Смерть притаилась в зарослях. Очерки экзотических охот

«Джек Потрошитель» из великолепной пятерки

Все путешественники и охотники в Африке едины в своем мнении: самые опасные для человека звери составляют пятерку — лев, леопард, слон, носорог и буйвол. Именно в противоборстве с этими животными больше всего погибло охотников и вообще людей. Каждый из этих зверей имеет свои особенности, свою печальную славу, но вот прозвищем «Джек Потрошитель» наречен только буйвол. Все в один голос заверяют, что нет здесь более свирепого, тупо-кровожадного и неустрашимого зверя, способного к агрессии в любой ситуации. Однако следует заметить, что речь идет прежде всего о кафрском буйволе. В Африке живут два вида буйволов, но наш рассказ пойдет именно о кафрском буйволе, заслужившем столь холодящее кровь прозвище.

Большой широкорогий кафрский буйвол. Рост 160–180 сантиметров, вес достигает 1200 килограммов. Рекордное расстояние между рогами — 64 дюйма. Рога у основания очень широкие и закрывают собой все темя. Кафрские буйволы живут стадами от 5–10 до 2 тысяч голов. У них очень редкая шерсть почти черного цвета. В 1896 году эпизоотия уничтожила большую часть поголовья этого зверя в Африке.

Буйволы распространены довольно широко. Населяют они саванны и кустарниковые заросли травянистых долин. Во всех случаях предпочитают как можно ближе держаться к воде. Встречали их и на морском побережье, и на краю тропических лесов. По официальным сведениям, был найден скелет кафрского буйвола на высоте 5300 метров над уровнем моря на восточном склоне горы Маневзи. Эта гора соседствует со знаменитым Килиманджаро. Как и у большинства стадных животных, отдельные члены этого сообщества охраняют остальных. Антагонизма между разными скоплениями не наблюдалось. Часто небольшие группы соединяются, а затем распадаются. Крупные старые самцы могут жить отдельно или парами, причем обитают они на определенной территории. Если вторгается на эту территорию стадо, они входят в него, но если стадо следует далее, они могут отделяться от группы. Очень внимательны к своему потомству и могут защищать его от посягательств врага. Обычно этим врагом оказывается прайд львов. Крупные звери выходят вперед и защищают самок и телят. Самцы могут и самостоятельно отгонять львов без видимой угрозы со стороны тех.

С виду тяжелый и неуклюжий, кафрский буйвол на бегу может очень быстро развивать скорость до 57 километров в час. Многие охотники были свидетелями ловкости и увертливости, сообразительности и коварства буйволов. Уходя от преследования, он обычно делает круг и затаивается на своих же следах. В засаде он очень тихо и терпеливо — благо окраска удачно скрывает его в дебрях — ожидает подхода охотника, который может и не заметить такую махину в буше. И если человек «прозевает» противника, последует сокрушительная и беспощадная атака, преимущества в которой оказываются на стороне зверя. В этом мы еще успеем убедиться на конкретных примерах.

Но случается, зверь нападает и в неспровоцированной ситуации. Это трагическое событие. При нападении буйвол действует всем корпусом, стараясь «пришпилить» свою жертву рогами к земле или дереву. Подняв ее на рога, отшвыривает в сторону, а к упавшей возвращается и принимается топтать ее ногами, разгребая при этом землю, как собака, задними ногами.

В различных районах Африки кафрского буйвола называют по-разному, как назвали его населяющие ту или иную местность племена: мбого, ньяти, нарри. Многие ученые считают, что буйволы не объединяются в местах обитания с другими животными. Но вот Карл Экли пишет, что неоднократно видел, как стада буйволов паслись не только по соседству со слонами, но вместе с ними: «Когда мы охотились в Уганде на слонов, буйволы были нашею вечною помехою. Иногда они неожиданно выходили из зарослей, когда мы крались за слонами. Прогнать их удавалось лишь с трудом, тем более что мы не могли пользоваться огнестрельным оружием, чтобы не вспугнуть слонов. Я уже не говорю о непрерывной опасности, которую приносили встречи в густых чащах. Случалось и так, что слоны паслись вместе с буйволами, не проявляя друг к другу ни тени недружелюбия. Мы видели однажды, как слонята, играя с буйволятами, замешались в середину чужого стада. Слонята гонялись за своими рогатыми сверстниками, которые держались в некотором отдалении от обидчиков. Когда старые буйволицы увидели, что их дети терпят поражение, они притворились, будто готовы кинуться на слонов. Однако, едва поравнявшись с ними, буйволицы как ни в чем не бывало отошли в сторону». Очень интересное наблюдение истинного натуралиста.

Буйвола человек преследовал исстари. Мясо его шло в пищу, хотя и считалось жестким. Даже некоторые племена, не признающие мяса диких животных, употребляли его, считая буйвола родственником домашнего скота. К их числу относятся и масаи. Пожалуй, еще большую ценность, чем мясо, представляла для африканцев очень прочная и крепкая кожа буйволов. Она шла на различные поделки, но главное — из нее изготовлялись отличные щиты. Это были надежные и крепкие боевые щиты, выдерживающие удары копий. Вместе с тем в буйволах видели серьезную конкуренцию домашнему скоту и по этой причине также уничтожали этих животных. Так, в Уганде на протяжении многих лет буйвол официально был признан вредным животным, и его там истребляли нещадно. Тем не менее буйволы размножались довольно быстро и могли выстоять в этой сложной борьбе. К сожалению, сокрушительный удар по поголовью наносили не охотники, а эпизоотии чумы, завезенной в Африку со скотом белых поселенцев в прошлом веке.

В «Общей книге о животных» Конрада Геснера, изданной в 1551 году, отводится место и буйволу. Вот отрывок из этой замечательной книги: «Говорят, что это животное было сначала дикой коровой и жило в диких местах Африки, откуда и попало в Европу. Слухи ходят еще такие, что буйвол — мирное и спокойное животное, однако он может впасть и в огромную ярость. Поэтому буйволу вставляют в нос кольцо, чтобы его можно было куда угодно вести. Когда он разъярится, страшно кидается и бешено копытами разбрасывает землю вокруг себя. И хотя буйвол не умеет хорошо бегать, в бешенстве он несется на каждую стену и не обращает внимания ни на огонь, ни на стрелы, ни на мечи. Но теленком он очень игривый, ласковый и кроткий. Как только вырастет— становится злым и упрямым». Здесь же можно встретить упоминание о том, что «из рогов и копыт буйвола изготовляют кольца, которые носят на пальцах, и браслеты, которые носят на руках и ногах, они охраняют от судорог».

