Случайная невеста командора

Глава 44. Обряд

Валэйрд переместил нас с помощью вспыхнувшего на полу тёмно-серого круга внутрь огромной сферы, разделённой прозрачным полом посередине. Мы будто ходили в воздухе, но под ногами была опора.

Я вцепилась в Валэйрда, он с усмешкой поддержал меня.

— Я буду рядом с тобой, — сказал он. — Вместе с тобой.

Улыбнувшись, я потянулась к нему за поцелуем.

Когда Валэйрд оторвался от меня, я пожалела, что согласилась на обряд прямо сейчас, надо было остаться и узнать, как именно мой командор собирался познавать меня медленно.

Судя по его горящему взгляду исподлобья, он думал так же.

— Нет, Валэйрд, — я широко ему улыбнулась, — познавать меня медленно ты меня будешь после обряда.

На его лице мелькнула тень, он поджал губы и сузил глаза. До меня дошло, как он мог воспринять эту мою фразу. Я тут же обеспокоенно положила ладонь на его щёку.

— Вард, это шутка же, — торопливо заговорила я, — мне хочется скорее пройти его, чтобы ты уже успокоился и перестал думать, что я передумаю. Я не передумаю.

Что-то видимо у них не всё просто с этим, у лирарийцев. Мне, конечно, льстило, что Валэйрд, такой решительный и бескомпромиссный, даёт мне пространство в личных отношениях, оставляет выбор за мной.

Так-то я его понимала. Надо быстрее заканчивать с этим и жить уже спокойно.

— Начни, пожалуйста, обряд, — тихо попросила я. — И, Вард…

Я встретила его острый взгляд и порывисто шагнула к нему, обняла крепко-крепко.

— Люблю тебя. Очень. Я хочу быстрее пройти это, чтобы ты меня познавал… — я покраснела, но всё же договорила, — точно зная, что я вся твоя и никуда от тебя не денусь.

Подняла взгляд, в его глазах промелькнуло облегчение.

— По своей воле, во всяком случае, — улыбнувшись, добавила я.

— В таком случае, — сдержанно улыбнулся он, — я не позволю никакому случаю. Один, главный случай, уже со мной случился, — добавил он, погладив меня по щеке.

Валэйрд вытянул руку в сторону, шевельнул пальцами. Внизу, под нами, появилась вода.

Я прижалась к нему крепче.

— Снова вдыхать воду? — скривилась я.

— Что тебя в том беспокоит? — поинтересовался он, продолжая выводить руками и пальцами странные символы. — Это сложная жидкость, кроме всего прочего, универсальный нейро-проводник, к тому же это защита, гасит энергетические пики, не даёт навредить живой ткани. Здесь, в семейном хранилище, большой объём, интенсивность высокая.

— Просто… — я пыталась подобрать слова, а потом сообразила. — На моей планете, если вдохнуть воду, значит умереть. Лёгкие не предназначены дышать жидкостью.

— Понял тебя, — Валэйрд поднял руку выше, уровень воды увеличился рывком, дойдя до наших колен, стремительно пополз вверх. — Тебе нечего опасаться. Вдохнуть эту воду значит жить.

Чувствуя, как жидкость стремительно прибывает, я шагнула к нему, положила руки на его грудь и заглянула в глаза.

— Доверяю тебе, — улыбнулась я.

Его глаза вспыхнули такой радостью, что я сначала удивилась, а затем… жидкость накрыла меня с головой. Чувствуя сильные руки моего командора на талии, я решительно вдохнула.

И… растворилась, распалась на фотоны, перестала существовать.

Мой разум увеличился до размеров Вселенной и схлопнулся до мельчайшего кварка. Электрон вокруг ядра, как моя планета Земля вокруг Солнца. Улыбки родителей как вода на корни растения. Горячая близость мужчины и женщины как вспышка квазара.

Меня накрыло голосами, счастьем, болью, надеждами, миллиардов людей, рассеянных по планетам галактик.

Меня затопило знаниями.

Теперь я знала, что эта жидкость была изобретена для путешествий среди звёзд, сохраняя биологические тела и не давая клеткам разрушиться от перегрузок.

Знала то, что пытались мне объяснить словами про энергии, а их невозможно объяснить и понять, можно только познать, постичь…

Да и не надо понимать.

Это как солнечный свет: выходишь на улицу, чувствуешь тепло, выставляешь рассаду помидоров на балконе или ловишь бледными замёршими щеками первые лучи после длинной полярной ночи.

Это как освещение межзвёздного корабля: заходишь в оранжерею, ощущаешь паркую жару, укореняешь нитки растений в гирдропонической массе или улыбаешься первому восходу на новой планете после долгого перелёта.

