Служу Советскому Союзу 3

Глава 30

Стальная дверь выдержала. Да, не поддалась… Зато над ухом так знатно грохнуло, что я на несколько секунд потерял возможность слышать. Как будто кто-то в этот момент резко накинул на меня широкие меховые наушники.

Такое бывает, когда почти над ухом грохочет гром из двустволки.

Также бывает,когда стреляют из пистолета. Грохот отработанных пороховых газов оглушает, выталкивая из пахнущего серой облачка кусочек смертоносного свинца.

Да, дверь устояла, не поддалась атаке террористов, но она убедила пилотов внутри, что намерения у захватчиков самые что ни на есть серьёзные. И следующая пуля пойдёт если не в сталь двери, то в мягкое тело одного из пассажиров.

— Эй, вы сейчас нарушите оболочку, и все полетим к чертям! — выкрикнул я, пока перевязывал бортмеханика.

— Тебя е..ет? Ты штопай идиота и не возникай! — тут же обернулся Дамиров.

— Да вы и так уже нахеровертили! — рявкнул я. — Давай, шмальни ещё в стенку и пойдём все по звезде! Думай своей бестолковкой!

— Закрой хлебало, старый полудурок! — взвизгнул Дамиров, но Розальев неожиданно поддержал меня.

— Старик дело говорит. Нарушим герметизацию и разлетимся на куски!

— Да и насрать! Я сказал, что мы сделаем это и мы сделали! Останавливаться в полуметре от свободы? Нет, мы не для того так долго это обговаривали. И ещё… кровь уже не даст нам остановиться! Я в тюрягу не пойду! — чуть ли не проорал Дамиров, а потом наставил ружьё на глазок в двери. — Открывайте, суки! А не то первыми завалю! Я не шучу!

И он выстрелил!

Твою дивизию! Он выстрелил!

Вот вообще не понимает дурачок, что своими действиями может всех положить… Похоже, что власть и запах крови окончательно отправили его крышу в путешествие…

Глазок вылетел из двери. Внутри что-то зазвенело.

— Я сказал, что всех положу! — проорал Дамиров. — Открывайте, …дорасы!

За дверью не было никакого движения. Похоже, что и пилоты тоже впали в ступор.

Хреново. Вот как раз им-то ни в какой ступор впадать нельзя. Им ещё самолет сажать нужно!

— Раф, сбоку, — негромко проговорил Розальев.

— Чего? — непонимающе уставился на него Дамиров.

— Сбоку стойка не бронированная. Можно отстрелить замок, — показал Розальев на боковую стойку.

Дамиров хищно улыбнулся, а потом два раза выстрелил в указанное место. С лязгом замок сдал позиции. После этого главарь террористов метнулся в открывшуюся дверь.

— Что, суки, думали, что я не войду? А вот хрен вам во всё рыло! Мы требуем три миллиона долларов, и чтобы нас доставили в Америку!

— Ка… какую Америку? — послышался голос командира. — Мы же не долетим… Упадем в океан! И откуда доллары в Брянске? Тем более такая сумма.

Молодец командир, не потерял присутствия духа. Всё-таки попытался достучаться до разума обезумевшего от беспредельной власти Дамирова. И ему это удалось! Правда, не до самого Дамирова, но хотя бы до его окружения. До тех людей, который слушал главарь.

— Меня не …бет откуда доллары в Брянске! — рявкнул террорист, но ему на ухо что-то шепнул Розальев.

Дамиров на несколько мгновений застыл. Я прямо-таки услышал, как в его тупой голове проворачиваются жернова мыслей. Он оглянулся на своих подельников, а потом сплюнул и снова повернулся к командиру корабля.

— А до Москвы у тебя хватит горючки? — бросил Дамиров

— Может не хватить, — неуверенно произнес тот.

— Давай вверх! Обратно давай, в Москву! — заорал Дамиров, наставив ствол на командира корабля.

— Да мы не долетим… — послышался неуверенный голос командира.

— Давай обратно, сука, а не то начнем по одному отстреливать пассажиров! Кого первым шмальнуть? Покажи, сука! Покажи! — истерически орал Дамиров, тыкая стволом в шею командира.

— Ладно-ладно, молодой человек, не психуйте. Мы сейчас повернем обратно… — ответил тот.

