Скворцы и Проклятые самоцветы

Глава 3. Страшные сказки

Первую неделю полноценных занятий не было. Постепенно прибывали старшие курсы, появились магистранты, от здания с лабораториями стало отчетливо тянуть чем-то паленым, по вечерам кто-то зажигал костры на небольшом острове, в столовой в обед иногда приходилось подниматься аж на четвертый этаж, так как все столики были заняты. Учащиеся часто бывали условно знакомы, они весело переговаривались, устраивали соревнования, громко спорили, проклинали друг друга чем-то крайне забавным, повсюду бегали чьи-то фамильяры, а многочисленные бумажные птички просто сводили с ума.

Катя терялась во всем этом, ей казалось, что здесь все друг друга знают, только она остается вне всего этого. Вася вот если кого и не знала, то знакомилась быстро, легко и непринужденно. Белая рубашка почти мужского покроя у нее чудесно сочеталась с пышной юбкой до середины щиколотки, а Катя все гадала, как Рудецкой удается не стучать своими пусть и низкими, но все же каблуками, и почему ее тяжелые серебряные серьги не звенят, как колокольчики при движении. Неужели магия?

Магией была и невероятная сила воли этой девушки. Когда утром Катя, едва разлепив глаза, застала Васю в спортивном костюме, она немало удивилась. Но та вернулась только через час, мокрые пряди липли к лицу, она прошла к ванной, устало улыбнувшись. А потом — бац — и она выходит из ванной с причудливым узлом на затылке и в шелковой комбинации.

— Тебя интересовало, что у ведьм с нижним бельем, — улыбаясь говорила она, натягивая чулки. — Как видишь, мы все еще носим комбинации, чулки на резинке, а некоторые даже корсеты.

— Их уже даже моя бабушка не носит, — возразила Эля, палочкой разглаживая свое школьное платье. — Только если на официальные приемы, но это всегда было той еще ярмаркой тщеславия. Некоторые так себе утягивают талию, что я вообще не понимаю, как они дышат.

Вася в ответ засмеялась:

— Вроде бы в старых книгах с чарами есть заклинания, которые как-то увеличивают количество поступающего воздуха. Моя бабушка еще неприлично шутила по этому поводу.

— Неприлично? — удивилась Катя, натягивая на себя брюки. — Это как же?

На мгновение в комнате повисла тишина, а потом Вася и Эля хором ответили:

— Просто они дышали задницей!

И обе захохотали, будто в этом было что-то настолько смешное, что и описать сложно. Катя, пусть и непроизвольно улыбнулась, смотрела на подруг с недоумением. Наверное поэтому Эля попыталась объяснить:

— Понимаешь, маги живут долго. Вот лично моей бабушке уже сто тридцать один год. Мой папа — ее младший сын, да и я в семье самая маленькая… но, подожди, я говорила о другом. Вот представь. Ей на вид лет пятьдесят, но она уже полностью седая, потому что ведьмы считают недостойным поведением прятать свою мудрость. Она завивает волосы в локоны, отчего становится похожа на какую-нибудь придворную даму в напудренном парике. Носит она только длинные юбки, никогда не позволяет носку туфли выглядывать из-под юбки больше, чем на сколько-то сантиметров. Ну так вот. В магических семьях бабушки всегда принимают активное участие в воспитании внучек. Я у нее бывала как минимум раз в неделю. Читала ей светскую хронику вслух. И вот я дохожу до момента, где описывают кого-то из молодых аристократок: тонкий стан, прелестная кожа… и так далее. И на фотографии девушка с такой тонкой талией, что я просто не в состоянии сдержать вопрос. Бабушка говорит, что есть такие заклинания, которые помогают не падать в обморок, но все равно это больно. И я, как и многие любопытные девочки, искренне спрашиваю: а откуда тогда они берут воздух?

