Смерть притаилась в зарослях. Очерки экзотических охот

Заговоренные от пуль

В 3 часа утра 2 сентября 1974 года в восточной части Замбии, в районе реки Луангвы, произошло одно из многих на протяжении столетий событий, отмеченных в различных районах Африки.

В редкой рощице колбасных деревьев, у среза воды, подернутые голубизной, вырисовывались в чахоточном свете удаляющейся луны три силуэта походных палаток. Одна из них, заметно выгоревшая, видавшая виды, стояла в 50 ярдах от других. Под покровом ее, ворочаясь во влажной от пота походной постели, в москитном пологе неспокойно спал белый мужчина. На грязном полу, у палаточной стены, бледный лунный свет высвечивал на ящике для вещей белую трафаретную надпись: «Питер Ханкин, абонементный ящик 72, Чипата». Внутри этого изрядно потрепанного в поездках рундука лежали три плоские упаковки фирмы Киноч, по пять патронов в каждой, с полуоболоченными пулями, весом по 300 гран, предназначенные для старой, отделанной серебром винтовки Когсвелла и Харрисона, калибра 375 магнум. Самой же винтовки, обычно прислоненной к кровати, не было. Действуя в районе фотографических сафари, профессиональный охотник Питер Ханкин был вынужден оставить ее в охотничьем лагере Читаигуму, в 40 милях по течению реки. Позднее его друзья решат, что, даже если бы он имел винтовку, в тот момент ему оставалось жить менее минуты.

В 50 ярдах от палатки Ханкина, в тени упавшего дерева-скелета мерцали, расширяясь, чтобы вобрать больше бледного света, два жестких янтарных глаза, сосредоточившиеся на неясных очертаниях человека, спящего под москитной сеткой. Через мгновение львица поднялась и бесшумно — не раздалось ни звука — заструилась вперед. Белые серпы ее когтей были втянуты в ножны, голод ноющей болью отзывался во всем теле. В 20 ярдах от палатки она замерла — густой, острый запах человека ударил в ноздри. Она задохнулась на миг утробным ворчанием, ее черная верхняя губа, изогнувшись, поднялась, обнажив тонкие, длинные клыки. Наследственный страх перед этим запахом тотчас отступил. Терзаемая голодом, в 5 ярдах от цели львица подобрала задние ноги под вытянутое тело — когти задних лап впились в землю под тяжестью напряженных мышц. Человек спал, не сознавая, что сжатая пружиной смерть находится рядом, — его глубокое дыхание достигло заложенных назад ушей львицы. В подобном смерчу броске она выпустила отточенные, как сапожные ножи, когти — и легкая москитная сетка разлетелась в клочья за секунду до атаки. Сброшенный с постели на землю, Питер Ханкин едва ли успел понять что-либо. Раздался влажный звук разрываемых позвонков, затем все стихло.

Это сафари стало последним для одного из наиболее опытных профессиональных охотников Африки. Прошло много дней, прежде чем львицу отстреляли. Ее обследование показало, что истощенный от голода зверь был в расцвете сил, без признаков предыдущих ранений или увечий.

Ученым и охотникам все чаще приходится сталкиваться с тем, что полноценный зверь теряет инстинктивный страх перед человеком. И просто не верится, что в современных условиях, когда человек достиг высот технического и интеллектуального прогресса, в век космических завоеваний, есть еще на Земле места, где промышляют львы-людоеды.

