Сноходец

8. Деревенский спектакль

Когда мясо было готово, я поднял снова заснувших волчат, передал им образ великой охоты, и мы, издавая весёлое тявканье, пошли в сторону деревни. Вернее, тявканье издавали волчата, а я шёл молча.

Ничего плохого в шуме я не видел, т. к местность была мной уже обследована, и опасностей не таила. Волчата устали довольно быстро, мы тогда ещё не дошли до границы исследованной зоны, и потому уныло тащились вслед за мной. Мне это быстро надоело, и я спрятал их в пространственный карман.

Вскоре почувствовал наличие зайца. Отошёл чуть в сторону, вытащил и растормошил сонных волчат. Показал им образ страшного, но вкусного Врага Зайца, и показал образами, как им к нему подобраться.

Волчата разошлись в разные стороны, а я следовал в отдалении за ними для подстраховки. Все еще помнил, как меня чуть не убил такой же ушастый.

Заяц волчат то ли не почувствовал, то не принял всерьёз, но белый щенок смог подобраться к зайцу на расстояние прыжка, и схватил зубами за ухо. Тут же подтянулись два других волчонка, и уже вдвоём пытались ловить зайца, который пока успешно от них отбивался задними лапами. Белый же, так и висел на ухе, не давая зайцу уклоняться слишком быстро.

Лес наполнился обиженным писком зайца и азартными порыкиваниями волчат. Ушастому игра быстро надоела, и он укусил своего главного обидчика. Это уже было серьёзно, и я решил обездвижить зайца параличом, который быстро спал, но дал время волчатам занять стратегические позиции, повиснув на передней и задней лапах.

Заяц упал, дрыгая своими сильными лапами попытался сбросить волчат, но не смог. Суммарный вес щенков оказался слишком велик. Волчата, со своей стороны, пытались загрызть зайца, и не могли, так как держали зайца за важные, но не критичные для здоровья места. Опять тупик. Пришлось еще раз его приголубить параличом. Это позволило щенкам добраться до мягких мест зайца, и дело пошло. Я не смог долго смотреть на то, как садистки убивают зайца, отщипывая от него по щепотке, потому отошел в сторону, и просто занялся своими делами, время от времени проверяя эмоции щенков.

Занялся я проверкой кулона, в очередной раз проваленной. После двух проверок, возня за кустом прекратилась, и оттуда появились три пятящиеся щенячьи задницы. Изгвазданные в крови, но жутко гордые и довольные волчата тащили за собой труп зверски замученного зайца. Заяц был доставлен к моим ногам, а волчата построились в ряд, преданно смотря на меня.

Сначала я не понял чего от меня хотят, но потом догадался, что должен первым откусить от добычи. Такой закон стаи, и я не собирался рушить столь полезную традицию. Я вытащил охотничий нож, который вчера очистил от песка и прицепил на пояс, и вырезал зайцу сердце. Конечно, есть сырым я его не стал, просто воспользовался пространственным карманом, но вымазать губы пришлось.

После этого, послал щенкам своё чувство удовлетворенности ими, и разрешение есть зайца. С веселым тявканием они набросились на тушку, и скоро от неё остались только черепушка и парочка лапок.

Волчата подросли, теперь уже точно подросли, и у них уже был второй уровень. Они улеглись полукругом и сыто покусывали несъедобные куски зайца. Размер их был примерно как у заваленного зайца. Если так пойдет, то они за 2–3 дня вырастут в молодых волков. Хорошо бы! Такие помощники мне очень нужны.

Я сложил осоловевших волчат в пространственный карман, и направился дальше, уже решив не отвлекаться на дичь. По дороге все же не удержался, и оглушил еще одного зайца. Он даже живой поместился в пространственный карман, а система оповестила меня о превышении веса. Ничего, дойду потихоньку. Уже мало осталось.

В деревню решил сразу не идти, а сначала осмотреться. Обошел деревню вокруг по лесу, отметил, что домов в ней гораздо больше, чем жителей. Примерно половина домов выглядит пустующими. Защищать ее тоже не слишком легкое занятие, хорошо хоть деревню от леса отделяют огороды и выпасы, потому совсем незаметно подойти гоблинам не удастся. Огороды обнесены не слишком высоким плетнем. Для воина он не преграда, а вот низким гоблинам чтобы перелезть еще постараться нужно. И то хлеб. С той стороны, откуда должны появиться гоблины долго ходил кругами, ища малейшие признаки того, что гоблины тут уже побывали. Они не глупые без разведки соваться. Таки нашёл, хотя, быстрее, это интуиция вдруг полыхнула чувством узнавания, и тут же замолчала. Начиная с этого места я начал искать следы. И нашёл ручей. Он тек откуда-то из леса в сторону деревни. Я решил что это знак, и пошел вдоль ручья против течения, стараясь не оставлять следов.

Правильность направления подтвердило повышение интуиции +1, а потуги на скрытность награждены +1 к скрытому перемещению.

Вообще, я заметил, что темп появления новых навыков как-то вдруг резко упал. Наверное, выживание в лесу крутится вокруг этих 20–25 навыков. Больше просто не надо. Вот за этими размышлениями, вышел на место, где на песке явно отпечатался след босой ноги. Судя по размерам, гоблин или ребенок. Ребенку так далеко от деревни делать нечего, а гоблину в самый раз.