— И бабушка, поджав подкрашенные губы, сердито отвечает: они, видимо, дышат задницей, — с улыбкой закончила Вася, уже застегивая пуговицы рубашки. — И сначала сидишь ошарашенная… а потом, уже гораздо позднее, когда бабушки нет рядом, вспоминаешь этот момент и начинаешь неконтролируемо смеяться.

— Просто потому что эта старая леди и слово “задница” кажутся максимально далекими друг от друга, — подытожила Эля.

Катя еще раз с усмешкой посмотрела на подруг, но все же уточнила:

— А у тебя, Вась, тоже была такая же бабушка? Ну, в длинном платье и так далее…

По тому, как потеплел взгляд Рудецкой, стало абсолютно понятно: для нее бабушка значит что-то большее, чем старая леди, что учит этикету.

— Моей бабушке всего девяносто восемь лет, она носит вполне современные платья, курит сигареты в тонком мундштуке, а живет она в небольшом доме в самом центре Такима. Это полностью магический город в Тянь-Шаньских горах, там в центре есть Русский квартал. Но знаешь, когда она так задумчиво выдохнула сигаретный дым и сказала это, я тоже была удивлена. Это потом я поняла, что она еще и не на такие фразочки способна.

Они выходили из комнаты всегда вместе, весело болтая всю дорогу до нужного учебного корпуса. Уже в первый день Катя почувствовала себя несколько не в своей тарелке. Как оказалось, она не знала о магическом мире гораздо больше, чем думала. В ее старой школе все было проще. Здесь же уже в первый день она почувствовала себя неуютно в брюках, прятать палочку в карман брюк было даже стыдно, а еще все вокруг хорошо ориентировались и в школе, и в том, как она работает.

— Все просто, — улыбалась Вася. — До одиннадцати лет мы учимся либо на дому, либо в одной из магических школ. Детям вообще-то аппарировать вроде как нельзя, поэтому в школах учатся только те, кто живет достаточно близко к такой школе.

— А почему до одиннадцати? — быстро спросила Катя, которую всегда интересовал этот вопрос.

— Вроде бы к этому возрасту абсолютно все маленькие маги проявили свою магию, — неуверенно ответила Эля. — Что-то связанное с физиологией и стабильностью нашей магии. Так во всем мире, к слову. Вроде бы даже в совсем уж дремучих джунглях Африки детей начинают учить примерно в этом же возрасте.

— Хорошо, — неуверенно кивнула Катя. — В одиннадцать в школу. Один из филиалов Колдовстворца, так?

Они шли через парк к учебному корпусу, до обеда у них все занятия проходили там. Катя с трудом сдерживала шаг — к медленной ходьбе было так же тяжело привыкнуть, как и к сложным правилам субординации внутри школы.

— Кроме Колдовстворца, конечно, есть еще школы, — задумчиво протянула Вася, а потом сразу спросила: — Но ты знаешь, почему мы учимся пять лет в своих филиалах по месту жительства, если можно так сказать, а потом снова становимся первокурсниками и учимся еще три года здесь?

Катя радостно воскликнула:

— Вот именно это я и пытаюсь понять. Почему так?

— Средний Академический Уровень, — улыбнулась Эля. — В конце пятого курса мы сдаем эти экзамены. Они нужны для того, чтобы мы, в случае необходимости, могли устроиться и в странах вне Магического Союза. У англичан и американцев этот экзамен, кажется, называется Совершенно обычный магический уровень, или что-то вроде этого…

Когда Эля задумывалась, она чуть прищуривала глаза и казалась самую малость злой. Вот только думала она много, поэтому и злой казалось часто.

— Но нормы у нас одинаковые. Те же самые темы, те же самые навыки, — продолжила Вася. — Только первоначально САУ не укладывался в ту систему, что издавна была принята здесь. Кроме того, у нас просто огромные расстояния. Я недавно общалась с туристом из Америки, он очень удивился тому, что мы не пользуемся совами. Представляешь, он не может понять, что при таких расстояниях проще аппарировать лично, чем сову отправить. Еще говорит, что артефакты для пересылки почты неудобны. Будто выбор есть!

