Смерть притаилась в зарослях. Очерки экзотических охот

Полосатый смерч

Из всех врагов человека первым всегда был тигр. В дикой природе Шер-Хан не уступает это первенство и сегодня, хотя человек давно уже делает все возможное, чтобы спасти своего извечного врага. А тигр как-то не торопится отплатить ему тем же. Промышляет он разбоем и сейчас, уже в резерватах и закрытых для охоты районах.

О тиграх-людоедах написано, наверное, больше, чем о других зверях-людоедах. Видное место среди книг занимают произведения Джима Корбетта, одного из величайших охотников на тигров-людоедов Индии. Добавлю к этому — натуралиста и одаренного литератора. Не буду скрывать, что к книгам Корбетта имело слабость — они мне нравятся, и в частности тем, что требуют очень внимательного и вдумчивого чтения.

Тигр — «лесной князь». Ему всегда были подвластны животные. Ему поклонялись звероловы и искатели женьшеня. Его издавна удостаивали почтения и жертвоприношения. Народы-охотники Дальнего Востока подносили ему подарки и воздавали почести. Обращались к этому зверю-божеству не иначе как «хозяин» или «властелин лесов». Не приведи Бог, обидится амба, и тогда начнут преследовать охотника напасти.

Человек видел в тигре вторичное воплощение души царственной особы. Об этом говорил рисунок меха на его голове, похожий на иероглиф, означающий важную персону. Тигр якобы искупал грехи свои собственные и грехи других людей. Именно по этой причине многие народы на тигра не охотились, вообще избегая с ним встреч. И даже когда «властелин» уносил человека и пожирал его, это считалось милостью, как и то, что, если человек был к тому же слишком грешен, он мог попасть в мир вечного блаженства, пройдя очищение у владыки. Все действия божественного животного оправдывались.

В восточной медицине различные органы тигра издавна ценились за способность исцелять тяжелейшие недуги. И в наше время препараты, изготовленные из этих органов на современных фармацевтических предприятиях Японии, Китая и Гонконга, стоят довольно дорого. Но можно вовсе не прибегать к препаратам, стоит только раздобыть хотя бы частичку тела «великого князя». Чтобы уберечься от бед, по мнению китайцев, достаточно носить с собой кости тигра. Кости из пальцев тигра приносят удачу во всяком деле. Засушенный тигровый глаз помогает увидеть скрытое от человеческого взора. А полежав на шкуре тигра, можно успокоить нервы и покончить со злобными намерениями. Повесив на шею кусочек шкуры или кости тигра, можно стать сильным и храбрым. Убитому тигру надо обязательно опалить усы, иначе дух «владыки» будет беспокоить охотника до самых его последних дней. Словом, человек и боялся, и почитал тигра, и не прочь был за его счет приобщиться к божественному.

Неудивительно, что ханы в древности и махараджи в не столь отдаленные времена стремились заполучить живых тигров, которые становились при них символами власти и могущества. Об этом писал великий путешественник Марко Поло: «Расскажу вам еще о великом чуде: проводят перед великим государем большого тигра, завидит он великого хана и смиренно ляжет перед ним, словно как бы признает его за своего государя, и лежит без цепей». Как же сильно действовала такая «наглядная агитация» могущества на заезжего чужестранца! Между прочим, благодаря пристрастному отношению к тиграм одного махараджи из Рева (ныне индийский штат Мадхья-Прадеж) уже в наше время (1951 г.) мир получил белых тигров, выведенных в результате селекции. Но о белых тиграх речь впереди.

Держали тигров властители и для устрашения, чтобы можно было покровожадней разделаться с пленниками и обреченными на смерть. Выступали тигры и на аренах римских цирков. В Европе тигр стал известен много позже других экзотических животных. В страны Средиземноморья он пришел только после похода Александра Македонского. В IV веке до нашей эры один тигр прибыл в Афины в качестве подарка сирийского короля. Он вызвал восторги. Такой редкий зверь был величайшим сокровищем, и его не спешили отдавать на арену для боя с гладиаторами. Во времена императора Августа тигра только показывали зрителям как диковину. А в это время уже случалось убивать на аренах и львов и леопардов. Но в 227 году нашей эры, во время празднования тысячелетия Рима, на арене уже было убито помимо множества других зверей 10 тигров. В поединке с гладиатором тигр считался опаснее льва. Он, как никакая другая дикая кошка, славился у древних своими бойцовыми качествами.

Тигр — представитель больших рыкающих кошек. Из всех крупных кошачьих тигр больше всего напоминает нашу домашнюю мурку, только очень большую. Тело его гибкое, вытянутое, голова округлая, хвост длинный, ноги короткие. Весит тигр до 270 килограммов. Длина тела 180–317 сантиметров. Один только хвост может быть длиной 90 сантиметров.

Ученые-натуралисты различают несколько подвидов тигра, которые имеют различия в окраске, росте, весе. Изменения эти определяются средой обитания зверя. Различают китайского, балийского, индокитайского, яванского, суматранского, бенгальского, амурского тигров. Самым крупным считается наш, амурский тигр. Другие тигры намного мельче. Он же наиболее приспособлен к суровым условиям обитания.

Окраска шерсти тигра может сильно варьировать от желтой и бурой до охристой. Полосы по всему фону располагаются у каждого вида тоже различно: у одних они чаще, у других, как, например, у яванского тигра, реже. То же можно сказать и о белом поле вокруг глаз. Встречаются среди тигров настоящие альбиносы, но очень редко. Интересно, что у тигров-альбиносов глаза красные. Таких зверей добывали в Китае, а в 1922 году отстреляли пару тигров-альбиносов в Индии. Еще большую редкость представляют тигры-меланисты, то есть сплошь черные. В Индии к 1875 году было зарегистрировано четыре случая добычи таких черных тигров. В 1912 году черный тигр был отстрелян в Китае. Иногда попадаются звери с серой окраской, таких называют голубыми. Сейчас в ряде зоопарков мира можно увидеть знаменитых белых тигров, их еще называют королевскими за прекрасную расцветку меха. Но мало кто знает, что белый тигр — дело рук человека. Это не альбинос в полном понимании этого слова, скорее, это искусственно выведенная окраска. У альбиносов вообще не должно быть полос, а глаза и мочка носа у них обычно розовые или красные. У белых же тигров имеются серовато-коричневые полосы, глаза светло-голубые, а подушечки лап розовые.

Так вот, в 1951 году махараджа из Рева охотился на тигров. Случайно его люди набрели на логово тигрицы с четырьмя 9-месячными тигрятами. Один из детенышей — самый крупный, с необыкновенной белой окраской — привлек внимание махараджи. Всех тигрят застрелили, а белого оставили и поселили в зверинце при дворце. Белый тигр вырос. Ему нашли невесту — тигрицу обычной окраски. Однако их детеныши во всех последующих пометах рождались с нормальной окраской меха. Тогда махараджа, видимо, знавший толк в генетике, одну из тигриц этого помета спарил с папашей. В животноводстве такой прием называется близкородственным инбридингом. Он используется для закрепления какого-либо выдающегося качества. Раджа, вероятно, знал об этом и оказался прав. Тигрица произвела на свет четырех котят белой окраски. Это стало сенсацией в 1958 году.

Более того, белые тигры были приравнены к национальному достоянию. Их запрещалось продавать или вывозить за пределы страны. И только в 1963 году было дано разрешение на продажу тигров в другие зоопарки. Так началось шествие белых тигров по миру. Не знаю, можно ли рассматривать этих зверей как диких, так как они, на мой взгляд, являются животными «клеточного» содержания. Скорее это одомашненный, если так можно выразиться, тигр.

Тигр обитает на определенной охотничьей территории. Этот участок довольно обширен и может накладываться на участок другого зверя. При этом тигры не так уж драчливы и могут уживаться друг с другом. Тигрица с тигрятами тоже обитает на фиксированной территории, но значительно меньшей по площади. Когда приходится слышать о тигре-бродяге, все же следует учитывать, что бродит он по своему охотничьему участку. Правда, случается ему проделывать и большие, отдаленные переходы, если район совсем оскудел и лишился дичи.

Папаша-тигр — существо довольно легкомысленное. Он в заботах о потомстве участия не принимает. Все это ложится на тигрицу. Характерно, что фиксированного срока размножения у тигров не существует. Если к невесте подходят одновременно два ухажера, «между ними может возникнуть серьезная потасовка. В любовный период часто слышатся серенады то самки, то самца. Постоянства кавалеру хватает только на „медовый месяц“, дней на двадцать, затем пара расстается. В логове, тщательно скрытом от чужих глаз, примерно дней через сто появляются три — четыре тигренка, совершенно беспомощные и слепые. С этого момента они неотлучно следуют за мамашей, при ней они остаются 2–3 года. Растут малыши быстро. Молоко матери для них главная подкормка. Мясо начинают пробовать в возрасте 33–40 дней. На третьем году жизни наступает половозрелость, и семья распадается. Характерно, что молодые тигры могут лазать по деревьям, но потом эта способность утрачивается.

