Слово силы: Боль

Глава 3 Первый урок

Потолок собственной камеры и рваный топчан под спиной? Да как бы, сука, не так!

Открывал я глаза, чувствуя под собой песок. И странное ощущение, будто где-то внутри головы копошится какой-то червячок. А после пришло жгучее, практически неконтролируемое желание резко изменить положение.

Перекатываясь в сторону, мельком заметил черный росчерк, а после меня окатило волной песка. На ноги я поднимался с колен. Сначала приподнялся на руках, после поймал устойчивость, стоя на коленях, и уже после, под сощуренный взгляд Рикса, выпрямился.

— Без обид, — оскалился, вдруг, парень, а после, по его телу пронеслась волна изменений.

Челюсть рывком увеличилась в размерах, губы стянулись, оголяя клыки. Кожа загрубела и поменяла цвет на багровый. Если раньше такими были лишь руки от плеч, то сейчас весь видимый кожный покров стал таким. Парень был по пояс гол, так что и изменения грудной клетки тоже бросилась в глаза. С мерзким хрустом, она чуть вдавилась, но и расширилась, а тем, где раньше виднелись ребра, сейчас появилось очертание единой костяной пластины.

Сказать, что я растерялся, это ничего не сказать. Знать, что подростки перед тобой уже не совсем люди, это одно, но видеть, как один из них превращается в какую-то тварь, тут просто вынос мозга.

Не знаю, на что рассчитывал Мастер, решая провести это представление. Но, когда Рикс рванул в мою сторону, всё, что я смог сделать, так это прикрыть голову руками. Да и то, хватило этого ненадолго. Сначала, словно ожег, когда когти парня распарывают плоть на моих руках. После, то же самое с левым плечом и, как апогей, острая, жгучая боль по всей спине. Отбиваться? Отмахиваться? Да против этой твари я словно детсадовец, против спецуры! И только мысль оформилась, как со спины меня буквально сносит что-то тяжелое. Еще успеваю отметить очередную вспышку боли, как с сухим треском и запахом паленой кожи всё прекращается.

Затишье получилось странным. По крайней мере, для меня. Звон в ушах, перед глазами мельтешение мушек, а тело не ощущается вовсе. Точнее ощущается, но как один сплошной комок боли, без возможности абстрагироваться на каких-то участках по отдельности.

Мыслей в этот момент, как таковых, не было. Их размазало по сознанию тонким слоем, так что лежал на песке не совсем я, а просто кусок мяса. Всё, что я понимал и принимал, это своё дыхание. Хриплое, заполошное, с попытками протолкнуть в легкие, как можно больше воздуха. И не было вокруг ни арены, ни этого гребаного мира, ни ублюдка Мастера, с кончеными местными монстрами.

— Разочаровываешь ты меня, — вклинился в мысли голос главного садиста.

Со скрипом, сознание всё-таки собралось воедино, и голову я поворачивал с уже осознанным взглядом. Всё тело неимоверно жгло. Не было очагов от порезов когтями: болело всё. Будто один сплошной ожог, который не только затронул кожный покров, но и проник внутрь, под плоть.

Хотел бы я сказать этому уроду всё, что о нем думаю, но из горла вырвался лишь сухой хрип. Хотелось умереть. Слабость накрывала всё сильней, но оно и не удивительно. От таких порезов песок подо мной насквозь пропитался кровью.

— Наверно, — продолжил Мастер, — надо сегодня пригласить твою подружку к себе. Её юное податливое тельце отлично скрасит мне пару часиков.

Смешно. От слов ублюдка внутри не дернулось ничего. Эмоции? Да не было их. Чувствовал себя, как выпотрошенный лимон, не более.

— Занятно, — пробормотал ублюдок, по всей видимости, что-то увидев в моем лице. — Тогда, поступим иначе.

Его горячая рука легла мне лоб, и если сначала ничего не происходило, то вот секунд через десять, мир, вдруг, резко изменился. Кристальная ясность сознания поразила настолько, что я невольно приподнялся на локтях. Осмотрелся, подмечая незначительные, казалось бы, до этого, детали и встретился взглядом с Мастером. Глаза того слегка светились голубоватым светом, а на кривых губах гуляла усмешка.