После модного в недавнем прошлом умильного, беспечного и сюсюкающего отношения к диким животным, после провалившихся попыток взять под несбалансированную защиту все живое, в том числе и хищника, на всех континентах противники охоты столкнулись с отрезвляющей реальностью: распоясавшиеся волки; неистребимые волко-собачьи гибриды, все пожирающие и ловко уходящие из-под выстрела; терроризирующие население тигры и медведи, львы и леопарды-людоеды. Пропагандистская шумиха, рассчитанная на обывателя и преследующая в большей степени коммерческие, а не научные цели, привела к тому, что к африканским хищникам стали относиться чуть ли не как к домашним животным, а к нахождению среди них — как к прогулке в зоопарк. Немалую роль в распространении такого однобокого и ложного представления о хищнике сыграли книги типа «Рожденная свободной» Д. Адамсон, «Я и мои медведи» Ф. Лесли. Однако, внимательно читая даже эти книги, легко обнаружить, что зверей, «облагороженных невмешательскими контактами» с человеком, в финале постигает трагическая участь. Многие профессиональные охотники, долгое время работавшие и жившие в условиях дикой африканской природы, среди ее зверей, никогда не дадут гарантии, что очередной жертвой распоясавшегося зверя не станет вдруг человек. А пренебрегать мнением профессионалов никогда не стоит. Очевидно, что одна крайность порождает другую. Профессиональный охотник П. Капстик прямо заявляет, что никакие статистические данные не могут служить объективным отчетом о нападениях зверей на человека в Африке. Лев-людоед полностью пожирает свою жертву, включая окровавленную одежду и кости. К тому же охотится чаще всего прайд[18]. По останкам, да еще многочасовой давности, когда к жертве притрагивались зубы и когти животных-падальщиков, практически невозможно установить, кто явился причиной смерти. Трагические случаи регистрируются Африканским санитарным департаментом лишь тогда, когда есть полная уверенность в происшедшем. Причем в меньшей степени это касается местного населения. Так, Капстик, служа в Замбии, в течение одного 6-месячного сезона был информирован о шести случаях смерти в результате нападения львов в районе площадью 20 на 6 миль. Правда, были здесь случаи, когда лев убивал, но не трогал жертву. Однако еще больше удивило количество докладов, поступавших от примитивных племен, об «исчезновении» людей. Число местных жителей, ставших жертвами, не попадает полностью в официальные отчеты. Все африканские государства, заинтересованные в получении валютной прибыли от туристического бизнеса, занижают статистические данные о подобных жертвах, боясь, что из-за этого сократится наплыв туристов.

Львы-людоеды имеют довольно сильное влияние на хозяйственную сферу деятельности человека. Достаточно вспомнить классический пример, когда восемь львов-людоедов терроризировали строителей железной дороги Уганда — Кения. Не менее известны людоеды Цаво. Тогда потребовалось несколько месяцев интенсивной охоты подполковника Д. Паттерсона, чтобы уничтожить опасных зверей. Паттерсон написал об этом книгу «Людоеды Цаво», где рассказал, как сам несколько раз чуть не стал жертвой львов — охотник и дичь поменялись местами. После уничтожения прайда в том же районе появился лев-одиночка, который в течение четырех месяцев наводил ужас на местных жителей. И все это в недалеком прошлом. Бернгард Гржимек в одной из своих книг приводит текст телеграммы железнодорожной компании начальнику состава: «Стрелочник сидит на телеграфном столбе возле водокачки. Необходимо там остановиться и взять его с собой». Телеграмма датирована 1955 годом.

Львы-людоеды на континенте встречались и встречаются повсеместно. Однако есть места, где их концентрация особенно велика, самое неблагополучное из них находится в Центральной Африке, в районе Великого африканского разлома. С 1900 года здесь официально зарегистрированы сотни случаев нападения львов-людоедов. Прайд так называемых людоедов из Убена 10 лет терроризировал население, пока с ним не покончил один из величайших охотников на людоедов из Танганьики (ныне Танзания) Джордж Рашби в 1942 году. Только за два года охоты за прайдом эти львы уничтожили 249 человек, сколько же их погибло за все 10 лет, трудно представить. Четыре года спустя Д. Рашби был приглашен в южную провинцию Танганьики уничтожить еще один прайд людоедов, который, согласно только официальным данным, поглотил 1500 африканцев и белых. Широко известны львы-людоеды, унесшие тысячи людей, из Мпика, Ревуви, Чавунква и других мест. Это только «известные» львы. Наиболее опасной, по мнению профессиональных белых охотников, считается долина реки Луангвы в Замбии — северного притока реки Замбези. Здесь-то и произошел описанный выше случай гибели охотника Питера Ханкина.

Многие годы считалось, что зверь становится людоедом либо в старости, либо из-за врожденного или приобретенного уродства. Причем виновником уродства зверя обязательно был якобы беспечный охотник. Д. Паттерсон в «Людоедах Цаво» впервые высказал сомнение по поводу этого заблуждения. В охотничьих журналах США, Испании и других стран все чаще можно найти предостережения от скоротечных выводов. Каждый конкретный случай требует выяснения истинной причины, подтолкнувшей хищника на тропу людоедства. Факты, с которыми сталкиваются профессиональные охотники в различных частях Африки, неоднозначны. Видимо, существуют различные типы львов-людоедов. Среди них действительно встречаются особи с признаками уродства или увечья. В то же время охотники, которым приходилось отстреливать людоедов, уверяют, что в большинстве своем это были звери в полном расцвете сил, здоровые, без каких-либо отклонений, зачастую даже поражавшие крупными весом и размерами. Среди людоедов, уничтоженных Капстиком, попалась только одна старая львица с изувеченной челюстью, из которой охотник извлек застрявшую там пулю от арабского ружья. Несмотря на то что у львицы не хватало многих передних зубов, она уничтожила 14 африканцев.

