Слеза Рода

Глава 12

— Стой, говорю! — раздался повторный оклик, а следом за ним громыхнули один за другим два выстрела. — Отдай, что взял!

И ведь не объяснишь Голему, который непонятно откуда тут появился, что я ничего не взял, он просто мне не поверит. Впрочем, если бы и взял, то все равно не отдал бы. Не хватало еще.

Но одно мне ясно предельно — завтра прямо с утра надо мчаться за патронами, ибо теперь этот гад от меня не отстанет. Он уверен, что слеза у меня, а значит, в покое не оставит.

— Эй, ты что творишь? — донесся до меня голос Ровнина, который, похоже, услышал пальбу и высунулся в окно. — Московская полиция, отдел 15-К. Оружие убрал! Эй, я к тебе обращаюсь! Ты совсем обезумел, я гляжу?

— Скройся! — проревел Голем, а после раздался звук еще одного выстрела. — Не лезь в мои дела, мент!

Не знаю уж, чем там у них там все кончилось, поскольку я, таясь за кустами, которые на радость мне не вырубили вездесущие коммунальщики, сначала добрался до торца дома, а после вовсе покинул проклятый двор. Вот как хорошо все же, что предусмотрительный Баженов посоветовал мне не к подъезду подъезжать, а поодаль запарковаться, а? А то бы пришлось тут машину бросать и на такси выбираться, что и неудобно, и неприятно.

Тоже, кстати, вопрос — куда мне теперь ехать? Домой точно не стоит, Голем запросто туда может нагрянуть. В гостиницу? Так паспорт придется предъявлять, в Москве сейчас с этим строго, даже денежка не всегда и везде выручает. А паспорт где? В офисе, в сейфе. Может, к Славе в гости напроситься? Не факт, что он будет мне рад, но одно же дело в конце концов делаем? Хотя можно поехать и в офис. Ну да, на первый взгляд тоже так себе вариант, но он, как ни странно, выходит получше остальных, ибо там мне и стены помогают.

Но в первую очередь интересно другое, а именно — как Голем вообще про то, где я нахожусь и что там делаю, узнал? Каким образом и от кого? Кто ему информацию слил? Не я и не Баженов, нам конкуренты ни к чему. Паушши? Вряд ли, в какой точке они могли пересечься для общения? Орест? Мой приятель зело сребролюбюв и беспринципен, это да, но он еще и трус изрядный, потому со столь одиозным головорезом просто не стал бы связываться. Все в курсе, как Голем поступает с незадачливыми наводчиками, и Троицкий не исключение. Нет, не он.

А кто тогда? Список тех, кто был в курсе происходящего, перечислен.

Хотя нет! Вурдалаки, я про них забыл. Ну да, шелупонь, которую мы перебили у подъезда, конечно, ничего не знала, им по штату не положено, но Самвел-то? Аркаша вряд ли с ним поделился своими секретами, но господин Саркисян далеко не дурак и всегда держит руку на пульсе, потому запросто мог сообразить, кто именно с ним в деловые отношения вступил. А с учетом его далекоидущих планов относительно экспансии столицы нашей родины ни разу не удивительно, что он решил заручиться поддержкой Голема. Впереди битвы со старыми семьями, ему боец, который один двух десятков вурдалаков стоит, позарез необходим. Не удивлюсь, если он безвозмездно ему Аркашу с шаманом слил, ибо Самвел большой мастер разнообразных «Ты же как брат мне теперь, а с родни денег не берут! Долмы хочешь?».

Только зря Саркисян так ухищряется, Голем как желудок, он вчерашнего добра не помнит, потому золото все равно готовить придется. Или не придется, все зависит от того, что Баженову расскажет Ануш и насколько мне удастся провернуть задуманное.

Кстати!

— Слава, у меня для тебя новость, — по возможности бодро произнес в трубку я, когда Баженов ответил на мой вызов.

— Насколько плохая?

— Умеренно.

