Слеза Рода

Глава 2

Черный пятидверный «гелик» лихо тормознул, не доехав до плаката всего несколько метров, а следом за тем Белозерова-младшая радостно завизжала:

— Константин Игоревич! Как же я рада вас видеть!

Немолодой и невысокий мужчина, выходящий из машины, усмехнулся и произнес:

— Раньше, Марина Вадимовна, вы придерживались другой точки зрения. «Сколько можно», «Мне не десять лет», «Задолбал, хрен лысый».

После того он снял черное «натовское» кепи с головы и провел ладонью по блестящей лысине, мигом начавшей бликовать под уже не сильно жарким, но все же ярким августовским солнцем.

— Ничего такого не говорила! — завопила девушка. — Не выдумывайте!

— Ой ли? — хитро прищурился Константин Игоревич.

— Вам — не говорила. И между прочим, подслушивать — нехорошо. — Марина обняла его за шею и сочно облобызала в щеки. — Ну извините! Больше не буду! А я на самом деле так рада, что вы даже не представляете!

— Ради вашего «извините», пожалуй, стоило столько времени тут торчать, — рассмеялся мужчина, а после глянул на меня. Коротко, краем глаза, но так, будто рентгеном просветил, а после чуть-чуть сместил дочку своего шефа в сторонку, прикрыв ее собой.

И двое ребят, что вышли из машины, заметим, встали так, чтобы Марина при любом раскладе на линию огня не попала.

— Максим Чарушин, — верно расценив его взгляд, представился я. — Спелеолог-любитель. Встретил барышню в пещерах, вывел на свет Божий, теперь передаю вам.

— Очень любезно с вашей стороны, — сухо отметил Константин Игоревич. — Благодарю.

— Да не за что, — отмахнулся я. — Простите за банальность, но так на моем месте поступил бы каждый. В смысле — каждый спелеолог. Таков наш неписаный кодекс. Сегодня ты не поможешь, завтра не помогут тебе, горы подобного не прощают.

— Дядь Костя, чтобы я еще в них хоть раз сунулась! — выдохнула Марина. — Что в эти, что в какие другие! Я теперь и Швейцарию стороной буду огибать, и даже, наверное, Испанию. Ну на хрен! В Дубай хочу. В пустыню!

— Ну и прекрасно, — кивнул безопасник, причем, надо полагать, пребывающий в статусе если не главы охраны семейства Белозеровых, то как минимум его зама. — Что-то такое предполагал, «джет» стоит и ждет в Кольцово. Ну разве думал, что сначала захотите в Москву заскочить, отца повидать. Но Дубай так Дубай. Может, оно и правильно. Садитесь, поехали.

— Так документы же? — хлопнула глазами девушка. — Проблемы могут возникнуть. Просто они остались…

— Марина Вадимовна, я вам сто раз и раньше говорил: ваши проблемы — мои проблемы, — успокоил ее Константин Игоревич. — Поехали, поехали. А вам, Максим, еще раз спасибо за верное понимание жизни и ярко выраженную гражданскую позицию.

— В смысле? — совсем уж удивилась Марина. — Вы что, собираетесь его тут оставить?

— Да, — незамедлительно отозвался безопасник. — Таков протокол.

Плохо, конечно. Я, пока Маринка глазела на дорогу и приближающуюся к нам машину, успел глянуть на карту в смартфоне, прикинуть масштаб бедствия и проникнуть расстояния. Потому, не буду скрывать, рассчитывал на то, что меня подбросят если не до Екатеринбурга, то хотя бы до Златоуста. Ну или, на худой конец, до Юрюзани, из которой наверняка рейсовые автобусы ходят по местным городам и весям. На Екатеринбург вряд ли маршрут есть, но до Челябинска-то точно доберусь. Вот только, похоже, не судьба. Причем претензий у меня к Константину Игоревичу ни малейших нет, такая у него служба, что поделаешь? Такой протокол.