Мысль о том, что это всё ненормально, пронеслась в голове, но тут же оказалась погребенной, под валом ненависти и ярости. Животный низкий рык вырывался из глотки, а правая рука метнулась к горлу Мастера. Миг и того уже нет рядом, но всё это не имеет значения. Внимание зверя внутри переключилось на Рикса. Тот стоял метрах в десяти всё в той же своей мерзкой форме. И, что самое раздражающее, улыбался.

С места я сорвался с такой легкостью, будто минутой ранее не истекал кровью. Но всё это фоном. Желание разорвать, желание пустить кровь, а после наслаждаться видом поверженного врага, перекрывало вообще всё, что было во мне до этого.

Взмах, и мои когти разрывают красную кожу Рикса. Шаг в сторону, прямо, как он, до этого, и взмах другой руки распарывает его плечо. Улыбка, а точнее уже оскал, искривляет мои губы, а горло порождает рык, который не в состоянии произвести человеческое горло!

Тварь, в которую превратился Рикс, скалится, вдруг, в ответ. Я не успел даже краем глаза увидеть, как он оказался сбоку. Успеваю отметить лишь росчерк его лапы, но этого хватает. Отвожу тело в сторону, и когти парня проносятся мимо. С ревом делаю широкий замах рукой, чтобы догнать провалившегося противника, но тщетно. Тот под невозможным углом выворачивается и уже по моей руке прилетает удар когтями. Рев застревает в горле, когда снова волна огня несется по венам, привнося с собой океан боли. Но зверь внутри терпит и даже не собирается отступать. Вместо этого рывок на сближение и когти начинают рвать плоть. А Рикс не отстает и не отступает. Два монстра, два чудовища, забыв обо всём, полосовали друг друга и рвали на части. На грани слышимости доносятся азартные выкрики и звоны бокалов. Смех, радостные вопли, что только сильнее выбешивают.

В какой-то момент кроваво-красная пелена застилает разум с концами. Человек внутри трусливо поднял лапки, вновь сбегая в свою комнатку, где прятался до этого, а власть над телом целиком и полностью достается зверю.

Я-человек перестал воспринимать мир таким, каким он есть. Я-зверь вырвался на свободу, и противник передо мной был слаще всего того, что удавалась испытать до этого! Боль? Что боль? Незначительная помеха, нестоящая внимания!

Сложно сказать, в какой момент всё изменилось. Затухание картинки перед глазами, слабость и недовольство проигрышем. Тело, вдруг, потеряло всю свою прыть и на очередной выпад ответа не последовало. Когти Рикса распороли мне бочину, глубоко вгрызаясь в кости. Следом удар плечом, сила которого буквально вламывает грудную клетку внутрь и в мыслях только пузырящаяся на губах кровь. Дальше перед глазами мелькают картинки, смысл которых совсем не откладывается в памяти. Единственное, что плотно там располагается, так это боль. Колющая, режущая, ноющая. Все её спектры волнами рвут тело, а сознание двоится и только путает. Реальность? Где? Непонятно. До слуха доносится сумбур разговорной речи. Смысла, правда, уловить не получается. Запах крови и дерьма смешался, неприятной какофонией дополняя происходящее. И, когда уже казалось, что конца этому не будет, всё внезапно изменилось.

Осознавать себя лежащим на топчане, в своей камере, было странно. А после, словно лавину прорвало, и все мысли, чувства и переживания ворвались в сознание, сметая любые барьеры и самоконтроль. Казалось бы, я уже принял факт своего «попадания», но именно сейчас всё это понимание проросло и дало всходы. Ужас? Пожалуй. И он только усиливался, когда в голове вспыхивали картинки всего пережитого. Пытки, совсем юные парни и девушки вокруг, которые уже не совсем люди. Да и я тоже, мать его, уже нихрена человек! И, как апогей всего этого, местный садист, в чьих руках все наши жизни. По желанию которого, по одному лишь щелчку пальцев, может всё закончиться.

Триггер под названием «Мастер» сработал и в этот раз. Ужас и паника как-то неуловимо быстро сменились на злость и ненависть. Снова эмоциональные качели, чья естественность под большущим вопросом. Но это помогало. Вот и сейчас вспышку злости погасить удалось куда легче, нежели ужас до этого. Тут только и потребовалось, что прикрыть глаза, сделать глубокий вдох и замереть так на несколько десятков секунд, полностью отдаваясь этому состоянию. Медленный выдох и с воздухом, уходит всё напряжение. Эмоции утихают, а их место занимает холодная отрешённость.

