Скворцы и Проклятые самоцветы

Глава 7. Перемены в стабильности

Вася не любила понедельники. Нет, не потому что после воскресенья тяжело снова начать работать. Она и в выходные вставала рано, чтобы больше пробежать. Причина ненависти к понедельнику заключалась в расписании занятий на этот день. И до и после обеда — только обязательные дисциплины из списка самых нелюбимых. Учеба начиналась в девять утра. Первой парой стояла лекция по магическому праву. Предмет, в целом, неплохой. Но какой нормальный юрист пойдет преподавать в школу? Поэтому преподаватель был стар, глуховат на ухо и называл девочек “дорогушами”. И это только цветочки, остальные предметы не нравились Васе еще больше. Методика математических расчетов в магических ритуалах. Жуткое сплетение нумерологии, астрономии и обычной магловской математики, да еще и два часа подряд. Радует только то, что предмет изучают всего один семестр.

Перерыв на обед — как глоток свежего воздуха. Потому что потом — главный кошмар всех первокурсников и основной урок для будущих артефакторов. Методика Создания Магических Артефактов тоже могла бы стать интересным предметом. Если бы они создавали что-то действительно нужное. Но нет, вот уже лет триста во всех школах магического союза учатся создавать артефакты на примере музыкальной шкатулки. Требования тоже не меняются: сверху откидная крышка, внутри место для колец и анимированная фигурка, в нижней части шкатулки ящичек для других украшений. Музыка должна играть, фигурок минимум две, а на самой шкатулке — защита от воришек. Однотипные шкатулки утягивали в пучину скуки.

Квадратные у основания, с выгнутой крышкой и латунной ручкой на выдвижном ящичке — шкатулки были точной копией друг друга. Отличий было не много. Во-первых, дерево можно покрасить в любой цвет. Во-вторых, модели анимированных фигурок тоже можно выбирать самостоятельно, хотя почти все брали традиционную вальсирующую пару. В-третьих, можно записать любую мелодию. Но до этих различий еще дожить надо, потому что сначала нужно выпилить из дерева детали, пропитать их собственноручно сваренным зельем, собрать шкатулку, нанести защитные символы и только потом можно красить. Сегодня учились выпиливать детали из досок.

В учебной лаборатории пахло деревом, но было достаточно тихо. Разве что иногда кто-то тихонько бурчал себе под нос нечто нелицеприятное в адрес деревянной доски. Вырезать детали точно по намеченным контурам не получалось. То криво, то слишком далеко от контура, то отрезался лишний угол. Только Макс бодро махал палочкой и складывал на краю своего рабочего стола аккуратные детали. Вася понимала, что тут дело практики, но от этого только сильнее хотелось с этим покончить.

— Будьте тверды в своих намерениях, — устало, с плохо скрытым недовольством, говорил Владислав Павлович, их учитель.

Это был высокий парень лет двадцати пяти, со светлыми волосами и жиденькой темной бородкой. Вид он имел стандартно скучающий, смотрел на учеников с презрением, а материал объяснял так, что вопросы задавать ему совсем не хотелось. Владислав Павлович был главной причиной того, что первая группа так ненавидела этот предмет.

Всего в Колдовстворце было восемь учебных лабораторий. И этот предмет вели восемь магистрантов. В мире магии Магистр — высшая научная степень. После окончания школы любой мог поступить в магистратуру в одну из Высших школ, отучиться два года, а затем нарабатывать статьи и патенты для получения вожделенного звания. Кто-то является магистрантом, то есть соискателем степени, два года и пару месяцев, а кто-то пытается открыть что-то новое и нужное лет двадцать. Одни, отучившись положенное время, устраиваются на работу и уже там ведут исследования, другие остаются в учебных корпусах, работая со своими наставниками. Вторые, как правило, не слишком заботятся о деньгах, ведь магистрантам стипендию выплачивают только два года, а потом приходится как-то выживать. Кто-то начинает помогать преподавателям, вести факультативные предметы, семинары, давать частные уроки.