Я в это время кинул клич, чтобы мне сорвали кожухи с кресел. Бинтов и йода ни у кого не оказалось, а остановить кровь и перевязать раненных нужно. Кто смог, тот стянул полотняные кожухи, я разорвал их на полосы — на просьбу дать нож никто из террористов не откликнулся. Похоже, что им было насрать на лежащих.

Та дамочка, с которой до этого так мило болтал Зинчуков, взялась мне помогать. Конечно, состояние бортмеханика было плохое. Я нащупал сломанные ребра, пуля застряла в теле. Возможно, ударила в печень. Ему срочно требовалась госпитализация.

— Он может не дожить до Москвы, — сказал я, когда Дамиров показался в салоне самолета.

— Да и насрать. Сдохнет, так выбросим и всех делов, — был мне ответ.

— Да что же вы за люди-то такие? — вырвалось у женщины.

— Звери мы, мамаша, а не люди, — хмыкнул Розальев. — Звери, которым захотелось на свободу…

— Если только долетим, — буркнул я.

— А чего не долетим-то? — спросил Селиванов. — Вон, уже повернули и помчались обратно.

— А то, что могут сбить нас на хрен! Вот вы вообще башкой не думаете, что возле Москвы куча аэродромов и секретных баз. Да нас на подлете парой ракет шмальнут или истребители как уток расстреляют…

— Раф, тут старик что-то про истребителей задвигает, — позвал Селиванов.

— Истребителей? Хм… Вызывай Москву! — в шею командира экипажа снова уткнулось дуло ружья.

Командир начал послушно выполнять требование террориста. Вскоре Москва дала ответ. Спросили, что хотят угонщики.

— Полтора миллиона долларов и полный бак! — сказал уверенно Дамиров.

Он произнес это так, как будто до этого пару дней тренировался перед зеркалом.

— Полтора миллиона? — присвистнул командир. — Не много ли?

— Передавай, сука! Передавай, а то сейчас мочить твоих пассажиров будем! И в Америку потом полетим.

— В Америку мы не долетим, — твердо ответил командир.

— Тогда два миллиона и мы всех отпустим. Или половину отпустим, а потом остальных…

Дамиров начал путаться и уже понес какую-то околесицу.

— Блин, собьют же, — простонал Зинчуков. — Выбери чего-нибудь одно, парень…

Дамиров зыркнул в его сторону, двинулся было к Зинчукову, занося приклад, чтобы успокоить слишком много болтающего, но в этот момент командир экипажа произнес:

— Вы напишите на бумажке, чтобы легче было сформулировать просьбу. А то и в самом деле могут сбить. Потом скажут, что не справился с управлением…

Я невольно вздрогнул. А что, если предыдущие два самолета, которые упали в этом году, тоже «не справились с управлением»? Что если их тоже сбили, чтобы не идти на поводу у террористов?

Если тоже пытались улететь за кордон?

— Дай бумагу! — потребовал Дамиров у сидящего в первом ряду мужчины.

У того самого, которого приняли за переодетого милиционера.

— У меня нет, — растерянно произнес тот.

— А книга? Дай сюда!!! — Дамиров сорвался на крик.

Он рванул книгу из рук мужчины. Я успел заметить только имя автора на обложке — Майн Рид.

Послышался треск, из книги вырвали первый лист, относительно чистый. После этого Дамиров начал писать размашистым почерком. Вскоре он протянул лист командиру экипажа.

Командир экипажа послушно передал требования террористов:

— Захватчики выдвинули требование. Зачитываю: «Вы нам даете полтора миллиона долларов. Мы оставляем всех целыми и сообщим вам ещё две банды, которые хотят угнать ТУ-154». Конец связи.

Я невольно выдохнул. Без этого сообщения нам и в самом деле угрожала опасность. В небо были подняты истребители, которые имели приказ уничтожить наш самолет. Когда же сообщение поступило на диспетчерский пульт, то там должны были дать отбой по истребителям.

— Да, Москва согласна выполнить ваши требования. Она просит, чтобы вы ничего не предпринимали и не убивали пассажиров. Чтобы собрать необходимую сумму, потребуется время, — произнес командир экипажа. — Нас будут встречать во Внуково.

— Во Внуково? — переспросил Дамиров. — Тогда это… никуда не сворачивай, оставайся на взлетной полосе. Как только заправят, мы отпустим половину пассажиров. А потом в Америку…

— Ребята, я ещё раз повторяю — мы не долетим в Америку. Самолет слишком много ест горючего, — попытался настроить на диалог командир экипажа.

