Сноходец

11. Будни латифундиста

Глаза закрыл, глаза открыл. Я теперь что, спать только во сне буду? В смысле, сны видеть.

Крестьяне стояли передо мной на коленях. Сзади, сбившись в кучку, стояли волчата-подростки. Вокруг висела звенящая тишина.

— Вставайте уже, дел полно! — по моему восприятию, они так стояли уже сутки, а для них — секунду или две. Но удержаться не смог, решил прервать это коленопреклонение.

— Я потом скажу, когда надо будет кланяться.. — Тему с поклонами я уже давно понял. От нее не надо отказываться, но и поощрять сильно тоже. Откажешься — будут за равного считать, подчиняться не будут. Перегнешь палку — начнется «ты начальник я дурак». Тоже не хорошо.

Крестьяне не торопились вставать, поглядывали на старосту. Тот поднялся первым, и дал знак вставать остальным.

— Проверьте дома, может где гоблины остались. Если найдете кого, меня зовите, добью их.

— Никого там нет — послышался сзади голос Бора. — Всех порешили. Я проверил уже.

— Тогда надо трупы гоблинов собрать в одном месте, туда же трофеи перенесите, — я показал на место за забором, куда, по моему мнению, надо снести мертвых гоблинов — Я убитых крестьян видел. Их домой заберите, вечером, как вернутся женщины и дети, похороним. И ты, староста, за людьми в лес человека пошли. Пусть возвращаются. Нет больше опасности.

Вспомнил про Смеяна. Решил сходить его проведать. Бора попросил пойти со мной. Пока шли, расспросил охотника про то, как тут хоронят. Оказалось, по разному. Крестьяне, например, всю жизнь в земле возятся — потому их в землю закапывают. Благородным склеп положен, а воинам, особенно павшим в бою- сожжение.

— Бор, как освободимся, сходи к старосте, скажи пусть дров для сожжения убитых крестьян приготовит. Они как воины пали, как воинов мы их и похороним. — Бор кивнул головой, о чем то задумался и молчал все время что мы шли к месту боя.

Смеян оставался там же, где лежал до моего ухода. Был помят, окровавлен, но дышал. И это главное, остальное — починим. Из сумки вытащил последние тряпки под бинты, хорошо размял в руке и приложил к ране остатки подорожника, перевязал. Тренироваться в полевой медицине надо, бинты надо, антисептик надо. Интересно, антисептик в этом мире будет работать?

Странно, только сейчас впервые подумал про медицину. С другой стороны, для никогда не болевшего человека про медицину в последнюю очередь думать — это естественно. Но в этом мире каждый день меня режут на куски. Надо чего нибудь из своего мира принести, что тут помочь может. Спирт? Это универсальное лекарство, еще травы должны помогать — они тут такие же, как в реальности.

Смеяну от перевязки и пары наложенных заклинаний лечения легких ран стало намного лучше. Опираясь на меня и Бора он поковылял в свой дом, где улегся на скамейку, и сказал, что будет ждать жену и детей, те ему помогут уже окончательно оправиться. Ну и ладно.

Мы с охотником вышли на улицу, и тут я вспомнил, что себе обещал подарок ему сделать. Снял с пояса охотничий нож, и отдал.

— Ты, Бор, меня несколько раз от смерти спас, — тот попытался что то сказать, замотал головой, но я ему развить тему не дал — Не перечь, спас! Потому, хочу тебе подарок сделать. Не цена это за мою жизнь, а подарок боевого товарища.

Вот тут он закивал головой, и резко отвернулся, уже держа в руках мой подарок. Все же задел я его за живое. Потом он рассмотрел свойства ножа, и, всхлипнув, попытался вернуть его обратно. Я заметил, что в его глаза влажны от слез.

— Бор, не надо. Обижусь — отошел я на два шага назад. — Лучше помоги гоблинов до места доставить.

Системные сообщения замелькали, сообщая о правильности принятого решения.