Видимо, самому человеку хотелось бы видеть в зверях-людоедах только «запаршивленных животных». Однако в жизни все обстоит далеко не так По данным известного южноафриканского лесничего и писателя Питера Тенбалл-Кемпа, из добытых 89 львов-людоедов 91 процент оказались в хорошем или удовлетворительном состоянии, только 13 — в почтенном возрасте и без признаков увечий, менее 4,4 процента — в возрасте и с отклонениями, вызванными подчас действиями человека.

Самые разные пути ведут зверя к людоедству. Животный мир Африки имеет свои особенности, которые отражаются на взаимоотношениях его с человеком. Сами условия существования зверей сегодня резко отличаются от тех, что были сто или даже 50 лет назад. Губительно действуют на зверей многие факторы: эпидемии, обнищание аборигенного населения, военные действия в результате политической нестабильности, племенные и национальные столкновения, этнические и религиозные предрассудки (некоторые племена до сих пор не погребают умерших, а оставляют их в зарослях). Да и запрещение охоты в некоторых странах (Кения), привыкание зверей к безобидным туристам, притупляющее врожденный страх перед «двуногим богом». Каждый из этих факторов может стать причиной, побудившей хищника сменить объекты охоты и включить в рацион питания человека. Причин может быть много, но самая тривиальная — голод. Даже небольшое снижение численности объектов охоты может подтолкнуть хищников преступить запретную черту. Но бывает и косвенная причина, да вот хотя бы высота травы или дождливость сезона. Например, в «травянистых» районах Танзании, Мозамбика активность львов-людоедов резко возрастает в периоды высокотравья. В 1972 году получил известность случай, когда в родезийском национальном парке Банки (ныне в Замбии) львы буквально терроризировали две белые семьи. А все потому, что антилопы и другие животные в ту пору откочевали в места с низкой травой, где львам негде укрыться.

Лев — признанный царь животных — всегда вызывал у человека благоговение. Величественный вид и гордая поступь льва в сочетании с отвагой и силой не случайно сделали его символом на гербах городов и царственной знати. Сейчас трудно себе представить, но когда-то эти звери водились и на территории Европы. Еще совсем недавно львы обитали там, где сейчас их и в помине нет. Так, в Греции львы вымерли только к 200 году до нашей эры. Исчезли львы с побережья Средиземного моря, не осталось их в Северной Африке. А вот в Индии все еще обитает в Гирском лесу маленькая группка азиатских львов. Этот район оказался изолированным от конкурентной борьбы с тиграми. Были попытки вновь заселить индийские леса львами. Махараджа Гвалияра вывозил с этой целью львов из Африки. Их акклиматизировали, специально передерживая на огромной огороженной территории. Время от времени, чтобы львы не разучились добывать себе пропитание охотой, туда запускали буйволов. После четырех лет такой передержки было принято решение о поэтапном выпуске львов в джунгли. Однако результаты эксперимента оказались плачевными. Львы стали нападать на скот местных жителей. Постепенно разбои перешли в людоедство. Одни львы не выдержали конкурентной борьбы с тиграми, от которых им порядком досталось, другие ушли из района и вскоре были отстреляны на востоке страны.

Индийские львы Гирского леса практически не отличаются от африканских, хотя многие утверждают, что они мельче и самцы не имеют столь большой гривы, как их африканские собратья. Но дело в том, что в различных районах Африки встречаются совершенно разные по виду и размерам львы. Даже в Серенгети, «львином рае», можно встретить и мелких и больших львов, с черной гривой и без таковой.

В рассказах о крупных кошках обязательно можно найти упоминания о белых, черных и других разновидностях. Особенно живуча легенда о пятнистом льве. Однако на деле никаких серьезных описаний таких львов нет, речь могла идти скорее о не успевшем сменить одежду молодом звере. Человек, конечно, склонен верить во все чудесное и необычное, но, кто знает, может, когда-нибудь слухи подтвердятся документальными фактами? Хотелось бы в это верить.

Жизнь львиного семейства изучена довольно хорошо. Львы живут сообществами, прайдами, куда могут входить несколько семейных групп и львов-одиночек. На фоне других кошачьих львы наиболее общественные животные. Вместе с тиграми и леопардами они относятся к рыкающим кошкам. Зрачок у них круглый, и они могут реветь, в отличие от множества урчащих кошек, у которых зрачок щелеобразный. Рык льва, неизгладимый из памяти путешественников, охотников и натуралистов, часто упоминается в литературе. На новичка он действует ошеломляюще. Все рыкающие кошки любят рычать после захода солнца. Причем делают они это с явным удовольствием. Живя сообществами, львы устраивают коллективную охоту. Многие утверждают, что в охоте основная работа ложится на львиц, в то время как начинает трапезу господин. Но это вовсе не закономерность. Охотятся львы обычно в ночное время, причем в слаженной партии каждый играет свою роль. Излюбленный объект охоты у львов — зебры (во всяком случае, во времена изобилия животных), излюбленный способ охоты — загон.