Ладно, побреду, аки калика перехожий, пешком. До трассы не сильно далеко, а там, глядишь, какой «дальнобой» сердобольный попадется. Видно, судьба такая — все мы, искатели слезы Рода, пожаловавшие из Москвы в эти края, только автостопом обратно в родной город должны выбираться. Вернее — такая ирония судьбы. И три смайлика прилепить за последним словом можно, елки-палки.

— Не поняла? — В голосе Марины прозвучали какие-то незнакомые для меня интонации. Нет, легкая истеричность присутствовала, но вплелось в нее что-то новое, угрожающе-повелительное. — То есть я уеду, а он нет?

— В машину садитесь, пожалуйста. — Безопасник напялил на лысину кепи и сморщился, словно лимона куснул. — Очень прошу.

— И не подумаю, — уперла руки в бока Белозерова. — Или Макс едет с нами, или валите отсюда на все четыре стороны. И без вас доберемся до города, не в таких переделках бывали. А еще лучше вас тут оставим, а сами уедем. Олег!

— Да, Марина Вадимовна, — обреченно отозвался один из крепышей, стоящих близ «гелендвагена».

— Константин Игоревич решил немного пройтись пешочком, — сообщила ему девушка. — В его возрасте это полезно. Для сердца и вообще. Макс…

— Марин, не дури, — попросил я ее. — У людей служебные обязанности…

— Эти люди работают на мою семью за очень неплохую зарплату, — мигом вызверилась и на меня Белозерова. — А значит, могут выполнить небольшую просьбу одного из членов этой семьи. Заметь — просьбу. Хотя, в принципе, могла бы…

— Не могли, — без малейшего испуга перебил ее безопасник — При всем уважении — мы вам не подчиняемся, Марина Вадимовна.

— Даже так? — совсем уж недобро глянула на него девушка. — Значит, в семье все родные, а я так, приемная? Хорошо, запомню.

— Марин, да послушай меня! — поняв, что дело принимает совсем нехороший оборот, снова попробовал обуздать разошедшуюся спутницу я. Вот ей-богу, ехала бы она уже отсюда на фиг. Мне только проблем с охраной олигарха не хватало. — Я ж не в претензии ни разу. Нет и нет, бывает. Чего ты сразу разоралась?

— Вообще-то я о тебе пекусь. И это нормально! — топнула ногой по земле Белозерова. — После всего того, что между нами случилось, нормально! Понимаешь?

И снова Константин Игоревич впился в меня своим, что уж там, жутковато-пронизывающим взглядом. Как видно, насторожило его услышанное «все, что между нами случилось». Впрочем, по его должности о подобных вещах знать, разумеется, надо. Тем более что у Маринки, похоже, еще то прошлое в активе имеется, в котором, возможно, встречались не самые высокоморальные молодые люди.

— Она не о том, — усмехнувшись, сообщил я, давая понять, что его ход мыслей мне ясен. — О другом. Пещеры — место непростое и опасное, потому мы за довольно краткий срок обзавелись неким общим прошлым. Где я ее из трещины вытащу, где она меня подстрахует.

— Да блин! — по-новой взбеленилась Марина. — Давай еще отчитываться станем — чего у нас было, чего не было. Да даже если и перепихнулись мы — ему какая разница? Или надо в деталях рассказать — сколько раз, в каких позах, предохранялись или нет? А чего устно? Давай письменно все изложим. С иллюстрациями!

Выдав последнюю фразу, Марина уселась на свой рюкзак, устроившись спиной к нам, и уставилась было на горы. Понятное дело, что данный пейзаж ее не очень порадовал, потому она пробормотала под нос короткую матерную фразу, сплюнула и стала глядеть в другую сторону, туда, где над цветами порхали бабочки-однодневки.