— Не долетим? А куда долетим? Мы вон до Брянска и обратно протянули, так что…

— До Брянска и обратно это одно, а на дальние расстояния у нас другие самолеты летают. Те же ТУ-154.

— Так-так-так… Тогда… Тогда как сядем, скажи, что после заправки выпустим половину пассажиров, а потом… — Дамиров скользнул взглядом по салону. — А потом мы долетим до Ленинграда и выпустим ещё часть. А уже потом… Потом в Швецию. Да, в Швецию!

— Ого, вот это ты загнул…

— Меня твоё мнение не …бет! Ты скажи — мы долетим или нет? И не вздумай мне врать, паскуда! Я тебя насквозь вижу! Если сдохнем, так вместе!

— Долетим, — буркнул летчик.

— Вот и ладно. Тогда летим! И пусть никто не вздумает геройствовать, а не то кончите как эти! — Дамиров показал на лежащих раненных.

Кое-как мне удалось остановить кровь и замотать раны.

— Ты как? — украдкой шепнул я Зинчукову.

— Жить буду, а вот играть на пианино… вряд ли.

— Ты умеешь играть на пианино?

— Нет, но всегда мечтал научиться, — скривил он губы в некоем подобии улыбки.

Присутствия духа Зинчукову было не занимать. Я тоже не выказывал волнения. В такой ситуации нельзя волноваться. Уже потом можно будет всё взвесить, выяснить плюсы и минусы нашей операции, а пока что надо наблюдать и ждать… Ждать и наблюдать.

Дамиров и компания чуточку подуспокоились. Они поверили, что всё идет по их плану и вскоре, когда приземлятся в Москве, всё также пойдет по плану. Они отпустят часть пассажиров, заправятся, получат деньги и направятся в Ленинград. А дальше новая дозаправка, новая часть пассажиров и прямой путь к свободе.

А уже там, за чертой железного кордона они развернутся. Они покажут, как умеют радоваться свободе советские граждане! Они не только книгу напишут, но ещё и фильм снимут. Получат премии, их на руках носить будут. Сотни девчонок будут по ним вздыхать, а они будут ходить в белых штанах и курить толстые сигары! Они… Они…

Они идиоты! Но разве это скажешь, пока в руках у них оружие?

Кто-то знатно промыл им мозги, если решились на подобное. Кто-то очень серьезный. Ведь не зря же Воронов так задергался, когда я его загипнотизировал. Уже сейчас я понимаю, что на чужой гипноз был поставлен блок. Правда, блок слабенький, не рассчитанный на такого, как я, но всё же. И внушению со стороны они не поддавались. У них была четкая цель. Пусть они порой и путались в показаниях, но они четко хотели сесть в Москве и забрать деньги.

И это…

Я понял, что имел в виду Зинчуков, когда говорил, что они забирают Графа! Они в самом деле забирают Графа! И тот уже захочет изменить ход истории, он нарушит штурм и позволит террористам сбежать!

Да! Всё так на поверхности, что я невольно покачал головой.

Графу не нужны были ни миллионы, ни заложники — ему нужно было перебраться через кордон, а мирным путем это почему-то не получалось. Скорее всего потому, что он успел где-то засветиться и теперь аэропорты и вокзалы для него были закрыты. То есть выходит, что только так он может убраться восвояси?

Из этого всего я могу сделать только один вывод — «Гарпун» знает о Графе гораздо больше, чем сказано мне. И то, что я сам должен выйти на своего попаданца, не совсем соответствует истине. Скорее всего его уже срисовали, узнали личность и то, где он может обитать.

Что немаловажно — Граф знает о ведущейся за ним охоте и хочет сбежать из-за флажков. А моя операция вовсе не то, что кажется на самом деле. И я не совсем охотник — я больше напоминаю живца, на которого ловится Граф.

Или я всё это себе придумываю, а на самом деле это одно большое стечение обстоятельств?

В любом случае, мы это сможем узнать только по приземлению. Насколько мне помнится, в моем времени, штурм прошел не совсем удачно, так как опыта в этом деле ещё не было. Да, приехали тогда Андропов, Щёлоков, но… едва не постреляли всех пассажиров из крупнокалиберного пулемета. Только чудом никого не ранило.