В глазах большинства людей тигр олицетворяет собой грозного владыку джунглей, кровожадного охотника. Но вот Георг Шаллер, долгое время изучавший тигров, иного мнения. Тяжело дается Шер-Хану слава охотника. Научно установлено, что „повелителю джунглей“ обычно только после тридцати неудачных нападений и преследований удается наконец заполучить свою жертву. В поисках добычи он вынужден ежедневно пробегать по 25–30 километров. А чтобы действовать наверняка, тигру необходимо подкрасться к своей добыче не меньше чем на 10–25 метров. Вот и приходится „князю лесов“ довольствоваться лягушками, обезьянами, крабами и прочей мелочью. Ловят тигры в основном или перестарков, или молодых несмышленышей. По мнению ученого, жизнь тигра намного тяжелее, чем у льва, которого он тоже хорошо знает, так как изучал этих зверей в Африке. Основной же добычей тигра бывают олени, кабаны, молодняк буйвола и прочие животные, включая и домашних, а в безвыходном положении и человек. „Охотясь, тигр использует свои исключительно хорошо развитые зрение и слух, но очень мало присущее ему достаточно острое обоняние; несмотря на это, он может следовать на довольно большом расстоянии за приманкой, которую тащат по земле. Выследив добычу, тигр выжидает, пока она окажется в пределах досягаемости, или использует рельеф местности, чтобы приблизиться к ней. Способность тигра сливаться с окружающей обстановкой удивительна. Однажды я более пяти минут вглядывался в растущий на поляне низкорослый кустарник, зная, что тигр укрылся именно там, но так и не мог разглядеть его, пока он не покинул это убежище“, — писал о тигре французский ученый Пьер Пфеффер.

„Камуфляжный маскхалат“ позволяет тигру незаметно подкрадываться к жертве, а действует он совершенно бесшумно. Многие люди, подвергшиеся нападению тигра, даже не подозревали о смертельной угрозе, хотя зверь находился в нескольких метрах от них. Даже чуткие звери не всегда могут заметить опасность. Тигр делает прыжок и валит жертву. Прыжок или два могут быть достаточно длинными, по 5–6 метров. Тигр с ходу стремится сломать жертве шейные позвонки или перекусить позвоночник у основания черепа. Действует он при этом активно и лапами. Как ни пытаются современные ученые показать „безобидность“ тигра, это могучий зверь. Он может оттащить на многие метры, иногда до полукилометра, от места расправы быка, буйвола, лошадь. Убитого человека он спокойно несет более километра, не перехватывая при этом жертву. Рассказывают, что тигр спокойно утащил быка гаура, которого потом тринадцать мужчин не смогли сдвинуть с места.

Оттащив добычу в безопасное место, тигр принимается за пиршество. У жертвы он может находиться несколько дней. Чтобы уберечь добычу от стервятников и других падальщиков, зверь забрасывает ее ветками и травой. Наевшись, тигр обычно много пьет, а потом ложится отдыхать неподалеку. Если его в этот момент побеспокоить, он может вступиться за свою законную добычу, а может и переждать появление незваных пришельцев, а потом оттащить ее в убежище поглуше.

Голодный зверь делается дерзким и может совершать нападения на скот или людей, если только те станут помехой на его дороге. Зверь, однажды убив человека, не сразу делается людоедом, он может и не тронуть свою жертву. Вообще, тигр не боится человека — это слабый для него противник. Считается, что людоедами становятся старые и немощные звери либо те, что в силу обстоятельств не могут добывать себе пропитание обычным путем. На самом деле не только подранки или калеки становятся на тропу войны с человеком. Чаще всего все начинается с похищения скота, а потом естественно зверь переходит на еще более легкую добычу. Голод — самая тривиальная причина такого разбоя.

Сейчас в Индии в разряд людоедов попадают только те тигры, которые целенаправленно охотятся за человеком, пренебрегая дичью. Если же зверь совершил одно или два убийства, а потом продолжал охотиться на диких животных или домашнюю скотину, он людоедом не считается. К нему применяются щадящие меры. А вот что писал Р. Киплинг в „Маугли“: „Закон Джунглей, веления которого всегда на чем-нибудь основаны, позволяет зверям охотиться на человека только тогда, когда они учат своих детенышей убивать. Но и тогда зверю нельзя убивать человека в тех местах, где охотится его стая или племя. Вслед за убийством человека появляются рано или поздно белые люди на слонах, с ружьями и сотни смуглых людей с гонгами, ракетами и факелами. И тогда приходится худо всем жителям джунглей. А звери говорят, что человек — самое слабое и беззащитное из всех живых существ и трогать его недостойно охотника. Они говорят также — и это правда, — людоеды со временем паршивеют и у них выпадают зубы“.

У профессиональных охотников Индии — шикари тигр считается более умным и смышленым зверем, чем пантера или другие дикие животные. Но, по их мнению, у тигра есть единственное слабое место — плохое чутье. Многие охотники попадали в обстоятельства, когда тигр действовал буквально в непосредственной близости от них, но не мог почуять человека.

Индийский шикари Кесри Сингх сторожил на дереве тигра — убийцу скота. Тот каждый вечер поджидал домашних животных у водопоя. Каково же было удивление охотника, когда он увидел, что тигр устроил свою засаду на толстой ветви прямо под ним. Сингх уложил разбойника с первого же выстрела. Свой успех он приписывал исключительно плохому чутью тигра, так как любой другой зверь обязательно учуял бы человека с расстояния в несколько футов.

Таких примеров множество. Однако это не мешает тигру оставаться в ряду лучших охотников животного мира. Другие его качества — умение маскироваться, сила и мощь — вполне компенсируют этот небольшой изъян. К тому же тигр обладает великолепным слухом и зрением, осторожностью и подозрительностью. Об осторожности тигра ходят легенды. Рассказывают, что именно тигр, в отличие от других зверей, прекрасно понимает, когда имеет дело с простым крестьянином, а когда с вооруженным охотником. А тигр, который на своей шкуре познал коварство человека, становится осторожным и подозрительным вдвойне. Правда, многие натуралисты и охотники полагают, что индивидуальные особенности в характере присущи тиграм, как никаким другим зверям. Нет одинаковых или похожих тигров. Каждый являет собой особь со своим характером и складом нервной системы, что оказывает доминирующее влияние на его поведенческие особенности. Встречаются тигры смелые, трусливые, нахальные, агрессивные, беспечные. Поэтому-то рассказы охотников на тигров так разнятся: то тигр постоянно уходит от столкновений с человеком, то он так агрессивен, что даже нападает на слона, на котором находится охотник. Но вот раненый тигр всегда дерзок и чрезвычайно агрессивен. Он сражается за свою жизнь до конца. Если же случится подранку спастись, он обязательно начнет вымещать злобу на людях.

Тигры любят воду. Селятся около нее и обожают в жаркие дни принимать ванны. Река или иная водная преграда никогда не будет серьезным препятствием для этого зверя. В некоторых районах Индии, например в Сундарбане, где большинство площади покрыто мангровыми болотами, тигры не только привыкают к воде, а даже пьют солоноватую воду. В этой местности тигры нападают даже на людей в лодках.

Охотились на тигров с древнейших времен. И эта охота считалась, как сейчас принято говорить, спортивной. Еще монгольские ханы рассматривали эту охоту проявлением высшей боевой доблести. По этой причине создавались специальные отряды. Летописцы древности рассказывали об огромных загонах, с участием многих воинов. Монголы почитали тигра за сверхсущество и боялись его. На пайцзах, верительных грамотах верховной власти хана, отливаемых из чистого золота, можно было видеть изображение тигра или пары дерущихся зверей.

Обычно у всех народов исключительным правом охоты на тигра пользовались царственные особы и знать. У бедноты просто не было ни достаточных сил, ни подобающего оружия, чтобы противоборствовать такому сильному противнику, как тигр. В ряде мест ставили на зверей самоловы, настораживали самострелы. Но такая охота носила эпизодический характер. К тому же в некоторых районах крестьянское население, к примеру в Индии, считало тигра своим защитником, так как он постоянно отгонял копытных (оленей и кабанов) от полей с посевами.