— Пойду, пожалуй. — Вздохнув, я вдел руки в лямки рюкзака. — Ситуация-то все равно патовая складывается. В смысле — бодигарды твои стоят на своем, в результате и ты в Кольцово не едешь, и я время теряю. Время за полдень, смеркается в этих местах рано, потому хорошо бы хоть до какого населенного пункта до темноты добраться. Неохота в местных лесах по ночному времени шариться.

— Как до шоссе дойдешь — направо поворачивай, — посоветовал мне один из бойцов. — Налево конец географии, дорога вовсе кончается, один лес стеной стоит. Что до населенного пункта — проезжали мы какую-то деревеньку. Она, правда, из одной улицы состоит, но народ здесь радушный вроде.

— Проверим, — заявила Белозерова и ухватила свой рюкзак. — Как дойдем. К тому же радушие всегда отлично поддерживают денежные знаки, а у меня немного наличности осталось. Вот тоже смешно — джинсы в трех местах порвала, куртке сказала «давай, до свидания», смартфон не знаю, как сберегла, а деньги как в кармашке лежали, так и лежат. И главное, сама не знаю, с чего их туда положила. Везде же картой или телефоном расплачиваюсь.

— Марина Вадимовна, не дурите, — тяжело вздохнул охранник. — Ну честное слово, сколько можно…

Ответом ему послужил средний палец правой руки, совмещенный с невинной улыбкой на чуть чумазом милом девичьем личике.

— Пусть будет по-вашему, — глубоко вздохнул Константин Игоревич. — Максим, прошу, садитесь назад.

— Спасибо, — не стал чиниться я. — Мне бы еще рюкзачок в багажник определить.

— Ну конечно! — наконец-то я услышал в его голосе хоть какие-то живые нотки, в данном случае иронию. — Как вам отказать?

— И это запомню, — посулила ему Марина, но уже не так злобно, а после полезла в машину.

— Назад? — удивился один из охранников, довольно молодой парень. — Вы же всегда спереди…

— А сейчас здесь! — рыкнула на него девушка. — Макс, давай уже. Я очень хочу в ванную. Прямо сил нет. Такое ощущение, что с меня грязь ломтями сыплется!

— Иллюзия, — зевнул я. — Так, замурзанная маленько, но в целом не критично.

— Врешь небось, как всегда, — хмыкнула Белозерова. — Константин Игоревич, мы сразу до Екатеринбурга, без остановок? Верно?

— Вообще-то…

— До Екатеринбурга, — повторила девушка, выделив голосом название населенного пункта так, что даже я бы засомневался — спорить с ней или нет. — Без остановок! Ну, если только на пописать.

Ответ получен не был, из чего я сделал вывод, что иногда все же сделанное добро не обращается злом, а приносит пользу. Но при этом я буду очень рад, если завтра серебристый «джет» унесет эту довольно взбалмошную девицу в Дубай, поближе к яхтам, клубам, золотому песку, голубой волне и прочим развлечениям. Так для всех лучше.

Машина рыкнула мотором, развернулась, продемонстрировав мне через затонированные стекла в последний раз гору, из которой мы недавно наконец-то выбрались на белый свет, и, чуть подпрыгивая на кочках, двинулась в сторону шоссе.

Вот только того момента, когда грунт сменился асфальтом, я уже не увидел, ибо сам не заметил, как заснул. Нет-нет, никакого хлороформа или чего-то такого. Просто свежий воздух полей, мягкие сиденья и ощущение пусть условной, но безопасности, помноженное на застарелую усталость, сделали свое дело. Маринка, кстати, отключилась еще раньше, уткнувшись мне носом в плечо. По-моему, еще до того, как автомобиль с места тронулся.

— Екатеринбург, — голос Марины, подкрепленный парой ударов в плечо и зажиманием носа, вырвал меня из сна. — И еще — ты прямо сильно храпел. Раньше вроде такого не наблюдалось.