Я отметил это место как удобное, и направился в сторону, куда направился гоблин. Через некоторое время я потерял направление, и пришлось возвращаться к найденному следу.

Выпущенные на волю волчата долго не могли понять чего я от них хочу, но потом удалось им передать образ жаренного в сметане гоблина, который пахнет так же, как оставленный след. Волчата не были голодны, но жадность победила, и я потрусил за ними. Кстати, лучше всех следы читал серый кобелек. Он всегда уверенно держал направление, тогда как серая сучка и белый щенок иногда терялись, и вопросительно поглядывали то на меня, то на нюхастого щенка.

Часа через три начали встречаться следы пребывания разумных: срезанные ветки, зарубки на деревьях, следы ног. Я удвоил бдительность и спрятал снова утомившихся волчат. Пришлось вдвое уменьшить скорость передвижения, выбирая для прохода места, где моих следов будет оставаться как можно меньше.

Деревня благоухала помойкой. Вот как можно жить в лесу и так вонять? Я шел с подветренной стороны, потому запах чувствовался весьма отчетливо, а потом уже я расслышал и гортанные голоса гоблинов.

Прикрываясь густым подлеском, смог приблизиться в пределы видимости их лачуг. Что смог увидеть — это несколько шалашей из веток, стоящих среди загаженного костями, каким то другим мусором и основательно вытоптанного леса. Костров видно не было — они что, сырым всё едят? Странно. Перед шалашами на земле сидели страхолюдного вида гоблинши в мини-юбках из каких то листьев. Почему гоблинши — потому что сиськи отвисшие, а так — те же гоблины. Они очищали от коры какие-то растения, и складывали их в кучу, иногда кричали на своих возящихся в грязи детенышей. Вонь стояла стояла такая, что долго сидеть рядом я не смог, и осторожно отполз назад. Решил возвращаться к месту, где нашел первый след гоблина.

Вот эта прогалина у ручья, след тут же, новых пока нет. Я благоразумно на намытый песчаный мысок не выходил. Чуть в стороне от выхода на прогалину, за кустом, вырыл узкую яму, глубиной метра 2 Спустился в нее, и стал удалять землю, делая подземный подкоп в сторону, откуда должны прийти гоблины. Идея была в том, чтобы сделать подкоп и не морочиться с настилом сверху, очень это трудоемко. Пока копал подход к основной выемке, сверху оставлял сантиметров 20- так, чтобы земля не рухнула сама по себе, а потолок делал сводчатым. Подкоп получился длиной метра 2, потом начал расширять его до четырех метров, но пришлось укреплять вырезанными в стороне от ловушки косыми подпорками. Получилась яма с земляным верхом.

Пока делал, несколько раз отдыхал, т. к. мана заканчивалась, и приходилось заниматься медитацией. Объем медитации сработал, и она поднялась на еще 1 пункт. Теперь, судя по ощущениям, я восполняю ману минут за 10–15.За это время яма приобрела законченные очертания — ширина 4 метра, длина 6 метров (должно как раз перекрыть всю прогалину), и глубина метров пять. В дно забил несколько десятков заточенных кольев, зто тобы провалившиеся гоблины уж точно не отделались синяками. Знатная яма получилась.

Вход в ловушку закидал сверху ветками и немного присыпал песком. Пошел смотреть что получилось — а получилось не очень. Все же земляные работы что то потревожили в дерне, и место, где находилась ловушка выглядело как то… чужеродно, что ли. Исправлять решил с помощью иллюзии. Как смог вспомнил как это место выглядело раньше, и восстановил внешний вид. Помня о патологической жадности гоблинов, решил подогреть их интерес именно к этому месту, создал иллюзию рваной сумки, которую кто то волок, и из нее высыпались монеты. Пара золотых, чуть серебряных и горстка медных. Иллюзию насытил маной по максимуму, 15 часов продержаться должна. Если не хватит, подновлю.

Пора идти дальше. Хотелось найти место, где гоблин выходил из ручья. Я прошел почти до самой деревни, и такого места не нашел. Тогда решил снова использовать волчат. Они прошлись по над речкой и нашли место, выведя меня туда, откуда гоблин наблюдал за жителями. Место было хорошим — небольшой выступ леса перед вырубленными полями. Думаю, разведчик этим путем поведет других гоблинов.

И снова начался марафон с копанием. В этот раз я для ловушки я выбрал распадок между буреломами. Мимо никак не обойти. Копал так: постепенно увеличивал толщину потолка от передней стенки (что ближе к деревне) к задней (откуда должны прийти гоблины). Хочется чтобы задняя стенка держалась до момента, пока все гоблины не взойдут на ловушку. Или почти все. Я — земляной червь! Почти полдня провел под землей, и, хотя я не копал лопатой, умаялся как после выгрузки вагона. Не светит сегодня тебе, деревня, героическая защита. Потому что я хочу отдыхать — есть мясо, играть с волчатами, да и спать в конце концов…. Место для лагеря нашел в 15 минутах ходьбы от последней ловушки. Тут протекал совсем маленький ручеек, а примятая высокая трава казалась почти периной. Разжигать костер не стал. Косули мне на несколько дней хватит. Отрезал пару кусков, они не потеряли свою свежесть, пахли и ощущались как только что снятые с костра.