Охота на кафрского буйвола всегда считалась опасной и трудной. Об этом писали многие профессиональные охотники прошлого и настоящего. Джон Хантер писал: «Многие охотники считают буйвола самым опасным африканским зверем. Буйвол бросается на противника с неописуемой яростью. Даже выстрел, от которого уклоняются и носороги, и слоны, не заставит его свернуть в сторону. Буйвол ни за что не остановится, пока не будет убит или сам не убьет охотника. Это очень хитрый зверь. Уходя от охотника, раненый буйвол нередко делает петлю и устраивает у собственных следов засаду. В отличие от большинства зверей, буйвол часто нападает без каких-либо видимых причин. Поэтому охота на него считается трудной и опасной». И это мнение разделяют многие охотившиеся в Африке на крупную дичь.

Интересно узнать и еще одно мнение, которое мне попалось на глаза в одном охотничьем издании прошлого. Согласно ему, лев без всякого желания идет на борьбу с человеком, никогда не нападает первым, если его не раздражать, а во время борьбы не проявляет мстительности. Слон не любит, чтобы его трогали, однако в борьбу ввязывается гораздо легче, чем лев, и, ввязавшись в нее, борется до полного уничтожения противника. Буйвол же гораздо агрессивнее слона по отношению к человеку и при этом обладает зоркостью слона, его умом и его мстительностью. Характерно, что первые путешественники замечали, что буйволы совершенно не проявляли к ним враждебности, поскольку, наверное, никогда не видели человека. Но испытав хотя бы однажды на себе его враждебные действия, на всю оставшуюся жизнь усваивали эту опасность и были готовы к агрессии. А уж постоять за себя буйвол умеет.

Два белых охотника преследовали старого буйвола. После выстрела одного из них зверь ушел в буш. Его продолжали преследовать. Дальше очевидец этих событий поведал следующее. «И вдруг буйвол бросился на нас. Первым ему попался я. Секунда — и я раненый лежал на земле. И тогда буйвол бросился на моего товарища. Мне в это время удалось взобраться на высокое дерево. Ружье осталось в траве. Мой напарник был тут же убит. Буйвол в течение двух часов топтал его тело. Затем он поднял обезображенные останки на рога и расшвырял их. Когда буйвол наконец-то ушел, я ничего не мог найти от моего товарища, осталась только залитая кровью площадка».

Д. Хантер в своей книге «Охотник» много писал о нападениях буйвола. Он приводит рассказ одного из местных жителей из племени ндеборо, который спасался от атакующего буйвола на дереве, а разъяренный зверь откусил свисавшую ногу человека. Хантер позднее смог убедиться, что буйвол «действительно разрывает свою жертву зубами, и зубы его действительно смертоносны».

Самое впечатляющее описание действий разъяренного буйвола находим в рассказе Райдера Хаггарда «Рассказ охотника Куотермена». Видимо, автор очень хорошо знал повадки разъяренного буйвола. Мне приходилось неоднократно находить подтверждения этому описанию в воспоминаниях профессиональных охотников и публикациях на эту тему. У Хаггарда все приемы атаки разъяренного зверя как бы собраны в одно целое, а все ее этапы показаны ярко и талантливо. По ходу повествования с одним из заблудившихся охотников стряслась беда и охотник Куотермен и его чернокожий помощник отправились на поиски своего товарища. Дальше события разворачивались с ужасающей трагедийностью. «На высоте примерно восьми футов над землей, между двумя расходившимися ветвями дерева, висел Ганс, точнее, его труп, видно заброшенный в развилку рассвирепевшим буйволом. Одна нога охватывала ветку развилки, верно в предсмертной судороге. Бок Ганса, как раз под ребрами, был пропорот и из отверстия вывалились внутренности. Но это еще не все. Вторая нога свешивалась вниз, не доставая до земли футов пяти. С нее была содрана кожа и части мышц.

Мы оцепенели от ужаса и, не отрываясь, смотрели на страшное зрелище. Нам было понятно, что случилось.

С дьявольской жестокостью, которой отличаются эти животные, буйвол уже после смерти врага стал под его телом и своим шершавым языком, словно напильником, содрал мясо со свисавшей ноги. Я уже слыхал подобные истории, но считал их охотничьими выдумками. Однако теперь у меня не оставалось сомнений. Стопа и лодыжка Ганса были обнажены до костей — лучшего доказательства не требовалось.

Мы все еще стояли под деревом, не в силах отвести глаз от истерзанного тела, когда наше оцепенение было прервано самым ужасным образом. Шагах в пятнадцати от нас вдруг с сильным треском раздвинулся густой кустарник, и на нас кинулся буйвол, издавая звуки, похожие на хрюканье свиньи. Я успел заметить в боку у него окровавленную дыру, оставленную пулей Ганса, и еще большую рану — след поединка со львом, свирепые буйволы часто вступают в схватки со львами.

Зверь приближался с высоко поднятой головой, ведь буйволы обычно наклоняют голову только перед тем, как нанести удар. И сейчас, джентльмены, когда эти большие черные рога красуются на стене, я вспоминаю, с какой быстротой они надвигались на меня десять лет назад, выделяясь на фоне зеленого кустарника. Все ближе и ближе!

Машуне с криком бросился к кустам. Я же инстинктивно вскинул винтовку, которую держал в руке. Стрелять в голову зверя было бесполезно: пуля отскочила бы от толстой кости у основания рогов. Но мне повезло: когда Машуне кинулся в сторону, буйвол немного замедлил бег, вероятно, чтобы повернуть за ним. Это дало мне, пусть ничтожный, шанс на успех, и я выстрелил ему в плечо, израсходовав последний заряд. Пуля ударилась в лопатку, раздробила ее и прошла под шкурой в бок. В первый момент буйвол зашатался, однако не остановился.