Конечно же и в то отдаленное время тигры вступали в противоборство с человеком, грабили его скот. Этого и не могло не быть — тигров тогда было очень много, и ареал распространения их охватывал обширные территории. Просто влиятельным правителям и махараджам было не до крестьянских нужд. Достаточно сказать, что многие народности, населявшие лесные территории в Юго-восточной Азии, строили свои дома на сваях из-за страха перед тиграми.

Наиболее интенсивной охота на тигров становится в конце XVIII — начале XIX века. Колониальный период принес с собой огнестрельное оружие и стремление уничтожить хищников. Колониальные власти верили, что этим приносят облегчение народу. За тигров выплачивались премии. Но там, где тигры водились в изобилии, даже трудно было представить, что зверь этот полностью будет уничтожен. На плато Декан тигры нападали не только на крестьян, но и на группы вооруженных солдат. В ряде районов Индии тигры терроризировали крестьян и лесорубов. В 1862 году тигр-разбойник прервал строительство железной дороги Бомбей — Аллахабад, убив более ста рабочих. В 1877–1886 годах в Индии было убито 16 800 тигров, от зубов и когтей которых погибло почти 8 600 человек. В 1890 году тигры уничтожили около 30 тысяч голов рогатого скота и более 800 человек. Только в южной части Бенгалии в 1860–1866 годах тигры растерзали более 4200 человек. В ответ на эти бесчинства английские колониальные власти всячески поощряли охоту и выплату премий за убитых тигров. Интенсивная охота тем не менее не убавляла количество тигров. Здесь не все так просто. Проблему следует рассматривать комплексно.

Росла численность населения, расширялись участки под посевы, вырубались леса и, как следствие этого, стала падать численность диких копытных — естественной добычи тигра. Он стал переносить свою охоту на домашний скот. Поэтому охота была лишь частью усилий человека по сокращению численности тигров. Это больше относилось к Индии. В других ареалах распространения тигра нападения его на людей и домашних животных носили эпизодический характер. Именно так было на Дальнем Востоке. Поэтому считать, что только охота уничтожила во многих районах тигров, было бь. неправильно. Всего за XIX век, по мнению английского ученого Р. Перри, было истреблено не менее 10 тысяч тигров. Даже если представить, что эта цифра сильно занижена (в два — три раза), то и тогда число тигров было достаточным, чтобы опасаться урона, наносимого ими человеку. Охота не носила массового характера, а велась колониальными чиновниками, английскими офицерами и влиятельными индийскими махараджами. Известно, что уже к 1800 году один английский судья убил 360 тигров. Охотник Г. Пальмер за 30 лет (1832–1862) отстрелял тысячу тигров. Полковник Найтингел к 1868 году убил в Хайдерабаде около 300 тигров. Махараджи Раджастана с начала столетия застрелили около 2700 тигров. Махарани Фатех из Одайпура убила 375 тигров. Наваг из Тонка — 295, а Ганга Сингхи из Байканера—265 тигров. Бадахур Сингх из Бунди застрелил 234 тигра. Махараджа Бхим Сингх из Котта с 1920 по 1965 год уложил 334- тигра. Известный шикари Кесри Сингх убил более 1000 тигров. Владыка Бахадура в 1935 году за 33 дня охоты отстрелял 35 тигров. Принц Уэльский в 1922 году за 4 дня убил семь тигров. Махараджа Ревы в 1951 году убил 24 тигра, а в 1954-м — 13 тигров. В Непале, только в одном из охотничьих имений за сезон 1939/1940 года было отстрелено 120 тигров.

Если внимательнее посмотреть на эти цифры, то легко подсчитать, что в год отстреливали примерно по 2 тысячи зверей, может, чуть больше. В начале века в Индии обитало более 40 тысяч тигров. Значит, охота не могла подорвать популяцию тигров полностью. Поэтому все чаще ученые в различных странах приходят к выводу, что увеличение посевных площадей, рост населения и сведение лесов больше повинны в катастрофическом падении численности тигров.

Охота на тигра, как уже говорилось, никогда и нигде не была занятием широких слоев населения. Если же приходилось выступать против тигра, то шли всем миром, объединившись в охотничью ватагу. Так и наступали на зверя стеной, опираясь на локоть и плечо соседа. Какие-то определенные методы тигриных охот сложились только в Индии.

Наиболее популярным видом охоты в Индии был загон, или „ханка“. Вот как об этой охоте писал шикари Кесри Сингх: „Для правильной организации загона нужно знать топографию местности и привычки одного или пары тигров, обитающих на данном участке. Затем составляют план загона, определяя расположение стрелков. Бесполезно пытаться выгнать хищника из хорошего укрытия прямо на открытое пространство. Он неминуемо прорвется через линию загонщиков. Тигра следует гнать с места его охоты или от растерзанной им добычи по направлению к его естественному убежищу, но так, чтобы он пересек открытое пространство, предоставив таким образом охотникам возможность выстрелить в зверя.

Чтобы убедиться, обитают ли тигры в районе охоты, используют в качестве приманки живого буйвола. Его необходимо привязать, но не слишком крепко — иначе тигр, убив буйвола, не сможет оборвать веревку и утащить недоеденную часть туши в свою потайную кладовую. В этом случае зверь заподозрит неладное и вместо того, чтобы вернуться, вообще уйдет подальше в поисках новой добычи. На земле бывает трудно отыскать след тигра. Поэтому нужно разбросать вокруг песок: на нем ясно отпечатается след любого прошедшего здесь зверя. Песок следует разбрасывать с расчетом, только в тех местах, по которым может пройти тигр, но на известном расстоянии от приманки, иначе можно спугнуть хищника.

Сами охотники располагаются на маханах — платформах, оборудуемых на деревьях и замаскированных листьями“.

Махан сооружают непосредственно перед охотой, иначе зверь может заметить неладное. Определив направления загона и линию стрелков, еще устанавливают „заставы“, которые должны заставлять тигра двигаться в нужном направлении. Загонщиками выступают местные крестьяне, но среди них обязательно должны быть охотники, шикари, которые вооружаются дробовыми ружьями на случай нападения тигра на людей.

Охотились на тигров со спины ездовых слонов. В этом случае окружали тигра или двигались цепью, стреляя по вспугнутому зверю. Такая охота была доступна махараджам. Но сказать, что она была наиболее безопасной или простой, нельзя. Со спины шагающего слона стрелять было очень трудно, тем более из нарезного оружия и по движущемуся зверю. Очень большие требования предъявлялись и к ездовому слону. Он должен быть спокоен, смел и подвластен человеку в любой ситуации. Не каждый слон мог выдержать атаку разъяренного тигра. Охотник также должен был обладать хладнокровием, так как в ситуации, когда слон бросается бежать, может произойти любая неожиданность. Среди махараджей находились смелые люди и отличные стрелки. Махараджа Алвара, сидя на спине идущего слона в раскачивающемся хоудахе, мог попасть из малокалиберной винтовки в бегущего зайца.

Чаще всего на тигров-разбойников и людоедов охотились с махана у живой приманки. Если же это был людоед, то у его жертвы. Правда, одни авторы писали, что потревоженный тигр никогда не возвращается к жертве, другие, наоборот, утверждали, что обязательно вернется. Так вот если зверь не приходил, то таких живых приманок ставили несколько и в разных местах.

Охотились на тигра еще и из укрытий, но и в этом случае приманка была обязательна. Чтобы обхитрить гигра, до укрытия шло сразу несколько человек, потом они с шумом возвращались, оставив стрелка в скрадке. Зверь, полагая, что все люди ушли, шел на расправу с привязанным буйволом и попадал под выстрел.

На один махан усаживалось по два охотника, иногда один. Но ставили и по нескольку маханов для одной живой приманки. Самым опасным было добирание подранков. Здесь-профессиональный охотник не мог обойтись без следопытов. Пока шли по кровяному следу, следопыт разбирал следы. Писавшие о тигриных охотах и тут расходятся во мнении. Одни считают, что следопыт должен был обязательно идти впереди охотника, другие — позади. Дойдя до места предполагаемого укрытия подранка, пытались выманить тигра на открытое место. Бросали камни, шумели, устраивали загон, поджигали заросли. Если и это не помогало, то прибегали к помощи ездовых слонов. Добор подранка тигра был очень рискованным делом, требовал от охотника мужества и хладнокровия.