Пойманного утром зайца оглушил и отдал волчатам, которые так и бегали вокруг весь вечер, уже иногда отлучаясь с моего поля зрения на довольно продолжительные промежутки времени. Я его чуть в стороне кинул, потом мысленно показал где, ну и вперед, не маленькие. Справились они в этот раз быстрее, но уровень не подняли. Ну да, и не должен был он подняться, заяц такой же как они уровнем, а их трое.

В этот раз зайца волокли легко, и так-же положили передо мной. Я выполнил ритуал поедания самого вкусного куска, и остальное отдал щенкам.

Перед сном снова наделал иллюзий на всю ману. Тренировка однако. Волчата сначала испугались, потом поняли, что за изображением ничего не стоит, и с азартом стали кусать страшных с виду, но пустых по сути страшилищ. Пришлось их останавливать и объяснять, что страшилища должны испугать врагов, которые начнут громко кричать. И вот тогда, гордые сильные волчата проснутся, и их всех победят.

Волки прониклись, и стали уважительно обходить иллюзии воинов, лишь изредка украдкой их кусая за выступающие части. Щенки они еще, чего с них взять?

Спать завалились рано. День был тяжелый, все устали, а завтра будет еще тяжелее.

С волками спать хорошо. Они греют. И они стали больше. Одного серого волчонка использовал как подушку, от чего тому было чуть тяжеловато, но чувство гордости за порученное дело не дало ему пошевелиться до самого утра. Кстати, это девочка. Надо им имена дать, что ли. И характеры у них появились. Девочка обстоятельная, заботливая. Серый волчонок хитрый и шаловливый. А белый — настоящий лидер, и все на волчата его слушают. Вот и назову их — Герда, Чук и Босс. Почему — не знаю. Так захотел.

Как только подумал об этом, мелькнуло сообщение и над головами волчат появились надписи с именами, но тут же погасли. А сообщение говорило о повышении уровня дрессировщика.

Новый день радовал безоблачным небом и легкой утренней росой. Позавтракал сам, отдал кусок свиньи волчатам. Остался один кусок. Скоро надо на охоту, иначе чем их кормить? Сложил волчат в пространственную сумку чтобы не мешались, и пошел к первой ловушке подновлять иллюзию. Та еще держалась, но я сделал новую с полной заливкой маны. Потом вернулся ко второй ловушке, и как смог закрыл ее иллюзией тропы.

Теперь главная часть спектакля — убеждение. По здравому размышлению решил, что рассказывать жителям деревни о том, что на них собираются напасть гоблины мне не хочется. Зачем метать бисер перед сами знаете кем? Пусть сами в это поверят и еще меня поуговаривают…

План был прост и состоял из двух частей. Сначала нашел место у речки, куда местные бабы регулярно ходят стирать белье, дождался когда мимо будет проходить парочка, да скастовал перед ними гоблина. Те в ор, и помчались к деревне только пятки засверкали. В деревне сразу началось какое то шевеление, из за плетня в разных местах стали появляться головы.

Внимание я привлек, теперь второй акт балета. Отошел к дороге, мне же надо откуда то появляться? Дополнил экипировку: наверх накинул волчью шкуру, щит повесил сзади. Получилось солидно. Наверное солидно, мне же не вино самому. В разных местах создал несколько иллюзий гоблинов в кустах и на краю леса, так чтобы их можно было увидеть со стороны деревни и, бегая между ними, где мечом, где молнией эти самые иллюзии охаживал.

Не знаю, видели ли что из моего спектакля жители, но когда я неспешно подошел к деревне, пара десятков крестьян стояли у частокола. Частокола… против коз тот частокол. И ворота одним чихом можно перешибить. Вот как они во фронтире живы до сих пор?

У ворот меня встретил вышедший вперед средних лет бородатый мужик, в простой, но добротной одежде.

— Здрав будь, воин! Испей кваску доброго — мне поднесли деревянную кружку с квасом объемом чуть ли ни с литр. Традиция, что ли? Отказываться не стал, выпил все, показал пустое дно и поблагодарил, пожелав здоровья и процветания жителям деревни. Народ переминался с ноги на ногу, перешептывался. Было видно, что всем не терпится узнать что там случилось в лесу, но и ударить в грязь лицом тоже было нельзя. Вот и стояли друг против друга, исполняя ритуал.

Кажется, я все сделал правильно, т. к. глаза поступивших меня мужиков и баб чуть подобрели, а мужик представился Гостомыслом, местным старостой. Я представился воином по имени Вук. После чего староста спросил волновавший всех вопрос:

— Скажи нам, воин Вук, что это там в лесу было?

— Гоблины, — коротко ответил я. Хотелось чуть подогреть их интерес, пусть вопросы задают.

— И много?

— Достаточно. Видел больше десятка, а сколько точно не знаю. Убил четверых. — И не соврал ведь, точно видел, и точно четверых убил.

— Думаю, поисковая партия тут была. Что хотели разведали, скоро основными силами придут. — И опять, ни слова лжи. Витиеватая правда сама складывалась во фразы, прямо как ведет кто. Бабы загалдели, мужики, переглядываясь между собой делали друг другу малопонятные знаки.