Отчаяние придало мне силы. Бросившись на землю, я покатился к корням мимозы и постарался как можно глубже забиться в яму, вырытую муравьедом. В следующее мгновение буйвол настиг меня. Опустившись на одно колено (вторая передняя нога, перебитая пулей у плеча, беспомощно болталась), он попытался подцепить меня своим изогнутым рогом и вытащить из ямы. Сначала он наносил яростные удары по комлю дерева и, как видите, расщепил себе рог. Затем он стал действовать хитрее. Засунув голову как можно дальше под корень, он принялся описывать рогами длинные полукружия, стараясь задеть меня. При этом он сердито хрюкал, обдавая меня слюной и горячим, влажным дыханием.

Я лежал за пределами досягаемости рога. Однако с каждым ударом яма расширялась, голова буйвола проникала глубже и рог приближался ко мне. Кроме того, буйвол, мотая головой, нанес мне мордой несколько сильных ударов по ребрам. Почувствовав, что теряю сознание, я напряг все свои силы, схватил руками шершавый язык, свисавший из пасти зверя, и рванул во всю мочь. Чудовище взревело от боли и ярости и отпрянуло назад с такой силой, что вытянуло меня на несколько дюймов из ямы. Буйвол тут же снова бросился на меня и на этот раз поддел крючкообразным концом рога под мышку. Я почувствовал, что пришла моя погибель, и завопил.

— Он схватил меня! — кричал я в смертельном ужасе. — Гваса, Машуне, гваса! (Бей его, Машуне, бей!)

Рывок огромной головы — и я был вытащен из норы, как моллюск из своей раковины! В тот же миг я увидел крепкую фигуру Машуне, приближавшегося к нам с поднятым над головой широким боевым ассегаем. Еще через долю секунды я сорвался с рога и услышал удар копья, сопровождаемый неописуемым звуком, который издает сталь, разрывая мышцы. Я упал на спину и, взглянув вверх, увидел, что отважный Машуне вогнал ассегай на добрый фут в тело буйвола и повернулся, чтобы бежать прочь.

Увы! Слишком поздно. Ревя в бешенстве, истекая кровью, лившейся из пасти и ноздрей, дьявольское создание настигло его, подкинуло вверх, как перышко, а затем дважды боднуло распростертое на земле тело. Словно потеряв рассудок, я бросился на помощь Машуне, но не успел сделать и шага, как буйвол издал протяжный стон, тяжело вздохнул и замертво рухнул рядом со своей жертвой.

Машуне был еще жив, однако с первого же взгляда я понял, что его час настал. Помимо других ран удар рога пробил большую дыру в его правом легком».

Хаггард как настоящий натуралист описал поведение зверя. Зоологи не один раз отмечали, что буйвол в атаке сначала несет голову высоко и только перед ударом опускает ее. Возможно, что, прожив долгое время в Африке и имея авантюрный склад характера, Райдер Хаггард и сам испытал что-нибудь подобное. В его жизни было много рискованных предприятий.

Африканский буйвол обладает и некоторыми особенными чертами поведения. К примеру, чувство взаимопомощи, о котором не раз говорили профессиональные охотники и натуралисты. Вот что писал известный бельгийский зоолог Верхейен. «Однажды я с довольно близкого расстояния подстрелил взрослого кафрского буйвола, который привлек мое внимание своим самоуверенным поведением. В нескольких шагах от него находились еще два буйвола, которые сразу же повернулись ко мне лбами. После двух следующих быстрых выстрелов, сваливших раненого буйвола, они отошли от него, но всего лишь на какие-нибудь десять метров. В это время раздался душераздирающий смертельный рев буйвола. Одного из них это так взволновало, что, забыв о моем присутствии, он кинулся на помощь несчастному. С неописуемой силой он пытался поставить на ноги угасающего буйвола, подкладывал под него свои рога, стараясь его поднять. В конце концов, когда это ему не удалось, он с бешенством кинулся на меня, так, что мне пришлось поспешно удирать. Два часа потом они стояли на страже около мертвого тела». Такое поведение очень похоже на поведение слонов. Неоднократно случалось, что охотник, убивший буйвола, просто не мог подойти к своей добыче, так как живые буйволы из группы закрывали его от человека. Вернее, загораживали к нему путь и стояли так долго, что гиены за это время успевали покончить с жертвой. Поступают буйволы совершенно так же и в отношении других опасных врагов.

У некоторых натуралистов можно встретить описания, как люди, на которых нападал буйвол, спасались на деревьях. Будучи подброшенными в воздух, они успевали схватиться за нижние ветви. Подобные описания можно встретить и у Д. Хантера, и у К. Экли, и у других авторов. Но все же такие счастливые случаи происходят не столь часто. В зарослях буйвол обладает всеми преимуществами дикого животного, прекрасно вооруженного самой природой. В чем все же преимущество этого «Джека Потрошителя»? По мнению многих охотников, кафрский буйвол в своем природном арсенале не имеет слабых мест. Это живая неуязвимая сокрушающая сила. Помимо мощи, маневренности, отваги и скорости у него прекрасный слух, а чутье его большого черного носа поразительно. Достаточно сказать, что он способен идти по следу своего обидчика-человека, и тому были неоднократные свидетельства. При всем при этом зверь этот выдержан, умен и хитер, а свирепость в нем может соперничать только с коварством. Мощные рога, панцирем прикрывающие голову, и крепкие ноги делают неприступной эту живую крепость, на штурм которой отваживается не каждый. Поэтому-то для охоты на него используют ружья очень больших калибров: 500 или 600. По свидетельству охотников, можно положить буйвола на месте и из более легкого оружия К примеру, из винтовки калибра 7 миллиметров. Но это должен быть исключительно меткий выстрел, и только в мозг, с приличного расстояния. На открытой местности такие рискованные опыты еще как-то возможны, но в зарослях они, как правило, приводят к трагическим последствиям. Не стоит забывать, что этот очень крепкий на рану зверь обладает могучим сложением и жизненной силой. Современный американский профессиональный охотник и писатель-натуралист Питер Капстик приводит примерно такой же случай, как Хаггард в приведенном выше отрывке. Он явился свидетелем того, как широкий ассегай его следопытй пробил сердце буйвола насквозь, можно сказать, рассек его на две половинки. Но буйвол успел наделать немало бед, прежде чем рухнул перед охотником. А однажды, подстраховывая своего клиента, Питер выстрелил по буйволу из своей мощной винтовки калибра 458 типа магнум. После этого буйвол упал на задние ноги, потом встал и прошел несколько метров вперед в заросли. Охотник приготовился к решающему выстрелу и стал медленно приближаться к зверю. Тот, как оказалось, уже лежал и не делал попыток встать на ноги. Человек осторожно, прикрываясь деревом, с ружьем наготове, приближался к подранку. То, что увидел охотник, потрясло его до глубины души и убедило в чрезвычайной мощи и живучести буйвола. Пуля мощного калибра попала в основание шеи, где она сходится с грудью, и, прежде чём вошла внутрь, перебила главную артерию. Любой другой зверь уже лежал бы мертвым, но не буйвол. Его сердце продолжало качать кровь, которая, как от насоса, выбрасывалась под давлением на расстояние в тридцать футов! Мощь буйвола кажется невероятной. И не следует забывать, что на скорости силе удара его рогов и всего корпуса способствует еще и огромная масса животного.