— Ровнин все же тебя разговорил? — недовольно уточнил напарник. — Впрочем, ожидаемо, куда тебе против него? Он и не таких, как ты, ломал на щелчок пальцев. И чуйка. Какая у него чуйка! Причем он ведь всегда такой был, даже тогда, когда только-только в отдел пришел. Сопляк сопляком, даже усы у него еще не росли, помню, но Францев отчего-то сразу…

— Не-не, тут все ровно, — перебил я его. — О другом речь. Меня чуть Голем не грохнул! Еле ноги унес. А как Ровнин — не знаю. Он же потом в него палить принялся.

— Ишь ты! — Похоже, все же смог изумить я собеседника. — Всегда знал, что этот гидроцефал напрочь башни лишен, но чтобы настолько? Ладно, излагай. Да заткнись ты, мелочь носатая! Не буду я пока тебя серебром жечь, возникла тема поинтереснее.

— Ануш воспитываешь? — уточнил я.

— Приходится. Непонятливый нынче в Москве вурдалак пошел, скажу тебе. Не хочет понимать, что все равно придется и говорить, и делать то, что нам нужно. И то, что мы с тобой страшнее, чем любая месть сородичей, тоже осознавать не желает.

— А мы страшнее?

— У тебя есть сомнения на этот счет?

— Некоторые, — признался я.

— Зря. Ты, Макс, по молодости мыслишь душой и сердцем, но при этом забываешь, что у вот этой, например, девки ни того ни другого нет, потому она думать да сомневаться в аналогичной ситуации не станет, и пока ты размышляешь на темы любви и общевидовой гармонии, просто прокусит тебе шею. Всегда помни об этом, тогда жизнь станет куда проще. И вообще — не ты их, так они тебя, таков закон бытия. Причем в нашем случае он распространяется на всех — и на людей, и на нежить, и на нелюдь. На последних двух — особенно. Все, наставления мудрого мастера-наставника юному падавану завершены. Рассказывай про Голема.

Он выслушал меня, задал пару вопросов, а после подытожил.

— Что значит — кто навел? Кто нанял, тот и навел. И это наверняка не старшак вот этой мелкой стервы, тут кто-то помасштабнее, поинформированнее. Есть у меня одно предположение…

— Ворожеи его наняли, — перебил собеседника я.

— О как, — снова чуть опешил Баженов. — Информация точная?

— Предельно, — заверил его я. — Почти из первых рук.

— А чего мне про это только сейчас известно стало? — возмутился он. — Вообще подобными сведениями делиться надо!

— Просто не успел. Сам узнал только нынче вечером, а после то одно, то другое.

— Вот тебе и ответ на вопрос «кто навел». Эти могут, у них руки длинные и котелки варят будь здоров. По этой причине я даже в самые скудные годы от них заказы не принимал, больно лихо они выкручивают ситуацию в свою пользу. Ну, мы давеча об этом уже беседовали.

А ведь да. С Големом Орест откровенничать доброй волей не стал бы, а вот с ворожеями — запросто. Есть у них крючочки, на которые моего друга поймать можно. Не деньги, разумеется, но зелья, по части которых эти стервы большие мастерицы. Ингредиенты, опять же, рецепты, да мало ли. Не исключено, что они купили его еще тогда, когда я на Урале под горами шарохался, попросили информировать о моем возвращении и после оказывать мне всяческую поддержку, собираясь именно так выйти на след слезы. План простой, но действенный, и он сработал. На мое счастье, с некоторым опозданием, а то ведь все могло кончиться куда печальнее, заявись Голем тогда, когда я в квартире шамана ошивался, — и все, мне кранты. Ей-ей, сигани я в окно, плюнув на высоту, и то шансов выжить больше было бы.

Нет, надо его валить, без вариантов. Тем более что даже если он Слезу упустит, то один хрен от меня не отстанет, ибо пробитые колеса любимой машины ввек не простит. И, что важно, мне теперь за него никто ничего не предъявит, поскольку Ровнин эту ночную стрельбу ему точно с рук не спустит. А если повезет, то отдельские до него вообще раньше доберутся, у них и другие счеты к этой ходячей оглобле есть. Да и чем его прикончить, наверняка в запасниках найдется. Об их хранилище много рассказов ходит, всем верить не стоит, разумеется, но какая-то толика правды в этих слухах точно присутствует.

— Чего замолк? — осведомился у меня Слава. — Додумался до чего?