Бор как-то устало мотнул головой, и мы, взяв гоблина за задние лапы, потащили его к месту сбора. Там уже лежало несколько обобранных трупов зеленокожих, чуть в стороне были сложены их вещи. Я подозвал старосту:

— Гостомысл, вещи тех гоблинов, что я убил, положи отдельно. Вещи тех что убили крестьяне, тоже отдельно положи, это ваши трофеи будут, — староста закивал мелко-мелко. — А мы с Бором в лес пойдем. Там еще гоблины убитые есть. Мы их закопаем и трофеи с них соберем. Но ты мужичка какого с нами пошли: может, мне не надо чего из вещей будет, а вам в хозяйстве пригодится. Староста послал с нами не одного, а двух мужиков, которые взяли с собой веревки. Видать, на большой хабар надеялись.

Скоро мы были у места первой ловушки. Да, видок страшноватый: частью проткнутые кольями, частью поджаренные тушки гоблинов валялись вповалку друг на друге. Уже и мухи налетели, стаями кружась над ранами.

Чтобы удобнее было разбирать трофеи, сделал сбоку пологий спуск, на что понадобилось три заклинания земляной ямы. Крестьяне зашушукались, резко попятившись назад. Я показал пример и начал по одному за ноги выволакивать гоблинов наверх, а крестьяне их освобождали от вещей.

Пока с ямой разбирались, Бор приволок одного за другим два тела гоблинов. Стрелы из них уже были вынуты.

Трофеи с гоблинов были стандартными — редкие склянки с зельями, плохие ножи, сумки, маломерная одежда- кожаные штаны в основном, несколько костяных копий, монеты, три коротких меча. Нашли одно кольцо и два браслета. Пока разбирать их не стал, потом посмотрю.

Склянки с зельями, монеты, ножи, короткие мечи, кольцо и браслет забрал себе, отдав долю с убитых Бору, один браслет тоже Бору принадлежит, ибо снят с убитого стрелами. Если что ценное, потом поменяемся. Мы это с ним заранее оговорили.

Жаль, но ценных склянок оказалось всего 5. Меньше, чем я рассчитывал. Все на жизнь + 200.

Крестьяне забрали все мало-мальски ценное. Даже облитые кровью штаны забрали, а сапоги гоблины не носили.

Закончив сбор трофеев, мы побросали трупы обратно в яму, и я, вытащив в стороне заклинанием «яма» несколько объемов земли, присыпал трупы. Всю яму не засыпал, но слой получился хороший, нечего мерзость в лесу разводить.

Когда вернулись, все трупы гоблинов у деревни были собраны в одном месте, а трофеи рассортированы. Трупы я закопал уже стандартным способом: вырыл чуть ближе к лесу яму, а потом, когда туда скинули зеленых, закидал ее взятой в стороне землей.

Трофеи с убитых в деревне злобных коротышек оказались более разнообразными. Зелья здоровья, пара зелий маны, три кольца, одно из которых золотое, два костяных браслета, один кулон, приличная кучка монет. Нашлось два не плохих с виду ножа. Отказываться от ножей не стал, пусть останутся для подарков соратникам. Они это тут ценят, я видел.

Еще, мне вернули почти все выпущенные арбалетные болты. Два болта так и остались где-то в небытии. Хорошо что я купил почти сотню в магазине. Надолго должно хватить. Тут таких не делают — прочных и легких одновременно, с хорошей баллистикой и остротой.

Всего у меня накопилась приличная куча трофеев, носить которые с собой было глупо, и я, выбрав деньги и самое ценное — зелья, бижутерию и деньги, погрузил их в гоблинскую сумку, а остальное попросил старосту где-нибудь сложить, чтобы не растащили.

Волчата все время ходили вслед за мной, иногда порыкивая на слишком приблизившихся крестьян, что вызывало у последних усиленное дрожание коленок. Было видно, что озорники прекрасно понимают реакцию крестьян и получают от их страха удовольствие. Уважительно щенки относились только к Бору, чувствуя мою к нему симпатию. Под конец, от волчат стали исходить волны голода, и я решил сходить с ними на охоту. Бор подсказал, где тут неподалеку можно встретить зайцев, и мы отправились туда, оставив крестьян готовиться к вечерней тризне.

Зайцев нашли быстро, а охота оказалась больше похожа на прогулку. Я только показывал волчатам где спрятался заяц — я их уже за 30 метров чувствую, а те его ловили и убивали. Первого пришлось им отдать, выполнив ритуал «поедания» лучшего куска, а следующие тушки даже пошли почти целыми, хоть и слегка помятыми. На пятом решил остановиться. Думаю, хватит. Даже одного еще отдал им — волчата подросли прилично и едят соответственно. И выглядят как молодые волки, а не как щенки. А ведь недавно в ладони помещались.