Литвин Владислав Павлович был лучшим среди артефакторов-магистрантов, поэтому его и поставили вести уроки именно у них. То, что почти гениальный изобретатель может быть отвратительным учителем, никого не волновало. Литвин ворчал, насмешничал, читал долгие нотации и частенько его комментарии лишь немногим не дотягивали до оскорблений. Больше всего доставалось Эле.

Это было секретом, о котором все в школе знали: когда-то от Владислав Павловича ушла невеста. До свадьбы оставалось чуть больше месяца, но за девушкой начал залихватски ухаживать один из дальних Элиных кузенов. Ради выгодной партии ветреная красотка оставила своего жениха. Говорят, Владислав Павлович даже любил свою непостоянную невесту. Кто-то зло добавлял, что он просто никого лучше не нашел. В любом случае, с тех самых пор он не скрывает своей нелюбви к представителям знаменитых фамилий, а уж Никольской доставалось в полной мере. Количество придирок могло свести с ума кого угодно, а Эля лишь торжественным шепотом пообещала отомстить ему в будущем. Вася имела основания думать, что Литвин крупно встрял: ненавидела Эля так же преданно, как и любила. Можно сказать наверняка, что обиды она не забудет чисто из принципа.

— В чем дело, господин Воронцов? — с издевкой поинтересовался Владислав Павлович.

— Я закончил, — ровным тоном ответил Макс.

Вася давно уже заметила это его умение буквально за пару секунд менять манеру поведения. Впрочем, так умели многие аристократы, особенно наследники. Пока общаются с друзьями, они обычные подростки, а потом разом — холодный тон, презрительный взгляд. Иногда это кажется проявлением высокомерия, но чаще — защитой. Таким панцирем черепахи или иголками ежа. Нацепив на лицо безразличную маску, гадости слушать проще.

Литвин проверял заготовки Макса с таким выражением лица, что его хотелось пнуть. Вообще пнуть Литвина — это мечта многих, так что тут нет ничего жестокого.

— Можете идти, — почти прошипел их учитель. — На следующем уроке будем варить зелья.

— Я останусь, — все тем же холодным тоном ответил Макс.

Он был лидером их группы, поэтому имел полное право помогать советом во время занятий. Литвин поморщился, резко развернулся и ушел к своего столу.

— Надо было заранее, наверное, все объяснить, — вздохнул Макс. — В общем, проблема не столько в твердости намерений, сколько вообще в стабильности ваших мыслей. Заклинание нужно произносить ровно в тот момент, когда вы наиболее точно представили конечный результат. Чары в артефакторике немного отличаются от традиционных, нужно действительно сосредоточиться на мыслях, но видеть картину в целом. Если кто достаточно мне доверяет — могу показать.

Эля взмахнула палочкой, от цельной доски отломился кусок, но контуры опять не были соблюдены. Никольская, недовольно посмотрев в сторону Литвина, взяла новую доску — Макс принялся давать еще какие-то указания, — заклинанием нанесла разметку будущей детали и расстегнула цепочку амулета, который раньше никогда не снимала:

— Давай, — потребовала она.

Макс подошел вплотную к ее столу, на пару мгновений в лаборатории повисла тишина, все с предвкушением уставились на Элю. Меньше минуты они просто смотрели в глаза друг другу, а потом Эля надела амулет обратно на шею.

— Ну как? — азартно поинтересовался Богдан.

Вместо ответа Эля снова взмахнула палочкой, распиливая доску, и продемонстрировала всем идеальную деталь.

Род Воронцовых — сильные легилименты. Самый сильный в Магическом союзе, а иногда говорят, что и во всем мире. Вряд ли существуют способы оценить силу легилимента, так что последнее утверждение весьма сомнительно. Но вот наследственность у Воронцовых вызывала искреннюю зависть. Наверное, в пределах Магического союза, да и всего мира, только Доржиевы обладали большей магической силой. Вот только род этих магов прервался в начале прошлого века.