— Ты отвлеклась, — дернула ее за рукав Катя. — Говорила о школах, а не о почтовых шкатулках.

— Да. Обучение здесь почти всегда было сразу более узконаправленным. И при этом у нас гораздо раньше начали собирать нечто вроде школ, когда магов учили при общинах, всех вместе. А в Европе достаточно долгое время каждый маг брал себе одного-двух учеников, которые часто были еще и разных возрастов. В общем, у нас все всегда было не так, как у них.

И Вася покачала головой, будто была свидетелем всех тех событий.

— В каждом из филиалов Колдовстворца тогда был свой способ учить детей, — дополнила ее Эля. — Часто обусловленный территориальным расположением или близостью к каким-то историческим местам производства. А потом Магический Союз начал расти, встал вопрос о политическом взаимодействии с другими странами…

— И так начали искать способ как-то соединить привычное с необходимым, — закончила Вася, когда они уже выходили к фонтану.

— И что? Пять лет, а потом еще три — это оптимальный вариант? — скептически спросила Катя.

Тут пришлось говорить громче, на площади постоянно было много народа, приходилось как-то огибать все эти группы людей и пробираться к главному входу в Учебный корпус.

— Наверное, да, — пожала плечами Вася. — Он ведь работает. За пять лет ты получаешь навыки, благодаря которым можешь считаться образованным магом. Затем решаешь где будешь учиться. Часть старших школ готовит к ВАУ, часть — нет. Если хочешь выбиться на руководящие посты, то экзамен на ВАУ должен быть сдан.

— А все школы, которые готовят к этому экзамену, — Эля чуть обернулась к ним, входя в здание, — требуют сдачи дополнительных экзаменов. Везде конкурсная основа.

— Это потому что нас много, — заметила Вася. — Хорошо тому же Дурмстрангу. Школа может вместить до пяти тысяч человек, а в ней редко бывает больше двух тысяч учеников. Они могут вообще всех оставлять на сдачу ВАУ. У нас же эти экзамены могут сдать только те, кто хорошо сдал САУ. Все остальные хоть и учатся еще три года, но уже получают профессию, а не изучают все подряд. В некотором роде, это все упрощает.

Катя неопределенно повела плечами. Они прошли мимо пока еще неработающего гардероба — говорят, им даже зимой почти не пользуются, вышли к мраморной лестнице, что широким полукругом уходила вверх. Большинство зданий Колдовстворца походили скорее на дворцы, чем на школу.

— И я заполняла весь этот ворох бумажек, чтобы получить возможность сдать Высший Академический Уровень? — все же уточнила Катя.

— Ну да, — недоумевающе ответила ей Эля. — Ты еще маглорожденная, у вас отдельный рейтинг для поступления. А у нас за каждое место настоящие баталии. Именно поэтому здесь так много аристократии. Для них поступление сюда — это не вопрос сдачи экзаменов. Это вопрос их статуса.

Кабинет трансфигурации был на третьем этаже. Низкие ступени попросту сводили с ума и приходилось бороться с желанием перешагивать сразу по две, а то и по три ступени за раз.

— К тому же здесь лучшая научно-боевая подготовка в мире, — гораздо веселее заметила Вася. — Знаешь, я вот как-то узнала, что у маглов есть военные вузы, где готовят военных инженеров, врачей… думаю, у нас тут тоже что-то вроде.

— У нас будет строевая подготовка? — ужаснулась Катя. — Просто, насколько я помню, в военно-медицинском наравне с медициной существует еще и полноценная армия…

Вася пожала плечами, так как имела весьма поверхностное знание о том, что все же происходит в военных вузах. Пройдя пару ступеней, она все же пояснила:

— Я имею ввиду, что мы здесь в обязательном порядке будем учиться правильно вести дуэли, военная подготовка, все такое. Уровень чуть ниже, чем в академиях авроров. Кроме того, уже через пару месяцев мы сможем выбрать свой профиль, по которому будем готовиться отдельно.

