Смерть притаилась в зарослях. Очерки экзотических охот

Совершенная машина смерти

Бледная луна только что поднялась над стволом дерева мароула. Старый человек положил еще одну чурку в огонь. Светлые красно-голубые языки пламени жадно принялись лизать сухое дерево. Старик поудобнее подсел к огню и развернулся к свету так, чтобы он падал прямо на шкуру импалы, поверхность которой человек скоблил маленьким ножом. Он работал уже много часов, и от усталости его единственный уцелевший глаз все слабее различал мелкие полоски жира и мяса, оставшиеся на мездре. Для себя он уже решил, что окончит работу утром — прохладный и сухой ботсванский вечер не даст пересохнуть коже. Старик с удовольствием потянулся, расправляя затекшие мышцы. Потом взял бутыль из тыквы и сделал два внушительных глотка. Пиво доставило ему явное удовольствие. Огни охотничьего лагеря в мыслях старика превращались в огненные пятна, которые, как глаза крокодила, горели в темноте на песке. Так он раздумывал, раскуривая сигарету и потягивая из тыквенной бутыли пиво. Сигарету ему сегодня дал белый охотник, тот, что приехал из Америки. Это была плата за очистку бивней слона, которого белый завалил накануне. Белый — добрый и хороший человек, млунгу, решил старик. Белый не бросился бежать, как женщина, когда его атаковал слон. Но главное — у него еще много табака.

Пока старик размышлял таким образом, движение у хижины привлекло его внимание. То появляясь в свете луны, то пропадая в тени деревьев, от хижины шел его шестилетний сын, его единственный ребенок. Когда-то были у него и другие дети, но все они умерли, а жены уже состарились. Неизвестно, что было бы дальше, если бы не взял он себе в жены молодую девушку-масарва. И вот теперь сын был его последней надеждой. У мальчика пока не было имени — ему еще предстояло заслужить его делом. Но старик про себя уже называл мальчика Кхлео, что значит «маленькая рыбка». Позевывая, ежась от вечерней прохлады, малыш прошел мимо отца к ближайшим кустам. Старик, улыбаясь, наблюдал за его смешной походкой. Ни тот ни другой в этот момент даже не подозревали, что смерть притаилась в нескольких метрах от них.

Крупный самец леопарда лежал на песке в зарослях. Затаившись в тени, он уже два часа наблюдал за движением в лагере. Он видел из своего укрытия, как эти странные безволосые бабуины кормились у костров и, насытившись, лезли в свои травянистые пещеры. Только один старый самец остался снаружи, и леопард примерялся, как бы поудобнее подобраться к этой легкой добыче. И вдруг молодой безволосый бабуин вылез из пещеры и направился прямо в его сторону.

Без единого звука пополз он к кромке по-зимнему сухого буша. Его стальные мышцы напряглись, подобранные под себя лапы вдавились в песок, пока он готовился к прыжку и группировал для маха свое пятнистое тело. В пятнистых разводах теней розетки его шкуры делали зверя совершенно незаметным на песке. У края кустов, на открытом месте, мальчик остановился справить нужду. И тотчас леопард без единого звука, как молния, как все сокрушающий на своем пути смерч обрушился на свою жертву, вонзив в нее когти. Клыки скальпелями вошли в шею, круша позвонки. Мальчик под тяжестью зверя опрокинулся на спину. В полосе лунного света было видно его лицо с взывающим о помощи ртом, обращенное к отцу, внезапно парализованному шоком от случившегося. Но звук так и не слетел с уст ребенка. Леопард, не обращая внимания на шум, крики и беготню людей, одним движением челюстей перекусил позвоночник у основания черепа. Схватив жертву поперек торса, зверь исчез в буше все так же стремительно и беззвучно.

Питера разбудили шум и крики в лагере. Как потом выяснилось, все произошло в каких-нибудь 10 метрах от его палатки. Через несколько минут после кровавого финала на месте событий уже были оба его следопыта и оруженосец Симоне. Последний удерживал старика, который, размахивая большим ножом для расчистки зарослей, рвался в буш. С трудом удалось ему вырвать нож из сжатых пальцев и усадить беднягу к огню. Старик как безумный уставился взглядом на огонь, беспрестанно повторяя одно слово: «Ингве, ингве…» («Леопард, леопард…»)

Пит зарядил свой «экспресс 470» и сунул еще несколько патронов в карман. Вынув из костра пылающую ветку, пошел осматривать следы. Там, где леопард напал на ребенка, расползлось большое черное пятно крови. Оно прикрывало огромные следы зверя и маленькие отпечатки ног мальчика. Кровавый, черный в свете луны след тянулся в заросли. Контуры крупных лап на песке стали проступать четче — леопард возвращался с ношей. Симоне принес из лагеря электрический фонарик, и при свете его они углубились в заросли, останавливаясь на следах через несколько шагов и стараясь уловить малейший звук, одновременно понимая, что надежды на спасение почти не осталось. За 15 лет охоты в буше Пит хорошо научился понимать зверя и разбираться в следах, чтобы понять, что сейчас ему остается только вернуться. Он так и сделал. Выйдя в полосу света, Пит увидел, как оба его помощника изучают следы крови на месте происшествия. Чернокожие следопыты поднялись, когда он подошел. На его немой вопрос один покачал головой, а другой только вздохнул. Пит понял, что ребенка уже не спасти.