Теперь, когда удалось взять под контроль собственный разум, можно и пораскинуть мозгами.

В камере я находился один. Дверь закрыта и символ на ней всё так же светится своим неприятным светом. Кроме всего прочего, всё моё тело сейчас покрыто бинтами, от которых несет чем-то неприятно травяным. Забинтовано всё и даже пальцы по отдельности. Голова вот только свободна, так что осматриваться могу без стеснений.

Попытка приподняться далась непросто. Но далась, что уже хорошо. Помнится, там на арене, кромсали мы с Риксом друг друга не на жизнь, а на смерть. Хм, а я ведь помню всё, до малейшей детали! Как интересно.

Стоя посреди камеры, потихоньку двигал конечностями, пытаясь поймать болевые ощущения. Их не было. Да, присутствовала слабость, ломота, но на этом всё. И тут одно из двух: либо изменения внутри меня коснулись и регенерации, либо в отключке я провалялся куда как дольше, нежели отложилось в сознании.

Что ж, посмотрим.

Проблема с бинтами решилась просто. Казалось бы, забинтованные в круг пальцы это тот еще геморрой, но не в моем случае. С легкой опаской и даже толикой отвращения, постарался выпустить когти. Очень необычное чувство, когда первые фаланга пальцев будто бы уплотняются и начинают жечься. После черные сантиметровые когти пропарывают белую ткань и показываются на глаза. Дальше без особого пиетета разрезаю ткань от кистей до плеч и следом прохожусь по всему телу. Тряпки падают на пол, а у меня появляется возможность рассмотреть тело.

— Жертва концлагеря, — пробормотал я.

Ну, что можно сказать? Шрамы остались. Очень много шрамов. Кривые белые полосы уродовали тело сплошными рубцами. Живого места на коже практически не было. Те шрамы, что остались после накачивания меня сывороткой теперь и вовсе не бросались в глаза. А еще кожа почему-то казалась слишком бледной. То ли так сказывается скудное освещение, то ли виноваты сами шрамы, но факт остается фактом. Худой, до дистрофии и бледный, словно та поганка. И только черные когти слишком сильно выделяются на фоне всего этого.

— А убрать? — снова произнес в слух.

Получилось с первого раза. Сначала то же самое чувство, когда первая фаланга уплотняется, а после когти втягиваются внутрь пальца, постепенно истончаясь. Несколько секунд, пока цвет уже ногтя приобретает нормальный оттенок и никаких неприятных ощущений.

Поднеся руку ближе к лицу, решил, как следует, рассмотреть процесс. Начали!

Первое мгновение, когда увеличивается плотность фаланг, ознаменовывается покраснением их кожного покрова. Причем заметно так. Дальше идет лавинообразное наращивание роговых пластинок ногтя, с последующим удлинением и заострением. Последний этап это смена цвета на антрацитово-черный, без каких-либо вкраплений. Словно монолитный кусок какого-то металла. Причем острота когтей, как мне кажется, с естественностью ничего общего не имеет. Присев на корточки мне даже особых усилий не потребовалось, чтобы оставить в камне глубокие борозды. Однако.

Возвращался на топчан я со смешанными чувствами. В текущих реалиях ценность подобных изменений переоценить сложно. Но это ведь не всё? Помнится, Мастер и морду моего лица рассматривал с любопытством, тогда как я ничего такого не ощущал.

Ладони заскользили по подбородку и щекам. Здесь никаких изменений не ощущалось. Языком пробежался по зубам и тут же остановился на клыках. Рукой приподнял верхнюю губу, потрогал десны. Ощутимое уплотнение той области, откуда растут клыки. К тому же, сами они тоже изменились. Из плоских, стали более округлыми к корням, тогда как к острой части слега удлинялись и заострялись, подобно кольям. Длиной они доходили до нижней десны, но не упирались в неё, так что прикус остался относительно человеческий. Ладно, смотрим дальше.