Тигр оказывался довольно крепким на рану зверем. Любое попадание не по месту приводило к подранкам. Наиболее убойными считались выстрелы в голову, грудь, позвоночник. Попадание даже в сердце не могло остановить зверя на месте. Иногда у него хватало сил разделаться со своим убийцей. Бывали случаи, когда тигр с пробитым сердцем бросался на слона, стаскивал с него охотника и убивал одним ударом лапы по голове. Другие шикари находили, что есть у тигра и слабое место. Вот что писал один из них: „В то же время они плохо переносят ранения: по сравнению с крупными травоядными животными у них более нежная кожа.

Крупнокалиберная полуоболоченная пуля гораздо более эффективна против тигра — она обладает большей останавливающей силой, чем твердая пуля в сплошной оболочке, которая, проходя навылет через тушу, редко кладет зверя на месте и не всегда останавливает его на атаке. Ахиллесова пята тигра — плечо“. Действительно, такое попадание бывало наиболее результативным.

На тигров охотятся с мощным оружием. В колониальный период и позже предпочитали использовать двухствольные экспрессы. Это оружие, как и на африканских охотах, действовало довольно эффективно и по индийской дичи. Большинство профессиональных охотников пользовались именно такими штуцерами.

Охота на индийскую дичь дала толчок к созданию ружей особого типа. Такими ружьями стали гладкоствольные двухстволки с нарезными чоками, их называли „парадоксы“. Первой начала выпускать их английская фирма Голланд-Голланд. Идея же создания этого оружия принадлежит английскому охотнику полковнику Фосбери, запатентовавшему ее в 1885 году. Особенность такого ружья заключается в том, что его одинаково эффективно можно использовать одновременно для стрельбы дробью и пулей. Охотясь на птицу, всегда из этого же ружья можно было выстрелить пулями по опасному зверю. Стволы такого ружья были гладкие, но в местах чоковых сужений они имели широкие винтовые нарезы, как у штуцеров. Этим и обеспечивалась универсальность такого оружия. Наиболее результативными парадоксы оказались именно в условиях индийских охот. Это было излюбленное оружие колониальных чиновников. Ружья выпускались только больших калибров: 8, 10, 12, 16. На небольшом расстоянии из парадоксов успешно стреляли и по тиграм. Останавливающее действие пули из парадокса было очень высоким. Довольно дорогие парадоксы известных английских фирм отличались надежностью, силой и верностью боя. К тому же из парадокса можно было при необходимости результативно стрелять и картечью по пантере. Конечно, при охоте на тигров использовали и армейские винтовки. Так действовали военные охотничьи команды на Дальнем Востоке и в Казахстане. Однако винтовки средних калибров не могли остановить зверя на месте.

В Непале охотились на тигров тоже загоном. Но там место, где укрылся зверь, предварительно окружали светлой хлопчатобумажной материей, примерно как у нас флажками обкладывают волков. Затем загонщики начинали двигаться к центру. Стрелки располагались на слонах и тоже двигались к центру.

На Яве, Суматре также охотились с махана. При этом использовали лампу обычную керосиновую. Она горела постоянно, и тигр, подходивший к привязанной живой приманке, на нее не обращал внимания. Описание такой охоты я отыскал в старом английском издании.

История эта произошла с охотником-любителем, который проводил свой отпуск на острове с другом, тамошним колониальным врачом. Они жили на побережье и занимались рыбалкой, когда житель ближайшей деревни принес печальную весть. Крестьянин объяснил, что вот уже несколько дней в их деревню повадился тигр, который таскает скот, убивает собак. Люди боятся выходить на улицу и не выпускают играть детей. Перестали они и ходить в лес за хворостом, так как тигр постоянно ходит вокруг домов и полей. Деревенская община знает, что у господ есть ружья и они любят охотиться, и поэтому просит помочь им избавиться от напасти.

Оба друга сразу же согласились, хотя охотиться на тигра ни одному из них ранее не приходилось. Собрали необходимую кладь, оружие и отправились в путь в сопровождении гонца и двух слуг. На дорогу охотники потратили целый день. Наконец добрались до заброшенной деревушки в лесу на склоне горы. Кам-понг располагался на берегу небольшой речки. Представлял он собой поселок из двадцати жалких лачуг на сваях. Между лачугами были огорожены загоны для скота. Поэтому деревня больше походила на скотный двор, заваленный навозом. Зрелище было более чем неприглядное. Пришельцев встретила ликующая толпа чумазых детей и собак. Избавителям определили лучший дом старосты. Староста рассказал, что ночью тигр унес очередную корову, поэтому, может быть, похититель не придет за своей данью в эту ночь. Гости смогут отдохнуть, а охоту начать на следующий день. Комната, предложенная охотникам, была маленькой и душной. Провести в ней несколько дней казалось просто чудовищным. Но делать нечего. Староста в который уже раз принялся пересказывать о бедах кампонга. Но не оправдались надежды на отдых и ночью. Под утро послышались шум на улице, лай собак и крики людей, причитания женщин. Как выяснилось, тигр все же пришел и зарезал еще двух коров. Одну он унес.

Это помогло внести хоть какую-то ясность в действия охотников. Им уже не казалась страшной встреча с тигром — похитителем скота, больше угнетала мысль о необходимости провести еще одну ночь в маленькой, душной комнатенке в присутствии неумолкающего старосты. Прихватив ружья, в сопровождении слуги, опытного следопыта, охотники двинулись по следам тигра в надежде найти подходящее место для сооружения прангона, помоста, с которого можно было бы караулить тигра у его добычи. След тигра пересекал обработанные поля и уходил в джунгли. На всем протяжении пути до леса он был ясно виден. Нигде зверь ни разу не положил тушу, чтобы передохнуть. В зарослях идти стало труднее. Почва под ногами захлюпала болотной водой. Тигровый след то и дело терялся на тропе, разбитой кабанами и оленями. Но следопыт уверенно вел охотников, замечая, казалось бы, неприметные глазу следы. Пока шли по болоту среди тростников, следопыт вел группу уверенно, явно не ожидая нападения со стороны хищника. Но вот ближе к настоящему лесу он замедлил шаг и стал внимательнее всматриваться впереди себя. Старый охотник предположил, что тигр направлялся к месту, где он не только спокойно закусит, но и напьется — вода ему просто необходима для утоления жажды после еды. Сейчас следопыт прикинул в уме, где могло бы размещаться такое место, и решил, что тигр изберет своим убежищем заросли между тростником, в котором находились охотники, и лесом. Теперь двигаться нужно было совсем тихо и осторожно. Возможно, тигр уже залез поспать в заросли. Но вот тростник поредел, и охотники вышли на небольшую поляну, покрытую густыми зарослями кустарника, среди ветвей которого блестела вода маленького пруда. Его глиняные берега были испещрены следами кабанов и оленей. Люди остановились оглядеться и принять решение. Солнце стояло в зените. Решили отдохнуть у ближайшего дерева. Но до прохладной тени так и не дошли. Большие скопления жужжащих зеленых мух указывали, что останки коровы находятся где-то здесь. Охотники приготовили оружие и медленно пошли к корове. Когда они были уже около кустов, в них послышался шорох, и ружья моментально поднялись к плечам. Но следопыт поднял руку в останавливающем движении и прошептал: „меньявак“ — это был всего лишь 18—474 большой варен. Все облегченно вздохнули. От коровы мало что осталось. Часть головы, немного костей и остатки шкуры. День пропал зря, стало ясно, что тигр вряд ли вернется к этим жалким крохам. Охотники вернулись в деревню.

К вечеру они пошли освежиться в реке. Кругом было все спокойно. Пели птицы. Вода бодрила. Не хотелось думать о тигре. Но он сам заставил вспомнить о себе. Как только люди очутились в воде, из ближайших кустов раздалось раскатистое рычание хищника. Это был ошеломляющий рык, заставивший все живое броситься прочь. Казалось, он сотрясает воздух вокруг, и было совершенно непонятно, откуда он идет.

Да, это был рык бенгальского тигра, его охотничий клич. Именно такими звуками тигр вносит панику в стадо оленей или гурт кабанов. Животные не знают, куда бежать, и устремляются прямо в сторону тигриной засады.

Выскочившие на берег охотники просидели с ружьями около получаса, слушая рычание хищника. Но вот оно смолкло.

В кампонге царила паника. Там люди считали, что тигр, узнав о прибытии белых туанов, сердится. Теперь зверя нужно быстрее пристрелить, иначе он начнет злодействовать по-настоящему. Напуганные люди судорожно собирали и загоняли скот. Тут не досчитались теленка, но его никто не пошел искать.

Жители пришли к охотникам с просьбой сейчас же отправиться на охоту. Это было глупо, но следопыт посоветовал идти, иначе от крестьян не отделаешься. Тем более он уже представлял себе, где может находиться теленок. Без сомнения, тигр уже добрался до него.