Маги нынешнего Магического Союза считались самыми сведущими в вопросах генетики. Пожалуй, ни в одной другой стране не было такого количества сильных родов. Из поколения в поколение рождались только могущественные маги, ни детей со слабыми способностями, ни сквибов. В закрытые библиотеки великих родов проникнуть мечтали многие, но эти знания хранились в строжайшем секрете не только из-за их значимости, но и из-за негуманных действий. Вся информация о прошлых испытаниях ныне называлась весьма самокритично: Эпоха селекции.

Воронцовы в ту эпоху добились многого. Сильнейшие способности в Магии Разума, талант к чарам, нечеловечески быстрая реакция, идеальная память, внешняя привлекательность. И это только те качества, что наследовались абсолютно всеми представителями этого малочисленного рода. Именно малочисленность была главной проблемой Воронцовых. На данный момент, например, в Магическом Союзе всего три Воронцова: Макс, его отец и дядя. И дело даже не в рождаемости, а собственно в самом нежелании представителей этого рода заводить больше, чем одного ребенка. По неизвестной причине побочные линии рода у Воронцовых имеют тенденцию прерываться. Последний выживший представитель побочной ветви этой семьи основал вассальный род, взяв схожую фамилию — Вороновы. Было это почти триста лет назад. Гораздо чаще побочные ветви великого рода как-то сами собой вырождались и погибали.

Кроме того, сам Макс пока не проявил знаменитых “отрицательных” качеств, но это лишь пока. Воронцовы славятся эгоистичностью, ненормальным стремлением к идеалу, бескомпромиссным упорством, иногда даже зацикленностью на ком-то. Говорят, любовь Воронцовых ревнива и щедра, а дружба не прощает измен и недоверия. Наверное поэтому с наследниками рода всегда воспитывают подходящего по возрасту Волкова, создавая дружбу, даже братство, на всю жизнь.

Макс действительно пока не сильно походил на созданный в народе образ. Но, скорее всего, просто случая не представлялось. И Эля даже немного опасалась наследничка. Вот как упрется во что-нибудь, что потом делать? И были у Эли основания подозревать, что упрется Макс в Васю. И все бы хорошо, если бы не характер уже самой Рудецкой. Вот кто кажется мягкой и легкой, а на деле кремень и тот еще пушистый барашек. Упорность ее не знает границ, цели амбициозные, методы достижения максимально эффективные. И Эля сомневалась, что в планы Рудецкой вообще входит раннее замужество, хотя они об этом пока и не говорили.

Именно поэтому Эля и решилась на минутку снять с себя защитный амулет. Дорогой артефакт ей подарила бабушка, но такие далеко не всем по карману. У Васи, неведомо откуда, тоже был подобный. А вот Катя довольствовалась совсем слабенькими, их ей Эля подарила. Такие от Воронцова не спасут, ему их сломать — что газировку открыть.

Снимая с себя талисман, Эля становилась практически беззащитна перед Максом. При скорости мысли, за пару секунд он бы успел прочесть в ее голове события как минимум последней недели. И Эля бы, скорее всего, даже не заметила это. И она даже надеялась, что он уловит тень ее сомнений. Это как сказать, но при этом и обвинить ее в наглости нельзя — сам же подсмотрел в мыслях. Но по непроницаемому лицу Воронцова нельзя было догадаться — успел ли он что-то подсмотреть, или только аккуратно продемонстрировал правильный способ концентрации для сложного заклинания.

Всю дорогу до следующего кабинета Эля думала только о потенциальных проблемах. Макс бросал в сторону Васи долгие взгляды, Вася зябко ежилась и смотрела в ответ испуганно и даже затравленно. Эля переживала, кажется, больше их обоих. Она так не любит драмы, а тут намечалась настоящая трагедия.

