Смерть и круассаны

Глава тридцать пятая

— Что это с ним? — спросил судья Граншо, пока Ричард катил его кресло к центру города. — У него лицо словно куриная гузка.

— Полагаю, дело в том, что он англичанин, мсье le juge, — ответила Валери, толкая Ричарда локтем в бок. — У них, как известно, поджатые губы — символ твердости духа.

Ричард, все еще не понимая своей роли в происходящем, по-детски скопировал ее жест.

— Лучше бы ему лишиться присутствия духа до обеда, а то придется есть суп, как после анестезии у дантиста. — Старик захихикал себе под нос.

На нем была большая фетровая шляпа, скрывавшая большую часть лица, и от этого он каким-то образом производил еще более пугающее впечатление. Должно быть, столкнуться с ним в суде было тем еще кошмаром, подумал Ричард.

Предзакатное солнце позолотило площадь оранжевыми отблесками, а легкий ветерок спасал от чрезмерной жары. Был прекрасный весенний вечер, который с добавлением птичьих трелей становился прямо-таки идиллическим. Бруно, как обычно безупречный в своей белой рубашке и черных брюках, поприветствовал их, низко склонив голову.

— Bonsoir, мадам, мсье и мсье le juge. — Он заметно нервничал. — Я и не знал, что наш уважаемый судья будет нашим гостем сегодня вечером. Для меня это большая честь.

— Ха! Думаю, так и есть, синьор Фраскатти, — проворчал старик.

Сегодня он определенно решил поддерживать свой имидж.

Бруно пропустил его выпад мимо ушей.

— Ваш столик готов, — спокойно сказал он, снова поклонившись.

— Семья Бруно из Италии, — сказал судья, — однако все это в прошлом, не так ли, Бруно? — Он снова захихикал.

Ричард перехватил взгляд Валери, и та ему подмигнула, коротко улыбнувшись.

Бруно приготовил им столик на четверых на террасе, рядом с окном, накрытый безукоризненно белой скатертью, со свернутыми в винных бокалах темно-зелеными салфетками. Мари крутилась рядом со столом, как всегда что-то напевая, и раскладывала последние столовые приборы. Мелвил сидел за столиком по другую сторону от двери, держа сигарету, и потягивал колу, словно изображал звезду киноэкрана. Он кивнул им, не снимая темных очков, чтобы не нарушать цельности образа важной персоны.

— Bonsoir, — Мари поздоровалась со всеми у стола, и после приветственных поцелуев они уселись, для чего Бруно пришлось убрать один стул и придвинуть на его место кресло судьи. Валери села спиной к окну, рядом с судьей и напротив Ричарда.

— Прошу прощения, я опоздал. — Слегка запыхавшийся офицер Боннивал торопливо прошел на террасу. — Кто-то сломал камеру контроля скорости на шоссе Д72. Это, конечно, не моя юрисдикция, но кто-то же должен разобраться.

— Вы поймали того, кто это сделал? — спросила Валери, поднимаясь и подставляя щеку.

— Нет, — ответил он, — еще ни разу.

— Хорошо, эти штуки — просто зло.

— Согласен, мадам, поэтому мы никогда и не ловим виновников. Не то чтобы мы не знали, кто это сделал!

Они оба рассмеялись.

— Закон есть закон, — процедил судья, — будь то превышение скорости, вандализм или, — он сделал паузу, — убийство.

— Принести вам напитки? — У стола возникла улыбающаяся Мари с блокнотом и ручкой в руках.

— Добрый вечер, Мари.

Боннивал поднялся, возвышаясь над ней как башня, а затем неловко наклонился, чтобы расцеловать ее в обе щеки. Было бы проще, не вставай он со стула.

Если Ричард думал, что судья своими разговорами об убийстве сдвинет дело с мертвой точки, то он ошибался. Светская болтовня затянулась на весь вечер. Боннивал оказался отличным собеседником, Валери была в ударе, а судья не забывал подкинуть язвительный комментарий, в то время как Мелвил наблюдал за ними издалека, Мари порхала, как пчелка, а Бруно, вероятно, дулся внутри, время от времени выглядывая выкурить сигаретку с Мелвилом.

За столом царила самая праздничная атмосфера, что, по мнению Ричарда, нисколько не соответствовало цели их встречи.

К десерту стало понятно, что судья устал, его странные, ядовитые комментарии почти иссякли, а сам он то и дело клевал носом.

— Полагаю, нужно отвезти его домой, — сказала Валери Ричарду с разочарованием в голосе, словно ее планы на вечер рухнули.