Охотники опять шли тростниковыми зарослями, под ногами хлюпала вода. Они шли по хорошо заметной кабаньей тропе. Следопыт нес в руках керосиновую лампу. Если не удастся найти теленка, то хотя бы возвратиться можно при свете. Но теленка нашли. Тигр его основательно объел, но было ясно, что проголодаться он еще не успел — значит, обязательно вернется к туше. Без сомнения, хищник был где-то поблизости и, возможно, даже наблюдал за людьми. Остатки его трапезы находились в середине открытого места. Ближайшее дерево было слишком небольшим, чтобы выдержать большую платформу. Решили, что сторожить тигра останется один охотник. Сделали примитивный рангон из жердей, связав их концы веревками. Следопыт с другим охотником решили дождаться результатов охоты поблизости. При этом старый охотник посоветовал не тушить охотничью лампу, заверив, что зверь не боится такого тусклого огня. Он так и сказал: „Харимау не обращает внимания на белор. Помни это, туан“.

И хотя охотник сомневался в таком совете, он все же решил довериться опытному следопыту, с которым охотился много лет на островах. Через несколько минут он остался один.

Охотник лежал на платформе. Это была единственная удобная поза. Тусклый свет керосинового фонаря слева от него слегка освещал поляну с лежащими на ней останками теленка. Потянулись тягостные минуты ожидания. В успех дела до сих пор не очень-то верилось. Трудно было представить, как поведет себя тигр, если вообще придет. После бессонных ночей и дневного похода охотнику хотелось спать. Джунгли смолкли, только изредка взрывался чей-то резкий крик да стрекотали цикады и ящерицы. Вдруг ясно послышался шум сухих ветвей — кто-то осторожно пробирался сквозь заросли. Все было неожиданно, охотник совсем не предполагал, что зверь может подойти с той стороны. В лежачем положении он даже не мог повернуть голову назад. А между тем он только и думал, как бы незаметно проделать это. Его лампа закоптела и все меньше света отбрасывала на поляну. Охотник начал медленно поворачивать голову вправо, так ему было сподручнее. И вдруг остановился на полпути, поняв, что тигр смотрит на него. Две яркие, горящие точки уставились на него. Он замер. Точки то вспыхивали, то исчезали. Тигр, видимо, лежал в тени ближайшего к теленку куста. Когда он появился там? Охотник даже засомневался: может, он лежал там все время? Зверя не было видно, только мерцающие глаза выдавали его присутствие. Минуты тянулись, а ситуация не менялась. Охотник решил стрелять. Он прикидывал расстояние до зверя и необходимые поправки, чтобы пуля попала по месту — в грудь или шею. От первого выстрела всегда зависело очень многое, но произвести его в такой ситуации было очень сложно. Охотник поднял ружье, мушка была еле различима в свете закопченного фонаря. В этот момент глаза исчезли. Потом вновь засверкали. Охотник взял немного повыше прицел, надеясь, что, стреляя сверху, попадет в основание черепа. Глаза то появлялись, то меркли, а человек все держал ружье у плеча и не стрелял. Все произошло в считанные минуты. Глаза опять „зажглись“, палец потянул за курок. Во вспышке выстрела охотник увидел широко распахнутые глаза тигра и его освещенную голову. Выстрел прорезал темноту в тот момент, когда тигр поднимался, чтобы поближе подобраться к теленку. Раздался ужасающий тигриный рев, охотнику еще не приходилось слышать такого. В ужасе он замер, тщетно пытаясь разглядеть цель еще раз, чтобы повторить выстрел. Рев тигра разбудил джунгли. Казалось, что в них стали орать на разные голоса все кто только мог, даже деревья. Понять и разобрать, что происходило у туши, было невозможно из-за недостатка света. В голове мелькали мысли: „Почему не нападает тигр? Где он сейчас? Может, выстрелить еще раз?“ Но где-то в подсознании была уверенность, что стрелять не стоит, нужно терпеливо ждать. Тигр явно не убит. Это пока не конец, но разъярить его можно еще. Рычание раздавалось все с большими интервалами. Потом послышался характерный тигриный „кашель“. Потом охотник увидел еще раз отраженный от фонаря свет в тигриных глазах. Не в силах более сдерживать себя, он выстрелил еще раз. Судорожно перезарядил штуцер, даже не узнав результатов выстрела. Только теперь он посмотрел в сторону тигра. Дым от выстрела медленно сносило в сторону. Тигр лежал, будто готовый к прыжку. Джунгли опять обрушились на человека шумом и криком. Но вот вое затихло, и уже только тишина давила на уши. Тигр не двигался. Охотник опустился с платформы и шаг за шагом начал приближаться к зверю, готовый к любой неожиданности- Однако ничего не произошло. Тигр был мертв. Огромный самец в расцвете сил. Первый выстрел перебил ему позвоночник. Именно по этой причине зверь полз вперед. Второй выстрел попал прямо в сердце… Раздались крики друзей. Охотник вздохнул и трясущимися от волнения пальцами стал доставать сигарету.

Славу кровожадного хищника принесли тигру, конечно же, не похищения скота, а „рекорды“ людоедства. Даже львы не могут сравниться с ними в этом, их „рекордные достижения“ покажутся просто „детскими забавами“. Любопытно, что никакое истребление тигров не сказалось на снижении или исчезновении зверей-людоедов. Стоило отстрелять одного пожирателя людей, как объявлялся другой. В 20-х и 30-х годах нашего века тигры-людоеды убивали крестьян сотнями. Из-за них опустошались деревни, прерывалось сообщение между населенными пунктами. Тигры терроризировали целые индийские районы. В 1925–1930 годах чоугарский людоед убил 64 человека и контролировал территорию в 390 тысяч гектаров. Чампаватская тигрица парализовала_/ движение между несколькими населенными пунктами, унесла жизни 236 человек в Индии и Непале. Тигр из Хайдарабада за три с половиной года убил более 80 человек. В 1937 году чукский людоед дезорганизовал жизнь людей в долине Ладхья. После второй миро-пой войны в районе Бхагалпура тигры-людоеды ежегодно уносили жизни ста человек. Известны тигры-людоеды в Средней Азии. О нападениях тигров на людей на Дальнем Востоке писал Н. М. Пржевальский. Отмечались случаи нападения тигров на людей и в Китае. Об этом упоминал в своих записках Н. А. Байков. И все же самая печальная участь постигла в этом смысле Индию. И хотя людоеды, по слухам, появляются то в одном штате, то в другом, есть провинции, где они присутствуют постоянно. Это даже послужило поводом выдвинуть гипотезу о генетической предрасположенности тигров этой местности к людоедству.

Территорию Сундарбана часто называют страшной.

Расположена она в Западной Бенгалии, в дельте Ганга и Брахмапутры. Бесчисленные маленькие островки покрывают мангровые леса. Все пространство занимают обширные солоновато-водные болота, образованные иловыми отложениями обеих больших рек. Маленькие островки периодически затопляются морскими приливами, и животные вынуждены пить только солоноватую воду. Места эти суровы и негостеприимны. Пьер Пфеффер писал об этом районе: „Зная о свирепости сундарбанских тигров, люди принимают исключительные меры предосторожности. Рыбаки остаются на безопасном от берега расстоянии, привязывая свои лодки длинными веревками к корням или веткам деревьев, и готовят еду, едят и спят в лодках. Но хитрый тигр может сутками выжидать момента, когда человек приблизится к берегу, чтобы отвязать лодку, и тогда кидается на него“. Сундарбанские тигры принадлежат не только Индии. Часть этой территории, примерно 6 из 10 тысяч квадратных километров, находится в Бангладеш. И тигров там больше. Но тигры не соблюдают границ. Район Сундарбана известен своими людоедами еще с 1660 года. Тигры здесь постоянно нападали на людей. В 1902 году они растерзали 1046 человек. По данным архивов Кхулны, с 1957 по 1967 год тигры задрали 265 человек.

В Сундарбане насчитывается крупнейшая популяция тигров. Тигры-людоеды нападают здесь на людей только в лесу и, в отличие от тигров Северной Индии, не заходят в деревни. Можно было бы предположить, что людоедами они стали из-за нехватки естественной добычи — диких животных. Но даже там, где зверей много, тигры нападают на людей. В Госабе за одну неделю от тигров погибло 14 человек.