— А ну тихо, бабы! — Гостомысл трескотню явно не любил. — Мужики, чего делать будем? Мужики многозначительно чесали бороды и затылки, не спеша давать ответ на сложный вопрос.

— Бежать? — спросил плюгавый мужичок с задних рядов. Тут не выдержали бабы, и зашикали на него, а одна баба залепила леща. Послышались смешки, прерванные хмыканием старосты.

— Бежать не дело. Дома тут, поля только засеяли, скотина, — пробурчал здоровенный мужик с подпаленной бородой. Наверное, кузнец местный. — И помощь не придет. Одни мы. Значит, будем биться. Бабы опять попытались поднять галдеж, но привычно были прерваны старостой.

— Так ведь эта… не воины мы — выразил общее сомнение уже отметившийся плюгавый.

— Захочешь жить- станешь — ответил ему староста. — Значит так, мужики! Биться будем, а вот детей и баб надо спрятать. Гоблины могут нас и побить, а так, хоть кто-то в живых останется. Все! Бабы и дети собирайтесь! Берите скотину крупную, еды на два дня и идите в лес. Заимка знаете где. С вами пасечник пойдет- он ткнул пальцем в плюгавого. — Все равно толку от него..

Мужики, а вы берите топоры, вилы, или чего там у вас есть, и сюда. Будем думать как защищаться.

Народ начал понемногу расходиться, обсуждая свалившуюся на них напасть.

— А ты, воин, что делать собираешься? — староста, наконец, обернулся ко мне, и начал тот самый важный, ожидаемый мной разговор.

— Дальше пойду. Еды куплю, отдохну, может, часок, — ответил я смотря в сторону дороги, как бы продолжая свой путь и демонстрируя безразличие к проблемам деревни.

— А то, что гоблины в лесу — не боишься? — староста калач тертый, и показывать свой интерес первым не собирается.

— Чего их бояться? Гоблины они гоблины и есть. Ни оружия, ни брони. У меня меч острый железный, и самострел, и щит с кольчугой. Отобьюсь. А не отобьюсь — пожимаю выразительно плечами и смотрю в небо: — то такая судьба воина, в бою погибнуть. От нее не уйдешь.

— Может, поможешь? — староста сдается первым.

— А зачем? — дожимаю ситуацию.

— Мы заплатим, — все, он мой!!

— Сколько?

Тут староста замялся, и что то долго считал в голове, смешно при этом перебирая губами.

— Золотой.

— Не серьезно — на выдохе начинаю разворот в сторону дороги.

— Два!

Я разворачиваюсь обратно.

— Ты это сейчас с кем сейчас разговариваешь? — староста примерно одного со мной роста, но стараюсь смотреть на него сверху вниз, для чего даже чуть на носки приподнялся: — Что мне твои золотой или два? У меня меч в 15 раз дороже, а вся амуниция, так вообще, в 100. И ты мне предлагаешь рисковать жизнью ради этих грошей? Да я на ремонт только брони потом больше потрачу! — начинаю заводиться уже по настоящему.

Староста как то быстро сник:

— Нету у нас больше. Бедные мы. И детей пожалей, — начал давить на жалость.

— Детей говоришь? — а я уже завелся, и тема жалости не прошла. — А чего вы тут сами живете в лесу? Барон, которому вы за защиту платите, где?

— Нету барона больше. Погиб год назад, когда из леса нечисть полезла. Земля сейчас ничейная.

Опа, а это я удачно зашел. Теперь главное не спугнуть.

— И что, совсем у барона никого не осталось? Да не в жизнь не поверю что земля без хозяина остаться может! — я стал сбавлять обороты, переходя от раздражения в скептическому тону.

— Дочка у него. Только править она не может, защищать не может, потому, если по закону, прав на землю у нее нет. Она живет в замке барона с парой-тройкой слуг, что не ушли от нее, а дружина разбежалась, когда барона не стало. Никто на себя обузу брать не захотел.

— И что, любой может прийти и сказать — я барон?

— Сказать то может — со вздохом ответил староста, а вот доказать, не каждый — нужно эту землю защищать. Сначала 10 дней, чтобы владетелем признали, а потом год. Тогда звание закрепится. Сделать такое сможет не каждый. Баронство пограничное: набеги, войны, нечисть, разбойники. Это в империи сейчас тишина. А у нас хлопоты сплошные. Легче за себя только отвечать. Потому и хозяина уже почти год как нету, и деревни потихоньку вымирают. Где гоблины, где из леса нечисть лезет, где еще какая напасть. От всего барон защищать должен.

Тема была явно больная, потому староста ее развивал со вкусом, с дрожью в голосе.

— Так, не торопись — останавливаю старосту. Есть у меня ощущение, что это не я в бароны хочу, а тут чуть ли ни силком в бароны тянут, ибо собачья должность. Потому, тему с баронством решил пока не развивать, а посмотреть, что можно со старосты отжать здесь и сейчас.

— Денег у вас нет. За «так» я не сражаюсь. Может у вас чего другое взамен имеется?

Староста опять задумался. Потом просветлел лицом, и потянул меня за собой:

— Есть, есть у нас взамен. Пойдем, покажу. Ты только не оставь. Не делай детей сиротами.