— Да, я читала, — вспомнила Катя. — Уроки по выбранному профилю будут проходить во второй половине дня. Я так подумала, и решила уйти в “Магический правопорядок”. А специализация — заклинания.

— Серьезно? — удивилась Вася. — Просто я тоже выбираю этот профиль. Мечтаю попасть в Специальный отдел Магического Урегулирования. Только что мой основной предмет — трансфигурация. А ты, Эль? Скажи, что собираешься выяснять состав зелий именно в этом профиле.

— Честно говоря, я планировала тут быть “как все”, — усмехнулась Эля, сворачивая в нужный коридор. — Но никак не думала, что мои соседки решат уйти в “Правопорядок”. Как-то девушки чаще в медицину там, прикладные науки…

— Будет весело! Нас же шестеро получится, — тут же оживилась Вася. — Миркин точно в защиту, Богдан тем более, у него вся семья там числится, Макс вроде бы тоже больше тяготеет к этому профилю, чем к общественным дисциплинам.

— А этот, — почти шепотом спросила Катя. — Неразговорчивый который?

— Ярослав? — удивилась Эля. — Медицина, конечно. Думаю, он такой как раз потому что в полной мере унаследовал талант отца. Интересно, кто его мать?

Катя открыла было рот — узнать, что имеет в виду Эля, но Вася предостерегающе шикнула на них. Впереди была дверь кабинета трансфигурации, а парни обычно приходили раньше.

Всю первую неделю они словно и не учились, лишь знакомились с корпусами, учителями и вспоминали программу средней школы. И удивительного было немало. Внезапно оказалось, что здесь никто не собирается стоять у них над душой и тщательно следить за тем, чтобы никто не совершил ошибку.

— Не знаешь как — косячь на здоровье, — весело предложил учитель зельеварения, молодой мужчина с рыжеватыми волосами. — Если зелье будет плохим — будет низкая оценка. Если что-то испортите — получите штрафные баллы. Наберете десяток штрафных баллов — отправитесь трудиться. Труд, как известно, облагораживает. Вот отмоете сотню флаконов за магистрантами, заодно все знания в голове сами по полочкам разложатся, и вы больше не будете кидать иглы дикобраза в горячее зелье.

Он улыбался, карие глаза смотрели на учеников с ехидным любопытством. На первом из сдвоенных уроков он подробно объяснял что и как нужно делать, какие процессы проходят, что делать, если что-то пошло не так и как понять почему не так… в общем, его объяснения буквально открывали Кате глаза на многие вещи. Без этих объяснений она бы вряд ли смогла самостоятельно сварить что-нибудь хоть сколько-нибудь удовлетворительное на практическом уроке.

А за соседним столом Эля небрежно кидала в зелье ингредиенты, каким-то воистину волшебным образом делая это безошибочно. При этом она палочкой перелистывала какой-то женский журнал, где модели демонстрировали длинные платья, сложные прически и массивные украшения. Арсений Матвеевич ее за журнал не ругал. На первом уроке он еще посматривал в ее сторону с опаской, а потом оставил в покое, только иногда звал ассистировать.

На трансфигурации блистала Вася. Ее мышки могли превратиться хоть в книжные шкафы, где каждую книгу еще и можно вытащить, только у нее будут пустые страницы. Вася говорит, что это дело практики. Ее бабушка может создать целую библиотеку просто по памяти. Но и она не может дать гарантии, что из книг не пропадут некоторые главы — все же информация берется из памяти мага.

Но ее книжные шкафы стали казаться детской игрушкой, когда Вася, даже не прибегая к помощи палочки, легко превратилась в достаточно крупную волчицу — белая шерсть и ярко-голубые глаза делали анимагическую форму слишком явственно волшебной, но маги обычно не могут контролировать внешний вид животного. Зато стало понятно, почему Богдан и Ратмир иногда называли Васю волчицей. Действительно ведь — волчица.