Обычно львы, выбирая себе жертву, действуют быстро. Но бывает, истощенный лев-охотник не рассчитывает силы и выбирает объект не по зубам, тогда и ему достается, и необязательно от носорога, но и от жирафы или антилопы-гну. Чаще всего лев прыгает на спину своей жертвы сбоку сзади, тормозя ее движение, наваливаясь всем телом и не отрывая задних ног от земли. Затем он передней лапой хватает животное за голову и рывком дергает на себя, ломая шею, а иногда хватает его за горло.

Натуралисты отмечают некоторую заторможенность животных, на которых лев нападает. Видимо, это следствие шокового состояния и страха. Интересно, что примерно то же испытывает и человек при встрече со львом. Об этом рассказывают очевидцы, которым чудом удалось уцелеть после нападения льва, к примеру известный исследователь Африки Дэвид Ливингстон: «Лев отвратительно зарычал мне в самые уши и потряс так, как фокстерьер трясет пойманную крысу. Я впал как бы в шоковое состояние, вызвавшее ступор — ощущение, испытываемое, наверное, мышью, когда ее схватила кошка: у меня пропала всякая восприимчивость к боли, несмотря на то, что я совершенно не терял сознания. Это напоминает состояние пациента, находящегося под местным наркозом: больной видит все манипуляции хирурга, но ножа уже не чувствует. Это ни с чем не сравнимое состояние не было следствием каких-то душевных переживаний, просто шок начисто стер все ощущения страха и выключил всякое чувство ужаса даже от непосредственной близости разъяренного зверя». Благодаря помощи друзей ученому удалось спастись.

Бернгард Гржимек в своей книге «Серенгети не должен умереть» упоминает историю о нападении льва на лесничего по имени Волхутер. Лесничий ехал верхом, и на его лошадь внезапно напал лев. Лошадь бросилась в сторону, а человек полетел прямо в пасть другому льву. Лев схватил его за правое плечо и потащил прочь. Сначала лесничий был как бы парализован и не ощущал никакой боли, но постепенно, придя в себя, он вспомнил об охотничьем ноже, свободной рукой вытащил его из ножен и умудрился дважды всадить в львиное брюхо. Зверь заурчал и бросил жертву. Тут подоспела собака лесничего и отвлекла хищника. За это время лесничий успел влезть на дерево. В конце концов он спасся и выжил.

Люди довольно часто спасаются от львов на деревьях, но это совсем не означает, что львы не могут лазать по деревьям. В одних местах они воздерживаются от этого, в других залезают на деревья с большой охотой и даже прогоняют леопардов от сокрытой на деревьях добычи.

В атаке лев, как никакая другая дикая кошка, использует силу удара передних лап. Один такой удар способен лишить жизни. Масаи уверены, что самое опасное оружие льва не его клыки, а коготь на передней лапе (его называют рудиментарным, и он соответствует большому пальцу человека). Вот почему. При атаке зверь, выпустив коготь, ставит его почти под прямым углом к лапе и таким образом может распороть живот любой своей жертве. Лев настигает жертву, как правило, одним или двумя прыжками, на расстоянии от 10 до 24 метров. Д. Хантер, к примеру, писал: «Если льву, подкрадывающемуся к антилопе, удастся подойти на пятьдесят ярдов — антилопу можно считать погибшей. Хотя у антилопы резвые ноги, лев догоняет ее за десять прыжков. Охотник, стоящий на расстоянии тридцати ярдов от нападающего льва, должен бить наверняка. Взрослый лев весит около 450 фунтов, и если он настигнет охотника на полной скорости, то сбивает его так же легко, как человек подбрасывает гриб носком сапога».

Иногда охоту на льва описывают так, что создается впечатление чрезвычайной простоты ее. На деле это далеко не так. Все профессиональные охотники говорят, что главное на львиной охоте — точное попадание. После первого неудачного выстрела до второго может просто не дойти очередь. Лев удивительно крепок на рану, он способен «глотать пули», если охотник попадает не по тому месту или использует слишком легкое оружие. Один из самых метких стрелков среди африканских охотников, Тэрлтон, дал зарок не охотиться на львов именно из-за попавшейся ему однажды «заговоренной от пуль» львицы. Он трижды без промаха стрелял по ней, и все же у нее хватило сил добежать до самых его ног. Все пули попали в одно и то же место, и каждый выстрел был смертелен.