Сундарбанские тигры отличаются своей внешностью. Они мельче, слабее по конституции. Сказывается то, что животные вынуждены пить солоноватую воду, а также постоянная нехватка питания. И все же загадку сундарбанских тигров пока до конца разгадать не удается. Звери продолжают бесчинствовать в этом районе на фоне национальной программы по спасению тигра, названной „Проект Тигр“. А пока ученые успокаивают людей, утешая их тем, что не все тигры в районе людоеды, только 25 процентов из них проявляют вкус к человеческому мясу.

В Индии и других странах делается очень многое для спасения тигров и увеличения их численности. Но эти программы постоянно сталкиваются с трудностями. И одна из них — противоборствующие взаимоотношения между тигром и человеком. Создается впечатление, что чем больше усилий предпринимает человек к спасению тигра, тем „неблагодарнее“ тот становится. Число нападений тигров на людей совсем не уменьшается, если соотнести их с количеством обитающих тигров. Оказывается, мало защитить тигров и создать им благоприятные условия обитания, нужно еще отвратить их от людоедства. Ученые-энтузиасты „Проекта Тигр“ делают все возможное, чтобы оградить- своих подопечных от гнева людей. Даже когда тигр убивает человека, они пытаются „перевоспитать“ его. Изучают обстоятельства нападения. Подставляют зверю живые подкормки в виде буйволов, стараясь отучить от человека. Когда-то это удается, но чаще нет. Переселяют тигров и в малонаселенные урочища. Чтобы отучить их бросаться на людей, работающих в лесу, там выставляют глиняных манекенов с электроподпиткой, чтобы напавшего зверя охладил разряд тока. Поначалу такие опыты дают результат, но потом появляется еще один людоед, который действует хитрее и осторожнее. Пример тому — события в парке Дудхава.

В 430 километрах от Дели в округе Лакхимпур-кхери, штат Уттар-Прадеш, расположен национальный парк Дудхава, славящийся редкими ныне оленями барасинги. Но известность это место получило и благодаря тиграм. В апреле 1978 года пресса писала о нападениях тигров в парке. Один из обитавших там тигров убил четырех человек. Люди требовали, чтобы тигра объявили людоедом и отстреляли. В Индии считается, что тигр может быть признан людоедом только после того, как об этом объявит начальник инспекторской службы по охране дичи. Людоедом объявляется тот тигр, который постоянно охотится за человеком и заходит в деревни.

Рядом с парком находится станция „Тигровый приют“, принадлежащая страстному защитнику природы Арджуну Сингху. Это он делает все, чтобы тигров не отстреливали, даже опасных. Именно Арджун Сингх пробовал перевоспитать тигров-убийц. На своей станции этот человек выкармливал слабых молодых тигров и затем выпускал их на волю. Но местные крестьяне не очень-то верят в его опыты. Многие считают, что животные, не овладевшие в совершенстве приемами охоты, и становятся в первую очередь людоедами. Так, одна из тигриц, считавшаяся воспитанницей парка Сингха, за короткий срок убила 22 человека. Ее с трудом удалось пристрелить. Первый тигр-людоед, о котором писали газеты в 1978 году, еще не был объявлен вне закона. Арджун пытался спасти его, но люди негодовали. Этого тигра прозвали длиннопалым за необычно длинные пальцы. Сингх с помощниками на протяжении многих дней подставляли ему приманки, чтобы предотвратить новые нападения на людей. Всего ему было подставлено 32 приманки. Постепенно число их уменьшили. Потом убийцу переселили в более глухое место. И постепенно перевоспитали. Это был уникальный эксперимент, увенчавшийся победой натуралиста. Но распространить его на других тигров не удалось.

В округе Лакхимпур-кхери тигр убил 16 человек. В августе 1978 года его пристрелили. В ноябре этого же года в лесу Гола объявилась тигрица, которая растерзала шесть человек. В том же году отстреляли еще одного тигра, который наводил ужас на крестьян Гола-Горакхиатх. Тигрицу из леса Гола тоже пришлось отстрелять. Зверь был в расцвете сил, в отличном состоянии. В желудке тигрицы при вскрытии были найдены останки последней жертвы.

В 70 километрах от парка начала „действовать“ тигрица-людоед из Бхарочи. Она была с тигрятами. И что же? Она загрызла шесть человек, прежде чем ее отстреляли.

В окрестностях Паллиа погибло столько же человек от клыков другого людоеда. Он действовал вдоль реки Шарада, у полей сахарного тростника. За ним охотились долго. Он так обнаглел, ч» го охотился даже в дневное время. Отстреляли тигра в феврале 1979 года, но к тому времени он уже унес жизни 15 человек.

Казалось, бедствиям жителей нет конца. В марте 1979 года тигр убил человека близ русла Джораха. В апреле 1980 года другой тигр задрал крестьянина в лесу Баджаргхата. В 1978–1979 годах бесчинствовала молодая тигрица-людоед Мохаммади. Первая ее жертва пала 14 апреля 1978 года. А 13 февраля следующего года тигрица совершила уже пятое убийство. Только отстреляли тигрицу, как объявились новые людоеды. По району прокатилась волна паники и ужаса. Случалось, одновременно появлялось сразу пять людоедов.

Проблема оказалась столь серьезной, что в феврале 1981 года ее обсуждали в Законодательном собрании. Даже нашлись выступающие, которые утверждали, что у тигров Дудхавы выработалась неизлечимая привычка к человеческому мясу. Только за первые месяцы 1981 года в других прилегающих к парку местностях тигры убили 10 человек.

Как видим, проблема тигров-людоедов стоит довольно серьезно. И уж совсем не вяжется она с сюсюкающими призывами жить в мире со всем живым и «делать козу» любому зверю. К сожалению, человек и хищники по-прежнему остаются по разные стороны баррикад.

Очень многие натуралисты и дрессировщики отмечали, что тигр, несмотря на свой крутой нрав, быстро привыкает к неволе и довольно легко поддается дрессировке. Действительно, во многих цирках тигр — главный артист среди животных. Если к тому же он рожден в неволе, а это чаще всего так и бывает с цирковыми животными, то можно предположить, что путь к обузданию его лютой ненависти к человеку вроде бы найден. Но не будем спешить. В 1870 году тигр напал на 18-летнюю дрессировщицу Хелен Бриг. Она была убита. Случай этот послужил причиной запрета на профессию дрессировщика для женщин, и закон этот длительное время был в силе в Англии. На дрессировщика Аугуста Мелкера тоже напал его яванский тигр. К счастью, другой тигр спас его. Во время съемок для рекламы тигр искалечил манекенщицу Мэри Ламб. А киноактриса Джина Манэ чуть не поплатилась жизнью, войдя в клетку с тиграми вместе с дрессировщиком. Эти сведения приводит в своей книге Б. Гржимек. А его никак нельзя винить в предвзятом отношении к животным. Он как раз всегда стремится оправдать любое действие, даже хищника, объективными причинами и ситуацией. В книге «От кобры до медведя-гризли» он тем не менее пишет: «В прошлом году тигр, содержавшийся в Сафари-парке возле Теддерна, в Вестфалии, оторвал одной неосторожной посетительнице ногу, а несколькими годами раньше другой тигр из частного зоопарка в Юберахере сначала разрешил перелезшей через ограждение даме себя погладить, а потом оторвал ей руку. А в частном зоопарке в Клермон-Ферране, по-видимому, осталась открытой клетка с тигром: огромное животное умертвило 33-летнего управляющего зоопарком и тяжело ранило пони. Подоспевшая полиция успела застрелить разъяренного зверя, пока он не натворил еще больших бед».

Цирковые звери всегда непредсказуемы. Именно поэтому дрессировщик предпочитает не становиться спиной даже к самому надежному и верному зверю. События, разыгрываемые на арене, зритель видит совершенно иначе, чем люди, работающие тот или иной номер. Дрессировщик постоянно находится в обороне, за каждым зверем и его поведением следит не только он, но и его ассистент, готовый отвлечь зверя от человека, если только тот открывает ему свое слабое место — спину.

Вот как оценивают тигров сами дрессировщики: «С леопардом легче бороться, его легко поднять и выбраться из-под него, легко оторвать его от себя, — писал дрессировщик А. Н. Александров-Федотов, — с тигром это не так просто, в нем триста килограммов весу. Он нападает редко, но если навалится — одним весом задавит.

Из-за леопардов я ни разу не лежал в больнице. Все царапины заживали на ходу. Ну, иногда рука не действует, хромаю иногда — из-за этого работы не прерывал. Двадцать пять минут я мог заставить себя не замечать боли. Тигры же познакомили меня с хирургами».

А вот его размышления о зверях-хищниках: «Зверь остается зверем. И, несмотря на корректные и даже ласковые взаимоотношения, где-то внутри у него тлеет искра недоверчивости и враждебности, которая каждую секунду от малейшего повода может вспыхнуть ярким пламенем».