Трансфигурацию преподавал мужчина в возрасте: густая борода клинышком, строгий костюм, а на запястьях целый ворох плетеных фенечек. Катя просто не могла свести с них взгляда, все время думая о том, почему столь представительный мужчина носит подростковые украшения. Он вслух восхищался умениями Васи, а еще как-то по-доброму щурил глаза и искренне радовался каждому успеху своих учеников.

— Молодец! Прекрасный чайник из черепахи! — восторгался он творением Ратмира.

Тот сердито бурчал, что это кажется почти унизительным после Васиных успехов.

— Вы, молодой человек, не катите бочку на самого себя, — нравоучительно грозил пальцем Афанасий Афанасьевич. — И не сравнивайте свое усердие с явным талантом к трансфигурации. Вполне вероятно, что наша Василина передаст свой талант к трасфигурации детям. Все же анимаг в шестнадцать, да еще и способный превращаться без специальных заклинаний — это большое достижение. Многие маги, даже уделяя анимагии всю свою жизнь, испытывают проблемы с превращением. И, особенно… кхм-кхм… с сохранением одежды при превращениях.

Вася, легко взмахнув палочкой, создала себе корону на голове, по виду — совсем настоящую. А через пару секунд корона вновь пропала и все в комнате поняли, что и это тоже было трансфигурацией — она просто превратила в корону небольшую заколку, что удерживала волосы надо лбом.

Там, где большинство людей использовали заклинания, Вася трансфигурировала. Это было не сразу заметно, да и Рудецкая хитрила. Воздух так же может быть предметом трансфигурации, но это достаточно сложно, поэтому Вася часто использовала мелкие незаметные предметы: монеты, ветки, пуговицы. Трансфигурировала напольную плитку в лестницу, дверь в шторы, а горшок с цветком в кресло. В группе на нее смотрели с долей испуга: трансфигурация была сложна расчетами, а Вася не только все делала невербально, она еще знала сотни готовых трансфигурационных заклинаний и на лету переделывала их под свои нужды.

Катя скучала в своей прежней школе, благодаря чему и была лучшей в Чарах — много времени тратила на их отработку и еще больше на изучение принципов их создания, но она даже не представляла, сколько времени нужно потратить, чтобы так легко превращать крошечную заколку в массивную царскую корону.

Как только они попали на урок Защиты от темных существ — по большей степени теоретический предмет — как своими обширными знаниями начали наперебой удивлять Ратмир и Богдан. Иногда они начинали спорить, и часто настолько яростно, что горячился даже обычно спокойный Новгородцев. Их учитель, женщина лет пятидесяти, что традиционно носила только красные цвета, при этом усаживалась прямо на свой стол, весело болтала ногами и с явным удовольствием наблюдала за перепалкой. В ходе этих споров становилось ясно, что парни знакомы очень давно и явно у них давнее несовпадение взглядов. Ратмир любую темную тварь считал необходимым уничтожить, Богдан — обезвредить и переселить. Ратмир называл оппонента Шкурой, Богдан его в ответ — Живодером.

— Новгородцевы занимаются защитой, — Вася шепотом объясняла Кате положение дел. — А Волковы — клан оборотней-перевертышей.

— Перевертышей? — удивилась Катя.

— Тише ты, — попросила Вася. — Я же говорю, у Богдана слишком хороший слух. А перевертыши — это значит, что он может обращаться и вне полнолуния. Ну и всегда остается относительно разумен.

Что значит “относительно разумен”, Катя смогла узнать только вечером, когда Эля варила в крошечном котелке косметическое зелье для кожи, а Вася бойко нарезала какую-то траву для следующего варева. Все трое сидели в чалмах из полотенец, под которыми скрывалось ядовито-оранжевое зелье для красоты волос.

— Объясни мне, такой недалекой, что значит “оборотень-перевертыш” и почему “относительно разумен”? Оборотень — это ведь… ну, вроде бы как раз тварь темная. Полнолуние там, все дела. — Катя сидела, закинув ноги на соседний стул, потому что к нарезке травы ее не допустили.