Оставив клыки в покое, пошел от подбородка, к желвакам. Изменения были и здесь. Более плотные мышцы прощупывались без должных усилий. Дальше к ушам, чтобы найти очередные отличия. Верхние кончики заострялись, а сами раковины более плотно прижимались к голове. Дальше. Подушечками пальцев провел по скулам, ощущая уже не кожу, а что-то похожее на чешую. Жесткая, но гладкая. Ячейки совсем небольшие, но границы между ними ощущаются хорошо.

— Неведома зверушка, мать его, — пробормотал я.

Веки, брови, нос никаким изменениям не подверглись. По крайней мере ничего такого я не почувствовал. А вот когда стал поднимать ладонь выше, на лоб, сразу наткнулся на очередные сюрпризы.

Где-то в двух сантиметрах от бровей, кожа, как и в случае со скулами, начинала грубеть, чтобы дальше преобразоваться в чешую. К тому же имелись там и небольшие костяные наросты. Длиной сантиметра в три, на лбу они располагались вертикально. Дальше кожа вновь принимала свой нормальный вид и по всей остальной поверхности черепа имелась лишь лысина. Причем полностью гладкая, без какого-либо намека на волосяной покров.

— Зеркало бы мне не помешало, — выдохнул я, опуская руки. — Ладно, десерт.

Переходя к ощупыванию шеи, всё пытался унять ту злобу, что поднималась волнами. Ошейник. На меня нацепили гребаный ошейник! И это не просто выбешивало, это заставляло руки дрожать. Здесь даже не столько само понимание такого понятия, как рабство, здесь что-то другое, более глубокое и первобытное. И это заставляло ко всем своим чувствам относиться с настороженностью. Сейчас очень сложно понять, что из всех этих эмоций по-настоящему моё, а что завязано на все эти изменения. К тому же, там на арене, Мастер явно что-то сделал с моим сознанием. Не знаю уж, разовая то была акция, или у меня теперь постоянно крышу сносить будет, но галочку я поставлю. Обязательно поставлю. А потом, когда придет время, а оно обязательно придет, по счетам я предъявлю всем.

Последняя мысль, казалось бы, такая простая и сильно отдающая самонадеянностью, внезапно успокоила. И это напрягло сильнее всего остального.

— Кап, кап, кап, — медленно проговорил я. — Вот и котелок протекать начал.

Тряхнув головой, чтобы избавиться от неприятного наваждения, поднялся на ноги. Несколько шагов до двери, на которой при моем приближении символ вспыхнул чуть ярче, и попытка в неё постучать. Получилось так себе. Стучать в раскаленный лист металла? Хватило одного раза.

Назад на топчан возвращаться не стал. Вместо этого замер посредине камеры и начал разминку. Так думается легче.

Итак, я попал. Свершившийся уже факт, отвертеться от которого не получится. Принимаем это событие, как данность и идем дальше. Прошлая жизнь? В чудеса я не верю, так что и зацикливаться на ней больше не стоит. Я буду скучать, да. На этом всё. Живем дальше.

Что из всего остального можно отнести к плюсам? Пожалуй, ни так много, как хотелось бы, но и того, что имеем, достаточно. Понимание языка местных? В копилку. Крыша над головой? Взгляд уткнулся в низкий глиняный потолок, после переместился к отверстию в полу, что расположилось в правом от двери углу. Пойдет. Тело? Когти вырвались за пару секунд, а после, так же быстро пропали. Наверно, всё-таки плюс. Непонятно пока, как к таким, как я, относятся вне этого места, но фору я определенно получил. Еще? Жизнь, наверно. Неоспоримый и самый главный плюс. Стоит ли он всего этого дерьма? Несомненно. Пусть я и ушел сам, но в той ситуации другого выбора у меня не было. Тянуть себя и силы из родителей? Слушать наигранное сочувствие? Нет уж, спасибо. Пусть и апогеем всего стал биллет в ад, но здесь хоть побарахтаться можно.

— Восемьдесят четыре, — считал я параллельно размышлениям. — Восемьдесят пять.

Выпрямиться и отдышаться. Приседания тяжело не дались. Под конец ноги задрожали, но это понятно. Мышц в этом теле кот наплакал. Даже удивительно, что смог сделать столько. Пока походим, восстановим дыхание.

Естественно, размеры клетки к пешим прогулкам не располагают, но и сидеть на месте не хочется. Особенно, когда мысли плавно подходят к минусам.