Один английский охотник, опасаясь коварной дичи, охотился на буйвола с платформы, укрепленной на дереве. Когда он ранил кафрского буйвола, тот бросился в сторону обидчика. В итоге он просто снес дерево вместе со своим врагом, вытащил его из-под ветвей и растоптал ногами.

Ожесточенность и сила, с которыми буйвол бросается на врага, иногда распространяются и на противника другого рода. Отмечалось несколько случаев атаки кафрских буйволов на автомобили. В большинстве случаев атаки эти не были спровоцированы людьми и следовали совершенно внезапно.

…Боб Ленгевельт возвращался после проведения подсчета слонов к себе домой. Он был просто ошеломлен, когда из ближайших зарослей его лендровер атаковал кафрский буйвол. По рассказу Боба, буш как бы взорвался от могучего броска огромной туши. Буйвол ударил в правую сторону автомобиля. Счастье, что рулевое управление находилось с левой стороны, и то рог чуть не дотянулся до человека, пробив металлическую обшивку, будто бумагу. Хорошо еще, что рядом с водителем никого не было — Боб обычно брал с собой в такие поездки сына. Сила удара была столь велика, что лендровер был приподнят над землей. Человек не сразу сообразил, что произошло. А когда до него дошло, что зверь угрожает его жизни, он вспомнил о ружье. Но оно, как на грех, было зачехлено, и не мог он его так быстро отыскать в поклаже. Пока вытаскивал винтовку из чехла и пытался зарядить, буйвол нанес еще один сокрушительный удар. И только несколько минут, понадобившиеся зверю для того, чтобы вытянуть рог из покореженного металла, спасли человека. Он успел выстрелить буйволу в основание шеи.

Аналогичный случай произошел и с другим охотником в Ботсване в 1970 году. Только теперь буйвол обрушил свой удар прямо в лоб автомобиля, пробив рогом радиатор. Жертвой чуть не стал Джефф Брум, один из владельцев охотничьей компании по обслуживанию сафари. Он с сыном ездил осматривать новые угодья. Человек был вооружен, и только это спасло его и сына от серьезных последствий, хотя оба и получили сильные ранения.

Часто противники охоты утверждают, что буйвол нисколько не опаснее коровы — так много приходилось фотографировать их прямо из автомобиля в заказниках и парках природы. Этих зверей пытаются представлять чуть ли не «Бемби» или «овечками». Да, это действительно так, но там, где они привыкли к человеку. В заповедниках поведение животного меняется, оно становится непохожим на своего «дикого» собрата, привыкшего защищать свою жизнь. И когда профессиональный охотник идет в буш и видит только черные ноги неподвижно стоящего гиганта, готовящегося к атаке, я думаю, в этот момент ему не до фотоаппарата. Секундомер запущен — и момент истины наступит через секунду. Кто в поединке вытянет короткую спичку — неизвестно.

…Человек тащился по пыльной и узкой тропинке, петлявшей среди плотных зарослей. Сухая и мелкая пыль пудрой покрывала щиколотки и ступни в грубых сандалиях. От нее ноги окрасились в красный матовый цвет. Человек был поглощен своими мыслями и, казалось, ничего не замечал вокруг. Его одолевала жажда. Он не мог больше ни о чем думать. На плече человек нес копье. Шел и не ощущал его веса. При каждом шаге копье качалось и лучи полуденного солнца вспыхивали остроконечными звездами на его железном наконечнике. Человек смотрел на тропинку — так легче было идти. В мыслях он уже прикасался к тыквенной бутыли с домашним пивом и чувствовал запах родного дома. Это заставило его облизать потрескавшиеся сухие губы и прибавить шагу. Человек уже шел в тоннеле из плотных зарослей, пробираясь в месиве жестких восковых листьев. Он знал, что отсюда до шамба[22] осталось совсем недалеко. В секунду что-то произошло.

Человек не успел даже подумать, что уже перестал хотеть пить. Ужас парализовал все внутри, налил свинцовой тяжестью ноги и в миг заморозил все движения, гоня кровь к голове. Страх управлял телом, подавил мозг и разум, полностью овладел человеком. Предчувствие беды пронизало его. Потребовались секунды, чтобы человек понял причину нахлынувшей на него волны ужаса. Но поздно — страх уже перерос в ожидание неизбежной гибели, и паническое отчаяние подчинило себе разум. А причиной всему были четыре черных столба ног, которые еле различались в похожих на них стволах кустарника. Человек, может быть, и не увидел бы их, если бы не почувствовал запах зверя. Этот запах да еще то незначительное расстояние, которое отделяло зверя от человека, и породили панический страх. Метры отделяли его от смерти. Было слишком поздно убегать от судьбы, так, видно, было угодно духам и их верховному божеству Энк-Аи. Он даже не вспомнил в эти мгновения о копье. Проглядывавшая через листву черная туша зверя уже казалась бездной смерти.

Буйвол лежал в зарослях с вечера. Он забился сюда в поисках успокоения. Буйвол был старым. Его беспокоила рана. День назад его атаковал прайд львов. Старик отбился от своих врагов, но глубокие раны на бедре сильно горели, причиняя боль при каждом движении. Поэтому-то буйвол и забрел сюда отлежаться и переждать трудное время, так как разбойничья ватага львов могла вернуться. Буйвол хорошо знал это глухое и тенистое место. Только однажды он повстречал здесь носорога — тот тоже приглядел себе площадку в буше. Но тогда не дошло до выяснения отношений. Носорог уступил ему место.