Во взаимоотношениях с человеком лев ведет себя независимо и гордо, он, без сомнения, уклоняется от непосредственного контакта с ним, но и не боится его. Поэтому никогда нельзя предугадать, как он будет действовать при встрече с человеком. Профессиональные охотники советуют при нападении льва не двигаться с места. Но вряд ли можно сохранить хладнокровие при виде нападающего разъяренного зверя. Подчас такое не могут выдержать и опытные охотники. Вот что рассказывает один из них. «Я однажды выстрелил в льва на очень короткой дистанции. Однако не прошло и минуты, как он вскочил на ноги и кинулся на меня. Когда он был на расстоянии 40 метров, я выстрелил вторично, но снова попал не туда, куда следовало. Лев подходил все ближе и ближе. Помощи неоткуда было ждать, и я стоял с разряженным ружьем в руках. Во всех правилах львиной охоты рекомендуется при непосредственной близости льва стоять не шевелясь и не сходя с места. Но чувство ведь властно диктует совершенно обратное поведение. И я не устоял на месте. Я метнулся в сторону со всей доступной мне быстротою и, притаившись за густо разросшейся травой, стал наспех заряжать ружье. В ту самую секунду, когда я очутился за ненадежным своим прикрытием, лев прыгнул, но уже не нашел меня там, где рассчитывал найти. Эта неудача так ошеломила его, что вместо того, чтобы погнаться за мною, он сам пустился наутек и скрылся в густых зарослях».

Исход благополучный, но ведь могло все кончиться трагически. Вот что произошло с семьей одного англичанина, который в сафари охотился на львов со своей женой. Для приманки они выложили подстреленную зебру, а сами с боем-оруженосцем в ожидании зверя расположились в шалаше из колючего кустарника. Время тянулось, а лев не объявлялся. Путешественники притомились и задремали, попросив боя приглядывать за бойницей и разбудить их, как только появится лев. Проснувшись, охотники обнаружили в шалаше труп африканца с отгрызенной головой.

После удачной охоты лев постоянно возвращается к своей добыче, пока полностью не уничтожит ее. Так же он поступает, если жертвой становится человек. По воле обстоятельств превратясь в людоеда, лев делается приверженцем этой добычи. Охотники, имевшие дело с людоедами, рассказывают, что лев маниакально преследует свою жертву даже в труднодоступном месте, даже когда он с легкостью мог бы совсем рядом заполучить другую добычу. Об этом свидетельствует случай, происшедший в национальном парке Банки и широко освещавшийся в 1972 году в печати. По публикациям нетрудно восстановить то ужасное событие.

…Лен Харвей совсем недавно женился и проводил медовый месяц на старой станции по учету слонов, около Шапи. Здесь же, по соседству, в другом домике проводил отпуск Вилли Де Бир с женой, дочерью и ее мужем, студентом Колин. Лен Харвей был старшим инспектором парка и отлично знал местность и ее обитателей. Поэтому он несколько удивился, когда однажды три льва — львица и два довольно крупных самца — появились в округе. В последующие два дня их поведение показалось вызывающим: они подходили вплотную к постройкам, не обращая никакого внимания на людей. Еще через день они зашли на территорию станции и ловили кур у местного персонала. Никаких ответных действий со стороны людей не последовало, так как звери на территории парка охранялись законом, к тому же прямых атак на людей львы не предпринимали. По этой же причине оружие в обоих домах находилось под замком. Обращало на себя внимание то, что львы совершенно не боялись света и, когда вечером запускали движок, лишь чуть подальше отходили от ограды. Люди начали проявлять признаки беспокойства, ломали голову, как прогнать распоясавшихся зверей. Но львы опередили их.

Ночью Лен и его жена Джин спали в своем глинобитном домике, наподобие африканского. Оружие было спрятано в сейфе (на всякий случай от террористов). В этот раз Лен предусмотрительно запер дверь. Примерно в 11 вечера, может чуть позднее, огромная львица из разбойничьего семейства проникла в дом через единственное узкое окно. Резким движением она сбросила Джин с кровати на пол, ухватила поперек торса, как это делает кошка с пойманной крысой, и понесла к окну. От ужаса и боли Джин закричала и начала отчаянно бороться, пытаясь вырваться. Лен проснулся от крика, быстро пришел в себя. Ни на секунду не задумываясь, он с голыми руками ринулся на львицу, безнадежно стараясь заставить ее выпустить Джин из пасти. Опытный охотник. Лен понимал всю трагичность своего положения. Львица выпустила Джин и тотчас, едва повернув голову, схватила его, вонзив клыки в плечо. В бессилии Лен только успел с трудом процедить сквозь зубы: «Беги!» Джин нашла в себе силы проползти под кроватью к окну и перебраться через него во двор. Обливаясь кровью, на полпути к хижине Де Бира она остановилась от внезапно пронзившей ее мысли, что она бросила любимого человека. Взяв себя в руки. Джин мужественно вернулась к окну дома и прислушалась. То, что она услышала в темноте, болью отозвалось в ней — она с ужасом поняла, что ее мужу уже ничего не поможет.