А сейчас? Вот если рассуждать логически, то как бы я поступил на месте Графа, чтобы испариться вместе с самолетом?

Я бы не высовывался и вел себя ниже воды, тише травы. Вот почти как Воронов, который ни разу не выказал, что он вместе с Дамировым, но… Воронов — это не Граф!

Или Граф, но тщательно скрывается?

И как же он тогда ржал, рассказывая мне про мужика с хлебалом в виде колуна?

А что? Воронов и песни мог принести из нашего времени, и научить их Дамирова. Да и джинсы мог достать, но…

Я присмотрелся к нему. Блин, что-то мне подсказывало, что это вовсе не он. Может быть я и не прав, но почему-то в бледном молодом человеке вовсе не угадывался прожжённый убийца, которому море по колено, а горы по плечо. Нет, на самом деле Воронов трусил и делал это так отчаянно, что даже при взгляде на него у остальных презрительно кривились губы.

Он явно хотел отсидеться и уже тысячу раз пожалел о том, что связался с этими идиотами. А может всё-таки это маска?

— Всем сидеть и не дергаться! — проорал Дамиров, когда ощутил, что самолет начал снижаться.

— Мама, а дядя меня тоже убьет? — спросила девочка за нашими спинами.

— Нет, маленькая, он никого больше не убьет, — проговорила её мать, крепко прижимающая ребенка к себе.

— Всех завалим, если вякать будете! — рявкнул Дамиров.

— Ребенка-то не пугай, — осадил его я. — Детей и женщин вообще в первую очередь отпускать надобно…

— Завали хайло, старикан! Ты залатал этих полудурков? Вот и сиди на жопе ровно. Димка, чего там? — спросил Дамиров у Селиванова, который заглядывал в кабину пилотов.

— Да туман какой-то. Хреново видно! — ответил тот.

— И почему это?

— Плохие погодные условия, — спокойно ответил командир экипажа. — Мы идем по приборам. Скоро сядем во Внуково.

Дамиров повернулся к Воронову:

— А ты чего сидишь тут монашкой? На чужом горбу в рай хочешь въехать? Чего затихарился, как крыса под печкой?

— Раф, я чего? Я ничего… — промямлил Андрей.

— Вот именно, что ничего. На, держи ствол! — Дамиров с усилием сунул оружие в слабые руки Воронова. — Держи! Я поссать схожу, а то приперло что-то. Если кто только вздумает встать, сразу же вали! Все меня слышали? Только дернитесь, суки, сразу же пулю схлопочите!

После этого он двинулся в хвост самолета, где находился туалет. По дороге он заглядывал в иллюминаторы, где струился молочно-белый туман. И в самом деле почти ничего не было видно. Сквозь прорехи в тумане виднелись проблески далеких фонарей, но они казались такими далекими, такими недоступными…

Как в такую погоду садятся летчики? Опасное приземление. Да тут ещё и нервы на пределе, а в затылок дышит потенциальный убийца, который уже стрелял в живого человека и не раздумывая нажмет на спусковой крючок снова.

Дамиров вернулся, застегивая ширинку на ходу. Он чуть ли не вырвал оружие из рук Воронова и гаденько ухмыльнулся. Ну да, сейчас своим действием он подписал в группу захватчиков ещё одного преступника. До этого момента Воронов был обычным пассажиром, а как только взял в руки ствол и направил его на пассажиров…

С этого момента он стал преступником, сродни остальным. Его тоже измазали общей кровью.

Вскоре туман остался чуть выше, а из него неожиданно вырвалась взлетная полоса. Самолет задрожал, приземляясь, а потом чуть подпрыгнул, когда колеса коснулись бетонного покрытия. Постепенно теряя скорость, самолет останавливался.

— Оставь его на взлетной полосе! — скомандовал Дамиров. — Я должен видеть, что к нам никто не подбирается!

— Но… — начал было командир экипажа.

— Никаких «Но»! Передай! Передай, что на борту двадцать шесть пассажиров! Мы объявляем их заложниками. Передай, что если через двадцать минут не будет денег, то мы начнем расстреливать заложников, а потом взорвем самолет!

В конце салона всхлипнула женщина. Дамиров тут же метнул туда взгляд:

— Заткнись, дура! За ваши шкуры нам дадут всё, что полагается! Не ссы!

Командир экипажа передал требование Дамирова. Потянулось томительное время ожидания ответа.