Гостомысл развернулся, и, махнув мне рукой, направился вглубь деревни. Мы пошли к одному из домов, обнесенному невысоким плетеным из лозы забором. Зашли во двор.

Погоди, сейчас принесу. — Гостомысл пошел на задний двор, и долго гремел железками. В руках вынес тряпицу с завернутым в нее небольшим продолговатым предметом.

— Ты воин, и маг — руки старосты чуть тряслись, видно было что расстается он с предметом неохотно — я видел, молниями швырялся. Тебе должно подойти.

Из тряпицы был вытащен продолговатый жезл, сделанный из темного дерева с навершием из меди или какого-то другого желтоватого металла. Жезл был густо покрыт рунами и завитками инкрустации. Видно, что предметом хорошо попользовались, и жизнь его не щадила.

— Гляну? — после одобряющего кивка, я осторожно взял жезл в руки, и запустил опознание. Не знаю что сработало: то ли удача, то ли свойства жезла Гостомыслу были известны, но опознание сработало и высветило сообщение:

Вдох… выдох… удивление спрятать, голос равнодушный.

— Ну, ученический жезл. Старый к тому же, — не пережать бы.

— У старосты задрожали губы.

— Это последнее… отдаю, — просипел он. И я почувствовал, что это предел. Почти предел. Вернее, староста думал что это предел.

— Еда с вас, и амуницию потом почините бесплатно — добиваю сделку, пряча жезл в дорожную сумку гоблина. Не показывать же пространственный карман.

Староста облегченно вздыхает и кивает головой.

— Это сделаем!

Я протягиваю ему руку для закрепления сделки. Но тут так не принято, и он смотрит удивленно на мою руку. Я на половине пути уже понял что так делать не надо, потому просто почесал этой рукой начинающую отрастать щетину, и понял, что надо побриться и хотя бы помыться перед боем.

— Значит так. Сейчас мне теплой воды ведро. Нож острый, побриться хочу. Полотенце. Хлеба с яичницей. И чтобы через час все мужики тут у ворот стояли с оружием. Смотр буду делать.

— Чего делать? — не понял староста.

— Смотр. Смотреть буду, кто чего умеет, и чем защищаться будет.

— Ээээ. А разве не ты нас защищать будешь? — Опа! А это интересный заход! Надо срочно прикрывать эту лавочку.

— Буду, но вместе с вами. И это последнее условие. В этом бою вы мне подчиняетесь без пререканий. Иначе вот тебе твой жезл… — лезу в котомку.

Староста торопливо положил свою руку поверх моей, останавливая вытягивающее движение.

— Понял! Понял! Будет Смотр. Сейчас все будет! Ты сядь тут, на прилавочке. Вот тут, в теньке. Мы мигом Смотр сделаем.

Я кивнул головой, сел, а староста на полусогнутых побежал в дом, что-то там кому-то втолковал, потом понесся за ворота развивать активность по подготовке деревни к защите.

Уже через полчаса паренек лет 12 приволок бадью с водой, потом вынес из дома нож и полотенце. Я впервые за три дня умылся теплой водой. Снял верхнюю одежду до штанов, и осмотрел шрамы. Их у меня за всю жизнь накопилось меньше, чем за последние три дня. Но, кажется, они должны постепенно рассосаться. Видно, что первые шрамы уже почти не видны. Да и что там, не барышня я, ровной кожей щеголять.

С бритьем возникли проблемы. Я раньше никогда не брился ни опасной бритвой, ни ножом с сомнительной остротой. Кстати, нож оказался действительно острым. Я еще раз намочил щетину, и начал осторожно скоблить щеки. Порезался, потом еще раз. Так и оставил это занятие. Буду дома — возьму с собой шильно-мыльные. А то тут даже мыла нет, не говоря о туалетной бумаге. И да, в туалет тут тоже хотелось…

Из за забора послышалось смущенное покашливание. Я оглянулся. Там стоял тощий дед, в залатанной, но чистой одежде.

— Подойди, скажи чего хочешь. Я не кусаюсь.

— Я раньше слугой был. Брить умею… — сообщил дед, войдя во двор.

Вы думаете что жезлы и достижения это рояли в кустах? Нет. Рояли — это вот этот самый дед! Я чуть не прослезился.

Да это же хорошо! Давай, брей! — я протянул деду нож, а полотенце он уже взял сам.

И тут мне открылась тайна! Безопасные бритвы многое отобрали у мужчин, убив высокое искусство цирюльника! Мы, друзья мои, не бреемся, мы уничтожаем щетину. Бритье у цирюльника это акт высшего постижения красоты и удовольствия. Именно при бритье этим странным дедом я понял, что пришел в этот мир не зря, и даже если здесь и сейчас закончится моя игра, мне есть что вынести в наш обделенный удовольствиями мир. И я понял, что обязательно стану бароном, чтобы иметь этого слугу у себя в свите.

Время я не считал. Просто в какой то момент почувствовал себя чистым законченным человеком, единым с миром и природой. Тогда открыл глаза и провел рукой по лицу. То было гладким и даже каким то бархатистым.

Я посмотрел на деда. У того в глазах тоже было что то от музыканта, получающего удовольствие от игры, и играющего даже если никого рядом нет. Просто для себя.