Старику сделали укол, чтобы привести в чувство и успокоить, и две рыдающие жены увели его в хижину. Клиент, промышленник из Далласа, пытался объясниться с персоналом. Пит растолковал ему, что произошло, и попросил у него разрешения потратить время, отпущенное тому на сафари, на поиски людоеда, пообещав компенсировать использованные дни за свой счет. Клиент согласился и тут же решил идти с Питером. Однако доводы последнего подействовали на него, когда охотник объяснил, что потеряет лицензию на работу, если только в Департаменте охоты узнают, какому риску подвергался клиент. Американец благородно разрешил использовать столько времени, сколько потребуется, чтобы уничтожить леопарда-убийцу. И Питу ничего не оставалось сейчас, как забраться в палатку и попытаться уснуть. Но уснуть не удавалось…

Леопард… Однажды увидев этого зверя в природе, его нельзя забыть. Львам и тиграм принадлежит печальная слава людоедов. Но если спросить профессиональных охотников в Африке или Азии, кого они считают самым опасным для человека зверем, ответ будет неожиданным для непосвященного — леопард. Этого кровожадного зверя совсем не зря называют «совершенной машиной смерти». Среди хищников леопард — наиболее удачливый охотник. Это очень пластичная, хорошо приспосабливающаяся к различным условиям кошка. Обитает леопард в вельде Южной Африки и в джунглях Азии, можно найти его в африканской саванне и горах Китая, в Иране и на Дальнем Востоке России, в Шри-Ланке и на Яве. И хотя леопард, как и многие другие звери, сегодня находится в незавидном положении, в ряде мест этот зверь все же достаточно многочислен. В разных районах Африки местное население называет леопарда по-разному: чуй — в Западной Африке, ньялубве — Замбии, ингве — на юге континента. Но всюду его считают одним из наиболее мощных, умных, смелых, коварных и опасных зверей. Секрет «успеха» леопарда — в исключительной приспособляемости и природных данных. Он, к примеру, может питаться рыбой, насекомыми, птицами, падалью, отбросами, маленькими антилопами, обезьянами, домашним скотом и довольно часто человеком.

Считается, что по дерзости нападений на людей леопарды порой превосходят львов и тигров. Самец леопарда — крупный и мощный зверь. Его тело может достигать в длину 180 сантиметров, а вес 100 килограммов. Такой зверь совершенно спокойно убивает и утаскивает на высоту 9 метров дичь, в три раза превышающую его собственный вес. Именно здесь леопард хранит свой запас от других хищников.

Леопард — один из немногих не столь крупных животных, которые постоянно убивают людей и питаются их мясом. Помимо силы леопард обладает при нападении молниеносной скоростью, лютой свирепостью, незвериной сообразительностью и отличным природным камуфляжем. Это обеспечивает ему надежный успех в охоте. Иногда в книгах о природе можно встретить мнение, что леопард боится человека. Между тем ни один профессиональный охотник или лесничий в Африке не согласится с этим. Бывший профессиональный охотник, испанец по происхождению, Тони Санчес-Ариньо считает, что леопард скрытен и осторожен, но нет противника, которого бы он боялся. Леопард часто селится поблизости от человека, охотясь около него на коз и собак, питаясь отбросами и похищая коров, а при случае людей, если уверен, что сможет унести добычу (чаще всего это ему удается). Трудно поверить, но пара леопардов жила в городе Иоганнесбурге (Южная Африка) на территории стадиона. Они питались собаками, кошками и голубями. Логово зверей было выслежено; когда пара возвращалась с очередной охоты.

А вот что произошло в доме смотрителя парка в Серенгети Майлса Тернера. Об этом поведал в своей книге Бернгард Гржимек. Жена смотрителя сидела с местным ветеринаром за ужином. В доме в качестве ручных животных держали двух сервалов. Оба сервала лежали в спальне на кровати. Внезапно до слуха хозяйки донесся какой-то шум, а одна из кошек ворвалась в столовую и бросилась к окну, тщетно пытаясь прорваться наружу через металлическую сетку от мух. «Когда хозяйка пошла взглянуть, в чем дело, то обнаружила, что леопард, прорвав оконную сетку, впрыгнул в спальню (следы его лап отчетливо виднелись и на подоконнике, и на кровати, стоящей у окна). И хотя по следам хищника люди дошли до расселины в скалистом холме, второго сервала так нигде обнаружить не удалось — он пропал безвозвратно…»

В начале века леопард был настоящим разбойником и уничтожал огромное количество скота. За один раз он был способен убить несколько телят, хотя уносил только одного. Если человек вставал на его пути, зверь, не колеблясь ни минуты, переходил в атаку. И стоило леопарду оцарапать домашнее животное или человека, неминуемо наступало заражение крови.