Когда вернулся в деревню, в домах уже были слышны голоса женщин и детей. Значит, тоже пришли, и готовятся к тризне. Мне староста сказал, что поставят столы посреди улицы. Будут праздновать победу, и провожать в последний путь воинов. Потом сожгут их на костре.

Попросил Гостомысла выделить мне избу, из тех, что пустует. Тот отвел меня к еще целому строению, и сказал, что пришлет баб убраться и еды приготовить. Еще, попросил ко мне деда Млада прислать. Разговор, мол, есть.

Дед Млад пришел первый.

— Садись Млад, в ногах правды нет — пригласил я гостя. — Дело у меня к тебе! Как ты смотришь на то, чтобы свою работу слуги вспомнить?

Дед Млад аж побледнел от волнения:

— Я? Да я… — он замолчал на пару минут, а я не стал торопить, — да я всю жизнь только этим жил. Тут потому, что старый барон погиб, а новому я не нужен. Вот и доживал свой век. Люди добрые, не прогнали, хату дали. Да только какой из меня крестьянин? Я ж ничего, кроме как работы слуги, не умею. Так что, согласный я. И спасибо за доверие, не подведу.

— Ну и хорошо, раз согласный. Можешь прямо сейчас приступать. Это дом временно наш, бабы в помощь придут скоро. Вон там в углу три зайца. Волков не бойся, не тронут. Платить то тебе сколько?

— Мне старый хозяин четыре медяка в неделю платил, — ответил Млад.

— Ну и я столько буду. А будут дела в порядке, то и добавлю. Может быть, — я решил Млада не баловать. Да и денег не горы. Мне еще дружину нанимать и содержать. Кто его знает, сколько это обходиться будет?

— И еще — я протянул Младу трофейный охотничий нож, больше похожий на приличного размера тесак — это теперь твое. Все мои люди должны быть с оружием.

Млад бухнулся на колени, и обеими руками принял осторожно оружие. Что же это за отношение у них к простым ножам то? Надо будет потом у Бора спросить, или у Млада, но не сейчас. Сейчас он смотрит на нож как на «мою прелесть», и смешно двигает губами что-то про себя говоря.

Пришел в себя Млад довольно быстро. Где-то раздобыл пояс, и прицепил на него нож. Так же и Бор сделал, когда я ему нож отдал. И еще, я вдруг вспомнил, что поясов крестьяне не носили. А вот Бор и Млад теперь были подпоясаны. Что-то это да значит. Еще одна причина узнать в чем тут дело…

Млад оказался вертким старикашкой, быстро взявшим в оборот троих пришедших мне на помощь бабешек. Те его поначалу хотели послать, но, увидев пояс и висящий на нем нож, язык попридержали, и споро принялись за уборку и приведение дома в жилой вид.

Млад забрал у меня камуфляжную куртку и брюки. Хотя что там от тех брюк осталось, ошметки одни, да и у куртки рукавов почти не было, а на спине дырка с запекшейся кровью. Также, отдал ему поддоспешник. Как это починить? Но бабы покрутили остатки одежды в руках и унесли. Не знаю, что получится, но носить это я уже не мог.

Спросил Млада сколько стоят штаны и рубаха, в которых не стыдно ходить.

— Штанов на тебя тут нету, — ответил Млад. — Крестьяне ходят в холщовых. Штаны для благородных им не положены.

— Тогда найди что получше. Не ходить же с голым задом, — ответил я, и, сунув ему серебряную монету, отправил добывать мне сменную одежду.

Заодно разложил на столе и начал чистить доспех и оружие. Цзянь оттер от грязи и крови, подправил заточку и смазал маслом. С кольчугой оказалось все не так просто — не оттиралась запекшаяся кровь. Решил по возвращении Млада ему поручить чистку. Слуга он мне или кто?

Пока возился с кольчугой, Млад принес рубаху и штаны. Рубаха обычная, прочная, крестьянская, с вышивкой по краю. А штаны… Я когда увидел, хрюкнул… и сполз под стол.

— Малиновые штаны… три раза КУ! — я давился смехом, представляя как я иду в этих штанах по деревне, и крестьяне приседают, три раза хлопая себя по щекам!