Дойдя до дома Де Бира, Джин забарабанила в дверь. Она потеряла сознание, едва поведав о случившемся. Вилли тут же разбудил зятя. Они достали винтовки и, набив карманы патронами, выбежали за дверь в чем мать родила.

У окна домика Харвея их поразила абсолютная тишина: ни шороха не было слышно внутри комнаты. Де Бир тихонько позвал Харвея. В ответ изнутри раздалось глухое рычание. С внешней стороны хижины загорелась электрическая лампочка — это Колин успел запустить движок генератора. Вилли почувствовал себя увереннее. Он вдруг подумал, что Лен, может быть, еще жив, тогда слепой выстрел мог зацепить и его. Нет, он должен стрелять только по львице. Стиснув зубы, Вилли осторожно заглянул в окно. В полосе света, проникающего с улицы, он увидел окровавленные ноги Лена. Больше он не успел ничего рассмотреть — мощной лапой зверь раскроил ему лоб и отбросил Вилли назад. И вновь воцарилась тишина.

Разорвав майку, Вилли перевязал голову и приготовился еще раз штурмовать окно. И когда трясущимися от напряжения руками он вновь начал медленно просовывать в окно ствол винтовки, львица уже поджидала его. Она внезапно ринулась на свою жертву из темноты. Вцепившись клыками в шею Вилли, львица стремилась втянуть его внутрь жилища. Винтовка сразу выпала из рук Де Бира. Теперь же он уперся руками в стену по обеим сторонам узкого окна, пытаясь оторваться от зверя. Львица ухватила его за лицо и вонзила когти в кожу головы. Окровавленное месиво сползло ему на глаза. В тот же миг львица выпустила человека, и он упал навзничь. Львица устремилась к нему. Теряя сознание от боли, Вилли все же сообразил закрыть руками голову и шею — это-то и спасло ему жизнь. В попытке перегрызть Вилли основание черепа львица натыкалась на руки и терзала их. Хрустели кости. Де Бир, ослепленный и беспомощный, только стонал, пока разъяренный людоед пожирал его заживо.

В десяти футах от него стоял парализованный страхом и ужасом Колин. В руках он сжимал мощную винтовку 243-го калибра с пятью патронами в магазине, лишь одного из них хватило бы, чтобы покончить с людоедом. Но Колин не стрелял — он впервые держал винтовку в руках и даже не знал, где находится предохранитель, который он должен снять перед выстрелом. Ощупывая винтовку со всех сторон, он в отчаянии сделал несколько шагов назад и неожиданно угодил ногой в брошенный кем-то оцинкованный таз. До того момента поглощенная расправой с Вилли львица просто не замечала присутствия другого человека. Обернувшись на резкий звук, она увидела его и с утробным рыком ринулась на новую жертву. Она мгновенно повалила Колина. Но у него хватило сил сопротивляться: запустив руку в пасть, он схватил зверя за язык, не обращая внимания на боль и рвущиеся мышцы, на зубы, терзавшие его руку и плечо.

Де Бир, понемному приходя в себя, услышал шум борьбы неподалеку, а вслед за этим стоны и крики Колина. Превозмогая боль, почти вслепую пополз он в ту сторону с одной только мыслью — помочь несчастному юноше. Рука его наткнулась на ствол винтовки. Он инстинктивно, жестом охотника сжал его. Тело пронизывала невыносимая боль, но, когда Вилли изуродованными пальцами попытался передернуть затвор, он взвыл — эта новая боль была адской. Он стоял на коленях и прислушивался, чтобы определить место борьбы поточнее: залепленные кожей и кровью глаза ничего не видели. Он поднял винтовку к плечу и стал методично стрелять туда, где, по его расчету, и была львица, вскрикивая каждый раз, когда ему нужно было нажать сломанным пальцем на курок или передернуть затвор. Вдруг наступила тишина, зловещая после выстрелов. Вилли прохрипел: «Колин! С тобой все в порядке? Колин!» «Да, отец! — услышал он сдавленный голос. — Но ты, кажется, отстрелил мне руку». Последовал хриплый рык агонизирующей львицы, которая в последнюю минуту хватанула парня челюстями за колено. Опираясь друг на друга, они доползли до дома. Жена Вилли отвезла раненых за тридцать миль в Главный лагерь парка, а оттуда их на военном вертолете доставили в город.