Леопард при нападении использует все четыре лапы и одновременно старается перекусить позвоночник. Человека он чаще всего хватает за шею или плечо. Побывавшие в схватке с леопардом нередко носят глубокие шрамы от его когтей на лице. Леопард, уходя от преследования, обязательно затаится, чтобы встретить опасность. Ему ничего не стоит устроить засаду на дереве. Зверь даже может пропустить человека, но, как только он заметит, что тот увидел его, бросается в атаку. Так и случается, что человек идет за зверем, доходит до плотных зарослей, поднимает голову — и встречается взглядом с леопардом. Пятнистая кошка чаще всего опережает своего преследователя, до последнего борется за свою жизнь, а отдает ее задорого. Расстояние от места засады до своей жертвы он покрывает одним мощным прыжком, а расстояние это может быть и 7 и 9 метров. Те, кто испытал на себе атаку леопарда, рассказывают, что они ее не заметили, только ощутили, будто бы пронесся стремительный желтый смерч. Попасть в такую мишень могут только единицы, причем из нарезного оружия. Опытные охотники советуют для стрельбы по леопарду в зарослях брать дробовое ружье и патроны с крупной картечью. Так всегда делал величайший охотник на людоедов Д. Корбетт.

Степень опасности леопарда зависит не от его размера или силы, куда опаснее его стремительность и сообразительность. Он проявляет удивительные способности при скрадывании своей жертвы, виртуозно уходит от преследования, даже смертельно раненный. Леопард питает слабость к собачьему мясу и находит изощренные способы для добычи его. Он может даже начать заигрывать с собакой, отводя ее ближе к кустам, где расплата за глупость следует моментально.

В отличие от многих крупных кошек, леопарды живут парами и довольно привязаны друг к другу. Один из партнеров может защищать другого в минуты опасности. Так же самоотверженно оба они оберегают и свое семейство.

Все вместе взятое делает леопарда исключительно опасным зверем. Не случайно Д. Хантер, добывший не одного зверя-людоеда, заключил однажды: «Я хочу сказать, что менее всего мне хотелось бы охотиться в зарослях на быстрого, свирепого и хитрого леопарда».

Одна из трудностей охоты на леопарда-людоеда заключается в том, что по многим параметрам он выглядит убийцей как бы случайно. Если тигр или лев возвращается к своей жертве или преследует ее при неудаче, то леопард необязательно делает так. Леопард переходит на охоту за человеком быстро, и переход в рационе питания необязательно связан у него с уменьшением количества естественной дичи. Уже упоминавшийся охотник на людоедов Д. Рашби полагает, что человек для леопарда — естественный объект охоты наряду с другой дичью. Известные леопарды-людоеды в промежутках между нападениями на людей продолжали питаться обезьянами и бабуинами. Правда, в этом случае люди в представлении зверей могли являться лишь разновидностью обезьян. Может, в этом и кроется разгадка? С другой стороны, довольно часто зверь, вкусив человеческого мяса, пренебрегает дичью. Вспомните хотя бы леопарда-людоеда, на которого охотился Д. Корбетт. Пробравшись в хлев, где ночевал пастушонок вместе с овцами, зверь не тронул ни одной овцы, а ребенка унес.

Старая теория о том, что все леопарды-людоеды— результат увечий, старости, неудачной охоты и прочего, была опровергнута последними данными, полученными в результате обследования 78 убитых в Африке леопардов-людоедов. Из всех зверей только один подпадал под категорию «старый и в плохом состоянии». Несмотря на то что леопарды-людоеды встречаются довольно часто, из-за мифа о «случайности» нападения их на людей первенство в этом «черном деле» они уступают львам и тиграм.

Леопарду бывает присущ синдром слепого убийства ради убийства. В Танзании, в районе реки Рувума, леопард за очень короткое время, прежде чем его успели отстрелять, унес жизни 26 женщин и детей, трупы которых он не трогал. Подобный случай имел место и в Замбии в 1940 году, когда леопард убил 50 человек. Д. Хантер упоминает случай, когда леопард убил за один раз шесть телят, но ни к одному из них не притронулся.

В стремлении заполучить намеченную добычу леопард игнорирует присутствие человека. Бывали случаи, когда леопард врывался в комнату с людьми, чтобы утащить спящую под столом собаку.

Знаменитый американский таксидермист Карл Экли, занимаясь сбором экспонатов для музеев, неоднократно отправлялся в Африку. Он был страстным охотником и в своих африканских сафари многое претерпел. Так вот он, возможно, был единственным человеком, которому удалось голыми руками одолеть леопарда в последней, смертельной схватке. В это трудно поверить, но тому есть подтверждение — свидетельства очевидцев и документальные фотографии. В своих записках о путешествии по Африке он рассказал об этом случае подробно. Вот как это произошло.

Кто-то утащил прямо из-под носа охотников подстреленную для будущего экспоната гиену. След волока вел к кустам. «Пройдя несколько шагов по этому следу, я услышал в кустах легкий шорох, а затем увидел в стороне неясный силуэт какого-то зверя. Зверь скользнул за ближайший куст. Тут я сделал глупость. Я поспешно выстрелил в куст, не думая о том, в кого стреляю. В ответ послышалось рычанье леопарда, и тут только я понял, с кем свел меня случай. Леопард — животное из породы кошек и обладает живучестью, увековеченной в известной легенде о том, что в кошке сидит „девять жизней“. Бить леопарда можно только сразу, без промаха. Кроме того, леопард, в отличие от льва, немедленно сам переходит в нападение. Будучи раненным, леопард борется до конца, хотя бы путь к отступлению и был открыт. Если же леопарду удается вцепиться зубами и когтями в противника, он уже не выпускает его живым. Все это пронеслось у меня в мозгу, и я решил, что лучше всего будет убраться восвояси. Мне вовсе не хотелось на собственной шкуре убедиться в том, насколько опасен раненый леопард. К тому же было уже настолько темно, что я не мог поручиться за точность прицела.

