Смерть и круассаны

Глава тридцать третья

Они медленно продвигались по сырому подземному коридору. Ричард с Валери включили свои фонарики и старались не удариться головой, в то время как судья держал пистолет и старался не отставать. Ричарда никогда прежде не держали на мушке, но он был практически уверен, что обычно в таких ситуациях не возникает желания остановиться и подождать своего противника. Наконец, пройдя около тридцати метров, они добрались до лестницы, вроде той, по которой спускались в доме другого Граншо.

Задыхающийся судья жестом велел им подниматься, и вскоре они оказались в сумрачном, величественном холле дома судьи. Валери подала руку, чтобы помочь судье преодолеть последние ступеньки, и он ее благодарно принял, но потом совсем неблагодарно снова направил на них пистолет, как только они оказались в холле.

— В кабинет, — велел он, но без обычной властности в голосе. Голос у него ослаб от физических усилий. Оказавшись в кабинете, он рухнул в свое кресло, полностью измотанный. Пару мгновений он приходил в себя, прикрыв глаза и стараясь восстановить дыхание.

— Может, вам что-нибудь принести? — спросил Ричард. Впервые оказавшись под дулом пистолета, он теперь был слегка не в себе.

— Нет. Нет, спасибо. — Судья снова открыл глаза и, похоже, немного озадачился, заметив у себя в руках пистолет. — На самом деле это мне вовсе не нужно, — произнес он тихо, — прошу прощения. — Он положил пистолет на стол. — Я подозревал, что рано или поздно кто-нибудь придет, вот только не знал, друг или враг. Раз уж это вы…

Ричард с трудом удержался, чтобы не выразить вспыхнувшее в нем возмущение. Мало того, что им пришлось помогать своему так называемому пленителю, когда он с явным трудом конвоировал их сюда, так теперь еще Ричарда сочли настолько неопасным, что этот злодей в инвалидном кресле отложил в сторону свой пистолет.

— В таком случае я, пожалуй, сделаю то же самое, мсье le juge, — кротко сказала Валери и выложила достопамятную «беретту» рядом с пистолетом судьи.

— Я знал, что не ошибся, доверившись вам: все еще неплохо сужу о человеческой натуре, — сказал он с превосходством.

— Как вы узнали, что мы там? — Ричард положил свой фонарик рядом с двумя пистолетами, подчеркнув этим, что по его части больше битвы без оружия.

Старик хихикнул.

— Ха! Я приладил звонок к той двери, что под лестницей. Очень просто и действенно.

— И вы ждали нас? — поинтересовалась Валери.

— Я ждал кого-нибудь. Там мог оказаться любой из вас; вы все искали его. Сомневаюсь, что вы первыми проникли в дом. Однако туннель нашли только вы. Отличная работа.

— Моя, — похвалился Ричард, но его проигнорировали.

— Знаете, это не я, — торопливо заговорил судья, — я его не убивал! — Он снова начал задыхаться: очевидно, силы его были на исходе. — Если хотите выпить, наливайте себе сами. Я буду виски.

— Я тоже, — поддержал Ричард, подумав, что это вполне приемлемо. — Валери?

— Нет, спасибо.

— Я нашел его таким. Там, в туннеле. Спасибо, — сказал он Ричарду, когда тот протянул ему стакан с виски. — От души налил, как положено.

— И он был мертв, когда вы его нашли?

— Мертвее некуда. Сердечный приступ; он давно болел, так что это не стало неожиданностью. К счастью, скончался внизу, и я смог запихать его в тот холодильник. Сам все настроил, — гордо добавил он. — Не так уж трудно превратить обычный холодильник в морозилку, всего-то и пришлось, что подключить новый термостат к компрессору и реле.

— Но зачем? — спросила Валери, заставив Ричарда ощутить прилив благодарности за то, что не он один ничего не понимает в происходящем.

— А, — старик поболтал виски в бокале, сделал глоток, довольно причмокнул, а затем признался торжествующе: — Все это было частью плана. — Он закрыл глаза, и Ричард на мгновение испугался, что старик уснул или даже хуже. — Извините, — произнес тот, внезапно открывая глаза, — я очень устал.

— Вы собирались рассказать нам про план, — подсказала Валери.

Он улыбнулся.

— План был очень прост. — Он медленно перевел взгляд с одного собеседника на другого. — Его суть заключалась в том, чтобы обеспечить Мари. Однако смерть забрала брата раньше, чем ожидалось; мы еще не были готовы.

— Готовы к чему? — спросил Ричард.

— Готовы завязать.