А в среду произошло нечто, из-за чего все амурные дела на время отошли на второй план. Второкурсница Марина Солнцева отпросилась с уроков в лазарет, прилегла на кушетку, а разбудить ее так и не смогли. Новость разнеслась быстро: то же проклятье, что и в день после полнолуния. Событие и так было достаточно жутким, но стало еще страшнее, когда разнеслись первые сплетни. А после них и пугающие домыслы, мигом обросшие ужасающими подробностями. Между Ксюшей, проклятой на прошлой неделе, и Мариной, угодившей под неизвестное проклятье сегодня, не было ничего общего. Разумеется, кроме места учебы и половой принадлежности. Два случая странного проклятья тут же разрослись до заявлений в духе: “Мы все умрем” и панических слез самых впечатлительных девчонок.

— Панику не разводить! — добродушно приказал Аркадий Петрович, куратор первой группы. — Но и за собой следить. Группа следователей уже здесь, будут беседовать со всеми, кто хоть немного знаком с пострадавшими девушками.

— А мы и не паникуем, — весело ответила Вася. — Мы только немного волнуемся: а не отправят ли нас по домам?

У каждого куратора в среднем было три-четыре группы в подчинении. Но Аркадий Петрович отвечал за магический охранный контур Колдовстворца, преподавал чары у магистрантов, поэтому он брал только по одной группе. Как правило — выбирал самую “боевую” по подготовке. Терешков Аркадий когда-то работал в аврорате, но ушел, чтобы больше времени проводить с семьей. Первая группа тут же дала ему прозвище: Попугай Кеша, потому что уж больно был похож тембр голоса, что вкупе с именем давало стойкую ассоциацию. О своем прозвище мужчина знал и даже иронизировал по этому поводу: оказалось, кличка приклеилась аж со школьной скамьи.

— Неправильные вы дети! — возмутился он. — Должны с нетерпением ждать, когда вас домой отправят. Дома же хорошо. Учиться не надо, вставать рано не надо…

— А потом нас все равно заставят экзамены сдавать, — громко напомнил о суровой реальности Богдан. — А если серьезно: то хоть что-нибудь известно? У нас в группе, знаете ли, целых три девушки. Чего хоть бояться?

Аркадий Петрович печально вздохнул:

— А никто не знает, как именно проклятье было наложено. Ни подозрительных предметов, ни подозрительных зелий. Обе девушки чистокровные — правила безопасности с молоком матери впитали… кстати… Белая!

Катя испуганно подскочила на стуле:

— Что опять я?

— Волосы, ногти сжигаешь?

— Я живу с ней в одной комнате, — Катя кивнула в сторону Эли. — Даже если бы захотела, мне бы никто не позволил просто выкинуть что-то в мусорку.

Эля высокомерно задрала подбородок, сидящие в классе засмеялись. Проклятье можно передать через предмет, получить внутрь с пищей или его могут наложить посредством ритуала. Для этого подойдет любой кусочек человека, который был бы отдан или отобран. То есть случайно выпавший волосок не подойдет — он уже не отдан, а просто срок его пришел выпасть. А вот отрезанные ногти, подстриженные волосы — все это могло стать основой для проклятья. Лучше всего, разумеется, кровь. Говорили, что иногда и слюна подойдет, но точных примеров в книгах не было. Маги сжигали любые частички себя, иногда заранее перестраховываясь, а вот маглорожденные часто забывали о таких “мелочах”.

Аркадий Петрович обвел группу тяжелым взглядом, но тут же повеселел:

— Вопросы есть?

— Никак нет, — бодро ответили хором Богдан и Вася.

— Ну тогда валите в комнаты. Просили не гулять и не усложнять аврорам работу. Если вы выходите из своей комнаты — уведомляйте соседей. Если из комнаты вышли все — уведомляйте меня. Задача ясна?

— Так точно, — еще веселее ответили Вася с Богданом.

Их куратор в ответ расхохотался и махнул рукой в сторону двери. Мол, идите уже, занимайтесь своими делами. Вот все и повставали с мест, а затем неспешно вышли из класса. Полупустые коридоры рождали жутковатое эхо, а из кабинетов слышались недовольные голоса.

— Кажется, остальные еще обсуждают событие, — озвучил общие мысли Богдан.

— Так только у нас в группе два солдафона: “так точно!”, “никак нет!”, — немного ворчливо ответил Ратмир.