Я решил отложить расправу с леопардом до утра. Если мне удалось ранить его, то найти снова будет нетрудно.

Я повернул налево от куста, за которым сидел леопард. Я торопился перейти через лежавшее рядом глубокое совершенно сухое русло ручья и подняться на противоположный его берег. Пройдя несколько шагов по песчаному дну, я очутился на островке, разделявшем ручей на два рукава. Мне показалось, что если пройти вдоль острова к верхнему его краю, то удастся издали заглянуть за куст, скрывавший леопарда. Но тут я увидел, что зверь тоже переходит через русло метрах в двадцати выше меня. Я снова выстрелил, хотя целиться в темноте было трудно. Пуля зарылась в песок позади леопарда. Однако третья пуля все же попала в цель. Леопард остановился, и я было подумал, что ему конец. Мой негритенок разразился даже победным кличем, но клич его был в ту же минуту заглушен тем страшным ревом, который издает приведенный в бешенство леопард в момент нападения. На секунду я был парализован страхом, но быстро опомнился и решил действовать. Я взялся за ружье, но тут же вспомнил, что патроны расстреляны и что обойма магазинки пуста. Одновременно с этой мыслью я ощутил в руке еще один патрон. Помнится, я хотел зарядить им ружье, когда мы подходили к месту, где должна была лежать гиена.

— Хоть бы мне успеть зарядить ружье, прежде чем леопард кинется на меня!

Леопард уже подходил к берегу.

Тогда я отбежал на несколько шагов к другому берегу. Вогнав патрон в зарядник, я повернулся — леопард был передо мною, он прыгнул раньше, чем я обернулся. Ружье вылетело у меня из рук и на месте ружейного приклада на плече повисла тяжелая — около 35 килограммов весом — разъяренная кошка. Она намеревалась вцепиться зубами мне в горло, а передними лапами удерживалась на весу. Леопардам свойственна очень „приятная“ манера — раздирать когтями задних лап живот противника и нижнюю половину его тела. На мое счастье, леопард промахнулся и не вцепился мне в горло, а повис на груди и стал грызть правое предплечье. Благодаря этому, с одной стороны, уцелела моя глотка, а с другой — его задние лапы повисли в воздухе, не достигая тела. Я сжал ему горло левой рукой, пытаясь высвободить правую. Но это удалось мне лишь с трудом. Когда я теснее сжимал его горло, чтобы заставить отпустить руку, он перехватывал ее немного ниже и снова вгрызался. Так постепенно извлекал я руку из его пасти. Боли я в эти мгновения не чувствовал, слышал только хруст перегрызаемых мускулов и раздражающее, хрипящее дыхание животного. Чем ближе к кисти передвигалась пасть леопарда, тем больше сгибался я под его тяжестью. В конце концов, когда моя рука оказалась почти свободной, я упал на землю. Леопард очутился подо мною. Моя правая рука была у него в пасти. Левой рукой я сжимал его глотку, колени надавливали на легкие, а локти свои я пытался возможно глубже воткнуть во впадины предплечий его передних лап. Таким образом, он вынужден был широко растопырить лапы и бил когтями мимо меня. Ему удалось только разорвать на мне рубашку. Он изгибался во все стороны в поисках точки опоры. Если бы он ее нашел, он бы вывернулся из-под меня. Однако под нами был только сыпучий песок. Вдруг я почувствовал, что в течение какого-то короткого промежутка в положении наших тел не произошло никаких изменений. Тогда впервые передо мною блеснула надежда, что я могу победить в этом необычном бою. До этой минуты я был уверен в поражении, но теперь стоило лишь сохранить вырванный у противника перевес, и мне на помощь мог подоспеть мой негритенок, у которого был с собою нож. Я стал звать его. Но напрасно. Тогда я еще крепче сжал зверя и, чтобы он не мог сомкнуть челюсти, стал засовывать, насколько хватало сил, руку в его пасть. К величайшему изумлению, я почувствовал, что от моей тяжести подалось одно из ребер леопарда. Я надавил еще крепче. Тело леопарда потеряло прежнюю напряженность. Он, видимо, стал уставать, хотя борьба продолжалась.

Тут я почувствовал, что тоже слабею. Вопрос был в том, кто сдаст раньше. Минута за минутой — сопротивление леопарда падало. Прошло еще некоторое время — мне казалось, что протекла бесконечность. Я отпустил тело противника, попробовал подняться на ноги и крикнул негритенку, что все кончено. Теперь мальчишка несколько осмелел и решился подойти ко мне. Леопард ловил пастью воздух, он не мог еще прийти в себя. Я приказал бою дать мне нож. Оказалось, что мальчик от страха потерял его.

Нож скоро нашелся — и я наконец прикончил зверя.