И еще один эпизод из жизни дрессировщика во время работы с тиграми на съемках фильма: «Мне надо было подвести его в фокус аппарата. Я осторожно зашел сзади и очень мягко коснулся его палкой. Тарзан/ мгновенно пбвернулся, ударил лапой по палке, та отлетела в сторону, а от следующего удара по голове отлетел в сторону я и упал навзничь. Не давая возможности подняться, зверь вскочил на меня, обхватил лапами, и его пасть раскрылась над головой. Никогда не забыть ощущения огненного дыхания на лице, хотя тогда я думал совсем о другом, если то, что происходило в моей голове в это мгновение, можно назвать спокойным словом „думал“.

Тарзан нацелился в горло. Но в человеке в минуты крайней опасности тоже просыпаются древние, звериные инстинкты, они срабатывают скорее, чем мысль. Именно в такие мгновения больше всего понимаю я своих зверей, молниеносность их реакции и действий.

В обороне мысль и дело — как гром и молния. Я инстинктивно просунул руку между пастью и горлом, и рука сыграла роль буфера. Тарзан вонзил в нее свои клыки… тогда правой рукой изо всех сил — хоть я и гуманный дрессировщик — стал колотить Тарзана по носу. Тигр отскочил от меня, фыркая и мотая головой».

Вот и получается, что тигр совсем не хочет принимать человеческого предложения о мире, он только до поры до времени соблюдает нейтралитет или идет на вынужденный компромисс. Так что протянутую человеком для дружеского рукопожатия руку тигр может и откусить.

В глубине лесов, там, где человек постоянно зависит от дикой природы и ее обитателей, он размышляет над первопричиной происходящего. По прошествии времени поколения передают из уст в уста эти истории, изменяя и добавляя многое от себя. Так подлинные события превращаются в мистические и таинственные легенды. В тех же случаях, когда речь идет о хищнике, подобном тигру, таких мистических и таинственных «добавлений» бывает особенно много. Эти сказания живучи и по сей день. Жители лесных кампонгов Юго-Восточной Азии поведают путешественнику многое. На Яве, Бали, Суматре впервые пришедшие сюда белые люди были поражены полными мистического ужаса рассказами местных жителей. А столкнувшись с местной природой и ее загадками, дикими животными, многие колониальные чиновники, натуралисты и путешественники с должной серьезностью начинали относиться к легендам. Вспомните, как долго ходили легенды о драконе с острова Комодо. Никто не верил в него, и лишь в 1912 году случайно открыли этого гигантского варана — пожирателя оленей. Очень долгое время привлекали ученых сказания о так называемых ингелму-гадонгас или о тьиндаку, иными словами, о племенах человеко-тигров, обитающих в джунглях, на островах нынешней Индонезии. Об этих загадочных людях писали в своих книгах голландские ученые Линдертс и Ван Бален. Суть вот в чем. Где-то в глубине джунглей Явы, в затерянных в чащобе кампонгах живут человеко-тигры. Люди, казалось бы, ничем не отличающиеся от других местных жителей. Но один знак выдает их — отсутствие желобка или выемки над верхней губой. Они ведут такую же жизнь, как и другие крестьяне: обрабатывают поля, пасут скот, ходят по дрова в лес. Ими могут быть мужчины и женщины. Оба пола могут жениться и выходить замуж и иметь детей. Встречаются и целые деревни человеко-тигров, так как бдительные крестьяне обычно изгоняют таковых из своих кампонгов. Вот тем и приходится селиться в глуши. А чудодейство этих людей заключается в том, что они с помощью особенного заклинания могут превращаться в тигров. В других случаях люди превращаются в тигров только в определенное время и раз в году. Это происходит помимо их воли, так сказать, бессознательно. Превратившись в зверя. такой человеко-тигр отправляется в свои отдаленные охотничьи угодья. По дороге он в зависимости от обстоятельств может принимать то облик человека, то тигра. Так, подойдя к реке, зверь переправляется через нее в образе человека в лодке, как и положено, по лесу же идет тигр-бродяга. Как только вступает в деревню, снова принимает облик человека. И беда крестьянину, который, не заметив особого признака над губой, оставит на ночь пришельца. Утром соседи могут найти только кости несчастного, в то время как от тьиндаку и след простыл.

Ван де Босх работал на различных островах Малайского архипелага. Тогда эти территории принадлежали Голландии. Судьба забросила его на Яву. И здесь Ван де Босх воочию столкнулся с легендой о человеко-тиграх, вернее, с ее воплощением.

Ван де Босх проводил по заданию колониальных властей топографическую съемку местности. Жил он в отдаленном месте, в глубине леса. Дом его представлял собой типичное строение местных крестьян — просторная бамбуковая хижина на сваях. Рядом было точно такое же строение, где жили его слуги, люди, которых он привез с собой с побережья. Ближайшие соседи, кампонги крестьян находились довольно на далеком расстоянии. По характеру своей работы Ван де Босх много дней проводил в отлучке. По возвращении несколько дней отдыхал, обычно охотясь в компании с местным охотником и следопытом. Он дал ему прозвище Бадак (носорог) за его смелость и хорошее знание леса. Как только в доме появлялся голландец, тут же приходив и Бадак. Об отлучках Ван де Босха скоро узнали все окрестные крестьяне. И вот голландец стал замечать по возвращении домой, что кто-то в его отсутствие ворует вещи. Вообще сделать это было не сложно, так как дом не запирался. Ван де Босх полностью полагался на своих слуг, но те так спали, что ничего никогда не слышали. Да и они побаивались воров. Пропажа вещей выводила голландца из себя еще и потому, что пропадали те из них, которые были ему особенно дороги. Крали, к примеру, скатерти и сервировочные принадлежности. Они приносили радость искрой комфорта в этой глуши, предназначались для короткого приема друзей, заглядывающих к нему иногда. В одно из своих возвращений хозяин опять обнаружил пропажу и, рассердившись не на шутку, устроил разнос своим слугам. Успокоить его мог только Бадак. Но тот почему-то не появлялся. Прошел день, а Бадака все не было. Наконец тот заявился, но выглядел каким-то странным и непохожим на себя. Не осталось и следа от обычной его веселости и жизнелюбия. С большой неохотой Бадак рассказал голландцу, что с ним приключилось в эти дни.

Бадак охотился на малайского медведя. Выслеживая его, он уходил все дальше и дальше в джунгли. Вдруг вышел на небольшую вырубку. И так случилось, что он спас здесь маленького ребенка от неминуемого броска удава. Он взял ребенка и дошел до ближайшей хижины. Мальчик сказал, что в ней жили его родители и братья. Бадак вернул мальчишку обрадованным людям. И все бы ничего, но вот что его взволновало. У этих людей не было выемки над губой. Бадак рассказывал об этом совершенно серьезно, зная, что туан не высмеет его. Рассказ произвел несомненно сильное впечатление на голландца, и все же он склонен был приписать эти странности местным суевериям. Конечно же, место, где он жил, было глухим, встречались там и тигры. Но встречи эти были редкими, и до сего времени звери не беспокоили ни его, ни соседей. Но тогда Ван де Босх практически ничего не знал о гадонганах, то есть человеко-тиграх.

Прошло несколько дней, и история Бадака забылась. Однажды голландец возвращался поздно вечером в свой дом в сопровождении слуги, который шел впереди и нес смолистый факел. Люди шли через джунгли по дороге. Ван де Босх думал только об отдыхе и о ванне. До жилища оставалось несколько шагов, когда шедший впереди слуга остановился в нерешительности. Он поднял факел и отступил назад. Потом обернулся и прошептал: «Туан, харимау!»

(«Господин, тигр!») Слуга был человек пожилой и степенный, поэтому Ван де Босх сразу понял, что это не шутка и тот говорит серьезно. В свете факела было видно, что поблескивали в темноте глаза сразу четырех тигров. У смелого голландца от страха перехватило дыхание. Но хуже всего было то, что звери лежали под его домом. Люди замерли, сдерживая дыхание. Тигры встали и без единого звука растворились в темноте.

