— Почему?

— Он не станет заводить любовницу сейчас, скоро состоится парламентский суд. Он не хочет, чтобы ты предстала в парламенте и поставила его в затруднительное положение. Но как только скандал разрешится, ты станешь его любовницей. — Бенуа хмыкнул.

Кейт проглотила подступивший к горлу комок.

— Скандал?

— Mon dieu[1], ты не читаешь утренние газеты? — раздраженно спросил Бенуа. — Будь благодарна за то, что он согласен удовлетворить все твои нужды. Большинство джентльменов не слишком щедры даже в отношении воды, если дерево не дает плодов.

Кейт не поняла, что он имел в виду, как же дерево может приносить плоды без воды? Дигби объяснил ей это позже. Он же объяснил, что ее новый дом был частью контракта между принцем и Бенуа. Хотя Бенуа был равнодушен к Кейт, он позаботился о том, чтобы принц обеспечил ее. Кейт даже выдали определенную сумму денег — не достаточную для того, чтобы обеспечить ее, если соглашение прикажет долго жить, но вполне достаточную для того, чтобы покупать еду и все необходимое, пока она живет в доме принца. Она должна была жить тихо и делать то, что велит ей принц. Ей позволяли содержать друзей — Олдоса, сбежавшего от банды в доках, и Дигби, который остался в услужении у Бенуа, даже несмотря на то, что Бенуа планировал вернуться во Францию.

Страхи Кейт не оправдать ожиданий принца в роли куртизанки подогрели ее решимость научиться хорошо печь пироги и печенье, чтобы открыть собственную пекарню, когда ее красота увянет или ситуация коренным образом изменится.

Лишь одно условие в соглашении между Бенуа и принцем настораживало: в ожидании того момента, когда принц освободится от своего королевского брака, Кейт должна играть роль любовницы герцога Дарлингтона.

— Я не понимаю — зачем? — жаловалась Кейт Дигби. — Я была бы рада спрятаться в этом замечательном доме, пока принц решает свои семейные вопросы, — сказала она однажды.

— Но, любовь моя, если ты спрячешься, принц тоже не сможет тебя видеть. Он пока что не может обладать тобой, но зато может пожирать тебя глазами.

— Он мог бы приходить сюда и пожирать меня глазами, — великодушно позволила Кейт.

— Приходить сюда? — Дигби засмеялся. — Дорогая, если бы он пришел сюда, через час об этом знал бы весь Лондон. Он — принц Уэльский, и о его передвижениях известно всем. Тем более, сейчас, когда все ищут малейшую возможность для раздувания скандала.

Кейт об этом как-то не подумала.

— Все не так уж плохо, — пытался успокоить ее Дигби. — Герцог настоящий джентльмен. И тебе придется сопровождать его всего лишь пару раз. Считай это своего рода развлечением.

Да уж, развлечение.

Она думала об этом, когда Эми помогала ей надеть последний наряд — голубое с ледяным оттенком шелковое платье, отделанное мехом.

— Идеально, — заявил Дигби, когда Кейт предстала перед ним. — Ты выглядишь в нем как Снежная королева.

Кейт отступила назад и посмотрелась в зеркало, взглянула на взбитые волосы и на бриллианты, которые ей прислал принц.

— Да, настоящая красавица, — сказал Олдос, одобрительно кивая и передавая Дигби рюмку виски. Вторую рюмку он налил себе и сел в кресле возле камина.

— Я… волнуюсь, — сказала Кейт, пока Эми поправляла платье.

— Волнуешься? — Дигби встал, отставил рюмку и, зайдя ей за спину, посмотрел на отражение в зеркале. — Нет никаких причин для волнения. Не забывай, благодаря этому лицу, — он осторожно прикоснулся к ее подбородку, — ты обладаешь властью. Ты льешь свет на каждого, и мужчины не могут устоять перед тобой. Я прав, Олдос?

Олдос окинул Кейт взглядом.

— Да, — согласился он.

Дигби снова взял рюмку с виски.

— Иди и получи удовольствие от своей красоты. Только представьте — Кейт на балу в Карлтон-Хаусе!

Кейт этого представить не могла. Через несколько минут пришел герцог.

И весьма настойчиво постучал в дверь.

Кейт перегнулась через перила, чтобы украдкой взглянуть на него, когда Олдос отправился открывать дверь. Герцог шагнул в холл и мгновенно сдернул с головы шляпу.

— Я пришел, чтобы…

— Я сейчас доставлю ее, — перебил его Олдос и повернулся к герцогу спиной. Дарлингтон хмуро посмотрел на спину дворецкого, но промолчал. На Дарлингтоне было пальто, но оно было расстегнуто, и Кейт смогла разглядеть его костюм. Белый шелковый галстук был тщательно завязан, у горла поблескивала брошка с бриллиантом. Воротник рубашки поднимался выше подбородка. Под фраком виднелся белый шелковый жилет, который плотно облегал талию.

Сердце у Кейт забилось чуть быстрее. Поистине, ей никогда не доводилось раньше видеть такую складную мужскую фигуру.

Олдос поднялся на верхнюю площадку лестницы и с любопытством посмотрел на перегнувшуюся через перила Кейт, она приложила палец к губам. Потом выпрямилась, поправила юбки, молча крутнулась и вопросительно посмотрела на Олдоса. Тот кивнул в ответ на ее немой вопрос и галантно подставил ей локоть.

Ну что ж, стало быть, она, Кейт Бержерон, отправляется на бал в Карлтон-Хаус. Если бы это увидела ее мать, она подумала бы, что волшебная сказка воплотилась в жизнь.