Снег на ладони

Мне букашку да зернышко проса...

Ведь никто натощак не поет...

Карандаш – соловей безголосый –

что-то вкусное в книжке клюет.

Методично обследует грядку,

где трудилась Бальзака рука.

Вот заметил на грядке цитатку,

потянул... и порвал червячка.

Не беда! Есть сады Хоросана,[7] –

там кишит червячками земля...

Подойдет стрекоза Мопассана

и Золя розоватая тля...

Гибнут сотни букашек влюбленных,

воют мошки от смертной тоски...

Через тысячу грядок зеленых

карандаш замедляет шаги.

Наклоняется реже и реже...

За букашкой – и клюв не нагнет...

На восходе он перья причешет

и порхнет на раскрытый блокнот.

Что-то ахнет, аукнет и треснет,

намекнет, и польется легко...

Полновесная сытая песня

обывателю тешит ушко.