Млад застыл в замешательстве… сказать я ему ничего не мог. Физически не мог, потому что, когда уже отдышался, и хотел снова что то сказать, представил что в этих же штанах иду по городу… И снова под стол….

В общем, решил не говорить ничего. Так сойдет.

— Дай эти… — похрюкивание. Носить то что-то надо. Вот и малиновые штаны надел. Привыкну, а по поводу КУ надо будет подумать. Идея не самая плохая. Опять под стол…

В общем, в одежду новую я облачился. И решил, что буду теперь всегда ходить в доспехах. Благо, запасной комплект у меня есть. Начал одевать его, когда увидел квадратные глаза Млада.

— Чего уставился как на чудо? — спросил я его.

— Так ведь это… легенда… — он показал в сторону щита, лежащего изображением вверх.

— Что за легенда? Говори давай! — мне недосказанности и перешептывания за спиной уже порядком надоели. Я начала заводиться.

Он и рассказал. Оказалось, что среди крестьян пограничья, а может, и не только среди крестьян, ходит легенда о Волчьем Владетеле, который придет и освободит приграничье от напастей, и станет оно процветающим и защищенным. И будет этот Волчий Владетель умен умом, силен силой и духовен духом. А, еще справедлив справедливостью. Ну, как всегда в легендах. А еще, ему будут подчиняться волки.

Млад чуть помолчал, потом добавил, что крестьяне меня признали еще до боя. Бор информацию слил — охотник в лесу не зря следы рассматривал. Видел, что волки за мной ходят, и как ходят. А потом, уже после защиты, они увидели что за мной трое молодых волков ходят, и один белый, то решили призвать меня во владение.

— О как, призвать, значит! — Нахмурился я. — Получается, я вам служу?

— Это так! Мы служим тебе, а ты нам, — подтвердил Млад. — Мы тебе наш труд и почтение, а ты — свою кровь и силу. А если надо, то и жизнь за нас. Таков договор.

Теперь мне стало понятно, почему меня признали владетелем без выполнения трех квестов по очистке территории. Наличие волков сделало меня частью легенды, потому, дополнительных доказательств было не надо.

Пока разговаривали, Млад помог мне облачиться в доспех. Это кольчугу — снял одел. А вот полный доспех — не так. Его чтобы одеть, помощник нужен, иначе сам умахаешься шнурки завязывать в неудобных местах. Млад в этом был силен, сразу виден опыт. Да и делал это с удовольствием, сразу помолодел лет так на 10, превратившись из сухого еле ходящего старикашки в подвижного, по юношески резкого человека. Вот ему еще бороду да патлы сбрить. Может и не старым еще окажется. Но это пусть сам решает. Мне от его вида ни жарко ни холодно.

Раз уж так разговорились, решил расспросить Млада про странную реакцию его и Бора на подаренные ножи. Тут оказалось тоже все непросто: все люди делятся на касты. Каста крестьян, каста торговцев, каста ремесленников, каста воинов, каста благородных. Даже каста жрецов есть, но там сложнее. Так вот, крестьяне — одна из низших. Хуже — только бродяги. И перейти из касты в касту человек по своему решению или желанию не может. Нужны специальные условия, или, чтобы тот, кто стоит на две ступени выше, признал человека как достойного. Вот, подарок ножа и был этим самым признанием перехода Млада и Бора из касты крестьянина и слуги в касту воина. Недостаточным, но другие условия как раз были уже соблюдены — это участие в бою и наличие убитых врагов. И когда это Млад успел отметиться?

А еще, Млад рассказал, что я сделал деревне большой подарок. Не тем, что защитил. Это и так понятно. За то они службу свою нести будут, а тем, что распорядился похоронить погибших пятерых крестьян по воинскому обычаю. Это означает очень многое, но главное, что погибшие признаются воинами, хоть и посмертно. А также, их дети и жены признаются детьми и женами воинов, со всеми наследственными привилегиями. Теперь деревня, с одной стороны, обязана эти семьи кормить до совершеннолетия детей. А с другой, они когда подрастут, им староста наймет воинского учителя, и те смогут обучаться воинскому делу. Когда же подростки вырастут, то смогут пойти наемниками или в дружину к владетелю, и принесут своим семьям и деревне немалый доход. Да и статус деревни стал более высоким. Она быстро вырастет: новые жители придут туда, где живут воины, способные их защитить. Безопасность высокого ценится в пограничье.