Буйвол почувствовал приближение человека издалека. Он поднялся и замер, подойдя к зарослям вплотную, так, чтобы была видна тропинка, единственно откуда он мог ждать нападения. Опасность приближалась. Стальные мышцы налились, зверь замер перед атакой. Сейчас для него все беды прошлых дней сконцентрировались в этом нелепом существе на двух ногах. А раз так — старик еще покажет себя.

Секунду противники стояли, замерев и уставившись друг на друга. Зверь еще не понял, что человек заметил его, и выжидал. Человек же судорожно соображал, как избежать рогов. И тут ему припомнилось большое дерево, которое он проходил минуты две назад, в нескольких десятках шагов. Это был шанс на спасение, та маленькая и хрупкая соломинка, которую ему протягивала судьба. Но для этого надо было повернуться и стремительно пробежать расстояние до него. Это-то и было самым сложным. Зверь еще раздумывал, броситься ли ему на это двуногое существо или нет — невидимую черту опасности оно еще не нарушило. Однако существо само выбрало свою тропу в вечность. Буйвол лишь слегка переступил ногами, но этого было достаточно, чтобы человек воспринял его движение как сигнал к атаке. Он уронил копье и бросился бежать в обратную сторону, вдоль зеленого тоннеля к спасительному дереву. Листья и ветви взорвались фонтаном, когда буйвол кинулся в атаку, в успехе которой не сомневался. «Экспресс» гнался за человеком в тоннеле зарослей, наращивая скорость с каждым прикосновением ног к земле. Человек бежал с такой силой, с какой только существо способно убежать от смерти. Но можно ли убежать от своей судьбы? Человек видел дерево. Оно уже распахнуло ему навстречу спасительные ветви, но всего в нескольких шагах до него буйвол настиг человека, ударил рогом, но не острием, а его нижней частью, и этот первый удар был смертельным. Человек еще не коснулся земли, как уже был мертв. Кости скелета хрустнули, как если бы на ящерицу наступили тяжелым ботинком. Вторым мощным ударом зверь расплющил его о ствол дерева, которое еще секунду назад казалось таким спасительным человеку. Буйвол подкинул останки на тропу рогами и отошел в сторону. Потом вдруг вернулся и принялся топтать то, что совсем недавно было человеком, так хотевшим пить.

Через несколько минут буйвол ушел, заросли сомкнулись за ним, как ворота гладиаторского цирка после поединка.

Филипп и два его следопыта набрели на кровавое месиво, когда возвращались с охоты со своими клиентами, братьями Бакли из Цинциннати. Это были крепкие ребята. По правде говоря, они поначалу просто не поняли, на что указал следопыт, шедший впереди. Но потом, когда зулус подробно рассказал им, как произошло несчастье и что перед ними все, что осталось от человека, на них было страшно взглянуть. Старший впал в полуобморочное состояние, после чего его вывернуло наизнанку в ближайших кустах. Вся группа остановилась, чтобы принять решение. Филипп послал одного из чернокожих помощников осмотреть кусты, соблюдая при этом осторожность, так как буйвол-убийца мог оказаться поблизости. Рисковать клиентами он не мог. И хотя решение в этой ситуации было единственное — возвращаться в лагерь и связываться по рации с департаментом охоты, — прежде следовало подробно разобраться в случившемся и убедиться в причине трагедии. Вся надежда была на зулусов. Следопыты шаг за шагом проследили действия обеих сторон и описали все достаточно подробно. Только один факт поверг их в растерянность — явно брошенное копье. Раз оно было не в звере, то должно было быть окрашено его кровью. Но чистое и совершенно целое копье лежало на тропе, повернутое наконечником от зверя. Не мог настоящий охотник добровольно отказаться от схватки со зверем. Умереть в единоборстве— вот высшая доблесть.

Из лагеря связались с властями и поставили их в известность о случившемся. Разрешения на уничтожение опасного зверя Филипп не просил. Каждый профессиональный охотник имеет дюжину лицензий на буйвола. Это разрешения на отстрел зверей для «котла». В сафари охотник отстреливал пять-шесть буйволов на мясо для себя и местной обслуги. Филиппу разрешили использовать только один день из сафари клиентов для уничтожения буйвола-убийцы без компенсации его. Поэтому Филипп намеревался приступить к охоте с утра. Клиенты охотно согласились предоставить ему сколько угодно дней, ужасное зрелище не выходило у них из головы.

Главное — установить местонахождение буйвола. С одной стороны, хорошо, если он не покинул буша, так как в случае присоединения его к группе других буйволов отыскать убийцу будет очень сложно. Но с другой — именно в буше он был более опасным противником.

Утром пришли люди из деревни забрать останки соплеменника. Их тоже больше всего поразила загадка оброненного копья. Они долго обсуждали это событие, энергично жестикулируя. Но Филиппу было не до копья. Он и два его помощника отправились в буш на встречу с коварным противником.

Поиски убийцы начали с места трагедии. Охотник был вооружен тяжелым экспрессом Голланда калибра 500/450, а его помощники — копьями с широкими, острыми как бритва наконечниками. Филипп знал, что в их руках это оружие не менее опасно, чем его штуцер. Одного из следопытов охотник послал осмотреть ближайшие пастбища, чтобы убедиться, что буйвол не присоединился к стаду. Но, оставшись вдвоем на месте трагедии, охотники довольно скоро убедились, что буйвол остался в зарослях. Он был ранен и приволакивал заднюю ногу. Опасность его от этого только возрастала, а не убывала. Со зверем нужно было быстрее покончить, пока он еще не наделал бед. Такой могучий старый самец мог принести много хлопот. Нужно было начинать преследование.