Катя с Элей тихо рассмеялись, а Богдан тут же начал возмущаться:

— Эй, ты на кого там вякаешь? Ладно на меня, по-братски я тебя прощу, но на Василька! Слышь, Волчица, ему отомстить нужно.

— Нассышь мне в туфли? — участливо поинтересовался Ратмир.

— Вот ляжешь ночью на бочок, придет серенький волчок, — таинственным шепотом начала Вася, но закончить не успела: Катя не выдержала и расхохоталась в голос.

Просто представила огромного волка — а звериная форма Богдана все же была ближе к оборотню, — который пытается нагадить в туфли Ратмира. А потом Богдана, уже в человеческом виде, крадущегося ночью к постели кузена, чтобы “укусить за бочок”.

Мальчишки решили проводить девушек до дверей общежития, что было совсем не обязательно. Зато весело. Ратмир с Богданом в принципе редко переставали насмехаться друг над другом, а тут еще и Вася вступила в их перепалку, так что тревожное настроение как-то само собой отступило. А возле самого общежития на скамейке сидел Васин знакомый: Николай Вершков. Он о чем-то тихо говорил с девушкой, которая шмыгала носом и вытирала глаза.

— Привет, — неуверенно произнесла Вася.

Они почти не пересекались на уроках, встречаясь только на поточных лекциях. И даже факультативов у них общих не было, так что знакомство было несколько поверхностным. Но и не поздороваться Вася не могла, ведь это просто неприлично.

— Привет, — слабо улыбнулся Коля. — Есть у кого-нибудь успокоительное с собой?

Вася вытащила из сумки небольшой флакон. Артефактный аксессуар позволял носить множество самых странных вещей. Успокоительное зелье было не самым неожиданным.

— Что случилось? — обеспокоенно спросила Вася.

— Марина Солнцева была моей соседкой по комнате, — всхлипнула девушка. — Нас двое девочек в группе было.

Она опрокинула содержимое флакона так, будто там был чистый спирт, и только тогда продолжила:

— Спасибо. Меня, кстати, зовут Инна. Инна Крузе. Я староста второго курса.

Все представились, пожали руки, тут же завязалось обсуждение произошедшего.

— Мы с ней частенько ругались. Но это все темперамент, — вздохнула Инна. — Маринка хорошая, хотя и с причудами. Она — природный легилимент. Ее многие недолюбливали, но не настолько же.

— Легилимент? — уточнила Эля.

Редкий дар. Тем более, если он проявляется с самого детства. И сейчас Эля все пыталась понять, почему она не знает никаких Солнцевых.

— Полукровка, — грустно улыбнулась Инна. — Фамилия отцовская, а он — маглорожденный.

Эля удивленно уставилась на новую знакомую, а та хмыкнула и объяснила:

— Все аристократы начинают вспоминать, что это за Солнцевы. Но нет, за ней сильного рода нет. Обычная она. И поэтому я не понимаю, за что так. И как… А если я следующая?

— Инна, перестань, — попросил Коля. — Все хорошо будет.

Он коснулся ее плеча и девушка снова всхлипнула. Неловко попрощавшись, первая группа пошла к общежитию. Эля, скорее по привычке, пояснила:

— Крузе — артефакторы-ювелиры. У них магазины почти во всех магических городах. Амулеты простейшие, но зато востребованные.

— И красивые, — добавила Вася. — Они встречаются. Ну так, если кого смутило их слишком малое расстояние между ними. Коле семнадцать через месяц, тогда и помолвка будет объявлена. Он мне сам рассказывал.

— С чего это такие откровения с его стороны? — сощурился Богдан.

— Я их под нашими окнами целующимися застала, — широко улыбнулась Вася. — Хотела пошутить: типа шантаж. Ну он мне разом все это и выдал. Шутка не удалась.

Никого из первой группы в итоге не опрашивали. Зато многих других учеников приглашали на разговор со следователем, откуда все выходили с потерянным выражением на лице.