Я теперь знала, как изменили мою энергосистему: пользуясь биоэнергией клеток, разрушения и созидания, через меня прокачивали всё большие и большие объёмы внешней энергии, по сути, я теперь клон самой себя, потому что все клетки моего тела трансформировались и переродились в нечто новое.

Со мной поступили варварски, чудо, что я выжила, я не могла выжить в принципе. Айролд зря рассчитывал на то, что он бы меня спас с той станции, сейчас мне было очевидно, я бы не выжила, если бы не почувствовала Валэйрда, а он не почувствовал меня.

Мы обрели друг друга среди звёзд, и сейчас, в этой глубине понимания, обретали то, чего были лишены, становились единым целом, замыкая контуры, выполняя своё предназначение идеально подходящих друг другу мужчины и женщины, в совершенном единении, в счастье быть друг с другом, в счастье оставаться при этом самими собой.

И Лийроа играла со своим Эррайордом, когда прикидывалась виноватой, точно знала, как это на него действует, что он будет ещё утешать. И он знал, что она играет, поддаваясь, позволяя жене шалости, оставаясь при этом идеальной парой.

Мимолётно удивилась, как много у них детей, и как долго они уже вместе. Что ждали, когда Валэйрд встретит свою найорику, улыбнулась. Уж он-то знает, как разбираться со своей жизнью, и сейчас, я чувствовала, знала, осознавала всей своей очищенной от шелухи сутью — наши жизни неразрывно сплетены.

Теперь я знала, почему отец проверял сына: цивилизация, выжившая среди звёзд, в жестоком космосе, должна быть всегда готова отстоять себя. Поэтому броня — часть организма, а доверие — одно из величайших ценностей.

Было много ещё всего. Я знала, что это сейчас я всё знаю и понимаю, в таком режиме, как сейчас, находиться постоянно невозможно, лишь специальная жидкость защищает нас от колоссальных потоков, пронзающих нервные клетки, от могущественных электрических разрядов, текущих по нервным цепям.

Да и не нужно этого всего. Достаточно внутреннего знания — я теперь часть семьи Валэйрда. Обожаемая и бережно хранимая найо — женщина, способная в соединении со своим мужчиной — дайо, дать новую ветвь семейному древу.

Жидкость схлынула разом. Я покачнулась, и тут же меня подхватил на руки Валэйрд.

Он с тревогой рассматривал меня. Я улыбнулась, и он облегчённо выдохнул:

— Будешь моей, моя найо?

— Да, мой дайо, — ответила я. — Конечно, да. Всегда.

Эпилог

Сорок земных лет спустя.

.

Я не знаю, как мой Вард это сделал.

Он снова это сделал.

То, что я считала невозможным.

Впрочем, для главы Совета Конфедерации в лице Валэйрда из Тригройлийцев, как мне кажется, в принципе не существовало слово «невозможно».

Сначала я думала, что невозможно запомнить имена всех братьев и сестёр Варда, а потом вообще каждого из Тригройлийцев.

Как же. Не с таким требовательным командором, как мой Вард.

После обряда, он со всей своей властной основательностью взялся за моё обучение. Когда уставала — давал отдыхать. Когда скучала — находил возможность заинтересовать.

Когда протестовала — целовал и уносил в постель, где мы медленно познавали друг друга… даже не представляла, что физическая близость может быть настолько чувственной, разнообразной и дарить столько наслаждения.

А потом всё начиналось сначала. Учил, заинтересовывал, убеждал, и… любил. Я не понимала, как он умудряется проводить со мной столько времени, ведь я редко оставалась одна. Оказывается, он умело управлял течением времени, успевая везде.

В общем, запомнила я всех. Куда бы я делась.

Ещё я думала, что невозможно найти исследователя и причастных к моему похищению. Я уже и почти забыла об этом. Почти.

Но Валэйрд не забыл.

Однажды, подгадав момент, когда я была в особо уравновешенном состоянии, он скупо доложил мне о завершении расследования.

Пользуясь моей памятью, растворённой во время обряда в семейном хранилище, Вард подключил Ларийса и других братьев, вышел на членов других влиятельных семей.

Скандал был страшный, на всю Конфедерацию. Оказывается, похищение девушек с таких планет, как моя, был поставлен на поток. Выжившие были. Как я. Единицы. Они становились батарейками для влиятельных чистокровных лирарийцев.

Протащить несчастных через обряд в семью, сделав полноценной найо — как мне стало понятно после моего обряда — было нельзя, память этих девушек тут же стала бы достоянием семьи. Поэтому их прятали и держали постельными игрушкам и зарядками.