— Раньше и спать доводилось от случая к случаю, — пробормотал я и зевнул. — Ого, уже стемнело. Это сколько же я прокемарил?

— Шесть с лишним часов, — подсказал мне безопасник Белозеровых. — Но оно не страшно, солдат спит — служба идет.

— Ну да, ну да, — покивал я, глянув в окно автомобиля. И правда — Екатеринбург. Блин, как же странно смотреть на дома со светящимися окнами, сияние наружной рекламы и куда-то спешащих людей после тишины и мрака подземных переходов. Нет, мне и раньше доводилось неделями скитаться в достаточно безлюдных, не сказать диких местах, но тут прямо торкнуло нешутейно. — Собственно, меня где-то здесь и можете высадить, не вопрос. Центр, отелей хватает.

— Ты едешь с нами, — тоном, не оставляющим места для сомнений, уведомила меня Марина. — Отель какой-то придумал. Нечего тебе там делать.

— А куда именно я еду с вами? Если в Кольцово, то, без обид, сразу нет. У меня в городе еще кое-какие незавершенные дела остались.

— Аркашку имеешь в виду? — уточнила девушка. — Так сам же говорил, что его в этих краях искать смысла нет?

— На Аркашке свет клином не сошелся, — поморщился я, не очень довольный тем, что к безопаснику начала поступать информация о нашем совместном путешествии. Ясно же, что он ни слова из разговора не упустит. С другой стороны, я зашить рот Маринке не смогу, потому раньше или позже Константин Игоревич или его начальник из нее какие-то подробности все вытянут. Одно хорошо — они, как люди рациональные, в большинство услышанного все равно не поверят, подумав о том, что их подопечная, скорее всего, газа какого-то в пещерах нанюхалась и ей все это привиделось. Что же до двух боен, которые мы с Метельской учинили, — про них девушка точно будет молчать, как партизанка на допросе, прекрасно понимая, что она хоть ни в кого и не стреляла, но все равно замазана по самую маковку. — Других хлопот хватает.

— Мы едем за город, — пояснила Марина. — Там у одного из деловых партнеров папки дом есть, он в нем живет, когда сюда на свой завод приезжает. Вот в нем и остановимся. Что? Это нормальная практика, бизнесмены время от времени оказывают друг другу разные услуги, в том числе и бытового характера. Ему еще и лестно небось было, когда папка сам позвонил и попросил о небольшом одолжении. У них статус разный, понимаешь? Это все равно что Хозяйка что-то попросила бы у… Ну, не знаю… У Светки. Не приказала, а попросила.

— А я-то тут при чем?

— А ты со мной.

— И в самом деле — что вам сдался этот отель? — повернулся ко мне Константин Игоревич. — Пока заселитесь, то, се… Много пустых хлопот. А тут нас уже ждут.

Вот теперь, пожалуй, можно начинать беспокоиться. С чего это он так курс поведения изменил? То «сами дойдете», а теперь вон чего.

Хотя — догадываюсь, в чем дело. Машина пару раз останавливалась, я даже сквозь сон это чуял, не исключено, что на одной из таких стоянок он получил на мой счет какие-то указания от принципала. Или, как вариант, получил за это время исчерпывающую информацию обо мне, и она ему сильно не понравилась, потому было решено провести некую разъяснительную беседу тогда, когда Маринка пойдет в ванной плескаться. Мол — исчезни прямо сейчас, если не хочешь, чтобы мы тебе помогли это сделать, и больше не появляйся. И номер телефонный смени, так, чтобы дочка хозяина не дозвонилась.