— Ага, — подтвердил я. — Сообразил, откуда утечка к ворожеям поползла. Кстати, мог бы и сразу догадаться, но чего-то затупил.

— Бывает, — примирительно произнес Баженов. — Это усталость, дружище. И немного адреналин, он мобилизует физические силы, но частично отключает мозг. Так кто нас сдал?

Я рассказал.

— Как по мне — удачно, — заявил напарник, дослушав меня. — И даже очень. У нас есть разовая возможность слить конкурентам дезу, которую мы непременно используем. Но когда?

— В нужный момент? — предположил я.

— Н-да, тебе определенно надо часиков пять-шесть поспать, — констатировал Баженов. — Тогда, когда окажемся на финишной прямой. Мы поедем хомутать Аркашу, а короед Голем отправится на противоположный конец города черта лысого в трех соснах искать.

— Так и я о том же. Ладно, на завтра у нас какие планы?

— Утром спим, днем определяемся, — подумав, ответил Слава. — Но, думаю, к вурдалаку мы все же, как стемнеет, завтра заскочим. Надо с ним побеседовать. Надо! Да, моя сладкая? Ты же поможешь нам к своему старшему попасть? Поможешь?

Истошный визг Ануш, донесшийся до меня, однозначно означал «да». Если и не прямо сейчас, то завтра — точно. И следует признать — Баженов переговорщик куда более эффективный, чем я.

У офиса все было как всегда — тишина и темнота. Машину я от греха оставил в одном из ближних переулков, плюнув на то, что в наших краях периодически проводят свои рейсы эвакуаторы, поскольку штраф-стоянка в данном случае меньшее из зол.

В сам офис я при этом даже не заглянул, а сразу направился на чердак, во владения Модеста Михайловича.

— Максим? — удивился он, увидев меня. — Чем обязан?

— Можно я сегодня тут переночую? Дела разворачиваются не лучшим образом, в офис может нагрянуть незваный гость, причем во всеоружии, а мне очень хочется выспаться. Просто сегодня такая возможность худо-бедно есть, а будет ли она после — неизвестно. Хоть пару-тройку часов перехватить бы.

— Пожалуйста, — вурдалак указал рукой на кресло-качалку, стоящее близ открытого люка, из которого можно было выбраться на крышу, — мои покои к твоим услугам. Я все равно собирался немного прогуляться. Вечер нынче хорош, гуляющей публики много, авось среди них найдется та, которой я подарю один старческий долгий поцелуй.

— Сказано красиво, в лучших традициях Серебряного века. — Я стянул с себя куртку и потянулся. — И вот что бы я без вас делал?

— Жил, а после умер, — скривил губы в ироничной улыбке Модест Михайлович. — Что же еще? Впрочем, рано или поздно все именно так и случится. Впрочем, если ты пожелаешь присоединиться к нашему племени, то я обещаю на этот счет подумать. Не скажу, что решение наверняка окажется положительным, но…

— Знаю, что подобным предложением вы оказываете мне большую честь, но вряд ли соглашусь, — зевнул я, прикрыв рот ладонью. — Вашей степенности и благоразумия мне не видать, проживи я хоть три века, а без них подобное бессмертие иллюзорно.

— Равно как жизнь любого смертного, — возразил вурдалак. — И даже более. Люди склонны тратить на мечты о несбыточном куда больше времени, чем на осознание и изменение реальности, в которой они существуют. Им приятнее просто думать о том, кем бы они могли стать и чем владеть вместо того, чтобы делать хоть что-то, дабы приблизиться к своим мечтам. Хм. Давай доспорим в другой раз, ты все равно не сможешь сейчас в должной мере оценить красоту моих силлогизмов, потому устраивайся в кресле и спи. А я, пожалуй, пригляжу за домом. Не так уж мне и нужна нынче прогулка, обойдусь без нее.

А вот теперь точно можно ложиться спать без всякого страха. Сдюжит ли Модест со ставленником ворожей, сойдись они в драке? Не факт. Но и Голем не дурак, не станет он связываться с матерым вурдалаком, даже при всей своей общей отшибленности. Ну и как минимум Модест меня вовремя предупредит об опасности, а там уж я по пожарной лестнице уйду, благо она расположена с другой стороны дома.