Как утверждал Вард, нашли многих похищенных, их взяли под защиту влиятельные семьи, и теперь их исцелением занимаются, присвоив статус пострадавших найорик.

Сеть похитителей и организаторов нелегальных станций была вскрыта. Виновные жестоко наказаны. На вопрос Варда, хочу ли я узнать, как был наказан похитивший меня исследователь, я тут же категорически отказалась.

А потом прижалась к Варду и сказала, что после обряда, доверив себя и свою память семье, и приняв доверие и память каждого из семьи, я не хочу снова загрязнять себя. Достаточно того, что мой командор восстановил справедливость. И девушки больше не будут пропадать.

На этом история моего похищения была закрыта. По родителям я только сильно скучала. Ловила понимание в глазах Варда и была ему благодарна за то, что он мне ни о чём больше не напоминал.

Постепенно я вливалась в жизнь семьи, а мне поручали всё более и более ответственные дела Тригройлийцев.

Я помогала с исследованиями. Ещё меня привлекали обучать малышей тому, чему я уже умела сама.

Оказывается, я очень хорошо ладила с детьми, и постепенно ко мне даже появилась очередь, кому из племянников и племянниц Варда я буду объяснять про доверие, а ещё про использование внешней кожи.

Родился наш первенец, крепкий Тригройлиец, так похожий на Варда.

Я думала, невозможно быть настолько счастливой, но Вард каждый раз — раз за разом — меня удивлял.

Когда мы ждали второго ребёнка, Вард протащил Ларийса в Совет своим заместителем, и, сбросив на него все дела, отправился со мной в путешествие.

Я думала, что невозможно так быстро перемещаться между планетами, видеть столько разнообразнейшей красоты, запомнить всё и не смешать всё в памяти.

После долгих лет жизни в любви и обожании с Вардом, с нашими детьми, я думала, что меня уже сложно чем-то удивить.

Но Вард…

Всё-таки, для моего командора не существовало слова «невозможно».

В общем, он всё-таки нашёл способ.

Нашёл.

В общем… Когда я кружилась у зеркала в родительской квартире в многоквартирном панельном доме, в ту самую субботу, разглядывая себя в красном платье… на моей шее висел кулон, временно изменяющий мою энергосистему, чтобы я не повредила землянам и выглядела как своя.

Да-да. Вард нашёл способ, пусть на время, воссоединить меня с семьёй.

Нашёл прибор, который использовался для туристов на материнские планеты, и оплатил его доработку.

И нашёл путь через нити между галактиками, видоизменяющие время, чтобы доставить меня в ту самую точку, по тем самым тщательно рассчитанным координатам пространства-времени.

Я всё-таки обняла родителей. С чувством безграничного счастья слушала их советы и рассуждения, как мне строить дальше свой жизненный путь.

И… я всё-таки попала на свой выпускной! Только танцевала я не с тем мальчиком, с которым собиралась. Я танцевала с высоким широкоплечим черноволосым юношей, который в компании парней из соседней школы забрёл в нашу на выпускной.

Я танцевал с моим Валэйрдом, глядя на его изменённое для землян лицо, смотрела в глаза и предвкушала поцелуй. Которым он меня целомудренно наградил, проводив до родительского подъезда, а потом, прощаясь, озорно подмигнул.

На Земле я пожила примерно неделю, меняя кулоны. А потом запросилась домой. К детям. Туда, где теперь была ещё одна моя семья.

Я не знаю, как Вард умудрился это провернуть. Возможно, применил что-то из внушения, не знаю. Сам Вард утверждал, что просто поговорил с моими родителями.

В общем, для них, я вышла замуж за офицера разведки и укатила куда-то за границу, обещая присылать письма и иногда звонить.

Я думала, что это невозможно, но… Не знаю, как. Но Вард устроил мне возможность общаться с родителями с помощью каких-то приборов. Для этого он придавал нашей спальне вид земной комнаты, и я показывала родителям их внуков. Правда, не всех. Только двух старших. А то слишком уж подозрительно это бы выглядело для них.

Сыновья росли сильными, с отцовским характером. Наша единственная дочь расцветала, и за неё уже были первые столкновения среди достойнейших дайо, ожидавших её взросления, за право знакомства с дочерью главы Конфедерации и его найо, обретённой среди звёзд.

Я думала, невозможно любить так долго и сильно, как мы с Валэйрдом любим друг друга. Но и здесь он каждый миг доказывал, что для него слово «невозможно» не существует.

Люблю его. С ним, моим командором, возможно всё.

. КОНЕЦ .