При этом стоит признать, что вариант с частным домом лично мне подходит куда больше, чем отель. Уверен, что полиция ноги по колено стесала в поисках тех, кто перебил кучу баб в горах, потому в отелях все службы ресепшен заряжены на немедленное информирование компетентных органов о прибывших на постой туристах. Причем не о тех, которые только собираются в походы, а тех, которые оттуда вернулись. Я вписываюсь в данный шаблон на все сто, потому, самое позднее завтра, придется вдумчиво побеседовать с представителями власти. Ясно, что отбрехаюсь, но в каких-то документах фамилия моя засветится, чего сильно не хотелось бы. Уверен, что рано или поздно все материалы следствия, сколько бы их ни было, попадут к уцелевшим жрецам Куль-Отыра, а таковые остались, можно не сомневаться. И кто-то из них может мою фамилию знать, следовательно, провести ниточку от нее к бесславной гибели собратьев по вере на Илеять-горе. А мне меньше всего хочется, чтобы через полгода-год пара-тройка ребят с татуировкой на груди ввалились в мою жизнь с ненужными вопросами и претензиями. И своими странными ножами да копьями, которые камень прошибают.

— Много горячей воды и вкусной еды, — положила мне голову на плечо Белозерова-младшая. — Вот оно где — счастье!

Дом, о котором шла речь, на самом деле находился совсем недалеко от города, в типичном таком элитном поселке, где имелись и пруд со спящими по позднему времени лебедями, и ресторан, и, ясное дело, храм Божий, без которого в подобном месте никак не обойтись. Название сего места, правда, я толком разглядеть не успел — то ли «Отрада», то ли «Бригада». Хотя последнее, конечно, вряд ли.

— Ванна, — выдохнула в лицо встречавшей нас горничной вместо приветствия Марина. — Проведите. Проведите меня туда!

— Все готово, — улыбнулась ей немолодая, но довольно привлекательная женщина в белом передничке. — Следуйте за мной. Господа, а о вас позаботится Надежда.

— Ужин будет готов через полчаса, — включилась в разговор вторая горничная, которая по возрасту была помоложе первой. — Но если вы голодны, то прямо сейчас могу предложить холодные закуски.

— Мы потерпим, — уведомил ее Константин Игоревич. — Да, Максим?

— Да, — не стал спорить я. — Тем более что мне бы тоже в ванную. Она ведь здесь наверняка не одна?

— Разумеется, — улыбнулась девушка. — Следуйте за мной.

— Максим, чуть позже, если можно, — остановил меня безопасник. — Пять-десять минут ничего не решат, верно?

— Ну, как сказать? — почесал я со скрежетом бок, приподняв свитер. — В последний раз мы умывались вчера, а так, чтобы горячей водой, и вовсе…

— Тем не менее, — безопасник прихватил меня за рукав и отправился в дальний угол немаленькой входной залы, тот, где напротив аккуратного столика стояли два мягких кресла, — сначала поговорим, а после намывай себя хоть до утра. Кстати, выпить не хочешь? Я бы вот от виски не отказался. Желательно ирландского.

— Можно, — помедлив, кивнул я, следом за мной то же самое сделала и Надя. — Чего нет?

Похоже, из этого дома меня сегодня выставлять на улицу никто не станет. Более того, то, что этот человек, явно хороший специалист в своем деле, предложил с ним выпить — знак очень и очень хороший. Люди его профессии вообще крайне редко употребляют спиртное, так что данное предложение сродни выкуриванию «трубки мира», некогда практикуемой индейцами на Диком Западе. Эдакий жест доброй воли.

— Итак, ты частный детектив, — утвердительно произнес он, когда мы уселись в кресла.

— Все так, — кивнул я. — Это что-то для тебя меняет?

Тут прогиб не нужен. Он со мной на «ты», и я отвечу тем же.

— Нет, — качнул головой безопасник. — Просто необычное у тебя хобби, учитывая род занятий. Мало адреналина на работе, потому хапаешь двойную дозу на отдыхе?

— Просто на работе всё и все так надоедают, что хочется под землю спрятаться, а после оттуда как можно дольше не вылезать, — в тон ему ответил я. — Только на глубине возможно отыскать тишину и покой. И не надо шуток про могилку, где того и другого достаточно, я ее раз сто уже слышал.