Попаданство. Само по себе это не совсем минус, но что-то близкое к этому. Нет, я благодарен судьбе, или там стечению обстоятельств, или еще чему, что мой путь не закончился. Но, черт подери! Магия, демоны? Влажные мечты фэнтезийных наркоманов, но однозначно не мои! Ладно. Имеем, что имеем. Дальше. Самым главным минусом, который с лихвой перекрывает все плюсы, это само это место целиком. Гребаный Мастер, арена, подростки, людского в которых осталось не шибко много. Покупатели и перспектива попасть к еще более больному ублюдку, нежели хозяин этого места. Что может быть лучше⁉ Ошейник. Сраный кусок тонкой кожи, который пока даже неудобств особых не оказывает. Но я хорошо помню ту боль, с которой он у меня появился. И было бы глупо надеяться на его чисто косметическое назначение. Не у Мастера. Однозначно. Что еще? Ах да, тело. Помнится, его я и к плюсам отнес, и вот в минусах оно тоже. И тут всё просто — я понятия не имею, чем мне это аукнется! А судя по тому, что некоторые мои действия напрямую влияют на настроение моего внутреннего зверя, до шизофрении тут недалеко. Я это я! И нет во мне, мать его, никакой другой, разумной, сука, сущности! Нет и не может быть! Так ведь?

Скрежет движения засова с той стороны двери, мысль закончить не позволил. Символ на ней погас не полностью, но напор яркости ощутимо так уменьшился.

— О, — удивленно замер неизвестный парень, — живой. Жрать, наверно, хочешь?

— Было бы неплохо, — проворчал я.

— В столовую иди, — мотнул он головой. — Накормят.

Сразу же в коридор выходить не стал. Вместо этого постарался из тряпок собрать себе какую-никакую накидку, и только после уже идти есть. А то мотылять причиндалами не шибко-то и хотелось.

Странно, но в этот раз все двери были закрыты. Парень, что открыл мою, сейчас был через три двери справа, и открывал уже её.

— Слушай, — слегка повысил я голов. — Не подскажешь, сколько я был в отключке?

— Почти пять дней, — к моему удивлению, мне ответили. — Покупатели уехали, так что самое интересное ты пропустил. Кстати! Можешь собой гордиться — сам Мастер тебя энергией накачивал! А так сдох бы, и никакая регенерация не спасла бы.

— С чего такая честь? — удивился я.

— Мастер ценит свои творения! — напыщенно выдал собеседник. — Вообще, вам бы благодарными быть, но, — парень махнул рукой, — мозгом маловаты, чтобы всё понять. Потом еще спасибо скажите.

— Определенно, — пробормотал я, не желая вступать в полемику.

Тут, кажется, одни фанатики собрались, так что лучше в спорах лучше не участвовать.

До столовой я добрался практически в полной тишине. Её нарушал лишь слабый скрип открывания дальней двери. На раздаче всё та же девушка, вопросы которой задавать не хочется. Её покрытые белесой пленкой глаза, бледная кожа и обескровленные губы, как-то не располагают к праздной беседе.

— Постой, — внезапно остановила она меня. — Возьми.

Стопка одежды оказалась рядом с мисками и долго раздумывать я не стал. Осмотрелся, было по сторонам, но после плюнул и одеваться начал тут же. Так, трусы точно такие же, что и до этого. Серые штаны из плотной ткани, футболка и короткие, тонкие совсем, сапоги. Всё пришлось по размеру и село, как на меня шилось.

— Спасибо, — кивнул я девушке, на что та, даже внимания не обратила.

Пожав плечами, взял две миски сразу. Чтобы, стало быть, не ходить лишний. Благо никого ограничения в еде здесь не было. Но оно и понятно — для восстановления нужны силы.

Первая миска закончилась, словно её и не было. И вот, с началом второй, столовая начала заполняться. Тонкий ручеек местных уродцев, к коим теперь отношусь и я, медленно тек к окну выдачи. Забавный, однако, здесь бестиарий.

— Ну ты зверь! — именно с таким возгласом, хлопнул меня по плечу Рикс.

И я могу поклясться, что не видел его заходящим!

— И тебе привет, — усмехнулся я, не оборачиваясь. — Подкрадываться не хорошо.

— Ой да брось ты, — парень явно махнул рукой, а после смачно зевнул. — Без обид же? Бросаться не будешь?