— Так быстро? — расстроился Боннивал. — Какая жалость. Ведь еще так рано.

— Разве что, Ричард… — она просительно посмотрела на него, — не мог бы ты подкинуть судью до дома? Тут недалеко. Не хочется заканчивать вечеринку.

Ричард недоверчиво посмотрел сначала на нее, затем на Боннивала, после чего тяжело вздохнул и пробормотал «типично» себе под нос.

— Что ж, ну ладно, — буркнул он, — идемте, мсье судья, время спать!

Голова судьи свесилась вперед; видна была лишь макушка его шляпы.

— Так что, мадам, вы все еще «просто гостья»? — услышал он слова Боннивала, прежде чем покатить судью прочь, ругаясь вполголоса. «А он времени не теряет», — мелькнуло у него в голове.

Ричард вернулся десять минут спустя со смущением на лице.

— Э-э-э, у тебя есть ключ? — спросил он у Валери.

— Я думала, ключ у тебя!

— Нет, я…

— Но я же отдавала его тебе. — Голос ее звучал сердито.

— Да, может быть, и так, но у меня его нет.

Боннивал рассмеялся.

— Бедняга Ричард, со мной это постоянно случается, вот только «гостьи» меня за это не распекают. Присядьте, Ричард, присядьте. Мсье le juge прекрасно себя чувствует и здесь, с нами. На улице еще тепло и светло. Выпейте с нами.

Ричард, благодарный Боннивалу за его дружелюбие, поставил кресло судьи на прежнее место и устроился за столом.

— Спасибо, — сказал он, избегая встречаться взглядом с Валери.

— Итак, мы снова все здесь. — Боннивал заговорщически наклонился вперед. — Я должен спросить почему. Это очень приятно и случается нечасто, но почему, мадам? У вас появилась какая-то информация?

Валери тоже наклонилась вперед.

— Да, — подтвердила она легко. — Это была Мари.

Лицо Боннивала потемнело.

— Что была Мари? — спросил он, убедившись, что той нет поблизости. — Мари не убивала Венсана Граншо.

— О, это мне известно! — отмахнулась она, и Боннивал откинулся назад с выражением облегчения на лице. — Венсан Граншо и не мертв.

Он снова наклонился вперед.

— Почему вы в этом так уверены, мадам?

— Так вон же он, смотрите! — Она указала на другую сторону площади, где стоял сгорбленный старик.

У Ричарда челюсть отвисла, и он резко обернулся, уставившись на Валери. Стоящий в дверях пивной Бруно перекрестился, а Мари уронила несколько тарелок. Даже Мелвил был потрясен. Боннивал тут же подскочил, но старик скрылся за углом, не успел полицейский кинуться вслед за ним. Он все равно побежал и вернулся на замершую террасу несколько минут спустя.

— Должно быть, мы все ошиблись, — сказал он, снова запыхавшийся и ничуть не убежденный. Затем сел и взял свой стакан. — Наверное, это старик Левре, они всегда были похожи.

Медленно и молча, но все в пивной вернулись к своим делам, а Ричард наполнил свой стакан.

— Это была Мари, — настойчиво повторила Валери.

— Мадам… при всем уважении…

— Она дочь своей матери, разве нет?

Боннивал кинул взгляд на Мари, снова появившуюся в дверях, и улыбнулся.

— Да, — протянул он, — она такая.

— Такая же красивая, полная жизни.

— И это тоже.

— Вероломная, изворотливая, жадная.

Боннивал повернулся к Валери, и Ричард ощутил, как он напряжен.

— Она убила Полина.

— Она не могла, — прошипел Боннивал. — Зачем ей это?

— Это же очевидно, мсье. Из-за денег. Она зарабатывала деньги на делишках Граншо с момента его исчезновения.

— Я знал об этом; но я за ней присматривал. Следил, чтобы она не зашла слишком далеко.

— Однако она зашла, не так ли? Она действительно зашла слишком далеко.

— Но это не значит, что она могла убить Полина; зачем ей вообще это делать? Она и так получила достаточно. — Мужчина говорил тихо, сквозь сжатые зубы, не угрожая, а, скорее, отчаянно боясь потерять контроль.

— Если она дочь своей матери, ей не бывает достаточно, и вам об этом известно. — Боннивал собирался сказать что-то еще, но Валери ему не позволила. — Как давно вы знаете, что она ваша дочь, мсье?

Боннивал закрыл глаза, затем откинул назад голову и посмотрел в вечернее небо.