— И не думал. Вообще никогда не шучу на подобные темы, ибо верю в материальность слова, — поведал мне Константин Игоревич, доставая из кармана пиджака смартфон. — А что до хобби — в целом убедительно прозвучало.

— Так старался, — не особо скрывая иронию, усмехнулся я.

— Вот что ты в бочку лезешь? — укоризненно поинтересовался безопасник. — Просто ради любопытства спросил. Все же мы косвенно, но коллеги, согласись?

— Сильно косвенно, — отметил я. — У нас цели разные.

— Разве? А мне кажется, что одни и те же. Мы оба зарабатываем себе на хлеб чужими бедами. Только мне платят за то, чтобы они не случились, а тебе за то, чтобы от них избавиться.

— Интересное видение ситуации, — признал я. — А ты кому звонишь, если не секрет? Появилось у меня ощущение…

— Так и есть, — не дал мне договорить безопасник. — Вадим Евгеньевич, все как вы просили. На, держи.

Последние слова были адресованы не тому, кто ответил на вызов, а мне. И вместе с ними собеседник сунул мне в руку свой смартфон.

— Добрый вечер, Максим Анатольевич, — вежливо поздоровался с экрана со мной пожилой мужчина, одетый в домашний вязаный жилет, а после одарил улыбкой. — Меня зовут, как вы услышали, Вадим Евгеньевич, и я отец Марины. Той девушки, которую вы, получается, спасли.

— Спас — это слишком громкое слово, — поправил его я. — Выручил — это правильнее. Да, извините — добрый вечер.

— И все же буду настаивать — спасли. Причем не только ее, но и меня, поскольку я чуть в больницу с инфарктом не загремел, а он не первый по счету. Еще вы крепко выручили сотрудников Константина, находившихся в шаге от «волчьего билета». Да и самого Константина, собственно, тоже.

Безопасник, сидящий напротив, хмуро на меня глянул, а после сделал хороший такой глоток из стакана, который мгновением раньше взял с подноса подошедшей к нему Насти.

— Так что позвольте выразить вам свою признательность, — продолжил олигарх. — Ну а следом не могу не спросить — как бы мне вас отблагодарить за столь замечательный поступок? Говорите, не скромничайте. Не вы просите, а я предлагаю. Что вы смеетесь?

— Гадаю, не побаливает ли у вас кроме сердца еще и колено, — пояснил я, — и нет ли в гардеробной черного берета с пером?

Мой собеседник на секунду задумался, а после расхохотался, поняв, что я имею в виду. Кстати, хороший у него оказался смех, заливистый, звонкий, прямо-таки мальчишеский какой-то.

— Нет-нет, ничего сверхъестественного, — вытирая слезинки из уголков глаз, выдохнул он, — все в рамках нашего тварного мира. Ну и моих скромных возможностей.

— Я знаю, кто такой Белозеров, потому представляю ваши возможности, которые никак скромными не назовешь. Вот только если совсем честно, мне в голову сейчас совершенно ничего не идет, кроме одного — наконец-то в ванную залезть. Потому можно я свое желание в запасе оставлю? На потом?

Наверное, по-правильному, по-хрестоматийному, я должен был от его предложения отказаться, ибо так делают все правильные герои, а олигарх меня, по крайней мере на словах, именно в них и записал. Но я не они, потому такой шанс терять не желаю. Нет, совсем по уму было бы его использовать прямо сейчас, потому что обещанного три года ждут, но ерунду вроде новой машины или чего-то в этом роде просить не хотелось, а все остальное, то, что мне сейчас на самом деле нужно, увы, не в его компетенции.

— Пусть будет так, — разрешил Вадим Евгеньевич и закинул ногу на ногу. — Правда, это, если честно, немного ломает мои планы.

— Чем же? — изумился я.