— Без обид, — кивнув, согласился я. — Как понимаю, разорвать меня ты мог без особых проблем?

— А то! — горделиво выдал парень, выходя, наконец, из-за моей спины. — Но Мастер дал четкий наказ, а там сам понимаешь. Но ты красавчик! Мне прям понравилось. Да и разнообразие какое-никакое.

— А на морде что? — четыре кривых борозды, словно следы от когтей, перекрывали всё лицо Рикса.

— Забей, — тут же посмурнел парень. — У некоторых слишком грязные когти.

Приподняв бровь в вопросительном жесте, молча уставился на Рикса. Тот мой жест понял, тяжело вздохнул и поплелся к окну выдачи. Там уже образовалась небольшая очередь, но прошла она быстро. Так что уже через две минуты место напротив меня снова оказалось занято.

— Бабы, — только и буркнул он, а после тембр его голоса опустился в шёпот. — Никогда слышишь, никогда не ведись на их, гхм, красивые глазки!

Вильнувший на последних словах взгляд Рикса дал понять, что сказать он хотел другое. Причина же, ну она стояла за его спиной и хвост девушки метался из стороны в сторону. Только сейчас я заметил, что у этой особы есть хвост! Тонкие, черный и чертовски гибкий. На конце не какая-то там кисточка, а черный костяной шип, сантиметров в пять длиной.

— Мальчики, доброе утро! — с напускной веселостью выдала Зана. — Не помешаю?

Естественно нашего ответа она дожидаться не стала и присела справа от Рикса. Тот, бедный, даже как-то лицом взбледнул, стоило хвосту девушки как бы невзначай пройтись по его щеке.

Признаться, Зана выглядела эффектно. Навскидку, ей можно дать лет восемнадцать-двадцать. Черные волосы сегодня собраны в высокую косу и небольшие рожки, что выглядывают из-под волос, совсем её не портят. Лицо же, ну тут можно сказать лишь одно — при взгляде на неё, аппетит ушел на второй план, тогда как на первый вырвалось желание совершенно иного толка. Ей хотелось обладать. Жестко, без лишних нежностей и прелюдий. Вот прямо сейчас прижать к стене, задрать футболку и пройтись руками по груди. Сорвать к черту штаны, развернуть к себе спиной, чуть наклонить…

— Эй, эй, заканчивай! — голос Рикса помог вынырнуть из омута желаний. — Не издевайся над парнем. Ему и так досталось!

— Ой, простите, — с веселой улыбкой на губах выдала девушка.

И да, раскаянья там не было ни на грамм.

— Что за херня? — вырвалось у меня, когда картинки перед глазами перестали напоминать страницы порно журналов.

Тряхнув головой, снова посмотрел на девушку, но на этот раз в ней ничего такого не было! Обычная миловидная деваха. Пожалуй, взгляд приковывала лишь грудь, размера эдак третьего. Понятное дело, ни о каких лифчиках здесь и речи не шло, так что соски хорошо виднелись сквозь натянутую ткань.

— Суккуб, — хмуро произнес Рикс. — И да, в душ можно будет сходить после завтрака. Я покажу.

Сначала я даже не понял причем здесь душ, но продлилось это не долго. Как только удалось полностью избавиться от наваждения и вернулся контроль над телом, теснота в штанах дала о себе знать. И не только она.

— В следующий раз, — поднял я на девушку глаза, — я воткну тебе ложку в глаз.

Улыбка её в одно мгновение стала жесткой и неприятной.

— Это будет интересно, — буквально промурлыкала она. — А потянешь?

— Не сомневайся, — процедил я.

Сука, заставить меня схлопотать оргазм, вот так походя⁉

— Так, ребят, — поднял руки Рикс. — Давайте успокоимся и обойдемся без лишней агрессии! Зана, ну что ты в самом деле, как маленькая? Всё наиграться не можешь? Сама ведь знаешь, как твои силы влияют на неподготовленный разум! Он выглядит, как живой труп, а ты всё туда же!

— Ой, ну подумаешь! — девушка показательно надула губки, состроив невинное выражение лица.

Только вот меня подобным не проймешь. За этой её напускной дурашливостью скрывается та еще сука.

— Извинилась бы лучше, — даже не надеясь на положительный результат, вздохнул Рикс.