Вася едва слышно засмеялась:

— Это вот так просто и не объяснишь. Ну знаешь, в сказках иногда бывало, что всякие там принцессы становились птицами днем, или парни превращались в медведей?

— А у нас сказки одинаковые? — уточнила Катя.

— Немного разные, но корни у них одни и те же. Все же у нас никогда не было полноценной охоты на ведьм, поэтому маги жили достаточно близко к маглам. И сказки, на самом деле, чаще всего как раз про магов. А знаешь что? Слышала сказку про Финиста Ясного Сокола?

— Там где парень в сокола превращался? И еще что-то про железные сапоги и медные караваи, — нахмурилась Катя.

— Ага. Это про давнего предка нашего Макса, — улыбнулась Вася.

— Ух ты! Правда? А в оригинале как эта сказка тогда звучит? — чтобы лучше воспринимать информацию, Катя даже убрала ноги со стула и повернулась к Васе всем телом, интуитивно нагнувшись вперед.

Но ответила ей Эля.

— Однажды молодой княжич, тогда так называли магов-аристократов, влюбился в девушку из семьи обычных магов. Так полюбил, что тайно прилетал к ней в анимагическом виде. Для детей эти подробности опускают, но они там, вообще-то, не о погоде разговаривали. По правилам того времени княжич не мог жениться на девушке из обычной семьи. Но, если бы она забеременела, то стала бы считаться его суженой. Ну типа дало бы право им пожениться.

— А ее родня почему-то посчитала, что ночами там безобразничает не высокородный княжич, а простой маг. — продолжила Вася. — Ну и решили его поймать и женить их. Чтобы непотребством по ночам не занимались. И устроили ловушку под окнами. Разумеется, правда раскрылась. А пожениться официально они могли только при наличии ребенка. Вот такие странные раньше правила были.

— Гениально. Наверное, парням нравилось. Если что, то не судьба любимая, я пошел другую суженную искать, — пораженно хлопала глазами Катя.

— Ну, далеко не все так делали. Но не об этом, — мотнула головой Вася. — В общем, отправили несчастного Финиста подальше от его возлюбленной. А девушка оказалась не из робкого десятка, и она решила, что им все же нужно быть вместе. И пошла она к Яге.

— Если что, — перебила подругу Эля, — Яга — это нечто вроде титула, его получала одна из дочерей прежней Яги. Они были некромантками, дар передавался строго по женской линии. Могли общаться с теми, кто погиб. И поэтому считались самыми сведущими в традициях.

— Ну так вот, — продолжила Вася. — Яга рассказала девушке, как доказать, что она достойная ведьма. То есть как приблизить себя к княжичу. Нужно было пройти ряд испытаний. Маглы заменили их на железные сапоги и караваи, но и у магов уже никто толком не помнит что именно там нужно было сделать. В общем, девушка все условия выполнила, а Финисту в это время взяли и память стерли.

— Как стерли? Уже тогда умели, что ли? — удивилась Катя.

— Умели, — весело засмеялась Эля. — Вообще-то еще до нашей эры египтяне умели память стирать, а здесь уже где-то пятый-шестой век.

— Ладно, простите, что там дальше? — Катя осторожно залезла пальчиком под свою чалму, уж слишком сильно чесалась голова.

Эля посмотрела на нее сердито:

— Не лезь руками! А то пальцы волосатыми будут!

Катя испуганно убрала руки от полотенца и только тогда заметила искреннее веселье Эли. По всей видимости, волосатых пальцев можно не опасаться. Но возмущаться Белая не стала: Вася уже продолжила рассказывать сказку.

— Память ему стерли, но у Воронцовых основной профиль — это работа с разумом. В общем, изменила себе девушка внешность и стала добиваться возможности к своему Финисту по ночам приходить. По сказке на третий раз он ее вспомнил. Сколько раз на самом деле — увы, не известно. Ну а потом они поженились и жили долго и счастливо. Блин, не умею я сказки рассказывать, как-то скучно получилось.