Как сказал, так и вышло, гостеприимный хозяин разбудил меня со словами:

— Максим, к тебе гости. Не уверен, что именно те, о которых ты говорил ночью, тем более что речь вроде шла об одном человеке, а там сразу трое.

— Дверь крушить собрались, тати окаянные! — размахивая руками, заверещал Арсений, который, оказывается, тоже присутствовал на чердаке. — Кувалдой! Два мужика да баба при них. Злющая!

— И очень сквернословящая, — добавил вурдалак, поморщившись. — Я не моралист, но не терплю дам, которые балуются табаком и бранью. Отдельно замечу, что подобные качества сказываются и на вкусовой палитре крови. Казалось бы, мелочь, с чего бы, но тем не менее так и есть. Горчит она сверх меры. Помню, в Женеве откушал я одну курсистку из круга Засулич, Дейча и прочих болтунов, так та была просто помешана на всех этих бреднях — «Освобождение труда», «Черный передел» и так далее. Само собой, стриглась короче некуда, дымила папиросами, что твой матрос, и изъяснялась тем же манером. Так вот кровь у нее — чистая хина! Два дня после во рту горечь стояла.

«Бум-м-м!» — раздался снизу, оттуда, где находился мой офис, гулкий удар.

— Охти мне! — вцепился в волосы Сенька, а после опрометью метнулся в угол, туда, где находилась вентиляционная шахта. — Крушить принялись, лиходеи!

Я провел ладонью по лицу, словно стирая с него остатки сна, и глянул на часы. Ого, почти десять утра! Крепко на массу придавил.

Бум-м-м-м! Кажется, весь дом дрогнул от очередного удара.

— Как бы эти негодяи здание не обрушили, — нахмурился Модест Михайлович. — Раньше, разумеется, строили на совесть, не то что нынче, но время есть время, перекрытия могут и не выдержать.

— Пойду гляну, кто там активность развел с утра пораньше, — поднялся с кресла я. — А то и вправду дом на пару с дверью снесут.

Кто бы там ни был, это точно не Голем, он работает строго в одиночку. К тому же есть у меня предположение, кому именно мой офис так с утра не угодил. И скажу честно — буду рад ошибиться в своих догадках. У меня не так много близких людей, не хотелось бы терять кого-то из них.

Увы и ах, но это все же оказалась та, о ком я подумал. Татьяна, бледная то ли с похмелья, то ли от злости, стояла за спинами двух крепких мужичков в синих спецовках и общалась с ними на повышенных тонах.

— Ломайте, говорю! — блажила она. — Чего встали?

— Дом старый, — отбрехивался один из рабочих, тот, что выглядел постарше. — Два раза ударили, так нас вон как трухой сверху обдало. Не ровен час, балка какая потолок проломит, да по башке!

— Я хуже любой балки, уж поверь! — сообщила ему моя бывшая одноклассница. — И по башке могу, и рублем тоже! Хочешь проверить?

— Да и так верю, чего там, — угрюмо проворчал мужичок. — Только если здание сложится, то мне ваши рубли без надобности окажутся.

— И в полицию на нас могут потом заявить, — поддакнул его напарник. — Двери вот так не вскрывают, документ нужен, участковый. А то ведь придет хозяин…

— Здесь хозяйка я! — заорала Антонова так, что даже закашлялась. — Здание мое, что хочу, то и ворочу.

— Как, впрочем, и всегда, — наконец вмешался в беседу я, спускаясь по лестнице. — Ты по-другому не умеешь. Значит, у дома теперь не владелец, а владелица? Это новость.

— Представь себе, — замерла было на мгновение Татьяна, а после резко, всем телом, словно волчица, повернулась ко мне, — вот, прикупила по случаю. Более бесполезный актив за такие деньги представить невозможно, но куда деваться?

— А врать зачем? — поинтересовался я, подходя к ней. — Чего сразу не сказала? Для чего все эти игры?

— Для того же, что и все остальные, — лицо моей одноклассницы неприятно скривилось, — просто с тобой по-другому нельзя. Не получается.

— Все остальные? — повторил я. — Погоди, не части. Ты о чем?