На следующее утро к месту происшествия прибыли спасатели. В хижине они нашли наполовину съеденное тело Лена. Через день его похоронили. Вскрытие львицы не дало ответа, что толкнуло ее на людоедство. В желудке нашли маленькую змею, немного куриных перьев и останки лицевой части головы Лена. Первая пуля поразила легкие львицы, вторая угодила в плечо, третья прошла через правую щеку, раздробила челюсть, снесла полруки Колина, которую он запустил в пасть, и вышла через левую щеку.

Вилли Де Бир выжил. На голову ему наложили 222 стежка, некоторые пальцы рук ампутировали. Два месяца спустя его голова все еще была сильно опухшей, увеличенной почти вдвое. Колин перенес несколько операций руки, но она осталась изуродованной. Оперировали и его колено, но работоспособным оно станет, возможно, после нескольких операций. Меньше всех пострадала вдова Харвей — ее выпустили из больницы через два месяца. Но полностью оправиться от кошмарной ночи она не смогла.

Спасатели прочесали ближайшие заросли в поисках двух львов, сопровождавших львицу-людоеда. Но тщетно — львы исчезли бесследно.

История охоты на львов знает несколько способов: с подхода, у привады, с собаками. Самой популярной всегда считалась охота у привады. Когда львы обитали в буше[19] в изобилии, к ним подходили почти вплотную и камнями выманивали под выстрел охотника. Самой уничтожительной, как это ни покажется странным, была охота со стаей собак. Применяли разные породы, но была еще специально выведена львиная. Это родезийский риджибэк. Шерсть у нее на спине растет в обратную сторону, собираясь в своеобразные завитки. Когда впервые собак стали использовать для охоты на львов в Восточной Африке, многие скептически отнеслись к этому делу, а вышло наоборот. Собаки настолько отвлекали на себя внимание зверя, что стрельба по нему делалась очень простой. Со временем именно из-за этого охота на львов с собаками в Восточной Африке была запрещена.

Говоря об африканских охотах на львов, нельзя не замолвить слова о смелом племени масаи, жизнь которых очень тесно связана с судьбой львов. Масаи пользуются только копьем и коротким мечом-ножом, который они называют «сими». Высшее достоинство мужчины — храбрость, считают масаи. Все воспитание юноши с^троится на этом. Масаи отвергают лук и стрелы как оружие труса, не способного близко подойти к опасному и грозному противнику. Им самим в отваге не откажешь. Масаи очень бережно относятся к своим традициям и стойко противостоят наступлению «цивилизации». Юноша-масаи, став воином, считает верхом мужества сразиться со львом с копьем в руках. Издавна так проходила «боевое крещение» молодежь. Воины окружали льва и забрасывали его копьями. Если зверь переходил в контратаку, воин принимал удар разъяренного льва на свой щит и копье. На раны или увечья просто не обращали внимания, считая это недостойным копейщика. Вот как очевидец описывает охоту копейщиков.

Однажды утром охотнику сообщили, что в деревню забрался лев. Белый охотник собрался его уничтожить. Он увидел зверя, как только прибыл к месту происшествия. А потом произошло следующее. «Солнце стояло над холмом, расположенным по другую сторону озера. От акации протягивались длинные тени, а лев лежал под нею, весь залитый ярким солнцем. Рэней соскочил с лошади, прикрутил поводья к кусту и стал отвязывать ружье от седла. Вдруг он увидел, что юноши-масаи кинулись бежать по направлению ко льву. Один из них метнул копье, но промахнулся. Рэней не мог стрелять, так как юноши находились между ним и львом. Бои остановились как вкопанные и стояли, пока лев не сорвался с места огромным широким прыжком. Тогда один из юношей, близко прижав к себе копье, шагнул навстречу льву и ударил его в затылок. Раненный насмерть лев упал у ног юноши. Бой вытащил копье из раны, вытер его о край набедренной повязки и сказал белому: „Видишь, господин, это дело впору ребенку“».

Но не всегда охота протекала так просто. Вспомните, как это было в «Рассказе о трех львах» у знатока Африки Г. Р. Хаггарда:

«Я посмотрел. В центре чарующей, спокойной заводи плавала голова Джим-Джима. Львица откусила ее, и она по наклонной скале скатилась в воду».