Вот это я наворотил! Сам не думал, что так будет. Но даже оно и лучше. Надо свою интуицию слушать. Может, еще чего подскажет. Вот только одно мне интуиция не подсказывает — как с этой деревни денег побольше слупить? А то я им тут всего хорошего. А они мне… Ничего они мне пока.

Последним штрихом наведения марафета было прилаживание к каске набитой соломой головы волка с ниспадающей на плечи как плащ шкурой. Надо было ее приделать прочно, чтобы не отвалилась и чтобы смотрелась как живая. Провозились минут 20, подвязывая завязками разными, клей откуда то Млад притащил вонючий, но схватился быстро. Получилось внушительно, а система оценила изменение как превращение каски в тотемный предмет.

С каской было все понятно. Я давно уже ношу на ней шкуру для устрашения. Интересно, какой же будет третий предмет?

На улице уже все было готово. Крестьяне вынесли столы на поляну, заменяющую деревенскую площадь, принесли еду и какие то напитки. Стояли вокруг, пока ни к чему не притрагиваясь. Увидев меня в полном боевом облачении с волками сзади, вдруг резко бухнулись на колени, все, кроме Бора. Тот просто опустил голову. Я поднимать их не стал. Надоест сидеть так — сами поднимутся.

Я подошел к началу стола, налил себе чего то с виду спиртного.

— Встаньте и подойдите, — я решил говорить громко, чтобы слышали все. Народ потихоньку поднялся и подошел к столу.

— У нас сегодня и праздник и горе, — начал я свою пафосную речь. — Праздник, потому что мы отбились, и потому что шестеро жителей деревни сегодня стали воинами. И горе, потому что четверо ушло за черту. Они погибли как настоящие воины и герои, и за чертой их ждет почетный отдых в ожидании новых подвигов. Каждый из нас будет помнить их.

Не силен я в речах, но и этого хватило. Народ похватал кружки, и начал себе наливать. Через минуту молчание стало разбавляться сначала робкими, потом смелее речами говорящих между собой крестьян. А я же, решил, что могу перекусить и пока ни с кем не общался. Выбор еды был велик, но несколько непривычен. Для нашего современного человека малое количества мяса на столе это показатель бедности. В прочем, чего я хочу от деревни? С другой стороны, много разных солений, свежий хлеб, какие то сваренные целиком овощи, несколько рыбин, каша. Народ живо разбирал еду, и стол пустел. Тут не привыкли к излишествам, потому быстро очистили стол, и уже поглядывали в сторону околицы. Как раз стемнело, и я направился в сторону сложенного из бревен погребального костра. Наверху лежало четыре завернутых в белое полотно тела. Мне поднесли факел, и я, со словами -

— Покойтесь с миром, Воины! — поджег костер с четырех сторон.

Огонь разгорался быстро, в тишине послышалось несколько всхлипываний. Остальные крестьяне стояли, и молча смотрели. Я тоже стоял, и вдруг у меня появилась потребность сделать что-то.

И я завыл. Упоенно, выкладывая свою тоску, усталость, накопившуюся боль, надежду на лучшее будущее. Через секунду к моему вою присоединились волчата. А потом, откуда-то из глубины леса послышался ответный вой нескольких волков.

Так мы и выли, выливая свои эмоции, и соединяясь в этом с Матерью Волчицей, образ которой был виден на взошедшей луне.

Когда мы закончили, крестьяне все стояли на коленях. Может им не подниматься уже больше? Пусть так и ходят. В этот раз на коленях был и Бор с Младом. Я развернулся, и направился в сторону своего дома. Дальше пусть без меня.

А волчата, виновато спросив у меня разрешения, направились в лес. У них там дела появились срочные. Ну, я не против. Пусть только утром приходят…

Петухи и деревенское утро — близнецы и братья, мы говорим петухи — подразумеваем деревенское утро; говорим деревенское утро — подразумеваем петухи!

Пернатые сволочи истошными воплями убивали остатки моего благостного настроения, и навевали мысли о супе, жарком, ну или просто утопить их с особым цинизмом. Будет у меня свой дворец, я запрещу петухов в радиусе километр, даже нарисованных!

Сон уже прошёл, потому начал собираться. На утренний моцион вышел в одних штанах. Малиновых.