Филипп проверил оружие. Запасной патрон зажал в руке. Следопыт молча вышел вперед и стал медленно двигаться по проходу, оставленному огромной тушей. Охотники дошли до прогалины, где лежал буйвол. Все указывало на то, что это было его постоянным местом отдыха. Дальше предстояло двигаться с повышенной осторожностью, так как буйвол мог устроить засаду на своих следах. Филипп протянул сигарету помощнику. Перекурили в последний раз и посмотрели заодно, куда тянет ветер. Теперь можно двигаться вперед. Шли медленно. Следопыт и на расстоянии в четыре шага Филипп со штуцером в руках. Прошли еще немного, и помощник молча показал три поднятых вверх пальца. На условном языке это означало, что зверь прошел здесь только что и чувствует преследование. Он, по-видимому, не может двигаться быстро, должно быть рана загноилась, и нужно быть готовым к тому, что его ход будет первым. Подошли к еще одной прогалине, заросшей высокой травой. Место очень опасное. По опыту Филипп знал, что оно как бы создано для засады. Решили обойти его, чтобы избежать внезапного нападения. Филипп показал направление следопыту, а сам стал обходить коварную поляну с противоположной стороны. Это была первая ошибка. Филипп шел медленно и внимательно всматривался в переплетение стеблей впереди. Он благополучно дошел до конца поляны, облегченно вздохнул и стал ожидать появления следопыта. По его расчетам, тот должен был появиться слева от него. Но все было тихо. Вдруг ему показалось, что он услышал легкую поступь босых ног у себя за спиной. Филипп обернулся довольно резко. Но все было тихо, только будто ветерок прошелся по верхушкам высокой травы. Странно, ведь они шли против ветра. Может, следопыт пошел его следом? Филипп стоял все еще спокойно, не подозревая, что смерть уже шла его тропой. Все было тихо. Вот опять шевельнулась трава. Филипп не выдержал и тихонько окликнул следопыта: «Зимби, это ты?» Ответ обескуражил охотника, он прозвучал слева: «Я здесь, инкоси».

И тут же со спины, оттуда, где, он думал, шел его следом следопыт, вылетел буйвол. Следопыт закричал слева: «Ньяти, берегись!» Но Филипп уже не слышал этого предупреждения. Он видел только мчащееся страшилище с поднятой головой и пеной на морде. Филипп мгновенно сосредоточился на выстреле. Он метил буйволу прямо в лоб. Другого места для выстрела просто не было. Пуля первого выстрела выбила кусок рога и лишь оглушила зверя. Это несколько задержало его бег. Но туша уже не могла остановиться. Вторая пуля попала прямо в грудь. Когда Филипп уже закрывал штуцер с новым патроном в стволе, зверь сшиб его. Как теннисный мяч, отлетел он в кусты. Удар был очень силен, и Филипп сразу почувствовал, что что-то произошло с правой рукой. Буйвол стоял на коленях, когда к нему подлетел Зимби с копьем в руках. Острие вошло прямо в сердце. Делая кругообразные движения рогами, буйвол пытался зацепить следопыта, из его ноздрей и пасти шла кровь. К удивлению Филиппа, буйвол поднялся на ноги и бросился на чернокожего смельчака. Тот будто сложился пополам под силой ударов зверя. Филипп дополз до ружья. Взял его левой рукой, упер в живот и положил на сгиб правой, по-видимому сломанной. В таком положении он встал на колени и выстрелил в зверя. Отдача опрокинула его навзничь. Он на секунду потерял сознание, а когда открыл глаза, увидел огромную тушу, которая придавила распростертое тело Зимби. Филипп, превозмогая боль во всем теле, дополз до буйвола. Следопыт был жив, но сам освободиться из-под туши не мог — обе ноги его были сломаны. Увидев Филиппа, он с трудом улыбнулся и прохрипел: «Инкоси, мы победили, да?» — «Победили, победили», — ответил охотник и начал подсовывать под тушу приклад штуцера, чтобы освободить следопыта.

Знаток охоты на крупную дичь американец Джон Джобсон как-то очень удачно назвал дикого буйвола «доктором Джекилом». Помните, у Луиса Стивенсона есть рассказ «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда»? В нем доктор Джекил изобрел снадобье, которое ему помогало из кроткого и добродетельного человека превращаться в существо, наделенное всеми пороками мира, и все происходило в считанные секунды после принятия порошка. Так и дикий буйвол из вполне мирного и кроткого с виду создания в считанные секунды из-за малейшего повода может превратиться в бешено-агрессивного и злобного — эдакого звериного мистера Хайда. Меткое сравнение, ничего не скажешь, и очень точно передающее смену настроений у этого исполина.

В Азии у печально прославленного «Джека Потрошителя» есть не менее опасный собрат — индийский дикий буйвол. Он тоже достаточно агрессивен, переходит к атаке без колебаний. Но слава его не столь широка, как у кафрского буйвола. Этот зверь относится к одним из наиболее крупных животных. Высота его в холке может достигать почти 2 метров, а вес — 1000 килограммов. Индийский буйвол вооружен огромными рогами, слегка плоскими и повернутыми назад, длиной почти до двух метров. Обитает он в Непале, Бенгалии, центральных провинциях Индии, Бирме, Камбодже, Лаосе, Таиланде и Китае. В небольшом количестве сохранился в Шри-Ланке. Населяет он заболоченные джунгли и поросшие кустарником долины рек. Ареал его распространения тяготеет к воде. Ведет сумеречный образ жизни, днем предпочитая лежать в жидкой грязи. Держатся буйволы небольшими группами, в состав которых входят молодые быки, самка с телятами и старый бык. Старый бык часто не входит в само стадо, а держится как бы около него, в отдалении. Бывает, что старые быки живут отшельниками. Вот они-то и есть самые опасные противники, грозные и неуживчивые. Как и другим буйволам, индийским присуще защищать свое потомство. При этом они могут выстраиваться стеной и так же заходить в засаду на свои следы, как это делает их африканский собрат. Индийский буйвол столь серьезный противник в противоборстве, что даже тигр не осмеливается на него нападать. Чаще всего его жертвой становятся молодые животные.

Охота на индийского буйвола была распространена с незапамятных времен. Хотя коровы и считаются в Индии священными животными, на буйвола эта святость никогда не распространялась. Охоту на дикого буйвола много раз описывал известный английский путешественник Самуэль Бейкер, который целых восемь лет прожил на Цейлоне (1845–1853). Об этих сказочных охотах Бейкер написал в своих книгах «Оружие и охота на Цейлоне» и «Восемь удивительных лет на Цейлоне». Раненый индийский буйвол не менее опасен, чем африканский. На охотника он нападает таким же образом.

Домашний буйвол — точная копия дикого. Это-то и представляет угрозу сохранения дикого вида, так как дикий буйвол легко скрещивается с «одичавшими» домашними животными. Именно таких домашних бычков использовали в качестве приманки для уничтожения тигров-людоедов.