Подходя к лагерю, я увидел, что все мои товарищи по охоте ужинают около палатки. До них донеслись выстрелы, и они говорили о том, что могло со мною случиться. По-видимому, размышляли они, я схватился со львом или туземцами. У них были основания думать, что либо я, либо мой противник пали в борьбе, поэтому они решили не спешить мне на помощь и продолжали свой ужин. Но когда я предстал перед ними, они все повскакали с мест. Одежда на мне висела клочьями, рука была изранена, я был забрызган кровью и грязью. Я знал, что рана, нанесенная зубами леопарда, если ее не продезинфицировать, может вызвать заражение крови. А пасть этого леопарда была вдобавок заражена микробами — ведь это он утащил труп больной гиены. Пока мои спутники приготовляли инструменты, бои раздели меня и обмыли холодной водой. Затем началось впрыскивание антисептических средств в каждую из нанесенных мне зубами леопарда бесчисленных ран. Впрыскивали очень обильно до тех пор, пока вся рука не набухла от жидкости и пока жидкость не стала проступать около открытых ранок. Во время этой процедуры я почти пожалел о том, что победил я, а не леопард — ибо боль была непереносимая. Однако принятые меры дали хорошие результаты, раны без всяких осложнений зажили».

Можно считать, что К. Экли здорово повезло благодаря его огромной физической силе, да к тому же и леопард был небольших размеров, судя по упомянутому весу. Такие благополучные исходы чрезвычайно редки. О том, что бывает в других случаях, рассказывал профессиональный охотник Джон Дагмор, который сопровождал сафари в Ботсване.

Клиент ранил крупного самца леопарда из легкой винтовки 243-го калибра. Подранок ушел в заросли. По закону и из моральных соображений профессиональный охотник, обслуживающий сафари, отправился в буш добить зверя. Через несколько минут его изуродованного вынесли оттуда на руках оруженосцы. По радио сообщили о беде. В лагерь прибыл еще один опытный охотник. Но и ему не повезло — он просто не вернулся из зарослей. Третьим, кто отправился добирать леопарда, был Дагмор. Он наконец пристрелил опасного зверя, но ценой жизни двух следопытов. Трудно представить, что пережил Джон Дагмор, когда шел по следу леопарда и наткнулся на останки своего коллеги.

Леопарды Африки и Азии практически не отличаются. Среди тех и других встречаются звери-меланисты, то есть полностью окрашенные в черный цвет. Чаще такие встречаются в Индии. Но добывали их и в Африке, в частности в Эфиопии. Черных леопардов обычно называют пантерами, хотя название это общее для всех больших рыкающих кошек. Пантеры никогда не бывают сплошь «глухого» черного цвета. Приглядевшись, на их шкуре можно разглядеть пятна и розетки. Черные звери встречаются вообще довольно редко. Чаще это кошки шоколадного цвета. Черная пантера — тот же леопард. Такие звери родятся у нормально окрашенных родителей. Обычные котята бывают и в пометах черных пантер.

До недавнего времени полагали, что больше леопардов-людоедов встречается в Азии. Но это мнение ошибочно. Просто территория здесь заселена в большей степени и население администрировано. Это помогает фиксировать практически каждый случай нападения зверей на людей. К тому же население менее вооружено, чем африканские племена. Поэтому-то и складывается несколько искаженное представление об азиатском леопарде, на деле оба вида в одинаковой мере опасны и кровожадны.

Описания леопарда можно встретить в старинных манускриптах, посвященных животным. Многие из них сейчас кажутся наивными, а то и смешными. Ради любопытства обратимся к отрывку из книги Геснера «Общая книга о животных», написанной в 1551 году: «Леопард является зверем страшным, прожорливым и ловким, готовым всегда пролить чью-либо кровь. Леопарды живут вдоль рек, где много деревьев и кустов растет, или на подобных местах. Страшно вино любят, могут выпить его огромное количество, и обычно ловить их надо, когда они находятся в состоянии опьянения. Часто обжорством занимаются, а объевшись, залягут спать и спят до тех пор, пока все не переварится. Эпиан описывает коварный способ, которым леопарды обезьян заманивают: леопард, выследив стадо обезьян, подходит к ним поближе и ложится на землю, широко раскинув ноги, открыв пасть и глаза, — не дышит, прикидывается мертвым. Когда обезьяны это увидят, их охватывает большая радость, но, недоверчивые по натуре, они сначала посылают самую смелую обезьяну, чтобы все разузнать. Обезьянка с колотящимся от страха сердцем подкрадывается к леопарду, заглядывает ему в глаза, обнюхивает его, чтобы убедиться, что он действительно не дышит. Обезьяны, видя, что ничего не случилось, бояться перестают и от радости начинают танцевать и прыгать вокруг неподвижного врага. Когда леопард увидит, что обезьяны много сил потратили и всякую осторожность потеряли, он вскакивает, нескольких обезьян разрывает на куски, а самых жирных из них съедает. Человека леопард ненавидит страшно, даже нарисованных людей разрывает на части. Но если увидит голову мертвого человека, уходит». Вот такое интересное повествование о леопарде можно прочитать у древних. Эскулапы отмечали: «леопардовый жир хорошо помогает от головокружения и сердечной слабости. Леопардовая желчь сильно ядовитая и в один миг человека убивает». Но пожалуй, не стоит усмехаться наивности текста, так как о леопарде не так уж много известно и в наше время. Этот зверь как-то не спешит раскрывать свои тайны.