— У меня есть к вам еще одна просьба, которая может показаться вам немного странной. И если бы я выполнил, как та золотая рыбка, ваше желание, то нам было бы проще договориться. Нет, я думаю, что вы и так мне не откажете, но все же.

— Внимательно слушаю, — заинтригованно кивнул я, прикидывая, чем могу быть полезен человеку, у которого и так все есть. Впрочем, с учетом того, что этот благообразный господин, если верить слухам, общается с Ходящим близ Смерти, то он может знать, чем на самом деле занимается частный детектив Чарушин. А значит, и просьба может быть на самом деле из числа таких, которые обычными не назовешь. Ну как Смолину тоже слеза Рода понадобилась, и он ее через олигарха заказать задумал, поскольку напрямую со мной общаться не желает по какой-то причине?

Кстати, если это так, то сначала я стану долго и искренне смеяться, а после пойду и нажрусь вусмерть. Ибо — ну невозможно же!

— Марина — поздний ребенок, — мягко произнес Белозеров. — Потому особенно любимый. Нет, остальных своих чад я тоже, конечно же, люблю, но тут особая история. Вы еще молоды, бездетный, вам это трудно понять.

— Ну почему же…

— По всему, — невесело улыбнулся олигарх. — Просто поверьте, а поймете потом. Так вот — ко всему прочему минувший год у нее выдался не самым простым. Пара сильнейших психологических травм, нервные срывы, после длительное лечение за границей от крайне прилипчивой болезни — это все бесследно пройти не могло.

— Рехаб? — уточнил я без особой деликатности.

— Да, — тяжко вздохнул мой собеседник. — Недоглядел вот. Но продолжу, если вы не против. Сейчас вроде она оправилась от хвори, но тут на тебе — эта история с горами. И вышло так, что вы, Максим, для нее теперь выступаете в качестве гаранта того, что все будет хорошо и ничего страшного не случится. Говоря метафорически — эдаким якорем в житейском море. Понимаете, о чем я?

— В целом да, — чуть помрачнел я, поняв, куда загибает салазки этот на вид безобидный старикан. Не скажу, что его просьба прямо уж сильно трудозатратна, в другой ситуации я бы даже подобному развитию событий порадовался, ибо можно состричь кучу купонов без особого труда, но сейчас… Некогда мне с избалованной девчонкой возиться сейчас. Тем более что вдали от гор и в привычной среде из нее разное всякое полезет — только держись.

— Не стану скрывать, справки о вас уже навели, и все, с кем побеседовали мои сотрудники и даже я сам, в один голос говорят о том, что вы молодой человек, с которым можно иметь дело. Вы умны, в меру амбициозны, надежны и, что самое главное, не болтливы. Последнее особенно важно в наше сверхинформационное время.

— Лестно такое слышать, — приложил руку к груди я и чуть склонил голову.

— Итак, о чем я хочу вас попросить. Проведите пару-тройку дней с Мариной в Екатеринбурге, дайте ей понять, что никуда не денетесь из ее жизни и ей ничего больше не угрожает. Я знаю свою дочь, этого времени достаточно для того, чтобы разгулявшиеся эмоции стихли и опасность нового срыва отступила. Она быстро забывает все, что ей неприятно. Ну а после… Костя мне говорил, что она упоминала про поездку в Дубай? Вот и пусть едет. Отправитесь с ней — замечательно, буду только рад. Нет — не страшно, пообещайте приехать позднее и отвечайте на ее звонки. А дальше время и новые впечатления все сделают за вас.

— В самом деле необычное предложение, — по возникшей паузе я понял, что пришло время моей реплики, — нет, сложного ничего не вижу, но тут есть один нюанс. Вадим Евгеньевич, вы же понимаете, что Марина девушка взрослая и может захотеть немного расширить границы нашей… э-э-э-э-э… дружбы.