— Завязать с чем? — Ричард начинал выходить из себя. Каждый ответ был таким расплывчатым, что вызывал кучу новых вопросов, как при разгадывании криптокроссворда[83], а Ричард их терпеть не мог.

— Вы работали с вашим братом? — спросила Валери тихо, словно только что это поняла.

— Все верно, дорогая моя, — он хихикнул. — На публике мы с братом были злейшими врагами. Я непримиримо ненавидел его незаконную деятельность, а он терпеть не мог торжество закона.

— Но зачем? Я имею в виду: для чего так утруждать себя?

— Это было также его идеей. «Они опасные люди, — говорил он. — Так зачем нам двоим рисковать, если что-то пойдет не так? Никто не уходит из мафии, — были его слова, — разве что в деревянном ящике». Поэтому, хотя нас и было двое, наши итальянские коллеги все время видели лишь одного. «Две головы — одно лицо», как говаривал мой братец.

— И вы построили туннель для тайных встреч. Непростая работенка. — Ричард был действительно впечатлен. — Как вам удалось сохранить это в секрете?

— Парни из лагеря переселенцев. Трудяги сделают все что угодно за деньги и, — он покачал пальцем, — ни одной живой душе не расскажут, если обойтись с ними честно.

Они посидели в тишине несколько минут, затем Ричард встал и начал мерить шагами комнату, пытаясь сложить из кусочков всю картину.

— Я все еще не понимаю, при чем тут Мари, — сказал он.

— Вы оба на ней помешались. — С уверенностью кивнула Валери.

— Помешались? Наверное, да, но не так, как вы подумали. Мы оба любили ее; а я и сейчас люблю. И, уверен, мой брат — тоже, где бы сейчас ни находился. — Он поднял глаза к небу, что Ричарду показалось слегка наигранным с учетом того, что покойник был прямо под ними, в переделанной из холодильника морозилке. — Он считал себя отцом Мари, — добавил судья легко.

Валери сразу заметила двусмысленность.

— Только считал?

— О да, считал. Он вовсе не был ее отцом, но это, так сказать, полностью соответствовало нашим планам.

— Потому что отцом Мари были вы, но из-за выбранной вами роли не могли это показать.

— Именно. Вы очень умная женщина. — Он улыбнулся и снова закрыл глаза. — Ее мать держала гостиницу в нашем городке. Она была подобна самой природе. Способная исцелять и разрушать, любить и ненавидеть. Не было на свете более свободолюбивой души, но она бы сделала что угодно, чтобы защитить свою дочь. Как и мы.

— М-м-м… — Ричард подыскивал слова, чтобы потактичнее спросить об очевидном. — Но откуда у вас появилась уверенность, что именно вы отец Мари?

Старик уставился в пространство затуманенным взглядом.

— Она сама мне сказала, — коротко ответил он. Ричард и Валери с сомнением переглянулись.

— Мари вам сказала?

— Нет! Ее мать, Антуанетта, она сказала мне. А Мари ни за что не должна узнать! Антуанетта заставила меня поклясться в этом. И я знаю, что от брата она потребовала того же. Мари не должна узнать!

Стоя позади мсье Граншо, Ричард кинул на Валери взгляд, несомненно, означавший, что старик с большой долей вероятности бредит. Валери даже не шевельнулась в ответ, но было ясно, что она абсолютно такого же мнения.

— Значит, ваш план заключался в том, чтобы Мари поверила, что сама заработала себе денег, а не получила в наследство от вашего брата.

Граншо медленно кивнул.

— Я знаю, что вы думаете, мадам: что мы два помешанных на юности и красоте старика.

— Да, — отрезала Валери, — именно так я и думаю.

Он снова хихикнул.

— Возможно. Я оставил около полудюжины конвертов для Мари. Знал, что ее преданность моему брату и любопытство заставят отправить их, а в ответ ей пришлют деньги известным способом: в винных бутылках, наполненных банкнотами в пятьдесят евро.

Внезапно его лицо потемнело.

— Красота и любопытство достались ей от Антуанетты. Вместе с ее жадностью.

— Но вы не подозревали, что она сама начнет паковать и отправлять конверты?

— Именно, мсье. У нее теперь достаточно денег, чтобы жить с комфортом, и дом записан на ее имя; брат сказал ей, что это налоговая махинация. Но, как и ее матери, ей этого оказалось недостаточно. И когда Боннивал сообщил, что в городе появились подозрительные личности, итальянцы, но не родня Бруно…

Ричард с Валери снова переглянулись, и Ричард одними губами спросил у нее: «Бруно?».