Часто возникает вопрос: «Есть ли у леопарда враги?» На него трудно ответить, так как по своей смелости леопард превосходит всех. Но именно из-за нее он и гибнет. Человек тут в расчет не берется — его леопард не боится и не считает для себя опасным. Он просто устраняет его, если тот встает на пути. Но бывают ситуации, когда и этому прирожденному смельчаку приходится уступать дорогу. Случается, что львы прогоняют леопарда от законной его добычи, взбираясь даже на дерево, если она спрятана там. Как правило, леопард не желает мериться силами с царем саванны. Отмечали случаи смерти леопардов и от других животных.

Одно из излюбленных леопардовых «блюд» — обезьяны. Чаще всего в его лапы попадают бабуины. Иногда удается леопарду украсть детеныша гориллы. Но тогда он сталкивается с разъяренной мощью, и заканчивается для него такая охота обычно трагически.

Казалось бы, у «совершенной машины смерти» нет слабых сторон. Действительно, природные охотничьи задатки леопарда совершенны. Но вот у разных авторов можно встретить упоминания о том, что в засаде зверь этот довольно часто выставляет наружу хвост, который и выдает его присутствие. Даже когда леопард прячется, скрыть своего хвоста ему не удается. Карл Экли описывал случай, когда дочка одного из колониальных чиновников, войдя однажды в свою комнату, чтобы переодеться к вечеру, услышала еле уловимый шорох за спиной. Она обернулась и увидела только торчащий из-под кровати кончик хвоста леопарда. Хвост тихонько шевелился. Сохраняя полное присутствие духа, девушка отступила за порог и с силой захлопнула дверь.

Этому серьезному хищнику свойственна кошачья игривость. Сытый леопард с удовольствием играет убитой добычей, как кошка с мышкой. Об этом писал Б. Гржимек: «Тем временем два леопарда поймали чепрачного шакала и теперь играют мертвым животным, как кошки с мышью. Один делает бросок, хватает шакала за загривок и ударяет его лапой так, что он отлетает в сторону. В это время второй леопард, притаившись в траве, выскакивает и, как живого, ловит мертвого шакала».

Все, кто видел леопардов в дикой среде, считают, что это едва ли не самые красивые звери. Леопарды Африки и Азии несколько разнятся. У первых пятна помельче, у вторых — более крупные. Зато у африканских красивее общий фон — яркие и сочные рыжие тона.

В лесах Непала, Китая, в Индокитае, на Суматре обитают небольшие леопарды желто-серого цвета с мраморным рисунком на шкуре. Это животные несколько иного рода, им свойственны черты как больших, так и малых кошек. У них яйцевидный зрачок, и они способны мурлыкать, в отличие от настоящего леопарда. Да и по кровожадности они уступают своим африканским и азиатским собратьям.

И еще одна особенность леопардов — невозможность приручения. Так или иначе, но большинство кошачьих переносит неволю. Тигра, льва, ягуара, оцелота можно увидеть на арене цирка — они приручаются. А вот пантера — зверь исключительный. Он никогда не доверял человеку.

Ну а теперь все же настало время вернуться к профессиональному охотнику Питеру — тому самому, что пытался уснуть в палатке накануне охоты на леопарда-убийцу. Читателю наверняка не терпится узнать, как же развивались события дальше.

…Утро мандариновым светом залило лагерь. Ничто не напоминало о ночной трагедии. Питер уже был на ногах. Достал новую коробку с картечными патронами 12-го калибра. Он всегда предпочитал пользоваться дробовиком, когда речь заходила о стрельбе на короткой дистанции по тонкокожему хищнику с легким костяком. Лучшим оружием Питер считал дробовик Винчестера с подвижным цевьем. В зарослях леопард настолько стремителен, что винтовка чаще всего оказывается бесполезной. Ее не успеваешь донести до плеча. К тому же зверь при броске может выбить оружие из рук охотника. Дело в том, что момент поднятия винтовки к плечу совпадает с броском на близком расстоянии, и голова и тело зверя приходятся на точку между оружием и боком охотника. Питер сам выработал способ стрельбы в таких условиях: при нападении держать винчестер у бедра и стрелять прямо из такого положения. В то время как одна рука придерживает ружье и прижимает его к бедру, нажимая одновременно курок, другая рука передергивает цевье для подачи нового патрона в ствол. Но дробовик, как ни был хорош в зарослях, для более открытого пространства не подходит. Поэтому Питер приказал оруженосцу Симоне к остальной поклаже добавить незаменимый «экспресс 470».

Через некоторое время Питер, его следопыт и оруженосец выступили в поход. Никто не знал, как долго он может продлиться, но все были готовы к любому стечению обстоятельств. Еще через несколько минут заросли, как пасть ненасытного зверя, поглотили охотников. Они по грудь окунулись в гущу переплетающихся растений. Шли медленно, останавливались через шаг или два, чтобы изучить следы зверя, четко отпечатанные на мягкой почве. Остановились на том месте, где леопард лежал, выслеживая жертву. Он был действительно большим. Неудивительно, что такой унес человека быстрее, чем можно натянуть носок.