— Ответственный за расследование — Резников Жизнедар, — охотно объяснила Вася за обедом. — В аврорской среде у него кличка “Жизнетяг”. Способен вынести мозг, не повышая голос и без каких-либо угроз. Видимо, решили сразу пригласить лучшего, чтобы потом снова не допрашивать школьников.

— Почему не использовать легилимента или сыворотку правды? — поморщилась Катя. — Предположим, сыворотка имеет кучу осложнений, да и дозировку подобрать сложно. А легилименты?

— Кто-то вроде нашего Макса за пару минут будет знать о человеке вообще все. Абсолютно, — объяснил Богдан. — А если человек не виновен? А если тот, кто ведет допрос, затем использует информацию против подозреваемого? Легилимента приглашают только в самых крайних случаях.

Вася продолжила, все равно еда на столах еще не появилась:

— Скорее, лишь по личному согласию. На службе в аврорате даже штатной должности легилимента нет. Если кого-то подозревают, то скорее допросят с сывороткой правды. Иногда молодые девушки добровольно соглашаются на легилимента, а остальные предпочитают рискнуть здоровьем, но сохранить грязные секретики.

Катя кивнула. Одно из самых известных последствий сыворотки правды — женское бесплодие. Процент такого осложнения невелик, но боятся его больше, чем временного паралича и расстройства сна. Последние, по крайней мере, проходят со временем.

— А откуда ты знаешь, что работает Жизнетяг? — спросил Ратмир. — Нам не оглашали состав следственного комитета.

— У меня большие связи, — улыбнулась Вася, с наслаждением вдыхая запах утки по-китайски.

Как и любой анимаг, она переняла часть особенностей своей звериной ипостаси. Обоняние и слух стали лучше, хотя до возможностей Богдана ей далеко. Но запах пряной пищи ей особенно нравился. А восточная кухня всегда просто невероятно вкусно пахнет.

— Как твои связи могут быть лучше, чем мои? — удивился Богдан.

Его отец сейчас возглавляет аврорат, так что связи у Волкова и правда невероятны. Но Вася в ответ расхохоталась:

— Мои братья пишут мне как минимум раз в неделю. И Жизнетяг — начальник моего среднего братца. Кирилл, увы, в оперативную группу не вошел и сидит за бумагами в Москве. Вот и жаловался.

— За бумагами? — удивился Богдан. — Обычно это за провинность.

Вася снова улыбнулась:

— Да, за провинность. Он на последнем оперативном задании побежал за преступником по крышам магического квартала в Петербурге и упал во внутренний двор салона красоты. Очень дорогого салона. В Императорские Купальни.

За столом тут же начали смеяться. Пока остальные боролись со смехом, Ярослав спокойно объяснил Кате, что Императорские Купальни — бывшие женские бани, а сейчас практически магический спа-салон. Представляет собой нечто вроде закрытого клуба, куда могут попасть только очень богатые аристократки, проживающие в окрестностях Петербурга.

— В общем, там по внутреннему дворику прогуливаются леди в одних шелковых пеньюарах, а тут прямо в декоративный водопад у стены падает преступник в обнимку с Кириллом. Преступника-то в тюрьму, а Кирилла в офис отчеты писать. Чтобы в следующий раз падал в нужную сторону, — рассказала Вася.

— То есть на улицу, а не во внутренний двор? — смеясь, уточнил Богдан.

— Именно. Потому что настоящий аврор должен уметь падать в правильную сторону, — подтвердила Вася.

В столовой всегда было довольно шумно. Здесь и школьники, и магистранты, за обедом появлялись и учителя. Часть преподавателей проживали не в Колдовстворце, поэтому ужинали они уже дома, а вот дневной прием пищи был самым шумным событием. Перерыв на обед — полтора часа, все это время народ приходил и уходил, люди за столами разговаривали и смеялись, вкусно пахло едой. Ставить чары против подслушивания за обедом считалась некультурным. Вроде как за едой принято говорить только о приятном, а приятное от посторонних не скрывают. Этот коктейль общественной столовой и изысканного ресторана казался странно гармоничным. Здесь вообще многое выглядело именно так.