Вася отодвинула в сторону нарезанную траву и тоже осторожно почесала голову под полотенцем:

— Эль, а смывать не пора? Чешется просто жуть как…

— Волосы гуще будут, — безжалостно ответила Никольская, отправляя в котелок какую-то мутную жидкость.

Катя, усилием воли убрав руки от головы и зажав их между коленей, жалобно попросила:

— А про Волкова-то? Почему он — оборотень-перевертыш?

— Вообще-то он еще не превращался по собственному желанию ни разу. У них это как-то завязано на поиске партнера… бред полный. Но если коротко: оборотни в полнолуние совершенно не могут себя контролировать, так?

Катя кивнула, вспоминая третий курс, а Вася продолжила:

— Но при этом обладают огромной физической силой, скоростью, они крупнее и опаснее даже матерых волков. Разумеется, многие хотели как-то эту силу обуздать. В общем, в ходе многовековой селекции, где иногда женщин насильно обращали в оборотней, и появились такие рода, как у нашего Волкова. Полноценными оборотнями они не являются — их укус не опасен, а в полнолуние они могут вести себя абсолютно нормально, если их не гонят куда-то инстинкты животного.

— Подожди, то есть Богдан каждое полнолуние будет превращаться и бегать по лесу? — ахнула Катя.

— Ну да, — Вася же, кажется, удивилась испугу Кати. — Я же говорила: оборотни-перевертыши. В отличие от анимагов, их процесс превращения мучителен, для них это практически врожденный дар, только что просыпается… ну…

— Во время полового созревания, — подсказала Эля, уже снимая котелок с горелки.

— Вот, — кивнула Вася. — Ну и еще они типа после превращения голые, потому что они не трансфигурируют свое тело, а там какой-то иной процесс.

Катя пораженно хлопала глазами. Наконец она задала вопрос, который ее беспокоил больше всего:

— Почему же о них в книгах ничего не написано? — в ее голосе слышалось даже некоторое возмущение.

Вася с Элей переглянулись и почти хором спросили, хотя скрыть некоторую иронию им все же не удалось:

— В каких книжках?

Эля, перелив зелье из котелка в три небольшие чашечки, тут же спросила:

— В книгах по защите от темных существ? Так они не существа, они разумные люди, которые себя контролируют.

— Ну я не знаю… разве это нельзя считать лекарством от ликантропии? Поиском этого лекарства, вроде бы, заняты многие зельевары мира, — задумчиво спросила Катя.

— Заняты, — легко согласилась Эля. — И практически любой оборотень может попытаться создать новый род перевертышей. Но сам он от этого не станет разумнее. Вот его пра-пра-правнуки, если будут следовать предписаниям, вполне смогут превращаться в полнолуние и не желать смерти всем и каждому. Но вот лекарством от ликантропии они не обладают.

Вася грустно хмыкнула:

— И если нашего Богдана укусит оборотень, никакие врожденные таланты больше не удержат его разум в полнолуние. Кстати, с родом Волковых все эти сложные операции проводили Воронцовы.

— В смысле? — нахмурилась Катя.

Девушки опять переглянулись и Эля ответила грустно:

— Скоро мы начнем проходить Теорию Родовых Способностей. И поверь, представители знаменитых фамилий из списка Шестидесяти Семи в свое время устраивали такое, о чем очень не любят вспоминать. Потому что это была полноценная селекция. Только разводили они не скот, а магов. Ни один маг не будет экспериментировать над собственными детьми. А оборотни, чтобы ты знала, отличаются и вовсе повышенной привязанностью к потомству. Предков Волковых не спрашивали — хотят ли они такой силы. Воронцовы тогда создавали себе охрану.

Комментарий к Глава 3. Страшные сказки

Если кому интересно, длинный кусок текста с моими комментариями к сказке про Финиста: https://vk.com/feed?w=wall-154409587_43