— Ох хорошо ты сделал! — Искренне похвалил я деда. — Как зовут тебя и где живешь?

— Младом зовут — ответил дед, — а живу в крайнем доме, что община выделила.

— Чем тебя за бритьё отблагодарить?

— Ничего не надо. Все есть — дед явно врал, потому как глаз его косил на принесенную яичницу и хлеб.

А, была не была. Достаю косулю из пространственного кармана. С нее уже поел я, но осталось серьезно, отрезаю заднюю ногу.

— Порадовал ты меня своей работой, потому прими благодарность, не обижай.

Деду слова понравились. Он приосанился, взял обеими руками отданную ногу косули и поклонился. Не низко, не высоко. С достоинством.

— И тебе всех благ, добрый человек. Буду всегда рад тебе помочь.

Дед развернулся, и пошел как поплыл в сторону калитки.

А у калитки стояли зеваки — уже собравшиеся на смотр мужики. Я им махнул рукой.

— Подождите чуток. Я поем и выйду, смотр делать будем.

Они закивали головами, и отошли от забора. А я смог насладиться яичницей из 6 яиц, куском серого, но свежего и ароматного хлеба и крынкой молока.

После чего одел одежду, уже замечая, что она местам порванная — рукава и штанины в лохмотьях, на спине дырка, все в пыли и потеках крови. В лесу это как бы и ничего было, а тут, когда побрит и умыт, уже видно несоответствие. Ничего, этот день переживу, уже и чистотой, и опрятностью озабочусь!

Мужики стояли у забора в количестве 16 голов, включая деда Млада, плюгавого пасечника и самого старосты.

Большинство держало в руках четырехзубые вилы для уборки сена, а за пояс были заткнуты топоры для колки дров. Оружие хоть и не воинское, но в данной обстановке это было лучшее что можно придумать. Отличались от других четверо: кузнец держал молот и был одет в нагрудник и шишак, один из мужиков вместо вил в руках держал лук, через плечо был накинут колчан со стрелами, у старосты была потертая кожаная броня, вместо топора был меч, а плюгавый принес несерьезный для текущих задач тесачок.

— Ты — я ткнул в плюгавого — идешь куда тебя староста послал. Только вилы возьми. Твой тесак против гоблинов не оружие.

Мужичок живенько снялся с места, и, пока я не передумал, засеменил в сторону одного из домов.

— Ты и ты — я ткнул на мужика с луком и на кузнеца — вот сюда отойдите. Сейчас говорить будем.

— А вы все — я обратился к оставшимся 13 мужикам — должны сделать щиты. Где вы доски под то найдете, не знаю и знать не хочу. Хоть столы берите, хоть заборы разбирайте, но через полчаса должны тут стоять вот с таким — я нарисовал на земле размер ростового щита — щитом.

— Вперед! Бегом! Время пошло!

И откуда у меня командный голос? Фильмов насмотрелся? Я даже когда в армии служил так не говорил, а тут… Может, малая практика сказалась, но мужички разбегаться не торопились, и, собравшись в кучку что то заобсуждали. Но они мне уже были не интересны.

Я подошел к кузнецу и мужику с луком — Смеян и Бор, так их звали. Бор оказался местным охотником.

На Бора у меня тут же возникли планы, а вот что делать с кузнецом я не представлял. Молот- оружие грозное, но против гоблинов явно излишнее и слишком медленное. Немного подумав, решил что кузнец будет на подхвате- типа оперативный резерв.

— Смеян, ты самый сильный, значит, сможешь всех выручать, когда прижмет. Тебе задача — сделать щит, как я показал, только больше. Чтобы по высоте тебе по подбородок был. Поднимешь такой? — Он презрительно усмехнулся.

— Как сделаешь щит, всегда ходи за мной. И не морщься. Там где я всегда будет опаснее всего. А ты должен будешь мне спину прикрывать. А еще смени молот. Коса у тебя есть? — он кивнул — вот и приспособь ее на копье или что то вроде того, и топор для ближнего боя возьми. Молот для гоблинов это слишком. Не достойны они своими мозгами честный инструмент пачкать — недовольный сначала кузнец на последних словах закивал головой и заулыбался. После чего уверенно пошел в сторону своего дома.

— Бор, пошли. Чуток времени у нас есть. Покажу тебе откуда гоблины пойдут. Может подскажешь чего.

Вдвоем с Бором мы пошли в сторону леса, туда, где была лежка разведчика гоблинов. Бор ее заметил метров с четырех. Вот что значит опыт! Также, он заметил мои и волчьи следы и с вопросом посмотрел на меня. Я отвечать не стал.

— Видна ловушка. Найдут ее гоблины и не полезут — вздохнул он.

— Ну так расскажи как сделать. Для того и взял тебя, — ответил я.

И он рассказал. Про то, что вот эта ветка должна лежать по другому, а вон та травинка загнулась сильно, а вот здесь наоборот, видно что торчит неестественно, что следы на тропе и у иллюзии отличаются… Да как же мне это все в голове удержать?

Я выслушал бора, постаравшись все запомнить. Это было невозможно, но решил все же попробовать. Начал создавать новые элементы и править старые. Бор показывал пальцем, а я накладывал изменения. Минут через 10, все было готово. На мой взгляд, ничего не изменилось, но Бор уже не выглядел недовольным.