Здания, обстановка комнат — все это было шикарным. Но при этом подростки остаются подростками, и никакие аристократические требования не способны это изменить. Здесь, как и в любой школе, громко смеются, бесятся на переменах, носятся по коридорам, и все так же учителя требуют: “Громко не смеяться, не беситься, не носиться!”. И все так же замолкают на полминутки, дожидаются, пока учитель исчезнет за углом, и так же продолжают делать то же самое.

— Как думаете, что это за проклятье? — спросила Вася. — Обе девочки воспитаны в магических традициях, навести проклятье через волосы или кровь было бы сложно.

— Это бесполезный разговор, — недовольно заметил Ратмир. — Потому что даже полная оперативная группа авроров с криминалистами не смогли определить способ наложения проклятья, а ты хочешь вычислить убийцу просто теоретически?

— Ну а почему нет? — пожала плечами Вася, потянувшись за компотом в высоком хрустальном бокале. — У нас из семи человек трое собираются в аврорат, один на криминалиста, а еще есть один потенциальный начальник всех и вся.

— Спасибо, — недовольно буркнул Макс. — Но нет гарантий, что я займу места отца.

— Не важно, — тряхнула головой Вася. — Давайте хоть порассуждаем.

— Любое зелье начинает действовать сразу, — произнесла Эля. — Она должна была выпить или втереть что-то в кожу незадолго до случившегося.

Эля расправилась с супом, поэтому осторожно промокнула губы салфеткой и потянулась за меню — выбрать второе блюдо.

— А еще зелье могли на нее брызнуть, — ворчливо заметил Ратмир. — И всех, кто хотя бы ходил в одном коридоре с Солнцевой, уже сто раз опросили. И передача проклятья через артефакт — тоже отпадает. Просто потому что от артефакта шел бы сильный магический фон. Остается только наведенное, но и это невозможно. Обсудили?

Вася недовольно посмотрела на Ратмира:

— А что ты злой такой сегодня?

— У них старший наследник отказался от права наследования, — хихикнул Богдан. — Наш Ратмир из четвертого стал третьим. А если учесть кто сейчас второй…

Вася сочувственно посмотрела на Ратмира, тот в ответ лишь недовольно поморщился. В аристократических семьях редко воспитывали только одного наследника. Справедливо опасались форс-мажорных обстоятельств. Болезни, убийства, побеги из дома — все это не единожды становилось причиной вынужденной замены. А хороший глава рода должен с самого детства готовиться к своей должности. Появилась традиция давать одинаковое образование трем-четырем парням. Обычно это сыновья и племянники главы Рода, но по-настоящему муштровали только старшего. Первого наследника.

Отец Ратмира был родным братом сегодняшнего главы рода Новгородцевых. И даже в своей семье Ратмир был не самым старшим: у него был брат Остромир. Вот только у Остромира Новгородцева даже прозвище было: Непутевый. Повеса, бабник, он лишь чудом закончил обучение и сейчас прожигает свое собственное наследство. Поэтому, если что случится со вторым сыном главы Новгородцевых, Ратмиру придется принимать на себя обязанности Наследника.

Но обучение предполагало, в большей степени, изучение правил, законов, знакомство с делами рода. Свободы у “запасных” наследников всегда было больше, чем у старшего из них. Ратмир не бывал на аристократических вечерах для детей, не учился в Китеже, не знакомился лично со всеми деловыми партнерами. На самом деле, мало кто вообще в шестнадцать лет мечтает реально наследовать род. Проблем от этого больше, чем привилегий.

— Концентрируйся на позитивном, — посоветовала Эля. — Например: твой рейтинг в списке лучших женихов Колдовстворца стал еще выше. Скоро девчонки сами начнут тебя на свидания приглашать.

Все снова засмеялись, лишь Ратмир недовольно посмотрел на Элю. Дядя уже прислал письмо, требуя племянника подналечь на экономику. Впору тратить свое состояние, чтобы накупить побольше амулетов для Славомира Новгородцева, нынешнего наследника. И охрану нанять, чтобы уж наверняка.