Черный следопыт спокойно шел впереди, всецело поглощенный следами, — это была его работа, к тому же он полностью полагался на профессионализм белого. Питер был вторым в караване. На его долю выпало обеспечить безопасность следопыта. Он внимательно следил за любым движением в зарослях на тропе и по сторонам. В случае опасности следопыт не мешал ему. При нападении тот просто падал ничком на землю, открывая пространство для стрельбы. Способ был отработан до мелочей, неоднократно испробован на раненых львах-людоедах. Замыкал шествие Симоне. Он нес винтовку и кое-какую поклажу, был спокоен и невозмутим. Питер знал — на этого силача можно было положиться в самую трудную минуту.

Охотники прошли по следу уже более двух миль. Трижды останавливались там, где леопард клал свою жертву, чтобы перехватить ее поудобнее. Кроме нескольких небольших мазков крови, нигде не было видно заметных следов жертвы — всюду трава, сухие серые заросли. И только следопыт с его унаследованным от предков чутьем каким-то чудом отыскивал мельчайшие следы крови на траве.

Так вышли они на относительно открытое место. Впереди на довольно приличном расстоянии в горячем воздухе струилась, словно мираж, зелень нескольких редких высоких деревьев, выделяясь на фоне серебристого бушвельда. Следопыт остановился и, подождав, когда к нему подойдет Питер, указал скрюченным пальцем на зелень деревьев и прошептал на тсвана: «Каха, морена!» («Он там, господин!») Словно ящерицы забегали внутри Питера. Он знал, что следопыт не ошибается никогда. Охотники прошли еще немного вперед по направлению к роще.

С верхушки старого термитника Питер внимательно стал прощупывать в бинокль сантиметр за сантиметром кроны деревьев. Он обшаривал взглядом каждый подозрительный выступ, переплетения ветвей, каждый нарост на стволе или затененные основания сучков. Все было тихо и спокойно. Ни звука. Не потому ли и возникла у Питера уверенность, что людоед здесь? Ни щебета птиц, ни обезьян с их суетой. Людоед здесь и лежит где-то в тени листвы. К тому же след зверя ведет прямо к одному из деревьев. Питер приготовил винтовку и сделал только два шага в сторону деревьев — и сердце его сжалось в комок. Он увидел, как янтарного цвета тело в черных разводах отделилось от ствола и замедленно, плавно переместилось в траву. Все произошло без единого звука, как в заполненном маслом пространстве. Леопард растворился в траве, будто привидение, сгинул в туман.

Питер выругался про себя и только процедил сквозь зубы: «Упустили». Да, шанс застать леопарда у жертвы, когда он отдыхал, утолив голод, упущен. Однако не все потеряно. Допустим, зверь не чувствует никакой связи между охотниками и добычей. Люди двигались в траве спокойно, бесшумно, скученно. Возможно, зверь до вчерашнего вечера вообще никогда не видел человека. Питер поднял бинокль и вновь стал внимательно изучать дерево, с которого спрыгнула кошка. Наконец-то на одной из верхних развилок он нащупал глазами труп мальчика. Зрелище было из тех, что не поддаются описанию, и охотник поспешил опустить бинокль. Надо было принимать решение. Он дал сигнал, и все трое вернулись немного назад, в буш, чтобы выработать план действия.

Единственный шанс взять зверя — подкараулить его у жертвы. Может быть, леопард вернется сюда до темноты. Без сомнения, он видел охотников, однако, если он совершенно не боится людей, о чем говорило его поведение, можно было попробовать. К тому же, видимо, он не охотился после ночи и провел утро у добычи. Значит, есть хоть доля уверенности, что голод заставит его вернуться к дереву. В другом месте зверь не вернулся бы к добыче, увидев людей. Но здесь, в Нгамиленде, в глухом углу Ботсваны, должно быть, люди представлялись леопарду только разновидностью обезьян, и он не очень-то обеспокоен их появлением у добычи. Очень осторожно охотники, боясь, что зверь находится поблизости, направились к дереву. На некотором расстоянии от него Питер заметил старый термитник, у основания которого чернело углубление. Может, бородавочник присмотрел себе место для норы? А может, когда-то здесь было обиталище трубкозуба. Вот бы залечь в эту пещеру и посторожить леопарда. Очень удобная позиция. Дерево хорошо видно, труп мальчика прямо против пещеры в термитнике, и можно оставаться незаметным для зверя. И не нужно нарушать тишину сооружением другой засидки-укрытия. Решение принято.

Молча из заплечного мешка Симоне достал камуфляжный светлый костюм, сшитый из москитной сетки. Питер натянул его на себя. Чтобы не блестело лицо на солнце, на голову натянул капюшон из такой же москитной сетки. Помощники припорошили его ноги и спину сухой пылью с термитника. Он залез в пещеру. Она оказалась недостаточно глубокой, но все же скрывала его до половины. Пришлось еще немного присыпать его высохшей травой и тонкими ветвями. Дробовик и винтовку Питер расположил прямо под рукой. Чтобы потом не делать лишних движений, последний раз попил воды. Оба его помощника, шумно и громко разговаривая, стали уходить по той же тропинке, по которой все пришли сюда. Питер надеялся, что леопард едва ли различит, сколько людей пришло, сколько ушло. Питер остался один в тишине и неподвижности.