— Ну, простите! — всплеснула руками девушка. — Не думала я, что он такой неженка!

Резко отодвинув от себя миску с кашей, девушка встала из-за стола и быстрой походкой направилась на выход.

— Зана, подожди! — Рикс, естественно, рванул за ней следом.

Ну а всё, что оставалось мне, так это прикрыть глаза, в попытке успокоиться и доесть. Судя по всему, подобные приколы здесь не редкость. И если этот относительно безобиден, то вот другие могут закончиться хуже. Я уже ловил на себе самые разные взгляды. И это нервировало.

— Можно?

Да твою ж мать!

Очередной невидимкой, что подкралась ко мне незаметно, оказалась Мика. Девушка стояла сбоку, в нерешительности замерев перед столом.

— Присаживайся, — кивнул я, чуть глубже заползая под стол.

— Спасибо, — Мика кивнула и села рядом.

Не напротив, а именно что рядом! Слева от меня, причем достаточно близко, чтобы я смог почувствовать запах её тела. Дурманящий и приятный. Взгляд невольно скосился на девушку, на вырез её футболки, через который можно было мельком увидеть грудь и ореол сосков.

— Ты куда смотришь? — возмущённый голос Мики прозвучал, словно сквозь толщу воды.

В ушах набатом, буквально долбилось сердце. Ладошки вспотели, во рту пересохло. Вот её судорожный вздох, нелепое движение в попытке прикрыть грудь рукой, но это только больше раззадоривает. Ткань идет складкой, да так удачно, что мне удается увидеть её грудь полностью! Небольшая, приятная на вид, со стоящим соском.

— А, черт! — выдохнул я, подрываясь с места.

На последних остатках самообладания чуть ли не выпрыгиваю из-за стола и несусь к двери, что ведет куда-то там. Издевательский смех позади проносится фоном. Краем глаза успеваю заметить покрасневшую Мику и её какое-то по-детски обиженное лицо. Толкаю дверь с такой силы, что та отскакивает и с грохотом ударяется о стену. Десять метров коридора проносятся перед глазами за мгновение. Развилка, где на автомате бросаю взгляд на лево, и вижу Рикса с Заной. Сладкая парочка страстно целуется, не замечая ничего вокруг. Парень левой рукой удерживает руки девушки над её головой, а правой тискает за грудь. Картинка откладывается в памяти, но злость на краснорукого мудака и эту суку какая-то блеклая. Вместо неё на первом плане похоть. Животная, липкая, неприятная. Длинный коридор оканчивается очередной дверью, а там снова развилка! Коридор шире, потолок выше. Дверей множество и все они вполне обычные, без всяких там символов. Стук одной из них, справа от меня, привлекает внимание. Поворачиваюсь туда и вижу совсем мелкого пацаненка. Тот несет на руках большой металлический поднос с кучей пустых, грязных склянок. На вид парнишка совсем обычный, только ярко-алые волосы больше походят на жесткие колючки.

— Парень! — привлек я его внимание и даже, кажется немного напугал. Ну оно и понятно, голос хриплый, дышу тяжело. — Где душ, не подскажешь?

— На-налево, — заикнувшись, выдает он. — Ту-тупиковая дверь.

Киваю в знак благодарности, и уже бегом несусь дальше. Коридор пустой, никого нет. Нужная дверь не заперта, так что в помещение врываюсь ходом. Уже здесь отмечаю две двери, с вполне себе понятными картинками для обозначения пола. Нужная мне слева. За ней большое просторное помещение, с кабинками у стен. Проносится мысль о чересчур шикарных для этого места душевых, но отмахиваюсь от неё, словно от надоевшего насекомого. Ближайшая ко мне, душ в потолке в виде небольших отверстий и два рычага на уровне пояса. Дергаю левый и когда мощный напор ледяной воды срывается вниз, встаю под него. Неприятный и болезненный оргазм наступает в ту же секунду, а я только и могу, что сдерживаться, лишь бы не застонать. Бешенный хоровод мыслей превратился в буйные и нездоровые фантазии девственника старшеклассника. Какое там порно! Любой режиссёр отдал бы свою душу, лишь бы хоть краем глаза увидеть эти сцены. А я даже не замечал, как под моими когтями крошится стена и часть воды испаряется, соприкасаясь с моей кожей.