— Теперь не заметят. Наверное — сказал он. — Хотя, я все равно бы заметил. Но так тож я!

Еще я рассказал о такой же ловушке у ручья. Бор оценил идею с монетами, и предложил устроить Гоблинам живую засаду. А чтобы не гнались за нами, вырыть еще одну яму. Я ему рассказал сколько на то времени надо, он подумал, и ответил, что не надо, не успеем.

Удивительно, но в деревне уже все были готовы. Относительно готовы. Можно ли считать щитом сбитый из досок кусок забора без ручек? Такое сооружение не все принесли, но уникумы нашлись.

Я взял в руки один шедевр, повертел его, и, сунув в руки крестьянину, спросил:

— Ты как его нести собрался? — он взял его двумя руками с двух сторон и понес. Кое кто шутку юмора понял, раздались смешки.

— Хорошо — не поддался я — а теперь неси щит, и одновременно тыкай вилами!

— Никак не возможно! — Насупился крестьянин. — Или вилы, или щит!

Не безнадежен, решил я. Снял со спины свой щит, и показал как он должен крепиться к руке кожаными ремешками.

— У кого не так, бегом исправлять! — мужички засобирались, и почти все разошлись. Остались четверо, в том числе дед Млад и староста. Это хороший знак. Буду знать кого командиром троек назначить. Не хватает одного, но назначу того, кто первый вернется. Минут через 10 все были снова в сборе. Все же мастера из крестьян хорошие. Все привыкли делать своими руками, потому и не возились долго. Воины из них так себе, но это и не их работа, а моя. Только сегодня им придется и повоевать…

Я заранее отделил самых умных, и начал формировать команды.

Вот эти — я показал на стоявших в отдельности мужичков во главе со старостой- будут командирами троек, а староста командиром ополчения. Теперь формируем тройки.

Командиры подошли к остальным, и начался галдеж. Кто с кем хочет, кто кому должен, и кто кого когда обижал.

— Цыц! — заорал я, и мужики примолкли — Не хотите по плохому, по хорошему будет хуже! — изрек я им первую армейскую мудрость.

Потому, недолго думая, развел мужиков на тройки по принципу «кто рядом стоял».

— Теперь это ваши тройки. Задача тройки — перемещаться вместе по приказу командира, а командир перемещается по приказу старосты, а староста выполняет мои приказы! Всем понятно? — мужики закивали.

— Ну, раз понятно, значит строимся по тройкам, вот так — я подвел к себе двух командиров троек, выставил перед собой щит, их щиты пристроил по бокам, чуть скосом. Староста, командиры, поняли? Теперь тренируемся. Все расходятся по сторонам, и командиры троек дают команду «В щиты!», и тройка должна подбежать к командиру и встать как я показал! Работать!

Мужики разошлись по улице, и начался цирк! Сначала они бежали не к своей тройке. В двух тройках всегда был перебор участников, в двух всегда недобор. В тех, где перебор, возникала толкотня, и крестьяне отпихивали друг друга от командира. Пришлось тройки развести в разные стороны, а кричать сбор и разойтись заставил старосту. У того голос поставленный, и к такой работе привычный. Тренировка началась.

Я сорвал голос. Староста сорвал голос. Командиры сорвали голос. Даже Смеян сорвал — он подошел чуть позже со своими воротами вместо щита, и тоже ввязался в процесс обучения новобранцев. Молчал только Бор, время от времени бегая за угол проржаться.

В конце концов, строй троек мог относительно быстро собраться, сделать вперед несколько шагов, под пинками старосты выстраиваться в общий строй (зачем это не знаю, но мало ли), и держать удар. Держать удар учили путем выламывания длинной штакетины и кузнец, замахиваясь из за плеча, бил по тройке. В начале тройка рассыпалась когда кузнец только начинал замах. Потом научили их стоять, но они впадали в ступор от вида несущегося навстречу бревна и получали по дурному куполу. Кузнец удар придерживал — я его специально просил. У него силы хватало разогнать штакетину, а потом остановить ее перед самой головой зазевавшегося ополченца, после чего ласково стукнуть. Ласково, в понимании кузнеца означало для ополченцев серьезные неприятности, и к концу тренировки многие обзавелись синяками, но научились не бросать щит и резво прятать головы за щиты когда в них что то летело.

Последняя часть тренировки была самой «веселой». Я решил научить крестьян бить гоблинов. Построил первую тройку, которая показалась мне самой резвой, рассказал что им надо делать и создал перед ними иллюзию гоблина.

Мужиков пришлось вылавливать по полисадникам. Мне кажется, они его перепрыгивали когда потерявшие опору щиты еще только начинали падать. Теперь иллюзию создавал вдалеке, несколько раз ее бил сам и восстанавливал, ее бил кузнец, потом били Гостомысл и Млад. И только в конце, подталкиваемые в спину мной и кузнецом, мужики осмелились приблизиться и ткнуть в в иллюзию вилами.

После чего, процесс пошел. Осмелевшие мужики даже пытались подходить самостоятельно, за что получали по куполу от кузнеца — я попросил его бить тех, кто выбился из тройки. Ну не противник один крестьянин гоблину. В троем — есть шанс. А один — не противник.