Умывшись и прополоскав рот позавтракал вездесущей яичницей с хлебом и молоком.

Возвращению хорошего настроения мешали все те же петухи, которые хотя и закончили свой непрерывный вопеж, но окончательно умолкать не спешили, и будили во мне уже было затихающее утреннее бешенство.

Вот в таком состоянии меня застал Млад, притащивший починенные камуфляжные штаны и куртку. И это было хорошо, так как мне уже начинало хотеться кого-то придушить или что-то спалить. Эту деревню, например.

Я осмотрел на результаты починки. Сделано было аккуратно и, наверное, лучше в этих условиях не сделаешь. Мастерицы пришили рукава и нижнюю часть штанин из относительно тонкой кожи. Получилось органично и даже, сильно. Эдакий ковбой стал.

Я с облегчением стащил с себя малиновые штаны, заново наложил на одежду руны интеллекта, оделся. Снятие старых рун, и наложение новых съели весь запас маны, потому я попросил Млада подождать и сел в медитацию, которая не только восстановила ману, но и помогла успокоиться.

Из дома без доспеха решил не выходить, потому, с помощью Млада одел доспех, нацепил на пояс с разных сторон скьявону и фальшион, щит за спину. Кольчугу отдал Младу с поручением сначала почистить, а потом отнести кузнецу в починку, а сам отправился к старосте делать насущные дела.

Староста нашёлся в огороде, копался там вместе с двумя бабами. Я его подозвал, и мы вместе пошли к его дому, где уселись в тени раскидистого дерева.

Расскажи ка мне, Гостомысл, какие сборы от вас были положены владетелю. Когда платили. Кто забирал.

У Гостомысла сначала забегали глаза. Я почувствовал, что меня сейчас попытаются надуть. Потому сделал по возможности зверский вид. Это помогло благорозумию Гостомысла победить его жадность, а меня избавило от необходимости его прессовать.

— 4 серебряных в месяц за 10 дворов, да четверть урожая по осени. Вместо денег можно воинов на довольствие поставить, остаток — деньгами и урожаем. Сейчас в деревне 11 крестьянских дворов, и семь воинских. Потому тебе положено 4 серебрушки и 40 медяков в месяц. Но можешь Бора с собой взять, он давно уже жизнью в деревне тяготится.

— Бора, говоришь… — задумался я. — А что, пополнение хорошее. Надо с ним поговорить будет. До разговора ничего не скажу тебе про это.

— Теперь про твои обязанности. Ты должен нас защищать. От напастей и от разбойников, и от других благородных. И в случае потерь, оказать нам помощь продуктами и другими средствами.

— Это мне известно, — произнёс я.

Ну раз известно, то слушай какие у нас проблемы: волки коров воруют, на погосте нечисть завелась, а по дороге уже давно не приходил никто, надо бы проверить почему.

Ага, вот и задания. Все как писал неизвестный игрок.

— Эвон как ты запряг резво, за четыре серебрушки! Сам то понимаешь, сколько такая работа стоит? Мне от вас отказаться легче.

— Ну да, есть такое, — со вздохом согласился староста- но и ты понимать должен, что не всегда деревня такой маленькой была. Когда нас барон защищал, тут люди охотно селились. А теперь, смотри- больше половины домов пустые стоят! Как люди защиту увидят, так сразу и потянутся сюда. У нас земля хорошо родит, лес окрестный богатый на дичь, грибы да ягоды в изобилии. Как не поселиться в таком месте замечательном?

Я задумался надолго. Не получается из меня пока богатого буратины. Даже в ноль не получается. Десять дворов могут содержать двух воинов. А еще нужны слуги, еще нужно будет купить одежду.

А сколько у меня вообще денег то есть? Это вопрос впервые меня не праздно заинтересовал. Оказалось, что 18 золотых, 86 серебряных, и 47 медных монет. Получается, при зарплате в 2 серебряка в месяц, могу нанять на год человек 50. Ну, это нормально, в принципе.

Вспомнилось сколько денег я насобирал с гоблинов. Богатые они. Откуда у них столько денег? Может, схрон раскопали или караван ограбили? Нет, точно схрон — с каравана они бы и оружие взяли и предметы заметные. Зато были предметы, которые обычно в схрон кладут — золотые побрякушки да монеты.