В Азии распространен еще один бык — гаур. Так его называют на хинди, а на северо-востоке Индии его называют митхуном. Это животное выделяется своей красотой, пропорциональностью. Гаур превосходит буйвола в росте, а в весе может быть таким же или чуть больше. Толстые и массивные рога этого быка от основания загибаются несколько вниз-назад, а затем вверх и немного внутрь. Длина их метр или чуть больше. Населяют гауры Индию, Непал, Бирму. Здесь быка называют «селаданг». Водятся они в лесистой местности, предпочитая горные участки.

Гаур также тяготеет к воде, хотя «грязевых ванн», как буйвол, не принимает. Чаще всего держится небольшими группами. Стадо защищает телят, но такой агрессивности, как можно наблюдать у буйвола, не проявляет. Отличительна манера атаки этого дикого быка. Он атакует противника боком. При этом гаур как бы стремится нанести удар одним рогом. Главный враг гаура — тигр, хотя он нападает на такого сильного противника не столь часто.

Второй дикий азиатский бык — бантенг. Встречается на Калимантане, Яве. Он заметно мельче гаура, рост — 170 сантиметров, вес — до 900 килограммов. Отличается от гаура отсутствием спинного гребня. Самцы могут иметь коричневую или даже сплошную черную окраску. Самки обычно красновато-коричневые. Обитает бантенг в болотистых лесах, особенно там, где хорошо развит подлесок. Поднимается в горы. Живет группами в несколько голов. Старые крупные самцы могут бродить одиночками. Такой бык представляет угрозу, особенно в период гона. Редкий в настоящее время вид.

Довольно много времени я потратил, чтобы отыскать хотя бы какие-нибудь сведения о том, как охотились на диких быков в Азии. И вот совершенно случайно нашел такое описание в старом английском издании об острове Ява. Речь в нем шла именно об охоте на бантенга. События относятся к колониальному периоду. Рассказал об этой охоте один колониальный чиновник, который долгое время работал на острове и находился к тому же в родственных отношениях с губернатором. Это была типично губернаторская охота, куда были приглашены видные сановники колониальной администрации и влиятельные лица. Так сказать, протокольное мероприятие. Зная своего родственника как страстного любителя охоты, губернатор пригласил и его. Охота считалась не столь опасной, и никаких неприятностей от нее не ждали. К тому же бантенги в то время сильно размножились, и к губернатору постоянно поступали жалобы от местного населения и просьбы сократить их численность. В прошлом охотились на бантенгов на острове верхом на лошади, вооружившись длинным ножом. Быков загоняли в высокую траву и после сумасшедшей травли уже изрядно измученных животных просто закалывали. Такая охота требовала определенной доли мужества. Ну а охота губернатора была куда проще. Она сводилась к загону, где загонщикам помогали еще и гончие, специально притравленные по бантенгу. В распоряжение каждого стрелка предоставили комфортабельный скрадок-шалаш, где стояли удобные кресла и был подготовлен изрядный запас горячего кофе и сигарет. Шалаши стояли на одинаковом расстоянии один от другого на небольшом возвышении перед низиной, заросшей высокой травой, выстроившись в одну линию. За низиной виднелись девственный лес и небольшая бамбуковая роща. Покуривая в своем шалаше, молодой человек размышлял об этой парадной охоте, и его все больше обуревали сомнения. Он привык охотиться совсем по-другому и сейчас просто не представлял, что дикий зверь может подойти к такому скрадку, больше похожему на маленькую хижину. Охотник еще покурил и выпил кофе. Загонщиков и гончих не было слышно. Тогда охотник решил сходить в шалаш губернатора за разрешением сменить место. Чтобы его не приняли в высокой траве за зверя, молодой человек нацепил на стволы своего ружья носовой платок и, высоко подняв его, пошел к губернатору. Скрадок губернатора располагался совсем недалеко, до него он добрался благополучно. Но разговором был разочарован. Губернатор, мягкий и добрый нравом, выслушав молодого человека, заметил, что не хотел бы подвергать его жизнь серьезной опасности в высокой траве, где он легко может стать мишенью для горячих охотников. Тогда молодой человек попросил разрешения встать немного за стрелковой линией. Губернатор согласился. Благополучно вернувшись к своему скрадку, охотник увидел за линией стрелков небольшую скалу, которая возвышалась над всей местностью и была покрыта кустарником. Там он и решил обосноваться. Стоило ему только зарядить свою трехстволку и устроиться поудобнее, как в отдалении послышался звук загона. Загонщики кричали и били в небольшие барабаны. Но прошло долгих и томительных сорок минут, прежде чем охотник услышал выстрел справа от себя. Со скалы ему было хорошо видно, как вылетевший против скрадка соседа олень упал после выстрела. Охотничья зависть сжала сердце. Вот и против покинутого им скрадка вышел олень и благополучно ушел в чащу… Потом большой кабан прошел у самой скалы. Он тут же свалился после выстрелов молодого человека. Большую свинью с поросятами охотник пропустил. Время шло. Загонщики приближались, и их голоса звучали отчетливее. Наступило затишье. Не стало видно ни птиц, ни обезьян, которые стремглав вылетали из зарослей несколькими минутами ранее. И вдруг отдаленный лай гончих отозвался радостью в сердце. Кровь ударила в уши, отчего звуки загона казались уже не очень слышными. Каждый толчок сердца словно отдавался в голове, а оно само подступило к горлу. Пот заливал глаза. В этот момент со скалы было видно, как в одном месте колеблется трава. Оттуда доносились свирепое рычание псов и еще какие-то звуки. Поверх травы охотник заметил неясные очертания огромной туши. Но даже на таком расстоянии была видна ее темно-коричневая окраска. Собаки азартно наседали и поджимали быка к стрелковой линии. Вдруг справа прогремел выстрел из маузера соседа. Но это никак не сказалось на звере. Гончие и бык медленно двигались в сторону покинутого скрадка молодого охотника. Ох как же он сейчас жалел, что не остался в нем. Из него можно было бы отлично стрелять по ясно видимой мишени. Охотник жадным взглядом следил за местом битвы собак с быком. Он удивлялся, почему еще раз не стрелял, сосед. Что этому помешало — расстояние, заросли? Бык с атакующими собаками опять отступили в заросли высокой травы. И тогда молодой человек не выдержал — с ружьем в руках он бросился прямо в дебри. Через минуту он выскочил на площадку, вытоптанную быком и собаками. Она была похожа на небольшую арену, окруженную высокой стеной травяных зарослей. Бантенг стоял широко расставив ноги и отбивался от гончих, которые попеременно наскакивали на него то сбоку, то сзади, нанося чувствительные укусы. Одна передняя нога была залита кровью, видимо от попадания пули из маузера соседа. Бык совершенно не обратил внимания на человека, поглощенный схваткой с разъяренными псами. В таком виде зверь был великолепен. Все его тело напряглось, стальные мышцы налились под отливающей темной медью шкурой. Огромными рогами бантенг орудовал, как мечами. Был период гона, и этот бык-одиночка представлял реальную опасность любому противнику. Трудно было поверить, что кому-либо по плечу сокрушить эту природную мощь и силу. Резкий кивок головой, и одна гончая с переломанным позвоночником отлетела в сторону. Собаки при появлении охотника заработали азартнее и стали яростнее атаковать зверя. Человек только на минуту остановился, залюбовавшись прекрасным животным. Потом он вскинул свой тройник и, тщательно выцелив под лопатку, выстрелил. Выстрел, казалось, не произвел никакого эффекта. Бантенг просто не обратил на него внимания, продолжая отбиваться от псов. Охотник выстрелил еще два раза подряд. Когда немного рассеялся дым, он увидел, что огромная туша с опущенной головой несется прямо на него. Ужас охватил молодого человека, и он бросился в сторону от нападающего бантенга. Он бежал в зарослях, пробиваясь через высокую траву, петляя и делая зигзаги, но непрестанно слышал за собой шум погони и хриплое дыхание быка. На бегу он тщетно пытался вытащить из кармана брюк запасные патроны. Засунуть вспотевшую руку в карман никак не удавалось. Тут охотник вспомнил, что ближе всего к нему бамбуковая роща, там он и решил укрыться. Рванул туда. Топот копыт разъяренного бантенга сводил его с ума. Охотник влетел в заросли бамбука, но вот пробиться через них не сумел. Заросли были плотные, с молодой и частой порослью. Тонкие стебли и листья в секунду изрезали лицо. По нему потекли струйки крови. Бежать он уже не мог. Остановился и решил принять последний бой или, убить бантенга. Перезарядил ружье. Кровь и пот заливали лицо. Руки ходили ходуном, и он прикладывал невероятные усилия, чтобы успокоиться. Легкие горели от нехватки воздуха. Тяжелая поступь зверя слышалась все отчетливее. Трава шевелилась, и было заметно, что бантенг идет его следом. Сейчас он выйдет на открытое место. Ружье поднято к плечу, охотник уже успел сделать выдох перед выстрелом. Вот уже видна коричневая спина бантенга. И вдруг совсем неожиданно с той стороны донесся голос: «Его нигде нет. Туан, вы где?» На прогалину вышел один из загонщиков. Охотник опустил ружье и в нервном стрессе стал садиться на землю. «Здесь я, здесь!» На вопрос, где бык, загонщик ответил, что он лежит здесь, совсем близко, мертвый. Вокруг него уже собрались все охотники и ждут с поздравлениями только счастливца.