— Какой же ты тупой, Чарушин, — даже с какой-то скорбью покачала головой Танька. — До невозможности.

— Да нет, что разнообразные проверки, которые мне жизни не давали столько времени, ты сюда отправляла, я уже смекнул. Как про дом услышал, так одно с другим и состыковалось. Не могу понять одного — зачем? Что с тобой происходит?

— Со мной? — Моя приятельница начала дышать так, будто от сильно горячей картофелины откусила и рот обожгла. — Со мной? Это ты мне говоришь? А как еще до тебя достучаться, Чарушин? Ведь когда тебе от меня ничего не надо, ты же в жизни не позвонишь. Ну, чтобы просто так, спросить — как я, что у меня. Про встретиться вообще молчу, у тебя все дела да случаи. Но вот как зад тебе налоговики или пожарники припекут, тогда ты сразу время для меня находишь.

— Если разобраться — некрасиво получается, — отметил тот рабочий, что помоложе, укоризненно глянув на меня. — Неправильно. Да, Михалыч?

— Ты из меня совсем-то монстра не делай, — попросил я Антонову, недовольно глянув на него. — Я тебе и в этих случаях не всегда звоню, иногда сам разбираюсь.

— Блин! — Танька запустила пальцы в волосы, и без того растрепанные. — Если бы ты знал, сколько мороки всякий раз с тем, чтобы очередную комиссию на тебя напустить! А денег сколько! Хороший проверочный акт купить выходит дешевле, чем их сюда отрядить.

— А не проще было просто взять и поговорить? — не выдержав, чуть повысил голос и я. — Давным-давно, не создавая друг другу проблем?

— А я пыталась. Не раз. И намеками, и впрямую. Как с выпускного начала, так и продолжаю, только толку чуть. Ты же меня не слышишь, Чарушин. Ты вообще кроме себя никого не слышишь, потому что тебе не надо. Вот, пришлось такой ерундой заниматься. Всякий раз боюсь, что кто-то узнает, ведь не поймет никто, и позора после не оберешься. Детский сад, по-другому не назовешь.

— Заметь, не я это сказал.

— Но теперь — все, — глубоко вздохнув, подытожила Татьяна. — Нет больше моих сил. Устала. И видеть тебя не желаю — ни в своей жизни, ни в этом доме. Давайте, ломайте дверь. И срать мне на договор аренды. Хочешь — иди в суд.

— Зачем? — Я залез в карман. — Ключи же есть, вот они.

— И то правда, — поддержал меня тот рабочий, что постарше, причем вот в его взгляде, как мне показалось, мелькнуло легкое сочувствие. — На кой дверь сносить? Хорошая, крепкая, может, пригодится еще. А мы пойдем, пожалуй, раз больше не нужны. Давай, Валек, бери инструмент, потопали во двор.

— Выбивайте, — сузив глаза, потребовала Антонова. — Вы у меня на окладе, так что выполняйте свою работу!

— Не дури, — попросил я ее и даже присел от звука, с которым кувалда ахнула по двери. — Зачем?

— Макс, а тут ремонт, да? — донесся до нас вопрос, произнесенный отлично мне знакомым девичьим голосом. — Я так сразу и подумала. Табличек вроде много висит, а здание словно вымерло. Во дворе машин нет, не курит никто у входа.

Мне очень захотелось выругаться, да кучеряво, со сложным строением фраз. Даже не знаю, как удержался.

— Ой, а вот и наша принцесса пожаловала! — всплеснула руками Татьяна, глядя на Марину, поднимавшуюся по лестнице. — Девочка с золотой ложечкой во рту!

— Женщина, что я вам плохого сделала? — осведомилась у нее нежданная гостья, остановившись. — А? Вчера вы меня долбали весь вечер, сейчас тоже донимаете. Мы же даже не знакомы!

— Вам точно надо быть вместе, — ткнув указательным пальцем сначала в ее направлении, а после в моем, заявила бывшая одноклассница. — По причине полного совпадения умственного уровня. Вас Боженька друг для друга создал, теперь мне это точно известно. Главное, размножаться не вздумайте! Хватит на Земле и без вас разных напастей.