— Вот бы поймать гоблина, да расспросить: «Где ты, гоблин эдакий, монеты взял?»- Мечтательно подумал я, аж потянувшись от предвкушения. Жаба и хомяк дружно захлопали в ладоши и запели что-то из классики в стиле «Славься Кей»!

А деревня-то тоже разжилась деньгами! Никак не меньше 5 золотых получается плюс другие трофеи. Ну и ладно, это их карман, надеюсь, правильно этими деньгами распорядятся.

— Ладно — соглашаюсь я. — Так пусть будет. Только дом пока за мной остается. И еду мне и Младу за ваш счет будете давать. Мясо не надо, сами добудем, а вот овощи, яйца, хлеб, зелень.

Гостомысл закивал головой, тоже соглашаясь.

Замелькали строчки системных сообщений. Вечером посмотрю что там. Хотя и так знаю, что правильно все делаю. И да, гадание у меня теперь такое. Надолго ли хватит его?

Следующим в очереди был разговор с Бором. Но до этого меня встретил кузнец. Он стоял вместе с Младом, смущенно переминаясь с ноги на ногу у ворот дома старосты.

— Тут это… не могу я починить твою кольчугу, — он нехотя выдавливал слова, видно, не просто это ему давалось. — Металла такого нет. Есть обычный, но кольчуга другой металл требует.

— Ты сделай что можешь, а потом, я ее тем, кто делал отдам в починку, — он закивал.

— Тогда — готово. Вот, — он протянул мне спрятанную ранее за спиной кольчугу.

Я принял ее на руки, и стал рассматривать. Погнутые пластины поправлены и отшлифованы. Целые кольца выпрямлены. Не целые вынуты, на их месте кольца из темного металла. Выглядит, конечно, как что-то чужеродное. Но дырки нет, и сделано аккуратно.

— Благодарю тебя. Знаю, что не из чего лучше сделать. Да и работа не только мастера тут, но и мага. Так что, не мог ты это поправить.

Смеян благодарно кивнул мне и, попрощавшись, пошел в сторону кузни. А я отдал кольчугу Младу и поручил ему приготовить на обед овощей с мясом. Зайцы должны были еще оставаться. По дороге к Бору наткнулся на волчат. Они выглядели немного потрепано, но были довольны. Их морды лучились гордостью от не зря потраченного времени.

Встретив меня, они усиленно завиляли хвостами, и стали передавать образы. Я не очень понял но, кажется, они встречались с теми волками, что выли, и о чем то там пытались договориться. В смысле, покачать права. Их там, конечно, маленько поваляли, но без фанатизма, потом дали право оставаться на этой территории.

Мда, это, кажется, волки из первого задания старосты. К ним ночью пойду, волчата поведут. Наказал им идти к дому и отсыпаться. Ночью пойдем по делам, заодно со стаей пообщаемся.

Бор был дома, занимался своими стрелами. Он их много выпустил за вчера, и сегодня чистил от крови, правил и складывал в пучки. Стрелы были с костяными наконечниками, с железными я увидел только десяток или около того. Понятно, что железо дорогое, но гоблинам и кости хватит.

— Приветсвую, Бор! — поприветствовал я его.

— И тебе доброго дня, Вук! — ответил он. — Присаживайся. Квас хочешь?

На улице было довольно жарко, потому предложение кваса было весьма кстати. Дождавшись ковша с квасом, отхлебнув пару раз, я завел разговор.

— Бор, мне староста сказал, что ты не очень хочешь жить в деревне. Это правда?

— Да, это так. Давно устал я от такой жизни.

— Предлагаю пойти со мной. Деревня тебя как воина в дружину выставит, — я не стал юлить, и выложил на стол сразу все карты.

— С тобой пойду, — ответил Бор. — Что делать надо?

Вот за что люблю Бора — не трепет языком понапрасну. По делу говорим. Коротко и ясно. Как воин с воином.

— Сегодня-ничего. Готовься пока. Вечером приходи в избу, где мы с Младом остановились. Если амуниция какая есть- приноси. Будем смотреть как снарядить тебя получше. Ночью я в лес схожу, но сам. Там только для меня дело.

Бор махнул головой и продолжил заниматься стрелами, а я вышел на улицу.

Постоял, вдохнул деревенский воздух:

— Красота!