В эту ночь провожатый попросился у туана переночевать в его доме. После ужина поговорили, покурили и забрались под москитные сетки. Тут раздался женский крик со стороны хижины слуг. Ван де Босх схватил ружье и с лампой в руках вышел на улицу. Его взгляду предстала завораживающая картина. Тигры опять были здесь. Тигрица развалилась во дворе, а три ее тигренка, довольно крупные, играли вокруг. Видимо, кто-то из слуг вышел во двор и прямо наткнулся на тигриное семейство. Голландец приготовился выстрелить, но что-то удержало его. Он опустил ружье. Тигры никому не причинили вреда и вели себя довольно дружелюбно. Хозяин приказал слугам соблюдать спокойствие и идти спать. Сам он тоже закрыл дверь и опять залез под москитную сетку. Утром стало понятно, что тигры провели у дома всю ночь.

В этот день Ван де Босх опять уходил в джунгли по служебным делам. Домой возвращался со всеми предосторожностями, с ружьем, и старался успеть до заката. Все было тихо и спокойно. Однако тигры пришли и на этот раз. Так и повелось. К утру тигры исчезали, а ночь проводили под домом. Они не досаждали людям, но все знали, что звери находятся поблизости. Главное — все привыкли к ним, а воровство прекратилось. Всю округу облетела весть о таинственной дружбе туана с тиграми. Бадак же уверял Ван де Босха, что человеко-тигры приходят охранять его дом в благодарность за спасение ребенка.

История с тиграми закончилась так же внезапно, как и началась. Тигры просто исчезли. А произошло это после того, как один заезжий колониальный чиновник попросил разрешения у голландца поохотиться и отстрелять одного из них. Трофей был чрезвычайно соблазнительным, а успех казался гарантированным. Однако охота не состоялась — звери ушли.

Много об этой истории размышлял Ван де Босх. Прошло время, но случай еще раз напомнил голландцу о человеко-тиграх. И даже помог увидеть одного из них.

Так случилось, что в доме голландца остановился бельгийский офицер. Звали его Лубель, он служил в колониальных войсках и занимался также топографией. За рюмкой рома и сигарой зашел разговор о местных преданиях и суевериях. Ван де Босх рассказал о своем интересном знакомстве с тиграми. Тут бельгиец посерьезнел и поведал странную историю, приключившуюся с ним.

В глубине джунглей Лубель с небольшим отрядом солдат проводил топографическую съемку. У отряда кончились продукты. Тогда офицер в сопровождении одного солдата отправился на охоту. Зашли они довольно далеко, и тут с Лубелем случилась неприятность. Перепрыгивая через ручей, он подвернул ногу. Идти дальше не мог — нога на глазах опухала. Здесь солдат заметил среди деревьев вертикально поднимающуюся тонкую струйку дыма. Туда он и понес на себе офицера. Более часа с трудом пробивались они через джунгли к жилью. Когда подошли к намеченной цели, глазам их предстала одинокая хижина, построенная прямо на земле, а не на сваях, как это было принято. Навстречу пришельцам вышла очень пожилая женщина. Она приветливо встретила белых туанов. Накормила их. Лубелю на больную ногу наложила компресс из отвара трав. Но бельгийского офицера не покидало беспокойство. Утром он отправил солдата за помощью и остался один. В беседе со старухой он узнал, что у нее три сына, муж умер. Из деревни их выгнали, потому что муж ее был человеко-тигром. Вот они и забрались в такую глушь. Сейчас ее дети далеко отсюда, на охоте. Когда Лубель рассказал о своей неудачной охоте и бедственном положении отряда, старуха вызвалась помочь ему. Честно говоря, всем этим разговорам о гадонганах Лубель не верил, а слова старухи воспринимал как причитания выжившей из ума женщины. Усомнился он и в ее помощи, но, чтобы не сердить, ответил согласием. Вот тут, по словам офицера, и начались удивительные вещи. К этому времени опухоль на ноге почти спала. Он смог самостоятельно доковылять до высокого утеса, на котором она указала ему его место. Он зарядил ружье и стал ждать. Вокруг ничего не происходило. Так в своем скрадке он просидел минут двадцать. Лубель был уже готов вернуться, когда на поляну прямо перед ним спокойно вышел олень. От неожиданности охотник даже не стал стрелять. Минут через пять опять вышел олень. Этого офицер уже не упустил. Через десять минут вышел еще один. И этого он убил с первого же выстрела. Дальше так и пошло. На четвертом звере он остановился. И стал уже наблюдать происходящее. Олени и кабаны будто со всего леса шли прямо под его скалу, шли потоком, Лубель даже сбился со счета. Когда ему это надоело, он поплелся к хижине. Старуха спокойно готовила обед у костра. С невозмутимым видом спросила, понравилась ли ему охота и почему он так мало стрелял. Она была уверена, что зверя должно было быть много. Лубель не осмелился спросить о чудесном загонщике, который подогнал всех зверей леса под его выстрел. Вечером пришли солдаты, забрали офицера и мясо и благополучно вернулись в лагерь. После этого случая Лубель уверовал в существование человеко-тигров.

Рассказ так Сильно подействовал на Ван де Босха, что тот задался целью выяснить все об этой старухе. Он подробно расспросил офицера, как отыскать в джунглях ее хижину. Через 2 недели Ван де Босх вместе со своим другом и в сопровождении Бадака отправился на поиски семейства человеко-тигров. Как ни покажется это странным, они довольно легко отыскали в джунглях хижину. Все выглядело совершенно так, как описал бельгийский офицер. Старуха приветливо приняла гостей. Те сказали ей, что пришли в эти места на охоту, вручили небольшие подарки, которые специально захватили с собой для старухи, и этим еще больше расположили ее к себе. Из хижины вышел крепкий юноша. Старуха сказала, что это один из ее сыновей. Он с готовностью вызвался показать лучшие охотничьи угодья и даже согласился сопровождать охотников и провести с ними несколько 19—474 дней. Ван де Босх заметил, что бороздки над верхней губой у сына старухи не было. До заветных охотничьих мест шли довольно долго, весь день. На вопрос голландца, куда их ведет юноша и почему им нужно идти в столь отдаленные места, юноша ответил, что тигр никогда не охотится там, где живет.

Наконец-то охотники дошли до места. Молодой человек на этой охоте только загонял дичь для туанов вместе с Бадаком, у которого вызывал трепетный ужас своим знанием леса и животных. Звери, действительно, будто повиновались каждому слову сына старухи. Кабаны и олени шли точно на стрелков. С ними были две гончие. Собаки работали по зверю прекрасно. Но в присутствии человеко-тигра (Бадак в этом не сомневался) были исключительно тихи и жались от него. Вот с одной из этих гончих и случилась беда.

Обе собаки увязались за гуртом кабанов. По свиньям охотники постреляли, добыли пару отличных экземпляров. Но к стрелкам вышла только одна гончая. Второй не было. Ее ждали, надеясь услышать в отдалении лай. Потом подумали, что она увязалась за зверем и придет сама. Но та не вернулась. Ее хозяин очень горевал. Вечером у костра разговор опять зашел о пропавшей собаке. Пора было подумывать о возвращении, но уйти, не попытавшись хотя бы узнать о судьбе пса, было тяжело. Тем более что не было уверенности в гибели гончей. А вдруг она где-нибудь попала в яму или поранилась об острый сучок? Все же следовало хотя бы попытаться найти ответы на эти вопросы. Было решено утром идти на поиски, а охоту отложить. Все молча смотрели на огонь. Вдруг молодой человеко-тигр сказал, что он знает, где нужно искать собаку. Все повернули головы в его сторону. Он сидел на корточках и не отрываясь смотрел на огонь. Чуть прищуренные глаза не мигали. Казалось, он созерцает. Тут он стал подробнейшим образом описывать место, где нужно искать собаку. При этом отметил, что та убита кабаном и сброшена в водоем у водопада. Когда к юноше подошел Бадак и положил на его плечо руку, тот вздрогнул, будто очнулся. На вопрос, был ли он когда-нибудь в том месте или, может, видел гибель собаки, человеко-тигр ответил, что никогда не был там и обо всем может уверенно так говорить, потому что чувствует это так, как будто сам был свидетелем происшедшего.

Утром охотники точно в месте, описанном юношей, нашли плавающий труп собаки с раной в боку. С этого дня до конца своей жизни Ван де Босх с почтением отзывался о человеко-тиграх острова Ява.

Тигр — настоящий джентльмен джунглей. И как любой аристократ, он задирист и ищет повода для дуэли со своим извечным врагом — человеком. Видимо, и человеку нужен такой противник, чтобы самому не потерять благородства и мужества, утрачиваемых под действием разлагающего комфорта.

Пусть еще долго в зарослях джунглей будет раздаваться воинственный рык тигра, о котором так поэтично писал К. Андерсон: «Его мелодичный, гортанный, протяжный стон с незабываемым „уу-уу-уунг“ в финале далеко разносится под мрачной тенью гигантских деревьев».