Так окончилась эта «парадная» охота губернатора. Вот только охотнику из-за порезов на лице не удалось вволю повеселиться на губернаторском балу. Шрамы от них остались у молодого человека на всю жизнь как напоминание о прекрасном трофее и чудесном избавлении от смерти.

Только в 30-х годах этого века смогли «отыскать» еще одного представителя азиатских быков — купрея. В свое время это было сенсационным открытием. А принадлежало оно директору Парижского зоопарка А. Урбену. Он путешествовал по Камбодже. Однажды остановился в доме своего друга, ветеринарного врача Савеля. Здесь-то ему и бросились в глаза рога неизвестного животного, висящие на стене. Он заинтересовался трофеем — сам, к своему удивлению, не смог определить, какому животному они принадлежали. Объяснения знакомого ничуть не приблизили его к разгадке. Так Урбен и уехал. Но через некоторое время он получил в подарок живого детеныша неизвестного азиатского быка, названного «купрей». Этот бык был мельче гаура, но больше бантенга. Рост его достигает почти 2 метров, вес — 900 килограммов. На ногах животное кажется более высоким, чем другие быки. Имеет сильно развитой подгрудок, что его также выделяет среди других соплеменников. Рога у купрея тонкие, острые и длинные. Они расходятся в разные стороны, а концы загибаются внутрь.

Окраска тела темно-бурая, а на ногах заметны белые «чулки». Обитают купреи в Камбодже, Лаосе и Вьетнаме. Населяют леса с густым подлеском. Животное это очень редкое. Судьба его вызывает тревогу. Местные жители уверяют, что охота на него велась с давних пор. Врагов в естественной среде у купрея практически нет, за исключением человека. Правда, и тигр может напасть на теленка, но этот скиталец джунглей предпочитает добычу полегче.

К быкам относятся еще два животных, которые стоят как бы особняком. Это як и карликовый буйвол. Первый отличается мощью, огромными размерами и свирепым нравом. Высота его в холке может достигать 2 метров, а вес — тонны. На спине у яка небольшой горб Рога длинные, но нетолстые, широко расставленные. Но главная его примета — длинная, густая и ровная шерсть. Она образует как бы косматую попону, наброшенную на животное. Живут яки в Тибете. Высокогорье — их стихия. Яки спокойно переносят в своем одеянии суровый климат и резкие перепады температур. Они могут спать на морозе. Яки не образуют больших стад. Старый бык, как и положено, держится отдельно. Вот такой-то зверь был некогда особенно опасен. Подняв голову и султаном развевающийся хвост, он, не раздумывая, бросался на любого обидчика. Но теперь диких яков осталось мало. Зато домашние пришли в жизнь человека.

Аноа — антипод яка. Это маленькое животное в буйволином семействе. Ростом с метр, весом до 300 килограммов. Распространен он только на острове Сулавеси.

Как видите, родственники у «Джека Потрошителя» совсем разные. Но и среди домашних животных встречаем мы его агрессивных сородичей. Не зря домашние быки носят кольца в носу, а на аренах в корридах преподают уроки мужества матадорам, правда, иногда ценой собственной жизни.

И все же следует отдать должное мудрости природы, которая дает возможность коварному, злобному и жаждущему расправы «мистеру Хайду» животного мира возвращаться в состояние гордого, красивого и мощного украшения саванны и лесов, без которого обеднела бы жизнь и его противника— человека.