— Я не ханжа, — отмахнулся собеседник. — К тому же поверьте, Максим, на фоне былого окружения вы выглядите более чем выигрышно. Видели бы вы, с каким генетическим мусором она водила дружбу год назад! И ведь слова не скажи, сразу начинается бог весть что.

— Н-да, — я отпил виски, стакан с которым Надя несколько минут назад поставила напротив меня, — тяжко быть отцом взрослой дочери.

— У меня их несколько, — вздохнул Белозеров. — И каждая со своими тараканами в голове. Так что, мы договорились? Относительно вознаграждения — будем считать, что я должен вам не одно, а два желания. Насколько я знаю, в расчетах, которые ведете именно вы, подобная формулировка принимается к оплате, верно? Причем бумажные контракты вам не столь важны, достаточно дать слово, что обязательства будут выполнены полностью и в срок.

Он знает, кто я и с кем веду дела. Точно знает. Не врал Арвид, выходит. Ну и ладно, так проще. Если он в курсе того, кто моя клиентура, значит, осведомлен и о том, что платить по счетам придется в любом случае.

— Договор, — кивнул я. — Только пару-тройку дней, не более. У меня, знаете ли, очень важный заказ горит сейчас. Время дорого.

На том, собственно, мы беседу и закончили. Константин, по лицу которого было видно, что он доволен случившимся, допил виски и пошел к своим коллегам, ну а я направился в ванную, как и собирался.

Белозеров-старший на самом деле знал свою дочь, страх пережитого из нее испарялся прямо на глазах. За ужином я увидел совсем другую Марину, в которой не осталось почти ничего от той испуганной девчонки, что стояла рядом с Майей перед Хозяйкой. Нет, никакого снобизма, никаких закидонов наследницы империи, но вот только охранников за стол она не позвала. Мы ужинали вдвоем, приватно, так сказать. Но после этого каждый направился в свою спальню, ту, которые нам показали горничные.

И как же я был удивлен, обнаружив утром, что в кровати кроме меня присутствует еле слышно посапывающая Белозерова. Нет-нет, и она была в забавной пижаме с принтовыми щенками-долматинцами, и на мне труселя имелись, но все равно — с чего бы?

— Новое дело, — произнес я и тряхнул девушку за плечо. — Ты здесь откуда?

— Мне ночью страшно стало, — пробормотала та и обняла меня. — Показалось, что снова я в том жутком руднике, с потолка вода капает, а цепи гремят все ближе и ближе. Бух-бух, дзынь-дзынь. Ну и прибежала сюда. С тобой они меня не тронут, я знаю!

Рудник, цепи… Это она, наверное, о том месте, куда ее с Майей сначала Хозяйка определила, говорит. И сдается мне, веселого она там немного увидела.

— Слушай, давай как-то планы скорректируем, — сказал я ей. — Мне надо кое-куда отъехать, со знакомцем повидаться. К чему спрашиваю — мне рюкзак забирать и с тобой прощаться надо? Просто ты вроде в Дубай собиралась отбывать, к морю, пальмам и коктейлям.

— Не сегодня, — потянулась, зажмурившись, девушка. — И, наверное, не завтра. У меня на сегодня запланирован шопинг. И еще хочу вечером много жареного мяса с красным вином, потому постарайся вернуться не слишком поздно, хорошо?

— Как пойдет, — хмыкнул я. — Иной разговор и за полночь может затянуться. Особенно с таким собеседником, к которому я собрался.

Так оно и вышло. Пока в магазин заехал, пока до места добрался, пока рассказал старому колдуну о том, что пережить довелось, день уже к закату стал клониться.

— Да, вот еще что сказать тебе хотел, — нарушил установившуюся было тишину Поревин. — Тут птичка на хвостике новость принесла про того громилу, что нас тогда чуть не прихватил. В моем дому.

— Про Голема? — чуть напрягся я.

— Про него, — усмехнулся колдун. — Чего, рассказывать? Или не надо?