Мелькнуло сообщение о повышении уровня ловушек и начислении опыта. Опыт дали за двух гоблинов. Всего двух. И это значит, что времени мало. Час или около того…

Все, последний штрих — мы осмотрели сторону, откуда должны прийти зеленокожие и, исходя из этого, назначили места для троек. Нашли место старосте, нашли место кузнецу. И пошли навстречу гоблинам. Мы — это Бор и я. Где то на середине пути от деревни к лесу я вырыл небольшой овражек, опять же Бор подсказал. Не препятствие, но не позволит разогнаться.

Перед входом в лес оглянулся. Мы заходили в лес с одной стороны, а с другой, в лес уныло заходили ведущие коров и коз женщины и дети крестьян. Надеюсь, эта предосторожность окажется лишней.

Пока шли, мы с Бором придумали план. Отличный план, попахивающий самоубийством. Бор должен напасть на гоблинов, привести их к моей не очень хорошо замаскированной ловушке, а я, после того как он пройдет по ней, должен из засады снять гоблинов у него с хвоста и вместе с ним сбежать.

— Ты уверен что можешь пробежать? — весь план был построен на очень опасном допущении, что ловушка выдержит вес Бора.

— Да. Я такое уже делал, есть способ. Показать не могу, сил он забирает много, но в прохождении уверен.

— Тогда так и сделаем.

Меня скрыли иллюзией, ибо кусты не скрывали достаточно. Бор долго заставлял меня что то переделывать в ней, потом уже махнул рукой, и со словами «Так пойдет», отправился к своему месту засады. А я, присел за иллюзией и стал ждать.

В самом деле, мы успели впритык, потому как возмущенные крики гоблинов послышались через несколько минут после ухода Бора. И вот, он уже бежит, а за ним мчится полтора десятка гоблов, потрясая копьями и что-то громко крича. Бор бежал чуть быстрее, чем коротконогие гоблины, но ему приходилось петлять, чтобы в него не попали брошенным копьем.

С ужасом осознаю, что будь у гоблинов хоть один лучник, Бор бы не ушел. Но лучника у гоблинов не было, потому они кидали свои короткие копья, к счастью, пока мимо.

Вот Бор подбегает к месту ловушки, и я вижу, как быстро перебирая ногами, он, еле касаясь земли носками, пролетает над основной частью и перепрыгивает траншею. Завороженный красотой прохода, я чуть не упустил момент, когда надо делать выемку, но быстро спохватился и успел. 13 из 15 гоблинов успели забежать на ловушку, когда она начала рушиться, а я добавил. Сначала вынул пласты земли у них под ногами, а потом добавил цепной молнией по успевшим остановиться на краю ловушки гоблинам. Один задергался, и свалился вниз, упав на копошащихся внизу собратьев, а второй громко вереща припустил назад.

Одну за другой выпустил 5 цепных молний в копошащихся в яме коротышек, а потом, взвывшее сиреной чувство опасности заставило меня резко рвануть в сторону деревни. Где-то по пути ко мне присоединился Бор, сказавший, что за нами никто не гонится, и мы уже размеренно посеменили в сторону домов.

Добежали бодрячком, силы берегли потому что. Уже в деревне спросил, что там видел Бор.

— Это был головной дозор. Дальше больше идет — со вздохом ответил он.

— Твою же дивизию! — почему не могли они как ко всем прийти, по нормальному, по человечески, в количестве 20+-1 гоблин+-один шаман? Так нет же, их, как минимум, 40, а судя по соотношениям гоблинов, шаманов может быть больше чем один и больше чем два.

— Бор, слушай мое задание. Твое дело убить шамана или шаманов. На простых гоблинов внимания обращаешь во вторую очередь, сам прячешься и… А, чего я тебя учу! Ты же охотник. Вот и охоться, главная дичь — шаманы. Вперед! — Бор кивнул головой и растворился между снующими туда сюда мужиками.

— Мужики! Сюда быстро все! — гаркнул я. Народ быстренько собрался вокруг, и даже наблюдалось кучкование по назначенным тройкам.

— Я сейчас сделаю иллюзии. Как гоблинов, помните? Воинов. Иллюзии будут стоячими, будут прятаться везде. Иллюзии нужны для того, чтобы гоблины по ним били, по вам не били. Для гоблина воин страшнее крестьянина. Вы все время должны быть рядом рядом с иллюзиями, на них не наступать, палкой не бить. Один удар гоблина копьем — одна ваша жизнь. Каждая иллюзия спасет одну жизнь. Твою, твою или твою.. — Я потыкал пальцем в показавшихся мне самыми непонятливыми мужков. — Теперь все прячемся по местам. Гоблины уже близко.

В самом деле я не сильно надеялся на крестьянское воинство, потому иллюзии были призваны лишь задержать и отвлечь гоблинов от уничтожения ополченцев. Постепенно обошел округу, расставляя рядом с нычками крестьян иллюзии по одной-две фигуры… В моем исполнении они выглядели как живые люди, притаившиеся за углом, или готовящиеся ударить. Расставил их несколько десятков, и отправился наблюдать за лесом. Вот теперь посмотрим, чего стоили мои приготовления!