— Валить надо, — невозмутимо сказал пожилой работяга напарнику, — иначе под раздачу попадем. Хрен с ними, с деньгами. Здоровье дороже.

— Макс, это кто вообще? — мигом вызверилась Марина, окончательно забывшая свои недавние уральские страхи и потихоньку набиравшая былую уверенность в себе. — Тетя, я, конечно, девушка из хорошей семьи, то есть терпеливая и воспитанная, но и на хрен могу послать кого угодно в любой момент, например вас!

— Пошли, — кивнул Валек, подхватил кувалду и двинулся к лестнице. — Не ровен час, одна другую грохнет, а на нас после свалят.

— И ты бы бежал куда подальше, приятель, — посоветовал Михалыч негромко, когда проходил мимо меня. — Могут ведь и поладить. Вот тогда добра точно не жди!

Сбежал бы, да только толку-то? Выйдет простая отсрочка по времени, которая ничего не изменит. Нет, надо этот фурункул давить прямо сейчас.

— Обе цыц! — гаркнул я и кулаком по перилам врезал. — Слушайте, у меня сейчас не самый простой период в жизни.

— Как и всегда, — раздувая ноздри, заметила Татьяна.

— И поэтому у тебя телефон отключен? — уточнила Марина.

— Чего? — удивился я, достал из кармана трубку и выяснил, что она выключена. — Хм. Вроде вчера заряжал. Странно. Ну, не суть. Так вот. Марина, это Татьяна, моя давняя и добрая знакомая, с которой меня связывает очень много чего, от контрольных по алгебре до секса на пляже Копакабаны.

— Очень интересно, — помрачнела девушка.

— Как выяснилось, помимо этого она проплачивала разные проверки, которые меня задолбали, и выкупила вот это здание, из которого сейчас меня выселяет. Основание — любовь прошла, осталась злость.

— Я бы так не сказала, — возразила Белозерова, окинув быстрым взглядом Татьяну. — Даже не так — врет она тебе.

— А я ей нет. Съехать? Съеду. Не хочется, прижился тут, но раз пошла такая пьянка — ладно. Сегодня не успею, дел много, так что завтра-послезавтра. Денек-другой, думаю, ты меня потерпишь. А нет… значит нет. Выкинешь мои пожитки на улицу или в помойку? Да и хрен с ними. Гелька новые папки заведет, а столы и стулья у меня не антикварные, обычные. Съезжу да куплю.

— Могу помочь с переездом, — подняла руку вверх Марина. — У меня времени вагон, сам знаешь. Машину, упаковщиков, грузчиков закажу, за всем пригляжу.

— Надо еще найти, куда ехать, — вздохнул я. — На то мне пара дней и нужна.

— Тоже мне проблема. Хочешь в Москва-Сити? У папы там три этажа в «Меркурии». Или вот другой вариант…

— Пошли. Вы. Оба. На хрен! — очень негромко и оттого немного пугающе изрекла Татьяна и двинулась вниз по лестнице, только чудом не столкнувшись с Белозеровой.

Та вроде хотела ей сказать что-то вроде «сама иди», но промолчала, поняв — не надо.

Дверь внизу хлопнула, после этого я подошел к двери офиса и открыл ее, сделав пригласительный взмах рукой — мол, заходи.

— Ты не расставил все точки, — напомнила мне Марина. — Про эту истеричку сказал, а про меня — нет. Я для тебя кто?

— Пока не знаю. Правда не знаю. И дело не в возрасте, жизненном опыте и разнице в социальных статусах. Просто на все нужно время, а его сейчас у меня нет. Собственно, его у меня почти всегда нет, так устроен мой мир. Танька с этим смириться не смогла, потому все и завершилось вот так. Наверное, я перед ней в чем-то виноват, но ничего уже не исправишь. Не исключено, и с тобой так выйдет, если ты захочешь дальше разбираться, кто мы друг другу, а такое возможно, только если идти путем проб и ошибок. Может, и нет. Но возможно — да.

— По крайней мере честно, — кивнула девушка и зацокала каблучками по лестнице. — Меня устраивает.

Так говорят все, но виноват в том, что «у нас не вышло», всегда после именно я. Традиция, однако.