Совсем еще недавно не стоял вопрос об уничтожительной охоте на львов. С этим зверем человек боролся как с опасным противником. От львов всегда ждали нападения. Стоило только человеку ослабить бдительность или попасть в беду, как лев неизменно появлялся, чтобы получить легкую добычу. Как тут не отдать должное словам опытного охотника Куотермена — героя произведения Г. Р. Хаггарда, прообразом которого послужило истинное лицо — профессиональный охотник Селус. Но об этом человеке мы поговорим отдельно, а теперь пусть скажет свое слово Куотермен, тем более что мнение его разделяют многие знатоки диких африканских кошек: «Как правило, лев, если его не беспокоить, довольно мирный зверь, но голодный лев опасен почти так же, как голодный человек. Я слышал самые разноречивые суждения о смелости или трусости льва, но мой опыт показывает, что, в сущности, все зависит от состояния его желудка. Голодный лев не останавливается ни перед чем, а сытого легко обратить в бегство».

Лев считается классическим трофейным объектом охоты. Настолько велика опасность, которой подвергает себя охотник на львов, что можно с уверенностью сказать, что в этой охоте человек испытывает наивысший пик волнения, если только он честный охотник. Почему это относится только к честному охотнику? Дело в том, что есть множество способов убить льва, вовсе не подвергая себя опасности и риску, и в этом случае следует говорить об убийстве, а не об охоте. Охота на льва — скорее поединок равных, бой гладиаторов, когда один из двух должен быть обязательно убит. И каким бы совершенным ни было оружие, в условиях африканских охот человек не может полностью положиться на него, он всегда вынужден так или иначе проявить мужество. Стреляют только на достаточно коротком расстоянии, если это буш — тем более. При выслеживании подранка у зверя даже больше шансов победить.

С давних пор охота на льва рассматривалась как личный вызов. Мясо льва никогда не употреблялось в пищу. В награду человек не получал ни рогов, ни бивней, трофеем считалась только шкура льва. Причем шкура и кожа никогда не шли на изготовление модных манто. На львов всегда охотились ради того же, ради чего штурмуют горные вершины или участвуют в автогонках: преодолеть себя, противопоставить собственное мужество быстроте и мощи смертельного врага на его же условиях. Это добровольное вручение своей жизни судьбе или случаю. Здесь человек идет против самого себя.

Львиная охота с незапамятных времен была привилегией знати, царственных особ. Правда, они расплачивались за трофей жизнью своих слуг и телохранителей. Первые белые на континенте охотились на львов с примитивным оружием, часто верхом, с лошади. Но это мало кого уберегало от опасности, так как приходилось слезать с лошади, чтобы идти в буш добирать опасного подранка.

Трудно сказать, на счету каких африканских зверей больше убитых людей, но одно бесспорно: в этом рейтинге на долю львов приходятся наиболее знаменитые и аристократичные фамилии. В Найроби есть кладбище, где похоронены убитые львами. Среди захоронений можно найти здесь и могилу сэра Джорджа Грея, брата премьер-министра Великобритании начала этого века.

В 20-х годах считалось очень модным для молодых британцев испытать себя в охоте на львов.

Сэр Грей сделал только одну ошибку, когда решил остановить нападающего льва зарядом из легкой винтовки 280-го калибра. Он охотился с лошади, но был вынужден сойти, чтобы более тщательно прицелиться. Пуля действительно попала льву в грудь, но, прежде чем кто-либо пришел Грею на помощь, лев набросился на него и превратил в кусок мяса. Если охотник в поединке со львом допускает только одну ошибку, она может стать роковой.

Выбор оружия на львиной охоте чрезвычайно важен. К тому же лев даже перед вооруженным человеком имеет два преимущества. Первое преимущество — его живучесть. С близкого расстояния остановить разъяренного зверя могут только выстрелы в голову или позвоночник. Если охотник, выстрелив, оставит огромную дыру в сердце льва, то у зверя хватит сил нанести ответный удар. И он чаще всего бывает сокрушительным. Второе преимущество — стремительность льва в сочетании с силой. Все происходит так быстро, что человеку на выстрел отводятся считанные секунды. К тому же выстрел по фронтально атакующему зверю очень сложен в такой обстановке. Чуть растеряется охотник, и промах неминуем. Много опытных профессионалов пострадали от этого. Довольно известный в Африке охотник Джон Кингсли-Хит был сильно покалечен львом, когда ранил зверя из своей винтовки 470-го калибра. Охотник стрелял дважды и оба раза попал в голову зверя. Но, когда человек направился в заросли за подранком, лев набросился и серьезно ранил его. Вероятно, верь просто убил бы Джона, если бы не оруженосец, который пристрелил льва в самый последний момент. Другой охотник, Брейн Смит, был дважды покалечен львом. В среде профессиональных африканских охотников считается, что 25 процентов тех из них, кто проохотился в буше более 10 лет, уходят в могилу со шрамами от львиных зубов и когтей.