— Поверить не могу; он опять тут!

Ричард подавился своим напитком, увидев в отражении окна Венсана Граншо, но на этот раз пересекающего площадь. Не успел он дойти до другой стороны, как еще один Венсан Граншо прошмыгнул в противоположном направлении. Боннивал вскочил, потянувшись рукой к пистолету. Но было уже слишком поздно, поскольку оба Граншо скрылись из виду до того, как он успел хоть что-то сделать, к тому же он отвлекся, когда видевшая все это Мари упала в обморок, прямо в руки Мелвила.

Ричард схватил pichet[85] красного вина, все еще стоявший на столе, и налил себе полный стакан. Он никак не мог понять, что вообще происходит.

Боннивал бережно устроил Мари в кресле внутри пивной, отодвинув Мелвила в сторону.

— У нее шок, — сказал он сердито, возвращаясь к столу, но так и не присев. — Не знаю, что за игру вы ведете, мадам, но это ни капельки не смешно.

— Мсье, это не игра. Спрошу еще раз: как давно вам известно, что Мари — ваша дочь?

Боннивал наклонился через стол, сначала посмотрев на дверь и убедившись, что Мари ничего не услышит.

— Перед самой своей смертью Антуанетта сама рассказала мне. Я и до этого кое-что подозревал, но не был уверен. Теперь я замечаю сходство.

Ричард оглянулся на пришедшую в себя Мари, затем незаметно перевел взгляд на великана рядом с собой, но ничего такого не заметил.

— Антуанетта заставила меня пообещать, что я пригляжу за ней, позабочусь, чтобы с ней ничего не случилось и чтобы она ничего не узнала.

— Но?.. — мягко подтолкнула Валери.

— Но я же не могу разорваться! — Он злился, правда, не на Валери, а на то, как сложилась ситуация. — До меня слишком поздно дошло, что она ввязалась в игры с мафией, в игры Граншо. — Он практически выплюнул это имя. — Я всегда закрывал глаза на делишки Граншо, потому что судья просил меня об этом: он сказал, что, если я раскрою его брата, это подорвет и его положение, и я оставил того в покое. Признаюсь, я радовался тому, что он пропал, пока не узнал, чем занимается Мари. Я не смогу тягаться с мафией, мадам; с моими ресурсами я едва справляюсь с…

— Но затем она убила Полина, и на этом все закончилось.

— Она никого не убивала, мадам; она на это просто неспособна. — Он говорил медленно, пытаясь сохранять спокойствие.

— Но даже сделав это, она не смогла бы потребовать два миллиона евро. Не тот человек, — заметил Ричард.

— Два миллиона? — Боннивал повернулся к нему.

— Вы не знали? — Ричард вжался в спинку стула, грея в руках бокал с вином.

— Неудивительно, что девочка лишилась чувств! — Боннивал был в ярости. — Да еще сегодняшний фарс. Вы доведете ее до предела; она попытается прикончить Граншо, если сможет его найти.

Он поднялся, готовый немедленно броситься на поиск старика или стариков — Ричард до конца не понял.

— Я так не думаю, мсье. — Валери была само спокойствие.

— А почему вы так уверены? — Боннивал угрожающе навис над ней, но она не дрогнула.

— Потому что он ее отец.

— Это ложь! — прохрипел он. — Этот негодяй, этот подлец не мог быть отцом Мари! — Теперь его лицо было в нескольких дюймах от невозмутимой Валери. — Я бы сам его убил, будь он тут!

— Сделайте одолжение, — сказала Валери и сорвала фетровую шляпу со спящего судьи, на месте которого, однако, обнаружился жутко улыбающийся Венсан Граншо, который, похоже, так и не раскаялся до самого конца. Боннивал отшатнулся и всадил три пули в грудь старика. Тело того едва шевельнулось. Он выстрелил еще трижды, с тем же эффектом. Потрясенный, он нагнулся, и тут вышедший из тени синьор Риззоли повалил его на землю, а синьора Риззоли сделала несколько снимков несомненно мертвого Венсана Граншо.

Ричард снова наполнил бокал вином из своего pichet, и в этот момент появились Мартин и Дженни Томпсон, оба одетые как Венсан Граншо.

— Можно надеяться, что на этом беготня закончилась, старик? — выдохнул Мартин.

— Я так сто лет уже не бегала, — подхватила Дженни, — это так возбуждает.

Ричард и им налил выпить. Не отвлекись он на это, наверное, сам упал бы в обморок.