До вечера было много времени, потому решил начать заниматься фортификацией- все же, теперь деревня моя, и мой шкурный интерес том, чтобы она была как можно более защищенной. Опять нашел старосту, и мы с ним пошли вокруг деревни, обсуждая как рыть и куда кидать так, чтобы потом для роста деревни место оставалось.

Староста ушел, а я занялся делом любимым делом — попытками определить предметы. Жаба и хомяк сидели на первых рядах сознания, потирая лапки и фантазируя на тему колечка с 35 статами на «+мульён пятьсот». Пришлось их огорчить — 35 статов мне не определить, и будет такое кольцо лежать у меня мертвым грузом — ну не полный же я отморозок одевать на себя неопределенную бижутерию? Для определения выбрал никак не сдающееся колье, новых три кольца и один браслет. Колье не определилось, 2 медных кольца оказались на интеллект +2, на дух + 3, а одно золотое — на дух +5 и интеллект +4. С шаманов колечки-то! А вот браслет оказался на силу + 4 и выносливость + 5. Нормально получилось, но жаба с хомяком приуныли….

Перед началом копания надел все вещи на интеллект, взял в руки посох ученика мага, и принялся копать траншеи, выгружая вынутую землю в вал со стороны деревни. Потом жители это дело укрепят, и будет почти крепостной вал. Деревенского пошиба. Останется только ворота на вход сделать.

При рытье применял опыт современной мне фортификации. Просто вокруг решил не копать, а копал уступами и делал выступающие траншеи. Так, чтобы напрямую подбежать нельзя было, обязательно свернуть нужно и бок под стрелы подставить. За пару часов вырыл метров 15 траншеи два на два метра, с другой стороны вал такой же. Не цитадель, но и тут можно свою голову сложить. И долго я с такой производительностью копать буду? Дней сто? Двести?

Работа на свежем воздухе хорошо способствует пищеварению, потому, урачщий желудок стал настойчиво требовать пищи. Пошел обедать, заодно отдал последнего зайца волчатам. Те лежали под крыльцом и явно наслаждались прохладой. Ну чисто собаки. Дома пес тоже такие места любит. Поел, пошел копать дальше. Откопал еще 50 метров, повысив уровень медитации на единицу. Итого, направление от леса гоблинов уже на одну треть прикрыто. Мелочи, но душе приятно!.

После ужина пришел Бор. Принес свою амуницию: кожаные штаны, пару гоблинских копий, курткц из кожи, нож, что я подарил и лук. На голове ничего нет.

Еще показал мне одно кольцо и браслет. Я их опознал. Кольцо давало небольшую прибавку на два стата, как раз подходила бору + 3 ловкости и +2 выносливости. А вот браслет давал + 7 интеллекту, и я его предложил поменять на мое — с силой и выносливостью. Бор согласился.

После чего, я предложил ему померить мою кольчугу. Он чуть не упал с лавки.

— Как можно? Да она стоит как вся деревня! Или даже две!

— Не спорь, мне нужно чтобы ты жив был, и мою спину прикрыл в случае чего. И не дарю я ее тебе, а даю в пользование, пока у меня служишь, — да, не спонсор я, не спонсор.

— Эта вещь должна работать. Потому, носи, но береги.

Немного придержав Бора, накладываю руну на прочность. Вроде до этого руну накладывал, но ее нет, видать, в бою или еще когда сработала и деактивировалась. Вообще, это свойство рун надо запомнить — при разрушении предмета они могут слететь. Я это на одежде уже видел, но как то не обратил внимания.

— Бор трясущимися руками надел кольчугу, и стал похож на воина. Наконец то, а то ополчение какое то. Осталось только что то с каской придумать.

— Отдавать свой бацинет не хотелось категорически. Это парадная каска. Да и дорого очень. Не поймут меня, если воина, пусть и не самого плохого, буду так одевать. Потому решил пока не заморачиваться, а сходить к кузнецу, чтобы тот к завтрему шишак сковал.

Смеян выслушал пожелания, и назвал цену — 10 серебряных. Ёоу! Доход за два с половиной месяца с деревни! Сколько же тут железо стоит? Скрипя зубами расплатился.

Бор умчался домой, уже в новой кольчуге, старательно выпячивая грудь колесом. Нет, оружие молодит мужчин. Дед Млад помолодел, этот тоже как мальчишка себя вести стал. А что будет если молодому парню меч дать? Как младенец загугукает?