— Я знал, что должен как-то это остановить. Остановить ее, пока она не увязла слишком глубоко.

— Вы имеете в виду, что вашему мертвому брату пришла пора умереть? — Тут Валери поднялась и отхлебнула виски из стакана Ричарда. Старик кивнул. — Но сначала вам нужно было вернуть его к жизни, чтобы Мари ни в чем не заподозрили.

Он улыбнулся ей: очевидно, впечатленный ее проницательностью.

— Но кое у кого возникла такая же идея. Кто-то еще изображал моего брата одновременно со мной!

Казалось, эта мысль приводит его в ярость.

— Это вы останавливались у меня? — спросил Ричард, надеясь, что его вопрос не сочтут попыткой вернуть восемьдесят пять евро или оплатить испорченные обои. — Те обои были весьма недешевыми, — пробормотал он себе под нос.

— Наверное, я уже запутался. Везде, где бывал, я старался оставить своего рода визитную карточку.

— Кровавый отпечаток?

— Да. Или что-то вроде этого. Я хотел, чтобы итальянцы решили, что меня забрали их конкуренты. Надеялся, что они бросят поиски, решив, что опоздали. — Он хмыкнул себе под нос. — Братец от души посмеялся бы над моей наивностью.

Несколько мгновений они сидели в тишине.

— Но вам удалось навести их на след в надежде, что люди начнут поиски с истоков.

— Да, это было удачное стечение обстоятельств, мадам. Я ждал. И, как уже говорил, сам не знал, кого дождусь. Прийти мог любой из полудюжины людей. Я рад, что пришли вы, мадам.

Ричард почувствовал, что здесь его заслуги остались недооцененными.

— Полагаю, смерть мсье Полина замедлила процесс: все перестали искать вашего брата — живого или мертвого.

— Бедный Шарль. Меня это ужасно огорчило. Мы ведь все вместе и служили, и росли. По понятным причинам я не разговаривал с ним много лет, но мой брат часто мне рассказывал, каким он стал бесхитростным. Да, он пристрастился к выпивке, но был совершенно безобидным.

— Да, и я его запомнил таким же.

— Помню, решил, что бедняга Шарль станет для меня выходом из положения. Кто-то снес ему все лицо, одет он был в вещи брата…

— Но вы забыли о номере?

— Я не забыл о нем, моя дорогая, просто не подумал, что итальянцы будут такими дотошными да и что они вообще знают об этом. Я их недооценил. Кто-то взял руку покойника, все сверил и понял, что это вовсе не мой брат. Я скорблю по Шарлю; мой брат его любил и заботился о нем. Он бы не хотел, чтобы того прикончили лишь ради спасения нашего бизнеса.

— Давайте вернемся к исходной точке.

— Да. Чтобы прекратить все это, мне нужно, чтобы брата нашли. Снова.

— И убили. Снова.

— Да, моя дорогая. — Он посмотрел на них со смесью надежды и отчаяния. — Само собой, деньги достанутся вам, — добавил он. — Пять сотен тысяч евро. — Ричард внимательно посмотрел на Валери, но та приняла совершенно невинный вид. — Вы, конечно, не обязаны, решать вам, но я был бы благодарен, если бы вы поделились с Мари.

— Думаю, она не станет возражать.

— Но что, если Мари убила Шарля Полина? — Валери пыталась задать этот вопрос как можно деликатнее, но у нее не совсем получилось. — Она определенно выдавала себя за вашего брата.

— Ты уверена? — Ричард был поражен.

— О да, стоит только взглянуть на ее руки.

На лице старика отразилась печаль.

— Мне приходило это в голову, и я бы не хотел, чтобы награду за голову брата получил убийца Шарля. — Он покачал головой, из глаз его текли слезы. — Как вы поступите? — спросил он прерывающимся голосом.

Немного погодя Ричард и Валери вернулись по подземному коридору назад в подвал, чтобы замести следы, и ненадолго задержались, возвращая на место покрывало, спрятавшее леденящую улыбку Венсана Граншо.

— Значит, они оба считали себя отцами? — Ричард покачал головой, стараясь разговорить молчаливую Валери. Это сработало.

— Они оба сами напросились, — фыркнула Валери сердито. — Тщеславие — отличный рычаг для управления, особенно если речь о мужчинах определенного возраста. — И она обогнала его на пути к лестнице.

— Наверное, так и есть, но здесь классический случай cherchez la femme…[84] — заметил он, пытаясь сравнять счет.

Валери медленно кивнула, распахнув глаза, и очень тихо, неслышно для Ричарда, прошептала:

— Гениально!