Томительные, жаркие часы полдня тянулись невыносимо долго. Питеру казалось, что он лежит здесь вечность. Кругом стояла тишина, ни движения, ни звука. Только солнце и жара. От солнца ему все казалось серым и будто вылепленным из мрамора. Пот заливал лицо, от него глаза слезились, как от кислоты. Но охотник не двигался, боясь сделать лишнее движение. Он старался не глядеть на лицо мертвого ребенка, труп которого находился прямо перед ним. Оно было покрыто большим количеством копошащихся зеленых мух. Эти же мухи досаждали и ему.

Но вот раскаленный шар солнца коснулся верхушек деревьев. У Питера не было часов, все удлиняющиеся тени подсказывали ему, что шел уже пятый час. Он заметил, как в стороне с дерева спустилась обезьяна. Минутой позже прямо перед ним — до них можно было дотянуться рукой — прошел выводок красношеих франколинов. Солнце уже пробивалось сквозь листву деревьев. Питер ругал себя, что не сделал лишних глотков воды. Жажда съедала его, мысль о воде становилась навязчивой, затмевая все другие.

…Через секунду сердце забилось, кровь запульсировала в голове, уши заложило. Питер ничего еще не заметил, но хорошо знал, что его противник уже здесь. Сам он не мог бы объяснить, каким чувством осознал это. Но людоед был рядом — он был абсолютно уверен в этом. Очень медленно Питер начал подвигать руку к винтовке, пока не ощутил под пальцами гладкий раскаленный ствол. Это прикосновение несколько успокоило его, придало уверенности. Только теперь он осмелился повернуть, миллиметр за миллиметром, голову вправо. Сначала он ничего не увидел, но что-то привлекло его внимание прямо перед ним на земле. Это была только что появившаяся тень, тень людоеда. По ней он представил, где может быть зверь. И медленно перевел глаза в ту сторону. То, что он увидел, чуть не заставило его вскрикнуть, а сердце, казалось, подскочило к горлу. Всего в нескольких метрах от него стоял его противник. Стоял на останках такого же термитника, наполовину скрытый травой. Видны были только его голова и плечи. На секунду Питер забыл, зачем лежал здесь, настолько хорош был этот огромный и красивый зверь. Может, он стоял на этом месте и до появления в этом районе его сафари, надо же было его свести с людьми… Но Питер помнил и о голове мальчика, покрытой зелеными мухами. Леопард стоял спокойно и, как показалось охотнику, даже посмотрел на него с недоуменным выражением: что это за лягушка растянулась у его ног? А может, леопард просто не снисходил до интереса к этой огромной жабе. Счастье Питера, что ветер ему благоприятствовал, а то он и сам уже не переносил духа, исходившего от его липкого тела. Он думал только, как ему поступить. Стрелять он не мог — было слишком близко. На любое его движение леопард мог ответить броском. Здесь все преимущества были на стороне зверя. Необдуманно Питер действовать не хотел, опыт профессионального охотника не позволял ему этого. Здесь не до небрежности. Голова мальчишки не давала ему покоя. И вдруг зверь исчез так же незаметно, как и появился. Он просто растворился, как сигаретный дым в воздухе. Теперь Питер понимал, что если только он хочет разделаться с людоедом до темноты, то нужно это делать немедленно. Охотник вскочил с шумом, разбрасывая траву и пыль. Первое, что пришло ему в голову, — резко вскочить и ошеломить зверя внезапностью, а потом стрелять по нему в упор с верхушки термитника. С дробовиком в руках он огляделся, уверенный, что увидит зверя. Но кругом было пусто, только в одном месте чуть качнулись стебли травы. Пит, уже не думая о последствиях, бросился туда. Пробежав с десяток шагов, он заметил движение за листьями в зарослях. Резко остановившись, Питер прямо от бедра послал раз за разом два заряда картечи. Наступила тишина. Только затрепетали листья с дырками от картечин. Может, там, за плотными кустами, в желтой траве затаился зверь, а может, это и не трава вовсе. Додумать Питер не успел. На него обрушилось огромное желтое тело. Зверь целил ему в лицо. Перед ним мелькнула оскаленная пасть и 10-сантиметровые кинжалы клыков. Чуть уперев одну ногу, охотник стрелял все в том же положении, от бедра. Зверь как бы завис в воздухе. И потом очень медленно упал к ногам Питера. Все заряды картечи попали людоеду в грудь. На земле дымились гильзы, сладковатый запах бездымного пороха ощущался в воздухе. Питер стоял над поверженным людоедом, лежащим в нескольких сантиметрах от его ботинок. Ему очень захотелось закурить. Он даже забыл, что всего несколько минут назад мучился жаждой. Только закурить. Издалека раздались крики его помощников: «Ты жив, господин?»

Через два часа носильщики принесли в лагерь труп мальчика и тело людоеда. Обоих положили перед стариком. Никто не произнес ни слова. Старик беззвучно плакал. Потом подошел к зверю, перевернул его на спину и одним махом ножа лишил людоеда признаков принадлежности к сильному полу. Питера не удивил жест старика. Он долгое время жил среди африканцев и понимал, почему именно так старик мстит за кровь своего сына. Это было его право. И хорошо, что перед ним лежал поверженный зверь.