— Уютно, — оглядев приемную, а после и кабинет, в которых то ли Геля, то ли Арсений навели порядок после того разгрома, который незадолго до отъезда на Урал устроили вурдалаки, пришедшие за моей головой, отметила Белозерова. — Мне нравится.

— Мне тоже, — усевшись в свое кресло, невесело согласился с ней я. — Этот офис для меня больше дом, чем квартира, таковым официально являющаяся. Там я иногда ночую, а тут живу. И клиенты все на него подвязаны, плюс куча других важных аспектов. Но что тут сделаешь? Танька хозяйка здания, она в своем праве, так что придется искать новое место прописки. Выбросить вещи она не выбросит, конечно, но и жизни не даст.

— Это точно, — глянула в сторону выхода Марина. — Такая не отступится.

— А самое смешное знаешь что? — ставя телефон на зарядку, а после включая его, спросил я. — Этот дом ей на фиг не нужен, она сама сказала. Просто он являлся частью плана, вот и все. И как результат, столько народу из-за ее блажи отсюда съехало, причем, думаю, некоторые тоже в никуда. Тьфу!

Смартфон, только загрузившись, сразу выдал протяжный писк, говорящий о том, что у меня есть не просмотренные сообщения и неотвеченные вызовы, а затем и вовсе заорал во все динамики, оповещая о чьем-то вызове. Чьем именно — не знаю, номер не определился.

— Внимательно, — ответил я. — Алло?

— Привет, Чарушин, — раздался в трубке голос. — Узнал?

— Не то чтобы… — чуть растерялся я, а мгновением позже понял, с кем говорю. — Светка? Ты? Елки-палки, я ж твой голос в жизни только слышал, мы созванивались-то всего пару раз. Ну что, ты дома?

— Метельская? — оживилась Марина, ее глаза радостно сверкнули. — Да?

— Дома я, дома, — ответила Светлана, чувствовалось, что она улыбается. — Вчера Глузд меня в высшей степени любезно сопроводил чуть ли не до самого выхода одной из пещер. Даже солнышка не испугался. И знаешь, какой из?

— Теряюсь в догадках. Вариантов реально много, так что просто скажи как есть.

— Аракуль, — рассмеялась Метельская. — Ровно то место, где все началось и где я машину оставила. Для меня и дверь потайную открыли. Помнишь ее? Макс, они нас с самого начала вели, точно баранов на веревочке. Не знаю как, не знаю откуда, но Хозяйка была в курсе, кто мы и зачем пришли. Не в процессе выяснила, а сразу, понимаешь? Потому включила нас в свои планы и провела свою игру точно по нотам.

— Что тут скажешь? — помолчав, произнес я. — Честь ей и хвала, красиво разыграла партию. Но, с другой стороны, мы ведь тоже то, за чем пришли, в каком-то смысле получили. С довеском в виде пуль, которые ты отхватила, долга Марго и предательства Аркаши, но тем не менее. И вроде как все при своих. Кстати, как там моя подружка?

— Прижилась. Солнечного света нет, поручениями ее Хозяйка не напрягает, с питанием все вроде устаканилось, ей кровь в таких же гемоконах, что у нас были, привозят. Был соблазн узнать, откуда именно, но не стала. Не знаешь — не пресечешь. Ей там все же три года куковать, жрать что-то нужно.

— Светка, привет! — не выдержав и подойдя ко мне, прокричала в трубку Марина.

— Это кто там у тебя? — изумилась Метельская. — Белозерова, что ли?

— Она, — подтвердил я. — Вот, в гости зашла. В офис, не домой.

— Да мне все равно, — фыркнула оперативница. — Хоть в постели лежите. Я не ревнивая. Да и не могло у нас с тобой ничего выйти. Ты там, я тут, менять никто ничего не захочет… Единственное — она ж девчонка совсем.

— После Урала не совсем, — возразила ей слышавшая все Марина и обняла меня за шею. — Но за заботу спасибо.

Уверен, она и остальное запомнила. Но говорить на этот счет, заметим, ничего не стала.

— Да, по поводу твоей бывшей жены, — помолчав, продолжила Метельская. — Тут все не так весело.